Пауза

Знаете, таких тонких, которые делают на скисшем молоке, чтоб чуть кисловатые и совсем ажурные. И обязательно с черничным вареньем.

Гоблин смотрел на меня так, будто бы ожидал какой-то реакции, не дожидался и все больше разочаровывался. Наконец, он потер ладонью лоб и покачал головой.

– Ну, ты, блин, совсем не соображаешь к ночи, походу.

Оставалось только согласиться с выводом – я в упор не понимала, чего он от меня хочет.

– Твой покровитель, – медленно и сумрачно проговорил Тэрьен, – оставил тебе Печать Рхашассы, обещание защищать, по сути. Обычно, ее дают взамен на душу, и после такого договора демон с удовольствием помогает происходить несчастным случаям с копиями своего компаньона во всех ветвях реальности. То есть одна душа – это целая уйма душ, по такому договору, тем контракты со смертными для демонов и ценны. Но. Твоя-то принадлежит тебе, так?

– Ну да…

– Ну! Все еще не понимаешь?

– Не совсем, я…

– С каждым выбором, – перебил Тэрьен, – твоих копий должно становиться все больше, а демоны – не могут не сдержать данное обещание – например, «защищать».

– Стоп! – я выпрямилась и уставилась в ответ на зеленокожего коротышку. – То есть, Дэ… демон «размазывается» по вероятностям вслед за мной, так что ли? И становится все слабее?

– И идет на добровольное самоубийство в итоге. Скажи, благодетельница, этот парень – совсем молодой дурак?

– Не думаю…

– Тогда… – он сделал театральную паузу, выразительно приподняв бровь.

– Да не знаю я!

Внезапно стало очень тихо, казалось, даже пламя перестало гудеть, а ветер в каминной трубе – выть.

– Тогда, должно быть, ему не нужно быть во многих ветвях. А это может быть, только если твои копии не существуют.

Я уставилась на Тэрьена, как в свое время Дик, сосуд Тузата, смотрел на пряники. Ну, пока сотник еще не починил разболтавшиеся человеческие мозги. Открыла рот и хлопала ресницами.

– Скажи честно. Твоя душа сконцентрирована в одной ветви?

– Я не…

– Иными словами, ты – геомант? – прямо спросил гоблин.

– Да.

– Понятно.

Мы замолчали, снова глядя в огонь. Я отстраненно изумлялась тому, как легко выдала почти незнакомому убийце самую страшную свою тайну. А о чем думал мой спутник, представления не имею.

– Ну, хорошо, – наконец проговорил он, – с такими силами, по крайней мере, у тебя есть шанс. И становится понятно, почему местный уроженец Инферно мог подстроить твое присутствие в закрытой на карантин зоне. Душа геоманта дает огромный запас сил. Гигантский. Для пожирателя это прыжок через несколько ступеней по силе сразу.

– Увы. Я не умею ими толком пользоваться.

Узкая длинная ладонь внезапно погладила меня по макушке.

– Вот ты дура-то, благодетельница. Но не обижайся, это по молодости. Как ты себе представляешь процесс «пользования»-то? Заклинания читать, что ли? Или пыжиться от концентрации, пока не пукнешь? Хе-хе. Все проще и сложнее, тебе надо тупо поверить, что ты можешь все, и сильно чего-то пожелать. Элементарно же, а?

Я мрачно кивнула. Куда уж проще, возьми да поверь. Доступно, не смотря на грубоватое изложение.

– Кстати, если тебе интересно, «свобода выбора», которая дана только смертным, это как раз возможность ветвить вселенную, делая одновременно оба выбора. Так они творят мультивселенную, а вот демоны, ангелы, боги – все они способны только проникать в эти ветви, не более. Следовательно, свободы выбора не имеют и творить не способны.

– Почему ты все это мне рассказываешь? – повторила я, подозревая, что пришло время для более вразумительного ответа на этот вопрос.

– Если ты – в одиночном экземпляре, – Тэрьен снова принялся говорить медленно и вкрадчиво, – значит, ни в одной другой версии вселенной меня от виселицы не спасли. И для мультивселенной вероятность того, что я остался жив – оч-ч-чень мала, а значит, она попытается избавиться от погрешности. Но! Воля геоманта, которому я нужен, позволит мне продержаться, пока версия, в которой я жив, не станет стабильной. Ты не спасла мне жизнь, благодетельница, ты продолжаешь ее спасать прямо сейчас. И я постараюсь продержаться рядом с тобой, всячески заботясь о твоей сохранности по возможности подольше. Из чисто эгоистических побуждений: ты для меня в прямом смысле слова – жизнь. Сечешь?

Я потерла лицо ладонями, пытаясь собрать в единое целое все, что наговорил гоблин. Вера. Как просто все, а? Верить.

А потом неожиданно пришла в голову другая мысль. Дэвлин. Заклинание Потока, которое создал его отец, насколько оно было реализуемо вообще в условиях нашего мира изначально? Зато потом я совершенно случайно встречаю Тузата, сотника из их Дома, который совершенно случайно живет у меня дома. И он же рассказывает мне прямо в вечер знакомства, что мол, демон он. И надо ему как-то мирно есть, собирать «негативную энергию» из окружающей среды, чем аккуратно подталкивает меня к мысли о все том же Потоке. И я «догадываюсь» о нем. Молодец, говорит мне потом Дэвлин, сама смогла придумать, как это может работать, чем окончательно «уверяет» меня, что это в принципе «возможно». А потом меня нужно держать близко, чтобы… как там Тэрьен сказал? – версия вселенной, в которой это работает стала стабильной.

А как в эту циничную версию вписывается такой подарок как Печать?

Хотя что – Печать? Сильно она помогла, когда полоумная сестрица Дэвлина, располосовала мне спину чуть не до смерти? Рхашасса говорит, что я важна для Дома, в том плане, что чужие не могут меня тронуть и не поиметь конфликта с Багровым Пламенем. А вот свои – и сожрать могут, наверное. Такой вот нюанс. Демоны – в деталях.

Стоп. Если дело в вере – то как я одолела Лорда Хаоса в проклятом городе? Я наелась красных леденцов Бэрила Ганна, усиливающих эмоции и… И отключающих критическое мышление. Ну все логично, я не соображала нормально, потому и не сомневалась, что справлюсь.

А драка с Клэр Леми? Легко! Безумная некромантка показала мне, что она может пользоваться силами по желанию, чем убедила меня в тот момент, что и я могу. Я и смогла.

А, например, Шаггорат? Не сложнее, Эрик привел меня в его храм после того, как я вслед за Дэвлином пробилась через ловушку мертвого мира к храму Да Ки Нэ и смогла услышать его. То есть, не сомневалась, что смогу проделать это и во второй раз.

Боги, да даже Шис, скавен, вывалившийся из телепорта у меня на заднем дворе. Он искал Шамана, а Шаман до того еще сказал мне, что я смогу в будущем им помочь. Вот и смогла.

«Не пори горячку, – проговорил давно молчавший Лусус, – Дэвлин не такой».

«Какой – такой? – влез Шепот. – А что он мог раньше делать в Дай-Пивка, если не решать вопросы с сотником?»

«С чего это ты взял?» – не сдавался первый внутренний голос.

«Включи логику. Откуда он мог знать, на какой скале поселится? В первый же день, как мы приехали? Если только он не бывал уже там раньше, конечно. Спросишь – как? Легко. Эрик с его телепортами».

«По твоей теории заговора, это он должен был велеть Тузату рассказать о своей инфернальной природе».

«Он это и сделал», – безапелляционно заявил Шепот.

«Это почему?».

«Не стал бы сотник нарываться на высшего, тем более на третьего наследника Дома, к которому он сам и принадлежит, это раз. А два – ему нужно было, чтоб ты все узнала».

Лусус только фыркнул.

«Подумай сама, – продолжил тем временем второй мой внутренний голос,– ты знаешь, что он демон, и ты не веришь, что можешь на него как-то повлиять. Ты априори считаешь его сильнее, и потому… ну не знаю, например, не веришь, что он способен тебя полюбить, он обезопасил так себя от твоего влияния, кстати, Морель выбирал весьма похожую тактику – заставлял думать, что ты ничего не можешь с ним сделать».

Так почему же они оставили меня одну так внезапно?

Мне казалось, будто ответ вертится прямо в голове, почти оформившийся, остается только ухватить его за хвост.

«А не начали ли они тебя опасаться? – негромко предположил Шепот. – Ты сделала Эрика бессмертным, Дэвлин выжил, поглотив Сердце Хаоса, а ты сама теперь имеешь эту свою крылатую форму. А еще явившийся Эрллийствр…»

«Или наш демон узнал про Абао,– ахнул Лусус, – и предпочел держаться подальше от тебя!»

Размышления выливались в стройную, хорошо аргументированную паранойю. Бессмысленно было мучить себя подобными мыслями.

Огромная, но совершенно пассивная сила. Убеди меня любой проходимец, что небо зеленое, оно и позеленеет. Дела…

– Чего молчишь? – полюбопытствовал Тэрьен.

– Это все немного безумно.

– Ха! Если я прав, у тебя по другому и быть не должно!

Нужно было что-то сказать. Но мне внезапно расхотелось говорить. И говорить и слушать. Рассказ Тэрьена нес с собой и новые неприятности, я чуяла это всеми печенками. Если я сейчас задам ему хоть один вопрос, это будет как лавина: и придется снова размышлять, что на самом деле хотят Дэвлин, Андрэ… Да ну его. Эта пара месяцев вдали от Дай-Пивка изменила меня, как меняет проточная вода русло горной реки, вымыла самое мягкое, остались только отполированные потоком камни. Меня перестала устраивать роль не то питомца, не то дорогой безделушки на камине. И тем более – любовницы мужа собственной сестры. Я хотела вернуться домой, очень хотела, Дэвлин так вообще чудился мне в каждом втором прохожем, но что-то вот захотелось мне чуть больше уважения что ли? В конце концов, с Абао я справилась сама. И магию Дома Боли дал мне безумный дроу, а не мои компаньоны, да плюс пара выигранных баргестов – псов Бездны.

И так уже в продолжение моих размышлений невольно закрадывалась мыслишка: а вот что будет, если я научусь осознанно пользоваться геомантией? Дэвлин должен понимать, что при моем к нему отношении я могу стать опасной для его планов. Обижусь как-нибудь по-настоящему, и выйдет для него «живая удача» боком. А если у нас и вовсе столкнутся интересы?

Короче, рассказ гоблина наталкивал на целый сонм тревожных мыслей, которые гнала я от себя метафорической поганой метлой. В Бездну такие размышления перед вылазкой.

– Пожалуй, нам пора выдвигаться, не находишь?– прервал Тэрьен невеселые размышления о вечном. – Одежда высохла, и полночь скоро. Не передумала?

– Потрясти казначея-то?– зевнула я демонстративно. – А то.

– Блеск. Тогда одевайся и выдвигаемся.

Как только дело подошло к конкретным действиям, сонливость и меланхолию у меня как рукой сняло. Пока я затягивала шнуровку на просохших ботинках, Тэрьен откинул старый половик в углу между двумя креслами, под которым оказался люк в полу. Металлическая лестница уходила тронутыми ржавчиной ступенями в липкую темноту подземья. Гоблин не долго думая спустился первым, разве что не насвистывая себе под нос, я немного подождала предполагаемых ЦУ, не дождалась, пожала плечами и полезла следом. Пахло сыростью и застоявшейся водой, по стенам кое-где сочилась влага, а камень стен расцвечивали пятна бледной плесени. Кое-где путь вел по мосткам над текущей отвратительно пахнущей жижей сточных вод. Из-за постоянных дождей уровень их поднялся и был теперь в паре сантиметров под подошвами ботинок. Неприятно, но хоть неопасно. Надеюсь, в этой подземной реке хотя бы мутантов каких не водится.

– Стой! – велел неожиданно гоблин. – Нежить. Обходи справа.

Он указал на почерневшие раздувшиеся пальцы с сорванными ногтями, вцепившиеся в мостки с левой стороны, рука же сама была неподвижна и уходила под воду. Я не могла отделаться от иррационального страха, что она схватит меня за лодыжку, и это неприятное чувство сохранялось, даже когда мы давно миновали этого утопленника и саму сточную реку.

До сих пор не могу понять, как именно зеленокожий коротышка выбирал путь, сворачивая в неприметные лазы, спускаясь и поднимаясь по разрушающимся от времени кирпичным лестницам, давно распрощавшимся с перилами. Снова где-то закапала вода – в подвалы вели все городские ливневки, а однажды мы наткнулась на десяток крыс, глодающих утопающий в нечистотах скелет. Зверьки прыснули в боковой узкий тоннель, но писк так и не затих. Плохо, что крысы тут пугливые, знать бы еще, что именно их напугало.

Когда новизна приключения пропала, отвратительно воняющая вода осталась позади, сменившись относительно сухим коридором, и монотонность прогулки начала меня помаленьку убаюкивать, Тэрьен снова замер.

– Опаньки, – прошептал он, ловя меня за рукав, – вот это ж нихрена себе…

Тоннель, по которому мы шли минут десять, обрывался, преграждая путь обломками двери, под которыми мы не без труда пролезли. Перед нами был старый зал, похоже, когда-то над ним находился небольшой заводик, чуть ли не дварфийских технологий, потому что сохранились еще проржавевшие остатки каких-то здоровенных устройств и очистных сооружений. Там и тут поблескивала в свете догоравших магических светильников сквозь зелень окислов латунь, торчали рычаги и вентили неясного назначения. Но вовсе не это привлекало внимание.

Тела. Сотни тел, лежащих в разных позах на полу. У кого-то не хватало частей туловища, кто-то был весь перемазан в крови. Невидящие белесые глаза таращились в потолок. Обманчиво неподвижная картина.

– Немертвые, – прошептала я, – зомби, возможно, несколько упырей.

Волнительно-то как, аж нос зачесался.

– Вижу, – с досадой мотнул ушастой головой гоблин, – гнездо у них тут что ли?

– Тут, наверное, остаточный магический фон, – предположила я, – он их притягивает. Не так как живое мясо, конечно.

– Да как же не вовремя…

– Они вроде в спячке, – мне оставалось только неуверенно пожать плечами.

Я слишком мало знаю о нежити, учитывая, как часто мне приходится с ней сталкиваться. Факт. Хоть учись заново, но уже на некроманта.

И снова вспомнилось разбитое в мясо лицо Клэр и перемазанный ее кровью мой кулак.

Бр-р-р.

Все потом, сейчас нужно сосредоточиться.

– В спячке, это да, сколько она продлится вот… – протянул гоблин.

– Делать-то что будем?

– А хрен его знает, благодетельница, пошли по-тихому, может, и проскочим.

– Может, под вуалью?

– Нахрена? У них обоняние и слух – самые используемые. Короче, смотри лучше под ноги и старайся не шуметь.

Мы двинулись осторожно справа от живописно расположенной нежити, вдоль стены, а я снова невольно вспомнила и прогулку по мертвому миру, и Хэль, и еще раз Клэр, так что настроение у меня испортилось вконец.

Благо хоть мусор под ногами не хрустел, весь пол был покрыт пахнущей гнилью массой. Даже думать не хотелось, откуда она тут, и чем была раньше. Из стен торчали остатки крюков, на которых когда-то лежали трубы, нужно было идти очень осторожно, чтобы не зацепиться. Тэрьен остановился и поманил меня пальцем, а когда я нагнулась – зашептал на ухо:

– Впереди на той стороне проход, видишь? Над лестницей? Нам главное до него добраться. Если что – беги к нему со всех ног.

Я закусила губу, тут вообще-то был простой вариант – крылья. Но стоит ли показывать гоблину и это? Бездна! Но при этом полет был полностью безопасен, а вот на счет пешей прогулки я сомневалась. Хотя, знает же Тэрьен уже про Печать, а хреновой нежити тут слишком много. Нам ни за что не справиться с таким количеством. И в этой темноте неясно, то ли они шевелятся, то ли нет? Рискнем?

– Ну? – поторопил спутник. – Все поняла? Крадемся, если что – бежим.

– Слушай…

– Что?

Я потерла кончик носа, все же решаясь.

– Есть идея получше.

– Благодетельница? – вкрадчиво поторопил Тэрьен.

– Мы полетим.

– Че?

Я скинула плащ, свернула его и сунула гоблину, а потом оставалось опереться о стену, позволяя пальцам впиться в ноздреватую поверхность старого камня. А потом это началось. Боль. Это все еще была мертвячья боль. До прокушенной губы, до искр в глазах. Треск рвущейся ткани показался грохотом, а потом – вух! – и за спиной с хлопком разворачиваются кожистые крылья. Сильные, широкие, мощные. Стоп. Стоп-стоп-стоп! Никакой чешуи. Камень принялся крошиться под отрастающими когтями.

– Воу-воу-воу! Крис!

Боль. Чтобы остановить трансформацию нужно потратить куда больше сил, чем на запуск. А потом все случилось.

Ставшее привычным зеленовато-фиолетовое свечение залило глаза, и я снова вынырнула из мертвячьей ванны с кровью в какой-то каморке на плане Дома Боли. Вопя и матерясь в голос.

– Так-так! – хохотнул дроу, отрываясь от перелистывания страниц какой-то огромной черной книги. – И что у нас на сей раз стряслось?

– Верни меня назад! Сейчас! – заорала я, расплескивая содержимое ванны.– Я без сознания, в пещере, полной голодных зомби!

Темный эльф вскинул брови и рассмеялся, звук серебряным звоном колокольчика раскатился под сводами неведомого места. Более внимательный взгляд прояснил для меня одну важную вещь: не повезло. Оранжевые безумные глаза – это хреновая ипостась.

– То есть, пока ты тут, – промурлыкало чудовище, нагибаясь ко мне, – там тебя жрут заживо? Как мило. Тебе страшно, ненаглядная?

– Скримджой, – я умоляюще сложила руки, – прошу! Пожалуйста! Верни меня назад!

Он нагнулся ко мне, сверля плоскими точками антрацитовых зрачков.

– И ты умрешь, если останешься здесь?

Кивок. Удар сердца. Боги! Да могла ли быть более идиотская смерть! Пирожком подавиться разве что. Но он и не ждал ответа, горящие, как два фонарика, глаза смотрели на развернувшиеся за моей спиной крылья.

– Это твоя итоговая форма? – задумчиво полюбопытствовал эльф.

– Н-не совсем…

– Прими итоговую. Сейчас!! – неожиданно рявкнул он. – Иначе останешься тут навсегда!

Что мне оставалось?

– Невероятно, – он подал мне руку, помогая выбраться из ванны, – ты выглядишь, как демон, и от тебя фонит, как от демона, но душа у тебя на месте. Как так?

– Это Эрллийствр сделал, – пожала я плечами, – верни меня, пожалуйста, в явленный мир.

– Чуть позже. Не возражай! Тут иначе идет время, вернешься через пару секунд. Идем.

Так мы впервые покинули маленькую комнатушку из ноздреватого камня на плане Дома Боли Великой Паучихи Лосс.

За дверью начиналась широкая, дворцового вида лестница, изящным изгибом ведущая вниз, но стоило взглянуть на перила… Прямо в ступени были вмурованы люди, так что наружу торчали только торсы, руки и головы, причем, верхние конечности были причудливо изогнуты и сшиты с соседями металлической проволокой. Вся эта жуткая конструкция слегка шевелилась и издавала протяжный стон, от которого хотелось только завизжать и сойти с ума на месте. По их головам проходил металлический блестящий поручень, и крепления были буквально ввинчены в головы несчастных.

– Конкретно эта лестница, – изобразил любезность дроу, – мой шедевр. Тел тут, разумеется, нет, мы не в явленном мире. Это – души, Крис. Ну, вернее, то что от них тут осталось после всего.

Мне было плохо до того, что двоилось в глазах.

– Не надо, – тоненько провыл Лусус моим голосом, – я не хочу туда…

И противореча самой себе, я сделала шаг к ближайшей жертве. В груди жгло, будто я выпила неразбавленный алхимический спирт, в горле стоял ком, мешающий говорить, а ноги сами несли меня в сторону полупрозрачного тщедушного мужчины.

– Веришь ли, – продолжал тем временем дроу, – а ведь это был когда-то император один, великий воин и завоеватель. Ха. При звуках его имени дрожали крепости, а люди падали ниц. И смотри, какой финал.

– Что со мной? – жалобно спросила я, почти вплотную подходя к растерявшему предполагаемое величие мужчине.

Меня лихорадило, в глазах плыла красная дымка, и мне зверски хотелось пить из-за нестерпимого жара внутри. Жара, вводящего в какое-то подобие транса. Я помимо своей воли коснулась пальцами груди мужчины.

Он закричал.

Этот крик, переходящий в визг свиньи, на которую ставят клеймо, резал уши, но я не могла даже отшатнуться. Смотрела в ужасе в его глаза, которые… меркли? блекли? из которых уходила жизнь и остатки разума? Зрачки стали огромными, и мне показалось, что в них отражается сама Бездна.

Дроу оттащил меня назад, когда несчастный истаял, подобно призраку на рассвете.

– Все-все, давай-ка назад.

Только у двери обратно в комнату я поняла, что это жжение в груди прошло.

–Что это была за хрень? – процедила я сквозь выстукивающие быстрое стаккато зубы.

– Это был эксперимент. Твоя вторая форма – чудесна! – усмехнулся дроу. – Поздравляю, если ты не поняла. Твоя чешуйчатая ипостась только что съела душу. Ослабленную, конечно, и давно лишенную тела, но факт есть факт – ты это можешь. А теперь нам пора взглянуть на этих твоих зомби. Я иду с тобой. Тс-с-с! – тонкий палец прижался к моим губам, останавливая поток протестующей брани. – Мы же оба хотим, чтоб тебя не съели или нет?

– Д-да… – а что, собственно, оставалось?

На этот раз я ушла с головой в отвратительную жижу только на миг, и тут же открыла глаза.

– …твою мать, – прохрипел Тэрьен, вцепившийся обеими руками в лозу, захлестнувшую его горло.

Дроу застыл, сжав между средним и указательным пальцем пойманный метательный нож. Он явно решал, стоит ли ему шевелиться, или один из двух баргестов, вылезших проветриться, успеет отгрызть эльфу что-нибудь ценное быстрее. Я же валялась на краю какой-то гнилостной лужи, неуклюже распластав крылья, и зажимала рукой вновь кровоточащую рану в боку, из которой струилась, мелодично позвякивая, собачья цепь.

Ах, да! Движимые жаждой свежей крови на запах ее двигалась толпа зомби.

Трандец. Как обычно.

– Оставим на потом, – светским тоном предложил Скримджой, освобождая гоблина и вытаскивая из ножен пару хищно изогнутых скимитаров. Он был все в той же странной одежде из ремешков и казался в этом подвале до странности неуместным.

А потом они с Тэрьеном принялись сносить нежити головы. Медлительность последних превратила этот процесс в какое-то избиение. Я пожала плечами, поднялась к потолку и натравила на толпу собак – не так красиво, но не менее эффективно.

– Уму не постижимо! – ругался гоблин между делом, перемежая цензурные слова портовой бранью. – Ты притащила сюда темного принца! И демонических псов! Вместо того, чтоб просто тихо пройти мимо! И мертвячьи крылья! Что за херню ты творишь?!

– Польщен, что ты помнишь мой титул, шаман, – хохотнул дроу, снося очередную голову.

Голова медленно прокатилась до стены, а там за нее взялись вылезшие из какой-то норы крысы.

– Я не с тобой разговариваю!

Оставалось только наблюдать, да меланхолично рассуждать, что же мне с этими двумя делать, когда хреновы зомби закончатся? Нет бы просто пройти вдоль стеночки, а? Нет! Вот решила же повыпендриваться. Пожалуйста, итог.

Тем временем этот момент и настал.

Мы стояли втроем посреди заброшенного подвала, забитого отвратительно воняющей тухлятиной. Тухлятина же, перестав быть опасной, теперь вызывала только брезгливость.

– Давайте выбираться отсюда, – попросила я, с трудом избавляясь от крыльев и натягивая верхнюю одежду на разорванную майку, – поговорим по дороге.

– Нет не давайте! – голос гоблина подрастерял свои чарующие интонации. – С какими еще тварями ты водишь дружбу, благодетельница?! Кого мне еще ждать?! Шаггората?

– А при чем тут…– начала я, но дроу меня совершенно невежливо перебил.

– Давай-ка полегче, шар-Тарэн, бывший великий шаман. Видишь, и я о тебе не забыл.

Гоблин щелкнул зубами, а золотые глаза сверкнули такой лютой злобой, что я невольно попятилась. Да кто ж мог знать-то!

И надо было спросить, откуда они друг друга знают, и что это сейчас вообще происходит, но в голове у меня была в тот момент одна единственная мысль: я съела человека. Мысль эта ширилась, росла, пока не затопила все сознание. Это вышло так… буднично. Только вот что теперь? Никогда не принимать вторую форму? А как же полеты?

Боги, да какие полеты, это сознание пытается цепляться за всякие мелочи, чтоб избежать чего-то очень простого и страшного. Я съела человека.

Не важно, хорош он был или плох.

Так. Стоп. Хватит, Крис. Я обдумаю это позже.

– Идем, – буркнул зеленокожий коротышка, – на выходе ты от него избавишься, или я расторгаю нашу сделку и сам возвращаюсь в камеру.

О как.

– Да я сюда так, одним глазком взглянуть, кто это тут вознамерился сожрать мою ненаглядную. Любопытно же. А вдруг не зомби, а упыри какие-то, а? А она мне еще должна, знаешь ли. Так что я защищаю инвестиции. Но с ва-а-ами, – издевательски протянул эльф, – уважаемый шар-Тарэн, я, пожалуй, могу отпустить ее пошляться по подземельям. Что там, кстати, у вас за сделка?

– Не твое дело, паучье отродье!

А вот мне внезапно стало интересно: что зеленокожий вор имеет против Шаггората?

– Перед тобой, – дразняще громким шепотом продолжил нарываться на ссору дроу, – пример прискорбный, как некоторые не могут справиться с собственной силой и долгим сроком жизни.

Мы дошли до старой металлической лесенки на той стороне помещения и теперь поднимались по очереди. Гоблин первый, эльф последний, и я вместо водораздела – посередине.