Донбасская аномалия

Катя замерла, вытаращив глаза, сама явно не понимая, что только что произошло.

– Откуда я это всё знаю? – удивлённо спросила она. – В голове всплывает информация, и я должна её пересказать, иначе черепушка прям лопнет! Что же это такое со мной?

– Ты же сама сказала: выжившие подверглись мутациям, – мягко ответила ей Наталья. – Ты вот получила возможность подключать свой мозг к информационному полю, поэтому-то и знаешь теперь так много. Антон умеет покидать своё тело. Яна концентрирует вокруг себя защитное поле и становится невидимой!

– Вы забыли упомянуть, что вы с Иваном Петровичем помолодели минимум на полвека! – добавила Янка. – Это тоже, наверно, из-за мутации?

– Ну уж точно не из-за молодильных яблок, – фыркнул дед.

– На полвека уж точно, – улыбнулась хозяйка. – Никогда не умела определять возраст человека по внешнему виду. Поэтому на сколько мы сейчас выглядим, затрудняюсь сказать. Будем считать, что на полвека моложе.

– А я? – обиженно спросил Илюха.

– Твоя способность – это сила, медвежонок! – улыбнулась Илюхе Наталья.

– Кхе! – хмыкнул дед. – Катька-Энциклопедия теперь будешь!

И Катя впервые улыбнулась:

– А мне нравится. Энциклопедия так энциклопедия.

– А у вас какие способности? – задал я вопрос.

– Иван имеет острые зрение и слух, – ответила Наталья.

– Наталья может вас прочитать как этикетку на освежителе воздуха в туалете! – подхватил Петрович.

– Нет, не совсем так. Я могу видеть ваши мысли, угадывать желания, но только при тактильном контакте, управлять ими я не могу, – поправила старика жена.

– Да уж! Попали так попали… – протянул я. – А как вы узнали тогда, во дворе, о чём я подумал, вы же меня не касались?

– Если человек рядом, – ответила Наталья, – я могу ещё какое-то время, правда не очень долго, улавливать его мысли, тем более ты их почти прокричал, Антон!

– А это вы как вычислили? Ну, про улавливание мыслей? – продолжал допытываться я.

– А я на Ване эксперименты ставила! – улыбнулась Наталья.

– Так что там этот заморыш всё-таки ляпнул? – Петровича явно раздражал этот разговор.

– Ванечка, ничего такого, я же говорила, – нахмурилась Наталья.

Старик исподлобья посмотрел на меня, но промолчал.

– А что всё-таки у вас с глазами, почему вы всё время в очках, Иван Петрович? – спросила своим писклявым голоском Янка.

Немного помолчав, старик ответил:

– А вот почему!

И впервые при нас снял очки.

Увидев глаза Петровича, мы замерли как по команде. Вернее, глаз как таковых у него не было.

Глава 10

В свете произошедших с нами в последнее время событий и связанных с ними чудесами мы ожидали увидеть что угодно, но только не это. Пустые глазницы Петровича зияли пугающей чернотой. И где-то в глубине этой черноты иногда проскальзывали одинокие фиолетовые искорки, делая «взгляд» старика поистине демоническим. Мы дружно открыли рты и молча пялились на деда.

– А это как? – в очередной раз я первым задал вопрос.

– Ну вот, сейчас эта какалка весь мозг выест! – раздражённо пробубнил дед, нахлобучивая обратно на нос очки.

– Пока не пытайтесь понять то, что непонятно, – философски произнесла хозяйка дома. – Думаю, со временем всё встанет на свои места!

– А что нам скажет Википедия? – попытался сострить я.

– А Википедия скажет, что сама ни хрена не понимает. – Катюха не сводила с Петровича ошарашенного взгляда.

– Ты сам википедик чёртов! – зло ответил дед, видимо, не забыв ещё о моих грубых мыслях, хотя Наталья вслух их так и не озвучила. – Катя – Энциклопедия, а ты свою «педию» оставь для московских дружков! – И, уже отвечая всем, добавил: – Да я и сам не знаю, как это получается, ребятки. Вижу всё, дальше и больше, чем все вы вместе взятые.

– Ваня ещё с войны любит всем прозвища давать. Не обижайтесь на него, —примирительно улыбнулась Наталья.

– То есть как всё видите? – влезла с вопросом Янка.

– Это не прозвища, а позывные! – буркнул Петрович и, обращаясь уже к Янке, продолжил: – А то и есть, белобрысая, что, когда ты столбом стоишь и искришься, как ёлка новогодняя, невидимая никому, мне тебя отлично видно! И когда вот этот, – дед кивнул на меня, – с тушкой расстаётся, я тоже его вижу и слышу. Как это происходит и почему, я не знаю.

– А вы и через одежду видите, и через стену тоже? – улыбаясь во весь рот, спросил Илюха.

– Вижу. Это как будто стереокино, ребятки. Помню с Натальей выбрались как-то на эту диковинку посмотреть. Так вот, вижу реальный мир, он как бы на переднем плане получается, на заднем, как бы это сказать поточнее, мир нереальный, ауры ваши. Ветер тоже вижу, он как река выглядит. Тяжело объяснить. Через стену могу тоже видеть, но так… только контуры просматриваются. Через одежду вижу.

– Рентгеновское зрение это называется, – подытожила Катя.

– Петрович, раз через одежду видишь, скажешь, какие на девчонках трусы? – снова оскалился Илья.

– Ох, молодёжь! Красивые на них трусы, не то, что у тебя, с карманчиком для денег на писюне. Самое безопасное место выбрал, малец! – расхохотался дед.

Илюха смутился, мигом прекратил ржать, потому что никто не знал о такой особенной конструкции его нижнего белья, а вот все остальные, наоборот, ржать начали. Катька стукнула Илюху в плечо, Янка ехидно прищурилась.

Наталья разлила по кружкам чай, воздух сразу наполнился ароматом трав.

– Чайку попьём, что ль! – обрадовался дед. – У Натальи чай очень вкусный выходит.

Хозяйка поставила перед каждым чашку с ароматным напитком, а в середину стола – вазочку с печеньем.

– Петрович, а как же война, боевые действия? – неожиданно спросила Яна.

– А что война? Линия фронта от Большевички проходит относительно далеко. Арта добивает, конечно, но конкретных боевых рядом нет уже давно. Мы же, получается, в тылу, как в треугольнике, впереди ещё два города, с юга и севера, а мы сзади них, нацистам к нам никак не добраться, да им и не за чем. Поэтому военных у нас мало, а какие есть, так те – сплошь комендантские.

– А вот интересно, до нациков достал взрыв? – задал я неожиданно пришедший мне в голову вопрос.

– Ну хоть раз дельный вопрос задал, какалка! – Дед, видимо, затаил на меня злобу. – И хороший вопрос, должен сказать. Только ответа на него нет. Не знаю, достало до них или не долетело. А узнать бы не помешало! – Он призадумался. – А как узнаешь? Тут в разведку идти надо!

– Наверно, и их накрыло, – сказала Наталья. – Ты же заметил, Вань, что с момента взрыва нет ни одной бомбардировки. А раньше они то и дело шарахали по посёлку.

– Обстрелы ведутся регулярно, противник знает о произошедшем здесь катаклизме, но не знает о последствиях! – неожиданно выдала Катюха, опять «пощупав» воздух своим змеиным языком.

– М-да… Неувязочка выходит, Энциклопедия, неувязочка. Если обстрелы ведутся, то где прилёты? – теперь уже пришёл черед Петровича задавать вопросы.

– Излучение, как я уже и говорила, высвободившееся при взрыве, образовало замкнутый Контур, в котором продолжает движение…

– Ветер? – спросил я.

– Да. – Катя кивнула. – И вот этот самый Контур, очень похожий на купол, блокирует проникновение внутрь себя извне чего-либо опасного, как бы защищается, что ли… Ничего не понимаю… Получается, что Контур имеет своего рода защитную программу по защите или…

– М-да… Вопросов всё больше и больше. – Петрович почесал седую макушку.

– И чудес…

– Ну с чудесами у нас порядок, их хватает! – ухмыльнулся старик. – Вы ещё не всё видели.

– А что ещё есть, Иван Петрович? – хором загалдели мы. – Расскажите.

Дед посмотрел на жену, та незаметно кивнула, добавив:

– Покажи ребятам Лидочку. Всё равно им придётся с этим столкнуться.

– Какая ещё Лидочка? – опять почти синхронно спросили мы.

– Ну идём, покажу!

Старик встал и направился к выходу. Мы, не сговариваясь, пошли следом.

– Петрович, а что с Лидочкой, кто она такая, какие у неё способности? – щебетала Янка.

– Да соседка наша, студентка Лида. Сейчас всё сами увидите, – почему-то грустно ответил старик.

Мы вышли во двор, постояли немного и пошли к воротам. Наталья и Жуля остались дома.

– А далеко идти? – спросил я, мне почему-то стало страшно до жути.

– Я ж говорил, соседка наша. Через три дома, – ответил Петрович.

Я умолк, и мы медленно пошли по дороге мимо разрушенных домов. Подойдя к третьему дому, у которого каким-то чудом сохранились половина крыши и забор, мы остановились. Что находилось во дворе, нам видно не было, так как обзор с дороги полностью перекрывали три старых вишнёвых дерева, когда-то посаженных заботливыми хозяевами у забора. Сейчас эти вишни, как и все остальные деревья в Большевичке, стояли согнутыми и не давали возможности что-либо разглядеть во дворе.

– Пришли…

Дед открыл противно скрипнувшую калитку, и мы зашли во двор.

– А вот и Лидочка, – угрюмо сказал старик.

За деревьями прямо в воздухе в полутора метрах от земли, медленно вращаясь вокруг своей оси, в пёстром платьице в крупную ромашку висела девушка лет двадцати.

Глава 11

Мы замерли, открыв рты и в немом изумлении разглядывали мёртвую девушку. Никто не мог произнести ни слова, понимая, какая трагедия случилась с девчонкой, и какая у неё была жуткая смерть. Рядом с Лидочкой также медленно вращался в воздухе разный хлам. Я разглядел с десяток небольших камней, черенок от лопаты, туфельку-лодочку, наверно, слетевшую с ноги девушки, и извивающийся по кругу тонкой змеёй моток бельевой верёвки.

– Фу ты чёрт! – выдохнул Илья, обхватив голову руками. – Бедолага…

– Давайте снимем её! – всхлипнула Яна и дёрнулась в сторону парящей в воздухе девушки.

– Стой, дура! – заорал Петрович, грубо схватив Янку за руку, и дёрнул на себя: – Не подходи, там же окажешься, внутри! Засосёт! Или ты думаешь, я не пытался её оттуда достать? Эта хреновина всё втягивает в себя, назад ничего не выпускает! Видишь вон камни, это я пытался понять, как оно работает, а черенком хотел девчонку вытолкнуть. И верёвка тоже моя. Как только что-нибудь попадает в зону действия этой дряни – всё, пиши пропало! Я даже выстрелил туда пару раз… вон видишь, пули вертятся! Всё как в чёрную дыру затягивает – ничего назад не отдаёт!

– Гравитационная аномалия! Такая же, как и электрическая, возникает в пределах Контура! Такие ещё есть! – медленно, почти нараспев, произнесла Катя, высовывая и тут же пряча змеиный язык.

– Кать, а как ты это узнаёшь? – спросил я.

– Мысленно подключаюсь к Контуру, представляю, как будто сетевой шнур в компьютер вставляю, и потому уже мне приходит информация. Интересные ощущения… С каждым разом становятся всё сильнее.

– Скоро Ветер поднимется, – подхватил Петрович. – Наверно, поэтому и усиливается сигнал. Видишь, Кать, сама уже умеешь, помощь Наташи не требуется.

Катя в ответ только пожала плечами.

– Я вот обозначил пределы этой хреновины, то есть аномалии, – сказал Петрович. – Камнями выложил, чтобы самому ненароком не вляпаться.

Мы только сейчас заметили на земле вокруг парящей в воздухе Лидочки выложенный из разных камней неровный круг.

– Ты понимаешь, как близко была к смерти? – обидевшуюся на него Янку Петрович.

– Спасибо. Теперь понимаю, – испуганно пискнула Янка.

– Да не за что, – махнул рукой дед.

– А ещё есть какие-нибудь аномалии, Иван Петрович? – спросил я.

Вместо него ответила Катя:

– Есть, Антон. Они появляются хаотично, предугадать, где и какая образуется, невозможно. Но они активны только тогда, когда не активен Контур. Как бы это объяснить? Ветер, то есть поток излучения, движется по спирали, с определённой периодичностью, появляется на поверхности, а потом уходит обратно под землю, к ядру.

– Земли? – ляпнул я.

– Нет, к своему ядру. Ядро Катаклизма – это купированный в восьмидесятые годы атомный взрыв. После попадания в него вражеской ракеты ядро лопнуло как яичная скорлупа, выпустив поток аномальной энергии, которую мы называем Ветром. То есть эти аномалии – как след от хвоста кометы, только они хвост Ветра, когда тот уходит под землю.

– Не совсем понятно, конечно, – промямлил я.

– Ну я не знаю, как ещё объяснить, Антон! – Катю, видно, начинала раздражать моя тупость.

– Да более-менее картина нарисовалась, Кать. Если Антошка у нас тугодум, то с этим уже ничего не поделаешь, – буркнул Петрович.

Опять этот старый пень издевается!

Мы ещё побродили немного по двору, и старик заторопился обратно.

– Стемнеет скоро, пора возвращаться.

Мы побрели к дому Петровича, пребывая в самом скверном расположении духа. Всем было очень жалко Лиду, да и мысль, что прогулки здесь попросту опасны, то и дело приходила в головы.

– И давно она там висит? – спросил я наконец у деда.

– Не знаю точно. Обнаружил её примерно с неделю назад. До этого думал, что она, как и её родители, ушла к шурфам во время предыдущего Ветра. А она, наверно, выжила, пряталась. А потом, видно, вышла и… Нелепо так.

– А что значит «ушли к шурфам»? – продолжал я доставать Петровича вопросами.

– Ну-у-у.… Как бы это тебе объяснить? – Дед почесал голову. – Все, кто не погиб во время Катаклизма, подверглись мутациям, а кто не выжил, так те во время движения Ветра по поверхности уходят в лес, в направлении старых шурфов… Я правильно понимаю ситуацию? – теперь почти скороговоркой выпалила Катя.

– Лучше и не объяснишь! – растерянно сказал дед. – Ну точно Катька-Энциклопедия!

Мы пришли домой – как-то очень быстро и само собой дом Петровича и Натальи мы стали считать и своим домом, – и расселись за столом. Говорить совсем не хотелось.

– Я вот что заметил, – нарушил молчание дед, – здесь время как бы остановилось. Сколько уже с Катаклизма прошло, а погода так ни разу и не поменялась. Более того, естественные звуки природы исчезли. Вы же заметили, какая тишина вокруг? Как в гробу.

– Ага, заметили! – ответила Янка. – Жутко очень…

– Опять же, что случилось с деревьями? Куда всё зверьё подевалось: кошки, собаки, прочая живность? Где птицы? Ведь, кроме Жули, я с момента взрыва животных не видел! – продолжал рассуждать старик. – Да, много вопросов… Теперь хотя бы у Катюхи можно кой-чего разузнать!

Дед явно относился к Кате с симпатией, что невольно меняло и наше к ней отношение. Уже никто не считал её молчаливой занудой. Наоборот, все слушали, раскрыв рты, ловя каждое слово.

– Деревья подверглись воздействию Ветра, поэтому их стволы искривлены в направлении его движения. Они стали своего рода указателем для уходящих.

– Уходящие по Ветру! – решил я немного сострить.

– Ну лишь бы не до ветру! – хохотнул Илья.

– Кать, а у этого твоего Контура можно узнать, какие номера зачёркивать в лотерею, чтобы бабла поднять? – снова осклабился неунывающий Илюха.

– Очень смешно! – Катя явно не поддерживала игривое настроение Ильи. – Все, кто идут за Ветром, в общем-то люди! Мёртвые, но люди! Какая сила ими движет, я не знаю! Наверно, энергия Ветра, другого объяснения у меня нет. Люди, понимаете?! Не стоит издеваться и хохмить над подобными вещами, мальчики.

– Это что ж это за энергия такая, если она заставляет жмуров ножками по земле топать? – задумчиво пробормотал Петрович, почёсывая макушку.

– Ладно, все сегодня устали. Давайте отдыхать, – сказала Наталья. – Я всем приготовила спальные места.

– Типа на горшок и в люлю? – продолжал ёрничать Илюха.

– Типа того, Илюша, – улыбнулась в ответ хозяйка.

– Мальчики налево, девочки – направо! – властно изрёк Петрович. – Удобства и душ во дворе.

Совершив нехитрый моцион, мы устроились на матрасах, расстеленных заботливой Натальей прямо на полу. На улице как-то быстро и резко стемнело, дед вынес из аномального угла лампу, и комната погрузилась во мрак. Петрович с женой устроились на кровати в соседней комнате.

– Спите, молодёжь! – скомандовал старик.

Но сон не шёл. В голове крутились всякие дурные мысли, мозг лихорадочно перерабатывал информацию, полученную за день. Казалось, черепная коробка вот-вот лопнет от напряжения. Сверхспособности, аномалии, монстры – это всё как-то не укладывалось в привычные рациональные рамки человеческого мышления. Как же так нас угораздило? А что дальше будет? Почему у каждого способности разные, для чего и главное кем мы ими наделены? Почему выжили именно мы, а не остальные? Почему погибли молодые ребята, а выжили два глубоких старика? Каков критерий отбора? Кто отбирал?

Да уж…

Думать – не передумать…

Но понемногу поток мыслей иссяк, и я погрузился в тревожную дремоту. Сквозь чуткий сон слышно было, как всхлипывает Янка, сопит Илюха, ворочается Катя.

В общем, наша первая ночь в аномальном Контуре прошла тревожно. На удивление, пробуждение было лёгким, все проснулись бодрыми. Во всяком случае такими выглядели. Петрович деловито сновал по дому, Наталья что-то готовила на завтрак, Жуля дремала у порога, когда мы дружно проснулись и вышли в комнату к хозяевам.

– Доброе утро, молодёжь! – поприветствовали нас Петрович с Натальей.

– Здрасьти…

– Доброе утро…

– Доброе… если оно доброе, – буркнул я в ответ, чем опять вызвал неудовольствие старика.

– Вот что ты вечно гундишь, Антоша? – раздражённо ответил он.

Ну хоть по имени назвал, и то хорошо, а не Каспером там или какалкой.

– Да я так… просто… – промямлил я, понимая, что старик в общем-то прав.

– Ну хватит пререкаться с утра, всем умываться и завтракать! – скомандовала хозяйка.

Возражений не последовало.

Глава 12

– Какие планы на сегодня, Иван Петрович? – спросила Катя старика, когда с нехитрым завтраком было покончено.

– Ну вот раз мужских рук у нас прибавилось, мы с ребятами усилим баррикаду вокруг дома, доделаем второй этаж. Ветер скоро начнётся, успеть бы. А вы, девчонки, поможете Наталье по дому.

– А вот вы откуда знаете, что Ветер скоро начнётся? Вы это видите? – спросила Яна.

– Скорее чувствую. Вроде как течение в реке усиливается постепенно. Да и по Жуле тоже видно – нервничает животинка.

Ничего нервного в поведении монстра я лично не заметил, но предпочёл промолчать, чтобы лишний раз не нервировать старика. В конце концов это его собака, ему лучше знать.

Мы втроём пошли в разрушенный спорткомплекс за стройматериалами, как выразился Петрович. Таскали кирпичи, закрывая бреши в баррикаде, обустраивали оборонительные сооружения на втором этаже.

– Глядите, что я нашел! – восторженно крикнул Илья, подзывая нас с дедом.

В центре зала на полу одиноко лежала огромная боксёрская груша. Илья восторженно пялился на неё, явно желая забрать с собой.

– Петрович, давай возьмём, может, пригодится?! – почти умоляюще попросил он.

– Так бери, я, что ли, против? Я давно хотел её забрать, да только она весит как два меня, не утащить одному.

– Хм… Ща поглядим…

Илья деловито подошёл к груше, пару раз обошел её, нагнулся, обхватил и легко поднял, взгромоздив тяжеленный кожаный мешок, набитый песком, себе на плечо.

– Ну что, идём? – широко улыбнулся он.

Мы с дедом переглянулись, не скрывая удивления.

– Ну пойдём… – растерянно пробормотал дед. – Она это, килограмм сто весит, если не больше! – тихонько обратился старик ко мне. – А он, вишь, её как пушинку взял и понёс.

– Так Наталья же сказала, что способность Ильи – нечеловеческая сила? – напомнил я.

– А вот дома и проверим, – лукаво ухмыльнулся Петрович.

Илья с лёгкостью донёс грушу до дома, даже не вспотев.

– Куда её приспособим, Петрович? – спросил он. – Давай на перекладину повесим, позаниматься потом сможем.

– Брось пока здесь, потом придумаем. Илюш, надо от сарая ещё кое-что принести, поможешь? – попросил дед.

– Не вопрос, поможем! – уверенно ответил Илья.

Мы пошли за дом к разрушенному сараю. От постройки остались одни руины, поднять обломки стен одному человеку явно было не под силу.

– Вот их перенести бы к забору…

Илюха, сбросив грушу на землю, подошёл к одному из обломков, размером с него самого, нагнулся и легко его поднял.

– Куда нести, Петрович?

Дед, немного опешив, показал пальцем:

– Туда неси, Илюш…

На голоса из дома вышла женская часть нашей команды. Все дамы, кроме, естественно, Жули, разинув рты, молча наблюдали за атлетическими рекордами Илюхи. Янку было просто не узнать! Девчонка прямо светилась гордостью, пожирая Илью томным влюблённым взглядом.

– Ну ты чисто Халк, Илюха! – восторженно сказала Катя.

– Кто? Что ещё за Халк такой? – поинтересовался Петрович.

– Халк – это такой герой американских комиксов, большущий человек, мутант с зелёной кожей, обладающий громадной силой, – пояснила Катя.

– С зелёной рожей? Жаба, что ль, какая? Тьфу, мерзость! – сплюнул дед. – Опять эту американщину лепите везде! Неужели нет своих героев-силачей, обязательно всё у басурман перенимать? Есть же наш русский богатырь Илья Муромец! Тут и имя уже соответствует, и стать! Так нет же! Русского парня надо зеленомордым каким-то обозвать! Э-эх… Упустили мы молодёжь, упустили.

– Ваня, ну хватит бубнить, – примирительно сказала Наталья. – Вот видишь, и у Илюши есть способность, да ещё какая.

Илюха прямо-таки сиял от счастья. Ну как же, получить силу богатырскую— такое не каждый день случается. Янка подошла к нему вплотную с платочком в руке, посмотрела снизу вверх.

– Илюш, ты испачкался, – томно произнесла она, вытирая грязную полосу на его щеке.

Илюха позволил Янке вытереть лицо и одной рукой приобнял девушку за плечо. Яна прижалась к Илье, уже не скрывая своих чувств. Ну а Илюха, не придумав, видно, ничего лучшего, подхватил обеими руками Янку за талию и как пушинку подкинул в воздух, как делают отцы с детьми малыми. Янка взвизгнула от неожиданности, на секунду испуганно вытаращив глаза, но, когда Илья её поймал, обвила его шею руками и уже не отпустила.

– Ну тут всё понятно. Любовная любовь! – хохотнул старик.

От этой лирической сцены настроение у всех заметно улучшилось. Илья с Янкой отошли в сторонку, о чём-то болтая, мы с дедом продолжали строительство баррикады, Катя с Натальей вернулись в дом.

– Это хорошо, когда чувства зарождаются, – рассуждал Петрович, таская кирпичи. – Любовь – штука правильная и полезная для человечества. Как считаешь, Антошка?

– Так же считаю, Иван Петрович.

– У тебя-то девушка есть? Там, я имею ввиду, – спросил дед, кивнув головою куда-то в сторону.

– Нет. Пока не обзавёлся.

– Э-эх… Обзаводятся квартирами да шмотками, парень! А любовь найти надо, встретить, иногда и завоевать. Ну ничего, у тебя ещё всё впереди. Найдёшь.

Вскоре Наталья с Катей позвали всех в дом. Мы расселись за столом, Илья, что не удивительно, сел рядом с Янкой. За обедом болтали обо всём и ни о чём, старательно обходя темы катаклизмов, войн, мутаций и прочей гадости.

Глава 13

Так в небольшой суматохе прошло несколько дней.

Мы, то есть мужская часть нашей компании, укрепляли «бастион», баррикаду, двор. Илюха для этого таскал с развалин всевозможные тяжести, укладывая их туда, куда велел Петрович, при этом всячески хвастаясь силой перед своей избранницей и норовя показаться ей на глаза в самом выгодном для себя свете.

Янка же, как и положено в таких случаях, при любом удобном случае то просто улыбалась Илюхе, то подходила к нему вытереть вспотевший лоб или напоить водой.

В общем, их любовь прогрессировала, расцветала и била ключом, что называется.

Мы, сторонние наблюдатели, по-доброму умилялись их трогательному воркованию, делали вид, что не замечаем их неуклюжих объятий, страстных взглядов и неловких попыток уединиться.

Жули дома не было уже полтора дня, старики немного волновались, но всё понимали – зверушке надо поохотиться. Как выглядит её охота на самом деле, все прекрасно знали, поэтому факт отсутствия собаки немного напрягал.

Когда охотница вернулась, день уже хорошо так перевалил за полдень.

Монстр появилась во дворе как будто бы из ниоткуда, утробно и сыто рыкнул и улёгся у порога, постукивая по земле мощным хвостом.

Старики явно с облегчением выдохнули, у деда, как мне показалось, даже настроение улучшилось, чего нельзя было сказать про Наталью.

Хозяйка подошла к сыто урчащей зверюге, щурившейся на неярком солнышке, погладила её по голове и заметно вздрогнула, отдёрнув руку как от чего-то горячего.

Где-то минуту Наталья стояла на месте и пустыми глазами смотрела вдаль, пока к ней не подошёл Петрович и, приобняв за плечи, не произнёс:

– Ну брось, Наташ, брось. Ты же знаешь, что это неизбежно. Она в первую очередь хищник, это её суть, запретить ей охотиться и исправить её природу мы не в силах. Смирись уже… Или не смотри, что там происходит. Ты же можешь?