Род Эвата. Мифы Аталии

– Мокша?..

Громкий вой со стороны пустошей Таммории заставил всех замереть и переглянуться.

– Быстрее, – крикнул Аким, – Рин в повозку! Мы с Даркой будем следовать позади!

Арина обернулась к нему и растерянно кивнула. Забралась на козлы, подхватила поводья. Заметив задержку, обернулась к своим.

Дарка растерянно оглядывалась.

– Дарка! – крикнул брат. – Я сказал: в повозку!

Он закончил завязывать вещи, чтобы они не рассыпались в дороге.

– Мокша! Я не вижу Мокшу! – отчаянно крикнула девушка, вглядываясь в темноту.

Световые артефакты, прикреплённые к повозкам, не давали яркого света, и она не могла видеть далеко.

Аким крикнул Рин, чтобы она ехала, сам подошёл к младшей и схватил её за руку. В этот момент она услышала пронзительный клич лемура.

Он бежал к ней от дома, в зубах держал своё любимое одеялко. Оно путалось под ногами замедляя движение. Дарка охнула, что они забыли его одеялко и сделала шаг к нему. Аким подхватил сестру и заставил её забраться на козлы, сам обернулся к её питомцу.

Тот мчался во весь опор, то и дело спотыкаясь и переворачиваясь из-за длинного одеяла. Аким громко выругался и уже сделал шаг вперёд, когда заметил очертания первого неживого. Существо уже забралось на скалу и оказалось рядом с их поместьем.

От него разнёсся гул, и в ту же секунду оно с огромной скоростью бросилось к первому живому существу – лемуру.

– Мокша! – Отчаянно крикнула Дарка, немея от шока.

Аким забрался на козлы, подхватил поводья и ударил по лошади, чтобы она понеслась.

– Мы не можем оставить Мокшу! – в ужасе кричала Дарка, хватая его за руку, чтобы он остановился.

Лемур в последний момент бросил своё любимое одеяльце, в два прыжка преодолел расстояние и запрыгнул в повозку. Быстро перебежав по вещам, он забрался на плечи Дарки, а потом и в её объятия. Замер там подрагивая и поскуливая.

Глава 2. Катами и Мяун в Исе

Глубокая ночь. Воздух был тяжёлым и влажным, оседая на коже и одежде, утяжеляя и без того тяжёлый и колючий плащ.

Дарка с детства мечтала побывать за пределами земель Сонах. Мечтала путешествовать и посетить каждый город их необъятной страны. Она была не против даже путешествия по Тамморрии – отец говорил, что там, кроме как мёртвых земель, ничего не было, но она не верила, ведь никто и никогда их не пересекал.

День пришёл – она покинула родные земли.

Вдали раздавался низкий вой волков, и девушка могла поклясться Мунэ, что он был в разы громче в этом месте, чем у дома. Отчего-то на ум приходила легенда о старом белом волке, который ходил между городами и поедал странников. Она укуталась глубже в свой плащ, прижимая лемура и наблюдая за старшими. Они спокойно, даже не пытаясь пробраться за стены города, расстелили одеяло на высокой траве перед стеной, под тусклым светом одного из факелов. Из глубин травы слышался стрёкот и шуршание чего-то крупного.

Прикрыв рот, Дарка подняла взгляд наверх, по выкрашенной в белый цвет стене. Побелка была старой, с явными изъянами, и тем не менее было очевидно, что эти места не знали нашествия нежити. Заметив тень наверху, она пригляделась и была уверена, что там кто-то был.

– Почему вы не скажете им открыть ворота? – спросила она, указывая наверх носом. Мокша на её руках согласно пискнул.

Аким поднял голову, вглядываясь в темноту.

– Потому что это запрещено, – ответила за него Арина. – Давай, иди, садись.

Она закончила кормить свою лошадь, потрепала её по голове и направилась к брату. Дарка на неё смотрела, поджав верхнюю и выпятив нижнюю губу: её сестра больше всех любила Рами, свою лошадь.

– А я не тебе говорила, – обиженно пробубнила младшая и посмотрела на брата – он был менее противным, однако более равнодушным, протяжно зевнул.

– Запрещено, – протянул он, похлопал рядом с собой, чтобы Дарка садилась рядом. С другой стороны, он держал руку на новом мече. Его он положил на один из плащей.

– Не хочу спать на сырой земле, – продолжала бубнить младшая и смотрела на то, как сестра грациозно опустилась на предоставленное Дарке место, укуталась в одеяло и с язвительной насмешкой произнесла:

– Вот и карауль нас. Разбуди, если увидишь нежить.

Дарка даже рот открыла от такой непростительной грубости – при отце бы Рин не позволила себе так с ней говорить…

– Аким! – громко крикнула Дарка, топнув ногой. Брат, однако, смотрел на лежавший рядом меч, провёл по нему рукой, поднял к ней взгляд. Он, казалось, и не слышал их. И Рин насмешливо улыбнулась, чуть наклонилась вперёд, вглядываясь куда-то за спину младшей. Девушка обернулась, пытаясь увидеть, что там было. Было темно, свет факелов был неровным и плясал, отбрасывая дрожащие тени.

– Я, кажется, вижу волка… белого, – в голосе Рин была очевидна издёвка, но она всё равно сработала. Дарка поспешила к ним, развернулась и, опираясь на плечо Акима, начала моститься между близнецами, отодвигая противную Рин своей попой.

– Дай мне места, – говорила она пихая сестру в сторону, у той было много места со стороны. Мокша упав, схватился за её плащ и недовольно пищал.

– Эй! Кто там! – раздался голос со стены, грубый и неприятный. Дарка с Мокшей в тот же момент затихли. – Угомонитесь до утра или мы будем принимать меры.

– Заберут тебя, – хмыкнула Рина, наконец отодвинувшись.

– Не заберут, – шипела в ответ Дарка. Каждый раз она обещала себе быть выше провокаций Рин, но каждый раз той удавалось пробить её защиту.

– Всё в порядке! Мы опоздали к закрытию врат! – крикнул в ответ Аким.

– Ждите молча!

–Угомонитесь обе, – уже тише произнёс брат. – Рин, прекрати её поддевать.

Арина молчала, Дарка надулась и вся съёжилась, почувствовав, что сестра начала натягивать на неё капюшон плаща.

– Я говорила тебе прятать ясную энергию.

– А папа любил мой свет…

В этот момент брат даже выглянул через Дарку, показывая Рин палец, чтобы она держала свою язвительность в узде, ведь их сестре хватило бы «такта» сказать, где их отец был со своей любовью. Хмыкнув, Арина пожала плечами – молчу.

Дарка подняла глаза к небу. Мокша у неё копошился на руках, пытаясь устроиться между поджатыми коленями и животом, и не помещался. Ещё бы, столько ест, – недовольно думала девушка, чуть вытягивая ноги.

– А что мы будем делать дальше?

Повернула взгляд к Акиму – тот молчал, к сестре – та задумчива любовалась звездами, тусклый свет со стены оттенял её шелковистые черные волосы.

Втайне Дарка всегда завидовала ей: у неё и у Акима были тёмные волосы, карие глаза, брови, делавшие лица выразительными. Тонкий нос, тонкие губы. А в этот момент, сестра выглядела словно высеченная из камня – холодная, далёкая, но очень красивая. Дарка от них отличалась. Волосы цвета соломы, брови у Дарки были настолько светлыми, что терялись на лице, делая его тусклым. Кожа сухая и краснела при любом воздействии – жара, холод, солнце, пыль.

– Поедем в Ису, – ответила Арина, когда Дара уже и позабыла о вопросе. Она завалилась всем своим весом на Дарку и та бы её скинула, если бы сестра не была такой тёплой.

***

История Аталии уходит своими корнями в Ису к священной земле. По легенде, сам Мунэ обозначил свои земли и ему отстроили Ратушу, вокруг которой постепенно расстраивался город. Три центральных круга – Дворцовый, обозначенный районом Говена, Академический и третий, у которого владельцы менялись с эпохами.

Город славился своим свободным нравом, шумом и умами Академов. Да-да, целый круг Исы был посвящён Академии Магии и Истории имени Ашуры Амедичи, созданной одним из благородных родов Исы – линии алхимиков.

Напротив одного из корпусов – Дома Потустороннего, или, как его звали в народе, Дома некроманта, находилось неприметное трёхэтажное здание с серым фасадом – дом двадцать один улицы Мира. Там проживал небезызвестный артефактор. Его прозвали артефактором-самоучкой, а его лавка, да и он сам, имели сомнительную репутацию.

Вот и в эту ночь оттуда раздавались дикие крики, шум трескающейся мебели и гневные угрозы.

– Госпожа Ли, прошу в сторону, – голос артефактора был певучим и мягким, в противовес его виду. Короткие подштанники, которые неприлично было носить на людях. Потрёпанная нижняя майка, открывающая лицам бесчисленные татуировки. Кудрявые светлые волосы торчали в разные стороны. Он подкрадывался к кровати в маленькой комнате, откуда доносился характерный звук и виднелся огромный крысиный хвост.

– Мяун! Если ты не уберёшь его, то я… то я… – голос мужчины, главы семьи Ли, был высоким, склочным и, возможно, мог бы звучать угрожающе… вот только Мяун обернулся: тот стоял в зале на столе, пока его жена и сын, обнявшись сидели на полу.

Мяун не был готов терять своих квартирантов, сложил руки, слегка поклонился и совершенно спокойным голосом с мягкой улыбкой говорил:

– Всё в полном порядке. Сейчас уладим, – и помахал артефактом, из которого сбежал демон.

Обернулся, заметив движение, крыса выскочила из-под кровати и, мелькнув серой тенью, бросилась прямо на мальчика с матерью. Тот завизжал, зажмурившись, спрятал лицо у матери на груди. Испуганная криком крыса метнулась в другую сторону.

Ха! Парень прыгнул, проворно накрывая артефактом грызуна, запечатывая демона внутри ёмкости, сжимая крышку. Та треснула, и теперь только его рука удерживала крысу от побега.

Он медленно поднял голову, встречая взгляды шокированных квартирантов.

– Вот и всё, мои дорогие, – промурлыкал Мяун, на его лице застыла безупречная, отточенная улыбка торговца, которая не дрогнула, даже когда из соседней комнаты донёсся оглушительный грохот.

В квартире стояла пыль, летал пух из-подушек. Ножки кровати были прогрызены до основания, и она лежала на полу. Одеяло разорвано – видимо, жильцы пытались им поймать демона. Осколки бывшего зеркала усеивали пол в зале. Мяун чуть сморщил нос, сдерживаясь, чтобы не чихнуть.

– Что… что… – уважаемый глава семейства и новый аспирант кафедры Алхимиков, казалось, не мог найти слов, чтобы выразить свой шок. Он обводил изумлённым взглядом просторный зал, который напоминал скорее мусорку в этот момент. Взгляд жильца задержался на тумбе – точнее, на её содержимом… Крысёныш обожал есть дерево, и тумбу он… съел, а вот содержимое – пузырьки, порошки и жидкости – смешавшись, валялись на полу. Мяун проследив за взглядом, сделал шаг в сторону, перекрывая картину.

И махнул рукой:

– Не переживайте, я за свою помощь с вас деньги брать не буду. Мы ведь, – он посмотрел на изумлённый взгляд госпожи Ли, – с вами почти родные люди. – Сказать эти слова с ровным лицом было сложно, и его голос дрогнул, сдерживая смешок.

– Деньги? – охнул аспирант, одна из ножек стола треснула и за мгновение весь стол рухнул на пол, поднимая в воздух новое облако пыли.

– За стол всё же придётся заплатить, – Мяун галатно подступил, собираясь помочь подняться квартиранту, – но я сделаю вам скидку и могу посоветовать плотника…

Господин Ли ударил Мяуна по руке, шлёпнув. Взгляд артефактора чуть задержался и потемнел, он сжал пальцы. Учить уму-разуму тощего человека, что в жизни и меч не держал, было бы по крайней мере низко, потому он решил научить вежливости другим путем и не давать им скидку.

– Твой демон! Твои артефакты! Пха-ха, – он дышал глубоко и часто, наконец истерично завопил: – Мы съезжаем!

– Давайте не будем горячиться…

Держать лицо и добродушие было не легко, и Мяун отступил. В конце концов, семья Ли была уже седьмой за этот год. С каждым разом находить новых жильцов становилось всё труднее. Даже близость к Академии не привлекала новых постояльцев: ни одна семья не выдерживала в его доме больше месяца. Он обернулся к менее раздражающей личности и, перешагнув обломки какой-то вазы, обратился к супруге не совсем уважаемого аспиранта.

– Стоит ли терять деньги за квартиру из-за такого малого происшествия?

– Малого? – изумилась госпожа Ли. Она шокированным взглядом обвела разгромленную комнату, в которой не осталось ни одного целого предмета.

– Это было восьмое происшествие за этот месяц! – прогремел господин Ли, хватаясь за голову. – Сначала моего сына обсыпало язвами!

– Он сам схватил запрещённый артефакт с моего прилавка, – флегматично отозвался Мяун.

– …потом мою жену отправило в другой город! Пять часов езды!

– Тот артефакт лишь выполняет потаённые желания заказчика, – не сдержав смешка, ответил Мяун. За тот перенос госпожа Ли ещё и заплатила.

– Два часа, и духу нашего здесь не будет! – заорал он. – Если ты не вернёшь деньги за месяц, я подам жалобу в Верхнюю Палату!

Мяун замер.

– Постойте, что значит «верну деньги»? – удивлённо проговорил он. – Разве это не вы должны возместить ущерб за сломанные вещи?

Его взгляд медленно прошёлся по комнате, отмечая обломки, бывшие не столь давно мебелью, и лёгким неодобрением поцокал.

– Должен признать, вы первые квартиранты, которые умудрились разрушить мой дом всего за месяц. – Он вздохнул, словно искренне сожалел об этом обстоятельстве, и добавил. – Пойду позову свидетеля и стражника, чтобы они зафиксировали убытки, которые вы мне нанесли.

С этими словами Мяун развернулся и направился к выходу. Он прекрасно понимал, что удержать квартирантов уже не получится, поэтому его мысли были сосредоточены на том, как урегулировать вопрос с нанесённым ущербом.

– Ах, свидетели! Ах, убытки! – загремел аспирант за спиной. – Да я сделаю так, что ни один маг не снимет у тебя квартиру! Жена, порчу! Наведи на него порчу!

– Порчу? – протянул Мяун, разворачиваясь к семейной паре. Его брови приподнялись, а на лице появилась насмешка – он уже не видел смысла держать лицо, а их “угрозы” забавляли. Артефактор знал как никто, что ни одна порча на него не подействует, но факт такой неблагодарности… Он улыбнулся им, убирая руку с артефакта и выпуская крысёныша обратно.

– Хорошего вам дня, мои дорогие, – промурлыкал Мяун.

Не обращая внимания на крики и грохот, он спокойно повернулся, направившись вниз и оставив семью Ли разбираться с последствиями.

***

– Эй, вы кто такие? Давайте в сторону! – неприятный хриплый голос донёсся сквозь дымку сна. Но Дарка могла бы его проигнорировать, если бы её твёрдая и углистая подушка не начала двигаться, пихая её. Она приподняла голову, шею тянуло.

Вздохнув и подняв лемура с колен, она прижала его к груди, разворачиваясь в сторону Рин, собираясь спать на ней. Та, однако, поднялась на ноги за мгновение, и Дарка упала на одеяло.

– Вы чего? – прохрипела младшая Сонах, пытаясь запихнуть Мокшу себе под голову. Лемур воспротивился, в мгновение подскочив на своих лапах, громко закудахтал, высказывая ей всё, что думал, и, прыгнув ей на голову, потом по спине, оттолкнулся мощными лапами, запрыгнул в повозку с вещами и спрятался где-то внутри.

– Живее! – нетерпеливый голос, и Дарка наконец села. Над ней стояла Арина, поправляя одежду. Накинула капюшон на светлую макушку девушки и завязала. Этот плащ скрывал ясный свет Дакри, и старшие строго наказали никогда не снимать. Дарка была бы даже не против, но плащ был тяжёлым и колючим.

После того как Рин помогла ей подняться, Дара провела взглядом по местности. Солнце едва забрезжило над горизонтом, покрывая просторы тусклым светом и оттеняя холодный влажный воздух лёгким туманом. Рядом с ними стоял страж, нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу. По его лицу было видно, что ему явно не нравилась эта задержка, и, извинившись, Дарка поспешила уйти с его дороги.

– Шастают тут всякие, – бурчал страж, громко цокнув.

– Дарка, иди сюда, – Дара обернулась к брату. Он отвязал лошадей и вывел повозки к дороге, готовясь их завозить, одну с наполненную оружием и вторую с вещами.

Арина подошла к нему, подхватив поводья повозки с вещами, готовясь войти.

– Ну и куда путь держите? – страж перекрыл им дорогу. Это был худощавый мужчина в поношенной одежде, на которой виднелось множество плохо пришитых заплаток. Дара, придерживая рукой капюшон, чтобы он не закрывал обзор, проследила за его взглядом: страж смотрел куда-то поверх них, пытаясь заглянуть в повозку.

– Молодёжь нынче невоспитанная, – грозно насупившись, пробурчал он и для видимости положил руку на рукоять меча. – Отвечай давай, ты! – он ткнул носом в сторону Акима.

Лицо брата было напряжено, и он смотрел на стража прямым, явно раздражённым взглядом.

– С земель Сонах, – спокойно ответила Рин. – Хотим продать вещи и письмо отправить.

– Б-ха! – громко икнул стражник. – Гари! Смотри-ка, смельчаки! – Он бросил взгляд на заполненные вещами телеги, и его глаза тут же вспыхнули жадным блеском. – И додумались же на проклятые земли Сонах полезть!

Дарка испуганно сжала руку брата, стараясь успокоить. Вокруг него сгустилась энергия и потемнела, но, казалось, эти стражи совсем не видели этого. Люди без каких-либо сил, мать говорила, с такими нужно с уважением.

– С дороги, страж, – презрительно заговорил Аким, – я и мои сестры движемся в орден Катами.

К тому моменту к ним подошел второй, глянул на Акима, на повозку за его спиной и решил подойти ближе к Рине.

– Спесь-то поумерь, мы ж можем и не пропустить в город, – говорил первый, – но можем быть и лояльнее за… определённую цену.

– Девка-то какова, – произнёс второй, останавливаясь прямо перед лицом Рин. – За поцелуй уж пропущу тебя и бесплатно. – Он ухмыльнулся, глаза блестели, и он наклонился прямо к замороженному лицу старшей сестры.

– Ой, – Дарка закрыла рот руками. В её голове сестра была опаснее брата. И казалось, та была на грани. Аким сунул поводья в руки младшей и выхватил из ножен Калабхити – энергия вокруг сгустилась ещё сильнее.

– Иди сюда, я тебя поцелую, – прошипел Аким, ступая. И в месте с ним лошадь Рин поднялась на дыбы, и передними копытами попыталась лягнуть стража в голову.

Охнув, мужик упал и начал отползать.

– Что здесь происходит! – из города вышел мужчина, статный высокий военной выправки человек.

– Меня зовут Акимир Сонах, это мои сестры. Ваши стражи, – говорил Акимир, развернувшись к новому лицу, выплевывая каждое слово, – оскорбили мою сестру и пытались взять с нас деньги. Ну раз таковы… новые правила, – он выделил это слово, и, опустив меч, потянулся к мешочку на поясе, достал несколько медняков и бросил их под ноги стражам. – Вам хватит.

– Вы дети Акмата Сонах?, – новый человек смерил взглядом стражей и махнул им рукой отходить в сторону.

– Рин, заходи, – приказал Аким, продолжая смотреть на стражей.

И старшая сестра, явно неудовлетворённая тем, как закончилось утреннее происшествие, двинулась внутрь города. Аким, убра́в в ножны меч и взяв из рук младшей поводья, направился следом. Дара отошла чуть в сторону, оборачиваясь к стражам. К своему удивлению, она увидела, как они доставали монеты из грязи. И её сердце сжалось от жалости. Она потянулась к своему мешочку, чтобы дать им больше монет.

– ДАРА! – голос Акима был громким, и, вжав голову в плечи, младшая поспешила за ним.

Катами встречал серыми стенами и узкими улицами, вымощенными грубо обтёсанными камнями. Все домики казались хилыми, с соломенными крышами; у многих и стёкол не было на окнах, и люди выходили, открывать деревянные ставни.

Дарка, приоткрыв рот, шла позади повозок. Она разглядывала каждого прохожего. Почему-то все были одеты в серые, потёртые вещи, словно к ним совсем не приезжали купцы. В крепость Сонах каждый второй месяц приезжали разные купцы с товарами. Казалось странным, что они обходили этот город стороной.

Отстав от своих, она разглядывала тощего парня, одежда на нём стёрлась до дыр. Перед собой он толкал тачку, заполненную картошкой, и почему-то ругался.

В такой одежде и холодно, – думала младшая Сонах.

– Дарка, не отствай! – донёсся голос сестры.

Вздрогнув, девушка кивнула и хотела ускориться, но её внимание привлекла грузная женщина. Та поставила стульчик прямо на краю дороги, разложила грязное покрывало и начала выкладывать на него вязаные носки из шерсти. Дарка знала такие – они были колючими и неприятными для кожи. Кто их купит?

Она хотела подойти к женщине и спросить, зачем она занималась таким неблагодарным делом. Но в этот момент ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Подняла глаза. С другой стороны дороги стояла старая женщина. Она опиралась на высокий посох. Одета была в похожий на Даркин плащ, только капюшон был опущен, и девушка могла видеть тусклый серый туман, окружавший старую госпожу. Заметив взгляд Дарки, женщина улыбнулась мрачной улыбкой и направилась к ней.

Та выглядела угрожающе, и Дарка, неловко переминаясь с ноги на ногу, произнесла:

– Здравствуйте…

Пожилая женщина неожиданно вскинула посох и на всю улицу громко выкрикнула:

– Ясная в Катами!

Вздрогнув, девушка попятилась назад, но было поздно. Старуха рывком схватила её за руку и крепко сжала, потянув на себя. Её глаза блестели нездоровым восторгом, а сухие губы дрогнули в мерзкой улыбке. Она облизала губы, словно предвкушая что-то приятное.

– Ясная! – с каким-то странным наслаждением прошипела ведьма.

– Я не яс-на-я! – громко, по слогам, проговорила Дарка. Она изо всех сил пыталась вырвать руку и одновременно другой била по морщинистой кисти, чтобы та её отпустила.

– Немедленно отпусти! – прогремел капитана стражи.

Дарка уже сама вырвалась и испуганно побежала вперёд, где остановились повозки. Забежала за спину брата, схватилась за его руку. Он бросил на неё строгий взгляд.

– Я говорил тебе не отходить.

– А я не отходила, – тут же прошептала младшая, выглядывая из-за его спины.

Старая женщина бежала следом и остановилась перед сестрой, которая перекрыла ей путь. Взгляд Рин был кровожадным, рука была в кармане, и Дарка могла видеть там знакомую энергию. Артефакт? Рина взяла дыхание дракона из кабинета отца и держала в кармане? – охнула Дарка сознав. Она даже и не видела, когда сестра его взяла. Если бы отец увидел, как бесцеремонно обращалась со столь опасной вещью сестра…

Видимо, почувствовав опасность от Рин, ведьма остановилась. Её спина напряглась, и, тихо охнув, она схватилась за поясницу, согнулась почти пополам и, прихрамывая на правую ногу, начала пятиться прочь. Сестра сделала шаг в сторону старухи.

– Рин, оставь бабушку! – воскликнула Дарка.

Сестра слабо усехнулась оборачиваясь к Дарке пожала плечами, что ничего не собиралась делать. Отойдя на безопасное расстояние, старуха вдруг резко выпрямилась и, внезапно избавившись от хромоты, бросилась прочь.

– Советую не задерживаться в городе слишком долго… – сухо произнёс капитан стражи, обращаясь к Сонахам. – К вечеру все будут знать, что в Катами ясный маг.

Не дожидаясь ответа, поспешил в сторону Ордена.

Глава 3. Дух Амбы

Все оружие рода Сонах они оставили в ордене Катами. Зато одну из повозок освободили, и Дарка устроила там себе уютное ложе: расстелила несколько одеял, кинула подушки. Каким образом получилось так, что на нём лежали старшие ленивцы, а она сидела на козлах, она точно не понимала. Когда Аким с Рин играли в кулачки, решая кто будет вести, Дарка посчитав, что её не должны игнорировать в таких вещах, стала играть с ними и проиграла.

– Это очень легко, – говорил Аким, усаживая её на козлы и давая в руки поводья. – Дорога одна, прямая. Если вдруг кто будет навстречу ехать, ты нам скажи.

– И животинку свою забери, – хмыкнула Рин, небрежно указывая на лемура, который посмел спать на самой удобной подушке.

– Мокша может спать где хочет, – Дарка осеклась, ведь её любимый брат схватил за шкирку лемура, который сразу же запищал и стал вырываться, и положил его рядом с младшей.

– Чтобы тебе не одиноко было, твой же проводник, – погладив сестру по голове, Аким увалился рядом с Рин и счастливо вздохнул.

Дарка особенно оскорбилась, когда они ударились кулачками. Её брат с сестрой всегда отличались отдельным видом наглости, только при родителях вели себя невинно.

Вторая повозка следовала строго за ними. Арина могла управлять разумом и легко подчинила сознание лошади. Замыкала их малый караван Рами, личная лошадь Рин.

Младшая была не обидчивой и быстро отошла. Она восторженно любовалась природой их, как выяснилось, прекрасной страны. Вся серость осталась на востоке, и стоило им выехать в среднюю часть Аталии, как природа стала яркой и пёстрой. Она вдыхала воздух, наполненный ароматом цветов, полной грудью и любовалась красками полевых цветов. По окраинам шли березовые рощи и еловые леса – прекрасно было всё.

Они были в пути почти весь день. Уже на подсолнуховом поле Дарка поняла, что приближаются к месту, где покоился дух Амбы. Это место было помечено у неё на карте. Девушка довольно заёрзала на козлах, обернулась к старшим и радостно сообщила, что они проезжают болото душ Амбы.

Она всегда мечтала увидеть это место. Легенда о Синаме и пяти несчастий были самыми интересными из всех, что рассказывала им мать.