Пестрая бабочка

  Не успела я начать трапезу, как снова вернулся Бэрри, и объявил, что ко мне капитан Хольстен из городской стражи. Я попросила еще один прибор. Капитан стражи Ник Хольстен, мой бывший телохранитель и хороший друг бургомистра выглядел прекрасно. Его лицо загорело, и теперь светло-серые глаза выглядели потрясающе пронзительными. И да, ему невероятно шла форма, эдак небрежно расстегнутая на груди. И трехдневная щетина ему шла. Пожалуй, можно было бы заказать его портрет и сделать внизу надпись «Настоящий мужчина».

– Доброе утро, капитан! – обрадовалась я, однако он выглядел слегка встревоженным.

– Доброе-доброе.

– Позавтракаете со мной? Ну же, капитан, ты не можешь настолько спешить.

  Он вздохнул, присел на другое плетеное кресло и уставился на меня, только сейчас разглядев.

– Ты как-то изменилась? – подозрительно поинтересовался он.

– Ага, мне идет?

  Его взгляд мельком мазнул по вырезу рубахи, но капитан оказался выше этого и снова уставился мне в глаза.

– Не то слово.

  Я сделала глоток сока из узкого хрустального бокала, ожидая продолжения.

– Что вчера у тебя произошло? – спросил он.

– Ну, вообще тут вчера много чего произошло, тебя вот что конкретно интересует, капитан?

  Он откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и стал выглядеть еще суровее.

– Меня интересует та часть истории, в которой фигурирует перестрелка и твоя перевязанная рука.

– Повязка так заметна?

– Рукав характерно топорщится.

  Я глянула на рубашку. Действительно топорщится. Потом посмотрела на него безмятежно, пытаясь воспроизвести фирменный взгляд моей старшей сестрицы.

– Ничего страшного, Ник. Ко мне явился посланник от Мореля, а одновременно пришел навестить виконт Селеретто. Контрразведчик почему-то решил, что может угрожать единственному сыну известного нам с вами герцога. Телохранители виконта начали стрелять в людей контрразведчика, те ответили. Ну и понеслась, – я пошевелила пальцами здоровой руки.

  Он тяжело вздохнул, сузил стальные глаза и коротким жестом взъерошил ежик на голове.

– Сколько трупов, Крис?

– Четыре, после чего контрразведчик ушел в шоке от того, что натворил. Думаю, он постарается теперь обходить меня за километр.

– А виконт? – воскликнул Ник, уже представив, как он, капитан стражи, будет объясняться с разъяренным отцом потерпевшего.

  Потом с какой-то злостью воткнул серебряную вилочку в кусок яичницы.

– А что виконт? Уехал в столицу, без царапины, разбираться с Морелем. Пусть они там друг другу кровь и пьют.

– А тела?

– А тел нет, – развела я руками, – какие еще тела? Не было ничего.

  Ник отложил прибор и недобро ухмыльнулся.

– Так понимаю, я выслушал официальную версию? А теперь давай правду.

– Почему ты думаешь, что это неправда?

– Я что-то сомневаюсь, что ты сама могла все так срежессировать… удачненько.

  Я побаловала себя кусочком свежайшей булочки с корицей.

– Между нами? – предупредила я.

– Само-собой, – фыркнул он.

  Я немного поморщилась.

– Они, и правда, столкнулись случайно. Виконт пришел, когда мы ругались с контрразведчиком по имени Манн Стафф, а парни последнего болтались где-то во дворе, опять что-то вынюхивали. Стафф пришел в трепет от перспективы, что я пожалуюсь на него своему, якобы, жениху, я сжалилась и спрятала его наверху. Виконт пристал ко мне с датой помолвки. Мы ругались, и в этот момент пришел мэтр Купер.

  Ник ухмыльнулся.

– Так бы сразу.

– Виконт велел своим схватить Дэвлина, и он пристрелил их обоих. Потом на шум ворвались уже ребята Стаффа, размахивая оружием. Виконт впал в ступор, а мэтр Купер застрелил и их. В меня попало рикошетом.

– Стафф и виконт?..

– Уверены в первой версии и винят друг друга.

– А что с раной?

  Я пожала плечами.

– Рикошет. Пулю вытащили, дальше целитель постарался. От тел, если что, Дэвлин избавился.

– Твой друг вообще – маг? – с сарказмом поинтересовался Ник.

– А мертвяки его знают. Главное, капитан, от меня пока что все отстали. И это – прекрасно. Могу я в свою очередь попросить об услуге? Не говори моему отцу. Это все вышло совершенно случайно.

– Это плохие игры. Добром это может не кончиться.

– Я понимаю.

– Не понимаешь, как мне кажется!

  Я закурила первую за утро сигариллу, чтобы получше сформулировать мысль.

– Разве у меня есть выбор, Ник? Я просто защищаюсь.

– Убитые парни из конторы – это не шутки.

– Я и не шучу.

  Ник долго смотрел на меня очень серьезно, наконец, покачал головой:

– Крис, кто так влияет на тебя?

– Как – так?

– В твоем доме погибли четыре человека, несколько месяцев назад ты бы сходила с ума.

  Я замахала руками перед собой, рискуя подпалить сигариллой скатерть.

– Стоп. Не надо. Не надо моралей. Они пришли в мой дом, без приглашения, они принялись стрелять в моем доме. Один из них ранил меня. Как я должна реагировать?

– Ты так доверяешь Дэвлину Куперу?

– При чем тут… – я сдалась, хитрить перед этим человеком было не правильно. – Да, доверяю.

  Он примирительно поднял ладони.

– Ладно. Я не смогу переупрямить тебя. Надеюсь, твой друг знает, что делает. Пожалуй, мне пора, – он отложил вилку и нож, а сам поднялся из-за стола.

– А моя просьба?

  Он кивнул.

– Я ничего не скажу графу, если ты обещаешь заглядывать ко мне и рассказывать, что происходит. Чтобы мне не приходилось мчаться сюда с утра пораньше и клещами вытягивать из тебя подробности. Договор?

– Договор, – улыбнулась я.

  Мы церемонно пожали руки.

– И да, – обернулся он на последок, тепло улыбаясь, – поздравляю с патентом. Граф хотел сына, и как мне кажется, у него и есть сын.

  Это было неожиданно приятно, и я, помахав ему на прощание, продолжила получать удовольствие от завтрака, а потом приехал Дэвлин. Маг от еды отказался, зато налил себе чашку ароматного чаю. А я минут пять светской беседы гадала, какими именно словами одни благородные дворяне интересуются у других не менее благородных дворян: «Куда ты дел трупы»? Не придумав ничего подходящего, спросила в лоб.

– Их не найдут.

– Э… И все?

– И все.

– Ты страшный человек, Дэвлин, – заметила я безо всякой серьезности в голосе.

  Если совсем недавно, вопрос, где это мэтр научился избавляться от тел? – показался бы мне волнующим, то теперь я лениво отмахнулась. Если сказал – «Не найдут» – значит, все. Железно.

 «С тобой что-то не так».

 «Да?»

«Сходи к мистикам, тебе надо поговорить с кем-то. Твоя реакция – не нормальна».

«Лучше мне было продолжать биться в истерике?»

«Ну…»

«Давай мы будем разбираться с этим после того, как от нас отстанут Морель и убийцы».

  Лусус вздохнул и промолчал.

– Ничего особенного, – возразил маг, – давай лучше посмотрим, что с твоей рукой.

  Пока он разматывал повязку и изучал, как рубцуется рана, объявился Эрик и плюхнулся в свободное кресло. Вот он от еды не отказался, накинувшись на принесенную яичницу, бекон, сэндвичи с крабом и булочки с корицей, запивая все это большими глотками светлого пива, чем вызывал умиление хлопочущей вокруг него матушки Марты. Физиономия у него была довольнейшая, а из ворота рубахи выглядывал эдакий пикантный синячок.

  Я прислушалась к себе, не ревную ли я? Да нет, ничуть. Какая мне собственно разница, у кого он провел ночь, если утром все равно вернулся ко мне? Ну, к нам с Дэвлином. Э-э-э… Не подумайте на мэтра плохого.

  Эрик вначале немного настороженно ожидал моей реакции, но я просто рада была его видеть. Поэтому он расслабился и принялся излагать подробности вечера. Оказалось, пока я вчера примеряла новые шмотки, в магазин зашла одна моя знакомая графиня, весьма хорошенькая, надо сказать. Молодой загорелый кошкоглазый парень, швыряющийся золотом, произвел на нее неизгладимое впечатление. Шепчущиеся продавщицы на тему «О боги! Он похитил откуда-то эльфийку!» подлили масла в огонь, и как следствие ночь Эрик, ввиду отъезда ее мужа на охоту, провел весьма весело «возвращая оброненный в магазине платок». Графиня делала большие глаза и любопытствовала, чем эльфийские женщины в этом самом деле отличаются от человеческих.

– Если что, то ты в любом случае – лучше, – ухмыльнулся он.

– Я вот сейчас в тебя вилкой кину!

– А какой темперамент!

  Я смеялась, потому что рассказывал Эрик красочно. Дэвлин качал головой, но особого неодобрения с его стороны не было. Полагаю, он успел привыкнуть к выходкам рыжего авантюриста.

  Я в ответ рассказала про весь предыдущий день в подробностях. Про геомантию решили никому не заикаться, все равно наставника я пока найти не смогу, так что пусть все идет, как шло, а мы затаимся в этом плане. Поворот со Стаффом и Леонардом Эрик одобрил, как конструктивный. Я еще раз подчеркнула, что рюкзак мифрилла в дварфийском банке я разделила на три части и раскидала по нашим счетам. Хотите – используйте, не хотите – пусть лежит. Но добыча – общая, раз уж мы – банда, и точка. Рыжий возражал против моей терминологии. В итоге отправиться в Сэндис мы договорились, как только заживет моя рука. То есть при такой же скорости – через пару-тройку дней. Как раз после того, как бургомистр отметит открытие тренировочного лагеря.

  Вспомнив окончание вечера, я предложила Дэвлину познакомиться с демоном, предположив, что это будет ему любопытно. Тот приподнял бровь и поинтересовался, где я умудрилась найти демона, учитывая, что он оставил меня спящей в собственной кровати. Даже предположил, что я заставлю его в конце – концов пристегивать меня к этой самой кровати цепью. Эрик развил тему.

  Впрочем, маг явно заинтересовался, что это за демон.

  После завтрака они заставили меня снова лечь под одеяло и распрощались. Дэвлин предупредил, что пару дней их не будет, мэтру нужно пообщаться с отцом на тему каких-то семейных дел, а Эрик поработает транспортным средством и заодно повидает своих. Мне вменялось запереться дома и никуда не выходить без крайней надобности. При первых признаках неприятностей – связываться с ними. В общем, они хотели бы найти меня живой, здоровой и вменяемой по возвращении.

  Аделаида устроилась на софе около моей кровати и принялась читать мне вслух роман. В раскрытое окно светило солнце, и золотые пылинки танцевали в лучах. Пели птицы, и пахло морем.

Ближе к обеду зашел Наргин, посмотреть, как я. Мы пошли прогуляться по пляжу, и он галантно предложил мне опереться о его руку.

– Выглядите гораздо лучше, барышня, – улыбнулся помолодевший маг.

– Сами-то! Особенно меня, знаете ли, серьга впечатляет.

– Да я как-то… – он слегка замялся. – Боги! Да я просто отвык общаться с молодыми красивыми девушками, верите? Все никак не могу привыкнуть ко второй молодости.

Я плюхнулась на песок у воды в тени дерева и утянула его за собой.

– Искупаться не хотите?

– Спасибо, в другой раз как-нибудь.

– Хорошо. Спрашивать, что именно с вами сделал Даро – бессмысленно?

– Увы! – он тепло улыбнулся мне и развел руками.

Ну и ладно. Я откинулась на локти.

– А знаете, как вам привыкнуть к этим… изменениям? – придумала я. – Найдите кого-нибудь еще из ваших друзей, которые тоже состарились, и притащите его в ваш новый дом. Даро и его омолодит, и у вас будет перед глазами постоянное напоминание, что и вам – тридцать с небольшим. Серьезно! Быстрее привыкните.

Он посмотрел на меня удивленно.

– Я как-то не думал об этом… А знаете, это же прекрасная идея!

– Дарю!

Мы помолчали, глядя на далекий горизонт.

– Для выпускного курса в начале весны проводится некое тестирование, – неожиданно серьезно начал Наргин, – проверяющий из королевской канцелярии накладывает одно заклятие на будущих выпускников, оно выявляет скрытые способности. Геомантия, магия крови, наличие тяжелых проклятий… Обо всем этом с помощью чар появляются отметки в делах. После этого он проверяет, что вышло. Особенные студенты тут же проверяются на эмоциональную стабильность, а потом либо клятвой крови привязываются к королю, либо исчезают. Академию не устраивает такое вмешательство в дела. Выносить дела из архива, чтобы спрятать – нельзя, по крайней мере, несколько недель после проверки, это очень подозрительно. А вот подержать пару месяцев в личном сейфе куратора или ректора, а потом случайно «потерять» – это иногда срабатывает. Особенно, если отвлечь проверяющего кем-то еще.

– Зачем такие сложности?

Он пожал плечами.

– Магия и так очень долго угасала в мире. Если уничтожать самых сильных, самых перспективных ради, якобы, безопасности, так и вообще ничего не останется. Вот простенький пример, это же вы зарядили фонари в городе так, что они горят розовым? Значит, вы не просто обновили заклинание, вы изменили его. Создать розовый заново – не сложно, но сделать его из желтого – практически никто из молодых магов не сможет. Для этого надо не просто выучить заклинание, а изучить, понять, как оно устроено и переделать. Вы талантливы, и отдать вас королевской канцелярии или контрразведке было бы просто преступлением. Я уверен, что, если не сажать вас в клетку, вы сможете создавать новое, привнесете в магию вообще что-то свое, когда повзрослеете. Так что выбор – преступление перед королем, или перед миром. Ольсин предпочел проигнорировать короля.

– Я не буду спрашивать, что вы делали около борделя, – хихикнула я, – больше розовых фонарей нигде нет.

– Что я мог там делать? – философски пожал плечами мэтр.

Молодость, это – хорошо. Однозначно!

– И много магов думает также, как мэтр Ольсин?

– Достаточно.

– Понятно. Что-то вроде магического подполья?

– Точно.

– И так вы нашли мэтра Николаса?

– Да.

– Но откуда тогда взялся Морель?

Наргин помрачнел.

– У нас в архиве окопался шпион. Очень положительный молодой человек казался, шесть лет работал.

– А как его менталисты не распознали?

– Скрытый контроль, – процедил сквозь зубы маг, – вторая спящая внутри личность, просыпающаяся только по определенному знаку, и снова засыпающая. Парень сам не подозревал, что шпионил. Мерзкая штука, короче.

– Понятно. Как вы его поймали?

– Ольсин поставил несколько лишних контуров охраны. Ты же не просто геомант, ты у него, считай, на руках выросла. Поймали этого парня, вытащили вторую личность, но опоздали, некто Морель уже знал ваше имя. Мы думали, что сейчас сюда гвардия явится с полиагром, и вдруг – ничего. Тишина полная.

– Да уж. Морель решил, что ему пригодится собственный геомант.

Наргин посмотрел на меня в упор.

– Он был у вас, барышня?

– Вроде того. Вы знаете, какими способами можно поставить геоманта себе на службу?

– Самый жесткий – клятва крови, – проговорил Наргин, – но это плохой способ, потому что сильно ограничивает возможности в качестве побочного эффекта. Чтобы получить сильного геоманта, есть два способа для тех, кто еще не знает о своих умениях. Мягкий – сделать его своим другом. Ну, или любовником, некоторые даже женились ради такого. Чтобы твои цели стали его целями, а твои желания – его желаниями. Но это не слишком надежно. Геомант может разлюбить или обидеться, и дело может обернуться круто. Второй способ – сломить волю, заставить геоманта бояться тебя, думать, что он в твоей власти и ничего не может с тобой поделать. А так как мир геоманта слушается, то так оно и будет.

– То есть геомант сам загонит себя в ловушку?

– Да.

– И будет выполнять чужую волю?

– Да. Кстати, знаете, что с помощью именно геомантии прекратили эпидемию некрочумы в свое время? Нашли парня с очень сильным даром и в момент инициации повозили его по пострадавшим деревням, показывая всякие ужасы, это было для него невыносимо настолько, что единственное, чего он хотел – чтобы болезнь остановилась. Сострадание – великая вещь.

– Один человек?! – изумилась я.

– А почему вы думаете, таких как вы боятся? Мир вас слушается.

– Нет. Такое мне не под силу…

– Откуда вы знаете? – лукаво усмехнулся маг. – А еще был случай, одна девушка, тоже в момент инициации, очень увлеченно читала один готический роман. В итоге получилось так, что в ее деревне случайно прижились восемь вампиров, шесть умертвий и даже один лич. Причем, никого не трогали, и даже не представляли, что привела их туда чужая воля. А остальные жители принялись возводить себе каменные дома, вместо деревянных, и никто не смог потом объяснить – зачем? Когда ее нашли, деревня превратилась в какой-то безумный романтический некрополь, потому что половина вампиров повлюблялась в местных девушек, представляете?

– Да уж! – рассмеялась я. – Вот эта история мне гораздо ближе.

– В общем, самое главное для геоманта – первый момент, и то, что в этот момент происходит.

– Понятно.

– Так что сделал Морель?

– Да… Пытается сломать, конечно. Он не в курсе, что я все знаю.

– Вам придется что-то с этим делать. Никто больше не должен узнать.

– Знаю. Дэвлин что-нибудь придумает, он умный, – тут мне пришла в голову внезапная идея, – мэтр! А расскажите мне что-нибудь о баронете Купере? Вы же и его дело наверняка видели?

Он усмехнулся.

– Любопытство? Очень на вас похоже. Что вы хотите узнать?

Я требовательно уставилась ему в глаза.

– Кто он?

– Очень целеустремленный молодой человек. Ничего криминального, насколько я помню: ни долгов, ни дуэлей в Академии. Очень талантлив. Много путешествовал.

Я решилась.

– Как думаете, он мог продать душу?

Наргин посмотрел удивленно, задумался, и медленно покачал головой.

– Не думаю. Не было резких перемен в личности, пока он учился, а до того… В одиннадцать-то лет? Нет, не думаю. Да и помнится отец его – такой же безэмоциональный, я так понимаю, что тебя именно это волнует?

– Мэтр… А он не слишком силен для нормального человека?

– Не знаю. Кто знает предел магии?

Я покивала. Ну да, все так.

– Кстати, а ты знаешь, на кого тебя сделал похожей безумный бог?

– На эльфа.

Глаза мага заискрились озорством.

– На Эльханну, если конкретно.

Я вытаращилась на него.

– Но это же… Эльфийская богиня?!

– Судя по летописям, Шаггорат очень любит ее дразнить.

– Охренеть. Простите…

Мы посидели еще немного, потом мэтр проводил меня домой и попрощавшись отправился к Плите.

Я проблаженствовала в постели почти весь остаток дня, пока к вечеру неприятный гость не испортил мне настроения.

– К вам посетитель, мэтресса, – проговорил вошедший Бэрри.

– Проводите в кабинет, – вздохнула я, взяла с тумбочки сигариллы, снова натянула штаны и рубаху и пошлепала босыми ногами посмотреть, кого там принесло.

  В моем собственном кресле, откинувшись на спинку, сидел Морель. Его поза была расслаблена, а взгляд задумчив. Его глаза светились какой-то насмешкой. В небрежно расстегнутом вороте белой рубахи ярким пятном торчал шейный платок, контрастируя с лиловым бархатным камзолом. Тонкие пальцы сверкали перстнями в кружеве манжетов.

  Я много раз представляла нашу следующую встречу.

  Иногда со страхом, иногда с ненавистью. Но теперь я знала, что именно ему от меня нужно, и больше не боялась. Более того, если пораскинуть мозгами, Морель сделал для меня то, что не сделал бы и лучший друг. Он мог бы рассказать про геомантию генералу Кловеру, начальнику конторы и своему шефу. Серьезный мужик, пару раз как-то обедал у нас в Дайсаре, и вот от этого дядьки с бульдожьей хваткой я бы не отделалась. Все пошло бы официально. От меня потребовали бы клятву крови. Но нет, наглый парень захотел заполучить очень полезную ручную зверушку в свою собственность. Из-за его самоуверенности у меня не было времени передумать. По сути, из-за него я оказалась в Дай-Пивка. Ну, а дальше все пошло само собой. Записи о моих возможностях уничтожил помолодевший Наргин, и теперь мертвяка лысого кто меня отсюда выковыряет. Не к чему прицепиться. Вот так.

  Я забралась во второе кресло с ногами.

– Привет, – я напустила на себя безразличную маску и закурила.

– Кристина! – он мерзко разулыбался. – Косметические процедуры выше всяких похвал.

  Можно было бы обидеться, но он же представления не имел о безумном боге? Так что я пренебрегла.

– Ага. Чего хотел?

– О, – он тоже вытащил сигариллы и закурил, красиво пуская колечки ароматного дыма к потолку, вот не мог этот человек не выделываться, – Манн рассказал мне про гильдийцев. Я совершенно не желал втягивать тебя в столь опасное предприятие. Особенно, на первом же задании… Он потерял двоих и умоляет меня оставить тебя в покое, пока все не успокоится. Он в тебя не влюбился, а, Крис? Раз так беспокоится? – приподнял он одну бровь, вновь вызывая ассоциации с карточным Джокером.

– Ну, не знаю. Может, он просто оказался чуть порядочнее тебя? – предположила я, добавив в голос льда.

– Порядочнее? – теперь удивленно приподнятые брови придавали его лицу выражение какой-то брезгливой укоризны.

 «Тебе бы в театр на сцену с такой мимикой!» – сварливо проговорил Лусус.

– Надо быть последним мерзавцем, – скривилась я, как от кислого яблока, – чтобы пугать беззащитную девушку. А тем более ввязывать ее в такую историю.

– Ну-ну. Что-то ты не выглядишь испуганной.

  Внезапно в голову пришла мысль, что надо было, пожалуй, включить колокольчик, сразу, как только я вошла. Может, общими усилиями из него можно было вытянуть что-то полезное? Но это же не наши методы. Мы же сначала делаем, и только потом соизволяем подумать. А, ладно. Пренебречь, как говорит Эрик, вальсируем.

– А тебе что – мало? – возмутилась я. – Всего, что ты уже сделал?! Начнем вспоминать, может? Например, Медная улица?

  Морель затушил окурок в бронзовой пепельнице, рассматривая меня как-то задумчиво. Будто приценивался к скаковой лошади или обдумывал следующий ход в шахматной партии.

– А тебе не приходило в голову, что я, ну, например, влюблен в тебя? И поэтому не оставляю в покое? – сделал он пробный ход.

  Вот оно что. Попытка выяснить, знаю ли я о причине его поведения. Он, видимо, в курсе, что мои бумаги пропали из Архива, поэтому и явился. Проверить, моя это работа или кто-то еще влез в эту историю. И знаю ли я о собственных способностях. Ладно, пусть гадает дальше.

– Не думаю, – покачала я головой, – лично я считаю, что ты просто садист. И презираешь дворян, потому как сам – не имеешь привилегий благородного сословия.

– Ты даже не представляешь, о чем говоришь, – фыркнул он, – например, что значит, добиваться чего-то только собственным умом и силами. А не получать все готовое, потому что твой папочка носил фамильный перстень.

  Я покачала головой.

– Ты вообще подумал, кому ты это говоришь? Ау! Оглянись вокруг, ты видишь столицу? Какое, к мертвякам, готовое? Я ношусь, как пчелой ужаленная, от одной стройки к другой, пытаясь хоть что-то сделать для этого городка. Упокаиваю кладбище. Ищу стражу. На мои руки посмотри – ни маникюра, ни колец на пальцах – синяки сплошные!

– Есть большая разница, это был твой выбор. Твоя блажь, если быть точнее. И как только тебе надоест играть в самостоятельность, ты вернешься под крылышко к отцу. Или жениху.

– О, кстати, о женихе, – я посмотрела на своего оппонента насмешливо, – а ты не подумал, что будет, когда он узнает о твоих выходках?

  Он и глазом не моргнул.

– Ничего. Со своими проблемами ты могла пойти к нему в первый же вечер, но ты этого не сделала.

– Откуда ты знаешь?

– Иначе бы мы сейчас тут не разговаривали, – он внезапно как-то подобрался, оставил дурашливость и стал каким-то жестким и особенно неприятным, – но вот что интересно. Вместо этого ты уехала, мертвяки знают куда, с человеком, которого видела первый раз в жизни. Он, к тому же, не твой типаж. И знакомы вы были всего один вечер. Я уже давно ломаю голову, почему? Ты – легкомысленная особа, но с головой-то вполне дружишь.

 «Оу. Он нам льстит!»

– Да я в шоке была, – проворчала я, – вот и сбежала. Ничего сверхъестественного.

– А по моему опыту, так ведут себя люди, попавшие под ментальные чары. Никаких странных чувств или ощущений за собой не замечала?

  Я уставилась в потолок, примеряя на себя модель вселенной, в которой мое безумное увлечение мэтром Купером – результат чар. Он не разбирается в школе разума, один его самопальный щит чего стоит. А кроме нас самих при знакомстве был только мой куратор. Я представила себе, как мэтр Ольсин со зловещей улыбочкой лезет в мою голову, чтобы заставить меня влюбиться в незнакомого мне парня. А потом возвращается домой вечером, забирается в кровать, завернувшись в ночной халат, берет вазочку мороженого и вечер за вечером наблюдает через хрустальный шар, как я вьюсь вокруг Дэвлина кругами. Эдакая пьеса в реальности. Безумная картинка, согласитесь.