Ностальгия по унесенным ветром

– Ничего, ничего, Мейган, у тебя еще все впереди – подбодрила ее Скарлетт. – В жизни и не такое случается. Люди часто остаются ни с чем, но имея голову на печах и желание преуспеть в жизни, выходят из любой ситуации. А у тебя осталось самое главное – твои руки, и я думаю, что с их помощью ты скоро опять встанешь на ноги.

Скарлетт снова поглядела на свое отражение в зеркале, любуясь прической.

– Да, Меми Бард можно позавидовать. – Завистливо вздохнув сказала она. – Ты должно быть ворошишь ее рыжую копну по несколько раз в день.

– Да что Вы, миссис Скарлетт, Меми вообще ходит целыми днями нечесаная, она совсем не следит за собой, находясь дома. Да она, похоже, и вовсе не знает о моих способностях. В ее доме я в основном убираю комнаты, да подаю на стол. Причесывается она крайне редко, только тогда, когда куда-нибудь выезжает и даже в этом случае просит меня делать ей всегда одну и ту же прическу.

Долгожданное время завтрака, наконец, наступило, и Скарлетт с Мейган направились в ресторан. Их стол размещался слева у стены, как раз у большой картины в золоченой раме с изображением великолепного водопада, и был рассчитан на восьмерых человек. Престарелая дама и миловидный юноша лет семнадцати, которые уже сидели в это время за столом в ожидании завтрака, любезно поприветствовали молодых дам и сразу же представились им.

– Сара Кауфман – бесцеремонно сказала старушка и протянула Скарлетт руку – а это мой внук – Генри Кауфман.

Скарлетт улыбнулась своей седовласой соседке и представила ей себя и Мейган. Лишь только они уселись рядом со своими первыми соседями и не успели еще как следует ознакомиться с меню, к их столику стали подходить остальные пассажиры и приветствуя ранее прибывших, занимать свои места. Вскоре весь ресторанный зал загудел как суетливый улей, и голоса людей, смешиваясь с шумом отодвигаемых стульев и шелестом атласных меню, заполонили все его пространство. Прикинув, что бы она хотела заказать и посовещавшись по этому вопросу с Мейган, Скарлетт отложила в сторону меню и с любопытством стала рассматривать своих соседей.

Напротив нее разместилась парочка молодоженов – японцев, которые привлекали к себе не только внимание Скарлетт, но и всех остальных. Девушка и юноша были невысоки ростом и выглядели очень молодо, так молодо, что, взглянув на них в первый момент Скарлетт подумала – боже мой, да ведь они совсем еще дети! Однако по влюбленным взглядам, которые дарила друг другу эта счастливая чета, нетрудно было догадаться что они только что вышли из-под венца и сейчас, скорее всего, совершают свадебное путешествие. Молодой человек был одет в европейский костюм черного цвета, из-под которого выглядывала ослепительно белая рубашка с накрахмаленной манишкой, а девушка, создавая ему полный контраст, в национальную японскую одежду – белые шировары и ярко-голубое кимоно. Ее маленькие худенькие пальчики были унизаны золотыми перстнями, а на левом запястье красовался массивный браслет в форме замысловатой миниатюрной змейки, усыпанный множеством мелких сапфиров. Прическа девушки была необычной, состоящей из нескольких косичек, искусно вплетенных в тяжелый пучок, располагающийся гораздо выше, чем у европейских и американских женщин. Одним словом, эта парочка представляла собой некое экзотическое зрелище для всех собравшихся за столом, тем более что меню они обсуждали на своем родном языке.

По левую сторону от Скарлетт разместились две дамы. Одной из них на вид было около сорока лет, а другая, претендовала на один и тот же возраст со Скарлетт. Представившись присутствующим, как Долли Лейден и Эллин Бонвиль, обе дамы завели ненавязчивую беседу о хорошей погоде, сопутствующей предстоящему морскому путешествию, вовлекая в нее своих попутчиков.

Вскоре к их столику подошел официант и терпеливо выслушав всех по очереди, принял заказы. Скарлетт с Мейган были третьими, после японцев, потыкавших что-то пальцем в меню и престарелой Сары Кауфман, заказавшей себе чашку кофе и сендвич, а внуку свиную котлету и сок. Когда официант, приблизившись к ним, любезно улыбнулся и приготовился принять заказ, Скарлетт была так голодна, что готова была заказать себе и жаркое с гарниром, и салат, и блинчики, и булочки с кофе, и даже какой-нибудь десерт. Однако представив, как она одна будет поглощать все это на виду у изумленных соседей, остановилась на говяжьей отбивной и кофе, решив расправиться со всем остальным за обедом. Мейган, последовав ее примеру, заказала себе то же самое, и официант, любезно им поклонившись, переадресовал себя миссис Лейден и миссис Бонвиль. И тут, услышав, сколько собираются съесть ее соседки, сидящие по левую руку, никого при этом не стесняясь, Скарлетт чуть не лопнула от зависти. Они заказали себе по три перемены, кофе и персиковый десерт.

После завтрака Скарлетт с удовольствием улеглась в постель и тут же уснула. И если бы не корабельный гудок, который разбудил ее через полтора часа, отдавая салют какому-то проходящему мимо судну, она, изрядно утомившаяся за эти последние дни перед отъездом, так и проспала бы до самого обеда.

– Мейган, помоги мне одеться – сказала она служанке, которая читала какую-то книжицу, лежа на своей постели.

– Сию минуту, миссис Скарлетт – ответила та, проворно вскочив на ноги. – Вы так крепко спали, что я, грешным делом, подумала, уж не останемся ли мы на этот раз без обеда.

Скарлетт возмущенно взглянула на девушку.

– Тебе мои заботы, Мейган, ты и ужин бы проспала!

Переодевшись в более закрытое платье с длинными рукавами и накинув плащ, Скарлетт надела шляпку, взяла зонтик и отправилась прогуляться по палубе. Погода была великолепной и в эти полуденные часы туда высыпали почти все пассажиры, чтобы перед обедом успеть насладиться морским воздухом и весенним солнцем. Раскрыв зонтик, Скарлетт прошлась по палубе и остановившись у носовой части корабля, взялась за поручень. Вглядевшись в далекую даль, где огромный океан сливался с небом, она, как всегда, ощутила некий дискомфорт от величия этого всепоглощающего водного пространства, где не было видно ни берега, ни хоть какого-нибудь маленького островка, за который невольно стремился зацепиться человеческий глаз, отыскивая среди чужой, пугающей стихии то, к чему он привык Однако взгляд ее тут же переместился вниз, на мощный пенный след прорезаемый «Генералом Ли», который уверенно покорял эту пугающую водную гладь, и она улыбнувшись подставила свое лицо соленому бризу и теплому весеннему солнцу, подумав о том, что разум и сила человеческих рук непобедимы. Постояв несколько минут под солнцем, Скарлетт обернулась, опасаясь, что ее лицо может обветрить и стала наблюдать за пассажирами, находящимися на палубе.

Как раз напротив нее премило беседовали друг с другом две солидные тучные дамы, и ветер, налетающий порывами, так смешно раздувал подолы их широких юбок, что Скарлетт, взглянув на эту картину, невольно улыбнулась, сравнив дам с двумя толстыми то и дело раздувающимися лягушками. Немного поодаль от этих дам стояла группа юношей и миловидная девушка, которую они наперебой развлекали, и ее звонкий, заливистый смех служил наградой их стараниям. А девушка была обворожительна, когда смеялась. Ее большие карие глаза искрились неподдельной радостью и это было притягательнее во сто крат, чем обычное сдержанное напускное веселье светской леди.

По левую сторону от молодых людей симпатичная маленькая девочка с черными кудряшками, перетянутыми сзади атласными лентами василькового цвета, играла в мяч. И Скарлетт, глядя на ее маленькую фигурку, забавно подбрасывающую легкий, красно-белый мячик как можно выше, невольно залюбовалась этим прелестным ребенком. И вдруг ей показалось, что она уже видела эту девочку однажды. Ну конечно! Конечно видела! У нее всегда была хорошая память на лица! Скарлетт всмотрелась в девочку повнимательней, и сразу же вспомнила, что это дочка

Фейс Маклюр. Она стала озираться по сторонам в надежде тут же увидеть и саму Фейс, но ее нигде не было. Возможно, девочка находится здесь со служанкой – подумала Скарлетт – а Фейс сидит у себя в каюте. И как же это она не заметила их во время посадки! Скарлетт решительно пересекла палубу и направилась к девочке, продолжая всматриваться в лица людей, которые ее окружали.

– Здравствуй, Френсис – сказала она, наклонившись к девчушке.

Френсис с любопытством уставилась на незнакомую тетю, которая почему-то знала ее имя.

– Здравствуйте – ответила она, подняв только что подкатившийся к ее ногам мячик.

– А где же твоя мама, Френсис?

– Мама? – Девочка удивленно воззрилась на Скарлетт.

– Да, твоя мама, Фейс? – подсказала ей Скарлетт, чтобы девочка не подумала, что она ее с кем-то спутала.

– Мама осталась с тетей Хоуп в Атланте.

– Осталась в Атланте? А с кем же ты здесь, на корабле?

– С папой. Да вон он идет. – Френсис указала рукой на мужчину.

Он был все также красив, этот бывший раненый юноша, за которым они по очереди ухаживали в госпитале во время войны. Только теперь он возмужал, немного поплотнел и раздался в плечах, однако все это нисколько не навредило его природному обаянию.

– Здравствуйте, миссис Скарлетт! – приветливо сказал он и улыбнулся. – Какая приятная встреча.

– Здравствуйте! – Скарлетт протянула ему руку.

– Простите, но я забыла Ваше имя. – Сказала она, немного смутившись от этого нелепого обстоятельства.

– Дениэл Уиллс.

– А вот у Вас, Дениэл, хорошая память в отличии от меня, раз Вы сразу вспомнили как меня зовут.

– Я не думаю, чтобы хоть кто-то из раненых, побывавших в госпитале Атланты, смог забыть Ваше имя.

– Почему?

– Потому, что Вы были самой обаятельной из всех сестер милосердия, миссис Скарлетт, одной из тех, кого никогда не забывают.

– В самом деле? – Скарлетт польщено улыбнулась.

– В самом деле. Да Вы и сейчас нисколько не изменились. – И он восхищенно окинул ее взглядом с ног до головы.

– Вас тоже сильно не коснулись перемены, мистер Уиллс, и мне приятно сказать Вам об этом.

– Спасибо, миссис Скарлетт.

– Папа, можно я подойду вон туда? – спросила Френсис, теребя отца за рукав.

– Куда, детка?

– Вон туда – девочка показала рукой по направлению к носовой части корабля.

– Нет, дорогая, там сильный ветер и ты можешь простудиться. Поиграй лучше здесь.

Френсис подбросила мяч вверх, а Дениэл снова обратился к Скарлетт.

– А я и не подозревал, что Вы знакомы с моей дочерью, миссис Скарлетт.

– Да, мы знакомы с ней. – И Скарлетт ласково прикоснулась к кудрявой головке Френсис.

– Френсис, ты меня помнишь?

Девочка отрицательно покачала головой и виновато взглянула на Скарлетт.

– А разве ты не помнишь, как я подвозила Вас с мамой от вокзала до дома тети Хоуп в своей карете, когда Вы приезжали в Атланту прошлой осенью?

Девочка на минуту задумалась, и пожала плечами.

– Нет, не помню.

– Ничего удивительного – сказала Скарлетт, глядя на смущенное личико Френсис – Ты была тогда еще совсем маленькой.

Удовлетворенная таким объяснением, девочка снова взялась за свой мяч, который на этот раз ей удалось подбросить выше обычного, и она прокричала восторженно – Ура.

– Так значит Вы оставили Фейс погостить у сестры, а сами решили вернуться домой вместе с дочкой? – Спросила Скарлетт.

– Я оставил Фейс ухаживать за Хоуп, ведь она серьезно больна, а Френсис поехала со мной, чтобы не мешать маме.

– Хоуп больна? А что с ней такое?

– Что-то очень серьезное и опасное, миссис Скарлетт.

И Дениэл опустил глаза, показывая, что не компетентен объяснять даме о причинах интимной болезни своей свояченицы.

– Какая жалость! А я и не знала об этом. Надо будет проведать ее по приезде.

– А Вы, миссис Скарлетт, куда направляетесь, если, конечно, не секрет?

– Я еду на Марди – Грас в Ваш родной город! Меня пригласили туда друзья.

– Вы впервые отправляетесь на эти гуляния?

– Да.

– Ну, тогда я рад за Вас. Это, по истине, грандиозное зрелище и Вы получите большое удовольствие.

– Спасибо, я тоже на это очень рассчитываю.

– А кого Вы собираетесь представлять на карнавале?

– Царицу Клеопатру.

– Дениэл снова оглядел Скарлетт с головы до ног.

– Думаю, этот образ подойдет Вам, как никакой другой, и Вы сделали правильный выбор.

– Вы так считаете?

– Я абсолютно уверен в этом!

– Спасибо!

– Хотя, что говорить, Вам пойдет все, что угодно! Я как сейчас помню Вас какой-то героиней в одной из живых картин на благотворительном вечере, который дамы-попечительницы устроили однажды для выздоравливающих раненых в доме миссис Мерриуэзер, помните? На Вас тогда еще был какой-то серебристо-белый хитон, или плащ, а в руке Вы держали пучок растений.

– Постойте, постойте, что-то припоминаю! Уж не в тот ли день это было, когда мы отправились на благотворительный вечер сразу же после пикника у персикового ручья?

– Именно в тот! И Вы запомнились мне потому, что я впервые увидел Вас без траура, который Вы тогда носили.

– Да, конечно, я помню тот день! А представляла я тогда богиню плодородия, и на мне действительно был серебристо-белый хитон, сшитый из старой обивочной парчи для кресел, которую тетушка Петиппет спорола однажды, чтобы починить, но так и не успела этого сделать!

Скарлетт улыбнулась.

– Боже мой, как давно все это было, и как мы тогда были молоды и беспечны, даже невзирая на войну!

– И согласитесь, что те времена в нашей жизни можно назвать одними из лучших.

– Конечно, вполне! – задумавшись, ответила Скарлетт.

Они простояли на палубе еще некоторое время, вспоминая госпиталь и всех своих общих знакомых и расстались только перед самым обедом, договорившись вечером прогуляться по палубе вместе.

Экзотическая японская парочка молодоженов на этот раз вновь заставила обратить на себя внимание всех собравшихся за столом. Супруги явились к обеду в длинных атласных халатах. Юноша в темно-коричневом, а девушка в зеленом. Возможно, такая одежда и считалась у них в Японии повседневной, и они запросто расхаживали в ней по улицам, но здесь, в Америке, это выглядело странным и с виду могло показаться, что они, не уважая окружающих, решили придти в ресторан в обычных домашних халатах.

Старая Сара Кауфман, придвинувшись поближе к Скарлетт, начала, было, обсуждать это с ней, стараясь говорить, как можно тише.

– Они ведут себя как самые настоящие дикари, хотя, судя по драгоценностям, которые нацепила на себя эта малютка, наверняка очень богаты.

Скарлетт вежливо выслушала старую даму, но промолчала.

– Вы, что, не согласны со мной? – Настойчиво спросила старушка у Скарлетт.

– Может быть. Но, думаю, что нам не стоит это обсуждать.

– Не переживайте, милочка, они совсем не понимают по- английски.

Они-то, возможно и не понимают – подумала Скарлетт, зато все остальные прекрасно понимают, а этой старой кляче и невдомек, что подобные вещи не выносятся на обсуждение посторонних людей. Да и вообще, ей, Скарлетт, нет никакого дела до этих японцев и до их одежды.

– Вы абсолютно правы, миссис Кауфман – чуть слышно сказала миссис Лейден, старательно перегнувшись к старой даме через стол, прямо перед Скарлетт и Мейган, которые были вынуждены отклониться от стола и буквально приклеиться к спинкам своих стульев.

– И Вы знаете, ведь этот японец утром сразу же после посадки на корабль, проделывал на палубе какие-то совершенно нелепые упражнения именно в этом самом халате. – И миссис Лейден многозначительно покачала головой, усмотрев в таком поведении молодого человека еще одну непозволительную странность.

В это время к их столику подошел официант и разговоры о молодоженах прекратились к великой радости Скарлетт и ее служанки, которые теперь смогли принять позу обычных, сидящих за столом людей.

Миссис Кауфман заказав обед, снова осуждающе уставилась на японцев, к которым в это время подошел официант. И тут, молодая японка с вызовом взглянув на престарелую даму, стала заказывать себе обед на ломаном английском языке.

Все сидящие за столом, словно громом пораженные, как по команде, вытянули шеи в сторону молодой японской четы, а у старой миссис Кауфман, даже сквозь нездоровую старческую желтизну на щеках появился румянец стыда за свое недостойное поведение.

Вот так пассаж! – подумала Скарлетт и невольно улыбнулась японке, которая в этот момент встретилась с ней взглядом. Девушка тоже улыбнулась Скарлетт и, поблагодарив официанта, спокойно отложила меню в сторону.

Во время обеда за их столиком царила неуютная тишина, ибо дамы, осуждающие японцев, не смели поднять глаз от своих тарелок. Миссис Кауфман, наспех разделавшись с обедом, первой вышла из-за стола и откланявшись, удалилась к себе в каюту, даже не дождавшись внука, который не спеша доедал десерт. Следом за ней удалились и миссис Лейден с миссис Бонвиль. Скарлетт же, которая на этот раз решила отыграться за скудный завтрак и заказала себе три перемены, не спешила уходить из ресторана и преспокойно наслаждалась едой. Одним словом, после того как Генри Кауфман через некоторое время откланялся и поспешил вслед за удалившимися дамами, они оказались за столом только вчетвером, – Скарлетт с Мейган и молодая японская чета. И тут японец, который только что принялся за овощной салат, обратился к Скарлетт с просьбой передать ему набор со специями, до которого он не мог дотянуться, и который стоял на столе как раз возле Скарлетт. В отличии от своей жены он разговаривал по- английски куда лучше, и это снова поразило Скарлетт. Она передала ему специи, а он обаятельно ей улыбнулся.

– Спасибо мэм. И Мэй Вам тоже очень благодарна.

Молодая девушка с одобрением взглянула на своего супруга и слегка поклонилась Скарлетт.

– Мей? – Скарлетт взглянула на японку.

– Да, мэм, Мей – моя супруга. – Ответил японец. – Она благодарна, что Вы не поддержали старую миссис Кауфман и не стали с ней обсуждать нашу одежду. Мы впервые в Америке и почти ничего не знаем о привычках американцев. Моя Мей такая ранимая, и очень переживает если у нас получается что-то не так, и люди начинают обращать на это внимание.

Скарлетт улыбнулась девушке.

– Старухи везде одинаковы, что в Америке, что в Японии – сказала она – им непременно нужно что-то осуждать. Я, например, никогда не обращаю на это внимание и Вам советую поступать также.

– Спасибо. – Мэй снова поклонилась Скарлетт.

– А Вы прекрасно говорите по – английски, особенно для людей, впервые находящихся в Америке. – Подбодрила их Скарлетт.

– Мы обучались английскому у хороших частных преподавателей, а Юлико к тому же, окончил Токийский университет. – Сообщила Мей, с гордостью посматривая на своего супруга.

– Вы путешествуете по Америке?

– Да, и сейчас как раз направляемся в Новый Орлеан на Марди-Грас, о котором немало наслышаны.

– Так мы, значит, с Вами попутчики. – Обрадовалась Скарлетт. – Я отправляюсь туда же, и тоже впервые.

– Правда? – Мей оживилась.

– Так может, мы с Вами и номера забронировали в одном и том же отеле?

– Нет, Мей, я буду жить у своих друзей все это время. Но вполне возможно, что во время гуляний мы с Вами где- нибудь встретимся.

– Так, заезжайте к нам в гости вместе с друзьями – сказал Юлико – мы будем жить в отеле Святого Луи.

Молодой человек достал из кармана своего атласного халата небольшую записную книжечку, и, вырвав из нее листок каким-то тонким продолговатым угольком написал на нем адрес отеля.

– Вот! Возьмите на всякий случай наш адрес, миссис Батлер, вполне возможно, что во время гуляний Вы будете проезжать мимо и захотите к нам заглянуть, а мы с Мей будем Вам очень рады!

В шесть часов вечера Скарлетт вышла на палубу, чтобы встретиться с Дениэлом Уиллсом и его прелестной дочуркой.

– Тетя Скарлетт, тетя Скарлетт – воскликнула девочка, приветствуя ее теперь уже как старую знакомую.

– А мы с папой давно Вас поджидаем.

– Правда?

– Да, и папа не хочет никуда без Вас уходить.

– А куда бы тебе хотелось пойти, Френсис? – поинтересовалась Скарлетт, взяв девочку за руку.

– Я хочу прогуляться по палубе от начала до конца, и папа даже взял пальто, чтобы меня не продуло ветром.

Френсис взяла за руки Дениэла и Скарлетт, а потом нетерпеливо потащила их к носовой части корабля.

– Папа, папа, пошли скорей, я хочу посмотреть куда ложится спать солнышко.

– Куда ложится спать солнышко? – переспросила Скарлетт, взглянув на Дениэла.

– Я рассказал ей, что вечером солнце падает в воду как раз у самого носа корабля и накрывается волнами словно одеялом, а потом засыпает до утра.

– Очень романтично!

Дениэл взглянул на небо.

– Но, Френсис, солнышку еще рано спать. Посмотри оно вовсю гуляет по небу.

– А когда же оно будет ложиться спать?

– Тогда, когда и тебе будет пора делать то же самое.

– И что же, ты не разрешишь мне посмотреть на него?

– Разрешу, но только обещай, что сразу же после этого отправишься в постель.

– Хорошо, обещаю.

– Тетя Скарлетт, поиграйте со мной в мяч. – Попросила девочка, тут же потеряв всякий интерес к ночным похождениям солнца.

– С удовольствием, Френсис. – И Скарлетт, выхватив у нее мячик, подбросила его вверх.

– О, миссис Батлер! – тут же услышала Скарлетт за своей спиной голос старой Сары Кауфман. – Какая прелестная у Вас дочурка, а муж – просто красавец – и что ж Вы прятали их от нас все это время?

Скарлетт удивленно уставилась на старую даму и Дениэл тоже.

– Как ее зовут, миссис Батлер?

– Френсис. – Сказала Скарлетт, и хотела, было, объяснить миссис Кауфман, что это не ее дочка, но тут же передумала.

И почему эта старуха вечно сует свой нос туда, куда ее не просят? – Раздраженно подумала она. – Ничего я ей не стану объяснять, слишком много чести! И тут она взглянула на Дениэла, а он, усмотрев в ее глазах раздражение, вызванное вопросом старой дамы, улыбнулся и слегка пожал плечами.

– Если она так считает, не стоит ее убеждать в обратном – говорил его взгляд. И Скарлетт тоже улыбнулась ему, а потом подхватила мяч, который бросила ей Френсис.

– Папа, папа – повелительно сказала девочка в этот момент – а теперь лови ты!

Командует, как Бонни Реттом, невольно подумала Скарлетт, глядя на Френсис и в тот же миг боль потери по дочке пронзила ей сердце. – Господи, ну почему это не Бонни, а этот черноусый красивый мужчина, восторженно смотрящий на них двоих, не Ретт? – Мучительно закричала ее душа и она наклонилась, делая вид, что ловит мяч, скрывая тем самым от Дениэла отчаяние, которое он прочел бы сейчас в ее глазах.

После заката солнца, который Френсис восторженно наблюдала, разглядывая уходящее за горизонт светило, отражающееся в воде, они отвели ее в каюту и уложили в постель, а сами вернулись на палубу.

Скарлетт не хотелось встречаться с Сарой Кауфман в ресторане, чтобы не напрашиваться на новые неуместные вопросы с ее стороны по поводу Френсис и Дениэла. Она решила отправить Мейган на ужин одну, предварительно спросив у Дениэла, не найдется ли за его столиком одного свободного места, чтобы избежать неприятного соседства с любопытной старухой.

– Я не питаюсь в ресторане, миссис Скарлетт. Но мы с Френсис взяли с собой в дорогу немало провизии, и я с радостью пригласил бы Вас отужинать к себе и даже, по такому случаю, заказал бы шампанское и десерт в ресторане.

Какая оплошность – подумала Скарлетт – и как же она сразу не сообразила, что он не может позволить себе питаться в ресторане подобно ей, ведь это так дорого! А Дениэл, работая в строительной конторе, о чем ей поведала Фейс еще в прошлый раз, конечно же был небогат!

– Я с удовольствием поужинаю с Вами, Дениэл, но только не у Вас в каюте, а у себя – тут же нашлась она.

– Френсис только что уснула и нам совсем ни к чему шептаться за ужином, чтобы ненароком ее не разбудить.

– Ну что ж, идет! – обрадовался Дениэл. – Мне придется только попросить своих соседей, чтобы они присмотрели за Френсис, пока меня не будет. Но это можно сделать и позже, а сейчас я отправлюсь в ресторан, и кое-что закажу.

– Только не рассчитывайте на меня, я заказала себе ужин заранее и уже за него заплатила – солгала Скарлетт – а моя служанка пойдет в ресторан и велит переправить заказ в каюту.

Как только Дениэл скрылся из виду, Скарлетт поспешила в свою каюту и отправила Мейган в ресторан, заказав побольше всевозможных закусок и сухого виноградного вина.

– Вот еще что, Мейган – предусмотрительно сказала она.

– Если старуха Кауфман начнет задавать тебе какие-нибудь вопросы насчет меня, то постарайся как можно тактичней послать ее ко всем чертям.

– Постараюсь, миссис Скарлетт – пообещала Мейган – с большим удовольствием.

– Может мне сначала причесать Вас, миссис Скарлетт? – понимающе спросила девушка, заставив Скарлетт недоуменно на нее взглянуть.

– Мейган, Мейган! – Скарлетт покачала головой. – Вон куда тебя понесло!