Росток на руинах. Надежда. Часть вторая

– Всё, грузимся.

Я прикусил язык: раз сам старейшина это бесстыдство допускает… Следом за Халларом в фургон полез Гай с болгаркой в чехле и канистрой бензина, которая поможет прикрыть наш отход. Карвел уже вернулся со стороны заросшего бурьяном котлована, где он спрятал под сухими ветками «Шеро».

Арон в таком же, как у Лиенны, наряде ландшафтных дизайнеров, всё не шёл в кабину, будто ждал чего-то. Я наткнулся на его взволнованный взгляд. То ли сказать мне хотел что-то, то ли поцеловать тоже. Кхарнэ, как и где мне укрыться от его надоедливой привязанности? Ясно же дал понять – не нужно мне это…

– Мы не умрём сегодня, – внезапно сказал мне Арон. Полувопрос-полуутверждение.

Тьфу ты! Да у него поджилки тряслись похлеще, чем у меня. Ещё бы: намечается второй реальный бой в его жизни, тем более на таком ответственном участке: натасканный на стрельбу с семидесяти метров Арон будет помогать на крыше. Не поцелуй ему сейчас нужен, а братский толчок в спину. Вера, что бетонная махина Саарда ему одному кажется неодолимой, а для старших-опытных она просто пшик.

– Сегодня, – ответил я, – мы станем сильнее.

Обвешанный стволами Тар прошёл между нами к фургону: потащил и снайперку, и гранатомёт, и «танатос» с «мухой». Его морда выглядела пьяно-шальной: вот у кого были более важные планы на будущее, чем какая-то смерть. Я хлопнул Арона по плечу и полез вслед за Таром.

Голая Рисса сидела на полу фургона, поправляя цепи, закреплённые в стенах. Я присел перед ней, помог защёлкнуть кандалы. Они на тонком штырьке держались; на тренировке Рисса освобождалась за четыре секунды. На вид беззащитная такая, чумазенькая – не мылась неделю, как и сговорились; исцарапанная – она громила вещи в Большом зале в полном угаре; руки и ступни потемнели от сажи. Шрам метки слился с кожей, тщательно замазанный гримом. По запаху беты не способны различить, меченая омега или нет.

Не получит её поделка. Моя. Любой ценой.

Я на минуту вытащил из носа затычки, которые мешали ощутить густой омежий аромат с привкусом гари и наших вчерашних поцелуев, обнял ладонями её лицо. Растянутые цепями руки не позволяли ей обнять меня. Но она и так касалась – иронично-ободряюще.

«Береги себя, Рисса, милая».

«Прошу, прекрати так бояться, Дар!» 

– Всё получится. Иди, – поторопила она меня.

Хорошо бы.

Я поцеловал её в лоб и прошёл вглубь фургона. Втиснулся между Карвелом и Таром в огороженный фальшивой стеной промежуток. Кусок фанеры занял своё место, загораживая свет. Мы только в потолке узкую щёлку оставили для воздуха. Когда коммуны заглянут в фургон, за спиной пленницы увидят обычную стенку.

Лязгнули, захлопываясь за нами, дверцы. Мягко загудел усиленный движок. Вот теперь пути назад точно не было.

Я так и не выучил ни одной молитвы Отцу-Альфе, хотя Керис пыталась научить. Но душа у меня не лежала. Разве Отец-Альфа сам не видел, чья правда? Видел же, сволочь небесная. Да только насрать Ему. Он ради прикола мог дать нам выжить и привести всех сюда, чтобы коммуны нафаршировали своих больных нашими молодыми печёнками и почками. Может, кто-то там, сверху, нас и подстраховывает, но это не благодаря Ему, а, скорее, вопреки. Сколько ещё дерьма жизнь должна вылить нам на головы, чтобы мы окончательно поняли, на чьей Он стороне?

Короче. В жопу молитвы.

***

Уже через несколько минут пути стало ясно, что щель в потолке мы оставили чересчур узкую. Пятерым альфам и так было не продохнуть в тесном промежутке между стенками. Но мы не учли ещё и жару. Фургон и до КПП не доехал, а я взмок уже, будто в ливень попал. Лишь бы «некусайка» не подвела. Но вроде проверенная.

Кроме свиста встречного ветра из щели, снаружи ни хрена не было слышно. В крохотной полоске света мы даже лиц друг друга не видели толком. Запертые в фанерную коробку, были беспомощны, как никогда. Если что-то случится с Лиенной и Ароном, мы даже выберемся из фургона не сразу – дверь-то с той стороны заперта. Пока через запасной выход на крыше вылезем, лжедизайнеров пристрелить успеют.

Чтобы мы были в курсе происходящего, Халлар раздал приём со своего наушника на наши. Лиенну, по обыкновению, несло, сидеть с закрытым ртом – выше её сил.

– …и делай выводы, Арон Халлар Тэннэм, – трындела она. – Я принципиально круче тебя.

Даже не пробуй, Арон. Эту говорящую голову тебе не переспорить.

– С каких это пор ты круче? – возмутился он.

– С самого начала. Тебя зачали на дне колодца на свалке, а меня в королевском люксе отеля «Вентара Платинум».

– Брешешь ты всё. Как ты можешь знать, где тебя зачали?

– Халлар сказал. Двадцать два года назад о путешествии моих родителей на годовщину свадьбы трубили из каждого утюга.

– Ой… Папа сочинит любой чёс, лишь бы ты улыбалась.

Удачно Лиенну понесло. За этими непринуждёнными препираниями Арон уже и бояться забыл. Чем меньше нервов, тем проще ему будет притворяться. В плане актёрства они с Риссой оба слабые звенья в нашем замысле.

– Наушник волосами прикрой, – посерьёзнела Лиенна. – Подъезжаем. Без нужды не болтай, врун ты никудышный.

Арон заткнулся.

Фургон замедлил ход, протряс нас по кочкам «лежачих полицейских». Крякнув рессорами, остановился. Сквозь жужжание движка мы слышали невнятные голоса, металлический лязг, глухой собачий лай. Когда-то этих тварей дрессировали загонять нас по феромонному следу и валить наземь, перегрызая сухожилия.

Мы замерли, напрягая по максимуму слух.

Зашипело, опускаясь, окно, Лиенна поприветствовала проверяющего:

– Утречко доброе!

– Драсьть, – пробормотал Арон.

– Лейтенант Грем, – представился шакал. – Будьте добры, предъявите документы и откройте кузов. Что-то собаки на вас реагируют.

– Наверно, на дикарку реагируют, – хвастливо сказала Лиенна; послышалось бумажное шуршание. – Мы дикарку словили. Вот, видите – писали про неё в «Вечернем Саарде». И в «Бета-печати» тоже – вот.

– Дикарку, говорите?

Судя по звукам, Лиенна открыла дверь и выбралась из кабины.

– Ты посиди тут, Виго… – сказала она Арону. – Ого, какие зверюги! Эй, кыш!.. Я, видно, сам этой дикаркой провонялся, пока грузили её. Впятером еле осилили, представляете? Я и четверо грузчиков – ординарной категории, силачи. Ох, она вырывалась! Ох, орала!.. Ну-ка, фу, пёсики! Не укусят?

– Не беспокойтесь.

– Это Виго её выследил, – вдохновенно врала Лиенна. – На краю участка – малинник. Так дикарка эта в рабице дыру прорвала – уж не знаю, как – кыш, собачки! – и на малинник наш лазать повадилась. С голоду, видно. Виго на неё ловушку и поставил… А? Не-е-е, дикарка невредимая, чо с ней будет? Так, чутка малиной оцарапалась. А старосты её по этим статьям в газетах и опознали. Что пропала она из Института.

Клацнул замок, дверцы фургона распахнулись. Свет просочился в наш закуток сквозь щели в фанерной стенке. Зазвенели цепи: Рисса отползла в сторону, чтобы её не задело, если нам выскакивать придётся.

– Ого! – поразились шакалы.

– Ох, растудыть меня в партию!

– Ах, чёрт, опять нассала! – возмутилась Лиенна. – Всю машину мне изгадила!

– Точно она. Омега! Вон у неё грудь выпирает, видите?

– Злющая какая!

– Три месяца назад пропала. Чем же она питалась?

– Я почём знаю? – отмазалась Лиенна. – Лето же, в садах много чего… В Жероне её не было, у нас все свои, быстро заметили бы. А как появилась – мы её тут же словили.

– Говорили, её повстанцы похитили, – высказался кто-то. – А выходит, сама сбежала.

– Может, от повстанцев и сбежала, – ответил другой голос. – У них же интеллекту ноль. Что у омеги, что у повстанцев. Животные.

– Вот, держите повестку, товарищ Венион. – Голос лейтенанта Грема. – Заедете с Виго в полицейский участок, дадите показания. Где, когда, как поймали. Адрес участка в документе.

– Заедем, заедем сегодня же, – затараторила Лиенна. – Только сначала в РИС её отвезём. Ну, и вознаграждение получим сразу. Нашему Виго совет коммуны за поимку пятьсот солдо выделить обещал. Остальное – в общую кассу. Всё, как положено, и налоги заплатим, и расходные ордера предоставим. Вы не подумайте, у нас коммуна честная.

– Повезло вам с находкой, – позавидовал лейтенант Грем. – Что ж, проезжайте на сканер.

Сканер?

Сканер?!!

Грузовики ведь только в аэропортах просвечивают! Что ж ты, Райдон, разведчик хренов?

– Готовь план два, – шепнул Халлар.

При обломе на КПП – рывок задним ходом. Не зря движок форсировали.

В почти полной тьме я видел очень близко блестящие глаза Карвела. Капля пота собиралась на кончике его носа. С другой стороны застыл мокрой статуей до невозможности равнодушный с виду Тар. От него несло семенами горянки.

– Посто-о-йте! – услышали мы возмущённый голос Лиенны. – Вы мне и здесь предлагаете в эту шайтан-машину заезжать? Ну, знаете… Я, товарищ, хочу заметить, в этом фургоне перевожу живые растения! Живые! А вы его, что ни день, облучаете! Я ещё думаю, чего у нас галемоны вянут, чего у нас кроксы не цветут? Да как они цвести будут, когда весь фургон радиацией фонит?! Счётчик к колесу поднести – зашкалит, я уверен! У нас уже жалобы от заказчиков! Кто нашей коммуне убытки возмещать будет? Ваш муниципалитет? Давайте! Давайте бумажку, я прямо сейчас напишу обращение!

Я обожал эту омегу.

– Сколько их? – процедил сквозь зубы Халлар.

– Постойте вы с обращениями… – судя по тону, шакал охренел от наезда. – Это стандартная процедура досмотра. Излучение безопасное.

– Товарищи, если ваши категории позволяют, проситесь все шестеро на другой участок, мой вам совет, – авторитетно заявила Лиенна. – От рентгена подальше. У моего наставника от таких «безопасных» процедур метастазы полкишечника отожрали! Тоже вот так на рамке в аэропорту в Сите стоял. А как к нам в Жерону перебрался – всё, опухоль не прогрессирует! Кстати, вон к тем двум отрядам тоже относится. Они хоть и метров за двадцать стоят, но кто проверял, какой у вашего облучателя радиус действия?

Шестеро плюс два отряда. Четырнадцать солдат с «АМУ». А скольких Лиенне не видно? План-два, однозначно.

– Товарищ Венион, это ради вашей же безопасности, – настаивал лейтенант Грем. – Газеты читаете? Слышали про теракты в Биншаарде, в Сите?

– Слышать-то я слышал, – возразила Лиенна. – Но где Биншаард, а где наша Жерона! У нас самое страшное – это когда сварщик подопьёт! Кстати, он эту дикарку и приковал, а расковать я её соглашусь только во дворе РИС! Хватило мне с ней дома возни. Она мне колено прокусила, могу показать! А вместе с дикаркой облучать тоже, сами понимаете, не дело, она вон дорогущая какая! А ну как испортим ей что-нибудь?

О, я действительно обожал эту омегу, кхарнэ!

– Товарищ, но как вы предлагаете…

– Проводите визуальный досмотр! – Лиенна разошлась. – Я разве что-то прячу? Или вы думаете, я тротил под днищем перевожу и в газоны вместе с навозом закладываю? Да я оружие последний раз в руках держал, ещё когда зачистка шла, и в нашем детдоме добровольческую дивизию расквартировали!

Пауза застыла, тянулись секунды. Наша затея повисла на ниточке толщиной в пару атомов.

– Ну, если для вас это такая проблема… – вздохнул лейтенант Грем. – Езжайте. Ваши документы.

Есть!

Карвел шёпотом выругался; улыбка Тара разрезала тьму.

Мы едва не утопли в избыточных охранных мерах саардских властей, но снова выползли на твёрдое. Шакалы решили не связываться с упёртым ландшафтным дизайнером с рентгенофобией. Мы не знали, чем закончится этот день для нас, но судьба лейтенанта Грема – как на ладони. Погоны долой и пять лет лагерей за халатность.

Захлопнулись дверцы кузова. Рыкнув пару раз газом вхолостую, фургон оставил позади собачий лай, шуршание шин, шакальи голоса и…

Это же не снится, да?

…въехал за Стену.

Здесь даже звуки движка слышались другими: не тонули в бескрайнем голом поле, а отражались, сотни раз отбивались от домов – громко, тесно, душно…

Ненавижу

Арон протяжно выдохнул:

– Ф-ф-у-ух. Признаю. Ты крутая.

– Я могу снова называть тебя «мелким»? – съехидничала наша спасительница.

– Нет.

Мы в самом деле ехали по невидимым улицам Саарда. Кхарнэ, как просто. Защитная Стена, Защитная Стена… Деньги на ветер.

Мы проникли в плоть чудовища, как микробы сквозь крохотный прокол в шкуре. За тонкими перегородками кузова Саард кишел тысячами коммунских частиц, как единый организм. Дышал загазованной взвесью, пожирал ресурсы близлежащих округов, переваривал и отрыгивал ненужное через ворота КПП. И не замечал, как фургон, начинённый нами – живой смертью – течёт по его артериям в святая святых – к репродуктивному органу города.

Пора немного навести порядок. Размножение – это наша привилегия.

Злейшее зло?

О, да.

Я сжал ствол «бесшумки», ощущая нарастающую пульсацию где-то ниже рёбер.

убивать

убивать

убивать

убивать

***

Саард, огороженная территория Репродуктивного Института 

Сигнальное слово – «Рисса». Коротко, как выстрел.

– …и зовите самых сильных сюда. Это она, пока в цепях, смирная. А цепи сниму – лютовать начнёт. У нас в Жероне беседку садовую изломала… Лучше подождём, в кузов не лезьте. Дикая она, я не шучу!

Развернуться в тесном закутке лицом к выходу. Вытереть потные ладони.

– Пятнадцатая! Встать!

– Не реагирует, товарищ Салле!

– …посттравматический синдром…

– …экскориация…

– Да цела она, цела! Пятнадцатая! Встать, тебе говорят!

– Зовите начмеда, он в пренатальном!

– …срочно «узи» малого таза… анализы…

– Пятнадцатая, спокойно… Всё кончилось. Ты дома.

– …а вокруг вместо забора каменная стена. – Арон остался в кабине дать нам расклад. – Будка вахтёра справа, метров шесть. Окно открыто, дверь не заперта. Ворота – автоматика, уже закрылись. Парадный вход – впереди, метров тридцать. Дверь – металл, открыта настежь. Окон… нет вообще.

– Гай – вахтёр и ворота, – распорядился Халлар.

– Понял.

– Идут четверо, вроде охрана, – доложил Арон. – Кобуры расстёгнуты.

«Бесшумку» – с плеча. Снять предохранитель.

– Ой, товарищи, простите дурня! У меня ключи-то от кандалов в кабине! – Лиенна смылась с линии огня.

– Вот и Белех, наконец-то. Срочно доставьте омегу в смотровую.

– Пятнадцатая, встать! Выполняй приказ!

Лязгнули цепи – малышка пошевелилась. Кто-то ахнул, загудели голоса.

– Она услышала…

– Реагирует…

– А то уже беспокоиться начал…

– Я не пятнадцатая, – прозвенело ледяным тоном. – Моё имя… Рисса.

Сейчас.

Удар коленом – фанера вылетела вперёд. Свет резанул глаза.

Лица, лица, лица, бело-голубое. Рисса в упоре лёжа – как на тренировке.

«Бесшумка» вздрогнула, застрекотала длинной очередью наугад. Гулко выплёвывала одиночные таровская «муха», зашёлся выстрелами АМ-300 Гая.

– А-а-а-льф…

Бело-голубые костюмы медиков окрасились алым. Толпа перед фургоном сложилась, как кегли в игре в шары. Взмахнув руками, Рисса стряхнула цепи, прыжком вымахнула на дымящийся кровью асфальт. Мы высыпали за ней.

Солнце рухнуло на плечи, выдавливая влагу из тела, ослепило. Над широкой пустой площадью нависала облицованная рыжим гранитом коробка Института, как гигантское надгробие. Действительно, без окон. Неуместным пятном выделялась входная дверь с распахнутыми настежь створками. К ней мчались двое выживших.

Заревев движком, фургон сорвался за ними с пробуксовкой. Бегущих намотало на капот, под колёсами влажно хрустнуло.

В вахтёрской будке у въезда стоял грохот. Сквозь окно было видно, как внутри Гай крушит пульт управления воротами. Торчали кишки проводов.

Мы уже неслись ко входу, прикрываясь пулями. Кто-то из коммунов попытался захлопнуть дверь, тут же растянулся на пороге.

– Тар, сколько этажей? – спросил я.

– Девять стандартных. Общая высота двадцать восемь.

Охренеть! Тут дня мало будет!

Добежав до стены, мы прижались к ней.

– Карвел, Гай – справа, мы с Дарайном слева. – Халлар сорвал чеку, забросил гранату в холл.

Шандарахнуло; из холла пахнуло жаром и пылью. На входные ступени сыпануло гранитной крошкой.

– Жди, не суйся. – Я отпихнул Риссу и ворвался в дым.

Просторно, свет, цветы в горшках, блестящий пол, стекло… Кровь.

Я метнулся влево за Халларом, «бесшумка» заклацала короткими очередями – по кожаным диванам, креслам, по папкам за стойкой с надписью «Администратор».

Прострелить всё, где можно укрыться. Вперёд, в белый дым, перескакивая распластанные по полу бело-синие униформы в багровых кляксах.

Справа споткнулся Карвел, прижался к стене, зажимая ладонью бок. Я машинально отпрыгнул, скрылся за стойкой.

Охранники очнулись и отстреливались из-за метровой пластиковой ограды. Оттуда доносились тревожные голоса:

– Нападение!

– Побег?

– Опять Холлен?

– Нет, сигнала не было.

– Сорок пятый?

– Сбежал, мразота?

– Прикрой, – Халлар пнул меня по сапогу.

Я выставил дуло из-за угла, затарахтел пулями вслепую. Халлар поднялся, его граната, описав полукруг, скрылась за оградой.

От грохота заложило уши. Мы с Халларом рванули к ограде, расстреливая всё, что ещё могло шевелиться.

Когда осела пыль, на покорёженном пластике проступила надпись «Дежурный пункт охраны», а на стенах – требуха от дежурных.

Двери по бокам коридора распахивались от моего лёгкого пинка. Вторая… Третья… Ворваться – короткой очередью по углам – крики, стекло, аппаратура, кровь, пусто, дальше. Всё, тупик, последняя дверь.

Сердце молотило в горле, мелко дрожали пальцы. Я только сейчас услышал монотонные гудки тревоги из динамиков где-то у потолка – через каждые секунд пять.

– Никого. – Карвел захлопнул последнюю дверь со своей стороны и опустился на сверкающий чистотой пол прямо посреди коридора. Край его разгрузки набух кровью. Пошарив по карманам, он вытащил красный шприц с антишоковым и всадил иглу через ткань.

Я подскочил к нему.

– Ну-ка, покажи.

– Навылет, – отмахнулся Карвел, вытащив из разгрузки бинт. – Иди.

– Что за… херня со мной… – послышалось рядом.

Цепляясь за стену, Гай пытался подойти к нам. Его ноги подкосились, АМ-300 выпал из руки, и Гай завалился на пол, гулко ударившись головой.

Я бросился на помощь.

– Брат! Эй! Ты чего?

Жилка на шее билась – живой. Руки, ноги, грудь проверил – нигде ни следа крови. Услышав мой крик, подбежал Халлар, повернул Гая за щёку, оттянул веко.

– Похоже, он спит, – сказал, вытаскивая из шеи Гая тонкую иглу, застрявшую за ухом. – Кто-то сонным дротиком выстрелил. Д-д-дерьмо собачье!.. Ладно, идём. Тар нашёл пожарную лестницу, они с Ароном уже на крыше. Лиенна, можете входить, тут зачищено.

Лязгнула, захлопываясь, парадная дверь. Из дыма, который почти рассеялся, показалась Лиенна. Надрываясь и пыхтя, она пёрла генератор. Следом выплыла Рисса, нагая и блестящая от пота, словно смуглая богиня. У меня аж встал; я не мог по-другому на неё реагировать. Жутко хотелось спрятать Риссу от взглядов альф, но так безопаснее – в татуированную «суперку» не выстрелят. Пулями, по крайней мере, тут ещё эти сраные дротики. В руке малышка тащила болгарку.

Лиенна оглядела раскардаш, который мы устроили.

– Ого! Назавтра аншлаг в крематории.

Взвалив на плечо Гая, Халлар отнял у Лиенны генератор и направился через холл к запертой двери с вывеской «Архив репродуктивного материала». Значит, она вела в то самое спермохранилище. Как Райдон и говорил, дверь оказалась толстенная и бронированная.

Я огляделся: две лестницы в разных концах коридора, четыре лифта рядом в холле, запертый чёрный ход. Следовало окопаться на захваченном участке.

По очереди я понажимал кнопки лифтов.

Створки двух открылись сразу же, две другие кабинки пришлось ждать, выставив готовую к бою «бесшумку» из-за стойки администратора.

Приехали кабинки пустыми. Я раскурочил пару столов и заблокировал ими лифты, чтобы створки не закрывались. Теперь отсюда проблем можно не ждать.

Обломав металлические ножки у журнального столика, Халлар воткнул их в двери, перекрыв чёрный ход и лестницы. Если станут всерьёз ломиться, это надолго их, конечно, не задержит, но они с Лиенной успеют приготовиться. Вроде всё.

– Дарайн, шевелитесь, – поторопил Халлар. – Тар говорит, первые мигалки на подходе.

Быстро саардские полицаи атаку прочухали. Тар, конечно, в этом деле дока, но вдвоём с Ароном они не смогут удерживать их вечно.

Карвел уже перемотался бинтом с помощью Лиенны и теперь шарил по трупам охраны в поисках оружия. Наш план разделиться на две группы, чтобы быстрее найти в Институте «суперок», накрылся. Раненому Карвелу одному идти опасно – огребёт. Значит, ищем втроём. Пожалуй, с лестницы и начнём. «Куда-нибудь туда» – тоже направление.

Девять грёбаных этажей!

– Дар, что такое «сек-тор»? – услышал я.

Рисса стояла у стены, невинно покусывая заусенец. Перед ней, размалёванный золотыми завитушками, висел себе на виду – смотри, не хочу – сложный план всего здания, да ещё с пояснениями под ним. Я рот раскрыл: да ну на фиг, быть не может!

Не веря фантастической удаче, я прочитал пояснения.

Сектор 1. Административное отделение. Уровень общийСектор 2. Стационарное отделение. Уровень 2.0Сектор 3. Перинатальное отделение. Уровень 2.0Сектор 4. Отделение жизнеобеспечения. Уровень общийСектор 5. Изолятор. Уровень 1.0Сектор 6. Гетерогаметные. Уровень 1.0

Ну, класс. Ну, здорово. Вот теперь-то мне всё стало ясно.

Чёртовы коммуны!

– Халлар!

Старейшина отставил генератор – пока не пригодится, вон розетка рядом – и подошёл к нам. Глядя на его озадаченное лицо я понял, что школу он бросил раньше, чем там проходили такие заумные слова.

– Сюда бы Аби, – пробормотал Халлар. – Э-э-э… администрация – это руководство и бухгалтеры всякие… А вот остальное…

– Может, в изоляторе кукуют те, кто накосячил? – предположила Лиенна. – Как у нас дома?

Халлар кивнул:

– Разумно.

Я и сам склонялся к тому, чтобы в первую очередь наведаться в изолятор. Это было единственное понятное слово. В смысле, я хоть приблизительно представлял, что там можно встретить. Камеры, наверно. Решётки. И охрану.

Судя по схеме, сейчас мы находились в административном отделении. Дорога к пятому сектору пролегала такими мудрёными тропами, что мне пришлось бы тащить всю карту с собой, чтобы не заблудиться. Но её намалевали прямо на стене.

– Готова, Рисса? – спросил я.

– Почти. – Малышка оглядывала схему, задумчиво закусив губу. В Гриарде она запоминала книжную страницу текста за минуту и семнадцать секунд, каждое слово. – Через четвёртый сектор пойдём, так ближе. Нам на эту лестницу.

Лиенна заикнулась было:

– Может, и я…

– Заблокируй за ними дверь, – заткнул её неумолимый Халлар.

Он ломал остатки пункта охраны, вырывая из пола вместе с саморезами пулестойкие панели. Дверь в подвал стоило огородить баррикадами. Напасть откуда угодно могут, несмотря на наши городушки. Халлару надо болгаркой наяривать, а не озираться вокруг на измене.

Глава 3

Рисса уверенно вела нас вихляющими коридорами. Её босые ноги шлёпали по узорчатому полу из гранита. Гудел едко-яркий люминесцент, шипели кондиционеры, обдувая прохладой с потолка. Я держал палец на предохранителе, готовый поливать пулями всё, что зашевелится. Замыкающим шёл Карвел.

Однообразные гудки тревоги преследовали нас по всему пути. Высокие коридоры были пусты. Возможно, сотрудников учили сидеть, сжав булки, в кабинетах, когда в здании происходит нездоровый замут и визжит эта сирена? Только раз пришлось нажать спуск: пожилой уборщик откинулся на спину, выронив швабру; вода расплескалась нам под ноги из опрокинутого ведра.

В полированном, ровном и вылизанном Институте мы с Карвелом выглядели как две коряги на ухоженном газончике. Намытые панели отражали чужеродное для здешней стерильности зрелище: пара стриженых почти под ноль альф в самодельных разгрузках, мешковатых штанах и сапогах, шитых вручную по принципу «лишь бы держалось».

В наушнике зажужжала болгарка – Халлар принялся за работу. Я выкрутил громкость потише. Петляющими переходами Рисса вывела нас на отделанную рыжим гранитом лестницу, поднялась на четвёртый этаж.

Вот кто выглядел гармонично среди всей этой правильности. Я улавливал её ощущения: спокойную уверенность в своих силах, лёгкий детский азарт. Прогулку по зданию в центре Саарда, от которой у меня на каждом шагу в ужасе сжимались яйца, эта дурилка воспринимала как игру.

Рисса шагала легко и целенаправленно, в её походке не было ни следа омежьего кокетства. Но как глянешь на её грациозную спину, перетянутую мышцами, на ягодицы с ямочками по бокам, будто специально для моих ладоней выемки… И аж ноги слабеют. Кхарнэ, вот выберемся целыми, я из неё всю душу вытрахаю, день и ночь жарить буду. Дело за малым: не загнуться в этой блестящей коробке.