Остров. Проект «Робинзон»

– Как вы оцениваете наше положение на конец второго дня, напарник? – широко зевая, спросила Дарья.

– Наше положение, напарник, – я вернул зевок девушке, чуть не вывихнув челюсть, – я оцениваю как сносное. У нас есть вполне приличное укрытие, налажена добыча продовольствия, мы потихоньку обрастаем инструментами, оружием и предметами обихода. А также получаем бесценные знания об окружающем нас мире. – я потёр место укуса. – Так что, в целом, не на что жаловаться. Предлагаю играть отбой, я вымотался, как собака.

– Полностью поддерживаю.

Когда меня разбудили природные позывы, часы показывали половину третьего. В шалаше заметно похолодало, хоть и не так сильно, как вчера – капитальная стенка сыграла свою роль. Выйдя наружу и оглядевшись, я сразу узрел зелёный луч, про который рассказывала Дарья. На этот раз он бил в северную сторону бухты, причём не на берег, а рядом с ним, в камыши. Я засёк ориентиры, добрёл-таки до кустиков, затем всё-таки аккуратно закатил нагретые камни в шалаш и поплотнее прикрыл «дверь». Сразу стало теплее – булыжники активно отдавали накопленный жар. Надвинул поглубже капюшон, зарылся в сухую траву и провалился в глубокий сон.

Глава 4. Близкие контакты третьей степени

– Считаю долгом предупредить, что кот – древнее и неприкосновенное животное.

«Мастер и Маргарита».

В этот раз пробуждение было не в пример более комфортным, чем вчера или позавчера. Усилия по утеплению жилища и нагретые камни дали результат – даже под утро в нашем Убежище было вполне тепло. И темно – я ведь нафиг заделал все щели, и даже через «дверь» свет почти не проходил. Нащупал КПК – время 6:15, снаружи семь градусов. Даша безмятежно спит – капюшон сполз, волосы разметались по сену, спутались с сухой травой. Запарится она это всё вычёсывать, заметил я про себя, и аккуратно, чтобы не разбудить девушку, полез на выход. Потрогал камни-обогревы, измазался в саже, тихонько выматерился, всё же отметив, что они полностью остыли.

В низине под лагерем стоял густой туман, клочья которого, впрочем, уже начинали расползаться, образуя широкие проплешины, двигающиеся самым причудливым образом. Запалив костёр, я сделал зарядку, отметив про себя, что сегодня комплекс упражнений дался мне заметно легче, чем вчера – мышцы начали привыкать. Укус шершня прошёл полностью, напоминая о себе только красной точкой на руке.

Захватив рюкзак и удочку, я двинулся к пляжу. На траве лежала обильная роса, и я возблагодарил оргов, выдавших нам высокие резиновые сапоги, а не армейские берцы – с ними штаны уже вымокли бы по колено. Проведя комплекс водных процедур, я уже было собрался порыбачить, но вспомнил про ночной Зелёный Луч. Любопытство превозобладало, и я, вспомнив ориентиры, двинулся вдоль берега, благо было совсем недалеко. И не зря: точно такой же чёрный мешок, только больше, и другой, засел в камышах метрах в восьми от берега. Если бы камыши его не удержали, и он бы упал в воду, фиг бы его с берега было бы видно, так что нам повезло. Правда, видят очи, да длань неймёт – с берега дотянуться до «посылки» не было решительно никакой возможности, а ползать по пояс в иле мне почему-то представилось не лучшим занятием поутру. Решив, что мешок никуда из камышей не денется, а утренний клёв упускать нельзя, я вернулся к уже ставшей родной поваленной сосне и приступил к ловле. Рыбы со вчерашнего дня меньше не стало, и процесс «насадил-закинул-подсёк-вытащил» шёл как по маслу.

– Мяяяууу!!! – внезапно раздалось за спиной.

От неожиданности я чуть не улетел в воду, а здоровенный окунь, которого я уже вытащил из воды, сорвался с крючка и сиганул в озеро обратно. Восстановив равновесие, я медленно повернулся к берегу.

На берегу сидел кот. Нет, не так. На берегу сидел КОТ – самый здоровый представитель семейства кошачьих, которого я когда-либо видел (да, я был в зоопарке один раз в жизни, и тигров со львами тогда почему-то не завезли). Представьте себе самого здоровенного мэйн-куна, которого когда-либо видели на картинках – с классической протокольной мордой, пышными кисточками в ушах, абсолютно, беспросветно чёрного, со сверкающими жёлтыми глазищами.

Представили? А теперь увеличьте его в два раза. Вот такое вот чудовище сидело на берегу и смотрело на меня, как мне показалось – насмешливо.

Первое, о чём я подумал – «Рыба! Оно же её сожрёт!» – как вы помните, за неимением садка я просто выбрасывал улов на берег, и он там радостно скакал по камням. То и сейчас особо прыткий окунь выдал серию прыжков, и приземлился аккурат на переднюю лапу котяре. Однако тот просто скосил на рыбину глаз и брезгливо отбросил в сторону. «Так, к рыбе ты не очень» – отметил я про себя, выдохнул и полез на берег. Знакомиться.

Сев напротив животного на небольшой камень, я осмотрел его поближе. В целом, ничего не изменилось, но вблизи котяра выглядел ещё больше – сидя, он явно доставал мне до пояса, а то и больше. Впрочем, никакой агрессии – ни активной, ни пассивной – зверь не проявлял: просто сидел и наблюдал за мной, иногда жмурясь.

– Ну, доброе утро, братан. – начал я. – Как сам?

Кот посмотрел на меня с интересом, а потом издал что-то среднее между фырканием и кашлем. У меня сложилось стойкое впечатление, что он смеётся, да и выражение морды было похоже – коты ведь тоже вполне могут выражать мимикой свои эмоции. Просто, по природе своей, не хотят. Только вот смеющиеся коты мне что-то не попадались. Но ведь всё бывает в первый раз, правда?

Потом котяра встал. Хотя, это слово не совсем точно описывает процесс: он неуловимо «перетёк» из сидячего положения в стоячее, без единого звука. По спине прошёл холодок: во всех книгах по «СТАЛКЕРу» именно так описывалась манера двигаться, присущая химерам. Как, вы не знаете, что такое химера? Тем лучше для вас, крепче будете спать.

А кот тем временем преодолел три метра, разделявшие нас – впрочем, наваждение спало, и хоть движения его и были плавны и бесшумны, чем-то потусторонним они уже не казались. А вот размер никуда не делся: кот ткнулся мордой в мою ладонь, лежащую на колене, и для этого ему пришлось наклонить голову. Я осторожно погладил зверя по голове, потом по спине, почесал за ушами – кот повёл себя, как самый обычный кот, зажмурился и замурчал. Правда, от этого мурчания задрожали ветки у окружающих кустов, но ведь смысла-то это не меняет? А я наглаживал кота, отмечая про себя, что шерсть на нём густая, яркая и лоснящаяся, под шкурой перекатываются стальные мышцы, глаза и уши чистые – не выглядел мой новый знакомый бездомным диким животным, перебивающимся тем, что удалось поймать в лесу.

– Братан, а ты тут как, сам по себе гуляешь? Или у тебя тут есть какие-то, не знаю, хозяева?

– Мяяу!!! – возмущённый кот аж подскочил. – Мяуу! Мяяяуу! Мммяу!!

– Сорян, фигню спросил. – я поднял перед собой ладони в примиряющем жесте. – Я понял, ты тут сам себе хозяин и вообще, первый после Бога. Просто интересно, вдруг на острове есть ещё кто-то, кроме тебя… не побоюсь этого слова, экзотический?

Кот прекратил возмущенно орать, снова сел, опять посмотрел на меня – как мне показалось, опять насмешливо, издал свой фирменный кашляющий смех, потом отрицательно помотал головой. Совсем по-человечески. А потом откинул очередную подскакавшую к нему рыбу, но на этот раз – в мою сторону.

– Да, ты прав. Экзотика – экзотикой, а обед – по расписанию. Скоро Даша проснётся, надо рыбу хоть почистить. Есть у меня подозрение, что экзотики здесь нам хватит на весь месяц с избытком.

– Мяу-мяу. – утвердительно заявил кот, и принялся собирать разлетевшуюся по берегу рыбу в кучу, делая это совершенно виртуозно.

«А от этого камрада явно будет толк» – подумал я, принимаясь за чистку. Впрочем, развить мысль мне не дали: стоило мне отложить первую свежепочищенную плотву в сторону, ей тут же заинтересовался котяра. Причем, сделал он это куда цивилизованнее многих людей: подошел, аккуратно потрогал лапой, вопросительно мявкнул.

– А, так ты гурман? Кушаешь только потрошённую рыбу? – утвердительный мяв. – Ну, бери, угощайся.

Кот аккуратно оттащил рыбину чуть в сторону и принялся за еду. Я наблюдал за ним вполглаза, предполагая, что даже здоровой, грамм на четыреста, плотвы ему хватит на пару укусов. Однако, животное принимала пищу очень аккуратно, тщательно пережёвывая кости, как мне показалось – смакуя каждый кусочек. Съев рыбину, кот высказал явный интерес к почищенному мной окуню, а прикончив и его – к здоровому подлещику. Я уже начал думать, что весь утренний улов благополучно сгинет в ненасытной кошачьей утробе, ведь даже обычный домашний кот может сожрать огромное количество рыбы, что же говорить о небольшой пантере? Но нет, смолотив третью рыбу, котяра ткнулся мордой мне в руку, благодарно мявкнул и принялся намываться.

– Ну как, позавтракал? Рыба здесь жирненькая. – я закончил чистку и принялся насаживать готовых рыб на ивовый прут, чтобы было удобно нести.

– Мур, мууур. – согласно заявил котяра и развалился на камнях. Ненадолго.

– Ой, котик!!! – внезапно появившись на берегу, Даша тут же оказалась возле кота, и через три секунды уже наглаживала его, а животина крутилась вокруг девушки, тёрлась о её ноги и мурчала, как танк Т-90.

– Какой красивый! А откуда ты взялся? А как тебя зовут? – Даша тут же устроила допрос с пристрастием, которым кот, как мне показалось, был даже немного ошарашен.

– Его не зовут, он сам приходит. – пришёл я на помощь животному. – И как его зовут, навряд ли тебе скажет, хотя, как мне кажется, он явно умнее многих моих знакомых. Но человечьей речью не владеет. – тут кот посмотрел на меня и обиженно мяукнул.

– По крайней мере, на воспроизведение. – тут же поспешил поправиться я. – Кстати, с добрым утром. Как спалось? Я уже наловил рыбы и покормил нашего нового друга.

– Да, с добрым. А спалось гораздо лучше, чем вчера, было гораздо теплее. Твоими стараниями. – последнюю фразу девушка сказала с некоторой запинкой, но подошла ко мне и поцеловала. В щёку, конечно. – Спасибо. Пойду умоюсь, что ли.

Дарья побежала к воде, а мы с котом сначала посмотрели ей вслед, потом переглянулись – как мне показалось, с полным пониманием, как двое мужчин, хоть и принадлежавших к абсолютно разным видам. Вздохнув, я принялся собирать рыбу.

Пока девушка занималась водными процедурами, я успел выдернуть несколько стеблей рогоза. Кот подошел к ним, понюхал, недоумённо чихнул, уставился на меня взглядом вида: «Вы что, серьёзно? Серьёзно это жрёте?» Пришлось читать лекцию по теме того, что человек – существо хоть и всеядное, но на одной рыбе не проживёшь, приходится разнообразить рацион растительной пищей. С которой на данной территории некоторая напряжёнка, и мы вынуждены жрать, в том числе, и рогоз. Котяра только потрясённо помотал головой и издал серию мявов, которую можно было вольно интерпретировать как «Ну вы, блин, даёте…»

Тем временем Даша закончила с умыванием, и мы уже было двинулись в лагерь, но тут я вспомнил про ночную доставку и предложил сначала попробовать достать посылку. Большой Чёрный Мешок был там же, где я его и оставил. Девушка предложила достать его с помощью длинной палки, но подходящей сушнины рядом не нашлось, а из инструментов с собой у нас были только ножи, и срезать подходящую жердь было сложновато. Тогда я достал из рюкзака верёвку, из нескольких сучьев связал импровизированную – очень импровизированную, я бы сказал, «кошку», и с третьей попытки зацепил мешок. Подтащить к берегу, правда, добычу удалось не сразу – «крюк» постоянно соскальзывал, я психовал и матерился, но дело постепенно шло. Даша, на пару с котом, надо мной откровенно потешались, но успех всё же пришёл – и вот мешок в моих, ой, нет, уже в наших руках. Решено было открыть его в лагере.

…

– Может, с начала позавтракаем? – посмотрев на мешок, предложил я.

– Вот уж фигушки. Там вполне может быть что-нибудь съедобное. И вкусное. – парировала Даша.

Такие козыри крыть было нечем, и я приступил к вскрытию. Мешок оказался сильно больше вчерашнего, длиной больше метра и довольно широкий, при этом в нём явно угадывался один большой твёрдый предмет. Аккуратно сняв с горловины упаковочную ленту, я явил этот предмет на всеобщее обозрение. Мы, все трое, сначала уставились на него, потом мы с Дашей обалдело переглянулись, а кот недоумённо мяукнул. Мы с Дашей опять переглянулись, на этот раз понимающе – ну откуда коту-отшельнику, живущему на необитаемом острове, знать, как выглядят музыкальные инструменты?

– Как вы думаете, что может находиться внутри гитарного кофра? – поинтересовалась Дарья.

– Ну, в голливудских фильмах в них обычно возят наличку, наркоту и оружие. – я задумался. – В нашем же случае, учитывая оригинальность мышления администрации, там может быть что угодно. Мешок носков, рассада кактусов, набор резиновых дилдо… Или маленькая виолончель – это было бы максимально нелепо.

– Не влезет… – покачала головой Даша.

– Что не влезет? Носки или дилды?

– Виолончель не влезет. Даже маленькая. – отрезала девушка.

– Это хорошо. Зачем нам здесь виолончель? Придётся проверять. – я положил кофр поровнее, щёлкнул замками и осторожно поднял крышку.

Внутри лежала гитара. Даже на первый взгляд, очень приличный (и дорогой!) инструмент. Шестиструнная концертная акустика, с удлинённым грифом и огромной декой типа «дредноут». Я аккуратно вынул инструмент, прикинул в руках, провел пальцами по струнам – отличным новым струнам. Сама гитара была уже видавшая виды, но обращались с ней очень бережно, явно не по студенческим пьянкам владелец с ней таскался.

– Хорошо звучит. – я взял несколько аккордов, чуть подправил строй.

– Это хорошо, что хорошо звучит. Только зачем? Пустить на растопку для костра?

– Подруга, какая растопка? Тут один кофр стоит баксов двести, а стоимость инструмента я даже примерно не предположу – я в акустических гитарах плохо разбираюсь.

– Ха, а в каких разбираешься? Ты же где-то играл вроде?

– Играл. На барабанах. Но здесь ими разве что рыбу пугать. А у тебя, если мне маразм не изменяет, музыкалка за плечами?

– Ага. – Даша поморщилась. – По классу баяна. Как вспомню, до сих пор глаз дёргается… Мама вечно, как выпьет, заставляла меня играть «На сопках Манчжурии».

– Кошмар. – посочувствовал я подруге. – Ладно, будем считать, что теперь есть чем скрасить досуг долгими зимними, тьфу, осенними вечерами. Так, а что тут у нас ещё есть?

Гитарный кофр был, как я говорил, не из дешёвых. Металлический каркас, обшитый прочным пластиком, вставки из натуральной кожи, отличная фурнитура и замки. Инструмент занимал не весь объём, а лежал в своём отделении, кроме которого было ещё несколько ниш и отсеков. Я принялся последовательно доставать то, что там находилось. На свет появились: коробочка с медиаторами, два комплекта запасных струн, бутылка какого-то французского, судя по этикетке, коньяку – я в них не разбираюсь, две зубные щётки в футлярах, тюбик зубной пасты (один). Последним нам предстал здоровенный подарочный тульский пряник, твёрдости которого могла позавидовать тульская оружейная сталь.

– Похоже, придётся в коньяке размачивать. – сострил я, безуспешно пытаясь разломить пряник пополам. – Как раз к вечеру можно будет есть. Наверно.

Даша отобрала у меня пряник, попыталась откусить кусочек, но только ойкнула и выплюнула что-то в ладонь. Всмотрелась и заорала благим матом.

– Больше штуки евро! Я отдала за этот зуб больше штуки евро!!! Он и месяца не простоял!!

Злосчастный пряник полетел в кусты. За ним чёрной молнией метнулся кот, моментально притащив незадачливое кондитерское изделие обратно, причём тащил он его, ухватив зубами за не снятую до конца упаковку. Положил его мне под ноги, подошёл ко всё ещё всхлипывающей Даше, ткнулся лбом в колени, потом положил на плечо лапу, словно утешая.

– Спасибо, котик. – девушка поцеловала кота в лоб. – Ты всё отлично понимаешь. Но я теперь без зуба!

Кот сел, поднял переднюю лапу вверх, насколько ему позволяла физиология, и резко опустил её вниз, иллюстрируя известный метод решения житейских проблем.

– Братан, ты этим жестом хочешь сказать, мол, «Да и хрен с ним?» Серьёзно?

– Мяяяу! – громогласно заявил кот, всем своим видом показывая, что да, именно так.

– Братан, я не знаю, как у котов, но у человеков зубы растут два раза в жизни, дальше – только за деньги. И немалые, замечу, деньги. Сумма, которую Даша отдала за этот зуб, очень заметно превышает месячный доход среднестатистического россиянина.

Котяра, в ответ на мою тираду, всё равно снова легкомысленно махнул лапой.

– Даша, кажется, он что-то знает, чего мы не знаем. Пока что. – я подсел к девушке. – Покажи хоть, что там. Сколола?

– Если бы. – Даша протянула ко мне ладонь.

– Имплант вылетел? Целиком? – на ладони лежала здоровенная хрень, больше сантиметра длиной, и прикрученной новёхонькой коронкой. – Как это вообще возможно? Там должно разворотить половину челюсти! Ты рта не должна была бы открыть! А ты орёшь матом на весь остров и прилегающую акваторию! Кота вон испугала, он аж уши прижал. Открой рот, посмотрю, насколько плохо…

При осмотре же выяснилось, что не так всё и плохо: в нижней десне, на месте злополучного импланта, вместо ожидаемой кровавой раны, имелось аккуратное отверстие, почти не кровящее, да и боли девушка, по её заверениям, почти не чувствовала. Тем не менее, я настоял на полоскании рта свежедобытым коньяком, правда, вскрывал бутылку уже я. На всякий пожарный случай.

Отсутствующий зуб, впрочем, не помешал Дарье плотно позавтракать. Хотя повышенному аппетиту она вполне могла быть обязана доброму глотку коньяка – он действительно оказался французским и очень приличным, хотя марка была незнакома нам обоим. Под него отлично зашли и жареная рыба, и моллюски, и корни рогоза. Обычно я с утра не пью, но Даша наотрез отказалась проводить «дезинфекцию» в одиночестве. Как говорится, не пьянства окаянного ради, а здоровья для. Наш новый же приятель от сырых мидий отказался категорически, однако вполне с аппетитом съел несколько запечённых. А после завтрака встал важнейший вопрос…

– Многоуважаемый кот. – начала Дарья, раздобревшая после завтрака. – Если ты планируешь тусоваться здесь с нами, нам непременно нужно как-то к тебе обращаться. «Кот», «братан» и «эй, ты» как-то звучат не очень. Своё имя, если оно есть, ты нам донести не можешь…

– Мрряяу… – грустно подтвердило животное.

– Тогда давай поступим так: мы будем предлагать различные варианты, а ты – соглашаться или нет.

– Мяууумя! – сообщил кот, прекратил умываться и начал расхаживать вокруг нас.

– Ну, всякие тупые варианты вроде «Мурзика» и «Барсика» я не предлагаю. – обратился я к коту. – Ты явно не домашний кот, нужно что-то поинтереснее.

– Ты большущий и чёрный, почти как настоящая пантера. Кто у нас там из пантер есть? Багира?

В ответ на эту фразу котяра возмущённо заголосил, подскочил к ближайшему камню и демонстративно его пометил. Даша засмеялась.

– Раз уж ты разбираешься в классической литературе, мой возмущённый друг, то Киплинга нужно читать в оригинале. А у него эта пантера – самый что ни на есть самЭц, то есть, Багир. Но наши надмозги при переводе решили, что пантера – это «она», и сделали Багиру операцию по перемене пола.

Потенциальный Багир прекратил голосить и метаться по местности, как чёрная молния. Сел, превратившись секунд на десять в чёрную статую, потом отрицательно замотал головой.

– Не нравится? Давай возьмём другого героя из классики. «Мастера и Маргариту» читал?

Кот посмотрел на меня, как на идиота, потом демонстративно потряс передо мной лапой.

– Вась, ты дурачок? – Даша откровенно потешалась. – Котик не может читать книжки, у него лапки. Да и публичной библиотеки я тут пока не видела.

– И тем не менее, кто такая Багира, он прекрасно осведомлён. Страницы книги можно перелистывать и подушечками лап… Ну, теоретически. – поправился я, поймав гневный взгляд кота. – С сенсорными экранами можно вполне обращаться и когтями, при некоторой сноровке. А с координацией движений у нашего друга всё отлично. Вдруг где-то на острове завалялся КПК от наших предшественников? В библиотеке «Маугли» там точно был.

– Ага, и этот КПК провалялся год под снегом и дождями, и ни разу не разрядился даже…

– Даша, здесь мы встаём на зыбкую почву предположений и откровенных фантазий. Сдаётся мне, – здесь я обратился уже к коту – если ты захочешь, то найдёшь способ объяснить нам, кто ты, откуда у тебя вполне развитое абстрактное мышление, и владение столь разносторонними знаниями. Так вот, к чему я: ты знаешь героев этой книги?

Кот посмотрел на меня долгим, очень долгим взглядом, в котором, на этот раз, ничего нельзя было прочесть. В какое-то мгновение мне показалось, что он развернётся и уйдёт. Мол, ну нафиг этих кожаных мешков, что-то больно умные. Но, в итоге, он просто зафыркал-закашлял-засмеялся, сделал вокруг меня ещё круг, сел и кивнул головой.

– Тогда ты в курсе про кота Бегемота? Он здоровый, чёрный, умный и со специфическим чувством юмора. И не простой, как и ты.

– А «Бегемот» – это да, очень достойное «погоняло» – согласилась Даша. – Серьёзное.

Кот опять «перетёк» из сидячего положения в стоячее, сделал пару кругов по лагерю, явно обдумывая предложение, потом одним прыжком запрыгнул на навес над костром. Я сначала даже испугался, что под его весом кровля провалится, но нет – я делал на совесть, конструкция выдержала, хотя в свеженаречённом Бегемоте было никак не менее двадцати кило. Оттуда, с верхотуры, он огласил окрестности чудовищным набором звуков, которые вполне могли сойти как за боевую песнь, так и за страшные проклятия. Тон, правда, был скорее весёлым.

– О боги, что ты так орёшь? Мы все умрём? – Даша аж поёжилась.

– Походу, что-то вроде «Часть корабля, часть команды». – я со смехом посмотрел на кота. – А умрём мы все, рано или поздно… Впрочем, я уже говорил, что планирую жить вечно? И пока у меня получается.

– Ну что ж, товарищ Бегемот. – обратилась девушка к коту, спрыгнувшему с навеса и трущемуся об её ноги. – Добро пожаловать в наш маленький, но дружный коллектив!

Да уж, дружный, что спасу нет, подумал было я, но тут пиликнул КПК. Мы с Дарьей снова переглянулись, и уже с опаской полезли проверять, чем нас на этот раз осчастливили.

«Лопата и песок – лучшие друзья!» – гласило сообщение.

– Ты знаешь, – задумчиво изрекла подруга, – если они до конца месяца будут слать сообщения в таком ключе, то тут соберётся нехилый такой флот…

Тут Бегемот громким мявом напомнил, что он тут есть, а вот никакого КПК у него, напротив, нет. Я процитировал ему сообщение, и тот выразил к нему отношение своим кашляющим смехом.

– Что ж, в современную мемологию ты, судя по всему, тоже можешь. – сообщил я коту. – Как думаешь, где здесь много песка… какого-нибудь необычного? Нам очень пригодится лопата, ещё очень много всего строить, а ножами и палками, и даже твоими лапами, много не накопаешь.

– Боюсь, что если проводить аналогии с поисками топора, то лопату придётся отбивать у каких-нибудь песчаных червей. Только Шай-Хулуда нам тут не хватало.

Мы посмеялись, все трое, только мы с Дашей – не особо весело. Меж тем, Бегемот махнул лапой на север.

– Северный берег? Ну да, он весь песчаный. У тебя какое-то конкретное место на примете есть? – отрицательный мяв. – Значит, придётся весь прочесать, пойдем?

Возражений от команды не последовало, и мы выдвинулись. Я не забыл захватить топор, Даша – так называемое «копьё», кроме того, девушка засунула за пояс небольшую дубинку, которую я выстрогал для неё вчера вечером. Для ближнего боя такая вещь явно предпочтительнее, да и умения нужно сильно меньше. Теперь мы, учитывая Бегемота, вполне могли отбиться от пары гопников. Конечно, при условии, что у них не будет огнестрела. Не люблю приходить на перестрелку с ножами.

По дороге завернули к берегу, где снарядили раколовку, и на всякий случай проверили пляж – он ведь тоже песчаный. Но никаких следов лопат и какого-либо другого шанцевого инструмента обнаружить, разумеется, не удалось. Поэтому мы направились на север и начали прочёсывание береговой линии прямо от скалы на мысе. Медленно продвигаясь вдоль берега, мы внимательно просматривали каждый кусочек песка, попадавшийся нам, правда – осторожно, жужжание шершней я хорошо помнил. И вот, где-то на середине пути, недалеко от старого блиндажа, нашли искомое.

Искомое выглядело как круглая, очень неглубокая – дай бог полметра – яма, диаметром метров семь. Никакого дёрна, ни клочка травы, ни кустика – просто жёлтое пятно посреди леса, словно кто-то собирался добывать тут песок, снял и вывез слой дёрна, да так и не вернулся. Края ямы осыпались и немного оплыли, она никак не выглядела свежевыкопанной, тем страннее было полное отсутствие в ней растительности. А посреди ямы красовалась лопата, воткнутая штыком вверх.