Пестрая бабочка

  Новая порция вина согрела мне желудок и подлила масла в пламя жалости к себе, а сотник демонического легиона продолжал молча слушать мои излияния.

– Пожалеть древнего бога в заброшенном храме – нормально. Работать на лича – весело, а вот связываться с контрразведкой собственной страны – ни за что. У меня бардак в голове. Прости, что я заставляю тебя это выслушивать.

– Продолжай, – он посмотрел на меня как-то странно.

  Ну, если конечно это слово – странно – в принципе применимо к антрацитовым глазам инфернальной твари на человеческом лице.

– А-а… Да, все забываю. Приятного аппетита, – буркнула я, – могу предложить тебе коктейльную трубочку. Или, хочешь, воткну себе в макушку бумажный зонтик?

  Он усмехнулся, и зубы его превратились в острые клыки.

– Ты просто меняешься, и это происходит слишком быстро.

– Кризис идентичности, типа?

– Выражайся проще. Ты сама теперь мертвяки знает, что такое. Химера! Твой дом – теперь тут. Твоя новая «семья» – весьма странные личности. А если ты еще и работаешь на нежить… Ничего общего с маленькой человеческой мэтрессой, живущей в столице. И конечно, ты в ярости, от того, кто-то пытается отнять у тебя близкого человека. Твоя психика приспосабливается, как может, но не успевает за всеми шокирующими тебя событиями. Вот тебя и накрывает с головой.

– Ужасно, – покачала я головой.

– Вовсе нет. Только полностью разрушившись, ты можешь скинуть все наносное, что вдалбливали тебе в голову много лет и воскреснуть кем-то еще.

– Кем? – грустно улыбнулась я.

– Кем захочешь. Только отказавшись от всего, ты можешь обрести свободу.

– Да уж. За ней я сюда и поехала сначала… Хотела свободы.

– И как?

– Как-как. Сижу вот с демоном. Смотрю на закат, пью вино. Свобода или нет, но такого мне даже во сне привидеться не могло несколько месяцев назад.

– Получила то, что хотела, хех?

  Я неопределенно хмыкнула, попыталась вытряхнуть сигариллу из пачки, но та оказалась пуста. Твою ж мать. Как ломать себе психику и влипать в неприятности, так я геомант-геомант! А как нужно одну маленькую курительную палочку наколдовать – так нифига! Обидно.

– У тебя есть табак?

– Не курю. Мне не нравится дым.

  И тут облом.

– Но если он вернется на север, останется там, женится, все же это рухнет, понимаешь? Все это… – я обвела руками вокруг себя, включив в свой маленький мирок и море, и небо, и пальмы, и самого сотника. – Смысла больше не будет…

– Я не знаю, о ком ты говоришь, но в любом случае, ты или сломаешься, или переживешь.

– Не переживу-у-у, – из глаз таки потекли злые слезы, словно прорвало плотину весной.

  Кажется, я начинаю вести себя также, как Тайя.

  Он ничего не сказал.

– Знаешь, Тузат, – проговорила я, откидываясь на еще теплый после жаркого дня песок и наблюдая, как две розовые луны Орхидеи в ставшем уже лиловым небе тщетно пытаются догнать зеленые Пиллзы, которых, кажется, стало уже четыре, – я тут немного повою, но ты не обращай внимания.

  Видимо, наплакавшись, я уснула там же на пляже, и на этот раз он все-таки отнес меня до кровати. Утром обнаружилось, что даже одеяло сбежало от меня и сиротливо валялось на коврике рядом, облюбованное наглым Котом. Или это я сама его скинула? Ведь все знают, что настоящие душевные страдания, это когда не накрываешься одеялом, чтобы хотя бы монстры из-под кровати тебя сожрали. Но не было даже монстров.

  Какой чудесный день!

  Какой чудесный пень!

  Какой чудесный я!

  Вот мыло, стул, петля.

  Я чувствовала себя похмельно-опустошенной, после вчерашней вспышки, и, казалось, ничего больше не ощущала. Несущийся вчера поток, смывающий все на своем пути, замерз и стал неровной грязной ледяной поверхностью. Без зелья Гнарла жутко мутило, поэтому я выловила первого попавшегося прихвостня во дворе, из тех шести, кто по настоянию Дэвлина присматривал за домом, и потребовала то самое лекарство. Через полтора часа, после глотка маслянистой амброзии, физически меня начало отпускать.

  Днем явился посыльный от Леонарда (мертвячий телепорт, зачем я его тут организовала?) и принес золотистую корзину кремовых роз, перевязанных розовой лентой, с запиской «Скоро все закончится. Завтра встречаюсь с отцом на счет наших проблем». Мне было все равно. Я сама поставила цветы в чуть подслащенную воду. Они же ни в чем не виноваты, правда?

  Потом доставили шесть бутылок золотистого вина от бургомистра, узнавшего от капитана Ника, что меня ранили. Идальго предлагал помощь, если что, и желал здоровья. Я оценила и велела нести подарок в подвал. Чиж по появившейся привычке обполз корзину вокруг, перебирая мохнатыми лапами, заглянул внутрь, счел соседство безопасным и вернулся в свое пушистое гнездо в углу. Скоро подвал наполнил тихий приятный свист.

  После обеда я заставила себя улыбаться, двигаться и даже отправиться в отель, где мы проговорили с управляющим церемонию открытия, включая премьеру спектакля и грандиозный салют. Дела все равно должны быть сделаны, что бы со мной не происходило. А вечером, как и обещала, я собралась к Идальго на пьянку по случаю открытия тренировочного лагеря. С трудом застегнула мундир «бойцовских котов», надо сказать. В новых формах есть свои минусы.

  Событие проходило в ратуше. Пьянка удалась. Я бродила между столами, пробовала все подряд и здоровалась со знакомыми и незнакомыми. Меня усадили за один стол со старшими офицерами трех прибывших полков, включая тот, в котором состояла я. Суровый полковник прочитал мне короткую лекцию на тему чести мундира и кодекса поведения. В назидание. Я слушала и кивала. Мне было все равно.

  Бургомистр Идальго, выпив положенную дозу, отловил меня за рукав и отвел в угол, расспросив еще раз на тему происшествия в поместье. Я рассказала неотредактированную версию, он покивал, пожал мне руку и еще раз предложил, в случае чего, обращаться. Бледную физиономию и некоторую заторможенность он списал на ранение.

  А вот интересно, эта сонная бесчувственность, это не из-за того, что мной полакомился Тузат? Да и то, что я стала переживать все гораздо острее в последнее время, это не влияние демона? Впрочем, так, как сейчас – лучше. Иногда гораздо лучше, если тебе все равно.

  Жаль, это состояние бессмысленного отупения все-таки прошло к вечеру. Я снова, как в лихорадке, бродила по комнате, не в состоянии остановиться. Тузата не было, и вытянуть из меня ненужные чувства было некому. Я подождала-подождала, может объявится? да и плюнула на это.

  Я бездумно спустилась в лабораторию и принялась машинально наводить порядок, пока не наткнулась на копию дневника Даро.

«Хочешь успокоиться?» – полюбопытствовал внезапно вернувшийся Шепот.

«Каким образом?» – вопросил Лусус.

 «В этой занятной книжечке было описание вызова инкуба… А вон в том углу подарок Идальго. Прекрасное энтильское вино… Неплохая комбинация, а?»

«Спятил?!»

«Он вытянет немного жизненных сил и заберет ненужные эмоции».

«Вызвать демона?!»

«Другого демона. Если уж штатный демон отсутствует. Или ты хочешь, чтобы она довела себя до нервного срыва? Или утопилась в океане? Если уж не хочет бороться с причиной стресса, как я предложил, давай хоть последствия снимать».

«Парни, – осторожно обратилась я к ним, – а я вам тут не мешаю?»

  Оба замолчали.

  Вообще-то суккубов и инкубов вызывали довольно часто. Даже в дорогих борделях, хотя на это нужна была специальная лицензия. Эти инфернальные создания были практически безвредны, если не увлекаться. Собственно, только в этом и была опасность – спишь с такой тварью пару месяцев – и все. Жизненные силы перестают восстанавливаться. А это неминуемая смерть. Говорят, после пары переворотов, в случае более-менее добровольной сдачи, новые короли устраивали своим предшественникам именно такую казнь. Сладкая смерть без боли и страха.

  Поэтому я открыла книгу и полистала страницы. Все очень просто. Это стандартное веками выверенное заклинание, любой маг, даже профан в школе призыва, способен его произнести. Я убрала ковер – хороший мужик Даро, сделал круг призыва выжженным в камне пола. Как раз для таких, как я, кто в жизни бы его не начертил самостоятельно. Оставалось зажечь свечи и произнести формулу. Ну, я, собственно, просто посмотрю, кого смогу вызвать. Я не собираюсь с ним спать. Просто попрошу забрать эмоции, как сделал вчера Тузат. И все.

  Вызов на удивление получился с первого раза: в круге запульсировало призрачное пламя, и в нем возникла почти человеческая фигура мужчины. Он был высоким, широкоплечим и, казалось, сам состоял из зеленого пламени.

– Госпожа? – улыбнулся он. – Даю слово не причинить вреда и не взять больше безопасного для тебя, – стандартная формулировка.

– Привет, – я убрала книгу на стол, – мне надо…

– Ничего не говори, – мягко проговорил инкуб, не прекращая улыбаться, – я знаю, что тебе надо…

– Вот это вряд ли… – начала я озвучивать просьбу поработать для меня успокоительным.

  И замерла с открытым ртом, не в силах произнести не звука.

  Пламя взвилось, лаская фигуру в круге и изменяя своего обладателя, потом затихло, опало, и в вместо демона передо мной стоял… Дэвлин. В той самой алой рубахе, которая мне так нравилась. Ощущение было такое, будто меня ударили по голове. Я попятилась от него и уронила одну свечу. Мой гость невидимым глазу движением подхватил ее, не дав подпалить ножку стола.

«Он вышел из круга!»

«Разумеется, мы же его призвали, не для того, чтобы любоваться на пойманного в пентаграмме парня».

  Я не встревала в разговор внутри собственной головы, жадно пытаясь уловить хотя бы какую-то фальшь в созданном образе. Но нет! Глаза, губы, две выбившиеся по бокам пряди, рубиновая серьга в ухе, движения, жесты, мимика. Это была абсолютная копия мэтра Купера. До последней мелочи. Я могу говорить с уверенностью, потому что успела изучить и запомнить каждую черточку. В абстрактную красоту ведь не влюбляются. Влюбляются в родинку на плече, в шрам у брови, в прядь, падающую на щеку. А я действительно его любила.

  Сердце пару раз ударилось о ребра и замерло, и я прижала руки к губам, чтобы не вскрикнуть.

– Нет… Ты – не он… – это что, мой такой ошарашенный шепот?

  «Дэвлин», открывающий бутылку энтильского, изобразил полуулыбку.

– А вдруг?

– Я передумала…

  Он подошел с двумя бокалами, в моем – плескалось белое вино, а у него – густое темно-красное. Я медленно отступала к стене, пока не прижалась к ней спиной.

– Ты можешь остановить меня в любой момент, – протянув мне бокал, – как только захочешь. Но сначала…

  Он протянул руку к моему лицу. Я вздрогнула, и сильные музыкальные пальцы замерли в миллиметре от кожи, так что я ощутила его тепло.

– Боишься?

– Нет, но…

– Это то, что тебе надо. Закрой глаза.

  Или решаться или нет. Но – прямо сейчас. Я медленно опустила веки. Двойник самого потрясающего мужчины положил мне руку на лоб, и боль прошла. Отчаяние прошло. Страхи и ненависть. Мне внезапно стало просто хорошо. Ага, пока я делаю глоток вина, этот парень делает глоток меня. Прелестно. А почему бы и не поверить? Хоть на одну ночь. Я же и так собиралась развлечься хоть как-нибудь. А завтра решу, что мне это просто все приснилось. Может, даже меня отпустит? Верим же мы в детстве в Вечного почтальона, разносящего подарки в день Зимнего солнцестояния?

 «Она врала себе и была чертовски убедительна», – печально отметил Лусус.

  Ага. Или я проснусь завтра утром, вспомню все это в подробностях и застрелюсь.

  Гость сымитировал даже запах – мои ноздри щекотал пороховой дым. Я распахнула глаза и с какой-то отчаянной надеждой уставилась на его лицо. Дэвлин, точь в точь! Он провел пальцами по моей щеке, вызывая дрожь в коленях.

  Сдаюсь. Мне нужна эта иллюзия. И не важно, что будет потом.

  «Бедная моя…» – Лусус не закончил фразу и пропал.

  Я отставила вино и обвила руками его шею, прижимаясь всем телом. Демон наклонился ко мне, губы его были горячими и сухими. И я поверила. Потому что больше всего на свете мне хотелось поверить. Мой мир рухнул, чтобы никогда больше не восстановиться в первозданном виде.

Вспышка сознания застала меня, когда мы были в спальне. Я сидела на краю подоконника, а в распахнутое окно врывался ветер, и тугие струи теплого летнего ливня, словно плетями, лупили по обнаженной коже спины. Били цветные молнии, разбивая на осколки черное небо, и гром грохотал, будто уже наступал конец света. Гроза была страшная. В этот момент, демон внезапно распахнул за спиной два кожистых крыла, а на голове прорезались черные рожки. Сильные пальцы, впившиеся в мои плечи, прорезали кожу острыми когтями. Чувство опасности стало настолько острым и приятным, что я снова напрочь потеряла голову.

Только, когда я без сил повисла на его шее, инфернальный гость, чуть отстранив меня, поднял руку и коснулся пальцами рогов.

– Что это? – изумленно спросил он, уставившись на меня. – Так, вроде не должно быть…

Наваждение прошло, будто угасший огонь, залитый кувшином воды. Он отступил на шаг, а я сползла с подоконника. Ноги все еще подгибались.

– У тебя – крылья?

– Крылья?!

Он снова вспыхнул зеленым и опять изменился. Теперь это был очень красивый белокожий юноша лет двадцати-двадцати пяти. По его плечам стекали золотые водопады волос, а глаза были черные, без хрусталика и радужки, как у Тузата. На голове действительно были аккуратные рожки, а вот крыльев не было. На изящной шее длинное золотое ожерелье с искрящимися сапфирами и изумрудами, а на предплечьях тяжелые золотые браслеты. Вообще он выглядел андрогеном, не мужчиной – не женщиной.

– Могу я присесть? – спросил он.

– К-конечно.

Он плюхнулся на кровать, щелкнул пальцами, и вокруг нас появились горящие золотым огнем масляные лампы с какими-то благовониями. Комната стала в момент светлее и уютнее.

 А вот мое отчаяние, кстати, прошло. Я совершенно успокоилась. Теперь меня терзало только любопытство – что же это сейчас случилось? Я, с трудом передвигаясь, закрыла окно, задернула шторы и села с ним рядом.

– Тебе лучше, чем было? – спросил он.

– Да, спасибо тебе.

– Прости, но, боюсь, это только временно. Ну а вот так я выгляжу на самом деле, – улыбнулся он в ответ, – ну почти так. И я взял очень мало твоих сил. Поэтому мы можем поговорить.

– Почему? – удивилась я.

– Странная штука, – демон пошевелил пальцами, подбирая слова, и я неожиданно поняла, что он по своим меркам – совсем-совсем еще молодой, и еще, что ему любопытно. Все это было очень необычно. Хотя что я знаю о таких существах? Что для них обычно, а что – нет?

– Что-то не так? – осторожно уточнила я.

Мертвяки лысые, ситуация была безумной.

– Нет-нет, – замахал он изящными ладонями перед моим носом, тоже явно подбирая слова, и не зная, с чего начать, – скажи мне, кто ты?

– В каком смысле?

  Инкуб налил мне еще вина и принялся оживленно излагать.

– Во-первых, в тебе есть жизненная энергия какого-то странного божества. Я не рискнул пить ее. Во-вторых, у тебя потрясающие чувства, очень сильные. Это у людей бывает крайне редко. В-третьих, как только ты прекратила думать, мир мгновенно откликнулся на твое состояние. Ты, кажется, геомант, только стихийный и не контролируешь происходящее.

– Ага, – кивнула я снова, – все в точку.

– А что это за божество?

– Шаггорат, безумный бог драконидов.

– Нормально!

Он улыбнулся и недоверчиво покачал головой.

– А что там с чувствами? – подбодрила его я.

– Ты уверена, что на тебя ничего не влияет?

– В смысле?

– Что-то тебя… я не знаю правильного слова на вашем языке. «Подогревает».

– Да? Странно.

  Инфернальный гость чуть ли не слово в слово повторил то, что говорил мне накануне Морель. Забавно до дрожи.

Он еще раз внимательно оглядел меня, склонив голову к точеному плечу, черты его потекли, и рядом снова оказался кто-то ужасно похожий на Дэвлина.

– Кто я сейчас? – спросило исчадие Инферно с лицом мэтра Купера, пытливо вглядываясь мне в глаза.

– Моя несбыточная мечта, – грустно усмехнулась я.

– Что-то с твоей мечтой… не так. То, что у меня появились крылья, это было… неожиданно. И неправильно.

– Он просто маг, демонолог.

– Демонолог? Может, поэтому я что-то такое странное почувствовал.

– Странное?

– Бесплатный совет: присмотрись к нему получше. С ним что-то не так.

– Что?

  Инкуб покачал головой, в совершенстве копируя движение Дэвлина.

– Я не знаю.

Попробуем спросить другое.

– А что неправильного в крыльях?..

– Хочешь еще вина? – перебил меня демон.

– Да, пожалуй. Слушай, а как мне тебя называть?

Он рассмеялся, снова принимая вид золотоволосого андрогена.

– Хочешь узнать мое имя?

– Да на кой мне твое имя? – улыбнулась я. – Но как-то же к тебе надо обращаться?

– Зови меня Савинэль.

– А ты меня – Тина.

– За знакомство?

– Давай!

Чокнулись. Выпили.

– Так все-таки? Что с крыльями?

– Понимаешь, – пожатие плечами цвета слоновой кости, – крылья только у высших. Изобрази я подобное дома, могут счесть оскорблением. И достаточно серьезным.

– Интересно…

– Странно, что демонолог этого не знает.

Я рассмеялась:

– Я не демонолог. Я вызвала тебя по книжке. Первый раз в жизни.

– Тогда почему я чувствую еще какого-то обитателя Инферно?

– Да нет, это просто мой… мой… мой сосед.

Савинэль залился серебристым смехом.

– Тина, – проникновенно проговорил он, беря меня за руку, – кто ты на самом деле?

Он настолько напомнил мне меня же саму, достающую Дэвлина тем же вопросом, что я тоже улыбнулась.

– Это все просто совпадения. Я действительно геомант, необученный и, как ты сказал? стихийный, но на храм Шаггората меня случайно натолкнул один друг, а демон достался мне как бы по наследству.

И тут я поняла. С мэтром Купером все в порядке. Просто, как только начинаешь сходить с обычных дорог – тут же натыкаешься на необычное. И если это тебя не пугает, необычное становится частью твоей жизни. Когда мы встретились, я еще этого не знала, потому что никогда до того этого необычного и не видела. Вот и напридумывала мертвяки знают чего.

– А ты в курсе, что у тебя потрясающе вкусная душа? – неожиданно спросил он. – Как, в прочем, и у любого геоманта. А то, что ты чувствуешь, делает ее вообще просто уникальной. Так что бесплатный совет – будь с этим соседом осторожнее. Он в какой-то момент точно не сможет удержаться.

– Он сказал, что не умеет есть души.

– В явленном мире, – уточнил Савинэль, – а вот если тебя убить, и ты попадешь на инфернальный слой – то вполне. Это каждый может.

Я вздохнула.

– Скажи мне, что у тебя такой идеи не возникло.

Он постучал согнутым пальцем по моему лбу.

– Шаггорат! Я же не самоубийца, с богом ссориться. Сама подумай!

– А, ну да.

Демон откинулся на мою подушку, притянув меня к себе на плечо.

– Ну? – полюбопытствовал он. – Что я еще могу для тебя сделать приятного, кроме как выпить отрицательные эмоции? Только учти, мое присутствие отбирает у тебя жизненные силы.

– А зачем ты мне об этом говоришь?

– А ты – забавная.

– Тогда расскажи мне что-нибудь. Что ты еще делаешь с людьми, когда они тебя вызывают? Ну, кроме секса?

Он снова усмехнулся.

– Пару смешных историй про призывы? Ну, слушай…

  Аделаида смогла разбудить меня только после обеда. После прошедшей ночи не осталось ни эмоций, ни чувств. Ни злости, ни ненависти. Ни сил. Даже простенькие чары давались с трудом. Я была благодарна за это тихо и незаметно ушедшему ночью демону, сама я к этому времени уже тихо, мирно спала. До чего же я бестолковая. Чего уж проще казалось бы: вызвать инкуба, чтобы провести с ним ночь, так и то получилось все как-то ненормально, шиворот на выворот.

  И был еще один бесполезный день. Говорят, для хорошего настроения нужно обнять восемь человек. Или дать одному по физиономии. Обнимать мне было некого, кроме того, второй путь позволял еще и разрабатывать заживающую руку. Один из прихвостней, тот самый, которого когда-то на моих глазах выкинули из бара, взяв тренировочную палку, лениво гонял меня по спортивной площадке за домом. Явись сейчас Морель, я бы просто не приняла его, не ощутив при этом ничего. Просто механически выполняла движения. Впрочем, когда тебя бьют по ребрам, хоть и не очень сильно, времени на размышления не остается, и это было хорошо. Я надеялась сегодня загонять себя до смерти, потом наесться до отвала и вырубиться без снов. Нехитрое лекарство. Повторять, пока не поможет. Если не помогает, пойти к Тузату. Если его нет, вызвать Савинэля. Так и живем. Можно, конечно, пойти к мистику или попить успокоительного, но это же не так интересно, верно? Моего домашнего демона так и не было, поэтому я не смогла поинтересоваться, сколько жизненных сил ночной гость у меня забрал на самом деле, и когда меня снова «накроет».

  Рана затянулась полностью, остался только белый шрам, завтра мы должны были отправляться в Сэндис, а от мужчин так и не было ни весточки. Я подумала, не связаться ли с кем-нибудь из них? Но потом пожала плечами и не стала этого делать.

  Когда Бэрри, сказал, что у меня гость, я только попросила проводить визитера к столику в саду. Встречать кого-то в мокрой от пота одежде не хотелось. Поэтому я разделась, опрокинула на себя кувшин теплой воды, не задумываясь, накинула поверх ставшую уже привычной рубаху, только чистую, из шкафа и снова влезла в мужские штаны. А вот интересно, зачем я столько лет издевалась над собой, таская мантию и неудобные платья? Корячась на дамском седле опять же? Кому это было нужно? Я же – маг. Что хочу, то ворочу. А приличия могут катиться к…

  Ткань липла к мокрому телу. Мне было все равно.

  В саду за столиком обнаружился такой родной Дэвлин. Настоящий Дэвлин. Ослепительно-алый ворот рубашки выглядывал из короткой темно-красной кожаной куртки, со шнуровкой по бокам. Лента, стягивающая хвост была такого же алого цвета. По запыленным сапогам и кобуре подмышкой можно было сделать вывод, что он только с дороги, и еще не заезжал домой. Я, решившая почему-то, что в ближайшее время его больше не увижу, снова чуть не разревелась. Он изобразил полуулыбку.

– Привет. Что с тобой?

  А во мне ожили и заметались странные чувства: меньше суток назад я была с ним. Но не с ним. «Не он» сжимал меня в объятиях, обжигал губами, ласкал кожу сильными пальцами. Я бестолково, отчаянно искала в его лице что-то, что могло подтвердить, что все это – действительно было. Взгляд, жест, улыбку. Искала и не находила. Мне хотелось сейчас только одного – застрелиться, я совершенно запуталась, что же из всего этого – реально. Почему же я постоянно творю такую ерунду-то?

– Привет, – сказала я, пытаясь собрать мозги в нечто работоспособное, – просто устала, я только с тренировочной площадки. Твои мелкие демоны – звери, кажется, они хотят меня убить. Как поездка?

  Кажется, маг не купился.

– Н-да? Ты похожа на зомби. Несвежего.

– Да ничего. Тут еще Морель заходил, я немного расстроена.

  Он посмотрел на меня очень внимательно и как-то неодобрительно.

– Мне почему-то кажется, что это далеко не все.

– В смысле?

  Он поморщился немного.

– От тебя просто несет низшим демоном.

– Ну… – я посмотрела на висящее на ветке яблоко так, будто никогда не видела этих фруктов, и они меня внезапно ужасно заинтересовали.

– «Ну»?

– Мне было очень не по себе из-за всего происходящего. Я хотела успокоиться и вызвала инкуба.

  Дэвлин выпрямился в кресле, и посмотрел так, будто не верит своим ушам.

– Замечательно. У меня просто нет слов. А теперь ты едва шевелишься.

– Вовсе нет! – вскинулась я. – Это из-за тренировки! Ты вытащил меня с тренировочной площадки.

– Рука зажила?

– Полностью.

– Да? – что-то в его голосе мне совсем не понравилось. – Ну что ж, тогда не стоит прерываться. Пойдем.

– Э-э-э…

– Бери мечи, – он скинул куртку, кобуру, перевязь, повесив это все на спинку кресла.

  Потом, порывшись, достал из заплечной сумки какой-то флакон с ярко-зеленой чуть святящейся жидкостью и поставил его на стол. Я изумилась – это была «Клеверная эссенция» – самое мощное лечебное зелье, которое существовало в обжитой Ойкумене. Ну и да, жизненные силы оно восстанавливало тоже.

– И почему ты так странно на меня смотришь? – спросил маг по дороге.

 «Лучше признайся, – посоветовал Лусус, – хотя бы не унижайся до неуклюжей лжи».

– Инкубы принимают сами определенный вид, ты знаешь? – начала я издалека, обгоняя его, чтобы не смотреть в глаза.

– Да.

– Вчерашний выглядел точь в точь как ты, – я почувствовала, что мои щеки розовеют.