Ностальгия по унесенным ветром

– Тридцать.

– А Фердинанду двадцать пять. А чем занимается ваш зять?

– Он начинающий дипломат. Своего рода мой стажер, который приехал служить в Англию под мое начало еще совсем безусым юнцом.

– Так он теперь заменяет Вас?

Эдвард Гирд снисходительно улыбнулся.

– Ну, до этого ему пока еще далеко, однако думаю, к моему возрасту он достигнет и более крутых высот.

– Расскажите лучше о себе, Скарлетт – переменил он тему разговора. – Как Ваша фабрика, надеюсь, процветает?

Эдвард Гирд впервые назвал Скарлетт по имени, и это сразу же обратило на себя ее внимание. Однако она тут же нашла этому оправдание, ведь седовласый джентльмен годился ей в отцы и такое обращение было вполне допустимым.

– Моя фабрика! Конечно же, она процветает, и сейчас, во время моего отъезда, ей как раз руководит тот самый Фердинанд.

Сев на своего любимого конька, Скарлетт, с увлечением принялась рассказывать Эдварду Гирду о своих фабричных делах, и о том, как она в них преуспела.

За разговорами время пролетело незаметно, и они улеглись спать уже за полночь, однако Скарлетт еще долго не могла уснуть, думая о предстоящем празднике.

… Знаменитый Ново – Орлеанский Марди-Грас, отмечающийся карнавальными шествиями, гуляньями и балами, начинался не во вторник последней недели перед постом, как в других странах, а на несколько дней раньше и продолжался около десяти-двенадцати суток. Город задолго готовился к этому празднеству, выбирая совет устроителей, которые составляли расписание и маршрут карнавальных шествий, продумывали уличные декорации, развешивали плакаты, рассылали приглашения гильдиям, заявившим о своем участии в карнавале и собирали деньги на все это с самых богатых участников, являющихся также и меценатами предстоящего праздника. Особые приглашения рассылались за счет меценатов и самым почетным гостям города – губернатору, политикам, известным артистам и другим знаменитостям Нового Орлеана.

Утром Эдвард Гирд, облачившийся в фиолетовые бархатные бриджи и такой же сюртук, поверх которого была накинута широкая черная накидка, доходящая ему до колен, а на голову надета широкополая, старинная шляпа с залихватски торчащим черным пером, встретил Скарлетт в гостиной и сияя загадочной улыбкой, пригласил к завтраку.

– Я приглашаю Вашу царственную особу к своему скромному столу – шутливо произнес он, увидев ее в карнавальном костюме Клеопатры.

– Благодарю Вас, таинственный незнакомец – улыбнулась ему Скарлетт. – Но для начала прошу Вас представиться!

– Я всего лишь скромный мальтийский рыцарь, Ваше Величество, припадающий к Вашим царственным ногам. – Седовласый джентльмен шутливо поклонился.

– Ну что ж, благодарю Вас за приглашение, господин рыцарь, и если Ваш скромный стол окажется таким же скромным как вчера, то я ни за что не откажусь от приглашения.

В это время на лестнице показалась Эллисон в роскошном костюме мадам де Помпадур, а следом за ней и Мартин. Его карнавальный костюм был прост и представлял собой современного ковбоя в широкополой соломенной шляпе.

– Доброе утро, дорогие мои! – поприветствовал их мистер Гирд. – Не кажется ли Вам, что нам стоит поторопиться? – Если мы сейчас же не примемся за завтрак, то наверняка опоздаем и нам придется догонять свою повозку.

К половине девятого они уже прибыли к дому Эткинсона, чтобы вместе со всеми остальными участниками шествий отправиться в путь.

Увидев повозку, предназначенную для них, Скарлетт тут же воскликнула от восторга, заставив Эдварда Гирда польщено улыбнуться от того, что он снова доставил ей удовольствие.

Небольшая легкая повозка, рассчитанная на четыре места, была раскрашена в голубой цвет, поверх которого красовались всевозможные расписные узоры, а между ними «произрастали» яркие цветы всех расцветок, сделанные из тонкой папирусной бумаги и покрытые легким слоем воска, которые были надежно закреплены на деревянной поверхности повозки. Пушистые сосновые ветки редкими штрихами размещались между цветами, оживляя их пестроту своей зеленью. И среди всего этого многообразия украшений на самой середине невысокого бортика повозки красовалась яркая белая вывеска «ЭТКИНСОН – ОТЕЛЬ».

Все участники карнавала собирались на большой центральной площади Джексон-сквер, откуда в этот раз и планировалось начать парад. Когда их поезд добрался до главной площади, у Скарлетт разбежались глаза от количества участвующих в параде людей и от их ярких карнавальных костюмов. Стоящие повсюду разукрашенные повозки пестрили всевозможными расцветками, а толпы людей, не имеющие возможности прокатиться в праздничных поездах, заполняли все свободное пространство большой площади.

Вскоре все участники парада заняли свои места и слаженно зазвучавший оркестр известил их о начале шествия. В этом сезоне в карнавальной процессии принимали участие более двадцати гильдий, и на этот раз право открыть парад было предоставлено одной из самых старейших и знаменитых из них – гильдии Мистик. Ее поезд насчитывал около десяти повозок, а костюмированные участники, все как один, представляли собой французский двор Людовика четырнадцатого, так называемого короля солнце. Следом за ней свое шествие продолжила гильдия Бахуса, которая на сей раз использовала в своих декорациях средневековые мотивы.

Как только очередь продвинулась немного вперед и их повозка, наконец, тронулась, заняв свое место в этой нескончаемой веренице, Скарлетт уже не смогла наблюдать за названием идущих впереди гильдий.

Зато теперь она с превеликим интересом стала рассматривать соседей, ехавших рядом с ними. Сзади в фургоне с открытым верхом восседали восемь бравых королевских мушкетеров в черных шляпах с роскошными белыми перьями и голубых мантиях, отороченных черной тесьмой по краям. Эдвард Гирд сообщил, что эти лихие молодцы, лучшие служащие

Эткинсона, которых он удостоил чести и пригласил участвовать в карнавальных шествиях.

– Это его люди. – Ответил седовласый джентльмен на вопрос своей дочери, которую, также, как и Скарлетт заинтересовали королевские мушкетеры. – И я прекрасно знаю одного из них, вон того с черными усами, что сидит третьим по счету слева от нас. Это как раз и есть управляющий отелем, в котором мистер Эткинсон намерен сегодня устроить банкет.

– Теперь понятно почему мистер Эткинсон и сам вырядился в такой же костюм! – Сказала Эллиссон и улыбнулась, вспоминая солидного джентльмена, который и впрямь, по словам своей супруги, выглядел смешно.

– А это кто? – заинтересовалась Скарлетт, разглядывая дам и мужчин, ехавших впереди них на такой же размалеванной повозке, «Эткинсон отель».

– Эти двое, что сидят с краю, супруги Херст – друзья Эткинсона и я давно с ними знаком, а остальные – его гости из Бостона, приехавшие на Марди-Грас.

– Какой интересный костюм у дамы, что сидит слева от рыжего полного джентльмена – удивилась Скарлетт – посмотрите, Эллиссон.

– Да, я тоже обратила на нее внимание. И никак не могу понять, кого она представляет.

На даме было белое платье без каких-либо украшений с длинными расширенными книзу рукавами, перетянутое в талии широким красным поясом, наподобие кушака. На голову

незнакомка надела маленькую синюю шапочку, разукрашенную белыми бумажными звездочками.

– Эти широкие рукава, расклешенные книзу, напоминают мне платье арлекино – заметила Эллиссон – и для полного сходства не хватает только слегка удлинить ее шапочку да прилепить к ней маленький красный шарик.

– Нет, дорогая, боюсь, что ты не права. – Вмешался в разговор Мартин.

– Посмотрите повнимательней на расцветку ее костюма, что она Вам напоминает? Подумайте! – Посоветовал он своим спутницам.

– Понятия не имею – пожала плечами Эллисон – а Вы, миссис Скарлетт?

– Я тоже!

– А ты, папа, что можешь сказать? – спросила Элисон у мистера Гирда.

– Я думаю, что эта дама представляет собой какую-то Американскую символику, раз нацепила на себя все расцветки американского флага.

– А ведь и впрямь! – воскликнула Скарлетт. – И как это мы сразу не догадались!

В это время за их спиной раздался цокот копыт и обернувшись они увидели, что к ним подъезжает мистер Эткинсон, гарцуя на белом коне.

Самый главный мушкетер приветливо улыбнулся дамам и галантно снял перед ними свою широкополую шляпу.

– Ну, как Вы, дорогие мои, не испытываете ли неудобства? Может поднять шезлонг, похоже ветер усиливается.

– Нет, нет, мистер Эткинсон – тут же возразила Элиссон. – Мы совсем не замерзли, правда, миссис Скарлетт?

– Да, спасибо – кивнула Скарлетт. – Вы же видите, какая у меня теплая накидка.

Скарлетт не могла продемонстрировать свой костюм здесь, в повозке из-за прохладной погоды и поначалу даже немного расстроилась, что ей пришлось спрятать его под теплую шерстяную накидку. Однако впереди им еще предстояло побывать на званом банкете в отеле Эткинсона, и она успокоилась, подумав о том, что там с лихвой успеет наверстать упущенное.

Ричард Эткинсон поболтал с ними немного и направился вперед, поприветствовать других своих гостей.

– Мистер Эткинсон – крикнула ему вдогонку Эллисон – мы поспорили, что дама в белом платье и синей шапочке со звездами, которая сидит в передней повозке, представляет собой символику американского флага, спросите у нее, так ли это?

– Именно так, миссис Тейлер, это моя племянница Клэр и она действительно символизирует наш флаг, называя себя, мисс Америка.

Карнавальные шествия продолжались уже несколько часов подряд, минуя одну улицу за другой, и люди, выходившие из домов навстречу праздничному кортежу, приветливо помахивали руками. А те, что высовывались из окон своих домов, выкрикивали приветствия и бросали сверху маленькие букетики цветов, которые тут же старался поймать какой-нибудь ряженый и помахать им дарителю в знак благодарности. Многие же присоединялись к толпе и продолжали шествие с остальными, пополняя нескончаемый людской поток.

Через некоторое время карнавальный поход порядком утомил Скарлетт, и несмотря на веселье, бурлящее вокруг, она уже была готова расстаться со своей раскрашенной повозкой. Глядя на утомленное лицо Эллиссон, Скарлетт поняла, что и дочь мистера Гирда желает того же самого.

Вскоре это понял и наблюдательный дипломат, взглянув на скучающие лица обеих своих дам.

– А не выбраться ли нам из этой толпы на своей роскошной повозке? – предложил он – и не заехать ли в какой-нибудь уютный ресторанчик?

Скарлетт с Эллиссон подняли на него усталые лица.

– А почему бы и нет? – обрадовалась Эллиссон. – Я, например, очень проголодалась на свежем воздухе.

– А Вы, Скарлетт, как посмотрите на мое предложение?

– С превеликим удовольствием! – Скарлетт улыбнулась своему находчивому спасителю.

Недолго думая, они приказали кучеру свернуть в первый попавшийся переулок и были таковы, а уже спустя несколько минут сидели в одном из новоорлеанских ресторанов и обсуждали меню.

– Только прошу Вас, милые дамы, чрезмерно не увлекаться едой – посоветовал седовласый джентльмен – на банкете у Эткинсонов Вам будут подавать такие блюда, от которых жаль будет отказаться!

– В самом деле вдоволь наедаться перед банкетом не стоит – разумно заметила Элиссон – и я предлагаю заказать нам всем по порции горячего куриного бульона и каких-нибудь легких закусок.

Все согласились с этим предложением, однако Эдвард Гирд не преминул заказать еще и прекрасного мускатного вина.

После обеда они решили не догонять карнавальный кортеж, и отправились на своей расписной повозке в парк, чтобы прогуляться по его тенистым аллеям и немного отдохнуть в тишине перед предстоящим балом.

Они прибыли на банкет ровно к семи часам вечера и тут же смешались с толпой приглашенных гостей. Да это и не мудрено, так как огромный зал-фойе фешенебельного отеля был уже до отказа заполнен людьми, которых насчитывалось более двухсот человек.

Костюмированный бал-прием, посвященный открытию Марди-Грас уже вступил в свои права, и основная масса гостей направилась к столикам с угощениями, которые занимали всю правую часть банкетного зала, вдоль стены. Великолепные вина и всевозможные блюда креольской кухни поджидали гостей, заманчиво расточая запахи специй и призывно возбуждая аппетит своим экзотическим видом.

Они подошли к одному из свободных столиков и взглянув на закуски, Скарлетт тут же забыла о том, что они совсем недавно обедали. Да! Что ни говори, а креольская кухня была ни с чем не сравнима! – Устрицы, запеченные в тесте под сметанным соусом, через который едва просвечивалась хрустящая румяная корочка, рыба с лаймами под маринадом, мясо с грибами, политое сладким соусом, птичье мясо, покрытое рубленной зеленью и политое вином! Ах, как все это было вкусно и заманчиво! И как все это в миг заставило Скарлетт вспомнить о своем медовом месяце, который она проводила в Новом Орлеане с Реттом!

Эдвард Гирд наполнил шампанским высокие хрустальные фужеры и произнес тост за открытие праздника и за мистера Эткинсона, который оказал им честь и пригласил на прием.

А потом начался бал – маскарад. Люди, разодетые в самые невероятные карнавальные костюмы закружились в вальсе, мелькая загадочными масками, скрывающими их лица, шпорами сапог, перьями шляп, эфесами сабель и шпаг.

Эдвард Гирд оказался прямо-таки ловкачом по части танцев, он великолепно вальсировал, и Скарлетт было приятно кружиться по залу с таким искусным партнером.

– Вы прекрасно вальсируете, Скарлетт – в свою очередь, сделал ей комплимент и Эдвард Гирд. – Из своего опыта я могу сказать, что освоить вальс в такой степени удается редким женщинам.

– То же самое я могу сказать и про Вас, мистер Гирд, вспоминая свой опыт. Вы вальсируете прекрасно и уступаете почти всем партнерам, с которыми мне доводилось когда-либо танцевать.

– Почти всем? И кто же это делает лучше меня?

– Только один человек – мой муж, Ретт Батлер. – Скарлетт невольно вздохнула, опустив глаза. И это не ускользнуло от Эдварда Гирда.

Через час с небольшим после начала бала им, наконец, удалось увидеться с супругами Эткинсон, которых они не смогли поприветствовать сразу из-за своего опоздания.

– О, миссис Батлер, Вы просто богиня! – сделал ей комплимент Ричард Эткинсон, и поцеловал руку.

– Да, Скарлетт, Вы и впрямь великолепны в этом хитоне! – добавила шедшая вслед за своим мужем Полина Эткинсон. – Ваша гостья, Эдвард, просто красавица! Эдвард Гирл польщено улыбнулся.

– Спасибо, миссис Полин, я и сам это вижу.

– А где же Элиссон и Мартин?

– Да мы и сами потеряли их из виду. – Эдвард Гирд стал озираться по сторонам.

– Да вон они, стоят у столика.

– Давайте подойдем к ним – предложила Полин Эткинсон, и первой направилась к столикам с угощениями.

Выпив шампанского и немного поболтав с Элиссон и Мартином, Ричард Эткинсон познакомил их со своими гостями, которые находились тут же, за соседними столиками. Среди его друзей оказалось немало мужчин и после знакомства с ними у Скарлетт и Элиссон уже не было недостатка в партнерах для танцев.

Бал закончился только к пяти часам утра, и Скарлетт благодарила Бога, что дом Эдварда Гирда находится всего лишь в двадцати минутах езды от отеля. У нее гудели ноги, да и предыдущая бессонная ночь давала о себе знать, заставляя ее мечтать лишь о том, как бы скорее добраться до постели.

Следующая неделя пролетела совсем незаметно. Эдвард Гирд, имея много состоятельных друзей в Новом Орлеане, каждый день водил своих гостей на приемы и балы. На восьмой день Элиссон и Мартин отказались от всех увеселительных мероприятий, решив остаться дома. Мартину нужно было возвращаться на службу в Вашингтон уже через день и молодые люди решили немного побыть вдвоем перед расставанием. А Эдвард Гирд пригласил Скарлетт прогуляться по городу в своей роскошной карете и посетить один из лучших ресторанов Нового Орлеана.

И надо же было такому случиться, чтобы этот ресторан оказался именно тем самым, где они ужинали с Реттом в последний раз перед возвращением в Атланту после своего медового месяца.

Скарлетт сразу его узнала по массивной кованой двери с металлическими серебристыми ручками в форме бабочек, и как только они вошли внутрь, на нее тут же нахлынули воспоминания. Широкая мраморная лестница, ведущая на второй этаж, все так же была устлана красной ковровой дорожкой с зелеными полосами по краям, а на стенах вдоль лестничных пролетов по – прежнему весели картины в золотых рамках. И одна из них, с изображением миниатюрной девушки – блондинки, гуляющей в совершенном одиночестве по пустынному берегу моря, которая еще в прошлый раз запомнилась Скарлетт, вновь обратила на себя ее внимание.

Официант проводил их на второй этаж и подвел к свободному столику, стоящему у стены слева. И Скарлетт, оглядевшись, вспомнила, что они с Реттом сидели тогда на противоположной стороне, как раз возле пальмы, которая стояла в большой глиняной вазе у мраморной колонны. Пальмы сейчас на месте не оказалось, но их столик, по – прежнему, стоял на том же месте слева за колонной.

– Скарлетт, что с Вами? – спросил ее Эдвард Гирд. – Куда Вы смотрите?

– Я просто осматриваю зал, здесь очень уютно, не правда ли? – она улыбнулась седовласому джентльмену.

Эдвард Гирд раскрыл меню.

– Ну, что мы закажем? Сегодня очень богатый выбор, посмотрите, Скарлетт – он протянул ей меню.

– Закажите что-нибудь на свое усмотрение, мистер Гирд, Вы же знаете, что я вполне доверяю Вашему вкусу.

– Да, что случилось, Скарлетт? Я совершенно Вас не узнаю! Почему Вы не хотите заглянуть в меню?

Эдвард Гирд был очень внимателен к ней все это время и надо признаться, что до сих пор его поведение доставляло Скарлетт немало удовольствия, но сейчас, когда она вспомнила Ретта и их медовый месяц здесь, в Новом Орлеане, внимание седовласого джентльмена показалось ей совсем неуместным и даже навязчивым! Сейчас ей захотелось остаться одной, чтобы посидеть здесь и вспомнить свой ужин с Реттом в этом ресторане до самых мелочей.

Однако Эдвард Гирд вопросительно смотрел на нее и спустя минуту она вынуждена была взять меню у него из рук.

– Я хочу индюшачью печенку в сметане, овощной салат, и непременно самого большого краба.

– И все?

– И все!

– А десерт, а вино?

– Ах, да, десерт! На десерт кусок торта со взбитыми сливками и кофе. И пусть принесут побольше мускатного вина.

Эдвард Гирд наполнил ее бокал вином на одну треть и уже хотел поставить графин на стол.

– Нет, нет – остановила его Скарлетт – налейте мне полный.

Седовласый джентльмен удивленно взглянул на свою спутницу, но просьбу ее выполнил. А спустя минуту, когда Скарлетт залпом выпила все содержимое, удивился еще больше.

– Не смотрите на меня так, мистер Гирд – сказала Скарлетт, начиная раздражаться от его удивления – мне просто очень захотелось пить!

– В самом деле? – тогда позвольте мне предложить Вам еще бокал вина.

– Спасибо, этого пока достаточно.

Эдвард Гирд видел, что с ней что-то происходит, однако решил пока не лезь на рожон. – Учитывая ее строптивость, следует подобрать удобный момент – подумал он – и постараться узнать, в чем все-таки дело.

Он сделал вид, что ничего не заметил и стал поддерживать с ней ненавязчивую беседу. Однако настроение Скарлетт не улучшалось и после второго бокала вина, она загрустила еще больше. Официант, тем временем, принес вторую перемену и поставил перед ней блюдо с крабом, Скарлетт специально его заказала, ведь однажды, ужиная с Реттом, она ела такого же большущего краба!

Эдвард Гирд снова предложил ей выпить вина, и после того, как она, опустошив третий бокал, склонила голову над своей тарелкой, заметил, что по щекам его гостьи катятся слезы.

– Вы думаете это блюдо не досолено, Скарлетт? – спросил он тихо и участливо вздохнул.

– Что?

– Зачем Вы поливаете слезами этого краба?

Она подняла на него глаза, полные слез. Эдвард Гирд смотрел на нее вопросительно, в то же время с пониманием и участием.

– Вы должны мне все рассказать, Скарлетт. – Просто сказал он, и, взяв ее руку в свою, прикоснулся к ней губами.

– Все? – спросила она, и попыталась улыбнуться.

– Все! От начала и до конца.

Как хорошо, что тебя умеет кто-то выслушать в трудную минуту, понять и поддержать! Для Скарлетт это было редким случаем, ибо до сих пор она имела возможность делиться собственным горем только сама с собой!

Она поведала Эдварду Гирду свою историю, ничего не скрывая, и ей стало намного легче. Седовласый джентльмен был доброжелателен и мудр, и она подумала о том, что это, наверное, Бог послал его к ней в качестве ангела-хранителя, которого ей до сих пор так не хватало!

– Кто знает, Скарлетт, какие сюрпризы могут ожидать нас в будущем и почему Вы уверены, что Ваш муж не вернется? – сказал Эдвард Гирд, стараясь вселить в нее надежду.

– Не стоит падать духом, а еще лучше ни о чем не сожалеть. Что случилось, то случилось! Надо просто жить и не терять надежды!

– Да я и так слишком долго жила одной только надеждой! Нет, мистер Гирд, он не вернется, теперь я окончательно убедилась в этом.

– Да как знать, Скарлетт, где человек может найти свое счастье?! А может Вам и вовсе не стоит ждать его возвращения? Может Ваше счастье заключено совсем не в нем, а в ком-то, или в чем-то другом?

– В другом? – Нет!

– Это Вам теперь так кажется, но может случиться и так, что Вы в скором времени будете удивляться на самое себя, вспоминая об этой любви. Ведь Вы же сами сказали, что с Эшли произошло что-то подобное.

– Эшли не Ретт, я просто была глупа, потому и любила его.

– Уверен, что когда-нибудь Вы скажите то же самое и о Ретте – Эдвард Гирд улыбнулся, и достав носовой платок протянул его Скарлетт.

После разговора с седовласым джентльменом, Скарлетт немного успокоилась, но по дороге домой молчала и по – прежнему предавалась воспоминаниям, а Эдвард Гирд не докучал ей разговорами, предоставив возможность побыть наедине с собой и погрустить.

Следующий день прошел в суете и заботах, и это было как нельзя кстати, потому что позволило Скарлетт отвлечься от грустных мыслей. Эдвард Гирд устраивал прием и предоставил Скарлетт возможность помочь ему в качестве хозяйки.

Элиссон с самого утра уехала проводить мужа и Скарлетт принялась за дела без ее помощи. Эдвард Гирд сказал, что в вопросе убранства гостиной полностью доверяет ей, и что она может взять в свое распоряжение всех слуг, которые ей только понадобятся. Скарлетт же, в благодарность за радушное гостеприимство, решила непременно угодить хозяину дома и принялась за дело с большим энтузиазмом, привлекая к этому занятию и Мейган.

Прием был назначен на шесть часов вечера, и с кухни уже с самого раннего утра доносились всевозможные кулинарные запахи. Эдвард Гирд сам руководил приготовлением пищи, давая распоряжения молодому повару, которого он нанял совсем недавно и у которого по части уникальных блюд было еще совсем мало опыта. К обеду вернулась Элиссон и наскоро перекусив, они вновь принялись за дела.

К четырем часам с приготовлением угощений было покончено, да и Скарлетт с Элиссон почти управились со своими делами. Вскоре Эдвард Гирд поехал за оркестром, а дамы предоставили себя заботам искусной Мейган.

Сегодня Скарлетт отказалась от своего карнавального хитона и надела зеленое муаровое платье, одно из самых своих любимых, и когда Эдвард Гирд с шестью музыкантами появился в гостиной, она по его восхищенному взгляду поняла, что выглядит превосходно.

Первые гости Эдварда Гирда появились без четверти шесть. Ими оказались супруги Эткинсон, и дородная дама вызвалась принимать гостей вместе с хозяином дома, его дочерью и Скарлетт. Мало – помалу, гостиная заполнялась друзьями Эдварда Гирда, с большинством из которых Скарлетт уже была знакома или знакомилась теперь, представляемая хозяином дома.

– Познакомьтесь, это моя гостья из Атланты – миссис Скарлетт Ретт Батлер – говорил седовласый джентльмен очередному своему гостю так, словно гордился какой-нибудь редчайшей драгоценностью, и Скарлетт было очень приятно.

И вдруг в толпе собравшихся гостей перед ней промелькнуло знакомое старческое лицо и тут же скрылось за спиной худощавого седого старичка. Скарлетт наклонилась в сторону, чтобы вновь увидеть это лицо и убедиться, что она не ошиблась. Это была Сара Кауфман, и она вместе со своим седым спутником направлялась прямо к ним.

– Мистер Гирд – Скарлетт потеребила за рукав седовласого джентльмена – откуда здесь старуха Кауфман?

– Что? Миссис Кауфман? Откуда Вы ее знаете?

– Мы вместе плыли сюда на корабле и сидели за одним столиком в ресторане.

– Правда?

– Да! И она мне очень не понравилась!

– Тут наши мнения совпадают. Я, признаться, тоже недолюбливаю эту даму. Зато ее муж, Лэрри Кауфман, прелестнейший господин и уважаемый в Новом Орлеане джентльмен. Мы с ним посещаем один и тот же клуб, и он завсегдатай в моей гостиной.