Стражи Глубин. Легенды Эруада. Книга третья

Эрве предпочёл умолчать о случившемся на кладбище, не желая вновь поднимать неприятную тему и отвечать на ненужные вопросы.

– Думаешь, Мергол выделит войска? – усмехнулся Эвандер.

– Мы отправили весточки в Хадалмар, Хагерит, ШруанУр и Срединные земли, – объяснила Милана. – Будем надеяться, что все откликнутся. Нельзя позволить Эйрдаллу пасть. Если твари захватят Клинок Ярха, то я не представляю, что может тогда случиться.

– Клинком же может обладать только Эрве… – задумчиво произнёс Эвандер.

– Мы ничего о них не знаем. Вдруг у этих монстров есть свои Эрве? Или кто-то подобный. Нам неизвестна их природа, их истинные цели и способности. Мы также не знаем, насколько сильные особи среди них существуют. Нужно выяснить причины столь масштабного вторжения исчадий Глубин Сущего в наш мир и делать выводы на месте. В любом случае, ждать, когда они явятся сюда – значит подвергнуть смертельной опасности жителей Алакорна, бросив при этом Эйрдалл на произвол судьбы.

– Чего же мы ждём?! Скорее к наместнику! – воскликнул Эвандер, вскакивая на коня.

* * *

За овальным столом в кабинете наместника свободных мест не было. Разговор длился около часа. Мергол взвешивал все обстоятельства и рассчитывал необходимое количество солдат, которые должны остаться. Он пришёл к выводу, что две тысячи всадников предоставить всё же получится. Никто из его советников не пожелал и слова вставить, хотя по их лицам можно было понять, что некоторые не совсем согласны с ослаблением обороноспособности Даллор-Кура. Их сомнения заметил Флаури.

– Представьте, что там ваши родные, ваши семьи и близкие люди, которые могут погибнуть, если мы будем медлить.

Все только подняли перед собой ладони в знак согласия с планами Эрве.

– Значит, решено. Сколько времени уйдёт на сборы? – обратился верховный паладин к наместнику.

– К утру будут готовы. Сейчас я дам все необходимые распоряжения.

– Прекрасно. Тогда – отдыхать. У меня ещё есть важное дело, без которого мне не уехать. Отправляемся на рассвете.

Конечно, Флаури говорил о матери. Ему предстояло объяснить ей смысл очередного похода. И пусть сейчас уже проще донести до неё опасность происходящего и роль Эрве во всём этом, успокоить Эмилию Тимбертон никак не сможет. Его не страшили будущие сражения, он не боялся погибнуть от когтистых лап и острых клыков. Сын Варнора переживал за принесённые матери страдания, за слёзы, что будут течь долгими одинокими вечерами.

За два года она слишком привыкла к тому, что Флаури рядом, позабыв о скрывавшейся за спокойствием и умиротворением реальности, об угрозе, о предназначении Эрве, о конфликте с богами, о котором она даже слышать не хотела. Для неё всё это не имело абсолютно никакого смысла, словно ей рассказывали сказки, придуманные во времена первого вторжения тварей в Эруад. А произошедшее несколько лет назад никоим образом не отложилось в голове ввиду полной отрешённости от непривычных магических основ мира и вещей.

Флаури тихонько притворил за собой дверь, окинув взглядом дом. Эмилия сидела в кресле-качалке, держа в руках кружку дымящегося напитка. Она смотрела прямо на него, и во взгляде сияла некая уверенность, гордость за сына. Возможно, через несколько минут этот взгляд исчезнет, и слёзы хлынут из глаз, заставляя Эрве страдать ещё сильнее.

– Я надеюсь, ты спасёшь их? – мягко спросила Эмилия.

– Что? – Флаури застыл на месте. Он не ожидал услышать от матери подобных слов.

– Спасёшь Эйрдалл. Ты же хочешь отправиться туда, верно?

– Как ты?..

– Я случайно стала свидетелем разговора прибывших гонцов и Королевских Мастеров. Для меня не секрет, что ты не останешься в стороне. И если им не помочь, за нами придут, только позже. Мне крайне тяжело отпускать сына, но я чувствую, что без тебя Эруад не справится, – она встала с кресла, подошла к Флаури и провела нежной ладонью по его щеке. – Ты стал таким взрослым, таким сильным. Без твоей помощи и этого Осколка они потерпят поражение. Хоть мне и больно вновь расставаться, но я должна принять это и отпустить тебя, чтобы ты был уверен в своих силах. Прошло то время, когда я проливала слёзы, думая о том, жив ли ты. Сейчас я уверена – Эруад нуждается в тебе. Ты нужен людям, чтобы отвести от них смерть. Я неустанно буду молиться богам, чтобы в трудную минуту они помогли одержать верх над всем злом, что встанет на пути. Иди, мой мальчик. Я верю в тебя. Отец всегда верил. Он тоже держит за тебя свои могучие кулаки.

Флаури даже опешил от слов матери. Он никак не ожидал такой реакции, не думал, что ему вот так будет позволено покинуть родной дом и отправиться туда, откуда можно и не вернуться. Для Эрве это оказалось самым важным в данный момент. Теперь он может спокойно собраться в дорогу, не переживая за родного человека. Паладин не стал интересоваться, что именно повлияло на подобное решение, и сказал:

– Спасибо, мамочка. Ты не представляешь, как это важно для меня, – он крепко обнял её. На глаза тут же навернулись слёзы, которые Тимбертон и не подумал сдерживать. Где ещё, как не в объятиях матери, можно дать волю чувствам?

Они стояли так несколько минут, чуть покачиваясь из стороны в сторону и не желая отпускать друг друга. Очередное расставание терзало души обоих, превращая ближайшее будущее в невыносимую муку.

Флаури уйдёт. Его жизнь вновь наполнится опасными событиями, лишь с небольшими передышками, когда Эрве сможет вспомнить о доме и родных.

Эмилия же останется наедине со своими переживаниями и ежеминутно будет прокручивать их в голове, успокаивая себя надеждой на возвращение сына. Она не будет спать ночами, засыпая на ходу прямо во время работы, но не перестанет ни на секунду думать о нём.

– Только вернись ко мне. Ладно? – еле сдерживая слёзы, проговорила она.

– Конечно, мам. Я обязательно вернусь. Обещаю. Вот увидишь.

Флаури ложился спать свободным от ненужных переживаний. Так крепко он не спал очень давно. Этой ночью даже кошмары не посмели его беспокоить.

Утром он проснулся свежим и готовым к новым свершениям. Мать уже хлопотала на кухне. Флаури умылся и присел за стол в ожидании завтрака. Всё как раньше. Только отца и брата не хватает.

Отворилась дверь. Вошли Милана и Эвандер. Эмилия пригласила их за стол и начала накрывать.

– Поешьте как следует перед походом. Кто знает, чем вам придётся питаться по пути в Эйр, – расставляя тарелки, лепетала мать.

Милана сначала отказывалась, но Флаури убедил её, что сопротивляться бесполезно. Мать могла заставить есть кого угодно, даже самого сытого человека в мире.

– Самое главное – берегите друг друга. В единстве ваша сила. Много лет назад Эрве объединялись для создания Осколка. Их единство порождало великую силу, справиться с которой могли лишь боги. Теперь эта сила принадлежит вам. Но сила Осколка – это сила богов. Цените то время, что отведено вам в Эруаде. Вместе вы добьётесь тех высот, которых не достиг ни один правитель, ни один Эрве.

Флаури с замиранием сердца слушал речь матери и не мог поверить, что она вообще может рассказывать про Эрве и Осколки. Ему всегда казалось, что для неё это не более чем выдумки.

Кто знает, может, Эмилия все эти годы знала о том, что её сын – тот самый, знала об устройстве мира и судьбе, что ждала Флаури с момента смерти Мау’Кина. Всю жизнь она оберегала его, готовя к чему-то важному. Он, несомненно, сыграл свою роль в веренице заговоров и противостояний. Однако цель ещё не достигнута, та самая цель, к которой стремятся боги. И пусть у каждого в этом мире свои стремления и ценности, в конце концов настанет момент, когда кто-то всё же достигнет результата. От кого будет это зависеть – не знает никто. В любом случае, если происходящее в мире – дело рук Валмалинора и братьев, то победить будет невозможно. Придётся искать точки соприкосновения интересов и уступать им во всём, чего бы они ни захотели. Но если будет выбор, то ради него стоит бороться.

* * *

– Войска готовы! – прокричал подоспевший стражник.

Две тысячи всадников выстроились в ущелье в ожидании Эрве. Люди высыпали на улицы, оккупировали крепостные стены и балконы домов. Громогласно отражался от поверхности скал трубный рёв. В первых рядах воинства торжественно развевались флаги королевства.

Погода баловать не стала. Ветер, словно сорвавшийся с цепей дикий зверь, налетал порывами, заставляя щуриться и отворачиваться. Вот-вот должен хлынуть сильный дождь, что несли с собой очередные тёмно-серые громады туч. Предусмотрительные воины накинули непромокаемые плащи. Друзья тоже последовали их примеру. Путь предстоял не близкий. Миновать циклон они должны были спустя пару дней; придётся всё же помокнуть, смирившись с непогодой.

Мать вышла провожать Флаури в ярком небесно-голубом платье с белоснежными вставками на рукавах и поясе. В её глазах было не разглядеть ни грусти, ни сожаления, ни отчаяния, хотя она осознавала возможный исход предстоящего похода. Сердце наполняла лишь гордость за сына, который ведёт за собой достойнейших воинов Алакорна в захваченные неведомым врагом земли. Ей неизвестно, вернётся Флаури или погибнет. Но факт, что её сын должен быть там, являлся неоспоримым.

Они шли вдоль стройных рядов королевской кавалерии к крепостным воротам города. Тишину в ущелье нарушало лишь лязганье конских доспехов и шелест развевающихся знамён. Все ждали команды Эрве.

Долгих прощаний Эмилия не любила. Минуты крепких объятий прошли дома – теперь лишь поцелуй в лоб и лёгкий кивок головы. Флаури запрыгнул на Сириуса. Милана и Эвандер уже были готовы. Эрве направил взгляд вперёд, собираясь с мыслями; он всё никак не решался отдать приказ. Перед глазами поплыло, очертания размылись, а в душу закрались предательские сомнения. Показалось, что итог всего мероприятия предопределён заранее, а последовавших за Посланником Валмалинора ждёт лишь смерть.

Его раздумья прервал голос матери, рассеявший в пыль все опасения, неуверенность и беспокойство:

– Изгони их всех в бездну, – спокойно произнесла Эмилия, но за этим спокойствием таилась великая сила, что вобрал в себя дух Флаури.

Мир вокруг него тотчас обрёл чёткие линии и свежие краски. Словно пленённый столетиями зверь, он освободился от оков, разорвав толстые цепи.

– Вперёд! В Эйр! – крикнул Эрве людей.

Ущелье разразилось бурей оваций, конским топотом и воодушевляющими криками жителей Второй столицы, провожающих своих защитников. На миг из-за туч показались лучи солнца, что осветили выступающее воинство и тут же исчезли вновь.

– Знак богов! Знак богов! – послышались голоса со стены.

Правда, Флаури глубоко сомневался в богах. Ведь в его голове всё ещё таилась тревожная мысль о том, что именно они затеяли вторжение Глубинных тварей, открыв для них тайные пути в Эруад. Только они способны на такое. Да и повод для этого у Высших Сил есть весьма серьёзный.

Осколок покоился в поясной сумке, приятно согревая. Даже в глухую тёмную ночь он был способен осветить путь обладателя на сотню шагов. За прошедшие два года Флаури даже не пытался воспользоваться его силой. Во-первых, он не знал, как именно это сделать, а во-вторых, просто боялся непредвиденных последствий. Как контролировать немыслимое сосредоточение божественной магии? Как обуздать потоки энергии, бушующие в Осколке? Эти вопросы оставались без ответов, и сей факт ещё больше пугал Тимбертона.

Флаури знал, что в Гарадских землях гном использовал силу Осколка в борьбе с Драконом Первозданного Золота. Знал он и то, что гному были неведомы пути, которыми Осколок черпал энергию мира. Но если ему это всё же удалось, значит, Флаури тоже сможет. Единственное, что останавливало Эрве, это страх перед неспособностью удержать могущественные потоки магии и возможностью навредить окружающим.

В бою верховный паладин надеялся, конечно, на Меч Анориса. Весь вопрос в том, сколько тварей сумело проникнуть в Эруад, и открыт ли сейчас Пространственный Путь.

Если дриады отступили в Эйр, значит, весь южный Эруад во власти врага, откуда тот расползётся по миру, затаившись в самых укромных уголках, в самых глубоких пещерах. Нужно успеть в столицу, пока её не постигла участь Чудесных земель.

Глава 3

– У нас есть только один способ.

– Пускай они жрут его изнутри! Я не воспользуюсь им!

– Отцу не понравится такой подход. Только ты вправе сделать это, Валмалинор.

– Я найду другое решение, но не стану унижаться перед Эрве!

– Не рановато ли ему грохотать? – нахмурился Трогрунд, сидя в своей комнате в удобном каменном кресле, обложенном мягкими, хоть и местами ободранными подушками.

Покуда гномы уже несколько сотен лет не торговали, вещи, которые они не могли создать здесь, в подгорном мире, изнашивались и теряли свой первоначальный вид весьма быстро. Только самые бережливые смогли сохранить их в более-менее пригодном состоянии. Вот и Трогрунд время от времени наслаждался мягкостью и удобством, стараясь не повредить память о былых временах, доставшуюся ему ещё от далёких прапрадедов. Он сидел, развалившись, будто после тяжёлого рабочего дня в шахтах, и читал доклад гномьих разведчиков, что вернулись с поверхности.

– Время-то не наше! С чего бы такое? – недоумевал Свальбо. Он вытаращил на своего повелителя огромные глазища, что вкупе с рыжеватой густой бородой придавали его лицу невообразимо глупое выражение.

Трогрунд перевёл на него взгляд и хотел было уже разразиться диким хохотом, как раньше, но всё же предпочёл воздержаться.

– Нужно выяснить, что там происходит, – задумчиво проговорил гном. – Когда Флаури отверг предложение богов, мы не смогли сразиться со Зверем, ведь Тирг так и не был освобождён. А вдруг что-то изменилось, и Чудо вновь ждёт претендентов на титул Эрве?

– Дак время не наше… – повторил Свальбо, видя, как Трогрунд борется с предположениями.

Действительно, Месяц Заснеженного Пика закончился восемь недель назад. В ту пору было тихо, как и прежние тысячу триста с лишним лет.

– Что ты вообще понимаешь в этом, дурковатая твоя башка? Может, Тирг освободился, и по каким-то причинам пробудился Заснеженный Пик? Собирай отряд! Мы выступаем! – громоподобным голосом выговорил предводитель, хватая крианитовый доспех со стойки. Свальбо даже не вздумалось спорить. Он вытянулся, словно струна, и утопал раздавать распоряжения.

У гномов не возникло вопросов относительно предстоящего похода. Только пришлось наскоро натачивать топоры и подгонять ремни на доспехах. Кто его знает, что ждёт их снаружи.

В нынешних условиях военной подготовке уделялось не так много времени, хотя гномы веками славились собственной тактикой боя. Сейчас же те поколения, что сражались в Эпической войне, давно покоились в горах, а те, кто нынче обитают в нескончаемых пещерах, и вовсе обладают лишь малой долей умений и знаний прошлых лет. Сразись они друг с другом в равном поединке – предки разнесли бы в пух и прах недостаточно организованный строй противника.

Отворилась тяжёлая каменная преграда, открывшая путь из гор. Внутрь хлынул яркий свет, заставляя жмуриться. Гномы не выходили на поверхность около двух лет с тех пор, как их Чудо так и не ожило. Весточка, полученная от Флаури, уничтожила в их сердцах последнюю надежду на воссоединение Эрве, и гномы забрались поглубже в горы, вернувшись к привычным делам.

Необъяснимые волнения вокруг Чуда Хагерита заставили задуматься и принять решение о разведке. Отряд из трёх сотен воинов клана Стальной бороды уверенно двигался на юг, к берегам моря Гномов. На протяжении нескольких дней они ощущали под ногами мелкую дрожь, что внезапно исчезала и спустя несколько часов появлялась вновь. Такого не происходило даже во времена правления Тирга. Хотя никто из держащих сейчас путь и не мог знать этого наверняка – в немногочисленных древних рукописях ничего подобного не упоминалось.

Спустя неделю, наутро показался скалистый берег. Волны беспощадно набрасывались на гладкие источенные камни, непрерывно накатывая вновь, словно мстили за какие-то старые обиды. Дул сильный ветер, гоня вперёд серо-сизые кучевые облака, что никак не могли воспротивиться желаниям воздушной стихии и покорно следовали по указанному пути.

Вдалеке, за лёгкой дымкой утреннего тумана виднелись очертания Чуда Хагерита. Ловко прыгая с камня на камень, гномы подбирались к небольшой давно заброшенной деревушке, откуда в своё время претенденты на титул отплывали навстречу победе или смерти.

Неизвестно, целы ли ещё те судёнышки, которые успели смастерить умельцы из клана Молота. Тогда, придя в деревню, гномы не нашли даже обломков, и сооружали транспорт из подручных материалов. Благо, руки приделаны куда надо. Море запросто могло не пощадить корабли. Придётся снова что-то соображать.

Отряд вошёл в деревню по еле заметной серой тропке, что извивалась меж валунов, словно змея, спешащая скрыться в солёных водах. Добротные каменные домики ютились полукругом, высеченные прямо в скалах. Изломанный берег встречал путников шорохом накатывающихся волн.

Толстые канаты оказались оборваны. Суда, видимо, унесло в море.

– Предстоит немного поработать, – заключил Трогрунд, осматривая окрестности в поисках материалов. – Разойдись! Ищем всё, что пригодится в постройке корабля.

Не успели гномы заняться делом, как побережье вдруг затряслось, заходило ходуном. Камни задрожали. С вершин посыпались осколки скал, с грохотом скатываясь прямо к строениям. Гномы подобрались, устремив взоры на юг. Мало того, что подгорные жители видели море второй раз в жизни, наблюдать творившееся вокруг Чуда им и вовсе пришлось впервые. Вода бурлила и пенилась, словно закипала. Невиданный по силе ветер разогнал туманную дымку, очертив контуры Пика, где бесчинствовала природа.

Земля продолжала трястись, ворочая по берегу булыжники. Гномам пришлось ретироваться, подыскав более безопасное место. Закладывало уши. Вскоре невозможно стало держаться на ногах.

Когда Трогрунд скомандовал отступление, гномы застыли на месте, увидев нечто ужасное. Из бурлящего месива то и дело стали появляться невиданные доселе существа. Разглядеть их было невозможно, лишь изредка из воды показывались то массивные кривые и закрученные рога, то огромные клыкастые пасти. С каждой секундой их становилось на десяток больше, словно они поднимались из неизведанных морских глубин, пробудившись от тысячелетнего сна.

– Все назад! В горы! Бегом! – неистово закричал Трогрунд, осознавая, что таившиеся под водой – не из этого мира, а дать бой здесь, среди камней и булыжников – значит обречь весь отряд на верную смерть. Чёткого и крепкого строя не выставить, а поодиночке им не одолеть противника, который, вероятнее всего, сильнее их в разы.

Гномы неуклюже бросились наверх, обратно в горы, где они смогут укрыться в бесконечных лабиринтах пещер. Загадочные твари двинулись с места, быстро приближаясь к берегу.

Путь до родных гор гномам не преодолеть – настигнут. Единственно верным решением было добраться до крепости Хагерит, что гордо возвышалась на северо-западе. Там можно и оборону держать или скрыться в подземельях.

Твари плыли быстро, но будто бы неохотно. Казалось, что они способны преодолеть эти пару миль за одну минуту. И всё же у гномов было достаточно времени, чтобы исчезнуть из виду, пока неизвестные не вылезли на берег. Авось и не бросятся в погоню.

До крепости оставалось несколько часов непрерывного бега, но с тяжёлыми топорами и молотами. Засидевшемуся под землёй народу подобное испытание давалось с превеликим трудом. Но страх гнал кровь по жилам, толкал бесстрашных гномов всё дальше от неизведанной опасности. Им бы достичь крепости, а там они с радостью и в схватку вступят, и смерть примут. Всё же родные стены помогают. Нужно только гонцов отправить, чтобы клич дали. К сожалению, подгорные жители не владели навыками общения с животными и птицами, и не могли быстро доставить послание своим соплеменникам. Да и Эрве среди них не было.

Далеко за спиной послышался дикий рёв, не сравнимый ни с каким хищным зверем. Сотни глоток изрыгали его, нагоняя ещё больший страх на и так перепуганных гномов.

Они, конечно, не боялись битвы, кто бы ни был перед ними. Гномы даже не боялись смерти в этом неравном бою. Они были ошеломлены неизвестностью и нарушением привычного порядка вещей, что присутствовал в их жизни долгие годы. Каждый, кто впервые сталкивается с подобным, решит до последнего момента отсрочить встречу с неизведанным и, скорее всего, опасным. И только если у него не останется выхода, вступит, возможно, в последний бой, защищая себя и своих близких.

Полчаса безостановочного отступления дались крайне нелегко. Тело изнывало от усталости. Пот лился рекой. Туники под стальными доспехами противно липли к коже. Не давал сдаться непрекращающийся чудовищный рёв за спиной. Какой бы выносливостью ни отличались гномы, силы были на исходе, когда до крепости оставалась всего-то пара сотен шагов.

Они выбежали на широкую дорогу, уходящую вверх к воротам. Трое молодых гномов двигались далеко впереди, с каждым шагом отдаляясь от основной группы. Из-за поворота показались первые чудовища, бежавшие настолько быстро, что Трогрунду стало понятно – добраться до крепости гномы не успеют.

Вот тут-то и пришла в его голову единственно верная мысль.

– Эй, вы трое! Бегом в крепость! Нужно сообщить остальным кланам о случившемся. Мы задержим здесь этих тварей! Нужно подать сигнал! Иначе наших братьев застанут врасплох!

Трогрунд крикнул вслед тем самым молодым гномам, что отдалились от отряда. Горное эхо несколько раз повторило им слова предводителя, и они бросились к воротам крепости вдвое быстрее. Там, в зале Собраний, именуемом в простонародии ареной, начинало свой длинный путь то самое устройство, с помощью которого они должны поднять тревогу.

– Я останусь здесь и буду биться бок о бок с вами, мои братья! Нельзя допустить, чтобы эти монстры прорвались в Хагерит и истребили наших близких! Дадим им бой!

– Ха! Хэй! Ху! – прогремел воинственный клич, и три сотни гномов выстроились в плотный квадрат, накрывшись щитами. Настало время проверить их невеликие, но всё же тренированные годами, навыки.

Твари медленно приближались: двухголовые, рогатые, клыкастые, саблерукие, с пылающими огнём глазами, с когтистыми лапами и хвостами-лезвиями, с шипами и наростами, со здоровенными руками-молотами. Все, как один, чернее ночи, словно их породила сама мать звёзд. Ростом каждая тварь была чуть выше гнома. Но позади шагали и покрупнее. Сперва удалось насчитать около сотни. Однако они лезли и лезли из-за поворота, и, казалось, не будет им конца.

Первыми в бой ринулись быстрые и ловкие псы, что норовили пробраться внутрь строя и нарушить его целостность. Но точные удары коротких клинков не оставляли им никакого шанса. Та же участь постигла и подоспевших саблеруких исчадий, что не смогли пробить твёрдо выставленные щиты. Правда, нанести им вред у гномов тоже никак не выходило. Их клинки не доставали до длинноруких фигур, а вырываться из строя с топорами – значило обречь себя на верную гибель.

Только после чёткой команды Трогрунда строй резко дёрнулся вперёд, отражая смертоносные атаки, и, приблизившись вплотную, нанёс удар. Несколько тварей рухнули на серую каменистую дорогу. Преимущество гномов было в наклоне местности – они находились чуть выше наступающих полчищ врага.

Три гнома остановились в воротах крепости и с превеликой скорбью наблюдали за битвой. На утонувшей во мраке нашествия захватчиков дороге стеной стояла гномья «черепаха», на которую вот-вот должны были навалиться основные силы врага. Гномам был известен исход кровопролитной бойни, но помочь они могли, лишь покинув поле боя. После того, как тяжёлые металлические створки высотой в целую сотню локтей с грохотом сомкнулись, троица бросилась вглубь гор.

* * *

Переливчатый хор звонких труб известил о приближении войска. Своеобразие звуков означало для сведущих, что у ворот крепости – никто иной, как сам король. Из замка уже мчался навстречу наместник Мергол верхом на караковом скакуне. За ним спешили десять всадников в чёрных одеждах.

Народ встречал восторженными овациями. Стражники выстроились в ущелье в два ряда, держа в руках знамёна королевства. В столь солнечное и тёплое апрельское утро, приправленное появлением монарха, жители и армия были переполнены эмоциями. Звучали мелодичные переливы труб, придавая обстановке ещё больше торжественности.

Джорджио искал глазами Флаури и мать, но его почему-то никто не встречал. Он, конечно, предполагал, что семья могла уехать в Веорну на кладбище или ещё по каким делам.

Из городских ворот выскочили всадники. Спустя минуту они оказались возле короля. Все разом спрыгнули с лошадей, приготовившись приветствовать монарха.

– Моё почтение, ваше величество! – поклонился Мергол. – Спешу сообщить, что две тысячи наших всадников под предводительством Эрве Флаури ушли на юг, в Эйр, для оказания помощи королевству и отражения нападения Глубинных тварей, – звонко отрапортовал наместник.