Бард Пьер и Король Подземелья

‑ Ага! Так вот в чем дело! ‑ перебил его Пьер. ‑ Я однажды поранился в бою с одним вампиром, и раненая рука оказалась в этом самом колодце.

‑ Именно так, ‑ ответил, ему Танак, не смутившись бесцеремонным вмешательством Пьера. ‑ Однако мне кажется, что ты обучился своей способности всеми тремя способами. Ты был бардом, насколько я знаю, и большую часть времени проводил на природе в полном уединении. Ты много общался с вампирами, а они в некотором роде имеют эту способность с рождения, правда, они могут превращаться только в летучую мышь. Ну и наконец, ты соединил свою кровь с кровью животных, а на горе ты не смог стать зверем сразу по причине того, что твой организм не привык к этой способности, и все твои превращения были спонтанными. Для этого ты должен был осознать эту способность и подчинить ее своему разуму. Опасность обострила твой ум, и ты смог принять форму того животного, которого захотел. Теперь ты полностью освоил этот дар и можешь превращаться в любое животное, когда пожелаешь.

А сейчас тебе предстоит гораздо более трудное и опасное дело. Надо достать немного тарицита. Тебе придется побывать в минаторском пещерном городе. Подвох в том, что это легендарная пещера Страха, где даже самые отважные воины порою настолько лишались мужества, что впадали в детство и «прятали голову в песок», подобно страусам. Они на самом деле закутывались в то, что было под рукой: в плащ, в бурку или даже в переметную суму, а затем как зайцы убегали, не помня ничего. Но я знаю тебя как искусного и храброго воина. Я уверен, тебе удастся пройти через весь город. Страх будет тебя терзать, но ты удержишь его под контролем и преодолеешь его и принесешь то, что нам нужно для дальнейших наших действий, ведь ты каримак, а каримак может себя полностью контролировать, даже собственные чувства. Сегодня отдыхай. Я дам тебе сонное зелье, готовящее к суровым испытаниям.

Утром Пьер проснулся в прекрасном бойцовском настроении. Он помнил все свои победы над чудовищами из своего сна: все удачные приемы боя и то, что он не оглядывался после богатырского удара. Он был готов к походу и к тем опасностям, которые его ждали.

Путь был недалек ‑ всего три часа езды на ослике, и перед ним открылся вход в пещеры. Пока ничто не предвещало беды, но Пьер знал, что все это обман и внутри скрыта неизвестная, но грозная опасность. Первый шаг достался ему нелегко. Необъяснимый страх охватил его, и пришлось напрячь всю свою волю, чтобы переступить зловещий порог. Каждый шаг давался ему с трудом. Хотя вокруг него находились редчайшие архитектурные строения, он не мог насладиться древним зодчеством минаторов. Из-за страха он часто останавливался и прикладывался к фляжке с ключевой водой, которая действовала на него успокаивающе. Но вскоре он обнаружил, что вода закончилась, а беспричинные страхи его только усилились. Это был страх смерти, разлитый вокруг. Если бы не врожденная сила воли каримака, Пьер бы давно кинулся наутек, но он не мог отступить, не выполнив задания, и все шел и шел вперед, преодолевая себя. Дойдя до входа в Подземелье, он зажег факел и начал спускаться вниз. Наконец он воочию увидел причину страха. Под его ногами валялись трупы минаторов с гримасами ужаса и боли. Что же могло так их напугать? Ответ был тут же найден ‑ в руках у одного из трупов была глиняная табличка с надписью: «Читающий эту надпись, беги. Бог ненависти сломал камни Кола и приходит теперь, когда хочет. Беги! Он теперь повсюду».

‑ Бог ненависти? Камни Кола? ‑ спросил у себя Пьер. ‑ Что это такое? ‑ Некогда было гадать, а надо было поскорее найти тарицит и уходить. Вдруг он услышал чей-то разговор.

‑ Так вы считаете, что нет в жизни ничего, кроме страха?

‑ Именно так. Я даже больше скажу ‑ все, что существует, есть его порождение.

‑ Но я бы поспорил насчет того, что весь окружающий мир ‑ та самая пещера, в которой мы сидим.

‑ Я вам сейчас докажу, что вы неправы. Страх порождает иллюзии, а эта пещера есть рассадник страха. Солнце, воздух, трава, звезды ‑ суть иллюзия, порожденная страхом. То есть то, что мы называем внешним миром, родило наше сознание, чтобы не сойти с ума от страха.

‑ Ну! Это не доказательство. Это голословное утверждение. Более того ‑ это тавтология. Вы говорите, что ничего нет, кроме страха, но тогда и сам страх есть порождение страха ‑ чертово колесо! А, тогда как же все видят одно и то же солнце и прочее, что оно освещает? Значит, это объективная реальность, а не субъективные ощущения!

‑ Ха! Ха! Это очень просто ‑ «А один и тот же присутствует во всех!». Поэтому и видят все одно и то же. То есть я утверждаю, что думают, что видят. Иллюзия! Подумайте над этим. Не простой вопрос! А?

‑ Да, частично признаю «один во всех» – это очень глубокая тема, но иллюзия! Нет, я не согласен! Я не нахожу ваши доводы убедительными.

‑ Ну, ваше право не верить, но я надеюсь, что вы…

Пьеру не удалось выяснить, кто там разговаривал, да ему и не особо хотелось, так как этот невольно подслушанный разговор только усугубил его боязнь. Он от всей души надеялся, что сомневающийся голос прав, однако не мог признать все доводы его собеседника ошибочными. Стены, замки, дома… Все было создано от страха. В страхе рождается иллюзия безопасности.

«Возможно, и дискуссия эта тоже иллюзия. Сколько таких дискуссий было в Академикусе! Наверное, и эту я сам придумал. Сумел убедить себя, что слышу этот разговор. Создал иллюзию», ‑ подумал он, и эта мысль несколько успокоила его. Страх отступил ‑ осталась лишь некоторая тревога. Пещера казалась бесконечной. Так шел он, размышляя о предмете спора этих голосов, как внезапно заметил тень. Он вдруг вспомнил свое детство. То время, когда его отец с матерью учили его почитать Того, Кто Создал. Мама его была очень благочестивой и часто вместе с Пьером читала Законы. Пьер не мог забыть эту книгу ‑ написанную на пергаменте, с картинками, словариком непонятных терминов. Одна картинка ему особенно запомнилась. Древний демон Грзблд часто снился ему по ночам. Именно этим демоном его пугали родители, если Пьер не слушался.

‑ Что, Пьер? ‑ обратился к нему голос. ‑ Мама тебя предупреждала.

Пьер узнал фигуру, освещенную факелом. Это был Грзблд.

‑ Ну что? Доигрался? В детстве ты не слушался маму, а она тебе говорила, что если ты не будешь слушаться, то я тебя отгрзблужу.

Отгрзблудить! Вот что собирался с ним сделать демон. Самое страшное, что Пьер не знал, что такое грзблудить. Неужели Грзблд реален? Пьер давно убедил себя, что это выдумка, и вот эта выдумка ему угрожает. Было ясно, что демона невозможно убить. Бегство. Вот что может спасти его сейчас. Неважно, что будет потом, главное убежать отсюда.

«Стоп! А те несчастные, трупы которых ты видел? Они ведь тоже бросились убегать?! Нет, бегство ‑ это конец. Он ведь этого и ждет».

‑ Нет, ты не убежишь, ‑ раздался голос Грзблда. ‑ Грзблд тебя отгрзблудит.

Неужели надежды нет? Он вдруг вспомнил своего учителя магии, всплыли слова: «В трудной ситуации, когда неясно, что делать, остановись и сделай несколько глубоких вздохов, а затем попроси помощи у Того, Кто Создал и не сомневайся ‑ помощь придет». Пьер все сделал, как учили, и внезапно в голове раздался голос Танака: «Ты Каримак-Воин-Поэт, и ты можешь контролировать свои чувства». Тут же ему в голову пришла мысль: «Демоны заперты в своем мире и не могут являться в наш».

‑ Ты ненастоящий, ‑ обратился он к Грзблду. ‑ Ты сидишь в черном мире и не высовывайся оттуда. Ты лишь моя иллюзия, рожденная страхом. Сгинь!

Грзблд издал дикий вопль и исчез.

Глава 25

Никогда Пьер не радовался башне Танака, как в это возвращение. Сам маг ждал его во дворе:

‑ Ты в порядке! ‑ воскликнул он. ‑ И тарицит при тебе! Ты очень сильный каримак. Ты воистину станешь легендой Протогеоса. Сейчас иди, отдыхай.

‑ Я хотел бы тебя кое, о чем спросить, ‑ обратился к магу Пьер, отбросив все официальности, так как они с Танаком стали очень близки. ‑ Зачем нам тарицит и маринил?

‑ Они нужны для изготовления ключа на Край Света. Не спрашивай меня как ‑ это долгий и сложный процесс. Скажу только, что ключ можно сделать только у двери.

‑ Но зачем именно эти руды? Почему надо было куда-то тащиться, с кем-то сражаться, кого-то страшиться, чтобы добыть эти два маленьких кусочка, когда в любой приличной кузнице их можно было бы приобрести за определенную сумму, конечно? Я полагаю, для Ордена это не было бы большой тратой.

‑ Я понимаю. Но не сомневайся! Твои подвиги не были напрасными. Это особые разновидности тарицита и маринила ‑ они с примесями, придающими необходимые свойства. Если, например, добавить в маринил вольфрам, то даже небольшой кусочек этого металла будет давать колоссальную энергию, а если добавить в тарицит чугун, то, подвешенный на нити, он будет всегда указывать на центр Протогеоса, где бы ты ни находился, что дает путнику уверенность и оказывает успокаивающее воздействие. Как видишь, эти металлы приобретают совершенно иные свойства. Что касается добытых тобою кусочков, то никто сегодня не может узнать состав примесей, находящихся в материале, однако именно из них наша экспедиция изготавливала ключи. У меня есть немного обычных маринила и тарицита. Я могу дать тебе их, чтобы ты смог усовершенствовать свой меч. Я знаю всю технологию и завтра помогу тебе. А сейчас иди, отдыхай, я приготовил тебе постель, которая тебе так нравится. Ты заслужил ее.

Утро Пьер провел в кузнице Танака, с помощью которого усовершенствовал свой меч, соединив в нем свойства маринила, тарицита и стали.

‑ Все, ‑ сказал Танак, ‑ теперь враг не устоит перед твоим оружием. Правда, сейчас тебе не придется махать мечом, тебе предстоит блеснуть своими способностями художника. Дело предстоит довольно трудное ‑ надо найти рисунок ключа. Трудность в том, что я не знаю, где и что искать. Помню, что наша экспедиция нашла рисунок у одного безумного художника, где-то в Тоге. Там сейчас неспокойно, но придется нам рискнуть. «Мне придётся», ‑ мысленно поправил его Пьер.

Глава 26

Новость о том, что ему придется опять побывать во владениях барона Дерина, у которого он с друзьями так дерзко украл реликвию, Пьера не обрадовала. «Здесь Танак наверняка ошибся, ‑ подумал он, ‑ там, наверно, обнаружили пропажу реликвии. Меч явно скучать не будет».

В пути Пьер предался любимому своему занятию во время одиночных путешествий ‑ размышлению. «Некто желает возвратить Короля Подземелья к власти над всем миром. Зачем? Тригвэ мне рассказывал, что при нем тарикаты не высаживались на нашем материке, это существенно для многих существ, таких как мормоиты. Ведь во время первого вооруженного столкновения между Империей Каримаков и Тарикатийскими Королевствами первая не ожидала войны, и тарикаты напали и разорили ближние западные остроги мормоитов, верных Империи, а затем и более дальние восточные. Тогда погибло множество мормоитов, но вскоре выяснилось, что причиной войны послужило недоразумение. Вампиры, жившие отдельно от Империи, совершили высадку на земли тарикатов. Тарикаты, не знающие тогда разницы между вампиром и каримаком, приняли высадившихся за солдат Империи и развязали войну. Тарикатийские Королевства заключили мир и принесли свои извинения пострадавшим существам, однако память у мормоитов долгая, и они до сих пор таят обиду на них. Правда сейчас их присутствие имеет лишь торговый интерес, да и без позволения Канцлера Западных Торговых Земель они и не посмели бы высаживаться. Иные утверждают, что при Короле Подземелья был порядок. Порядок, держащийся на страхе. Богатство страны? Богатство немногих богатых, но не простых жителей. Предки существ, желающих возвращения Короля Подземелья, всем сердцем желали свободы, а сейчас существа хотят, чтобы ответственность за их судьбы нес один каримак, каримак ‑ Король Подземелья, который убивал направо и налево. Существа желают свободы, когда ее у них нет, но согласны ее продать в случае, если им чего-то не хватает. Воистину парадоксально! Моя миссия не только долг рыцаря Ордена Слезы, но и долг барда, ведь первый император Империи Каримаков сам создал такую организацию, как барды, поставив перед ними задачу ‑ нести правду, и до сих пор есть религиозная догма, запрещающая наказывать барда за правду. Устранение Короля Подземелья есть мой долг, долг Воина-Барда».

Путь был недолог, но каково было изумление нашего героя, когда у ворот он обнаружил длинную очередь. Когда он в первый раз ездил в Тог, там не было очередей, как в Глотире во время осмотра. Пока было время, рыцарь решил осмотреть свой меч. Меч теперь был двух цветов ‑ серого и золотого с синими прожилками, которые образовывали узор вроде ключа. «Было бы неплохо, если этот узор и был бы тем самым рисунком», ‑ мельком подумал Пьер. Наконец настала его очередь. Стражник явно уже подустал от всей этой таможенной кутерьмы, поэтому просто пропустил его, сделав лишь замечание насчет меча.

‑ Это марицитовый меч, ‑ пояснил Пьер.

‑ Марицитовые мечи пошлиной не облагаются, облагаются только мечи из стали, железа, маринила и тарицита, ‑ бесстрастно проговорил стражник.

Тог стал совершенно неузнаваемым. Лавки закрыты, в доках стоят боевые корабли, а солдаты выливали бочки с пивом в канаву. На вопрос «Зачем?» они ответили:

‑ Чтобы не травиться торгашеской дрянью. Теперь будут правильное пиво готовить.

Только таверны продолжали свою деятельность, и Пьер решил заглянуть в ближайшую, дабы разузнать обо всем происходящем в городе. Кое-что он уже понимал: город Тог был взят воинами Царя Восточных Болот, но были ли еще где-нибудь очаги сопротивления или Восток опять воссоединился, он не знал.

Войдя в таверну, Пьер обнаружил, что зал пуст, кроме сидящих за стойкой двух солдат: минатора и полевого. Мормоит-трактирщик стоял на своем месте. Пьер сел рядом с солдатами и заказал вина. Прикончив стакан, он обратился к мормоиту:

‑ Ну, друг, что скажешь про ситуацию в вашем городе?

‑ Ничего хорошего, ‑ отозвался трактирщик, ‑ лавки закрыты, пиво всё вылили в каналы, посетителей нет. Лучше уезжай отсюда, каримак, не отравляй себе жизнь, ‑ сказал он, не обращая внимания на солдат, которым было откровенно все равно, о чем говорят окружающие.

‑ Ты думаешь, что я по своей воле приехал? ‑ ответил ему Пьер. ‑ Расскажи лучше, что у вас происходит?

‑ Без барона Дерина у нас не получится победить солдафонов. Пока что мы потеряли только Тог. Его правитель барон Дерин пал, храбро защищая стены.

‑ Нелегко вам пришлось. Но давай лучше о чем-нибудь другом поговорим. Об искусстве, например. Я слышал, что у вас безумный художник завелся и якобы рисует хорошо.

‑ Не знаю, кого ты имеешь в виду. Каждый вечер к нам заходит эскимиски-недоросток, который рисует всякую муру чем попало и на чем придется. А вот и он!

В трактир вошел эскимиски, нехарактерно низкого для своей расы роста. Он сел за барную стойку и заказал себе сивуху. После того как сивуха была допита, он стал выводить пальцем на пыльной стойке затейливые узоры. Он рисовал и рисовал, пока на стойке было место. Закончив свое творение, он встал, положил на стол серебряную монету и вышел. Пьер проследовал за ним.

Глава 27

Выйдя за город, эскимиски направился в горы. Пьер не отставал. Пройдя некоторое расстояние, художник залез под какую-то скалу и скрылся в недрах земли. Наш герой проследовал за ним. Глазам его предстала интересная картина. Все стены пещеры были разрисованы странными рисунками драконов с высунутыми языками.

‑ Что это за рисунки? ‑ спросил Пьер эскимиски. Тот не удивился, заметив, наконец, каримака, но и не ответил. Он взял камень и стал выцарапывать им все ту же странную картину. Помимо дракона на рисунке были изображены деревья, сгибающиеся под ветром, солнце с луной по обе стороны рисунка, сверху и снизу, и две травинки, растущие под языком дракона. «Бессмыслица какая-то», ‑ подумал Пьер. Однако в этой бессмыслице нужно найти то, что поможет ему попасть на Край Света. Но сколько он ни всматривался в картину, ничего похожего на рисунок ключа не увидел. Тут ему вспомнилась фраза отца, когда он обучал его основам живописи: «Если ты не видишь того, что должно быть, отойди подальше, в пространстве или времени, и посмотри снова. И так делай до тех пор, пока не откроется тебе то, что там есть. Помни, всегда есть расстояние или промежуток времени, на котором это отчетливо проявится». Вспомнив этот ценный совет, он попятился назад, продолжая всматриваться в рисунок, надеясь увидеть образ ключа. Он уже уперся спиной в край пещеры и уже смотрел довольно долго. Но ничего не прояснялось отчетливо. Впрочем, какие-то неясные образы начали появляться перед его мысленным взором, и казалось, вот еще чуть-чуть ‑ и откроется истина. Но тут он почувствовал, что кто-то пытается написать шедевр изобразительного искусства прямо на нем. Пьер очнулся и увидел эскимиски с палитрой в одной руке, с кистью в другой, стоящего прямо перед ним и пытающегося его разрисовать. Недолго думая, Пьер отпустил ему хорошего щелчка, от которого тот подпрыгнул до потолка пещеры.

‑ Ты, может быть, оставишь меня в покое, болван?! ‑ закричал Пьер на эскимиски. ‑ Я пытаюсь найти ключ вот в этих твоих безумных рисунках. ‑ Он показал рукой на стену ‑ и тут вдруг его осенило. Нечто, что он искал, представилось ему совершенно отчетливо. ‑ Точно! Всё это Ключ!

Мы не ведаем: сработало ли расстояние, на которое он удалился от изображения, или временной промежуток, когда он стоял, мучительно всматриваясь, и неясные образы плавали перед его глазами, но все внезапно и вдруг стало ясно. И теперь было непонятно, что тут непонятного? Но оставим это для пытливого читателя, ищущего мудрости.

А что же наш художник эскимиски? А он вдруг как будто проснулся. Он ошалело огляделся и спросил у Пьера:

‑ Кто ты такой?

‑ Да так, прохожий, ‑ ответил Пьер. ‑ Ты тут немного не в себе был. Пришлось тебя в чувство приводить. Извини, если что не так.

‑ Да? А чья это пещера?

‑ Я думал, это твоя. Я за тобой сюда и пришел.

‑ Нет. Моя пещера другая. Без рисунков этих непонятных. Кто их намалевал?

‑ Ты.

‑ Я?! Ну, возможно. Погоди немного. Сейчас мне нужно спокойно посидеть, подумать. Неприятно узнать, что какое-то время я был в беспамятстве. А я ничего не натворил такого?

‑ Да нет. Все нормально. Вот только рисунки эти. Я хотел бы взять один из них на память о нашем приключении. И мне пора уже в дорогу.

‑ Да хоть все забирай!

Пьер отыскал нужный ему холст, свернул трубкой, зажал под мышкой и отправился в путь.

Глава 28

‑ Ну что же, можно, начинать путь к Краю Света, ‑ сказал Танак. ‑ Со вторым рисунком все проще. Его мы найдем рядом с дверью. Надо взять все необходимое: маринил, тарицит, рисунок. Оружие при тебе.

Когда все было уложено, они двинулись в путь. По пути Танак рассказывал различные истории про Край Света. Обещал рассказать про звезды после возвращения домой. Путешествие длилось месяц, и наконец они дошли до довольно интересного места. Это был огромный вулкан с оливковыми деревьями на склоне. Через потоки застывшие лавы были переброшены мосты. Подойдя поближе, спутники увидели дверь и вошли.

‑ Здорово, Танак! ‑ крикнул чей-то голос.

‑ Привет, ребята! ‑ ответил маг.

‑ Зачем пожаловал?

‑ Да вот на Край Света иду.

‑ А тот парень кто?

‑ Это Пьер, он помог мне достать все необходимое.

‑ Ну, тогда проходите в кузницу.

Они зашли в обширное помещение, где сидело девять существ: трашалук, минатор, мормоит, шкуртабик, домовой, два каримака, эскимиски и полевой.

‑ В первую очередь давайте сюда руду ‑ тарицитовую и мариниловую, ‑ сказал шкуртабик.

Пьер достал требуемое.

‑ Теперь давайте рисунки.

Пьер передал ему рисунок безумного эскимиски.

‑ Их должно быть два.

‑ Второй рисунок должен быть у вас, ‑ возразил Танак.

‑ У нас его нет. Как вы собирались пробраться на Край Света без второго рисунка ключа?

‑ Если помнишь, в прошлый раз мы нашли его прямо здесь.

‑ Но прошло так много времени. Здесь была перестройка ‑ многое изменилось, многое потеряно. А уж рисунок! Тут даже тиски куда-то исчезли.

Огорченный Танак вышел из кузницы.

‑ Что это за существа? ‑ спросил нагнавший его Пьер.

‑ Это те, кто был со мной на Краю Света.

‑ Но как? Я думал, они умерли.

‑ Я не говорил, что они умерли, они просто не вернулись. Они остались здесь и основали исследовательскую станцию Края Света.

Три дня длились поиски ‑ надежда совсем угасала. Все были злыми и уставшими. На четвертый день, когда Пьер в унынии в очередной раз бесцельно рассматривал узоры своего меча, он вдруг вспомнил, что уже думал о том, что эти самые очертания меча, быть может, повторяет узор ключа? С этой мыслью он вскочил и бросился искать Танака. Он нашел его во дворе, выводящего какие-то линии. Впрочем, понятно, маг пытался вспомнить узор второго ключа, который он видел много лун назад. Но, не будучи художником, никак не мог воспроизвести виденное ранее.

‑ Вот мне подумалось, ‑ обратился к нему Пьер, показывая меч, ‑ не является ли узор на моем мече рисунком ключа, который мы ищем? Уж больно затейливый он и мотивы какие-то, того самого художника, у которого мы взяли рисунок первого ключа.

Едва Танак бросил взгляд на узор, как сразу вспомнил то, что им было нужно. Ни слова не говоря, он схватил меч и помчался к кузнецам. Пьер бросился за ним с требованием вернуть оружие, уже понимая, что самая первая мысль его была правильной ‑ рисунок ключа всегда был при нем. Стало досадно ‑ потеряли так много времени.

Так часто бывает. Что-то имеешь, то, что нужно, и даже чувствуешь, что это то, что нужно, но некогда остановиться, вдуматься, пропитаться всей идеей. Вперед, вперед! Потом, потом! А потом может оказаться ‑ никогда! У нас, к счастью наших героев, все завершилось благополучно, по крайней мере, в этом эпизоде. Через три дня умелые кузнецы выковали ключ: с одной стороны, в виде дракона с высунутым языком, с другой ‑ в виде обычного ключа, но с острыми кончиками. Танак с торжественным видом вставил его в предназначенное гнездо ‑ ворота открылись. Они вошли.

Глава 29

Наш герой очутился в пустоте. Вокруг ничего не было, даже времени. Пьер не помнил, сколько пробыл там ‑ может, год, а может, мгновение. Внезапно в черноте прорезался лучик света. Он начал разрастаться и вскоре заполнил всё. Его взору представилось мелководье, и рядом стоял Танак.

‑ Вот мы на Краю Света, ‑ сказал маг.

Они прошли через джунгли и очутились возле озера.

‑ Вот здесь, ‑ сказал Танак, указывая на озеро, ‑ и находятся реликвии. Тебе придется за ними нырять.

Пьер разделся и нырнул в озеро. Как ни странно, дыхание задерживать ему не пришлось. Он мог дышать. Было ли это свойство воды Края Света, или он превратился в рыбу благодаря своему умению превращаться? Раздумывать было не время, тем более что его и не было ‑ времени. Найдя кинжал и ножны, он вынырнул и обнаружил, что совсем не промок.

‑ Больше здесь смотреть не на что, ‑ сказал Танак, ‑ идем.

После долгого обратного пути маг дал возможность бесстрашному воину-барду передохнуть у себя в башне.

Опять Пьер нежился на постели, на которой он так хорошо высыпался. Но в этот раз ему не удалось посибаритствовать в полной мере. Посреди ночи его разбудил Танак и велел следовать за собой. Пьер уже привык к взрывным поступкам мага и, не задавая вопросов, сонно продвигался за ним к вершине башни.

‑ Я обещал тебе рассказать о звездах, ‑ начал Танак, величаво взмахнув рукой на звездное небо, которое в полной темноте казалось совсем близко. ‑ Как ты, наверное, знаешь, звезды определяют наши таланты и умения. Есть три типа звезд: основные, звезды воплощения и старшие звезды. Первые ‑ обычное умение каждого существа, как то: кузнечное дело, кулинария и вообще любое дело. Вторые ‑ набор талантов различных знаменитых личностей. А третья ‑ Звезда Героев. Благословленные этой Звездой имеют успех во всех своих делах, но от совершивших крупное злодеяние она отворачивается. Теперь давай узнаем, какими звездами ты благословлен. Ложись и смотри вверх и ни о чем не думай.

Танак пристально посмотрел Пьеру в глаза.

‑ Так. Тебе благоволят звезды кузнечного дела, музыкальных и художественных талантов ‑ воплощение Короля-Певца Тоготира и… Ого! Ты ‑ Герой! Звезда Героев благоволит тебе.

Пьер и Танак расстались добрыми друзьями и пообещали друг другу еще встретиться. Пьер отправился в Хаале, а ему в спину, казалось, светила Звезда Героев. Он чувствовал, какая ответственность взвалилась на его плечи, но и радовался, что он один из тех, кто творит судьбу Протогеоса. Возвратившись в столь милый ему трактир и приняв поздравления своих друзей, Пьер решил найти ответ на мучивший его вопрос.

‑ Вот скажи мне, Мазила, почему Король Подземелья не перенесет остальные свои реликвии на Край Света.