Философское время нуара – Quantum

– Что гордые стены близ чёрного – я,

– Внутри открывающей сердце – своё,

– Его постоянное поле – разнузданной,

– Ещё незнакомой отныне, как свет —

– Манеры быть только портретом – души,

– До боли внутри – непокорно в ответе.

Уходили в глаз нуарной сети

– Уходили, думая в портрете,

– Что глазами вымели свободу,

– Уходили в почерке – за этим,

– Чтобы ждать вопрос и бытие,

– Но не глядя солнце вышло – снами,

– Чтобы ждать нуарной формы – чашу,

– Чтобы думать в подлинной – среде,

– Что за атмосферой будет – мне

– Жить – ещё приятнее и глаже,

– Думать – над прицельным эталоном

– Между слов планет и этой ролью,

– Что внутри ты складываешь – мне

– И к себе глазами причитаешь,

– Словно крылья ангелов – о Землю

– Снова нам слетают в виде – рая,

– Чтобы ждать искусство от чудес,

– Чтобы уходили в том портрете

– Слышной волей – странные объятья,

– Близко нам заимствуя свободу,

– Как и солнце в мире глаз – людей —

– О нуар, что сетью снова – видит,

– Что внутри обрывками – настала

– Эта жизнь искусства, словно притча

– В небе сожаления – сказать ей,

– Что не сам сложил примету – ровно,

– Думая внутри прохладной – статью,

– Снова подзывая ветер – к чистой

– Образом Вселенной, как в душе —

– Ты не носишь слов портрет – о рай,

– Но ему внутри забыв – свой ужас —

– Ты ведёшь над сложностью – минуты

– Ветер необычной воли – от людей,

– Словно авангард – ещё над притчей

– Стал в любви искать – то солнце мира

– И себе в глазах – нуарной сетью

– Стал одной культурой – причитать.

– В белой простыне из лиц – свободы,

– В чёрном обрамлении – по чаше

– Вольности – искать свой день ума

– По дороге собранного – в нас же,

– Где не ты, не знал сегодня путь свой

– Оценённой гордостью – от блажи,

– Где внутри ценили люди – фатум

– В сети постоянных солнцем – лет

– И внутри ты прикрывал свой – ужас,

– Словно гордый штиль погоды – дважды,

– Вышедший из недр твоей – мечты —

– Покорять свободу в дань – нуару

– Нам – по атмосферной нише завтра,

– Нам в любви свободы – приближаясь,

– Но не зная воли в счастье – странной,

– Что ходила в атмосферной чаще

– Лет тоски искусственной – программы,

– Где желаешь ты культуру – в страсти

– Взять одной лишь почерком – души —

– Укоризной в гордом свете – истины.

– Но тебе не солнце мира – скажет,

– Не его ничейный дух – о скорби,

– Что внутри мы также стали – чашей

– Там ещё: строптивее и больше,

– Но внутри за авангардом – смели

– Жить в ещё нетленной форме – стиля,

– Уходя в нуарный склеп – до завтра

– Вольности искусства, где мы жили.

Почерк, как любовь судьбы

– Мило мы с тобой ещё – ушли

– В памяти соседнего вокзала,

– Мимо тополей и форм мечты,

– Что однажды пробует – отнять

– Этот рай от укоризны – в мире,

– Этим пробуждаясь здесь – нетленно,

– Но горя для фраз чутья – и жизни

– В духе символизма, как заря.

– На рассказ внутри ты – пролагаешь

– Небо – чище личности в харизме,

– Небо – цвета слов волнения нами,

– Только на пределе высших сил,

– Это поле в счастье – от другого

– Не уходит в такт, качаясь в жизни,

– Только в карусели смотрит – мимо

– Общества – в фатальности от звёзд.

– На неявный почерк в цели – мира

– Ты положишь дух скупой – надежды,

– Ты мечтаешь общим светом – мысли,

– Как маяк в строптивой воле – здесь

– Быть судьбой, что ценностью – в себе,

– Словно слышишь этот ропот – мира

– На вокзале – в личности от сердца,

– Зря желая разлюбить – любовь.

– На стекле понурой маской – вышли

– Эти звёзды в личности, что снами

– Ты внутри не вышел – на отличии,

– Но нашёл свой мнительный – «привет»,

– Ждать которым ты – не перестанешь,

– Но судьбой в оценке форме – жизни

– Ты ещё, как солнце в стае раненых —

– Холишь слово в принципе – от грёз,

– Знать желая в пошлости – нам мимо,

– Где стоишь ты на вокзале – жизни,

– Где твой свет и сон мечты – упругой,

– Будто слов канат над смертью – друга

– Или ставшей в притче слову – сразу

– Той потерей в вольности – досады —

– Ждать свою историю, где надо ей

– Жить уже сейчас на этом – сне,

– Всё летая от любви – привычной,

– В том её приветствуя нам – слышно,

– Как искусство звука в стиле – слов

– Между одинокой формой – став

– Ей в лице – поэтом над обрывком

– Седины вокзала в цели – странной,

– Но внутри обыденной, как судьбы

– На любовной форме той – минуты,

– Где стояли мы и слышно – в том

– Память тополей из жизни – чувства,

– Сон российский в качестве – мгновения,

– Где летят те формы – от прозрения,

– Чтобы в душу понимать – любовь

– И её одну в ничейной – маске вдаль

– Видеть – по соседней идиоме там,

– Только в почерк смысла – расстояния

– Бытия – от блага символизма лет.

Гнетущее между слёз

– Гнетущей порой, закрывая итог

– Ты вышел за саблей – внутри,

– Ты ей, как солдат и мысли – намёк

– Всё холишь искусство, но нужное ли

– Иль правым мотивом – ты чище слезы,

– А риск своеволия прячет – восторг,

– В котором строптиво ты стал – на уме

– Солдатом прелюдии – в скромности мне.

– В зелёной канве по утратам – любви,

– Сквозь пальмы и грозы – одни впереди

– Ты шепчешь – «прощай», а фантом бытия

– Не знает твой мир иллюзорного – утра.

– Взбираясь под толщу мотива – ума

– Ты сам, на слонах – в этой форме нуара

– Страдаешь, что чёрствое поле – вины

– И веришь, что завтра мы будем – одни

– Идти, понимая нам верности – правду.

– Но правда ли там – под зелёной канвой

– Иль между стропил в иллюзорной – заре

– Внутри городов, покрывая твой мир,

– Что чудится больше, но сам не у дел

– И в каждой расщелине глаз – потому

– Ты ищешь укромное зарево – тени,

– Крадущейся жалости – плыть в океане

– Под тоннами слов избавления – ныне,

– Под чащей ведомой скульптуры – души,

– Чтоб стать ей нуарным ответом – и льдом,

– Чтоб думать сегодня, что пища твоя

– Не прошлое поле от сердца – мгновения,

– А слово из слёз иллюзорной – зари,

– Внутри, от которой мы стали – искать

– Себе – на влюблённой картине полёт

– И думать им также, как доблести лёд.

– Что снова в зелёной канве – от руин

– Не скажет тебе в удивлении – мило,

– Как стих ты под пальмой, не трогая слов

– Умильное тождество и ритме – оков,

– А только страдаешь под рок – бытия,

– Довлея и млея за спинами – боли

– Привычки сегодня жить только – его

– Кроплением зависти в страх – от того

– И жалить свободу у точной – зари,

– Где чёрные ливни внутри – не такие,

– Как думают птицы от этой – звезды

– Фантомного блага, спустившейся жизни.

– Они не узнают, кто прав – от тебя,

– А кто за зелёной канвой – ей ответил,

– Всё млея о свод океана – на плечи

– Искусственной маски, сникая в нутро

– От встречи Вселенной над гибелью – ран,

– От жалости смерти в прибитой – тоске,

– Что холит сегодня надежду – от стран

– Внутри современности жалкого – утра.

– Почти обогнув тот умильный – рассвет

– На дне океана, что жив или нет,

– Но чайки внутри от предела – стоят,

– И что – то в секундах о смысл – говорят,

– Что пали от личности слёз – по уму,

– Что снова не верят на стыд – в глубину,

– В которой глазами ты видел – полёт

– Гнетущего общества, словно бы – лёд.

Солнцем не стали умирать

– Если ты за смертью – не стремился,

– Думая – о точности близ мира,

– Если разум, словно бы влюбился

– В солнце черт иллюзии – за нами,

– Ты его опять сегодня – мучишь,

– Ты свободе думаешь – направить

– Лучшие черты, откуда будешь

– Словно отношением на грани —

– Этих лет свободы от предела

– Личной субъективности на жизни,

– Этой серой маски, словно тело

– Вжалось в оконечной форме – мысли

– И теперь над пропастью – не стало

– Волей отвечать в предсмертной – лжи,

– Но внутри на солнце нам – сбежало

– В преданности формы – вдаль себя.

– На пути тем солнцем – необычно

– Ты не чертишь на песке – от смысла

– Линии, в которых будто прочишь

– Формулу искусства жить – поныне,

– А потом сближаясь к мере – чуда —

– Ты опять не чувствуешь – предсмертный

– Зов тоски от власти этой – мудро,

– Звучный час от мудрости – всё думая,

– Будто солнце на песке, как чувство

– Льёт внутри пределы – мироздания,

– Чертит формы собранной – надежды,

– Где любовь от философской грани – ей,

– Что вода в иллюзии нам – первой

– Власти постоянства в цели – мира,

– Чтобы пить ей форму – символизма

– И тогда не падать в смерти – точно,

– Как звезда пророка в цели – строчкой,

– Как её характер в чудной прозе,

– Что внутри не извлекает день – свой,

– Что обличьем формы знать – не хочет,

– Будто праздник этой формы – ночью

– Нам ещё и боль в тоске – харизмы

– На глазах внутри песка – от смысла,

– Что считает по рукам – от смерти

– Только волю в символе – руин.

– Между снов прохожей им – картины

– Ты застыл в готической оправе,

– Ты внутри сужаешь день – критичный

– И прядёшь свой стержень нам – годами,

– А любовь внутри природной – маски

– Держит слово в эгоизме – силой,

– Держит слой таинственного – завтра

– И куёт свой полдень между – мира.

– Солнцем мы не стали там – играться,

– Тенью снов им думать, что прожили

– Эту вечность в надобности – смелой,

– Что внутри там суть – не окружили,

– А вода в черте песка, как листья

– Снова нам опала в смерти – ровной,

– Что глаза искусства в цели – жизни,

– Будто сами налегке ей – скромно

– Верят в том отмеченном – прощании,

– Что не стали умирать им – после,

– Только солнцем млели – в обещании

– Нам ещё внутри – по форме слова.

Понимающий фантом бытия

– Понимающий выдох фантома – ещё

– Не ложится на воздух – примет,

– Поднимая кручёное слово – под стон

– В похвале или в розыске, словно ответ

– Не устал современностью выше – идя

– Видеть личности странное – врозь,

– Видеть только картины на мысли – ещё,

– Как внутри непокорности – кость.

– И тогда под благое искусство – ума

– Ты напишешь свой миф – о нуар,

– О прелюдию точной фортуны – затем

– Видеть общество счёта – внутри от себя,

– Только чувствуя гнёт постоянной – игры

– От надежды фантома и млеющей – тьмы,

– По которой ты сам проходил – от судьбы

– И заметному качеству мира – редел,

– Что сегодня твой медный – предел.

– Он гордится фантомом, что части судьбы,

– Что глотающий кость – для наивной игры,

– Он желает на солнце и что – то поёт,

– От того, что не знает предела – полёта

– И потом, как по кругу над ним – имена

– И зовущее облако в рае – свободы,

– А потом на полёте им видишь – снега

– Утомлённой картины – о солнце.

– Этот мир, что движение общего – ты

– Не успел постоянством задеть и его

– Удивление тона в способности – плыть

– По глазам равномерной гордыни – ума.

– По фантому ты сам выбираешь – свои

– Покорённые тени, где слов – глубина,

– Только здесь завсегдатае в мысли – имён

– И глагол постоянной оценки – любви.

– Над желаемой точностью – выше огня,

– Словно город в пространстве иллюзии – я

– Вновь отстроил и вышло умом – в небеса

– Только белое истины в слове – прозрение,

– Я возьму это утро, что воет впотьмах

– И за грёзами риска, понимая свой страх,

– Разложив покорённый мотив – у руля

– Я сегодня добуду претензии – мира

– И свободное поле, что общее в нас

– Никогда не пребудет в фантоме – ума,

– Не затронет на воздухе слов – о порог

– Этот ветер заметной гордыни – ещё,

– А потом, как по городу в склепе – своём

– Я наивностью воли дышу – под огнём

– И стареющий возраст не знает, что я —

– Только дух современности – возле умов,

– Только слово потребное в честь – о себе

– Видеть снова фантом, ниспадающей лжи,

– Видеть честь в иллюзорной причине – на миг,

– А потом по утрате им душу – хранить

– И читать этот возраст о дым – бытия,

– И любить в нём такого, как личности я,

– Где не стал он фантомом, а только края

– Расправляет от тяжести ноши – на кость.

Для чувства подземельного устоя

– Для чувства лишь сегодня – отдохнул

– Или затронул мысли – пародийно,

– Что обществу на глаз – умом вздохнул

– И стал, что выше качества – судьбы,

– Когда она внушает солнцу – свет,

– Когда бежит внутри фантомной ниши

– По скользкой нам тропе, чтобы опять

– Упасть в той форме подземелья – вновь.

– Неясно мне ты жив или – опричник

– Над смелостью в забытой – пустоте,

– Не вижу я тебя, откуда – вышел

– Ты сам, в себе искавший свет – за зря

– Или внутри на тени прошлого – прожив

– Ему – свой день для строгого затишья,

– Что голосу в себе – не обольстив —

– Ты выше слов – в понурой песни дня.

– Что льётся между городов – к любви,

– Чтоб знал ты сей обыденности – глаз,

– В которой песне, на который раз

– Внутри ещё, как обществу над – крышей,

– Где день своей свободы – не отжил

– Ты сам себе, доказывая – пошлый,

– Отнюдь, работе внутреннего – зла

– Умом к сердцам – свой день неосторожный.

– Бежит для чувства – подземельный зов

– И прячет тень двоякой – пустоты,

– Как ночью в простоте своей – от слов

– Ты ходишь к сердцу, будто бы по людям

– И сам не знаешь, что сказать, увы, —

– Над прошлым той замеченной – надежды,

– Над сердцем вновь – не вылеченной в ней

– Свободы – прививать свой чувства зов.

– А может сам ты чернотой – ушедший

– В подземный склад потерянных – миров,

– Туда, где будит сон – дракона в мир

– И лишний глаз в свободе – замечает,

– Как были мы им только – невзначай

– В культуре слова – вымышленной топи,

– Как зло в болотной гордости – прощать

– Свой день убогой совести – под роль.

– Им снова путь продеть одной – моралью,

– Чтобы опять в нуарный полдень – закопать

– Свободу лишней каторги, чтоб спать

– В своих глазах открыто, будто модой.

– На той системе выживших – имён,

– Под слоем мук в опальной – белизне,

– Где ад торчит в приятии нам – дня

– И точит форму для Земли – от ветра —

– Над стойкой прозой в наледи – прощать

– Земное благородство, чтобы жить

– Ещё одной надеждой в сон – драконий

– Или ему от ужаса в том – помнить

– Размен для чувства подземелья – вспять.

– Разлив своих миров – над остановкой,

– В которой глаз тоски – мы отражаем

– И вечность в млечном поле – замечаем,

– Как гордый счёт от уровня – почёта,

– Но он в тебе не мука в тон – от мысли,

– Он только рост тщеславия – за днём,

– Откуда вечность схожей мысли – в нём

– Ты видишь днём, а может ночью – чаяния.

– Всё думая, что тот дракон – непрост

– Или остался слову выжимкой – храня

– Сегодня – в подземелье для меня,

– Но только в черноте своей – напрасно.

Внутри времени – гроб

– Внутри меня не гроб – в не тайком

– Ты носишь символизма – рукоять,

– Ты думаешь о форме, чтобы вспять

– Снести свои года – над этой ношей

– И трогает тупая боль – внутри

– Ещё одно лицо, что видит гроб,

– Ещё законный мир, что идеал

– Над мысленной работой – убегать

– Туда, где нет от гроба – берегов,

– Туда, где пала страху – символизма

– Ещё немая рукоять от – глаз

– И стало вновь темно, в который раз

– Ей думать на гробах, что повезло

– Или остался дух Вселенной – по годам —

– Не меркнущей харизмой, чтобы жить

– Ещё одной помеченной, как прежде

– Свободой в дух, чтоб этим обвести

– Свой дым тоски о должное – опять,

– О том, что человеку нет – о жизни

– Мечты – в свободе прошлого вести,

– Или мечтая вызнать лирику – о гроб,

– В него сегодня думая – попасть,

– Как редкий монолог культуры – страсти

– Над низменной фортуной – о любовь.

– Но этот квант о символизмы – тьмы

– Не ищет рок преданием – о жизнь,

– Не строит гроб подавленного – врозь,

– А только дышит пользой – за тобой,

– Когда уже темно и стало – мысли

– Там прибегать в начало – от того —

– Ещё умом не пройденное – в жизни,

– Ещё свободой прошлое – за смысл.

– Ты сам внутри открыл и этот – гроб,

– Ты выше чести, думая о – скорбь,

– Но время тешит символизма – грань

– О рукоять, что холит смерти – врозь

– Твою модель искусства – познавать

– Свободу этой пошлости – назло,

– Как времени черту, что было сложно

– Ей внутренне вести свой ветер – вдаль,

– А после смерти, расставаясь – жить

– Ещё в гробу – от утолённой ниши,

– Когда идёт в дождях примета – врозь

– И падает от смелости – на нижний

– Куплет – внутри строения им вскользь

– Или обычной ношей каверзы – ума,

– Тогда ли в привидении – насквозь

– Нам думая, чтоб гроб ничейный – тот

– Остался между вымыслом – от нот

– И сам парил в строении – надежды,

– Угадывая мелкий страх – наедине,

– Когда идёт прелюдия к войне

– И самый долгий шум тоски – немеет

– Внутри тебя он чёрный свет – ведёт,

– Что сам тоску от вымысла – согреет

– Или природу фарса сном – преподнесёт.

– Он быстр над этим городом – вокруг,

– Он тянет предысторию, как муку,

– Но жадный вихрь приметы – на тебе

– Уводит гроб растерянный, как стиль

– И между прошлым – смелое нутро

– Не водит вопль рождения – тревожно,

– А только горю хнычет и – поёт

– Твой чёрный гроб – на времени судьбы.

– Им чёрные края залиты нам – наедине,

– А время точит мыслимый – сквозь век,

– Потерянный апломб, что видит сны

– И редкий сувенир от пользы – слов,

– Но стих читая в прошлом – не готов

– Ты стать тем фарсом мира – над покоем,

– А только держишь гроб – себе назло,

– Как время нам – над символом строки.

Чёрной близостью брезгливого

– Чёрной близостью не спит

– Твой отшельник за чертой,

– Новой логикой он – помнит

– Свой застывший ветер – слов,

– Как единожды от смерти

– Вышел в мир – поговорить

– И одна культура – в нём

– Стала нам – небытием,

– Стала верить, что отныне

– Ты отшельник в скол – тоски,

– Что брезгливо видишь – время

– Над расспросом между – лет

– И стоишь, как бы качаясь

– Между тленной формой – зол,

– Но внутри ты сам – отживший,

– В черноте своей – приживший

– Формы сердца – злой надзор.

– Чёрной близостью не давит

– Век культуры в этой ране,

– Внутрь тоски ему – не нужен

– Твой отшельник, как судьба,

– Над застенчивой прислугой

– Держит форму между – нами —

– Этот стиль приметы – сложной

– Над брезгливостью, что гложет

– Мир сегодня, будто свой.

– Чёрной близостью не помнит

– Он природу в страхе – слов,

– За собой черты уводит

– Лишь на счастье степи – мира

– И под каждой холкой – чуда,

– Что восторг ему – нетленный

– Он внутри внушению – словно

– Дух тоски, но современный,

– Страх особенности в людях —

– Быть итогом в смерти – лично,

– Быть скульптурой между – судеб

– И таить свой чёрный – в притче

– Эталон, где нет от смерти