Дневник Дрянной Девчонки

8:45 На перемене я объявила Косте что Лина пересаживается к нему.

– Нифига, – ответил он, разгиная козырек кепки и разглаживая его ладонью.

– Так Белка сказала. Я с ней перед уроками разговаривала.

– А мне, пофиг, – он поднял кепку и прищурившись посмотрел на неё, оценивая угол плоскости.

– Лина очень умная, она будет тебе помогать во время диктантов.

Глаза Никитина с интересом расширились, что дало мне лучик надежды, но Пятачок все обломала. (Кстати, сегодня ее нос был чистым, так что я могла смотреть на неё без тошноты).

– Я не буду ему помогать! – заявила она.

– Что? – переспросила я, не веря своим ушам.

– Я не возражаю посидеть с ним, пока мы не получим новую парту, но я не собираюсь ему помогать.

– Ладно, – вздохнула я от безысходности. – Костя, я буду тебе помогать. Что ты хочешь, чтобы я сделала?

– Минет.

– Костя!

– Ну тогда напиши за меня сочинение по украинскому.

– По рукам, – сказала я и подумала, что это было относительно легко.

– У меня тоже есть условие, – сказала Новенькая. – Я не собираюсь терпеть его грязные шутки. Пока я сижу с ним, он должен относиться ко мне с уважением.

– Это бред, – сказал Никитин, натягивая кепку на лоб. – Я должен сидеть с ней, быть милым и пушистым, и за это я получаю только одно сочинение? Так не пойдет. Будешь писать мои сочинения, пока твоя подружайка будет здесь сидеть. – Он развернул козырек кепки к затылку и откинулся на спинку стула. – Это мое последнее слово.

Не успела я запротестовать, как Лина вырвала страницу из тетради и сказала: “Нужно все задокументировать.”

– Это правильно, – согласился Костя.

– Я составлю контракт, – сказала Лина, и вверху листочка написала:

Договор о распределении мест.

Мы нижеподписавшиеся…

Меня повергло в легкий шок. Как эта мультяшная персона, этот Пятачок, может быть таким официальным и убедительным? Откуда она вообще знает как составлять договора?

– Готово, – сказала Новенькая, подсовывая мне бумажку, – прочитай и распишись.

Согласно договору, госпожа Лина Буряк должна была сидеть с господином Константином Никитиным при условии, что он не будет говорить ей ничего оскорбительного до тех пор, пока госпожа Алёна Волкова будет писать его украинские сочинения.

Мы втроем подписали документ и каждый из нас получил ксерокопию. Когда прозвенел звонок, Пятачок сидела с Костей, а на место Яны (пока она была бог весть где) пересела Ромашка.

9:00 В то время как Елена Богдановна записывала на доске примеры деепричастий, я наклонилась к Карине и прошептала: “Белка меня попросила подтянуть Новенькую по тригонометрии.”

– Вот ты попала, – хихикнула Романова.

– Не хочу откладывать. Сделаю это сегодня после уроков.

– Я могу остаться с тобой, за компанию.

– Было бы классно!

15:10 После уроков я сказала Пятачку, что она должна задержаться, чтобы пройти со мной пропущенный материал.

– Спасибо, но я сегодня никак не могу, – бросила она на бегу.

Вот неблагодарная, подумала я, и крикнула ей в догонку: “Вообще-то я делаю тебе одолжение. Будем заниматься сейчас, или никогда.”

Лина остановилась.

– Ладно, – сказала она и со вздохом плюхнулась на стул.

Я открыла свой конспект и положила перед ней.

– Давай начнем с определения синуса и косинуса, – громко сказала я, перекрикивая галдящих одноклассников. Я пролистала страницы, пока не нашла изображение треугольника, и начала объяснение.

Пятачок схватывала все быстро. Даже самые сложные задачи из олимпиадного учебника она решала без труда. Меня это сильно задело. Я ночами не сплю чтобы учиться на отлично, а ей достаточно только один раз взглянуть на определение и она уже безошибочно выводит формулы. Госпожа Буряк действительно имела все шансы заполучить титул Самой Умной Старшеклассницы.

Классная комната опустела, и к нам подсела Ромашка. Она сложила руки на спинку стула и спросила: “Лина, откуда ты знаешь о договорах?”

– Романова, не отвлекай, – сказала я.

– Моя мама раньше работала юристом. – Глаза Лины заблестели. – Но год назад она сменила работу и стала репортером.

– О, у тебя классная мама, юрист, репортер.

Зависть к Лине, которая меня и так уже начала съедать, теперь перешла на новый уровень. Через кожу она проникла в мою кровь и распространялась по всему телу, отравляя мои мысли. Госпожа Буряк, не только обладательница самой светлой головы, у нее еще и “классная мама” – не под стать моей маме домохозяйке. Новенькая отберет мой титул и моих подруг. Вытеснить меня из школы, вытурит из города…

– В какой газете она работает? – прервала мои мысли Карина.

– Она больше не работает.

– Нет? А чем она занимается?

– Ничем. – Лина потупила взгляд. – Ее больше нет.

Я замерла, переваривая новую информацию. А Карина, тем временем, перегнулась через парту и крепко обняла сироту. – Это ужасно, – сказала она, взяв Лину за руку. – Когда это случилось?

– Больше месяца назад. 30 августа. Она попала в аварию. Возвращалась домой с работы и…

– Какой кошмар. А твой папа…у тебя есть папа?

– Да, но после того, как он узнал об аварии, у него случился инсульт. Он диабетик, понимаешь? Так что теперь он парализован.

Ее слезы полились на мой конспект, как тропический дождь. Я отодвинула его в сторону.

– А сегодня… – Лина что-то пробормотала, но ее слова утонули в слезах.

– Все будет хорошо. – Карина подсела к Новенокой на стул и прижала ее к себе.

Я достала из сумочки бумажные салфетки и сунула их несчастной под руку.

– Спасибо. – Она вытерла слезы и судорожно вдохнула. – Мы должны съехать с нашей квартиры, потому что… понимаете… Папа в инвалидном кресле, а в нашем доме нет ни лифта, ни пандуса. И я должна была помогать с переездом сегодня после школы.

– О, боже! – Романова вскочила со стула и уставилась на меня. – Алён, ей нужно срочно попасть домой. Тебя же на машине забирают? Подвезите Лину.

Все происходило слишком быстро. Нужно было принимать решения к которым я готова не была. С одной стороны, девочку было жалко и нужно было бы ей помочь, но с другой стороны, я совсем не хотела ехать к ней домой и знакомиться с ее парализованным папой. Это повергло бы меня в депрессию, напомнив мне о моем отце, вернее, о его отсутствии.

– Не думаю что у Игоря есть время. Дедушкин график непредсказуем, ему может понадобиться машина в любую минуту.

– Все нормально, я поеду на автобусе, – сказала Лина, шмыгая носом. Она начала собирать вещи.

Карина посмотрела на меня сжав губы и кивнула в сторону Новенькой.

Я замотала головой.

Карина слегка притопнула.

Я закатила глаза и на выдохе сказала: “Лина, на машине будет быстрее, мы тебя отвезем.”

Выходя из класса я дернула Ромашку за локоть и сказала: “Ты едешь с нами.”

15:30 У порога школы была припаркована только одна машина – темно-зеленый Хаммер, а нашего Лексуса нигде не было. Неужели Дедушке действительно понадобилась машина и Игорь умчался не предупредив?

Дверь Хаммера распахнулась и из нее выпрыгнул наш водитель. Он обошел машину и открыл мне дверь.

– Новая тачка? – спросила я.

– Хаммер Аш один, – сказал он. – Круто, да?

– Ага, – я осмотрела автомобиль. Он был громадным, а своей формой напомнил мне марсоход Sojourner, и это действительно было круто.

– Ты что устраиваешь вечеринку? – Спросил Игорь, оглядывая Лину и Карину.

– Я не устраиваю вечеринок, – сказала я, вскарабкавшись на сиденье.

Водитель открыл заднюю дверь для девчонок. – Да знаю я, что ты не любишь вечеринки… но если ты когда-нибудь передумаешь, я забронирую весь клуб Буффало только для тебя. – Он захлопнул дверь и, кряхтя, забрался на водительское сиденье.

– Домой? – спросил он, дотрагиваясь до иконы Девы Марии, которая под стать машине была обновлена – ее невзрачная деревянная рамка теперь сияла золотом.

– Нет, – сказала я и повернулась к девочкам. – Лина, где ты живешь?

– Эта машина больше чем моя комната, – сказала Новенькая, подвигаясь ближе ко мне и Игорю.

– Жутко удобная, – согласилась Карина.

– Я живу на улице Яровой. Это рядом с новым супермаркетом БУМ. К стати не недалеко от клуба Буфало.

– Ты знаешь, где это, Игорь?

– Да, – сказал он нажимая на газ. Новые четки с крестом, свисавшие с зеркала, слегка качнулись.

Вопреки тому, что сказала Карина, Хаммер не был удобным. Сиденья нашего Лексуса были куда комфортнее. Но в воздухе этого нового автомобиля витал непревзойденный запах, которым может насладиться только первый владелец. Это был концентрированный аромат престижа. Он шептал: ты особенная, ты единственная. Но постепенно салон заполнился запахом старой одежды и дешевых дезодорантов моих одноклассниц. С горьким сожалением я открыла окно.

– Ну что, давайте знакомиться, – Игорь сказал глядя на отражение девчонок в зеркале.

– Я Карина, но все зовут меня Ромашка, потому что моя фамилия, Романова.

– Я Лина. К стати, я ненавижу свою фамилию, так что пожалуйста без кличек, зовите меня просто Лина.

Я беззвучно рассмеялась. Не знаешь ты, моя дорогая, что кличка у тебя уже есть.

– А я Игорь Васильевич Мохов, можно просто Игорь. Лина ты меня заинтриговала, что там у тебя за фамилия?

– Буряк, – ответила она, смущенно.

– О как! – воскликнул водитель. – А ты случайно не родственница Лоры Буряк?

– Да, это моя мама.

Машина внезапно затормозила, и по инерции нас резко бросило вперед. Игорь выругался. – Мои соболезнования, Лина. Я видел статью об автокатастрофе в газете несколько недель назад. Печально. Она была журналисткой?

– Вообще-то, мама была репортером ”Хроник Донбасса". – Пятачок шмыгнула носом и крепко схватились за спинку моего сиденья.

– Все будет хорошо, – успокоила ее Карина, легонько погладив по спине. – Расскажи нам, куда ты переезжаешь?

– Мы будем жить с моими бабушкой и дедушкой. Они присмотрят за нами.

– Конечно присмотрят. Я жила с бабушкой когда мои родители разводились, – сказала Карина. – Каждый вечер бабуля пекла песочное печенье для нас (для меня и моего брата). Она нас так разбаловала.

– Не знала, что у тебя есть брат, – сказала я.

– У-гу. Нас разделили когда мы были детьми. Я осталась с мамой, а брата отец увез в Краматорск.

– Хотела бы я, чтобы у меня был братишка, – сказала Лина.

– Еще долго? – спросила я Игоря, непоседливо ерзая на твердом сиденьи.

– Сейчас проедем развилку и будем на месте, – ответил он.

Мы съехали с трассы на улицу Яровую. Игорь даже не пытаясь объезжать выбоины. Хаммер чувствовал себя на таких убитых дорогах как дома. Четки, свисавшие с зеркала, мягко раскачивались из стороны в сторону.

15:55 Должна признаться, я не ожидала, что дом Лины будет выглядеть так опрятно. Это было трехэтажное здание, свежевыкрашенное в ярко-желтый цвет. У входа стояла белая скамейка, заваленая коробками, а по бокам росли два молодых клена с листьями цвета оксида железа.

– Милое местечко! – Сказала Карина, выпрыгивая из машины. – Жаль, что вам приходится уезжать.

– Наша квартира на третьем этаже. Вон тот балкон. – Лина указала пальцем вверх. – Привет, Бабуль!

– Вы посмотрите кто соизволил явиться! – Сказала пожилая женщина, улыбаясь. – Да еще и с командой помощников.

Помощников? Вот уж нет. Я не собиралась таскать вещи Пятачка с третьего этажа. На мне было мое безупречно-чистое, кремовое пальто и высокие каблуки.

– Заходите мои хорошие, вермя не ждет, – сказала бабушка. – Машина приедет с минуты на минуту.

Девочки побежали внутрь. Я посмотрела на Игоря, в надежде, что у него не будет времени, но вместо этого он закатал рукава рубашки и сказал: “После вас!”, демонстративно указывая на дверь подъезда.

Да что же со всеми происходит? Почему все так жаждут ей помочь?

По деревянным ступенькам затененного подъезда мы с Игорем поднялись на третий этаж. Дверь слева была распахнута настежь. К нам на встречу вышла Ромашка с высокой коробкой в руках, а за ней выбежала Пятачок с двумя пузатыми пакетами.

– Берите все что видите, – сказала она. – Только осторожно. Некоторые вещи супер тяжелые.

Мы зашли внутрь. В сердце защемило. Груды барахла, унылое эхо и влажный запах пыли, напомнили мне тот день когда нам с мамой пришлось переехать к Дедушке. Я помню как она заливалась слезами в истерике, отказываясь покидать то место, где они с папой были так счастливы. Борис Николаевич буквально волоком вытаскивал свою доч из квартиры, а мне было ее так жаль. Еще мне было жаль себя, я тогда подумала: “Если маме так плохо, а папы не стало, кто же теперь меня защитит?”

– Да чтоб тебя, – выругался Игорь, споткнувшись о пустую коробку в темном коридоре. Он откинул ее в сторону и быстрее зашагал к гостинной. Я последовала за ним.

В хорошо освещенной комнате, среди разбросанных вещей маневрировал папа Лины.

– День добрый, – сказал Игорь.

– О! Здравствуйте! – отозвался папа Лины. Он попытался развернуться к нам, но его кресло застряло между шкафом и высокой стопкой книг. У него явно не было навыков управления этим неуклюжим устройством. Он сдал назад и врезался в шкаф – дверцы заскрипели открываясь. – Я сейчас, подождите, – сказал он и резко повернул колеса вперед. Его кресло задело стопку книг. Та наклонилась на хрустальный торшер. Игорь прыгнул вперед и ловко поймал светильник, прежде чем он разбился.

– Извините, я никак не привыкну к своим новым ногам, – сказал папа Лины, хлопая ладонью по колесу. – Вадим. – Он протянул левую руку, пока правая оставалась неподвижно лежать на его колене.

– Приятно познакомиться. Игорь. – Они пожали руки.

– Алёна, – сказала я, выглядывая из-за спины Игоря.

– Алёна, у твоего отца хорошая реакция.

– Он мне не отец, – возразила я и добавила для пущей ясности: “Игорь просто наш водитель.”

Услышав что у нас есть водитель, в голове у Вадима как-будто что-то щелкнуло. Он слегка наклонил голову на бок и спросил: “Как Ваша фамилия, Алёна?”

Я замялась. У нормального человека этот вопрос не вызвал бы никакой сложности, но когда ты Волкова нужно быть крайне осторожной. Обычно наша фамилия вызывает одну из двух реакций: искреннюю ненависть или лицемерную любовь. Но реакция Вадима была совершенно неожиданной.

– Волкова? Да что ты? – он задорно хлопнул здоровой рукой по колесу. – Кто бы мог подумать? – продолжал причитать он. – Моя жена, Лорочка, мечтала об интервью с Борисом Волковым. Он же Ваш дедушка? Если бы она была здесь… она была бы так рада Вас видеть.

Было мило что его жена хотела написать о Дедушке в газете, но у Лорочки не было ни малейшего шанса. Борис Николаевич никогда не общается с репортерами. Я не стала расстраивать Вадима этим фактом.

– Мне жаль, братан, – сказал Игорь и потряс Вадима за плечо. – Жизнь такая сука.

– Так и есть, Игорь, так и есть.

Из спальни выглянула бабушка. – Сынок, поможешь шкаф вынести? – обратилась она к Игорю. – Уж больно тяжелый.

– А чего же не помочь! Конечно. – сказал Игорь, и удалился за женщиной.

Не желая оставаться с Вадимом наедине, я быстро схватила перевязанную стопку книг и прошмыгнула в подъезд.

– Алён, зацени, – сказала Карина увидем меня на улице.

Я поставила книги на лавочку и уставилась на Ромашку. Она повернулась ко мне спиной и обняла себя. Ее кисти скользили вверх и вниз по бокам спины. Извиваясь всем телом она начала вздыхать и имитировать звуки поцелуев. У нее получалось так хорошо, что действительно казалось, будто она с кем-то зажимается.

– Похоже? – спросила она указывая на пластиковый пакет с изображением обнаженной женщины. – Я так тебя хочу, – сказала она писклявым голосом. А потом понизив голос продолжила, – Давай ка это снимем, малышка. – Ее руки медленно приподнимали свитер. Это было настолько реалистично, казалось что её действительно кто-то раздевает. Лина захихикала прикрывая рот. Я тоже улыбнулся.

– Ладно, за работу, – сказала Ромашка и они помчались обратно в квартиру.

Я быстро закинула свою ношу в грузовик и тоже побежала в дом.

В зале никого не было, а из-за закрытой двери одной из комнат раздавались голоса моих одноклассниц. Я осторожно заглянула внутрь.

– Офигеть! – воскликнула Карина. Обе девчонки как загипнотизированные уставились на огромный постер на стене. На нем изображалась знаменитая сцена после крушения Титаника: Джек замерзает в океане, а Роуз лежит на обломках корабля, держа его за руку.

– Джек Доусон, дамы и господа, – сказала Лина голосом телеведущего.

Я не разделяла их восхищения «Титаником». Фильм был настолько скучным, что я не досмотрела его даже наполовину. Но Яне он нравился. Она была влюблена в Джека. В прошлом году все ее разговоры были только о том какой этот парень секси. Она до сих пор носит в кошельке маленькую черно-белую фотографию Джека, которую она вырезала из газеты. Ей бы понравился этот постер.

– Вам нравится Лео? – Я спросила.

– А кому он может не нравиться? – Сказала Лина. Она провела рукой по плакату. – Посмотри на эти оледенелые пряди русых волосах, на эти синеющие губы…

– Такая трагедия! – саркастично сказала я.

– Да, трагедия! – хором сказали девочки. Они посмотрели друг на друга и захихикали.

– Это мой самый любимый постер, все остальные уже упакованы.

– У тебя есть еще? Какие именно? – Спросила Романова, хватая коробку со скрученными в рулон постерами. – Я жутко люблю ходить в гости к подругам! Это так интересно. – Она нырнула в коробку, изучая ее содержимое. – Алён, ты только посмотри сколько тут всего классного!

– У меня нет времени, мне пора домой. – Я взяла один из пакетов и направилась к выходу, но Карина прыгнула на меня сзади и что-то острое прикоснулось к моей шее. Это было щекотно. – Что это?

– Я сделаю тебя вампиром, – сказала Ромашка. У нее изо рта торчали два длинных клыка, которые в сочетании с ее кудрявыми волосами сделали ее похожей на Клодию из Интервью с Вампиром.

– Отвали, – сказала я, выхватывая из коробки свернутый постер. Я резко вывернулась и хлопнула ее по голове. – Я не хочу жить вечно.

Карина тоже взяла рулон, и мы начали бить друг друга, бегая по комнате, пока вампирские зубы не вывалились и не погибли под платформой её ботинка.

– Ой.

– Если хотите драться, делай это как следует, – сказала Лина. Она встала между нами, держа тяжелый металлический меч, направляя его острый конец в потолок.

– Блин, у тебя жутко классные замолоди! – закричала Карина. – Дай-ка я попробую.

В тот момент, когда она схватила меч и закричала: “Умрите, ублюдки”, дверь открылась, и вкатился Вадим.

– Ой, извините! – Сказала Романова. Лина забрала меч, мы схватили по пакету и протискиваясь между дверью и инвалидным креслом, побежали на улицу.

Внутри грузовой машины пыхтел Игорь. Он сдвигал мебель, переставлял коробки и пакеты, освобождая место для остального барахла.

– Я смотрю Мама оставила вам кучу бумаг, – сказал Игорь забирая у Лины пакет. Он притворился будто эта ноша была такой тяжелой, что он не в силах её удержать. – Ещё бы чуть-чуть и… – улыбнулся он, втискивая пакет между двумя коробками.

– На самом деле, Мама возила все документы с собой, – сказала Новенькая и передала Игорю пакет Карины. – А то что хранилось, дома было украдено.

– О как! – удивился Игорь.

– Видите ли, пока мой папа лежал в больнице с инсультом, а я ночевала у бабушки, кто-то вломился в нашу квартиру и украл её вещи. В милиции сказали, что это был кто-то из ”Хроник Донбасса".

– Жесткая борьба за эксклюзивный материал, – сказал водитель. Его мобильный телефон загорелся зеленым огоньком и издал несколько писклявых сигналов. Прочитав сообщение, он сказал: “Борису нужна машина через полчаса. Нужно ехать.”

Я думала, что почувствую облегчение, когда мы, наконец, поедем домой, но вместо этого я была разочарована. Мне понравилось смеяться и валять дурака с девчонками. Я хотела остаться. Но прежде, чем я успела это предложить, Карина сказала: “Вы езжайте, а я помогу с остальным.” Она приподнялась на цыпочки и поцеловала меня в щеку.

Ошеломленная этим действием, я только смогла сказать: “Спасибо.”

– Это тебе спасибо, Алёна! – сказала Лина. – Ты такой замечательный человек. Я никогда не думала, что так быстро найду новых друзей.

17:05 Я помахала девочкам из окна Хамера. Они широко улыбаясь помахали мне в ответ, а потом вприпрыжку побежали обратно в дом.

– Не знал, что ты учишься с Линой Буряк, – сказал Игорь вглядываясь в отражение удаляющегося желтого здания в боковом зеркале. – Ее мама была известной.

– Я же тебе рассказывала. Это Пятачок, новенькая. Та, что сидела на месте Яны.

– А-а…Так теперь вы что? Друзья?

Я пожала плечами. Может мы с Линой и не стали друзьями, но сегодняшний визит нас немного сблизил. Странным было то, что побывав в комнате Лины и познакомившись с её отцом, я узнала о ней на много больше чем я знаю о своей лучшей подруге. Неожиданно во мне проснулось желание попасть домой к Яне. Даже если у нее пахнет немытой посудой, а под ногами хрустит пыль, мне стало крайне необходимо увидеть где она спит, где делает уроки, какие плакаты висят у нее на стенах, какие книги стоят на полках. Раньше меня не волновал тот факт что Яна не звала меня к себе, но теперь мне это кажется подозрительным.

17:40 Игорь заехал во двор и запарковался рядом с нашим Лексусом. Увидев как выглядит наша старая машина, меня охватила волна паники. Лобовое стекло было разбито. Гигантскую дыру окружала белая паутина трещин, которые расходились во все стороны, как солнечные лучи на картинке первоклассника. По всему капоту были разбрызганы бордовые капли. – Что произошло?

– Не волнуйся. Это не кровь, – сказал Игорь. – То есть, это кровь, но не человеческая.

– А чья? – Я уставилась на него.

– Какие-то придурки бросили в машину голову волка.

– Голову волка? Настоящего волка? – сказала я, спрыгивая с хаммера. – Где они её взяли?

– Где они ее взяли… – повторил Игорь. Он перегнулся через ручку переключения скоростей к пассажирскому сиденью и посмотрел на меня через открытую дверь. – Это все что тебя интересует? Где они ее взяли? Серьезно?

Конечно, я могла бы спросить: “Как ты вернулся домой с разбитым лобовым стеклом?” или “Почему они это сделали?”, но я знала ответы на эти вопросы. Ответ № 1 – Игорь отличный водитель, ответ № 2 – потому что они нас ненавидят.

– Отвали, – сказала я и хлопнула дверью.

Я понятия не имела, что у нас в области водятся волки. Эта голова меня действительно заинтересовала. Хотелось бы узнать что Игорь с ней сделал?

3. Она вернулась

Четверг

7 октября 1999

24 дня до областного конкурса

7:50 Ромашка положила на мою парту красочную брошюру школы искусств.

– Это очень крутая школа. Наш учитель живописи – лауреат международной премий.

– Ух-ты. – Я раскрыла глянцевую листовку, изучая фотографии классных комнат и работ учеников.

– И вот еще, – Карина вытянула из сумки толстенную книгу и с грохотом плюхнула ее передо мной. – Раз уж ты заинтересовалась искусством, начинай с классики.

– Обалдеть. – Я провела рукой по выбитым на обложке буквам “Иллюстрированная энциклопедия мировой живописи.” – Помнишь конкурс на который я хотела попасть? – спросила я.

– Сверхновая Звезда?

– Да. В этом году там будут вопросы по музыке и искусству. Эта книга просто клад для меня.

– Круто! Хочешь прикол? – спросила Карина раскрывая книгу. Ламинированная поверхность корешка изгибаясь захрустела. – Думаю тебе это пригодиться. – Она пролистала страницы, пока не нашла картину с нежно освещенной лесной прогалиной и медведями на поваленных бревнах. – Это “Утро в сосновом лесу”.

– Знаю! Это Шишкин! – сказала я, удивленная своими познаниям.

– Ага, картина очень известная, только не многие знают, что Шишкин нарисовал все, кроме медведей.

– Это как?

– А так. Животных он рисовать не умел. Вот и попросил Савицкого, ему помочь.

– Нифига себе, – сказала я уже шепотом, потому что в класс вошел Циркуль.

– Вернешь когда выиграешь, – прошептала Ромашка, подвигая книгу ближе ко мне.

– Спасибо.

8:05 Сергей Викторович отметил отсутствующих и захлопнул журнал.

– Итак сегодня мы поговорим о применении тригонометрических функций. Давайте рассмотрим следующий…

Закончить предложение ему не дал уверенный стук в дверь. Мы все резко повернулись ко входу – в дверном проеме показалась ярко-красная копна волос. Это была Яна. Сначала я обрадовалась, но потом меня как кипятком ошпарило. Рядом со мной, заняв место моей лучшей подруги, сидела Ромашка.

– Извините за опоздание.