Шахджахан

Гончие только с виду были страшными. Когда мальчик, убеждённый старухой в том, что и тень, и Кикимора, и Болотник ему приснились, с утра вышел во дворик, он удивился и испугался, обнаружив громадных псов, сидящих полукругом перед дверью. После вчерашних злоключений гончие, видимо, стали воспринимать мальчика как ещё одного хозяина. Когда ребёнок привык к ним, они даже начали с ним играть. Теперь они всё время находились рядом с ребёнком и отходили от него лишь поздно ночью, отгоняемые от порога хижины бранью старухи. Впрочем, после того, как умные псы принесли ей редкую траву, растущую только в самой непроходимой части болот, колдунья подобрела и разрешила мальчику играть с ними и заводить в дом. С тех пор псы исправно носили ей травы, ягоды, коренья и дичь.

Как-то раз, когда гончие притащили целого гсаданталгского тура, выпотрошенного умелыми руками королевских поваров, старуха не выдержала и громко посетовала, что, погреб, дескать, маленький, она уже стара для бесконечной стряпни и, вообще, лучше бы кое-кто коронованный и хвостатый толкового плотника прислал, крыша-то уже тритий год протекает.

Хозяин внял, и уже на следующий день к старухе под предлогом получения отвара для внезапно зачесавшихся ушей троюродного дядюшки по линии тётушкиной бабушки пришёл трясущийся молодой плотник, в обмен на отвар не только перекрывший крышу новенькими досками и в два раза расширивший погреб, но и сколотивший колдунье новый стол. Уходил молодой человек на закате, и уход его был больше похож на бегство от угрюмой старухи и страшных собак, то и дело мелькавших за деревьями. Отвар для дядюшкиных ушей он, к слову сказать, взять забыл.

Старушка, совершенно счастливая – и по такому случаю даже переставшая ворчать – задумчиво почесала подбородок, с удовольствием осматривая разделанную тушу тура в погребе. Кто и когда её разделал, она благоразумно решила не спрашивать.

***

Наблюдавшая за старухой высокая красивая женщина с загорелой кожей и длинными белоснежными волосами, доходившими ей до колен, изогнула губы в загадочной улыбке и растворилась в тенях.

***

– Бабушка? – лучащийся любопытством мальчик подошёл ко входу в погреб, наклонился и вопросительно посмотрел на старуху.

– Чё те? – проворчала старушенция, догадываясь о чём хочет спросить воспитанник и оттого мигом теряя всё своё благодушие.

– А собаки… – мальчик замялся. – Что они такое?

Старуха выползла из погреба, щуря подслеповатые глаза на яркое закатное солнце, охая и кряхтя дотащилась до хижины и поковыляла к древнему, приросшему закопчёнными боками к очагу котлу, где она обыкновенно творила свои варева и готовила мальчику укрепляющие отвары. Тут она разговорилась:

– Гончие, как пить дать, гончие, – со знанием дела покивала старуха, деловито помешивая очередную настойку деревянным черпаком. – Сказок шоли никогда не слыхал? Собаки; большие, чёрные; с горящими тьмой глазюками и змеиным и хвостами; страшные, бррр. Кто же это ещё может быть?

– А что такое эти «гончие», бабушка? – спрашивает умостившийся рядышком мальчик и поджимает пальчики на ногах от любопытства и волнения.

– Дык псины его, с которыми он охотиться выезжает, – и без того согнутая вдвое ведьма сгибается ещё сильнее, нюхая варево, и, причмокивая губами, пробует его на вкус.

– А на кого он охотятся? – от волнения у мальчика перехватывает дыхание. Вот-вот он узнает ответ на давно мучающие вопросы! – для него это захватывающая сказка, не более, и ведьма это понимает.

– На кого-на кого, – раздосадовано ворчит старушенция. – На неугодных ему. А неугодны ему мы, люди. Большую обиду он на нас затаил… Тьфу, ты, пропасть! А ну не отвлекай меня, негодник, чуть не проворонила, когда траву светящуюся добавлять надобно… Ууу, когда Дикая свора бежит по земле, прячься-не прячься, всё одно: настигнут да порвут в клочья на потеху ему.

– А кто это – он?

– А ну молчи! – обрывает старуха и зачем-то оглядывается. – Он – это он, Хозяин Тёмных, тот, кого все твари слушаются, господин всех здешних и дальних земель, живущий в замке за лесом, откудова нету возврата. И ежели не хочешь беды накликать, не называй его никак! Мало ли что, не дай, Госпожа, услышит да явится.

– А Госпожа – это наша королева?

– Да, – нехотя отвечает старуха, наливая варево в кружку, с отколотой ручкой. – Она мать ему, и лишь у неё есть право ему указывать. Пей-пей, чтоб всё выпил. Это отвар лечебный. От худобы помогает.

Старушенция впихнула мальчику кружку, а сама подумала:

«А то, не приведи, Госпожа, ему в голову взбредёт, что ты худой слишком. Ты-то ешь, как цыплёнок, а он не побрезгует, сам явится с проверкой, припасами да поварами, ежели ему псы намекнут. А у меня-то погреб не бесконечный и жизней, поди, не девять!

Мальчик послушно выпивает горький, жирный отвар и морщится от ужасного вкуса. Старуха, не желающая отвечать на самый главный вопрос, опять отворачивается к своему котлу, продолжая мешать. Мальчик ёрзает минуты две, но любопытство пересиливает:

– Бабушка, а что его псы делают у нас и почему они не страшные, как ты говоришь?

Старуха смолчала, а мальчик решил не настаивать на ответе, хотя ему очень хотелось. Раз не отвечают, значит ему этого не надо знать, а раз не надо, то зачем спрашивать? Полчасика они посидели в тишине, пока ребёнок, погрузившийся в раздумья, случайно не прервал её:

– Ему, наверное, очень одиноко, – тихо и задумчиво протянул мальчик.

– Кому? – от удивления старушенция даже обернулась.

– Хозяину, – с готовностью поясняет ребёнок. – Он ведь там совсем один, поэтому грустит и гневается.

Тут уж старуха не удержалась и хрипло загоготала:

– Ой, повеселил, ой, не могу! Ему? Да грустно? Да он видеть некого не желает, иначе чего б ему в такой глуши себе замок строить! Он нелюдим и дик, как волк, и страсть как этим гордиться!

Мальчику вдруг стало обидно за этого неизвестного Хозяина. Если даже бабушка, предпочитающая соседство четы болотников обществу людей, так плохо о нём думает, то как о нём думают все остальные? И почему они все так плохо о нём думают? И почему он живёт один? Наверное, он, как и бабушка, причудливо выглядит и не любит шум и суету, поэтому поселился подальше. А люди из-за этого понапридумывали о нём невесть что и распустили эти слухи. А он и не знает, наверное, что его теперь все боятся, бедненький.

Мальчик знал, как это бывает. Его самого все деревенские с первой встречи невзлюбили только за то, что он живёт с бабушкой, которую все почему-то называют ведьмой, хотя она ещё никому не отказывала в помощи. Мальчику отчаянно захотелось хоть что-нибудь сделать для Хозяина, поэтому он дождался, пока старуха отвлечётся, и тихонько прокрался во дворик, к греющимся на редком солнце псам. Гончие одновременно подняли тяжёлые морды и лениво забили по земле хвостами, ожидая, что мальчик сейчас снова увлечёт их какой-нибудь интересной игрой, но, увидев, всю серьёзность своего маленького господина, поднялись и подошли к нему.

– Вы ведь можете передать ему мои слова? – неуверенно спросил ребёнок.

Самый большой пёс подошёл к нему и попытался уложить голову на плечо, но детское плечико было слишком узким и находилось слишком низко, для пёсьей головы. Тогда зверь устроил морду у мальчика на макушке. Посчитав этот жест за разрешение продолжать, мальчик, ужасно волнуясь, сказал:

– Тогда передайте, что я его нисколечко не боюсь и считаю очень хорошим. И ещё вот этот цветок передайте. Он рос в саду госпожи, у которой я раньше работал, но потом его сорвали и хотели выкинуть, потому что он немного завял, но я попросили отдать его мне вместо оплаты за два дня и с тех пор он всегда со мной. Он приносит удачу – иначе бы бабушка меня не нашла, – а ещё он очень красивый, надеюсь ему понравится, – и со всей непосредственностью, на какую способны только дети, серьёзно прибавил: – Если ему грустно, пусть приезжает сюда, думаю, я чуточку понимаю его, а значит смогу как-нибудь утешить.

Псы слушали внимательно и напряжённо. Когда мальчик договорил, самый большой пёс, тот, что умостил морду на голове ребёнка, отступил на шаг и раскрыл пасть, куда мальчик вложил бережно высушенную нежно-розовую альстромерию. Пёс осторожно сомкнул пасть и тотчас исчез, растворившись в тенях.

***

Владыка, с балкона провожающий солнце на ночной покой, был немало удивлён, увидев перед собой вожака гончих, протягивающего ему какой-то цветок. Красивая беловолосая женщина, расчёсывающая ему кудри чёрным гребнем, украшенным цветной эмалью, прервала своё занятие и отступила на шаг, чтобы не мешать.

Пока Владыка слушает пса и рассматривает цветок, стоит взглянуть на неё чуть внимательнее. Итак, её зовут Анна и она одета в форму дворецкого замка Владыки. Весь её внешний вид безукоризненен: на коричневых брюках и белой рубашке, обильно расшитой кружевом и рюшами, ни единой складки, чёрный жилет прекрасно сидит несмотря на объёмный бюст, чокер из тёмно-синих, отливающих зеленью камней на шее имеет сложное плетение, а волосы уложены волосок к волоску. На вид ей не больше тридцати.

– Анна, – негромко зовёт Владыка, и в следующий миг женщина уже стоит перед ним на коленях, приложив руку к груди и подметая пол волосами.

– Хозяин? – у Анны чарующий голос и восхитительные тёмно-синие – почти чёрные – глаза.

– Принеси мне цветок ликориса. Алый. Выбери в теплицах самый красивый.

Если женщина и удивилась, то ничем этого не показала. Она растворилась в воздухе, чтобы через две минуты возникнуть вновь и с поклоном отдать Хозяину алый цветок и тонкую серебряную ленту, предусмотрительно взятую в одной из кладовых. Владыка шепчет и вертит в руках кольцо – обычный ободок из прозрачного чёрного камня, выпуклый с внешней стороны и огранкой чем-то похожий на шкурку змеи.

Но вот цветок и кольцо, значительно уменьшившееся, привязаны к шее пса тонкой серебряной лентой, вот пёс исчезает, вот Владыка откидывается на диване и запрокидывает голову, вот Анна возвращается к вычёсыванию его спутанных волос.

– Спрашивай, – разрешает Владыка.

– Это ведь ваше любимое кольцо, вы с ним не расставались до этого момента, хозяин.

– Было моим кольцом, стало чужим артефактом, – пожал плечами Владыка. – Я его заговорил, теперь блестяшка не только красивая, но и очень полезная. И всё-таки, – он поднял в воздух засушенный цветок и чуть качнул головой в его сторону, – Забавно получилось, правда? Воистину, у Всематери дивное чувство юмора, а её пути неисповедимы.

– Хозяин?

– Альстромерия – преданность. Сомневаюсь, что ему известен язык цветов, значит это всё подстроила Всемать. Детёныш сам того не зная, сказал, что предан мне. Попробуешь угадать мой ответ?

Анна покачала головой. Хотя она и стояла сзади, Владыка всё равно увидел её ответ.

– Одно из значений алого ликориса – воссоединение, – по губам Владыки заструилась едва заметная улыбка. Затем он вдруг посерьёзнел. – Воссоединение, – медленно повторил он. – Так быстро?

Глава IV

ЛЕДИ ЛОУЭР

Зверь, завершающий очередной обход, едва переставлял усталые лапы. Он был так измотан, что мог думать только о предстоящем недельном сне и вкусом обеде. Или об обеде и сне.

Прежде он о ходил свои владение не чаще одного или двух раз за столетие. Теперь он почти не возвращался из обходов.

Обед

Как я устал…

Сон

Еда

Доброе мясо

Не меривячина

Потом спать

И есть…

Еда

Сытость

Сон

Как хочется спать

И есть

Обед

Сон

Много спать и есть

Да…

Ветки больного дерева тяняться к морде, путаются в гриве. Конри охватывают лапы.

Зверь сбрасывает сонливостьи рычит, и дерево в страхе отступает. Зверь озирается. Ещё немного рычит для порядка и возобновляет свой путь.

Деревья поражены недугом. Прокляты. Проклятье… Недуг…

Мысли путаются в голове и Зверь встряхивается, бодрится, но тут же снова угасает и медленно бредёт дальше.

Принцесса Лоуэр Лалавей дэ Энгердмандрено, ласково называемая отцом «Лала», напряжённо всматривалась в мрачно-зелёную стену Проклятого леса и в который раз задаёт себе одни и те же вопросы. Почему отец ещё не вернулся? Где он? Что с ним? Почему бабушка молчит в ответ на все вопросы? Где пропадает тётушка? И кому отец отдал своё любимое кольцо?

В тот памятный год, когда началась эта история, принцесса спала, погружённая отцом в длительный, полувековой сон. Спала и копила силы. С того дня, как Владыка встретил Морану в лесу и сразился с гобрами, прошло шесть лет, из которых три Лоуэр блуждала по царству Ночи. В оставшиеся годы принцесса ждала отца.

Стоит заметить, что Лоуэр Лалавей дэ Игердмандрено не была принцессой в том понимании, к которому мы все привыкли, и всё она была настоящей принцессой. Рождённая дочерью короля эльфов, она была любима отцом и матерью, до тех пор пока те не увидели, как четырёхлетняя малышка говорит с лешим и орками. Девочку стали запирать в комнате, опасаясь, что она накличет беду на всё королевство.

Это произошло очень давно по меркам смертных и совсем недавно по меркам гердов. Эльфы тогда уже забыли и о Чёрном Звере, которому Первая Госпожа приказала заботиться о своих тварениях, и об её приказе оркам защищать эльфов. Забыли они и о великих творениях и великих творцах. Забыли, потому что отреклись. Только самые древние и достойные эльфы и эльфийские короли помнили о Всематери и её детях.

Однако, если эльфы забыли, то герды продолжали помнить. Владыка каждые десять лет спускался на Меркл – мир, созданный Первой Госпожой и населённый её творениями, – и проверял, как там обстоят дела.

Тот год, когда он встретил очаровательную беловолосую малышку, был особенным. Девочка, услышавщая от слуг о приезде диковинного гостя, сбежала из-под надзора и спряталась за портьерой в коридоре, ведущем в тронный зал. Владыка, стремительно шагавший к залу в своём парадом камзоле, внезапно замер и повёл головой, принюхиваясь.

– Сстрашно-любопытно? – поинтересовался Владыка у шторы, склонив голову на бок. – Не бойсся. Я не ем детёнышей.

Лоуэр выглянула из-за партьеры и уставилась на Влалыку большими бледно-фиолетовыми глазами:

– А как вы меня нашли? – девочка похлопала длинными белыми ресницами и непроизвольно повторила позу своего собеседника, склонив голову набок.

– Унюхал твоё любопытство, – просто ответил Владыка.

– Разве любопытство может пахнуть? – изумиоась девочка.

– Разумеется, как и всякая эмоция. Твоё любопытство честное и искреннее, поэтому оно пахнет цветами акации.

– А как пахнет тайна?

– Как пыль, старые книг и живая человеческая кожа. Очень приятный запах. А тебе зачем?

Лоуэр, видя что высокий хвостатый дядя не собирается её ругать, а, наоборот, хочет поговорить, вышла из-за партьеры и доверительно положила ладошко ему на колени – выше дотянуться не получилось.

– Ты пахнешь пылью, старыми книгами и чем-то ещё. Ещё несколько запахов. Мне кажется, что один из них – это запах кожи, потому что в тебе точно есть тайна, а вот другие я не знаю.

Владыка усмехнулся. Он бы засмеялся в голос, но матушка только вчера объяснила ему, что неприлично.

– Я пахну горячщим летним лугом, разсогретым полуденным солнцем, и хлебом. Это зсапах дома. А есщё, – он наклонился к лицу девочки и полубезумно продолжил, – Ещё я пахну кровью – человеческой кровью – и мяссом. Сырым и вкусным. Есщё стылой зсемлёй и льдом. Так пахнет ссмерть, – и он засмеялся.

Малышка сперва отшатнулась. Странный дядя пугал. Пусть его лицо было скрыто обёрнутым вокруг головы куском чёрной непрозрачной ткани без всяких прорезей, она была уверена, что оно сейчас ужасно искажено.

– Теперь ты пахнешь так, будто кто-то сумел развести огонь на гнилых дровах. Жарко и воняет.

– Скорее уш на гнилом мясе, – ещё больше развеселился Владыка.

– Перестань, – попросила девочка и сделала крошечный шажок вперёд, пересиливая страх. – Тебе же плохо!

– Мне хорошо, мне очщень хо… – он сбился и дёрнулся, точно получив пощёчину. Какое-то время все стояли молча, пока, наконец, Владыка не прекратил смотреть в одну точку и не вернул взгляд на девочку. – Как ты сказсала? Мне плохо, да. Ты права. Я болен.

– Тогда лечись, – искренне посоветовала девочка.

– Это не лечится, – горько усмехнулся Владыка. – Кровь – не водица. Это не просто жидкость, это обычаи, традиции, сила и характер предков. От неё так просто не избавиться. Впрочщем, тебе пока есщё рано рассуждать на такие темы. Просто запомни.

– Хорошо, а…

– Что ты здесь делаешь, негодница?!

Король и королева спешили из тронного зала навстречу Владыке и маленькой принцессе. Лоуэр ожидала, что сейчас её будут справедливо ругать за побег и уже приготовилась к лекции на тему, какая она плохая девочка, как внезапно раздался спокойный звучный голос Владыки.

– Девочка спасла меня от очередного припадка безумия, а ты называешь её негодницей? – Владыка посмотрел на испуганно замершего короля сверху вниз, выдержал паузу и, подпустив в голос призрения, продолжил куда более высокопарно, – К тому же, почему я всё ещё лишён счастья быть представленным этой исключительно одарённой юной леди? – одна Всемать знала, как тяжело было Владыке не шипеть.

– Моя дочь, принцесса Лоуэр Лалавэй, – промямлил побелевшмй как плотно король, отчетивший скорее неосознанно, чем сознательно.

Маленькая Лоуэр крутил головой, переводя взгляд с папы на странного дядю и обратно на папу. Она догадалась, что странный дядя решил занять её сторону, и теперь надеялась избежать выговора. Было бы совсем хорошо, если бы дядя ещё и говорил яснее, но его странные речи можно и потерпеть.

– Ваше Высочество, – король взял себя в руки. – Согласно этикету, моя дочь ещё слишком мала для приёмов, поэтому, надеюсь вы извините её отсутствие…

– Согласно этикету, меня должшен был ожидать торжшественный приём с не менее торжшественной встречщей, но – он не позволил открывшему было рот королю возразить, – Разс уш мы уше однашты отступили от этикета по причщине моей нелюбви к всякого рода сборищам, то, смею надеяться, сможшем отступить от него ещё разс.

– Что вы имеете ввиду, Ваше Высочество? – спросил король с хорошо натянутой улыбкой. Он был достаточно умён, чтобы понять, что спор с древним монстром – дело гиблое и заведомо провальное.

– Я жшелаю, – Владыка особенно выделелил эти слова, подчёркивая свою власть. – Чтобы эта юная леди принимала участие в приёме. Её общество скрасит моё пребывание зсдесь.

Король поджимал губы и молчал. Отказать Владыке не мог никто, это знали все.– Боюсь, моя дочь покажется вам странной, Владыка, – предпринял он последнюю попытку.

Владыка улыбеулся, влажно беснув белыми клыками.

– Вряд ли она будет страннее меня.

Король нервно сглотнул и указал рукой на тронный зал:

– В таком случае идёмте, милорд, – король указал рукой на тронный зал.

Владыка фыркнул и поправил:

– Шахджахан. Если тебе не нравится зсвать меня Владыкой, эльф, зсови Шахджаханом. Этот титул мне дали степняки.

– И что же он означает? – из вежливости спросил король.

– «Владыка», – оскалившись, ответил Зверь.

***

Вечером король расчёсывал свои длинные волосы перед прелесным резным зеркалом и жаловался стоявшей на балконе королеве:

– Эта тварь просто невыносима! Как он смеет являться в мой замок и раздавать указания?! Животное, настоящее животное!

– Ты произсносишь это слово так, будто это оскорбление, а не похвала, – раздался в ответ тихий насмешливый голос супруги.

– Это и есть оскорбление, дорогая! – воскликнул король. – Этот, не побоюсь этого слова, скот весь вечер не обращал никакого внимания ни на меня, ни на других королей! Зачем, спрашивается, вообще приходил?! Никогда не поверю, что его слова о совете прийти от этой мифической Всематери – правда! Если нечего было сказать, мог бы и отменить собрание! Как будто без этого у нас забот не хватает! Да он даже на Ленвальда смотрел, как на пусое место! А ведь тот так близок к самой Звёздной госпоже!

– Слушая тебя, можно зсаподозрить их в чём-то неприличном, а ведь этот тихий ушастик лишь её гонец, – заметил голос с балкона.

– Как ты могла такое сказать, дорогая?! – возмутился король. – Это же верх неприли…

– Ну, во-первых, не «могла», а «мог», – голос с балкона начал приближаться, и по мере того, как он приближался, он неуловимо менялся. – А во-вторых, я действительно счщитаю этого зсабитого тихоню простым гонцом. И хватит бледнеть! Я к твоей жшене и пальцем не прикасался, только усыпил! А то, что ты счщитаешь меня источщником всех бед в мире, это только твои проблемы. Да не проклинал никто ваш род, никому вы не нужны! Можшно подумать, я целыми днями только и занимаюсь построением коварных планов и придумываем всяких гадостей! – эту не очень связную, но, безусловно, весьма эмоциональную речь Владыка произнёс перед оторопевшим, совершенно не ожидавшим, что Владыка умеет читать мысли, королём.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.