Пауза

– Болезнь, значит? Ради всеобщего блага?

– Разумеется!

– Ну, так я копию своих заметок о лекарстве к каждому двору Ойкумены выслала. В подробностях. На благо всех!

– Стой! Подожди, ты не…

Бздынь!

– Ты, и правда, все это осознанно делаешь? – полюбопытствовал Тэрьен, пока мы брели по очередной пустынной ночной улице, а я просто таки мечтала встретить сейчас зомби и расшибить молотком хищной нежити черепушку. – Не потому что ты «ой, обиделась»?

– На что обижаться? Это как весы, понимаешь. С одной стороны, они объективно правы, если Вердан предложил якобы технологию лекарства от некрочумы, жизнь одного человека ничего не стоит по сравнению с этим. Я – зла, потому что эта жизнь – моя, но я понимаю мэтра архимага. Вероятно, и поступила бы так же на его месте. Но тут сейчас другое. Интересы и безопасность моего… хм-м… покровителя для меня важнее. Поэтому, нельзя допустить этой тотальной слежки. Но в гильдии… В гильдии пусть думают, что у меня истерика, и не ищут других причин.

Гоблин покивал, принимая объяснение, а мы, тем временем, добрались до очередного шара.

– Выслушай меня! – снова мэтр Ллойд.

– Вы дали мне проклятый предмет? – перешла я к прямым вопросам.

– Кристина…

– Да или нет?

– Он не проклятый! Он всего лишь должен был успокоить тебя в момент принятия сложного решения об этой непростой поездке.

Тэрьен хохотнул.

– Во свистит! Аж восхищение берет от таких трактовок.

Я нагнулась к шару, пытаясь различить, кто именно стоит на другой стороне артефакта.

– Мэтр Ллойд, я выхожу из вашей организации. Официально. Я уже отослала все данные по лечению некрочумы ко всем дворам Ойкумены, дальше я намереваюсь разнести вашу сеть, а потом остановить вашего компаньона.

– Мэтресса! Присяга…

Я выдала что-то нецензурное, а потом внезапно увидела его очень четко – глаза в глаза.

– От вашего неблагоразумия, – проговорил ледяным тоном мэтр Тадеус Ллойд, – последствия могут ощутить члены вашей семьи, мэтресса.

Напугал, ничего не скажешь.

– Если хоть у кого-то из моей семьи случится хоть малейшая неприятность вроде сломанного ногтя, я пущу за вами лично, мэтр, двух баргестов. Лич-но. Я не буду разбираться, кто виноват, кто нет. А от псов бездны не так легко уйти. И больше говорить нам не о чем.

Бздынь!

Что ж, давно следовало валить из этой гильдии. Что она мне, когда ни одно из моих новых умений не относится к их классическим школам? И что я так переживала, что перестала быть магом? Глупости какие. Надо на геомантии сосредоточиться, а не размазывать сопли, что вот, ой, меня больше не возьмут в этот кружок по интересам.

Па-а-ашли они.

Тэрьен выслушал, почесал кончик уха и одобрил такой подход, так и прошел остаток ночи. А день мы дружно продрыхли в берлоге гоблина. И лишь один раз меня навестила мысль – а где там сейчас дроу? Мелькнула и пропала.

На следующий день я едва смогла проснуться после обеда. И дело не в ночной вылазке, свинцовые тучи стали настолько низкими и тяжелыми, что, собственно, день так и не наступил. Просто чернильная мокрая ночь сменилась такими же мокрыми сумерками, в которых утонула Аргентерия. Если кто-то и сомневался, что жуткий конец всему этому кошмару не за горами, то тут рассеялись последние сомнения. В подворотне, куда выходило окошко в жилище Тэрьена, кто-то принялся внезапно кричать истошным голосом – Солнце больше не взойдет! Солнце больше не взойдет! Потом внезапно голос его перешел в душераздирающий вой и окончательно захлебнулся в хрипе, то ли у безумца начался приступ, то ли на вопли сползлись немертвые.

– Знаешь что, благодетельница, – апатично проговорил хозяин жилища, протягивая мне чашку кофе,– ты не думаешь, что пора сваливать? Зачем тебе сдались эти подвалы?

– А как же это хранилище душ? Не попробовать вмешаться и дать погибнуть всему городу? Да я потом сама себя заживо съем.

– А твои друзья? Ты уверена, что они не успеют сами явиться сюда и все решить?

Я пожала плечами. Надо было связаться со своими, гоблин прав, но в десятый раз спрашивать – вы где? – это отдавало паникой. Завтра, перед выходом и спрошу.

– Мы ждали, сколько могли. Я бы посоветовала тебе уходить, но, извини, без тебя я просто не доберусь на место.

– Да все нормально.

– Уверен?

– Я должен туда пойти, по той же причине, что и ты. Гребаный дроу напомнил мне то, о чем я пытался забыть лет сто, – он ухмыльнулся, потягивая кофе, – я – шаман, защищать души смертных – мое призвание и ремесло.

Я глянула на него и на один миг увидела что-то такое в выражении его лица… Будто что-то там, по ту сторону его зрачков брезжило, искрило, начинало сиять… А потом он усилием воли подавил это, чем бы оно ни было, и только поглубже натянул капюшон.

Так и стемнело совсем за разговорами. Сумрак медленно перетек обратно в чернильный мрак, и, похоже, безумец был прав: солнце не взошло.

Дорога до рынка прошла без приключений, если не считать того, что снова шли мы какими-то невнятными подворотнями, не выходя на центральные улицы. Мрачный и чуть бледный Салливан Клиф ждал нас на крыльце трехэтажного дома из красного крошащегося кирпича, двери которого были забиты досками. В руке у него был посох, а одет он был в темное и удобное.

– Что за посох? – поинтересовался Тэрьен, выходя из тени.

– Благословлен Маахве, – лаконично ответил Салли, – вы же не хотите отбиваться от зомби внизу ножами и мечом?

– Не очень, – признала я, внезапно идея брать с собой мистика показалась мне глупой, из его взгляда исчезла теплота, теперь он посматривал на меня настороженно.

– Тогда пошли, че тянуть? – Тэрьен повернулся и двинулся обходить дом сбоку, а за ним обнаружился люк вниз – вход в ливневку.

Лесенка была старая, но должна была выдержать. Гоблин скользнул вниз первым, второй Салли пропустил меня, а потом полез и сам. Внутри была темень, но на посохе мгновенно засветился мягким золотом символ Маахве, очерчивая резкими тенями крошащийся кирпич стен.

– Погаси свет, – недовольно проговорил зеленокожий, чуть щурясь на мистика.

– А как мы пойдем? Ты видишь в темноте, а мы посворачиваем шеи. Хоть часть пути, пока тут есть перепад высоты.

Гоблин сплюнул себе под ноги, на лице его было брезгливое выражение.

– Ну, хорошо. Связался я с вами…

Он тихо ругался себе под нос, продвигаясь по тоннелю, а мы старались не отставать.

Первый упырь выскочил из какого-то бокового лаза. Таких я уже видела, только не настолько свежих, конечно. Но он успел только зашипеть, свет от посоха стал ярче, и тварь вспыхнула с диким визгом. Спустя момент его тело рассыпалось прахом.

– Неплохо, – оценил зеленокожий, – как думаешь, скольких он еще привлек этим воплем, а?

– Так подойти они все равно не смогут, – парировал Салли, приглушая свет.

«А на волшебном посохе нехилый набалдашник…» – мрачно пропел Лусус и снова умолк.

Тэрьен же почесал кончик уха и пожал плечами.

– Логично, а всякая местная живая шваль уберется с дороги сама. Громковато, но сойдет.

– Попробую связаться со своими друзьями, – проговорила я, понимая, что дальше оттягивать завуалированную очередную просьбу о помощи нельзя, – подождите минутку… А, чтоб меня!

Серьги в ухе не было. Когда и где я могла ее потерять? В гильдии? Когда Лео тряс меня, как грушу?

– Что случилось?

– Связи нет, – мрачно покачала я головой, – мне нужно вернуться за артефактом в гильдию, кажется, я выронила его там.

– Где тебя уже ждут, – фыркнул Тэрьен, – гениальная идея.

Он был прав. А мой телепорт под землей не работает. Ни связи, ни пути к отступлению. А наверху меня ловит какая-то невнятная банда. Прэлес-с-с-стно!

Упыри встречались нам еще несколько раз, но ни один не смог преодолеть границу света. Салли был отличным мистиком, кроме шуток. Хотя, о чем я думала? Настоятель в таком молодом возрасте. Конечно, он силен.

Наконец, мы свернули в боковой отнорок, о котором говорил гоблин.

– За нами кто-то следует, – проговорил он тихо, – возможно, еще какая-то нежить, близко пока не подходит, будьте осторожнее оба.

Пропетляли еще час, я пару раз ударилась локтями о выступы и неплохо приложилась плечом. Наконец, мы остановились на площадке перед старым дощатым щитом, закрывающим проход. Впрочем, в центре его зияла проломленная дыра.

– Все, – сказал Тэрьен, – дальше со светом нельзя. Ты сможешь как-то его заглушить?

Салли покачал головой.

– Я подожду вас тут. Прикрою со спины, если что. Мало ли кто там идет?

– Мы не можем тебя тут оставить… – начала я, но гоблин дернул меня за рукав.

– Мысль дельная. Мы ненадолго, только посмотреть, туда и обратно.

– Будьте осторожнее, – чуть улыбнулся Салли, хотя сам был бледен, как полотно.

Вернее не так, улыбнулись губы Салли, а вот глаза его были беспокойные, бегали по сторонам, как у начинающего жулика.

– Ты тоже, – искренне пожелала я ему остаться в живых, – мы скоро вернемся.

За щитом оказалась маленькая комнатушка, а за ней три коридора, и мы уверенно свернули в правый.

– Запоминай, – втолковывал мне Тэрьен, – на всякий пожарный, если что вдруг, мы выберемся в большой подземный зал сейчас, оттуда есть выход наверх во дворец, а есть и второй выход сюда. Идешь влево до упора, там ищешь деревянную двустворчатую дверь, за ней коридор. Идешь и идешь прямо, мимо дверей и поворотов, пока не упрешься носом в стену. Там снова налево, метров тридцать и ты в круглом зале – это была когда-то карстовая пещера, переделали и обустроили. Там тоже есть лестница наверх во дворец, а еще – три узких коридора, пойдешь в средний – выйдешь обратно к этому щиту. Запомнила? Повтори.

– Влево до двери, потом прямо до стены, влево до круглого зала, средний коридор, и я на месте.

– Ну, вроде того.

Скоро впереди послышались голоса, а мы замерли перед решетчатым окном. Старый вентиляционный тоннель – вот по чему мы шли. Красный свет сполохами прорывался в темноту и слепил глаза. Я прикрыла их ладонью, как козырьком, и заглянула за решетку.

Внизу была целая лаборатория, освещенная тем самым красноватым светом, мерцающим, как больная глубоководная медуза. Мне было не по себе: привычное уже чувство, подсказывающее, что впереди не самая слабая инфернальная тварь. Да и вообще, влияние их плана чувствовалось здесь куда явственнее и агрессивнее, чем в девлинском замке.

– Я все возьму под контроль, – проговорил герцог Аргенси, нервно расхаживая туда-сюда.

Камзол застегнут не до конца, между верхними пуговицами неряшливо торчит сбившийся на бок шейный платок. Лицо его в красноватых сполохах – гротескная маска, а глаза были полны ноющего, изматывающего ужаса, который лишает воли к жизни. Ужас кролика, бредущего навстречу удаву.

Его собеседник, невидимый нам, коротко хохотнул.

– Конечно, возьмешь, ты же должен выполнить свою часть сделки, иначе твой сын опять…

– Да, я все понимаю! Хватит угроз!

– Нет,– возразили ему, – ты даже не понимаешь, что у тебя под носом происходит. Кто-то принялся выкашивать наш рынок сбыта и уничтожать мое изобретение. А ты даже не в состоянии выяснить, кто.

– Это как-то связано с этими приезжими! – с досадой покачал головой правитель Аргентерии.

Я заметила, что руки у него трясутся.

– А вот приезжие – это интересно… Особенно, женщина. Я хочу ее видеть. Доставь ее ко мне.

– Зачем? – не понял герцог.

– Очень любопытный персонаж.

– Хорошо, в такой неразберихе это будет проще.

Второй силуэт вышел из-за какой-то гудящей установки, он стоял между нами и светом, так что казался плоским, вырезанным из черного картона.

– Слушай, – поинтересовался он, – ты, что, опять закурил?

– Н-нет…

– Ты же знаешь, меня бесит, когда от твоей одежды пахнет табаком.

– Нет! Честное слово, я…

А потом Клякса поднял лицо наверх, и я увидела желтые, чуть сверкающие в полумраке глаза. Очень-очень знакомые глаза.

– Валим, – прошипел Тэрьен, отползая от решетки.

Но я не могла пошевелиться, потому что мы встретились взглядами. Помните, кто не выносит табак? Демоны.

Решетка вылетела, выдернутая обретшими внезапно материальность тенями. Я успела отпихнуть подальше Тэрьена. Должен остаться кто-то, кто расскажет моим, что именно со мной произошло. Тени ухватили меня за лодыжки и вытащили из вентиляции, как того самого кролика из норы, похоже, у удава будет ужин из двух блюд. Я бы упала на каменный пол и наверняка что-нибудь сломала бы, если бы существо не поймало меня за плечи.

– У тебя большие проблемы с контролем, мой друг, – снова обернулся к герцогу желтоглазый, не выпуская меня, – что в городе творится, не понимаешь, по лаборатории шпионы лазают. Стоило ли мне вообще с тобой связываться? Ладно. Можешь идти.

– Это та женщина, Вердан! – воскликнул Аргенси, глаза его вылезли из орбит. – Это она все устроила! Она явилась сюда…

– Уйди, – тихо прервал свою марионетку обитатель Инферно, разглядывая меня.

Он выглядел, почти как человек. Узкое лицо обрамляли черные вьющиеся жесткими локонами волосы. Тонкий нос с красиво вылепленными ноздрями, бледная кожа, даже губы светлые, растянутые в улыбке. И клыки вместо человеческих зубов. Глаза желтые – ни белка, ни радужки, только черная точка зрачка. На нем были какие-то кожаные штаны с широким ремнем, украшенном металлическими бляхами в виде черепов, такие же вычурные наручи закрывали почти все предплечья. Ни рубахи, ни Куртки. А по всему торсу змеятся черные узоры, похожие на татуировки.

– Ну, привет, Крис. А теперь ты, наконец, боишься? – поинтересовался Вердан, нарушая молчание.

– Пока не знаю, – призналась я, поднимая подбородок, как могла, высоко, – зависит от того, что именно ты собираешься делать.

– Избавиться от пришельцев в городе и вернуть все на круги своя.

– Хочешь съесть весь город? – покачала я головой.

– Да.

– Понятно.

– Теперь боишься?

– Пока не очень.

Он усмехнулся и принял настоящую форму. Почти как во сне. Не сильно изменился кстати, только черты стали более совершенными, рос за два метра, и пара крыльев за спиной. Высший. Ба-а-альшая проблема.

– Теперь боюсь, – признала я, – у тебя крылья. Ты – пожиратель душ.

– Верно. Почему ты даже не дрожишь, в конце концов? – фыркнул Вердан. – Во сне ты была более… внушаемая. Ты понимаешь, что я… съем тебя?

– Сейчас? – уточнила я.

Он моргнул и расхохотался.

– Уже не уверен. Пожалуй, тебя действительно стоит… употреблять без спешки. Смакуя, так сказать. Но попробовать уже в реальности, что мне досталось, я просто обязан.

Тени метнулись, оплетая мои руки и ноги, заставляя держать голову прямо, а желтые глаза засияли, как два солнца. Ага, плавали, знаем. Я зажмурилось, но веки не слишком помогали. Вот и он, парализующий ужас, от которого теряются мысли, а кровь застывает в жилах. В этот момент все кончилось. Я упала на колени, на сей раз, впрочем, не потеряв сознание. Вердан с удивлением ощупывал рукоять ножа, торчащего у него в горле. Он выдернул оружие, и на лезвии слегка засветились символы.

– Убери-ка лапы, громила, – уже во второй раз за последнее время оч-чень выразительно попросил Тэрьен, – а ты давай назад, быстро.

– Ша… манская… магия… – прохрипел желтоглазый, приходя в ярость, выдрав из тела клиноки сжав его в пальцах так, что раскрошилось лезвие. – Ты бу… дешь… очень дол… го… подыхать…

Тени метнулись к гоблину, но тот, как мячик с невероятной скоростью метался между ними. Пара хлестнула по мне, распарывая броню, сдирая полоски кожи. В подвале мгновенно запахло кровью, а из глаз сами собой потекли слезы. Я попыталась добраться до заветной дыры в вентиляцию. В этот момент обратно в подвал влетел герцог.

– Вердан! Там! Наверху! Они вломились в дом!

– Подвал… найдут? – все еще хрипя, спросил демон.

– Как? Про него вообще никто не знает!

– Тогда как эти сюда попали? – фыркнул он, спеленывая-таки нас обоих черными тугими канатами.

– Зови тех, кто сверху! – прошипел мне гоблин. – Наш единственный шанс!

– Как?

– Ты же эмпат! Почувствуй что-нибудь сильное! Азарт, агрессию, что-то, что привлечет их внимание! И передавай окружающим так сильно, как сможешь! Если с ними маг – а с ними должен быть маг – сразу засечет направление. Давай! Ну! Ну же! Единственный шанс отвлечь эту тварь!

Я вспомнила кое-что «сильное». Однажды я влезла в голову Эрику, когда тот шел по следу человека, который пытался меня убить. Тогда я едва не лишилась рассудка от чужих ощущений. Охота на человека! Весь мир становится красно-черным. Только цель мелькает впереди и режет взгляд невыносимо зеленым и серебристым. Вот вам! Чувствуйте! Найдите! Поймайте!

Неожиданно именно герцог поддался первым, безумно заорал в голос и разорвал ворот своей рубахи, отшвырнув в сторону шейный платок. А потом выхватил шпагу и принялся крушить лабораторию. Глаза его вылезали из орбит, а из носа ручьем текла черная в красном свете кровь. Тэрьен смотрел на все, сквозь полуприщуренные веки и слегка улыбался. А Вердан… Вердан тоже смотрел, но с восхищением и удивлением. Крики наверху сменились ревом.

– Да, тебя нельзя сразу убивать… – проговорил он, уже полностью восстановив голосовые связки. – Тебя нужно держать при себе и смаковать вот это. Беречь и заботиться, позволить прожить очень долгую и полную сильных ощущений жизнь. И только потом поглотить твою душу, лет через пятьсот…

Желтые глаза сверкали в полумраке. Тени подтащили меня поближе, и я ощутила прикосновение острых когтей к щеке. На фоне продолжать бушевать герцог, завывая и разнося остатки лаборатории.

– Как же мне повезло…

Дверь в подвал взорвалась. Разлетелась осколками под напором огненного шторма, прокатившегося по подвалу, взрывая все стеклянные предметы. Пламя облизало стены и потолок, ударив демона в спину. Нас с гоблином, по счастью защитили коконы из теней, только волосы опалило. Впрочем, тени тут же отпустили нас, взвившись вокруг своего хозяина. Еще несколько огненных шаров влетели, взорвавшись о стены, пол и потолок, расплескавшись огненными символами, мгновенно соединившимися между собой огненными нитями. Останавливая демона. Заточая его в огненной фигуре. По обожженной лестнице медленно спускался человек. Он не казался опасным или угрожающим. Простая кожаная куртка, шпага на боку, пара револьверов в кобуре. Черные волосы забраны в хвост, перевязанный алой узкой лентой, только две пряди выбиваются по бокам. Высокие скулы, узкие губы, один шрам на брови, другой – тонкий и почти незаметный пересекает щеку. Он молча спускался по лестнице, а на лице не отражалось ни одной эмоции. Зато вокруг него бились в воздухе языки пламени. Хорошее заклинание, жаль я не успела его выучить, когда еще умела колдовать. Эффектно выглядит.

– Повезло, – согласился вошедший, – но не тебе.

11 Выбор

Сердце дернулось, и забилась часто-часто, пытаясь пробить ребра, а губы сами собой расплылись в глупой улыбке.

– Дэвлин… – не веря своим глазам, позвала я, поднимаясь на ноги.

Шатало, кровоточили порезы, а на глаза наворачивались непрошенные слезы. Идиотское желание кинуться навстречу, обнять, и повести себя совершенно по-женски – спрятаться за спину. Вот только нельзя так поступать.

– Цела?

«Боги, я не верю, что снова вижу тебя, я так скучала. Да я дышать без тебя не могу…»

– Да.

– Держи.

Он кинул что-то, ярко сверкнувшее в свете пламени, я не успевала поймать, зато успел гоблин. И Тэрьен протянул мне на ладони мой же колокольчик.

– Постарайся не терять больше, – попросил мэтр Купер, – и бегите отсюда.

Он не задался вопросом – с кем это я шляюсь по подземельям, и как вообще сюда попала. Или как-то знал, или было не до того ему сейчас.

– А ты…

Тут Вердан расхохотался, поняв окончательно, что именно тут происходит.

– Ну, надо же! Кого я вижу! И что это за знаки?

Мне казалось, я смотрю на замершие лесной пожар и ураган, готовые ринуться друг на друга. Реальность тут и так была уже не вполне наша, а теперь она и вовсе потекла, плавясь от присутствия двух инфернальных существ. Я видела Дэвлина не человеком, и в виде алого крылатого существа, с расплесканными по коже рваными золотыми узорами, и в виде неосязаемой шепчущей тьмы, но сейчас все было куда хуже. Они оба будто бы вбирали в себя этот участок мира, растворяя его, выпивая до капли.

– Люди, знаешь ли, придумали такой раздел магии: демонология, – невозмутимо ответил Дэвлин, подходя еще ближе, он все еще выглядел полностью человеком, но от взгляда на него резало глаза, будто бы силуэт едва заметно размылся и принялся дрожать, как в раскаленном воздухе, – будь ты полностью в сосуде – смог бы пройти не моргнув, а то и сам бы научился такие рисовать. А так…

«А ведь и Вердан – молод, – проговорил неожиданно Шепот, – не сильно старше Дэвлина».

Но мне было не до рассуждений.

– Я и так выйду, – прорычал желтоглазый, приходя в ярость, перетекая окончательно в истинную форму и врезаясь всем телом в невидимую преграду, – и ты пожалеешь, что существуешь!

С тем же успехом можно было орать на мраморную статую.

– Посмотрим. Крис, что я тебе сказал? Уходите. Вы будете меня отвлекать.

– Он прав, – проговорил гоблин, не сводя глаз с крылатой фигуры, – иди, да и Салли уже заждался. Любой люк из основной ливневки наверх, и затаись где-нибудь. В идеале, вообще в тени.

– А ты? – изумилась я, глядя, как два иззубренных временем ножа словно сами собой возникают в его руках и принимаются светиться бледно голубым. Этот свет успокаивал мир вокруг, как снимающее воспаление лекарство.

– А я шаман, – бросил Тэрьен, – одна падла мне это соизволила напомнить, чтоб его. И меня учили, как иметь дело с такими вот крылатыми. Да и оружие имеется подходящее. И вообще, он меня бесит! Парень, как тебя, Дэвлин? Я те помогу, чем смогу. Ненавижу в долгу оставаться.

– Как хочешь, – не шевельнулся мой друг, – защищать я тебя не смогу.

Тэрьен посмотрел на перекрученную искореженную решетку, намертво перегородившую вход в вентиляцию, и махнул рукой влево.

– Беги-ка в обход, благодетельница. И беги так, будто за тобой вся Бездна гонится, сейчас тут будет очень скверно.

– Вернись живым, – тихо попросила я гоблина, и уже громче, – Дэвлин, я люблю тебя.

– Ты говорила, – холодно отозвался мэтр Купер, глядя, как начинают поддаваться огненные линии, – а теперь – уходи. Найди Эрика.

Я не стала больше их отвлекать и кинулась по извилистому узкому коридору до неведомой «круглой пещеры», о которой говорил гоблин по дороге сюда – о запасном выходе все к тому же деревянному щиту. Позади раздались грохот и нечеловеческий рев, от которого закладывало уши. Спину опалило волной нестерпимого жара. И присутствие Инферно стало почти физическим. Будто позади открылся проход в Бездну, возможно, так оно и было. Стены задрожали, струйки пыли сыпались с потолка и попадали в глаза, а позади, кажется и вовсе обвалилась часть тоннеля. Я не могла бежать из-за пыли, а шлема на сей раз со мной не было, не взяла с собой, чтоб не мешался. Кто ж знал…

Пришлось отрывать кусок майки и лоскутом завязывать рот и нос, помогало не слишком хорошо, но это было лучше, чем вообще ничего. По дороге мне встретились несколько человек, в ужасе перебегавших из одного неведомого мне помещения в другое, кто-то где-то заунывно и долго кричал, зависнув на одной ноте. Грохот позади перешел в равномерный приглушенный гул.

А я брела по коридору, указанному Тэрьеном, и улыбалась под своей импровизированной маской, как идиотка.

Теперь я знаю, зачем я полезла сюда, да и зачем вообще приехала в Аргентерию.

Чтобы он пришел за мной, когда все станет безнадежно опасным.

Убедиться, что я для него не просто безделушка на камин, как говорил Леонард, не питомец, не артефакт с живой удачей и не будущий ужин.

Я должна была знать, что могу доверять ему, что он сделает ради меня то же, что и я могла бы ради него – рискнуть существованием. Только тогда я смогу вернуться в наш ставший общим дом. А именно этого я и желала больше всего на свете.

Когда я влипла в историю с дроу, а Дэвлин не вмешался, червячок сомнения принялся больно грызть меня изнутри: а не стало ли ему все равно? Не смотря на все печати мира, и на то, что я была полезной раньше. Эрик вот явился почти сразу, а вот мэтр Купер не соизволил с ним даже весточки передать.

Я поступила так же, как год назад, когда полезла одна к оркам: только вот теперь та вылазка казалась детскими играми.

Но он снова пришел за мной.

Я была так рада, что в мою бестолковую голову даже мысль не пришла, что он может пострадать, или попросту не справиться с Верданом. Он сказал – уходи и не мешай, я достаточно долго его знала, чтоб без колебаний послушаться. Он всегда знает, что делает.