Моя школьная девочка

Голова кружится и я практически падаю, мои ноги становятся ватными, слишком слабыми, чтобы держать меня. Юра тут же оказывается рядом, и я опираюсь на него всем телом. Больше в этой жизни мне не на кого опереться. Он забирает из моих рук коробку с вещами родителей и ведет меня к выходу из комнаты.

Несколько секунд дед смотрит на Романова, а Юра на него. И старик отступает. По дороге забираю шубу, джинсы и ботинки, в которых прилетела. Юра оставляет меня в такси, ожидающем нас, а сам заходит в дом еще дважды, чтобы забрать все коробки и пакеты с вещами, которые я хочу взять с собой.

– Кристина, прошу, останься, – бабушка не отходит от машины, просовывая голову в открытое окно. – Ты нужна нам, а мы тебе. Мы семья. Мы справимся. Что ты будешь делать одна в чужой стране?

– Мы не семья, – кричу я охрипшим голосом. – И Россия мне не чужая! И я там не одна!

– Этой мой номер, – она просовывает в салон бумажный листок с написанными на нем цифрами, – позвони нам, прошу тебя.

В порыве гнева рву листок на маленькие части и выкидываю их в окно, не глядя, как те, подхваченные ветром, разносятся по все еще идеальному газону папы, которым он так гордился.

– Мэм, – Юра складывает в багажник последние вещи, – нам пора.

– Будь ты проклят, – ревет бабушка, злобно глядя на моего парня, – будь проклят, мальчишка! Как ты смеешь увозить от меня мою внучку?

– Было приятно с вами познакомиться, – уголок губ Юры стремительно ползет вверх, – вы очень милые люди.

Парень обходит машину, так как бабушка загородила собой дверцу, и садится с другой стороны. Мы уезжаем. Я вжимаюсь в сильное и такое уверенное тело Романова и плачу всю дорогу.

В самолете сплю.

Юра не может лететь со мной в Москву. Он спешит в свою часть.

В Москве меня встречает Миша. Он помогает мне занести вещи в квартиру, но остаться не может. Завтра он уезжает в палаточный городок и не сможет проводить со мной время. Зато через пару недель должен приехать Леша. Он тоже не задержится долго в Москве, но обязательно заедет повидаться.

А в квартире меня ждет женщина, по возрасту схожая с моей бабушкой, и так же полновата. Только ее волосы покрашены в цвет спелого каштана, и она на целую голову выше меня. Это Роза, няня моего парня. И это наша первая встреча. Уверена, это Юра позвонил ей и попросил проконтролировать, как я добралась и все ли со мной хорошо.

– Ну вот и познакомились, – улыбается женщина. – Я так много слышала о тебе, Тина, – попадаю в объятия, – что успела заочно тебя полюбить.

Мне нравится ее голос. Спокойный и мелодичный, низкий но приятный.

– Вы Роза?

– Именно, и после всех рассказов Юрочки, я мечтала с тобой познакомиться. Но мальчишка вечно находил отговорки, чтобы не допускать меня к тебе. Думаю, – женщина подмигивает чуть мутным голубым глазом, – мой мальчик боится, что я расскажу тебе, как в детстве он заболел ветрянкой и бегал по дому голышом, весь измазанный зеленкой, при этом ревел, что никогда не отмоется от этого позора. Я покажу тебе фотографии.

– А сколько ему было? – хихикаю я.

– Семь.

– Это в тот год, когда его мама умерла?

– Да, у него было тяжелое время. Но он это пережил.

Да, Юра может пережить все, что угодно. Надеюсь, я тоже переживу случившееся, потому что прямо сейчас мне хочется бухнуться в кровать и окропить подушку слезами. Жаль, Романова рядом нет.

– Я приготовила тебе ванную, иди, приди в себя с дороги. А я пока приготовлю тебе ужин. Нельзя ложиться спать с пустым животом. Чего бы тебе хотелось?

Меня спрашивают, чего бы мне поесть хотелось? Она приготовила мне ванную? Это же настоящая сказка. Я словно принцесса.

– А можно мне получить пирожков с капустой? – почему мой голос пищит?

– Обязательно, с самого утра, завтра. А пока ты поешь суп. Юра говорил, ты обожаешь мой борщ.

– Ооо, дааа, – киваю, сглатывая набежавшую слюну.

– И он уже почти готов. Как раз отстоится, пока ты будешь отогреваться в ванной. Кстати, я убрала в шкафчик над раковиной твоего робота странной формы.

Робота? Открываю шкафчик над раковиной. Вот же черт! Мой фаллоэмитатор! Роза нашла его. Я собиралась в спешке, и совсем забыла, что он остался в ванной. Но это не самая страшная из моих проблем сейчас.

Глава 5

***

Хорошая новость – в Москве конец весны. Бело-серые краски города сменились яркими зелеными. Расслабленная после СПА-салона, годовой абонемент куда я, по традиции, получила от Юры на Восьмое марта, обновленная и счастливая пятничным вечером, иду, отбивая шпильками звонкий ритм, домой.

Плохая новость – уже третий раз звонит моя бабушка, с неизвестно откуда появившейся любовью и желанием познакомиться со мной поближе.

Хорошая новость – сегодня пятница, я сдала экстерном последний экзамен по деловому этикету и закрыла сессию, как и планировала, раньше, чем она началась, чтобы иметь возможность поскорее уехать к Романову.

Плохая новость – завтра мы не поедем к Юре, как обычно на выходных, потому что его и Олега перевели в другую военную часть. Они теперь проходят службу в каком-то Пятигорске. Это далеко от Москвы. Это почти на границе с Грузией. И ехать туда нужно почти сутки. Миша обещает, что мы поедем туда, как только у него выдадутся длинные выходные.

Я так и не поняла, почему парней перевели не просто в другую военную часть, а в другую часть страны. Юра сказал лишь, что я смогу побить за это Самойлова. Что конкретно натворил блондин, мне никто не рассказывает.

Все же это удивительно, как просыпается природа от долгой зимней спячки. Кажется, и я просыпаюсь вместе с ней. Плачу уже не каждый день. Папе не понравилось бы, что его дочурка ноет с утра до ночи.

Дедушка грозил оставить меня без средств к существованию. Сейчас я получаю социальную помощь штата Калифорния. Сумма не большая, пришлось сократить прогулки по магазинам. Оказалось, жизнь на планете без покупок возможна. В конце концов, для чего мне еженедельные обновки? Роза возобновила пополнение холодильника и оставляет для меня деньги в шкафу коридора. Я знаю, что Юра переводит их ей. Но я не беру. Мне пока не надо. Вот если дед выполнит свою угрозу, мне придется пользоваться деньгами Юры. Хорошо, что папа оплатил учебу на год вперед. Так что первый курс полностью оплачен. Я не могу получить доступ к своему образовательному фонду, так как учусь не в Америке. Жаль, но я стараюсь не думать об этом. Скоро я достигну двадцатиодноления и стану полностью совершеннолетней, получу доступ к образовательному фонду, открытому на мое имя родителями. Там должно хватить денег на оплату остальных курсов, до этого времени я собираюсь взять академический отпуск. Затем вступлю в наследство, так что в Америке у меня будет свой дом и пара машин. Одну я смогу продать и мне хватит денег для жизни в Москве на некоторое время. А там и на работу можно устроиться. Я узнавала, в Москве ценятся специалисты со знанием английского, который у меня идеальный. Я же носитель языка!

Жаль, сегодня Коршун в гости не придет. Позвонил, у них тревога. Ох эта его тяга к военной жизни. Тревога! Вот что, интересно, такого тревожного случилось? А ведь мы должны были обсудить, когда он сможет увезти меня к Юре.

Не представляю, чем займусь без него. Успела уже привыкнуть к его присутствию в своей жизни. Даже к его пошлым рассказам и тому, что он использует мой розовый лосьон для тела. И, кажется, мой бальзам для волос. А еще ему понравилась жесткая скрабирующая вихотка. В общем, он использует все, что лежит в ванной и на что упадет его взгляд. Как то застукала его с зеленой глиняной маской на лице. Генеральский сын, видите ли, хочет кожу как у младенца.

Ну да ладно, Коршун это нечто, тут уж ничего не поделать.

И раз уж огромный друг моего парня сегодня не будет развлекать меня, располагаюсь у телевизора и поедаю кукурузные хлопья.

А через два часа этого скучнейшего действа залажу в интернет. Реклама Российский железных дорог! Никак не могу выключить! Да что б ее! Вылезла на пол экрана, и мешает читать статью о Пятигорске. А мне интересно, в каком месте оказался мой школьный мальчик. По словам Юры там тепло и красиво. Вот бы и мне туда! Прямо бы сейчас там оказаться. Когда у Миши выдадутся длинные выходные неизвестно…

Железные дороги… Где вы там?

Прохожу по ссылке. Вбиваю маршрут. Так не бывает. Поезд до Пятигорска отбывает с Казанского вокзала через два с половиной часа! Это судьба. Спасибо, реклама.

Бегу в комнату и кидаю в самый маленький чемодан самые необходимые вещи. Еще немного в спортивную розовую сумку, которой давно пора на пенсию, но я все никак не могу с ней расстаться.

Выключаю в квартире все электроприборы. Натягиваю джинсовый комбинезон розового цвета и белый топ под него. Сверху легкую кофту – на улице не слишком жарко, кеды и несусь на остановку. Уже оттуда пишу Розе, что уехала к ее любимчику.

Запрыгиваю в первую попавшуюся маршрутку и добираюсь до вокзала. Повезло! Она едет именно до вокзала. Думаю, что если ты чего-то очень хочешь, то это должно случиться. Возможно именно поэтому, мне достается самый дешевый билет, плевать, что у туалета, плевать, что соседями оказались какие-то три парня уставшей наружности. Я просто забираюсь на свою кровать-полку, складываю сумку с вещами в ногах и устремляю взгляд в потолок, молясь, чтобы они не обратили на меня внимания, и продумываю, как закричу, если они все-таки решат ко мне пристать. Не то, чтобы моя самооценка зашкаливает, но, откровенно говоря, и оценивая себя объективно, я довольно симпатичная молодая девушка. Да ладно, к черту скромность, я красотка, даже сейчас, с завязанными в узел волосами, совершенно не накрашенная, в потертом джинсовом комбезе. Так что если они только попробуют привязаться ко мне, я заору так, что сюда все сбегутся.

– Девушка, – парень, сидящий под моей кроватью встает, – не против, если мы простыней закроемся?

Уставилась на него, ничего не поняла! Как закроемся? Какой простыней?

Парень, лежащий на кровати напротив моей, тоже на втором ярусе, смеется.

– Да не бойся ты так, – он говорит сквозь смех, с легким акцентом, я уже слышала такой говор у моего одноклассника Рафа, мелодичный и растянутый, – мы повесим простынь, чтобы нас никто не видел, а то сейчас начнется хождение до туалета и тамбура.

– Ну, так что? – первый ждет моего ответа, уже распахивая простынь, выжидающе смотря на меня.

Я ничего не могу ответить, вся моя решимость куда-то пропала. Правильно, Юра всегда говорит, что я туплю, особенно в ответственные моменты.

– Ладно, – первый улыбнулся мне, – молчание, как говорится, знак согласия.

– Нет! – я хотела закричать, но выходит как глухо и хрипло, второй парень снова ржет, вот конь!

– Не надо ничего закрывать, мне и так нравится.

– Девушка, мы приставать не будем, честное слово, – устало произносит третий, сидящий наискосок от меня, он уже достает из своей сумки бутылки с пивом и еду, – Егор, вешай эту долбанную простынь.

– Точно, – просмеялся, наконец, второй, – нас тут больше, по этому общим голосованием решение принято в пользу простыни, – он проворно спрыгивает со своей кровати и усаживается рядом с третьим.

Ой, как мне все это не нравится.

Егор завязывает простынь, и мы оказываемся, как будто в купе.

– Спускайся лучше к нам, – Егор снова обращается ко мне, – мы тебя пивом угостим.

– Да не бойся ты, ну… что мы с тобой сделаем? Тут же люди везде, – опять смеется второй.

Весельчак долбанный.

– Меня, кстати, Арсен зовут, это, – он указывает на третьего, – Тимур, ну, а это, – указывает на первого, – Егор. Мы едем из Москвы в Пятигорск. И раз уж мы попутчики, давай знакомиться.

– Тина, – говорю тихо, боязно мне.

– Что за имя такое?

– Сокращенное, от Кристины, – поясняю привычно.

– Ну, тогда можешь называть меня Сеня, – добродушно улыбается Арсен. – Давай, спускайся к нам, вместе веселее.

– Если вы попробуете, – говорю я, наконец, обретя голос…

– Да не будем мы ничего пробовать. Мы обычные парни. Посидим просто вместе, выпьем, никто приставать к тебе не будет, – Тимур протягивает мне руку, – давай помогу спуститься.

Не собираюсь брать его руку, хочу сама спрыгнуть, в конце концов, почему не выпить бутылочку пива? Но новый знакомый ловит меня за талию и аккуратно опускает на пол.

– Спасибо, – усаживаюсь рядом с Егором, Тимур возвращается на свое место.

Арсен протягивает мне открытую бутылку с пивом.

– Угощайся, – обводит рукой стол, уставленный едой, – нас снабдили так, что втроем с этим всем мы не управимся.

– Как снабдили? – слово мне не понятно, и я, по привычке, без стеснения спрашиваю, наслаждаясь первым глотком прохладного пива.

– В смысле, как снабдили? – Егору мой вопрос не понятен. – Наготовили и дали с собой.

– Поняла, – киваю.

Парни переглядываются с усмешкой.

– Ладно, – выдыхаю, все равно придется объяснять, – я не тупая, – Арсен снова ржет.

– Уже хорошо! – он даже в ладоши хлопнул.

– Дай объясню, – уверенно, как Юра учил, говорю я, – мне иногда тяжело понимать, потому что я не носитель русского языка.

– А какого ты носитель?

«Если с первого раза не понимают, значит, объясняешь не правильно» вспоминаю слова Юры. Да, значит, не правильно. Как же я привыкла, что он всегда рядом, и всегда поможет, выручит, подскажет. Мне становится все сложнее без него. Вот сейчас бы он все четко объяснил парням.

– Я из Америки, Лос Анджелес, – поясняю, – училась в школе в Москве, теперь еду в Пятигорск, мой парень в армии, служит там.

– Нихрена себе, – присвистывает Тимур, – молодец!

По их запросу я вкратце рассказываю всю историю моего переезда в Россию. Что родителей нет и я сама по себе, конечно, умалчиваю. Юра сказал об этом никому не говорить, да и вообще не говорить, что я из Америки, но почему-то я не полностью запомнила, как объяснять свое непонимание.

В моем мобильном забиты номера телефонов дяди Руслана и Розы, на крайний случай. Юра заставил меня зазубрить эти номера. Но я пообещала себе не пользоваться ими.

Вообще, неизвестно, как отнесется Юра к тому, что я приеду, ведь он настаивал на том, чтобы я оставалась в Москве как минимум до совершеннолетия. Ведь если сейчас вернуться в Америку, из страны меня могут не выпустить. Но реклама железных дорог, высветившаяся на экране ноута, изменила этот план. Я хочу к своему парню.

– А где ты там остановишься? – Тимур заинтересован моим повествованием.

– Не знаю, сниму квартиру, а пока остановлюсь в гостинице. Там ведь есть гостиницы?

– Есть, конечно. Если хочешь, можешь пока остановиться у меня, а потом я помогу тебе найти квартиру.

Опасность! Красная кнопка в пьяной, после пары выпитых бутылок пива голове, пиликает, и я мотаю ей, видимо с таким рвением, что Сеня снова смеется. Я злобно смотрю на него, сузив глаза, мне надоедает его постоянный ржач.

– Ты смешная, – выдыхает он сквозь смех. – Тебе нечего бояться. Мы все остановимся у Тимки, мы едем к нему в гости на пару недель. Потом мы с Егором вернемся в Москву.

– Я родом из Пятигорска, – поясняет Тимка-Тимур, – просто учусь в Москве. И, можешь поверить, мы не обидим девушку, которая едет в армию к своему парню, – он по-доброму улыбается. – Так что можешь присоединиться к нашим экскурсиям. Сразу по приезду мы поедем домой отсыпаться, на следующий день пойдем в гости к моей бабушке, это, знаешь, святое, тем более она живет в деревне, где есть речка, так что устроим себе вылазку на природу, а бабушка снабдит нас самой вкусной в мире едой. На следующий день будем знакомиться, а кто и видаться с моей мамой.

– Но мне надо сразу к Юре, а потом уже искать квартиру, рядом с его частью.

– Так ты сначала отоспись в гостях, – Егор открывает четвертую бутылку, все уже достаточно пьяны, – а потом мы тебя проводим.

– Ага, – поддакивает ему Сеня, – сдадим тебя, так сказать, из рук в руки.

– Ага, – Егору, кажется, эта идея не очень нравится, – вот тебе бы понравилось, если бы твоя девушка заявилась к тебе в часть с тремя незнакомыми тебе парнями?

– Ну да, без нас туда идти будет лучше, – Тимур отвечает после полуминутного раздумья, – но мы хоть довезем.

– Я бы полез в драку, – протягивает Егор.

Все мои опасения оказываются напрасными. Выпив третью бутылку и умывшись, я, с помощью Тимура, поднимаюсь на свою полку и засыпаю. Никаких приставаний и домогательств! Есть все-таки хорошие люди! Обожаю Россию!

Парни сидят за столиком до самого утра, так что нормально поспать мне не удается. Ворочаясь, я мечтаю поскорее увидеть Юру и Олега. Юру, конечно в первую очередь.

Как и предлагали парни, еду к Тимуру, где они приютили меня в маленькой комнатке, а сами улеглись в другой.

Утром с наслаждением провожу минут сорок в душе, завтракаю яичницей, и новые знакомые довозят меня до части Юры, где оставляют с листочком бумаги с написанным на нем адресом и телефоном Тимура. Вещи я пока оставила у него.

***

– Тина! – он идет ко мне быстрым шагом, улыбается во весь рот.

Как же ему идет эта форма защитного цвета. Начищенная до блеска бляха на массивном ремне отражает солнечный луч, заглядывающий через окно в небольшую комнатку. Прыгаю от радости и хлопаю в ладоши, кидаясь ему на шею. Вдыхаю армейский, непривычный для носа, запах мыла.

В углу комнатки, за небольшим столом сидит парень наших лет в такой же, как у Романова форме, напротив него женщина, наверное его мама.

– Я так соскучилась! – целую иссохшиеся губы, запрыгивая на него с ногами, обхватываю ими его торс.

Он держит меня за бедра, сжимая их длинными пальцами, и пошли в попу все, кому не нравится это зрелище! Не могу отлипнуть от него.

– Хорошая, как ты тут?

– На поезде приехала, – снова прилипаю к его губам и провожу ладонью по колющемуся ежику на его голове.

– Романов! – слышу грозный рык справа и поворачиваю туда голову, – тут не дом свиданий, а Российская Армия!

– Виноват, товарищ прапорщик, – Юра аккуратно ставит меня на пол.

– Извините, – виновато произношу своим самым милым голоском, не оставляя мысли о попе в которую все должны идти, – я просто очень долго ехала, а потом часть вашу искала.

– А что тогда без гостинцев? – товарищ прапорщик, с виду лет двадцати семи, подходит к нам и проходится по мне взглядом.

– Да я вот только с поезда, не успела еще ничего. Найду квартиру и приду с гостинцами.

– Откуда ехала?

– С Москвы, товарищ прапорщик, – я встаю по стойке «смирно», вытянув руки по швам, как на физ-ре, но улыбку с лица смести не могу.

– Она мне нравится, – улыбается товарищ прапорщик. – Ладно, Романов, если такая красота к тебе с самой столицы прилетела, тогда даю два дня увольнения.

– Спасибо, товарищ прапорщик, – я готова его расцеловать.

– Завтра, – важно поясняет он, улыбаясь одними глазами. – Пока видайтесь, – и удаляется к другому столику для свиданий, возможно, ему просто скучно и хочется поболтать, блеснуть остроумием и добротой, но это не важно, сейчас ничего не важно кроме того, что я могу обнимать своего парня.

Юра притягивает меня к себе и целует так жадно, что я не могу улучить момент и набрать воздух в легкие.

– Романов! – снова рык справа, – если ты сейчас начнешь делать то, что должен делать в увольнении, то давать тебе увольнительную уже не будет смысла!

– Виноват, товарищ прапорщик, – смеясь, Юра отлипает от меня и садится за столик, приглашая меня рукой. – Он теперь отсюда не уйдет, похоже, ты ему понравилась, – шепотом говорит он, гладя мои ладони.

– Прапорщик в армии – снова этот громоглас, – это основное ее оружие! – глаголит товарищ прапорщик, – он должен обладать точным взглядом и прекрасным слухом, Романов!

Юра смеется. Кажется, товарищ прапорщик обращается именно к нам.

– А ты ему не нравишься? – спрашиваю я почти одними губами, переживаю, не хотелось бы, что их с Олегом снова куда-то перевели, как после неизвестной мне истории.

Юра мотает головой, смеется, подмигивает мне. Это значит, что все в порядке.

Не могу насмотреться на его красивое, потемневшее от загара лицо. Он облизывает губы, останавливая язык на нижней. Четкий подбородок напряжен, темно-зеленые глаза поблескивают а правая бровь двигается вверх. Так бы и набросилась на него. Прямо сейчас. Прямо тут. Жаль, прапорщик вряд ли будет рад этому зрелищу.

– Я не могла не приехать, извини. Я сообщила Розе, куда поехала. Я так хотела видеть тебя. Я не смогу без тебя целый год. Устроюсь тут на работу куда-нибудь, сниму квартиру. Возьму академический год в универе.

– Тина, ты должна была сидеть в Москве, мы же договорились.

Он хочет казаться серьезным, но не может. Я вижу, как светятся его глаза от того, что я тут. И в этом мире вряд ли есть что-то более важное, чем быть нужной этому человеку.

– Это ты договорился, я была против. Почему мои желания никогда не учитываются?

Я еще с окончания школы хотела поехать с ним. Не хотела поступать без него. Но этот год оказался тяжким на события, и я решила пустить все на самотек. Но я не собираюсь торчать без него в Москве, в его квартире все лето, а потом еще целый год. В голове все кувырком. Я не могу упорядочить свои мысли. Мне страшно лететь в Америку, хоть и очень хочется повидаться с друзьями и побывать дома. Даже если теперь там никто не ждет меня. Кроме того, мои финансовые запасы подходят к концу, а социальные выплаты, положенные мне, перечисляются на счет деда, и он в любой момент может прекратить переводить их мне, а значит, в любую секунду я могу остаться без средств к существованию.

Сижу перед Юрой и не понимаю, что делаю тут. С другой стороны, он – моя жизнь. Именно для него я вернулась в Москву и поступила в университет, бросив родителей.

Я не могу сказать ему обо всем, что творится в моей голове. У него достаточно своих проблем, чтобы забивать его голову еще и своими. Я просто буду сейчас с ним, потому что не могу иначе. Я хочу быть с ним, хочу видеть его. Решение должно прийти само.

– Давай не будем сейчас об этом. Ты уже тут, не вижу смысла спорить.

– Я не хочу жить в Москве без тебя. Мы уедем вместе, когда тебя выпустят, – мечтательно протягиваю я.

Я знаю, что это возможно. Я хочу быть рядом с ним. Учеба никуда не убежит. Куда мне торопиться? Найду работу в этом городке и буду ждать его в увольнениях.

Юра смеется. Я не понимаю, чем вызван его смех, поднимаю брови в вопросительной мине, он лишь крепче сжимает мою руку.

– Не выпустят, а отслужу, и меня демобилизуют, – поясняет он, и я выдавливаю улыбку, потому что мне вдруг становится не до смеха.

В голове все ярче проступает мысль, что я все делаю неправильно. Юра хорошо выглядит, строит планы на будущее, в котором нет мне места, он не нуждается во мне сейчас. Что бы ни было в его голове: демобилизация, совместная учеба, мой переезд к нему «насовсем», все это будущее… Мне нет там места, у меня будет другая жизнь. Мне не до учебы… Чем я буду платить за учебу? Первый курс был оплачен папой. Кто будет платить дальше? Я вдруг понимаю, что дела с наследством могут затянуться на годы. В голове откуда-то берутся мысли, что дед может начать препятствовать. А значит, я должна пойти работать, чтобы платить за учебу. Почему я не думала об этом, когда ехала сюда? Я подавила в себе эти мысли, чтобы не чувствовать вины перед родителями за собственные желания и прихоти. Я не имею больше права на них.

И тут в голове немного проясняется. Я просто сейчас дам волю себе. Немного передохну после первой в жизни сессии. Затем буду искать подработку и откладывать деньги. Много ли мне нужно на жизнь? Обойдусь без новых шмоток. За год, который проведу тут, подкоплю денег, чтобы иметь возможность заплатить за следующий курс. А дальше что-нибудь придумаю. В конце концов, решаются же наследственные дела.

– Что-то случилось? – удивительно, как он чувствует меня.

– Нет, все хорошо. Честно говоря, я немного устала от поездки, и мне надо еще найти квартиру, где остановиться. Я пока оставила вещи у одного парня, – чувствую резкую боль в руке, Юра слишком сильно сжал ее, – ой…

– Где ты оставила вещи? – его голос напрягся, поднимаю на него глаза, мне нечего стыдиться.

– Я в поезде познакомилась со студентами. Их трое. Они из Москвы, ехали сюда в гости к одному из них. Его зову Тимур, вот у него я пока остановилась, – улыбаюсь. – Юр, это чтобы поскорее к тебе приехать. А то я пока бы искала квартиру, потом часть твою, это было бы долго. А тут я отоспалась и они меня к тебе довезли.

– Ты у них ночевала? – отпустил мои руки, откинулся на стуле, смотрит прямо в глаза, не моргая.

– Да. Юр, ну неужели ты думаешь, что я способна изменить тебе? Неужели думаешь, что если бы я сделала что-то подобное, то рассказала бы тебе об этом? Я думала, ты доверяешь мне, после всего, что было.

– Хорошо, – кивает он, достает мой мобильник из сумочки, лежащей на столе, забивает в него что-то, – тут адрес. Мы эту квартиру сняли с Олегом, чтобы тусить там в увалах, – видит непонимание в моих глазах, – это увольнение, – объясняет он, и я киваю. – Она снята на весь срок нашей службы. Телефон хозяйки тоже записал, ее зовут Таисия, я позвоню ей и сообщу, что ты будешь там жить постоянно. Там в шкафу, в комнате, найдешь наличку и карту, можешь брать, сколько тебе нужно. Я не хочу, чтобы ты устраивалась на работу, – хочу возразить, – я не хочу, чтобы ты работала, – повторяет он членораздельно, – не спорь, Тина, давай не будем сейчас спорить, хорошо? – я киваю.