Поворот любви

– Самовлюблённый идиот! – крикнула ему вслед.

Алфи обернулся, рассмеялся:

– Лучший комплимент за вечер. «Один-ноль, сладкая!»

Нэтали осталась одна, пытаясь разобраться в хаосе чувств. Единственное желание – бежать. Бежать далеко, зарыться в подушку, забыть. Но хуже всего было осознание: Эванс прав. Как бы она ни сопротивлялась, тело предательски тянулось к нему. Может, от недостатка близости? Или от накопившегося напряжения?

Она глубоко вдохнула, поправила растрёпанные волосы. Пора уходить.

Когда она проходила мимо столика, её взгляд скользнул по самодовольной ухмылке Алфи. В голове молнией сверкнуло: «Хочешь играть? Получишь спектакль, который запомнишь надолго». Этот поцелуй должен был стать местью – болезненным уколом в его мужское самолюбие. Уроком – её нельзя просто так трогать!

Харли уже поднялся, чтобы что-то сказать, но она неожиданно обхватила его лицо ладонями, закрыла глаза и поцеловала прямо в губы – на глазах у Эванса. В этом безрассудном поцелуе оказалось столько страсти, что сама Нэтали не могла поверить в происходящее. Харли крепко обнял её за талию, с энтузиазмом отвечая на внезапную ласку.

Лицо Алфи стало каменной маской, лишь нервный тик выдавал бурю внутри. Перед глазами поплыли кровавые пятна воспоминаний – его бывшая в чужих объятиях, её смех, чужие руки… И вот теперь – Нэтали, целующая Харли с такой страстью, словно персонажи запретного романа.

Неосознанным движением он смахнул стакан со стола.

Звон разбитого стекла вернул всех к реальности.

Нэтали резко открыла глаза. Перед ней – растерянный Харли с помадой на губах и бледный Алфи, извиняющийся перед подбежавшим официантом. Ситуация вышла из-под контроля, пора заканчивать этот спектакль.

– С днём рождения, Харли! – быстро проговорила она, убирая его руки со своей талии, и устремилась к выходу.

Артур громко хлопнул Алфи по спине:

– Ну что, наш Харли-головастик наконец-то стал мужчиной! – Его хохот резал слух. – Девчонка – кошмар, но чертовски пылкая особа! Обожаю такие сюрпризы!

Алфи сжал новый стакан так, что лёд зазвенел зловеще, будто предвестник бури.

– Интереснее будет, когда я найду ту, что целуется без всей этой дешёвой театральщины, – прошипел он, но в голосе не было прежней уверенности.

Нэтали шла, не оглядываясь. Она ожидала чувства победы, но вместо этого в груди горел стыд. Она резко тряхнула головой, пытаясь стряхнуть навязчивые воспоминания. Язык Харли, его руки на её талии, запах одеколона… И самое ужасное – взгляд Алфи, полный не гнева, а презрения.

Как только она собралась перейти дорогу, сзади её за руку схватил Харли.

– Нэтали, остановись!

В его глазах читалась обеспокоенность, даже испуг.

– Оставь меня! – Она вырвалась, чувствуя, как подступают слёзы. – Не пиши, не звони, не присылай своих дурацких цветов! Я вас ненавижу! Всех!

Но Харли снова схватил её за руку.

– Что случилось? – его голос дрожал от натянутой сдержанности.

– Вы все одинаковые! Вам нужно только одно! Чтоб я распласталась перед вами, как все они! Будь проклят тот день, когда я заговорила с тобой.

Прохожие замедляли шаг, бросая любопытные взгляды. Харли отпустил её руку – и этого хватило. Нэтали бросилась через дорогу, не разбирая пути, лишь бы подальше от этого места, от этих глаз, от этого… приятного тепла, что разливалось по телу при воспоминании об Алфи.

Харли не побежал следом. Он касался губ, вспоминая поцелуй.

«Ты будешь моей!» – произнёс он про себя и направился обратно в бар.

В баре гости перешептывались, бросая красноречивые взгляды на именинника, занявшего место у стойки. Бармен молча пододвинул к нему двойной виски – лекарство от отвергнутых чувств.

Алфи сидел за соседним столом, вяло ковыряя вилкой остывшую говядину и украдкой поглядывая на поникшего друга.

«Не волнуйся, дружище, – мысленно обращался он к Харли, – я скоро позабочусь о твоей проблемке. Эта маленькая стерва заплатит за сегодняшний спектакль». Выпив скотч одним глотком, он улыбнулся собеседнице, мысленно рисуя месть, которая заставит Нэтали сожалеть о каждом своём выборе.

Глава 11

Нэтали неслась сквозь вечерний город, как призрак, гонимая ветром и собственной тенью. Каждый шаг отдавался в висках глухим стуком – пустота, вина, Алфи. Его имя прожигало сознание, словно сигаретный ожог на запястье. Серо-зелёные глаза. Дешёвый флирт. Губы, которые она так и не осмелилась прижать к своим.

Она злилась. На него. На себя. На Харли, который просто оказался не в том месте. Сердце сжималось от сожаления: «Зачем я так поступила? Зачем впутала его в это?»

Взгляд скользил по лицам прохожих – в каждом мелькали то черты Алфи, то улыбка Харли. Она пыталась закурить, но только гневно ломала сигареты. «Ненавижу!» – но кого?

Город растекался в сизой дымке, фонари – чужие, равнодушные глаза, наблюдающие за её падением. Паб. Пиво. Дым. Грязь. Что угодно, лишь бы не думать.

Она зашла в первый попавшийся бар – бежала ли от Харли или от Алфи, уже не имело значения.

Внутри стоял удушливый запах табака, подгоревшего жира и человеческой тоски. Нэтали скользнула к стойке, стараясь не дышать.

– Пшеничное, – бросила она бармену, даже не взглянув на него.

Стакан через минуту уже стоял напротив. Она впилась пальцами в холодное стекло, отстукивая нервный ритм. Прикусывала язык, но боль не помогала. Перед глазами – снова Алфи.

«Мне нужен план». Варианты начали быстро мелькать в голове: оттолкнуть его навсегда, притвориться девушкой Харли… или просто забыть.

Рядом кто-то опустился на стул. Она почувствовала взгляд ещё до того, как повернулась. Мужчина. Тёмно-синий пиджак. Безупречная укладка. Лёгкая улыбка, за которой читался расчёт.

Один раз. Всего один раз – и она выжжет из себя эту слабость. Чужие руки, чужие губы – лишь бы не думать о нём…

– Как насчёт секса? – неожиданно спросила она.

Мужчина замер, бокал застыл на полпути ко рту. Холодный и оценивающий взгляд скользнул по её телу.

Нэтали встала, допила пиво одним глотком.

– Да или нет? – её голос звучал чужим. – У меня нет времени.

Она схватила его за руку и потащила за собой. Сбитый с толку мужчина послушно волочился за ней.

Туалет встретил её запахом мочи и дешёвого мыла. На стенах – похабные надписи и детские смайлики. Нэтали толкнула мужчину в кабинку, сняла топ.

– Приступай! – скомандовала она, надеясь на кратковременное освобождение от своей внутренней пустоты.

Он прижал её к стене. Губы – грубые, чужие. Руки – жадные, но не те. Она закрыла глаза. Где-то там существовал мир, но здесь – только холод кабинки в спину и чужое дыхание на шее.

– Обними меня, – прошипел он.

Она не двинулась. Губы скользили по щеке, его пальцы расстёгивали джинсы.

Нэтали смотрела на кривой и наивный смайлик на стене.

«Всё пройдёт», – казалось, шептал он.

– Может, поможешь мне? – спросил незнакомец, но ответом ему стала тишина.

Раздражённый, он развернул её лицом к двери, пытаясь войти сзади.

– Хватит! – вдруг выдохнула она. Резко открыла дверцу кабинки и упала на пол, охваченная паникой.

Поняв, что ситуация вышла из-под контроля, мужчина быстро натянул штаны.

– Ты же сама просила секса!

Его рука протянулась к ней – жест, притворяющийся заботой, но Нэтали, собравшись с силами, встала сама, а потом застегнула джинсы и топ. Подошла к раковине, умыла лицо ледяной водой.

– Уходи. Я передумала.

Но незнакомец, не желая принимать отказ и не понимая смены её настроения, подошёл ближе и обнял её за талию. Нэт держала руки под холодной водой, сжимая их в кулаки, пыталась подавить гнев, пока мужчина не развернул её к себе. Его жадные губы коснулись её губ, но Нэтали их сжала так сильно, что он остановился и посмотрел на неё с недоумением.

Нэтали оттолкнула его.

– Я же сказала, что передумала!

Он фыркнул, застёгивая ширинку.

– Что за мисс Вселенную ты тут разыгрываешь?

Ещё пара грязных слов – и он исчез, испуганный криками вошедших женщин.

Нэтали стояла у раковины, смачивая губы водой снова и снова, пока не выключила кран и не встретилась взглядом со своим отражением. В тусклом свете уборной перед ней была незнакомая девушка – измождённая, с покрасневшими глазами и следами слёз. Тошнота накатила волной.

Она вбежала в кабинку и, присев на пол, опустошила желудок. Пиво и виски слились в ядовитую смесь.

«Как всё изменилось? Что со мной не так? Я не могу делать то, что делала раньше», – кулак врезался в кафель.

– За что? – её крик разорвал тишину, отразившись от стен.

Обняв себя, она ощутила, как одиночество и боль переполняют её. Входящие женщины бросали осуждающие взгляды, перешёптывались: «Кто-то явно перебрал».

– Девушка, мы скоро закрываемся, – тихо сказала официантка, протягивая платок и стакан воды. – Выпейте, вам станет легче.

Нэтали вытерла слёзы, сделала глоток. Чужие руки помогли ей подняться с холодного пола. Она умылась и вышла. От некоторых слов за спиной, сказанных шёпотом, ей стало стыдно.

Нэтали медленно шла по пустым улицам, наблюдая, как город погружается в сон. Людей на улицах стало меньше. Фары проезжающих машин резали темноту, ослепляли. Она поднимала руку, отмахиваясь – то ли от света, то ли от всей этой дерьмовой жизни, что липла к ней как смола.

«Чудовища» – так она назвала бы эту главу.

– Любви нет, – шептала Нэтали, и слова застывали в морозном воздухе. – Только грязь, жадность и желание сломать другого.

Настоящая любовь для неё была и всегда будет связана только с бабушкой.

Нэтали вызвала такси. Холод пробирался под пальто, заставляя кутаться в собственные руки. «Почему я не надела свитер?» Но дело было не в свитере. Дело было в дыре внутри, которую не залатать ни одеждой, ни алкоголем, ни чужими прикосновениями.

Такси приехало, и Нэтали устроилась на заднем сиденье. Классическая музыка усыпляла. Она уткнулась в телефон, листая новости – протесты, катастрофы, войны. «Кажется, мир действительно сошёл с ума». Но её личный апокалипсис казался гораздо ближе.

Пришло сообщение от Харли, Нэт просто удалила его и выключила телефон, решив побыть наедине с собой, без лишних раздражителей.

Возле дома желудок Нэтали заурчал, требуя еды. Она взглянула на мусорный бак, и вдруг ощутила непреодолимое желание попробовать выпечку Лили. То ли от голода, то ли от того, что всё внутри уже сломалось с появлением в её жизни Харли и Алфи.

Нэтали достала последнюю сигарету и бросила пустую пачку на букет, который до сих пор валялся в мусорном баке. Её мысли снова вернулись к Алфи – она мечтала, чтобы он лежал в мусорном баке, как и все «гадкие» мысли, которые заполнили её разум.

Сигаретный дым застрял в горле, усиливая тошноту. Нэтали резко затушила окурок. Подойдя к крыльцу, она услышала мужской голос.

– Неудачный день?

На ступеньках сидел сосед, неспешно потягивавший вино из горлышка. Он сделал глоток и протянул бутылку. Нэтали подошла ближе.

– Самый обычный! – бросила она, хватая бутылку. Резкий запах ударил в нос, желудок сжался в протесте. Она тут же вернула бутылку.

– Оставь. Мне завтра сваливать отсюда, – сосед поднялся, отряхивая пыль с джинсов.

– Навсегда?

– Ага. Работа зовёт.

– Значит, никто не будет будить меня в шесть утра, – фальшиво усмехнулась она, но внутри что-то дрогнуло.

«Странно. Буду скучать по этому идиоту, которого даже не замечала».

– Пора выбираться из болота, – кинул он, уже отворачиваясь. —Засиделся тут.

Он исчез за дверью, оставив её наедине с мыслями. Нэтали плюхнулась на ещё тёплые ступеньки, подняла бутылку:

– За твою дерьмовую жизнь, Нэтали!

Но, не сделав глотка, поставила бутылку рядом. Его слова стали толчком – пора брать ситуацию в руки. Играть с Алфи через Харли – единственный способ задавить эти странные проявления чувств.

В квартире царила тишина, лишь из окна доносился далёкий гул города. Нэтали сбросила одежду, натянула пахнущую прошлым отцовскую футболку. Головокружение и голод она игнорировала. Мысль о жалких остатках еды в холодильнике вызывала тошноту.

В голове всплыли воспоминания: Отец. Они лежат на кровати, и он, смеясь, говорит: «Считай слонов, дочка. Овцы – это скучно. А слоны… Они же огромные! Представь, как они прыгают!»

Губы сами растянулись в улыбке – первой за долгое время. Но тут же она вцепилась в подушку, заставив себя вспомнить другое: его предательство.

«Нельзя раскисать. Нельзя».

Нэтали уткнулась лицом в подушку, крик застрял в ткани. Завтра всё начнётся по-новому. Но сегодня… Сегодня она просто утонет в этом диване, в этой футболке, в этих воспоминаниях. Хотя бы на одну ночь…

* * *

Телефон Харли лежал в углу паба, экран надтреснут, как и их сегодняшняя дружба. Алфи поднял его, стирая пальцем жирные следы.

– Три часа, Харли. Хватит. Домой, – настаивал он, пытаясь усадить пьяного друга на заднее сиденье такси.

Но Харли упирался, бормоча бессвязные обрывки фраз, в которых тонули слова «Нэтали», «праздник», «почему».

Алфи стиснул зубы. Она сбежала. От него. От них обоих.

Мысль, что Нэтали могла быть с Оуэном, резанула по живому. Ревность – старая знакомая, та самая, что шептала ему о предательстве Саммерс – теперь шипела на нового врага: собственного друга. Кодекс братства. Не трогать женщин друг друга. Но Нэтали – не его женщина. Просто секс. Просто азарт. Просто бесило, что Харли почти смог, а он – нет.

– Сиди, чёрт возьми! – Алфи втолкнул Харли в такси, хлопнул дверью и отошёл.

Он приподнял воротник пальто и закурил сигарету, позволяя дыму медленно подниматься в ночное небо. Достал телефон и открыл приложение, чтобы найти другое такси для себя. На экране мигали уведомления: пропущенные вызовы от брата и множество сообщений от Айви.

Мысль о том, чтобы провести с ней ночь, наполнила его лёгким волнением, ведь с Айви он всегда мог забыться. Несмотря на поздний час, он решил рискнуть и набрал её номер. Он знал, что Айви с радостью примет его приглашение в любое время. Ненавидел себя за то, что использовал Айви. Но ещё больше ненавидел Нэтали за то, что та заставила его так себя чувствовать.

– Привет. Я тебя разбудил? – Выдыхая сигаретный дым, Алфи слегка закашлялся.

– Если скажу «да», что ты будешь делать? – голос Айви, тёплый и сонный, обвился вокруг сознания, как шелковая петля.

Алфи зажмурился, представляя: растрепанные чёрные волосы на белой подушке. Полуприкрытые веки. Бретелька, соскользнувшая с плеча, обнажающая родинку у ключицы – ту самую, что он всегда целовал первой.

– Разрешу себя наказать, – бросил он, чувствуя, как напряжение последних часов начинает растворяться.

Её смех разлился по телефону.

– Эванс, я ведь действительно всё запоминаю.

Он прислонился к фонарному столбу, наблюдая, как мерцает жёлтый кэб.

– Ты звонила пять раз. Соскучилась?

– Я думала… – пауза, шорох ткани, – что после вечеринки у тебя найдётся для меня минутка.

В её голосе не было упрёка – только тёплая игривость, которую он знал так хорошо.

– Для тебя, малышка, у меня всегда есть время. Просто Харли устроил тут спектакль – двадцать пять лет, а ведёт себя на все восемнадцать.

– О-о-о, – она заурчала, – значит, мне придётся вести себя на все тридцать, чтобы компенсировать?

Алфи почувствовал, как уголки губ сами собой поползли вверх.

– Ты меня хочешь? – внезапно опустила она голос, и он представил, как её губы почти касаются микрофона.

– Мне нравится, как ты читаешь мои мысли.

– Я знаю тебя, – просто ответила Айви. На фоне послышался звук открывающегося шкафа. – Чёрное платье или то, синее?

– То, что я потом буду снимать зубами.

Айви засмеялась.

– Тогда я выберу… и то, и другое. Слоями. Ты ведь любишь снимать слои, Эванс?

Жёлтый кэб подъехал, и Алфи жестом указал водителю подождать.

– Тебе заказать такси? – спросил он.

– Сама приеду. Взять что-нибудь для… жажды?

Она не видела Эванса всего пару дней, но её тело покрылось мурашками от предвкушения встречи. Её «круассан» – тот самый, с нежной сливочной начинкой – скоро растает у неё на языке.

– Алкоголь точно не буду, только ты и твоя компания. – Сбросил вызов и откинулся на сиденье кэба, закрыв глаза. Айви. Просто. Без осложнений. Именно то, что нужно сегодня.

* * *

Алфи, обёрнутый в полотенце, прижал Айви к стене. Его губы нашли её рот в жадном, почти отчаянном поцелуе. Он постанывал, чувствуя её пальцы на своей коже, а его ладони скользили по её бёдрам, сжимая упругие ягодицы. Полотенце, едва прикрывавшее его возбуждение, соскользнуло на пол, но он даже не заметил – всё его внимание было поглощено Айви.

Он помог ей снять платье, не прерывая поцелуя, но в голове, словно назло, всплывали другие образы: Нэтали, Харли, их смех, их губы… Чем сильнее ревность сжимала ему горло, тем яростнее он целовал Айви, будто пытался выжечь чужие тени из своей памяти.

Столкнув со стола ключи, он уложил её на прохладную поверхность. Она была прекрасна – мягкий свет лампы скользил по её телу, подчёркивая изгибы, вздымающуюся грудь, влажный блеск между ног. Её пальцы дрожали на его животе, губы были прикушены, глаза полузакрыты – соблазнительное зрелище, от которого у него перехватило дыхание.

Он натянул презерватив и вошёл в неё резко, без прелюдий. Айви вскрикнула, её ногти впились в его плечи.

– Соси, – прошептал он, засовывая палец ей в рот, и почувствовал, как её язык обвивает его.

Затем развернул её, вошёл сзади, сжал бёдра так сильно, что на коже остались красные следы. Боль пронзила Айви, но она стиснула зубы, не подавая виду. Он двигался жёстко, почти грубо, будто каждый толчок должен был стереть из памяти кадры, где Нэтали целовала Харли.

Когда всё закончилось, Алфи отстранился и увидел, как Айви тяжело дышит, отвернувшись. На её бёдрах краснели отпечатки его пальцев.

– Твою ж… – он резко осознал, что переступил черту. – Прости…

Он подхватил её на руки, унёс на диван, укутал в плед. Его пальцы дрожали, когда он гладил её волосы.

– Тебе больно?

Айви посмотрела на него. В её глазах не было страха – только холодная ясность.

– Неприятно. Если тебе нравится жёстко – предупреждай заранее.

Он сглотнул.

– Я просто… – «Я пытался забыть другую?»

Айви не дала договорить. Её губы коснулись его шеи, затем груди, медленно спускаясь ниже.

– Детка… – его голос сорвался, когда её рот обхватил его член.

Но она остановилась.

– Душ, – прошептала, скользнув с дивана.

Алфи последовал за ней.

Под струями воды он вошёл в неё снова, но теперь – медленно, чувствуя каждый её вздох.

Айви обвила его ногами, её стоны смешивались с его.

– Вместе, – прошептала она, и он почувствовал, как её тело сжимается вокруг него.

Он кончил, вынув член, и остался стоять, прижимая её к себе, пока вода смывала следы их страсти. Его губы коснулись её щеки – не поцелуй, а скорее немой вопрос, дрожащий на грани между страстью и раскаянием.

И вдруг в её взгляде он увидел не просто дружеские чувства, а нечто большее.

Сердце Алфи сжалось. Он резко отвернулся, схватил мочалку и начал намыливать тело, словно пытаясь смыть не только пот, но и эту опасную близость.

– Я всё! – Его голос прозвучал неестественно громко. Он выскочил из душа, оставив её одну под ледяными струями.

Айви прижала ладони к лицу. Вода смешивалась со слезами, смывая последние крупицы надежды.

Вытираясь полотенцем в пустой гостиной, Алфи сжал кулаки. В груди горело тяжелое отвращение к самому себе.

– Дружба. Только дружба, – твердил он себе.

Когда Айви вышла, уже собранная, с привычной игривой улыбкой, Алфи уже сидел на диване, держа в руках две чашки.

– Кофе для тебя, – мило сказал он.

– На ночь? – она усмехнулась, опускаясь рядом.

– Через полчаса уже утро, – он протянул ей дымящуюся чашку. – Так что доброе утро, Айви.

– Кофе с утра… Ты не выпроваживаешь меня из дома… Меняешь привычки, Эванс? – она пристально смотрела на него, пытаясь разгадать его мысли.

– Одну бы я не поменял – тебя, – ложь выскользнула слишком легко.

– Как мило. Какие планы на воскресенье?

– Провести его с пользой. А у тебя?

– Дай подумать. Наверное, проведу его с моим мужчиной.

– У тебя есть кто-то ещё? – Алфи приподнял бровь.

– Конечно. Думал, ты у меня один? – Она подмигнула.

– Надеюсь, что такой, как я, только один.

– Алфи Эванс, ты незаменим. Спасибо за кофе, но мне пора.

Ей хотелось лишь одного – рухнуть в постель и забыться.

– Может, позавтракаем вместе? – он надеялся, что её слова – просто защитная игра.

– Не сегодня. И спасибо за… нежность.

Она не собиралась задерживаться. Накинув платье, вызвала такси, на прощание обняла его и поцеловала в лоб – жест, который показался ему странным. На улице Айви вдохнула морозный воздух. Слёзы на щеках были не только от усталости – что-то менялось в нём, и это пугало.

Алфи стоял у окна, провожая взглядом удаляющиеся огни такси. В комнате витал запах кофе и её духов – смесь, которая вдруг стала невыносимой.

Внутри клокотала злость. Всё из-за Нэтали, которая не поддавалась, не реагировала, но заняла все его мысли. Незакрытый гештальт, не заарканенная кобылка.

«Ещё не хватало потерять из-за тебя мою лучшую подругу!»

Он рванул к ноутбуку, вбивая в поиск: Нэтали Миллер. Ничего. Ни соцсетей, ни следов.

«Где ты прячешься?»

Наконец – полицейский протокол о хулиганстве несколько лет назад. Алфи усмехнулся, представляя семнадцатилетнюю бунтарку, крушащую рекламные фургоны «DyVok».

«Не такой уж ты книжный червь, Миллер. Любишь протестовать? Что ж, я покажу тебе настоящий протест», – адреналин ударил в кровь.

Глава 12

Нэтали проснулась без настроения. Шум от соседа сверху, который был постоянным источником раздражения, сегодня не нарушал её покой. Одиночество только усилилось, ведь снова привычная жизнь изменилась. Нэтали попыталась приподняться с дивана, но пульсирующая головная боль помешала. Пришлось ещё полежать, уставившись на потолок с кругами, которые стали символом её привычного замкнутого состояния.

«Надо взять под контроль свою жизнь», – подумала она, чувствуя, как подползает уныние.

Воскресенье. День, который должен был быть для отдыха, но сегодня требовал действий. Хотя бы маленьких. Хотя бы просто встать с дивана.

Она встала. Голова заныла сильнее.

Прохладный душ смыл часть тяжести, но не ту, что сидела глубже. Кофе, сигарета, варёные яйца – ритуал, который должен был вернуть ощущение контроля.

«Покрасить стены», – внезапно решила она. Голубой? Жёлтый? Что-то, что прогонит эту серость. Взяла телефон и быстро ввела список: краска, кисти, скотч.

На улице – промозгло, но она всё равно вышла. Включила «I See Red» Vella – идеальный саундтрек к её состоянию. Идя, она мучительно обдумывала, как избавиться от самовлюблённого и раздражающего Алфи Эванса. Мысль о Харли казалась абсурдной. Войти в отношения просто ради того, чтобы отвадить его лучшего друга? Безумие. Но бары больше не приносили облегчения. Секс – да, он был… просто функцией. Как поесть или поспать. Но ей нужно было что-то большее. Кто-то, кто услышит. Достаточно было написать душераздирающее сообщение Харли и извиниться за выплеск негатива в его адрес. И… Он примчится. Станет тем, чем она захочет: подушкой, пуфиком, верным псом у двери. Но это не то, чего она хотела.

Стыд накрыл с новой силой. Ведь когда она кричала на Харли, на самом деле видела перед собой Алфи. Его наглые пальцы, впившиеся в её запястья. Его ухмылку, когда он прижал её к стене у туалета… Горячий и ядовитый гнев снова вспыхнул.

В магазине не нашлось того самого оттенка краски – того, что она так ясно представила. Раздражённая, Нэтали вышла на улицу. Серое небо начало ронять мелкие капли. Не хватало только грома, чтобы картина была завершённой.

«Нужно позвонить Харли».

Извиниться. Наладить контакт. Может, тогда Алфи отстанет – они же друзья, а друзья не… Она не хотела быть с Харли, но, если сыграть эту роль – Эванс, возможно, исчезнет.

Нэтали быстро нашла номер Харли в списке контактов. Десять утра – вряд ли её спаситель спит.

На языке крутилась фраза: «Привет, Харли, мне нужно извиниться».

Но он не ответил. Все её планы, как и та самая краска, оказались не того оттенка.

Бездумно шагая мимо магазинчика «Designers Guild», Нэтали заметила жёлтые подушки с вышитой красной буквой «M». Она уже видела, как они перевернут её скучную комнату с ног на голову.