Донбасская аномалия

Сомневаться в том, что это мой труп, а не живое тело, не приходилось, но и верить в это не хотелось.

Янка осталась стоять на месте, вытаращив глаза на бандитов, не издавая при этом ни звука. Волосы ее, светлые от природы, казалось стали еще белее, пышнее, что ли, медленно колыхались как бы на ветру, хотя ветра не было никакого и в помине. Такой эффект я видел при подводных съёмках девушек-дайверов. Глаза ее при этом приобрели такой яркий светло-голубой цвет, очень кстати подходивший к ее симпатичной мордашке.

Вокруг Янки слышалось негромкое потрескивание, как от электрической дуги, даже были заметны небольшие искорки, воздух перед ней шевелился маревом, немного искажая реальность.

–Рац, твою мать, где белобрысая? – прогнусавил мой убийца. – Только же вот здесь, за дрищем стояла! – ткнул он обрезом в сторону Яны.

–Не знаю. Сбежала как-то наверно.

–Как?! Когда успела и куда?! – бандит в бандане явно пребывал в замешательстве.

–Да ладно тебе, Мерин, потом отловим, куда ей деться? – промямлил рыжий, не сводя глаз с Кати. – Лучше глянь, какая нам женщина-вамп попалась!

Катя медленно поползла назад, еще больше шипя на напавших на нас бандитов.

–Шипит… – улыбнулся Мерин, показав желтые от никотина зубы. – Рац, а ты змею хоть раз ел?

–Не-а… Ни разу! Угря как-то давно пробовал.

–Сегодня пожрём, значит, змеиного мясца! – плотоядно ухмыляясь, начал перезаряжать обрез гнусавый.

–Мерин, так может сначала её «того», а? – рыжий выдал улыбку почти беззубым ртом.

–Ну если ты хочешь, я не против! – хохотнул Мерин, направив на Катю перезаряженное оружие.

Катя зашипела еще громче, отползая назад. Рыжий, отбросив топор, медленно пошел в ее сторону.

–Мерин, я первый! – прокаркал он.

–Да давай, я земноводных не трахаю! – заржал Мерин гнусаво.

От входа в магазин послышалось утробное булькающее рычание. В проеме двери, загораживая тусклый солнечный свет, стоял человек в солнцезащитных очках, сапогах и плаще. Был он немного выше среднего роста, с узким лицом, тонкими губами. На вид ему было около пятидесяти, я не очень умею возраст по внешности определять. В общем, обычный себе дед.

А вот рядом с ним стояло нечто! Нечто похожее на какое-то животное из мифов, немного напоминая громадную собаку!

Иссиня-черная кожа животного скрывала под собой огромные бугристые мышцы, мощные лапы были готовы к прыжку, абсолютно желтые глаза смотрели злобно, слюна из приоткрытой пасти капала на пол, испаряясь синеватым дымком… Почти по пояс человеку, этот монстр наводил просто страшный ужас…

–Плохо ты, Коля, в школе учился! – спокойным бархатистым баритоном произнес вошедший.– Тогда бы ты знал, что змеи – это пресмыкающиеся, а не земноводные… Хотя они и земноводные тоже вроде… – Человек в плаще почесал голову и, уже напрямую обращаясь к мужикам, продолжал: – Как же так оскотиниться можно за несколько недель, мальчики? Из поселковой алкашни и сразу в мародеры да в убийцы?

Рыжий повернулся, прищурился, будто узнав вошедшего, и нараспев произнес:

–Петро-о-ович, ты ли это, старый хрен?

–Я, Саша, я,– мягко сказал Петрович, потом твёрдо добавил: – Пацана зачем убили, сволочи?

–А вот не твое это дело, дед! – зло прокаркал Мерин, направив обрез на старика: – Иди куда шел, и монстрилу свою забери!

–А что, Коля, в меня стрелять будешь? – ухмыльнулся Петрович.

–Бу…

Закончить фразу бандиту не дал молниеносный прыжок животного. Прыгнув с места, метра на три сразу, монстр вцепился в горло человека, разбрызгивая вокруг темную кровь. Мерин повалился кулем, разрядив обрез куда-то в потолок. Животное, приземлилось на лапы, не выпуская добычу из пасти, и одним движением откусила гнусавому голову.

Рыжий остолбенел, заикаясь промямлил:

–Ну ты чего, дед?

–Жуля, выплюнь эту гадость,– обратился старик к собаке.

Монстр, послушно мотнув головой, отбросил голову в бандане в сторону, та покатилась и остановилась как раз у ног рыжего, уставившись на того остекленевшими глазами.

–Эх, Саша… – грустно произнес старик, доставая из-под плаща пистолет.

–Дед, ну ты чё…

Рыжий по прозвищу Рац тоже не успел закончить фразу. Человек в плаще выстрелил ему прямо в лоб.

***

Со стороны входа в помещение послышались злобное рычание и чей-то топот. В магазин пулей влетел Илья с монтировкой в руке. Жуткий пёс оскалился, слюна из пасти потекла ручьем, окутывая дымком испарений голову монстра.

Быстро заскочив вовнутрь, Илюха так и застыл на входе с замахивающейся рукой.

Старик неспешно прохаживался по магазинчику, рассматривая все вокруг, не снимая очков и мурлыкая что-то себе под нос.

–Твою мать, ты кто? Это что? – дико заорал Илья, вращая выпученными от ужаса глазами.

–Ну вот что за воспитание у вас, у современной молодёжи? – назидательным тоном проговорил дед: – Пожилому не знакомому человеку говорить «ты», ай-ай… Нет никакого уважения к старшим… Поколение ЕГЭ… Мда… Он секунду помолчал и уже с улыбкой продолжил:

–Ты там здорово не ори, малец… Жуля громкость не любит, вмиг причиндалами твоими отобедает. А оно тебе надо? Ты с ними? – дед обвел пальцем по кругу, указывая на всех нас.

–Д…да, – почти начал заикаться Илья, и добавил: – Здрасьти…

–Здоров, здоров, коль не шутишь! – ответил загадочный старик: – Ну проходи уж. Жуля, пропусти. Да опусти ты железяку свою, малец, не смеши людей.

Илюха, испуганно озираясь на мигом потерявшую к нему интерес зверюгу, просеменил внутрь здания.

В воздухе стоял смрад тухлятины вперемешку с запахом пороха и четкий металлический – крови. Увидев обезглавленное тело бандита, Илюха еле сдержал рвотный позыв.

–Ох и слабаки же вы, молодёжь!– продолжал занудствовать человек в плаще: – Ты давай только без мизансцен и блевотни, малец, и так смердит невыносимо! – Старик при этом брезгливо поморщился.

Илюха споткнулся о голову Мерина, икнул, обошел рыжего, таращившего свои мутные мертвые буркалы в потолок, посмотрел на мой труп. Борясь с явными признаками подступающей рвоты, блеющим баском спросил у продолжавшей шипеть Кати:

–А где Янка? Антоху кто убил, он? – кивнул Ильяна ухмыльнувшегося дедка: – Это тогда кто? – Илья трясущейся рукой указал на бандитские трупы.

–Ну хватит тебе уже шипеть, всё закончилось! – сказал Петрович, обращаясь к Кате: – Эта статуя когда отомрет? – ткнул дед пальцем в сторону стоящей столбом Яны.

–Какая статуя? Вы о чём? – не придя еще полностью в себя, пробормотал Илья.

Дед, изумлённо взглянув на Илюху, неторопливо обвёл всех взглядом, и сказал:

–Та-ак… Кое-что проясняется… А призрак этот тоже с вами? – старик указал на меня пальцем.

–Чт-т-то? К-какой еще призрак? – Илья, казалось, совсем потерял рассудок.

Старик подошел к моему бездыханному телу, заглянул в лицо, потом посмотрел в мою сторону.

–Так, ну это его фантом, рожа угадывается, похожа сильно! Хотя могу и ошибаться! – Поочередно мотнув головой на меня и на мою тушку, подытожил дед. – И что мне теперь делать с вами?

–А зачем вам с нами что-то делать? – спросил Илюха.

Постояв немного да поразмыслив, старик продолжил:

–Значит, белобрысую вашу вы сейчас не видите? Интересно…

–Я вижу! – на автомате ответил я.

Старик резко обернулся ко мне:

–Ох ты ж! Барабашка-то наш говорящий!

–Вы меня видите и слышите? – удивлённо спросил я деда.

–И вижу, и слышу, и даже нюхом чую… Ты поди не впервой уже так вот ''из себя выходишь'', а? – ответил он меня с иронией в голосе. – Как обратно вертаешься?

–Не знаю … Я один раз это только делал. Просто дотронулся до себя и вернулся в тело… Я подумал тогда, что это галлюцинации и мне почудилось. – растерянно ответил я.

–Не почудилось, сынок, не почудилось…– угрюмо пробормотал дед. – Сейчас наяву происходит то, чего раньше и в горячечном бреду пригрезиться не могло…

–А-а-а с к-кем вы сейчас разговариваете?– испуганно заикаясь, продолжал спрашивать деда Илья.

–С Антоном он разговаривает! – неожиданно ответила Катя.

–О, и шипучка в себя пришла, значит, жизнь налаживается. Тоже это привидение не видишь? – хохотнул старик, после того как Катя отрицательно повертела головой, продолжил: – Ага! Так значит, – и уже обратился ко мне: – Вернуться в тело сможешь?

–Я попробую, – промямлил я.

–Ты пробуй-пробуй, нести тебя я не собираюсь,– ответил мне дед и повернулся к Янке: – Ну а с тобой что делать?

Янка так и продолжала стоять в плавающем мареве, вытаращив глаза, потрескивая вокруг себя электричеством. Старик обошел ее по кругу, приблизился вплотную, и резко рявкнул:

–Бу!!!

Янку как будто подкинуло на месте, мигом исчезло марево, пропал треск электричества, и мы услышали знакомое:

–И-и-и!

–Не визжи, на нервы действует! – нахмурился дед.

–Охренеть просто… Янка, ты откуда взялась? – удивился наполовину пришедший в себя Илья.

–Она тут и была всё время, – ответила за нее Катя.

–Вот-вот, – подтвердил ее слова старик, и уже обратился ко мне: – Ну теперь давай ты возвращайся, «лучшее в мире приведение с мотор-ро-ом»…

Я с опаской приблизился к своему телу, дотронулся до руки и провалился в темноту.

***

В груди пеклО огнем. Но очнулся я не от этого, а от голосов вокруг. Разговаривали трое: я узнал голос Кати, Ильи и еще был один чужой. А, это же Петрович, мутный старик в плаще и нелепых солнцезащитных очках.

–Ну че там?– послышался голос Илюхи.

–Еще жмурик, пока не воскрес, – это уже Петрович.

Я хотел ему резко ответить, открыл глаза, сделал вдох и захлебнулся кашлем.

–На бок переверни этого чахотошника! – прохрипел дед, и сильные руки Ильи (а чьи же ещё?), как младенца перевернули меня на любимый левый бок.

Изо рта и носа хлынула красная липкая жижа, пачкая и без того забрызганный кровавым месивом пол. Катя помогла мне сесть, я продолжал кашлять и сплёвывать кровяные сгустки. В голове здорово шумело, но боль в груди понемногу утихала.

–О, очухался, Каспер! – хохотнул старик.

–Кто-кто? – спросил Илья.

–Был такой мультик раньше про доброе привидение, которое звали Каспер, – вместо деда ответила Катя.

Петрович одобрительно хрюкнул, глядя на Катьку, скорчив при этом удивлённую мину, но не сказал ничего.

–Антош, ты как? – пропищала Яна, стоя, как всегда, чуть поодаль, прижав тонкие ручки к груди.

–Не сдох вроде… Норм! – прохрипел я, опять прокашлявшись и изрядно проплевавшись.

–А теперь вряд ли и сдохнешь, парень! – сказал дед.– По всей видимости, тебе бессмертие дали…

–Кто дал, дед? – осклабилась Катя.

–А поди знай, милая, поди знай… – примирительно произнес Петрович.

–Хрень какая-то! – взорвался гневом Илья: – Какое бессмертие, дед? Что это за Годзилла у тебя вместо пса, что происходит вообще?

Собака, как будто услышав упоминание о себе, грозно зарычала, ритмично постукивая по полу длинным мощным хвостом.

–Ты аккуратнее со словами про Жулю… Она всё-таки дама! – то ли съязвил, то ли всерьёз сказал старик. – Тихо, девочка, тихо… Молодой он ещё, глупый, манерам не обучен.

Монстр, как будто понимая речь человека, брезгливо мотнул головой, разбрызгивая слюну, и надменно отвернулся в сторону входа в здание.

–Обиделась, что ли? – удивился Илья. – Ну ничёсе…ну извините, дамочка! – уже обратился он к собаке.

Животное никак не отреагировало на слова Ильи.

–Вставай давай, чего сидишь как на выданье? – несколько грубовато сказал мне Петрович.

Я встал на ноги, немного пошатываясь, сделал робкий шажок. Откуда-то из-под рубашки на пол посыпались металлические шарики.

–Это дробь… У Мерина обрез, скорее всего, дробью был заряжен, утиной. А его организм, – дед ткнул в меня пальцем, – Дробь из себя вытолкал сам… Такая вот диспозиция, ребятки…

–Мы уже нечто похожее видели. – сказала Катя. – Он штырь арматурный из себя сам выдернул и не поморщился.

–Я ж и говорю, не может он помереть… Мда… – дед задумчиво приумолк, почесывая седую голову.

–Ни хрена я не понимаю, что происходит! – продолжал негодовать Илья. – А зачем ты в него стрелял?

–Илья, Петрович в Антона не стрелял. Его застрелил вот он! – Катя указала на лежащую на полу голову в бандане. – А Жуля откусила ему башку, а Петрович завалил рыжего… Он меня спас, Илюш… Он нас всех спас. Кстати, спасибо вам, Петрович.

–Кстати, спасибо, не говорят, милая! Некультурно это… – нравоучительным тоном сказал дед.– Если благодаришь, то делай это без оговорок,– и помолчав секунду добавил:– Не за что, девочка, не за что… Это уже были нелюди, а не люди…

Петрович нагнулся, взял за ухо откусанную голову Мерина и вложил в руку обезглавленному трупу. Согнув мертвые пальцы бандита, запустил их в грязные патлы, просунув их под бандану. Поднял – опустил руку мертвеца, проверив крепко ли та держит собственную голову.

Довольный результатом, он встал, обтер руки о штаны Мерина, при этом еще больше испачкавшись, как мне показалось, и сказал:

–Так-то оно лучше будет ему… Удобнее…– и уже обратился к нам: – Всё, ребятки, пойдёмте отсель… Нельзя нам, чтобы ночь нас здесь застала.

–Куда пойдем? – насторожился Илья.

–Ко мне домой…

– Подождите, а… – Я хотел задать кучу вопросов, но старик меня перебил:

–Идёмте, сейчас резко темнеет, все вопросы обсудим позже… Или у вас есть иные варианты?

Иных вариантов не было…

***

Дорога к дому Петровича петляла через весь поселок. Мы, уже, по обыкновению, шли друг за другом: впереди старик со своим монстром, потом я, потом девчонки, Илюха замыкал нашу мини-колонну. Вопросов к деду имелся миллион, но задать их не хватало решимости…

Смотреть всё время себе под ноги на потрескавшийся асфальт было скучно и не интересно, поэтому я глазел по сторонам. А поглазеть было на что!

Деревья!

Стволы практически всех деревьев росли не вертикально, как это обычно у растений бывает…

Вернее, они росли ровно вверх до определенного момента, потом же их что-то или кто-то как бы согнул почти под прямым углом! Как будто какая-то могучая и невиданная сила пригладила великанской ладонью эти мощные стволы, а они так и остались стоять наклонённые, не имея силы выпрямиться обратно! Трава же под деревьями наоборот, росла ровненько и прямёхонько, как ни в чем не бывало.

Но самое странное, что бросалось в глаза, это листья! Казалось, что они покрыты воском, блестящим при пасмурной погоде, и, нарушая все законы природы, тянулись совсем не к солнышку, а строго по сгибу стволов, как будто незримый ветер дул в одну сторону, не давая им принять свое природное положение.

Отмечая эти странности окружающей нас флоры, я не переставал думать о том, что произошло.

Если это все не галлюцинации, а реальность, то мы оказались по самое «не хочу» в дерьме! Попали под взрыв, подверглись непонятному воздействию, приобрели не понятные пока особенности…

Неожиданно возникла мысль: а какой породы у Петровича пёс? И какому воздействию подверглась бедная собака, чтобы превратиться в такое? Не ждет ли и нас, то же самое? Вдруг у меня или у Илюхи вырастет такой же хвост, как у Жули, например?

Я рассматривал идущее впереди животное, отмечая, что этот монстр не лишен некоторого обаяния и красоты. Красоты силы, грации, опасности…Сильные лапы уверенно шагали по асфальту, зверь двигался грациозно, играя могучими мышцами, словно огромными жгутами, перетянувшими все собачье тело. Хвост, не естественно длинный для собачьих пород в принципе, у Жульетты, (почему-то так захотелось назвать псинку) извивался змейкой, придавая собачке некоторое сходство с ящерицей, усиливая фантастический эффект от, и без того жуткого, вида животного.

Я посмотрел на Петровича и зачем-то спросил с иронией:

– А вот интересно, щенки у Жули могут быть? Какой пес сможет покорить ее собачье сердце?

Дед недовольно хрюкнул в ответ, собака же поотстав немного, почти поравнялась со мной, но продолжала идти на шаг впереди. Ее длинный хвост, странно изогнувшись, обвил мою ногу. Не ожидая подобного, я замер на месте, начиная холодеть от страха. Животное резко дернуло хвостом, делая мне классическую подсечку, отчего ноги мои взметнулись вверх, как в дешевых голливудских комедиях, и я со всего маху грохнулся на спину, больно приложившись головой об асфальт. Дыхание забилось моментально, затылок начал ныть.

Я лежал, как брошенный пупс на земле, выставив впереди себя обе руки и задрав вверх ноги. Зверь догнал хозяина, и они медленно продолжили движение.

– Я же предупреждал, Жуля не любит подобных разговоров, – хохотнул дед, даже не обернувшись назад. Собака утробно уркнула в ответ.

Друзья помогли мне подняться, со страхом косясь на наших спасителей. Дыхание постепенно восстанавливалось, мы двинулись дальше, догоняя своих проводников, ушедших немного вперед.

Черт, неужели эта собака понимает человеческую речь? Способна на эмоции, на соответствующую реакцию? Мистика какая-то…Хотя мистики и ужаса вокруг сейчас было предостаточно, чему я удивляюсь?

Теперь нашу делегацию замыкал я, держась подальше от деда и его питомицы.

Мы прошли небольшой парк, вышли на какую-то поселковую дорогу, вдоль которой стояли разные муниципальные здание.

«Ну прям «Большевичка-Сити» – мелькнуло у меня в голове.

– Мы в центре Большевички,– пояснил старик, подтверждая мою догадку.

Слева высилось трехэтажное здание из красного кирпича, ранее не видимое из-за деревьев, зияющее пустыми окнами.

–Поселковый Совет, или Управа, по-вашему,– продолжал пояснять Петрович.– Дальше вот школа.– Он указал в нужном направлении. – Там детский сад и почта.

Делая вид, что нам интересны достопримечательности странного поселка, мы послушно вертели головами по сторонам, иногда угукая и кивая деду в ответ. Почти все постройки стояли без крыш, их обломки валялись у стен каждого строения, придавая всему окружающему нас экстерьеру вид запустения и разрухи.

Я начал замечать, что дорога заметно пошла в гору, что сказалось сразу же на темпе нашего движения и вызвало моментальную усталость.

–Что, доходяги, устали? – беспардонно заявил старик, заметив, что мы заметно от него отстали. – Ничего, уже недалеко.

Очередную странность в окружающей нас обстановке я заметил первый. По обочинам центральной дороги, по которой мы сейчас шли, через каждые сколько-то метров стояли уличные фонари. Кое-где с сохранившимися металлическими оголовниками, кое-где даже с плафонами без стекол. Провода свисали вокруг столбов ивовыми прутьями разной длины. Поэтому одиноко светившую тусклым желтым светом опору уличного освещения не заметить было невозможно.

– А как это? – указав на светящий фонарь пальцем, спросил я.

– А вот так! – многозначительным тоном ответил Петрович, и уже немного разражено добавил: – Да хрен его знает как! Каком кверху! Пошли дальше, немного осталось. Надо до темноты успеть! – помолчав немного, продолжил уже спокойно: – Там еще несколько горят, опосля покажу.

Мы вышли на круговой перекресток, от которого расходились пять дорог в разных направлениях. Посредине асфальтового кольца, на земляном островке, цвели яркие цветы, за которыми явно кто-то ранее ухаживал: росли они ровно в ряд, как под линеечку.

– Красиво… – сказала Катя.

– Вот это –«Семидорожки»,– продолжал свою экскурсию дед. – А это памятник Никите Изотову! – он кивнул вправо, где у поворота на обочине горделиво на постаменте возвышалась могучая фигура в шахтерской робе и каске, с отбойным молотком не плече.

– Местная знаменитость! Герой! Ударник социалистического труда! Я лично его знал! – продолжал рассказывать старик.

– А почему «Семидорожки», дорог-то всего пять? – опять невпопад спросил я.

– Назвали так…– угрюмо ответил дед. – Идем!

Мы свернули направо, опять вгору, прошли мимо памятника и пошли по улице с одноэтажными домиками, палисадниками, цветниками в аккуратных двориках. Больших заборов почти не встречалось, только символические перегородки из штакетника разделяли между собой домовладения. Как будто прочитав мои мысли, дед сказал:

– Вот как люди раньше жили, молодежь…не прячась за огромным частоколом, открыто, у всех на виду! Не то что сейчас…отгородились друг от друга, и соседей в лицо не знают.

На одном из домиков висела табличка «Улица Подлесовая», на калитке красным цветом выделялась цифра 4.

– Красивое название для улицы! Почти как у Антонова: «пройдусь по Абрикосовой…» – пропела незатейливый мотив Катя.

Петрович, обернулся, удивленно хмыкнул, но ничего не сказал, а молча побрел дальше.

Впереди показался живописный домик, с наполовину сохранившейся крышей из бордовой черепицы. Идущие впереди Петрович с Жулей резко остановились как вкопанные возле зеленой изгороди. Во дворе явно что-то происходило, раз наши проводники замерли как по команде.

Мы спешно их догнали и тоже замерли в ужасе от увиденного.

У белоснежной стены дома на земле сидела молодая женщина с темными длинными волосами, раскинув в сторону руки и ноги, повернув голову в сторону. Ее открытые мертвые глаза как будто что-то сосредоточенно рассматривали на земле. Но не сам труп женщины так ужасал, как большой сгусток мяса и крови на ее животе. Мы подались вперед и поняли, что это не просто кровавый кус чего-то, а живой ребенок, сидевший у нее на ногах и копошившийся в утробе, как бы ища там забытую игрушку.

Впечатлительного Илью начало рвать.

–И-и-и! – завизжала Янка.

Грозно зарычала Жуля, приоткрыв пасть, выдав порцию дымящейся слюны.

–Что ж делается-то на белом свете? – мрачно изрек дед, сплюнув на землю.

Жуткий ребенок, услышав нас, прервал свое занятие, резким прыжком спрыгнул с тела женщины, стоя на четвереньках, развернулся в нашу сторону, глядя на нас желтыми, как у Жули, глазами. Мы с ужасом поняли, что это девочка, маленькая девочка лет пяти-шести, с одним бантиком на голове, и в некогда розовом сарафане на бретельках.

– Вот и отобедала Юленька… – потрясенно, дрожащим голосом, сказал Петрович.

Маленькое чудовище издало непонятный звук, похожий на визг.

– Все быстро отошли от забора!– резко скомандовал нам старик. –Отбегайте туда, подальше! – Он указал направление вдоль улицы. – Но не теряйтесь из виду, мало ли что там еще есть впереди?!

Мы поспешно выполнили приказ старика, отбежав подальше, продолжая во все глаза следить за развитием событий.

Петрович достал пистолет и ногой вышиб калитку. Жуля с места прыгнула во двор. Происходящее нам видно не было из-за забора, приходилось только догадываться, что же там происходит. Рычание собаки перекрыло визг существа, и потому, что дед опустил руку с пистолетом и присел на землю, опершись спиной о забор, мы поняли, что все закончилось.

– Твою мать… Надо выпить! – пробормотал дед.

Мы повернули обратно, сгорая от страха и любопытства, но не доходя метров десять до входа во двор, Петрович останавливающим жестом поднял руку:

– Стойте там, ребятки…стойте там…мы скоро, – устало и отрешенно произнес старик, вытянув ногу, пряча пистолет в карман брюк.

Мы стояли как вкопанные, боясь пошевелиться, ожидая от Петровича указаний. Дед же сидел молча у изгороди с закрытыми глазами, впервые за все время, сняв свои солнцезащитные очки. Из двора, плотоядно облизываясь, вышла Жуля, ткнулась в плечо старику, оставив на сером плаще кровавое пятно. Петрович спешно нахлобучил очки обратно, посмотрел на испачканный плащ, зачем-то открыл калитку еще больше и направился к нам.

– Все, ребятки…пошли домой…

Мы все рассматривали Жулю… Вся морда в крови. Явно не в ее крови…

Значит…Что это значило, понимали все, но никто не решался произнести ничего вслух…

– Надеюсь сегодня больше не будет приключений…стар я уже для всего этого!– брюзжал дед, приблизившись к нам.– Идем-идем…живее, детвора…скоро стемнеет…

– А-а-а…Что там произошло, Петрович? – я, как всегда, ляпнул то, что у всех вертелось на языке.

– Жуля опять нас всех выручила, – сказал он почти ласково, поглаживая пса-монстра по лысой голове. – Ну и поела немного животинка, куда ж без этого? – угрюмо добавил дед.

БОльших подробностей знать никто не захотел…

***

Дальше мы двигались молча, понуро глядя перед собой, уже не вертя головой по сторонам, опасаясь увидеть опять какой-нибудь ужас. Дорога так же шла с небольшим подъемом в гору, но мы уже не обращали на это особого внимания, желая как можно побыстрее добраться до дома Петровича.

Впереди желтым теплым светом одиноко блестел уличный фонарь. Все-таки интересно, почему он горит? Мы задрали головы вверх и, как бабочки в ночи, покорно побрели на его свет. Старик с собакой прошли еще несколько метров и остановились, ожидая нас.

– О, Господи! – обреченно пробубнил дед. – Ну что там у вас опять?

Мы, не сговариваясь, обступили фонарный столб по кругу, и молча глазели на светящийся конус огромной, чудом сохранившейся лампы.