Дневник Дрянной Девчонки

Я достала сигарету и закурила. Вместо обычного расслабления, никотин распространил свинцовое чувство сожаления, которое разлилось до самых кончиков пальцев и доверху заполнило легкие. Зря я унизила Карину, она этого не заслуживала. И вообще, зря я пришла на МедТусу, мне здесь не место. Мое место дома за учебниками. Я должна тратить время только на то, что приближает меня к моей цели победить в Сверхновой Звезде. Я потерплю еще десять минут и незаметно ускользну.

– Дай мне затянуться, – сказала Яна. Она забирала у меня сигарету и сползла на диван с колен Никитина. – Налей ка нам водочки, Константин.

– Мне не надо, спасибо, – сказала я. Не хватало мне еще напиться.

– Да ладно тебе. Всего лишь одну стопочку. Это поможет тебе расслабиться, – сказала Яна. – Возьми ломтик лимона. Давай.

Я подумала, что если выпью то Яна от меня отстанет и я смогу с чувством выполненного долга поехать домой.

– Ладно, – сказала я, и взяла скибку лимона.

– За нас. Друзья навеки. – Яна чокнулась своим бокалом с моим.

– Друзья навеки, – повторила я, наблюдая, как она проглатывает тягучую жидкость.

Я поднесла свою стопку ко рту. Запах показался мне отвратительным и я поставила ее обратно на стол, не отпив.

– Алёна! Ты что творишь! – Яна закричала. – Никогда не ставь стопку после чоканья.

– Что? Почему?

– Это плохая примета, – вмешался Костя. – После того, как ты чокнешься, ты должна выпить. Соблюдай этикет, подруга.

Яна кивнула. Я опрокинула стопку в рот и быстро закусила долькой лимона. – Отвратительно!

Внезапно Романова закричала: “Моя любимая песня! Пошли танцевать.” – Их компания вскочила, и друг за другом девочки побежали на танцпол в зал.

21:15 МедТуса совсем не была страшной. Я не знаю, почему я раньше так нервничала. Все было довольно скучно: люди либо зажимались друг с другом, либо сплетничали о своих учителях и одноклассниках. Пришло время незаметно удалиться. Если такси не задержится, то у меня еще будет пару часиков чтобы позаниматься.

Я встала, но тут дверь в кухню распахнулась и в комнату вошли двое парней. Один из них был смуглый, в шелковой рубашке с золотой цепью на шее. А другой…Я не могла поверить своим глазам. Это был тот загадочный незнакомец, которому я подкурила сигарету на пороге школы. Мои ноги подкосились и я плюхнулась обратно на диван.

– Офигеть! Что за гадость вы тут курите? – Сказал мой незнакомец, махая перед собой рукой.

– Данил! – Рита вскочила и поцеловала его в щеку, задержавшись на долю секунды дольше, чем того требовал дружеский поцелуй.

– Привет, Карим, – Рита поцеловала парня в рубашке и села обратно на диван, придвигаясь поближе к Яне (которая, не обращала никакого внимания на новых гостей). – Спасибо, что скинулись на выпивку ребята. У этих школьников никогда бабла нет.

– Всегда пожалуйста, – ответил Карим с акцентом. Я предположила, что он был из Индии или Сирии, как и многие другие студенты, приехавшие в Донецк за дешевым и быстрым медицинским образованием.

– Да, не вопрос, – сказал Данил. – Мы всегда готовы снабдить вас отравой.

Рита расхохоталась. Данил сдержанно улыбнулся и лукаво посмотрел на нее. От этого взгляда, хоть он и не был адресован мне, внизу моего живота что-то затрепетало.

– Рита, на твоих вечеринках всегда самые красивые девушки, – сказал Карим. Он подтащил деревянный табурет к столу и сел напротив меня. Чувство незнакомого смущения заставило меня покраснеть.

Эти двое хотели того же, чего и озабоченные пацаны из нашего класса. Но в отличие от них, Данил и Карим не спешили. Их сногсшибательная внешность была гарантом того, что так или иначе они получат свою награду. А значит они с азартом могли кататься на волнах тестостерона, наслаждаясь самим процессом.

– Меня зовут Карим. – Он протянул мне ладонь.

– Алёна, – сказала я, беря его за руку.

Карим наклонился вперед и я с ужасом поняла что он собирается наградить мою кисть поцелуем. Мне совершенно не хотелось ощутить липкую слюну на коже, но его полные губы оказались сухими, теплыми и мягкими, как песок пустыни.

– М-м-м. Сладкая как пахлава, – сказал он, осторожно отпуская мою руку.

Меня передернуло от этого сравнения. Неужели он не мог выбрать что-то более деликатное? Шоколад или карамель… Рахат Лукум на худой конец.

Данил схватил другой табурет и придвинулся к Кариму.

– Ты что пьешь, чувак? – спросил он, рассматривая артиллерию бутылок на столе.

– Сначала позаботься о даме, – ответил Карим.

У меня перехватило дыхание. Я хотела что бы Данил узнал во мне ту что спасла его одним осенним утром.

Он окинул меня взглядом, и без малейшего намека на то что он меня вспомнил, спросил: “Что тебе налить? Водку, пиво…а это что за хрень?” Он поднял бутылку с зеленой жижей и прочитал: “Мятный ликёр. Ну это как то не серьезно.”

– Мне водку, – выпалила я, подсовывая ему стопку. – Пожалуйсто. Спасибо.

Я не горела желанием опять ощутить этот отвратительный вкус, но я хотела чтобы Данил видел во мне зрелую девушку, готовую осилить крепкий спиртной напиток, а не школьницу, поклонницу “не серьезного” мятного ликера.

– Как пожелаешь, – сказал Данил. Его длинные, ровные пальцы обхватили бутылку, серебряные кольца застучали о стекло. Он открутил металлическую крышку, и тонкая струйка прозрачной жидкости полилась в наши стопки.

Наблюдая за его отточенными движениями моя грудь начала закипать от непреодолимого желания завладеть его загадочными как космическая бездна глазами. Во всей вселенной, была только одна вещь которая меня привлекла так же сильно – Сверхновая Звезда. Но в тот момент, желание победить в конкурсе отпало как отработавший модуль ракеты.

– За все хорошее! – Сказал Данил, поднимая стопку.

– Подождите, а как же мы? – остновила его Рита.

– Куда ж без вас, – сказал Данил, ухмыляясь. – Сейчас налью.

– За нас! – сказала Рита, поднимая бокал.

– За вас девчонки, – сказал Данил.

– За прекрасных дам! – сказал Карим, и мы звонко чокнулись, проливая немного водки на стол.

Я залпом проглотила водку, стараясь не выдавать своего отвращение. Но от этого гадкогоа вкуса мои глаза сами по себе зажмурились.

– Да, скверная зараза, – сказал Данил, обращаясь ко мне. – Это потому что она теплая.

Его глубокий голос имел на меня какое-то внеземное воздействие. Он словно проникал сквозь мою кожу, заставляя все мои внутренности приятно вибрировать. – Водка должна быть ледяная, тогда она становится мягкой, даже приятной.

Эта реплика была моим шансом завязать с ним разговор, но на ум ничего путного не приходило, и я как тупица просто кивнула, а моим шансов воспользовалась Рита: “Данечка, ты так много знаешь о спирте.” Она потянулась к нему и погладила его по плечу.

Мое горло подперла горькая досада: ну почему я не могу вести себя с парнями так же уверенно? Почему как только на горизонте появляется противоположный пол я становлюсь другим человеком – замкнутым и беспомощным. Я хочу быть как Яна, я оглянулась в надежде найти в ней поддержку, но в комнате ее уже не было.

– Так и есть… Данил у нас эксперт в этом вопросе, – сказал Карим, наливая себе колы. Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и сделал несколько глотков.

– Данил, а ты когда-нибудь пробовал самбуку? – спросила Рита.

– Пробовал, – сказал Данил, заправляя прядь волос за ухо. – Помнишь я тебе рассказывал, что этим летом работал барменом? Чего мы только не смешивали.

– Какой ты крутой, – сказала одна из подружек Риты.

– А это правда, что самбуку нужно пить когда она горит? – спросила другая подруга.

Данил усмехнулся. – Не сомневаюсь, что есть идиоты, которые так и делают. Но вообще-то нет. Ты пьешь самбуку после того, как затушишь огонь. А потом, переворачиваешь бокал, и вдыхаешь пары через соломинку.

– Прикольно.

– В следующий раз давайте скинемся на самбуку, – сказала Рита. – И ты научишь нас ее пить.

Данил продолжал болтать с девчонками о коктейлях и своей летней работе на Азовском море. А я как зачарованная наблюдала за выражением его лица, за тем, как его веки опускаются и поднимаются; как его окольцованные пальцы заправляют непослушные пряди волос за ухо.

Меня пленила уверенность его движений и непринужденная манера беседы. Он вел себя так будто четко знал кто он и принял себя со всеми достоинствами и недостатками. У него не было нужды доказывать что-то окружающим. Вот он перед вами, какой есть. Хотите любите, хотите ненавидьте.

К тому моменту как Данил начал рассказывать о коктейле Розовая Леди, который он смешивал для покрытого татуировками бугая, выпитая мною водка достигла мозга, и страх перед мужчинами начал таять. У меня появилась идея как завоевать внимание Данила. Сейчас я понимаю насколько тупой и банальной была эта идея, но для моего пьяного мозга этот ход казался беспроигрышным.

Сняв тунику, я невзначай, спустила бретельку своего топа. – Карим, – сказала я, откидываясь на спинку дивана так, чтобы свет фонаря, проникающий через окно, осветил мое декольте. – Тебе нравится в Донецке?

– Еще бы, – ответил Карим с энтузиазмом. – Здесь я могу быть независимым…Не полностью конечно. Но, находясь так далеко от них… – Он, закурил и на выдохе продолжил: “По крайней мере, у меня есть иллюзия свободы. И пока мне этого достаточно.”

Я притворилась, что чрезмерно заинтересована. – Ты имеешь в виду свобода от семьи? – Я протянула руку давая ему понять что хочу взять его сигарету. Мое сердце бешено колотилось, а рука заметно дрожала. Карим охотно отдал мне сигарету и продолжил рассказывать.

Затянувшись, я выпустила дым к верху и покосилась на Данила. И в этот момент он тоже на меня посмотрел. Это было так неожиданно. Его глаза прожгли дыру в моем сердце. Все таки было в них что-то безумное. Неуловимое для других. То, что он тщательно скрывал от мира под маской невозмутимости.

Продолжая смотреть на него, я постучала по сигарете указательным пальцем, пепел упал мимо пепельницы, а его внимание вернулось к девушкам.

Я затянулась еще раз. Убедившись, что на фильтре остался отпечаток моей губной помады (Яна терпеть этого не может) я вернула сигарету Кариму, который продолжал рассказывать о том, как изменилась его жизнь после переезда из Сирии.

– …и не только русский язык, девушки… такие красавицы. Как вы одеваетесь! Смело, элегантно. Как вы себя ведете! Уверенно, но заботливо. И вы такие…

Интенсивно кивая, я создавала впечатление неподдельного интереса, однако в тот момент меня интересовало только одно – как привлеч внимание Данила?

Обмокнув ломтик лимона в соль, я запрокинула голову и положила его на язык. Мне казалось это будет выглядеть сексуально, но через долю секунды я поперхнулась соком и начала кашлять, как больной туберкулезом старик.

– Ты в порядке? – спросил Данил.

– Может воды? – спросил Карим.

– Все хорошо, – просипела я, продолжая безудержно кашлять.

Данил вскочил и подошел ко мне. Я замерла, как мышь перед хищником. Я даже перестала кашлять, как вдруг Рита пронзительно заорала: “Don’t Speak!” – Она вскочила с дивана и подбежала к Данилу.

Сначала я была в замешательстве, но когда услышала песню, которая играла в зале ее выкрик обрел смысл. Она схватила Данила за руку и потянула: “Данечка, миленький, давай потанцуем. Пожалуйста.”

– Ты точно в порядке? – поинтересовался он еще раз.

Я кивнула и показала поднятый вверх большой палец.

– Хорошо, – сказал он, обнимая Риту за талию, – пойдем.

Вот сука, подумала я. Она даже не была симпатичной. Жидкие волосы, пухлые щеки. Не высокая, полная. Блин!

– Налей мне еще, – сказала я Кариму, с болью в горле.

– Конечно. Ты заслуживаешь, чтобы к тебе относились как к принцессе, – сказал он, подсаживаясь ко мне на диван.

Какой дешевый ход, подумала я и выпила залпом.

Он положил руку мне на плечи, я почувствовала сладковатый запах специй, который источала его кожа.

– Ты безупречна как цветок белого жасмина. – Cказав это он слегка коснулся моей груди. Я напряглась, понимая что на этом легком касании его рука не остановится. Настал момент получения награды, которую он так терпеливо ждал.

– А эти отблески луны в твоих глазах… – сказал он, медленно продвигая руку мне под майку.

Карим был бесспорно симпатичным, и наверное многие девушки были от него без ума, но не его касания я жаждала. Ни его загадочная душа манила меня с силой притяжения черной дыры.

– Нет, – сказала я, убирая его руку. – Это не отблески луны, Карим. Это всего лишь свет фонаря. – Я направилась к двери, как вдруг стены комнаты закачались. Должно быть, я пошатнулась, потому что Карим вскочил и обнял меня сзади.

Карусель. Яна меня об этом предупреждала.

– Все хорошо? – спросил Карим.

Ничего не ответив, я бросилась в туалет.

Дверь была открыта. Я опустилась на забрызганный кафель и обняла унитаз. Содержимое моего желудка тут же вырвалось на волю.

Внезапный голос напугал меня: “Знай свою дозу.”

В углу, перед зеркалом стояла Карина. Она нанесла немного блеска на губы и потерла их друг о друга.

Меня опять вытошнило.

Я чувствовала себя ничтожно. Какая же я дура. Ну зачем надо было напиваться? Теперь сижу на обоссаном полу, вдыхая смрад помоев и никому до меня нет дела. А так хотелось что бы рядом оказался друг, который мог бы помочь и пожалеть меня.

С надеждой я посмотрела на Карину и прохрипела: “Извини, за то что я сказала в школе. Я не хотела тебя обидеть.”

Карина не ответила. Она достала черную круглую коробочку, отщелкнула ее и начала наносить на лоб и нос персиковую пудру. Я подумала, что она меня не услышала, может быть музыка была слишком громкой. Может быть, мой голос был приглушен липкой субстанцией, покрывающей мое горло. А может, я только вообразила, что сказала что-то, а на самом деле ни слова не слетело с моих губ.

Она положила пудру обратно в сумочку и посмотрела на меня сверху вниз. – Я думаю, ты как раз хотела меня обидеть.

Когда она это сказала, по бокам ее головы появились смутные очертания маленьких рожек, точно таких же, как на том эскизе, который она рисовала в школе. – Тебе нужен был кто-то, кто развлекал бы тебя, пока Яны не было рядом. Временная замена. Игрушка.

– Все было не так. Мне всегда нравилось дружить с тобой.

– Естественно. – Карина опустилась на колени позади меня и собрала мои волосы на затылке. Я почувствовала, как снова подступает тошнота, и меня вырвало. – Это естественно, что тебе нравилось дружить со мной. Потому-что это была искренняя дружба. Та, которую не купишь.

– Не купишь? – Спросила я, ощущая горечь на губах.

– Здорово иметь деньги, да?

– Что ты имеешь ввиду? – Я повернулась к ней и заметила, как рожки на ее голове превратились в рога, как у быка с родео. Никогда не думала, что галлюцинации могут быть такими реальными.

– Ты покупаешь машины, дома, модную одежду… Дружбу.

– Я не покупаю дружбу.

– Ты уверена? Как думаешь, почему Яна до сих пор тебя терпет. Она ведь полная противоположность тебя. Она уверенная в себе, жизнерадостная и честная. Зачем ей тусоваться со скучной, привеллигированной заучкой?

Карина встала, возвышаясь надо мной как судебный палач. – Ты просто не можешь по другому Волкова. Это у тебя в крови. Ты такая же продажная, как и вся твоя семья.

Она вышла из туалета и захлопнула за собой дверь.

Белые стены закружились вокруг меня. А ведь Романова права, зачем Яне такая скучная заучка как я? Неужели она действительно дружит со мной только потому что я покупаю ей брендовую одежду и плачу за нее в кафешках? Так вот почему она ни разу не позвала меня к себе домой, не познакомила меня с родителями. И по телефону звонить ей запретила. Никакая я ей ни подруга, я ее кошелек.

Я смыла унитаз и встала. От рвотных позывов у меня болела грудная клетка, перед глазами все плыло, а в ушах началось пронзительное жужжание. Они снова заговорили. На этот раз громче, убедительнее:

Никчемная.

Ни на что не годная.

Неудачница.

Ты никому во всей галактике не нужна.

– Заткнитесь, – сказала я им и посмотрела на себя в зеркало. – Сама знаю.

Я хотела убраться с этой вечеринки как можно скорее, но сначала мне нужно было привести себя в порядок и поговорить с Яной. К ней у меня было два вопроса:

Почему она со мной тусуется? и

Встречается ли ее сестра с Данилом.

Я умылась. Зубная паста, стоявшая в стаканчике на раковине оказалась соленой на вкус – странно, подумала я, но это было куда приятнее вкуса желчи (кстати, мне нужно выяснить, что делает желчь такой горькой, этот вопрос может попастся на Сверхновой). Шампуть, который я нашла в шкафчике пах как жевательная резинки "Дональд Дак". Пойдет, подумала я намыливая кончики волос, все лучше чем вонь полупереваренной пищи.

Нетвердо держась на ногах, я пересекла коридор. Открыв дверь в зал, я выпустила волну басов, от которых у меня завибрировали ребра. В комнате было полно народу. Пробираясь между потными телами, я остановилась под зеркальным шаром, осматривая толпу в поисках своей лучшей подруги. Ее нигде не было. Я обошла комнату по периметру, кто-то целовался на диване, но это была не Яна.

Проходя мимо балкона, за окном я увидела силуэт: высокий парень в черной пайте. Я была уверена что это Данил. Наедине с собой, он безмолвно всматривался в туманное небо. Пройти мимо упуская свой шанс означало окончательно признать поражение. А я уже и так достаточно проиграла за сегодняшний вечер. Терять мне было нечего. В венах закипел адреналин, а легкие сжались в предвкушении глотка свежего воздуха. Я подошла к балкону и приоткрыла дверь.

Как же я об этом жалею.

То, что я увидела, уничтожило последние крохи моего достоинства.

Эти двое полностью проигнорировали меня. Данил продолжал смотреть вверх, слегка приоткрыв рот, а Рита, стояла на коленях. Она работала так усердно, что капельки пота блестели у нее над верхней губой.

Я закрыла дверь и подумала, Господи, сделай так чтобы она захлебнулась его спермой.

Злая и расстроенная, я забрала свою тунику с кухни и направился к входной двери.

– Алёна, ты куда?

Яна выглянула из комнаты с табличкой "Не входить". Ее рубашка была расстегнута, бюстгальтер свободно болтался.

– С меня хватит. Я иду домой.

– Подожди, я с тобой.

Яна зашла обратно в комнату, а через секунду вышла уже в куртке. Она была немного пьяна, но ее щеки были румяными, губы красными от поцелуев, глаза сияли.

– Ты уверена что не хочешь остаться с Костей?

– Нет, я без тебя не останусь.

12:45 Такси не заставило себя долго ждать. Мы сели сзади. Яна назвала водителю свой адрес, а когда машина тронулась, она просунула свою руку под мою, так что они переплелись и прижалась к моему плечу.

– Я напилась, и меня вырвало, – сказала я ей.

Она хихикнула.

– Не смешно. Моя грудная клетка все еще болит. Угадай, с кем я столкнулась в туалете.

– С кем?

– С Кариной.

– С Каримом? – Яна с энтузиазмом подняла голову, и посмотрела на меня. – Я видела как он на тебя смотрел.

– Нет… но напомни мне о нем позже, мне есть что сказать.

– Что? Ты с ним переспала?

– Прекрати. Нет. Послушай. Я столкнулся с Ка-ри-ной.

– А, с этой коровой, – сказала Яна, откидываясь на спинку сиденья.

– Ты была права, она мстительная.

– Если точнее, то я сказала что она мстительная сучка.

– Ладно. Знаешь, что она мне зарядила? Что я такая же продажная, как и вся моя семья.

– Продажная? Это как-то слишком конкретно.

– Я тоже так подумала. И то, как она это сказала… Было такое чувство, что эти слова что-то значили для нее.

– Я уверена, что она просто дурачилась с тобой.

– Дурачилась? Яна, есть люди, которые пойдут на все чтобы навредить нашей семьей. Это как раз те люди, которые думают, что мы продажные. Они ненавидят нас, и их влияние растет.

– Почему они ненавидят вас?

– Из-за наших денег. И потому что дедушка строгий и властный.

– Ну, он такой и есть. Я его боюсь. Когда я у тебя, я стараюсь не смотреть ему в глаза. Мне кажется если я взгляну на него, он превратит меня в камень или лягушку.

Я улыбнулась. – Иногда я тоже себя так чувствую. Понимаешь, жизнь далась ему нелегко. Его жена (моя бабушка) умерла молодой, и Дедушка остался с младенцем (моей мамой) и двумя маленькими мальчиками. Ему пришлось выживать без поддержки. Это сделало его твердым и непреклонным, но это также сделало его умным и смелым. Он заслужил каждую копейку. И я это докажу, когда выиграю Сверхновую Звезду. Все узнают что Волковы заработали капитал собственными мозгами.

– Послушай, малышь, эти люди, которые вас ненавидят, они тупые. И Романова тупая. Забудь о ней.

– Есть еще кое-что.

– Что?

– Карина сказала, что ты со мной ради денег.

– Вот стерва.

– Яна скажи честно, если завтра я потеряю все и стану вонючим бомжем, ты меня бросишь?

Она покачала головой. – Малышь, если ты потеряешь всё, ты не станешь бомжем. Ты такая же умная и смелая как твой дед. Ты выкарабкаешься из любой ситуации. И за это я тебя люблю.

Этот ответ удивил меня. Я ожидала, что Яна отшутится, скажет что-нибудь вроде: “Дырявые тряпки и макияж из пепла только добавят тебе очарования.” Но она восприняла мой вопрос серьезно. У меня на душе отлегло.

Яна взяла меня за руку и сказала: “Спасибо, что пришла на МедТусу. И за то, что ты есть в моей жизни.”

В ее изумрудных глазах поблескивали фары проезжающих мимо машин. Ее влажные губы приоткрылись, всасывая судорожный глоток воздуха, и она наклонилась на миллиметр ближе ко мне. Я почувствовала к ней теплую нежность и захотела ее поцеловать. Не так как подругу, а так как я поцеловала бы парня, держа ее крошечное личико в своих ладонях. Это был идеальный момент, даже дыхание у меня было чистым (повезло, что я почистила зубы у Риты), но я этого не сделала. И Яна откинулась на спинку сиденья.

1:20

– Петрова, 233, – нарушил молчание таксист. – Какой подъезд?

Янин дом был так называемой Китайской стеной – длинным девятиэтажным зданием, протянувшимся на несколько сотен метров.

– Пятый. У синих скамеек, – ответила Яна.

Когда мы остановились, она быстро поцеловала меня в щеку.

– Увидимся, малышь. – Она закрыла дверцу такси и зазвенела ключами. Фонарик на ее брелке загорелся, освещая крошечное отверстие в металлической двери в которое она вставила свой заостренный ключ. Дверь открылась.

– Куда дальше? – спросил водитель.

– Подождите здесь, – сказала я, наблюдая, как Яна входит в подъезд и закрывает за собой дверь.

– Ты понимаешь, что я возьму с тебя за ожидание?

Не отрывая взгляда от темных окон дома, я достала из кошелька три банкноты и бросила их в сторону водителя. Я надеялась, что в комнате Яны зажжется свет и я увижу частичку ее жизни вне школы. Но все окна оставались темными.

– Дворцовая, 42, – сказала я. Водитель тронулся.

Он свернул на кольцевую дорогу, подальше от городских огней. В темном воздухе такси, рассеивая пьяный туман моего сознания, слова Карины вспыхнули, как неоновая вывеска: "Ты продажная, как и вся твоя семья". Сказала ли она это, чтобы отомстить мне, или кто-то промыл ей мозги? Дедушка говорит, что число ненавистников растет. Неужели они начали прорабатывать школы? Как же меня бесит, когда люди повторяют чушь один за другим, как гребаные попугаи (даже не пытаясь понять правду своими крошечными попугайскими мозгами).

5. Машины и Шрамы

Суббота

9 октября 1999

22 дня до областного конкурса

6:55 Я проспала.

Когда я открыла глаза, события прошлой ночи начали кипеть и шипеть в моем мозгу, как сода в уксусной кислоте. Вечерок оказался так себе. Во-первых, я узнала что враги нашей семьи промывают мозги моим одноклассникам, во-торых я начала подозревать что Яна тусуется со мной ради денег. И в третьих, что ранило больнее всего, загадочный незнакомец выбрал не меня.

Данил…

Я упустила его. Я больше никогда не услышу его глубокий бархатный голос; не поймаю его лукавую улыбку. Его окольцованные пальцы никогда не коснуться моей щеки, посылая электрические разряды по всему телу. Его мир не станет моим.

Внутри все сжалось.

Я обняла подушку обеими руками и промокнула шелковой тканью наволочки свои жалкие слезы. Вставать с кровати не было ни сил, ни желания.

7:00 Из коридора послышался Дедушкин хриплый бас, напевающий “Девочка Пай, мальчик Жиган”. Каждое слово как удар отбойного молотка раскалывало мой череп. Я накрылась подушкой, чтобы хоть как то заглушить этот шум.

Проходя мимо Борис Николаевич заметил что я все еще лежу в кровати. Он врубил свет в моей комнате и загорланил другую песню: “Вставай сртана народная…”