Поворот любви

– Извините, – резко поднялась Нэтали, – мне нужно в уборную.

В уборной Нэт опустила руки под струю, затем прижала мокрые ладони к лицу, пытаясь прийти в себя. Она потянулась за салфеткой, но диспенсер выдавал лишь клочки бумаги.

– Чёрт…

Крошечные кусочки – символ её сегодняшнего вечера. «Просто попрощайся с Харли и больше никогда не общайся с ним».

Нэтали вышла в тёмный коридор, и тут же из-за угла кто-то выскочил на неё и прижал к стене. От неожиданности она зажмурилась, но вскоре уловила знакомый аромат парфюма. Алфи Эванс. Нэтали попыталась высвободиться, но он не позволил; прижался лицом к её лбу и почти коснулся губами её кожи. Предательское тепло разлилось по телу, губы сами собой приоткрылись. Алфи слышал, как участилось её дыхание. Его взгляд скользнул вниз, задержался на облегающем топе, на груди. Ему оставалось совсем немного – один шаг, один поцелуй, один момент слабости – и она его.

Но разум Нэтали взбунтовался. Она рванулась снова, изо всех сил – но Эванс лишь крепче прижал её крепко, наслаждаясь её страхом и гневом.

– Мне нравится, что вы боитесь, – шёпот обжёг её щёку.

В панике Нэтали осилила вырваться.

– Отстаньте от меня, Эванс! – выкрикнула она. – Я не хочу иметь с вами ничего общего и уж тем более не боюсь вас!

Алфи приблизился настолько, что Нэтали почувствовала тепло его тела. Его решительность гипнотизировала.

А он хотел её. Хотел так, что это пугало. Мечтал, чтобы она раздвинула бедра, чтобы стонала под ним…

– Не врите, мисс Миллер, – прошептал он, наклонившись ближе к её уху. – Я вижу, как дрожат ваши руки. Вы боитесь. И это сводит меня с ума.

И вдруг – перелом. Она посмотрела на него – на этого самовлюбленного, невыносимого мужчину – и поняла. Она хочет сыграть. Но по-своему. Резким движением она вцепилась в его рубашку, развернула и сама прижала его к стене. Алфи пришёл в восторг. Он потянулся её обнять, но Нэтали схватила его руки. Посмотрела ему в глаза. В них горел азарт, который когда-то её сильно раздражал. Но теперь раздражение сменилось на что-то большее, что вызывало одновременно волнение и страх. Если сейчас она сдастся, это может привести к последствиям, которые она не готова принять.

Вместо поцелуя она легонько дунула ему на щёку и сделала шаг назад.

– Ничто в мире не вызывает у меня такого омерзения, как вы. – Она пыталась усмирить дрожь в голосе.

Но Алфи лишь усмехнулся.

– Очень независимо, – сказал он, схватив её за руку и притянув к себе. Потом развернул спиной к стене. – Я уверен, вам нравится, когда я прижимаю вас так и смотрю в ваши карие глаза. Вам нравится моя сила и напористость. Вы же тоже возбуждены от нашей близости…

Нэтали в возмущении снова оттолкнула его, но он снова лишь усмехнулся, наблюдая, как она вместо того, чтобы сбежать, сжимает кулаки. Она кипела от злости, возмущённая его самодовольной наглостью. Её взгляд скользнул вниз – к расстёгнутому воротнику, к рельефу мышц, выступающему под мятой тканью. Тёплый укол внизу живота. «Хватит!»

– Не впутывайте меня в свои сексуальные фантазии. Я ненавижу вас, как и всех мужчин, – процедила она сквозь сжатые зубы, вот-вот готовая ударить его в челюсть, как поступала с мальчишками в детстве.

Алфи засмеялся. Его взгляд скользнул вниз и заметил, как из-под топа выпирают её соски.

– Вашему телу нравится, – произнёс он с ухмылкой. Нэтали быстро скрестила руки на груди и отступила. – Ненависть и любовь часто идут рука об руку. Может, вы боитесь признать, что ваши чувства ко мне не так уж холодны? – Он сделал шаг за ней.

– Думаете, вы такой особенный, Альфред Эванс? Вы просто ещё один жалкий и никчёмный мужчина, у которого нет ничего, кроме жажды власти и контроля над женщинами! – выпалила она, выдержав его натиск. – У меня хватит сил вам сопротивляться!

– Я особенный, – с ухмылкой ответил он, освобождая её, но не отступая ни на шаг.

Она схватилась за воротник его рубашки, и он почувствовал, как по его телу пробежала горячая волна. Её злость и желание смешались в одно жгучее противоречие – она ненавидела его за то, как сильно он её притягивал.

– Послушайте, мистер «особенный», – прошипела она, – я не хочу вас знать. Вы для меня – пустое место.

Нэтали отпустила его, но руки не убрала – ладони остались лежать на его груди. Её гордость кричала, чтобы она отошла, но взгляд снова и снова скользил к его губам.

– У вас есть шанс узнать меня лучше, – ответил он, вновь проводя рукой по её щеке, пытаясь стереть недоступность. Затем он схватил её подбородок и приблизил её губы к своим губам. Запах парфюма Нэтали возбуждал.

– Можете начать прямо сейчас, – прошептал он, едва касаясь её губ. – Они так жаждут вас…

– Вы не заслуживаете даже моего внимания. – Нэтали скрестила руки на груди, прикрывая торчащие соски.

– Время покажет, кто прав.

Алфи шагнул ближе, медленно убрал её дрожащую руку и прижал ладонь к своим губам. Она замерла, ожидая новой дерзости, но… Он отпустил её. И просто ушёл.

– Самовлюблённый болван, – крикнула она ему вслед.

Он остановился и, обернувшись, рассмеялся:

– Лучший комплимент за вечер от вас. «Один-ноль, сладкая!»

Нэтали попыталась разобраться в хаосе мыслей, осознав, что совершила ошибку, придя на вечеринку. Теперь её единственным желанием было вернуться домой как можно скорее, уткнуться в подушку и забыть о произошедшем. Хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, ведь Эванс был прав: как бы она ни сопротивлялась, её тело явно тянулось к нему. При каждой мысли о мужчине в груди разгоралось новое чувство. Может, это происходило из-за недостатка секса или переизбытка волнений от всех новых знакомств. Нэтали отдышалась, поправила волосы и решила, что пора уходить.

Когда она проходила мимо столика, где сидели оба мужчины, то заметила хищный взгляд и улыбку Алфи. Он поднял стакан в её сторону, подмигнув с таким самодовольным выражением, будто между ними только что был секс. Он ждал, что девушка сейчас попрощается и уйдёт, это немного успокоило бы его, при условии, что Харли не поедет с ней.

И Нэтали решила нарисовать жирную черту, которую ему нельзя пересекать.

Харли встал, чтобы что-то сказать, но она обхватила его лицо ладонями, закрыла глаза и поцеловала в губы прямо перед Эвансом. В безрассудном поцелуе оказалось столько эмоций, что сама Нэтали не могла поверить. Харли крепко обнял её за талию и страстно ответил на внезапный поцелуй.

Алфи был в полном замешательстве от такого поворота событий. Перед глазами поплыли кровавые пятна – его бывшая в чужих объятиях, её смех, чужие руки на её теле… И вот снова – Нэтали, целующая Харли с такой страстью, словно они попугаи неразлучники.

Неосознанным движением он смахнул стакан со стола. Звон разбитого стекла вернул всех к реальности.

Нэтали резко открыла глаза. Перед ней – растерянный Харли с помадой на губах и бледный Алфи, механически извиняющийся перед официантом. Ситуация вышла из-под контроля, пора заканчивать спектакль.

– С днём рождения, Харли! – протараторила она, убирая его руки со своей талии, и ринулась на выход из бара.

Артур громко хлопнул Алфи по спине:

– Ну что, наш Харли-головастик наконец-то стал мужчиной! – Его хохот резал слух. – Девчонка – кошмар, но чертовски горячая штучка! Обожаю такие сюрпризы!

Алфи сжал новый стакан так, что лёд зазвенел, как погремушка смерти.

– Горячее будет, когда я найду ту, что целуется без всей этой дешёвой театральщины, – прошипел он, но в голосе не было прежней уверенности.

Нэтали, не оглядываясь, шла вперёд. Она ожидала чувства победы, но вместо этого в груди горел – стыд. Она резко тряхнула головой, пытаясь стряхнуть навязчивые воспоминания. Язык Харли, его руки на её талии, запах его одеколона… И самое ужасное – взгляд Алфи, полный не гнева, а презрения.

Как только она собираласьперебежать дорогу, её за руку сзади схватил Харли.

– Нэтали, остановись!

В его глазах читалась обеспокоенность, даже испуг.

– Оставь меня! – Она вырвалась, чувствуя, как подступают слёзы. – Не пиши, не звони, не присылай своих дурацких цветов! Я вас ненавижу! Всех!

Но Харли снова схватил её за руку.

– Что случилось? – его голос дрожал от натянутой сдержанности.

– Вы все одинаковые! Вам нужно только одно! Чтоб я распласталась перед вами, как все они! Будь проклят тот день, когда я заговорила с тобой.

Прохожие замедляли шаг, бросая любопытные взгляды. Харли отпустил её руку – и этого хватило. Нэтали бросилась через дорогу, не разбирая пути, лишь бы подальше от этого места, от этих глаз, от этого… предательского тепла, что разливалось по телу при воспоминании об Алфи.

Харли не побежал следом. Он касался губ, вспоминая поцелуй.

«Ты будешь моей!» – произнёс Харли про себя и направился в бар.

В баре гости перешептывались, бросая красноречивые взгляды на именинника, занявшего место у стойки. Бармен молча пододвинул к нему двойной виски – лекарство от отвергнутых чувств.

Алфи сидел за столом неподалёку, ковырял вилкой говядину и, поглядывая на поникшего друга.

«Не волнуйся, дружище, – мысленно обращался он к Харли, – я скоро позабочусь о твоей проблемке. Эта маленькая стерва заплатит за сегодняшний спектакль». Он залпом выпил стакан скотча и стал флиртовать с женщиной, которая весь вечер улыбалась ему.

Глава 11

Нэтали неслась сквозь вечерний город, как призрак, гонимая ветром и собственной тенью. Каждый шаг отдавался в висках глухим стуком – пустота, вина, Алфи. Его имя прожигало сознание, как сигаретный ожог на запястье. Серо-зелёные глаза. Дешёвый флирт. Губы, которые она так и не осмелилась прижать к своему рту. Она злилась. На него. На себя. На Харли, который просто оказался не в том месте. Её сердце начало заполняться сожалением…

«Зачем я так поступила, зачем запутала Харли?»

Время от времени поднимая взгляд, она ловила себя на мысли, что черты Алфи и Харли мелькают в лицах случайных прохожих. Она пыталась закурить, но только гневно ломала сигареты.

«Ненавижу!» – но кого?

Она остановилась задыхаясь. Горло сжалось. Лондон растекался в сизой дымке, фонари – чужие, равнодушные глаза, наблюдающие за её падением. Паб. Пиво. Дым. Грязь. Что угодно, лишь бы не думать.

Она зашла в первый паб на пути её бегства от Харли… Или от Алфи. Не важно!

Внутри было немноголюдно, стоял удушливый запах сигаретного дыма, смешанного с чем-то явно неаппетитным – подгоревшим жиром, дешёвой едой, человеческой тоской. Нэтали скользнула к стойке, стараясь не дышать.

– Пшеничное, – бросила она бармену, даже не взглянув на него.

Стакан поставили перед ней с глухим стуком. Тёмное, тяжёлое, как её мысли. Она впилась пальцами в холодное стекло, отстукивая нервный ритм. Прикусывала язык, чтобы болью отвлечь себя, но ничего не помогало. Перед глазами – Алфи.

«Мне нужен план», – решила она. Варианты начали быстро мелькать в голове: оттолкнуть его навсегда, притвориться, что она девушка Харли, и просто забыть.

Рядом кто-то опустился на стул. Она почувствовала взгляд ещё до того, как повернулась. Мужчина. Тёмно-синий пиджак. Безупречная укладка. Лёгкая улыбка, за которой читался расчёт. Он внимательно рассматривал Нэт, и в её голове вдруг мелькнула мысль: «Это знак!»

– Как насчёт секса? – неожиданно спросила она.

Мужчина замер, бокал застыл на полпути ко рту. Холодный и оценивающий взгляд скользнул по её телу.

Нэтали встала, допила пиво одним глотком.

– Да или нет? – её голос звучал чужим. – У меня нет времени.

Она схватила его за руку и потащила за собой. Сбитый с толку мужчина послушно волочился за ней.

Она не спросила его имя и старалась не рассматривать лицо. Нэтали ощущала себя оболочкой, наполненной лишь горечью и тоской. Туалет встретил привычным запахом мочи и дешёвого мыла. На стенах пестрели детские смайлики и похабные надписи. Нэтали толкнула мужчину в свободную кабинку и, не раздумывая, сняла топ, словно сдирая с себя кожу.

– Приступай! – скомандовала она, надеясь на кратковременное освобождение от своей внутренней пустоты.

Мужчина прижал её к стене. Губы – грубые, чужие. Руки – жадные, но не те. Нэтали закрыла глаза. Где-то там, за этой дверью, существует мир. Но здесь – только холод кабинки в спину и чужое дыхание на шее.

– Обними меня, – прошипел он.

Она не двинулась. Губы скользили по животу, пальцы расстёгивали джинсы. Она смотрела на кривой и наивный смайлик на стене.

«Всё пройдёт», – казалось, шептал он.

– Может, поможешь мне? – спросил незнакомец. Но она стояла неподвижно.

Не дождавшись даже взгляда, мужчина развернул Нэтали и прижал лицом к двери кабинки, пытаясь войти сзади.

– Хватит! – вдруг выдохнула она. Резко открыла дверцу кабинки и упала на пол, охваченная паникой.

Поняв, что ситуация вышла из-под контроля, мужчина быстро натянул штаны.

– Ты же сама просила секса!

Его рука протянулась к ней – жест, притворяющийся заботой, но Нэтали, собравшись с силами, встала сама, а потом натянула джинсы и топ. Подойдя к раковине, умыла лицо холодной водой, пытаясь привести себя в чувство.

– Уходи. Я передумала.

Но незнакомец, не желая принимать отказ и не понимая смены её настроения, подошёл ближе и обнял её за талию. Нэт держала руки под холодной водой, сжимая их в кулаки, пыталась подавить гнев, пока мужчина не развернул её к себе. Его жадные губы коснулись её губ, но Нэтали их сжала так сильно, что он остановился и посмотрел на неё с недоумением. Нэтали оттолкнула его.

– Я же сказала, что передумала! – повторила раздражённо.

– Что за мисс Вселенную ты тут разыгрываешь? – плюнул он, застёгивая ширинку. Ещё пара грязных слов – и он исчез, испуганный криками вошедших женщин.

Нэтали стояла у раковины, смачивая губы водой, повторяя это действие снова и снова. Потом выключила воду и, уставившись на своё отражение в зеркале, поняла, что перед ней не та девушка, которую она знала. В полумраке уборной она видела лишь тень себя – измождённую, уставшую, с красными глазами, полными слёз. Тошнота накатила.

Она вбежала в кабинку и, присев на пол, опустошила желудок. Смешивание пива и виски дало свои результаты.

«Как всё изменилось? Что со мной не так? Я не могу делать то, что делала раньше», – думала она, ударяя кулаком по полу.

– За что? – Голос сорвался в рёв, эхом отразившись от стен.

Обняв себя, она ощутила, как одиночество и боль переполняют её. Заходившие в туалет бросали на неё осуждающие взгляды и шептались: «Кому-то уже хватит пить».

– Девушка, мы скоро закрываемся, – тихо сказала официантка, подходя к Нэтали. В одной руке она держала платок, а в другой – стакан воды. – Выпейте, вам станет легче.

Нэтали взяла платок и вытерла слёзы, затем выпила воду. Официантка помогла ей подняться с холодного пола. Нэт быстро умыла лицо и направилась к выходу, стараясь не обращать внимания на осуждающие взгляды. Но от некоторых слов, сказанных шёпотом, ей стало стыдно.

Нэтали медленно шла по пустым улицам, наблюдая, как город погружается в сон. Людей на улицах стало меньше. Фары проезжающих машин резали темноту, ослепляли. Она поднимала руку, отмахиваясь – то ли от света, то ли от всей этой дерьмовой жизни, что липла к ней как смола.

«Чудовища» – так она назвала эту главу.

– Любви нет, – шептала Нэтали, и слова застывали в морозном воздухе. – Есть только грязь, жадность и желание сломать другого.

Настоящая любовь для неё была и всегда будет связана только с бабушкой.

Нэтали вызвала такси. Холод пробирался под кожу, заставляя сжиматься, кутаться в собственные руки. «Почему я не надела свитер?» Но дело было не в свитере. Дело было в дыре внутри, которую не залатать ни одеждой, ни алкоголем, ни чужими прикосновениями.

Такси приехало, и Нэтали устроилась на заднем сиденье. Классическая музыка липла к сознанию, усыпляла. Она уткнулась в телефон, листая новости – протесты, катастрофы, войны. «Кажется, мир действительно сошёл с ума». Но мировые новости казались ей далёкими и незначительными по сравнению с событиями её собственной жизни.

Пришло сообщение от Харли, Нэт просто удалила его и выключила телефон, решив побыть наедине с собой, без лишних раздражителей.

Возле дома желудок Нэтали предательски забурчал, требуя еды. Она взглянула на мусорный бак, и вдруг ощутила непреодолимое желание попробовать выпечку Лили. То ли от голода, то ли от того, что всё внутри уже сломалось с появлением в её жизни Харли и Алфи. С дикой усталостью Нэтали достала последнюю сигарету и бросила пустую пачку на букет,который до сих пор валялся в мусорном баке. Её мысли снова вернулись к Алфи – она мечтала, чтобы он лежал в мусорном баке вместе с этими цветами, чтобы все дерьмовые мысли, которые заполнили её разум, наконец-то ушли.

Сигаретный дым застрял в горле, усиливая тошноту. Нэтали резко затушила окурок, оставив на асфальте чёрный след. Подойдя к крыльцу, она услышала мужской голос.

– Неудачный день?

На ступеньках крыльца сидел сосед и неспешно потягивал вино из горла. Он сделал глоток и протянул бутылку Нэтали. Она подошла ближе.

– Самый обычный! – буркнула Нэтали, хватая бутылку. Резкий запах алкоголя ударил в нос, и желудок сжался в протесте. Она тут же сунула бутылку обратно в его руки.

– Оставь. Мне завтра съёживаться отсюда, – сосед поднялся, отряхивая пыль с джинсов.

– Навсегда?

– Ага. Работа в другом городе.

– Значит, никто не будет будить меня в шесть утра, – она фальшиво хмыкнула, но внутри что-то ёкнуло.

«Странно. Буду скучать по этому идиоту, которого даже не замечала».

– Пора выходить из зоны комфорта, – бросил он, уже отворачиваясь. – Засиделся тут.

Он исчез за входной дверью, оставив Нэтали наедине с мыслями. Она плюхнулась на ещё тёплые ступеньки, подняла бутылку:

– За твою дерьмовую жизнь, Нэтали!

Но, не став пить, поставила бутылку на ступеньку. Слова соседа стали для неё отправной точкой, толчком к действию. Внутри зародилась решимость: пора взять ситуацию в свои руки и начать играть с Алфи, используя его друга Харли. Это будет единственным способом заглушить непонятные чувства к этому мужчине.

Уставшая, Нэтали вошла в свою квартиру. Внутри было тихо, лишь из открытого окна доносились далёкие звуки городской суеты. Нэтали сняла с себя всю одежду, надела отцовскую футболку – рваную, выцветшую, пахнущую прошлым. Она старалась не обращать внимание на головокружение и голод. Мысли, что в холодильнике остались лишь жалкие остатки пиццы и пара банок консервов, вызывали у неё отвращение.

В голове всплыли воспоминания: Отец. Они лежат на кровати, и он, смеясь, говорит: «Считай слонов, дочка. Овцы – это скучно. А слоны… Они же огромные! Представь, как они прыгают!»

Губы сами потянулись в улыбке – первой за долгое время. Но тут же она сжала подушку, заставив себя вспомнить другое: его предательство.

«Нельзя раскисать. Нельзя».

Нэтали зарылась лицом в подушку, глухо крикнув в ткань. Завтра всё начнётся по-новому. Но сегодня… Сегодня она просто утонет в этом диване, в этой футболке, в этих воспоминаниях. Хотя бы на одну ночь.

* * *

Телефон Харли лежал в углу, экран надтреснут, как и их сегодняшняя дружба. Алфи поднял его, стирая пальцем следы пыли и алкогольной липкости, затем сунул в карман друга, который сейчас больше походил на мешок с костями, чем на человека.

– Три часа, Харли. Хватит. Домой, – настаивал Алфи, пытаясь усадить пьяного друга на заднее сиденье такси.

Но Харли упирался, бормоча бессвязные обрывки фраз, в которых тонули слова «Нэтали», «праздник», «почему».

Алфи стиснул зубы. Она сбежала. От него. От них обоих.

Мысль, что Нэтали могла быть с Оуэном, резанула по живому. Ревность – старая знакомая, та самая, что шептала ему о предательстве Саммерс – теперь шипела на нового врага: собственного друга. Кодекс братства. Не трогать женщин друг друга. Но Нэтали – не его женщина. Просто секс. Просто азарт. Просто бесило, что Харли почти смог, а он – нет.

– Сиди, чёрт возьми! – Алфи втолкнул Харли в такси, хлопнул дверью и отошёл.

Он приподнял воротник пальто и закурил сигарету, позволяя дыму медленно подниматься в ночное небо. Достал телефон и открыл приложение, чтобы найти другое такси для себя. На экране мигали уведомления: пропущенные вызовы от брата и множество сообщений от Айви. Мысль о том, чтобы провести с ней ночь, наполнила его лёгким волнением, ведь с Айви он всегда мог забыться. Несмотря на поздний час, он решил рискнуть и набрал её номер. Он знал, что Айви с радостью примет его приглашение в любое время.

– Привет. Я тебя разбудил? – Выдыхая сигаретный дым, Алфи слегка закашлялся.

– Если скажу «да», что ты будешь делать? – голос Айви, тёплый и сонный, обвился вокруг сознания, как шелковая петля.

Алфи зажмурился, представляя: растрепанные чёрные волосы на белой подушке. Полуприкрытые веки. Бретелька, соскользнувшая с плеча, обнажающая родинку у ключицы – ту самую, что он всегда целовал первой

– Разрешу себя наказать, – бросил он, чувствуя, как напряжение последних часов начинает растворяться.

Её смех разлился по телефону.

– Эванс, я ведь действительно всё запоминаю.

Он прислонился к фонарному столбу, наблюдая, как мерцает жёлтый кэб.

– Ты звонила пять раз. Соскучилась?

– Я думала… – пауза, шорох ткани, – что после вечеринки у тебя найдётся для меня минутка.

В её голосе не было упрёка – только тёплая игривость, которую он знал так хорошо.

– Для тебя, малышка, у меня всегда есть время. Просто Харли устроил тут спектакль – двадцать пять лет, а ведёт себя на все восемнадцать.

– О-о-о, – она заурчала, – значит, мне придётся вести себя на все тридцать, чтобы компенсировать?

Алфи почувствовал, как уголки губ сами собой поползли вверх.

– Ты меня хочешь? – внезапно опустила она голос, и он представил, как её губы почти касаются микрофона.

– Мне нравится, как ты читаешь мои мысли.

– Я знаю тебя, – просто ответила Айви. На фоне послышался звук открывающегося шкафа. – Чёрное платье или то, синее?

– То, что я потом буду снимать зубами.

Айви засмеялась.

– Тогда я выберу… и то, и другое. Слоями. Ты ведь любишь снимать слои, Эванс?

Жёлтый кэб подъехал, и Алфи жестом указал водителю подождать.

– Тебе заказать такси? – спросил он.

– Сама приеду. Взять что-нибудь для… жажды?

Она не видела Эванса всего пару дней, но её тело покрылось мурашками от предвкушения встречи. Её «круассан» – тот самый, с нежной сливочной начинкой – скоро растает у неё на языке.

– Алкоголь точно не буду, только ты и твоя компания. Жду, малышка. – Сбросил вызов и откинулся на сиденье кэба, закрыв глаза. Айви. Просто. Без осложнений. Именно то, что нужно сегодня.

* * *

Алфи в одном полотенце прижал Айви к стене, его губы нашли её рот – жадный, влажный поцелуй, в котором смешались вина и желание. Он постанывал от её прикосновений и гладил её ягодицы. Скоро полотенце, прикрывающее его торчащий член, упало на пол.

Алфи помог снять длинное платье, продолжая целовать Айви, но в голове всплывали другие образы: Нэтали, Харли, их губы. Чем глубже ревность проникала в его сознание, тем страстнее он целовал подругу.

Алфи уложил Айви на стол. Она была прекрасна – мягкий свет лампы скользил по её телу, подчёркивая изгибы, вздымающуюся грудь, влажный блеск между ног. Её пальцы скользили по животу, губы прикушены, глаза полузакрыты. Соблазнительное зрелище манило, что Алфи с трудом сдерживался, чтобы не проникнуть в горячую штучку без защиты.

Он надел презерватив и резко вошёл в Айви. Она вскрикнула, её ногти впились в его плечи.

– Соси, – он засунул палец ей в рот, чувствуя, как её язык обвивает его.

Алфи развернул её, вошёл сзади и сильно сжал ей ягодицы. Боль пронзила Айви, но она не показала виду. Резко насаживая на член попку подруги, он старался заглушить ревность к Нэтали Миллер. С каждым толчком он вычёркивал из памяти по одному кадру, где губы Нэтали касались губ Харли.

Когда Алфи кончил и отошёл от стола, то увидел, что Айви тяжело дышит, отвернув лицо, а на её ягодицах краснеют следы от его пальцев. Поняв, что причинил ей боль, Алфи быстро подошёл и обнял Айви. Он переступил черту.

– Боже, прости… – Алфи подхватил её на руки, унёс на диван, укутал в плед. Его пальцы дрожали, когда он гладил её волосы.

– Тебе больно?

Айви посмотрела на него. В её глазах не было страха – только холодная ясность.

– Неприятно. Если тебе нравится жёстко – предупреждай заранее.

Он сглотнул.

– Я просто… – «Я пытался забыть другую?»

Айви не дала договорить. Её губы коснулись его шеи, затем груди, медленно спускаясь ниже.

– Детка… – его голос сорвался, когда её рот обхватил его член.