Ностальгия по унесенным ветром

– Я встретила мужа одной из моих давних знакомых, которого все мы, молодые леди выхаживали в госпитале во время войны после тяжелого ранения. И у меня к нему нет того интереса, о котором ты только что подумала. Мы просто хотим пообщаться с ним, вспомнить былые дни и старых друзей, а для этого меня совсем не нужно причесывать как-то особенно.

– Простите, миссис Скарлетт, но я…

– Иди, Мейган, мне совсем не нужны твои объяснения, и, прежде чем поужинать, закажи все это для меня. – Скарлетт протянула ей свой список.

Дениэл принес бутылку шампанского, несколько пирожных и небольшой сверток с едой, которую он прихватил из своей каюты.

Следом за ним в дверь постучал официант и через минуту вкатил небольшой столик на миниатюрных колесиках, сплошь заставленный всевозможными закусками, с серебряным графином вина, стоящим посередине.

Официант пожелал им приятного аппетита и бесшумно удалился, а Дениэл принялся разворачивать свой сверток и выкладывать еду на тарелки.

– Ничего себе – сказала Скарлетт – Вы что ж хотите, чтобы я все это съела и располнела до такой степени, чтоб не смогла влезть в свой маскарадный костюм?

– Вы делаете для меня открытие, миссис Скарлетт.

– Открытие?

– Конечно! Я и не думал, что после одного плотного ужина дама сразу может так располнеть.

У Скарлетт было прекрасное настроение, и она засмеялась в ответ на шутку Дениэла.

– Ну вот, я рассчитывала, что Вы сейчас вполне по – джентльменски, начнете меня убеждать, что мне, конечно же, не грозит такой грех! А Вы поразили меня, прямо скажем, не в бровь, а в глаз!

– Так бывает – улыбнувшись, ответил Дениэл – дамы иногда напрашиваются на комплемент, совершенно не подозревая, чем это может для них закончиться.

Скарлетт взяла у Дениэла пирожные и положила их прямо на салфетки, так как другого места для них не нашлось.

– Ну, теперь все в порядке – сказала она, с удовольствием окидывая взглядом аппетитный столик.

– Присаживайтесь, Дениэл, и давайте откроем шампанское.

– Простите, Скарлетт, но я вынужден украсть у Вас еще несколько минут. Дело в том, что моих соседей не оказалось на месте, и за Френсис некому присмотреть. Я сбегаю посмотрю, может они вернулись.

– А если они ушли в ресторан, или в бар, или еще куда-нибудь поразвлечься?

Скарлетт задумалась. – Мейган! – Вот кого мы пошлем присмотреть за Френсис! – Конечно, и как это ей сразу не пришло в голову?! Ведь Мейган все равно не останется с ними в каюте во время ужина, и вынуждена будет куда-нибудь уйти.

– А что, если мы пошлем мою служанку присмотреть за Френсис? Она с минуты на минуту должна вернуться из ресторана.

– О! – воодушевился Дениэл. – Это было бы лучшим из того, что мы могли придумать в сложившейся ситуации.

– Ну, так садитесь за стол, и я думаю, что до возвращения Мейган мы еще успеем выпить по бокалу шампанского.

Дениэл с шумом откупорил шампанское и произнес тост в ее честь.

– За Вас, миссис Скарлетт, за Вашу красоту и обаяние! За нашу неожиданную, приятную встречу!

Мейган действительно быстро вернулась из ресторана, и Скарлетт попросила ее присмотреть за Френсис, чему девушка очень обрадовалась.

– Конечно, миссис Скарлетт, лучше подремать в каюте, чем без дела слоняться из угла в угол неизвестно где – откровенно призналась она, вызвав улыбку у Дениэла.

Он отдал ей ключ и сообщил номер своей каюты, после чего Мейган, не заставив себя ждать, тут же удалилась.

А они, больше не беспокоясь о Френсис, пили шампанское и наслаждались прекрасной едой. Скарлетт было хорошо, ведь она впервые расслабилась после своих скоропалительных сборо, во время которых ей пришлось решить немало проблем и для этого максимально сосредоточиться. Она была рада и тому, что ей не пришлось отсчитывать утомительные часы пребывания на корабле в обществе одной только своей служанки или неприятных дам вроде Сары Кауфман. Она находилась сейчас в обществе красивого мужчины, знакомого, и в то же время совсем не знакомого и чувствовала, что и ему тоже очень приятно находиться рядом с ней.

А Дениэл всячески старался ее развлечь, рассказывая какие-то смешные истории, которые, по большому счету, совсем не претендовали на оригинальность, и, положа руку на сердце, были не такими уж смешными.

Конечно, его нельзя было сравнить ни с Кевином Грейни, ни с остальными ее нью-йоркскими знакомыми мужчинами, наперебой блистающими перед ней своим неизменным юмором и остроумными шутками на приеме мистера Полтнера. И она не могла позволить себе посостязаться с ним в каком-нибудь достойном словесном поединке. Уж слишком слабым соперником мог оказаться Дениэл, затей она вдруг подобную игру умов, которая всегда вызывала в ней живой интерес и наполняла энергией. Но все равно, ей было с ним приятно, возможно потому, что он был красив, и в его глазах она читала неподдельное восхищение своей персоной, а возможно потому, что она всегда чувствовала себя гораздо комфортней в обществе мужчин, нежели женщин.

Просидев за ужином полтора часа, они решили прогуляться по палубе, попутно оповестив дежурившего в коридоре стюарта, что ужин закончен и он может распорядиться насчет уборки посуды.

Палуба в эти часы была безлюдной и томный тусклый свет газовых фонарей, освещавших ее в это темное время суток, сливался с мерцанием первых звезд, уже успевших занять свои места на вечернем небосклоне. Ветер, значительно усиливавшийся к этому часу, старательно трепал все, что ему было доступно, и лишь только Скарлетт поднялась по ступенькам наверх, тут же принялся за подол ее платья и чуть не сдул с головы шляпку, которую она, надев наспех, даже не успела завязать.

– Вам не холодно? – заботливо спросил Дениэл и подставил Скарлетт локоть, чтобы она взяла его под руку.

– Думаю, что скоро я это выясню – ответила она, протягивая к нему руку.

Они прошлись вдоль левого борта и остановились в том месте, где ветер не так сильно буйствовал, натыкаясь на какие-то преграды, плохо различимые в темноте.

Скарлетт подошла к самому краю борта и взглянула вниз, как раз в то место, где из-под мощного невидимого колеса, бурля и пенясь, бился словно в конвульсиях огромный поток воды. И в этом зрелище, окутанном ночью, было что-то зловещее, затаенное, навевающее подспудный страх перед неизведанным. Днем это выглядело совсем иначе, и наоборот заставляло наблюдателя восхищаться мощным техническим новшеством, лихо покоряющим водную стихию.

– Давайте отойдем отсюда, Дениэл – сказала Скарлетт и потянула его за руку – мне что-то не по себе.

– В чем дело?

– Когда я смотрю туда, меня одолевает страх, а я совсем не хочу испортить себе настроение. Пойдемте!

Они прошлись почти до самой кормы и хотели повернуть обратно, но в этот момент увидели какого-то человека, плавно движущегося в разные стороны и медленно размахивающего руками и ногами. Скарлетт присмотрелась. – Да это же Юлико! – Конечно он, и опять в своем неизменном халате. Японец проделывал какие-то странные телодвижения, совсем не похожие на то, что в понятии Скарлетт называлось «заниматься спортом», и это ее заинтересовало.

– Я знаю его. – Тихо сказала она Дениэлу. – Это Юлико – японец. Он сидит за нашим столиком в ресторане. – Давайте посмотрим, чем он тут занимается. Я, признаться, еще никогда не видела ничего подобного.

– Ну почему, если это японец, тогда все понятно. Он работает над своей внутренней энергией, тренируя ее такими вот упражнениями. Для европейцев или нас, американцев, это действительно непривычно, а для японцев это вполне распространенное явление.

– А Вы, что, были в Японии?

– Нет, я был в Китае, еще до войны, и скажу Вам, что китайцы занимаются чем-то подобным, и даже в большей степени, чем японцы.

Скарлетт не удовлетворил ответ Дениэла. Она не могла понять, как с помощью упражнений можно тренировать свою внутреннюю энергию, которую она себе представляла, как нечто неосязаемое, на что, по ее мнению, уж никак нельзя было воздействовать физически. Однако смотреть на японца было забавно, и они долго простояли на одном месте, до тех пор, пока Скарлетт окончательно не замерзла. – Пора уходить – подумала она, и, передернув плечами от озноба, повернулась к Дениэлу.

Он стоял рядом с ней, но не наблюдал за японцем. Он смотрел на нее, и Скарлетт, неожиданно наткнувшись на его страстный, вожделеющий взгляд, растерялась. Дениэл, который тоже не ожидал так внезапно обнаружить перед ней свои чувства, тоже растерялся, и они с минуту глядя друг на друга, молчали. Скарлетт заговорила первой.

– Нам пора, Дениэл, я замерзла.

Я готов заключить тебя в свои объятия и согреть – говорил его взгляд, которому не посмел подчиниться рассудок и Дениэл даже не попытался этого сделать.

Джентльмен – подумала Скарлетт – он не посмеет оскорбить даму, если даже сердце его готово лопнуть от желания. Как глупо, черт побери, ведь положа руку на сердце, ей сейчас очень захотелось, чтобы он ее обнял. Господи, ведь она так устала от одиночества! А этот вечер, неожиданно свалившийся на нее, оказался таким приятным и даже романтическим. Ну почему бы ей не очутиться в объятиях этого красивого, сильного мужчины?

Она снова посмотрела на Дениэла. Взгляд его изменился, и страсть, которая всего лишь минуту назад пылала в его глазах, исчезла, уступив место горькому сожалению.

Дениэл проводил ее до каюты, и пожелав спокойной ночи, поцеловал руку.

– Прощайте, Скарлетт. – Тихо сказал он.

– Прощайте, Дениэл. – И Скарлетт, искоса взглянув на наблюдавшего за ними стюарта, вставила ключ в замочную скважину своей каюты.

Глава 59

Корабль вошел в Ново – Орлеанскую гавань, и уже через полчаса причалив к пристани, выкинул трап. Скарлетт увидела Эдварда Гирда еще издалека. Он стоял у самого трапа среди встречающих и старательно махал ей рукой.

– Миссис Батлер! – Седовласый джентльмен, сияя счастливой улыбкой, подал ей руку и помог спуститься по ступенькам.

– Я несказанно рад Вас видеть и благодарен, что Вы соизволили осчастливить меня своим визитом.

– Здравствуйте, мистер Гирд! – Ответила Скарлетт, приветливо улыбаясь – я тоже очень рада Вас видеть. А это моя служанка Мейган – и она указала на идущую следом за ней девушку, которая едва тащила багаж.

Эдвард Гирд проворно подбежал к Мейган и взял у нее из рук два чемодана.

– Мой экипаж совсем рядом, милые дамы, и я доставлю Вас к себе домой с большим комфортом.

Через пять минут они завернули за угол небольшого домика, служащего пунктом проката лодок, за которым их поджидал великолепный выезд мистера Гирда. Кучер, увидев приближающегося хозяина, тут же подбежал к нему и выхватил из рук тяжелые чемоданы.

Пока кучер укладывал вещи, дамы усаживались в экипаж, и Скарлетт, разглядывая карету своего вагонного попутчика, отметила, что она гораздо роскошней ее собственной. Кучер, расправившись с вещами, уселся на свое место, и уже через минуту карета плавно покатила по Ново – Орлеанским улицам.

Эдвард Гирд, не умолкая ни на минуту расспрашивал Скарлетт о том, как прошла поездка на корабле, а она, отвечая на его вопросы, с любопытством поглядывала по сторонам.

К ее великому удивлению город совсем не изменился с тех пор, как она приезжала сюда с Реттом после свадьбы и на какой-то миг ей даже показалось, что она снова находится здесь вместе с ним. И вот сейчас они едут в наемной карете по знакомым улицам, и буквально через минуту завернут за угол, и она увидит небольшой ресторанчик, у которого их уже поджидают друзья Ретта. Воспоминания, нахлынувшие так внезапно, разбередили ей душу, заставив сердце разволноваться и затосковать.

Скарлетт откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза, пытаясь силой воли усмирить свои расходившиеся чувства.

– Что с Вами? – Спросил Эдвард Гирд, взглянув на ее побледневшее лицо.

– Ничего особенного – сказала Скарлетт и попыталась улыбнуться. – У меня просто немного закружилась голова, наверное, сказывается корабельная качка.

Дом Эдварда Гирда находился во французском квартале на улице Бурбон. Эта узкая центральная престижная Ново – Орлеанская улица состояла из небольших переулочков, в которых и размещались дома с закрытыми внутренними дворами. У одного из таких домов карета замедлила ход и обогнув его с противоположной стороны по окружной подъездной дорожке, въехала во двор. Как только дом Эдварда Гирда предстал перед Скарлетт во всей своей красе, она невольно ахнула и в силу своей привычки все измерять в деньгах, пораженно подумала – какую сумму ему пришлось за него отвалить.

Это был величавый монументальный дом белого цвета, мини-дворец, выполненный в стиле классицизма наполеоновских времен. Его фасад и основная отделка интерьера содержали в себе традиционные классические элементы. Шесть круглых колонн, грациозно прилегающих к гладким стенам, обрамлялись закругленным фронтоном, а множество портиков и пилястр, различных конфигураций, пристроенных то тут, то там, придавали дому некий комОозиционный альянс, симметрично сочетаясь друг с другом. Дом был богат, красив и грациозен. от него веяло величием, спокойствием и силой, а также уверенностью в завтрашнем дне всех его обитателей.

Большая зеленая лужайка с цветниками, клумбами и скульптурами, тоже белокаменными в тон дому, симметрично разбавлялась прямоугольными дорожками, широкими – подъездными и узкими – пешеходными. Дом и прилегающее к нему пространство было обнесено невысоким резным металлическим забором, выкрашенным в белый цвет и такими же белыми воротами, выполненными из сплошного металла.

Эдвард Гирд, глядя на изумленную Скарлетт, польщено ухмыльнулся.

– Хорош, правда? – Спросил он у своей гостьи, любуясь домом с неменьшим удовольствием.

– Я продал все, чтобы его купить, и свой дом в Англии, и дом, принадлежащий родителям моей жены в Кентукки.

– Так вот в чем дело! А я – то подумала – какой немыслимый гонорар получают дипломаты!

Они прошли в просторную гостиную, обставленную дорогой мебелью из орехового дерева и устланную паркетными полами. И Скарлетт подумала о том, что такая большая комната может служить прекрасным местом для танцев.

В гостиной их поджидала молодая девушка лет двадцати и несколько черных слуг.

Это моя дочь Элиссон – сказал Эдвард Гирд, и в свою очередь представил Скарлетт молодой даме.

– Элиссон тоже приехала на Марди-Грасс, и со дня на день мы ожидаем ее мужа, который находится сейчас в Вашингтоне по долгу службы. Так что у нас подбирается вполне веселая компания, дорогие мои дамы.

– Ну что же ты, Эллиссон – подбодрил Эдвард Гирд свою дочь, которая застенчиво стояла на месте, ожидая дальнейших указаний отца – проводи нашу гостью и ее служанку в отведенные для них комнаты, а потом распорядись насчет обеда.

– Да я уже давно распорядилась, папа. – И девушка снова потупила глаза.

– Распорядилась, ну что ж, прекрасно! – Джо – обратился хозяин дома к невысокому молодому негру, стоящему рядом с высокой пожилой негритянкой тут же, в гостиной – сбегай на кухню и распорядись насчет горячей воды, а потом проводи служанку миссис Скарлетт в комнату Мари. А ты, Уитни, возьми вещи миссис Скарлетт и следуй за мной.

Пойдемте, я сам провожу Вас в Вашу комнату и покажу, где находится ванная – любезно предложил он Скарлетт – только покажите Уитни, которую я определил к Вам горничной, какие вещи следует взять с собой.

Скарлетт велела взять Уитни один из чемоданов, после чего мистер Гирд указал ей на широкую мраморную лестницу, которая вела из холла на второй этаж в верхние комнаты.

– Моя Лисса очень застенчива. – Сообщил он, как только они удалились от его дочери. – Она поначалу тяжело сходится с людьми, но через некоторое время, освоившись, становится очень общительной.

– Ничего страшного. Я ее прекрасно понимаю и подожду пока она освоится, тем более что я и сама не склонна любезничать с первым встречным. – Ответила на это Скарлетт.

Они поднялись на второй этаж и подошли к одной из дверей, выходящих в холл, которую Эдвард Гирд тут же распахнул перед Скарлетт.

– Прошу Вас! Это одна из самых моих любимых комнат. Ее окна выходят прямо во двор, а оттуда, согласитесь, очень приятный вид.

Следом за Скарлетт в комнату вошла Уитни и поставив чемодан к бельевому шкафу, тут же удалилась.

Скарлетт оглядела предназначенную для нее комнату и осталась очень довольна. Эдвард Гирд явно старался доставить ей удовольствие, поселив в эту светлую, прекрасно обставленную комнату, да еще с великолепным видом во двор.

– Спасибо, мистер Гирд, мне здесь очень нравится. – И она по – хозяйски бросила дамскую сумочку на диван, а сама опустилась в розовое бархатное кресло.

– Какое мягкое! – восторженно воскликнула Скарлетт, утопая в удобном кресле – даже вставать не хочется!

– А Вы и не вставайте пока! Отдохните немного с дороги, примите ванную. Обед может и подождать. – Эдвард вытащил из кармана пиджака массивные золотые часы и взглянул на них.

– Тем более, что супруги Эткинсон явятся к обеду только через сорок минут.

– Вы ждете гостей?

Эдвард Гирд посмотрел на нее и счастливо улыбнулся.

– Сегодня я хочу устроить обед в честь моей долгожданной гостьи – и, взяв руку Скарлетт, нежно прикоснулся к ней губами. – А мистера и миссис Эткинсон я пригласил для того, чтобы заранее познакомить Вас с ними. Они мои друзья, и их праздничный поезд, состоящий из восьми фургонов и повозок, будет занимать завтра одно из центральных мест в уличных шествиях. Эткинсон состоятельный человек – владелец трех Ново – Орлеанских отелей и он может себе такое позволить. А так как я его друг, он целиком выделяет одну из своих повозок для меня и моих гостей, чтобы мы смогли поучаствовать в праздничном параде.

– Какая любезность с его стороны – сказала Скарлетт, обрадовавшись тому, что у нее появится уникальная возможность принять участие в карнавальной процессии на одной из повозок.

– Так что, можете не спешить! – Еще раз упредил ее Эдвард Гирд. – Ванная комната находится как раз напротив Вашей двери, только немного левее. Все необходимые банные принадлежности Вы отыщите вон в том шкафу. А я покину Вас и посмотрю, как устроили Мейган. Одним словом, как только Вы сочтете нужным спуститься к обеду, милости прошу!

Как только Эдвард Гирд притворил за собой дверь, Скарлетт закрыла глаза и поболтала ногами от удовольствия. – Как хорошо, что она заранее послала ему телеграмму с сообщением о своем приезде, и Эдвард Гирд с такой любовью подготовился к встрече! – Подумала она, и понежившись еще с минуту в бархатном кресле, подошла к платяному шкафу, чтобы достать полотенце.

Когда Скарлетт спустилась к обеду и взглянула на стол, ее несказанно поразила его сервировка. Эдвард Гирд, имея большой опыт по части приемов на самом высоком уровне, знал в этом толк!

Вазы из хрусталя самого высокого качества, многоярусные с фруктами, плоские с лаймами, рыбой и лангустами, а также круглые и продолговатые с салатами и всевозможными легкими закусками, самых разных размеров, были красиво расставлены друг относительно друга в определенной последовательности и перемежались такими же хрустальными соусниками, разетками, подставками для салфеток, и еще какими-то крошечными плоскими блюдечками, предназначения которых Скарлетт даже не знала. Хрустальные подсвечники с замысловатыми красными свечами, в тон праздничной скатерти, расставленные среди ваз и искусно составленные композиции из живых цветов, в маленьких плоских корзиночках, заманчиво разбавляли всю эту хрустальную роскошь, усиливая ее значимость игрой света, падающего от свечей, для чего в столовой был специально создан искусственный полумрак приспущенными наполовину жалюзи. Этот хрустальный каскад, гармонично обрамлялся такими же хрустальными бокалами, фужерами и рюмками для напитков и вин, а также, великолепным китайским фарфоровым столовым сервизом тончайшей работы.

Возле тарелок, предназначенных для первых и вторых блюд, а также для закусок и десерта,

были разложены серебряные столовые приборы.

– Какая необычная красота и роскошь! – восхитилась Скарлетт. – Боже мой, от этого великолепия невозможно отвести глаз! Такого ей еще никогда не приходилось видеть!

Эдвард Гирд, явно стремившийся к тому, чтобы ошеломить Скарлетт с первых минут пребывания в его доме, заметив восхищенный взгляд своей гостьи, польщено улыбнулся и представил ей своих гостей – Полин и Ричарда Эткинсон, которые в сопровождении Лиссы только что вошли в столовую. На вид супругам было около шестидесяти лет. После знакомства и короткого обмена любезностями, Эдвард Гирд пригласил всех к столу и указал Скарлетт на почетное место рядом с собой, по правую руку.

Обед, которым хозяин дома подчивал своих гостей, был великолепным и ничуть не уступал сервировке стола. Правда, сначала Скарлетт чувствовала себя немного скованной среди незнакомых людей, но по мере того, как Эдвард Гирд все чаще и чаще подливал в ее фужер великолепное сухое виноградное вино, эта скованность исчезала.

Ричард Эткинсон оказался разговорчивым джентльменом с непревзойденным чувством юмора, что очень роднило его с хозяином дома и возможно когда-то послужило главной причиной их близкой дружбы. Теперь же, за обедом, друзья наперебой подкидывали дамам веселые безобидные шутки, поднимая им настроение и призывая к достойному парированию своих острот, что успешней всего получалось у Скарлетт.

После обеда Эдвард Гирд пригласил гостей на веранду, где у него стояли два небольших плетеных столика и несколько кресел.

День был великолепный, яркое солнышко с удовольствием купалось в молодой, только что распустившейся зеленой листве, птицы разводили веселые трели на все лады, а на лужайке возле дома забавно резвились два негритенка-близнеца, лет трех от роду и дамы, разместившись в креслах, с умилением принялись за ними наблюдать.

Эдвард Гирд и Ричард Эткинсон уселись за стол и принялись за карты, предоставив дамам возможность посплетничать и обсудить свои наряды, которые они приготовили себе на предстоящий карнавал.

Элиссон собиралась представлять любовницу французского короля Людовика пятнадцатого, мадам де Помпадур, и рассказывала, с каким трудом ее портнихе удалось сшить соответствующее этому периоду платье.

– Особенно ей никак не удавались рукава, пышные, с множеством штрипков и воланов, расходящихся ниже локтя – говорила молодая дама, – и она, перебрав все свои выкройки, не могла найти ничего подходящего.

– И как же ей удалось выйти из положения? – поинтересовалась миссис Эткинсон.

На удачу у меня нашлась книга с эскизами старинных костюмов, и мы вместе с ней выбрали рисунки, а потом уж и выкройки сконструировали. Мне, конечно, пришлось ей изрядно переплатить за дополнительные хлопоты, но я осталась довольной.

Скарлетт, в свою очередь, рассказала дамам, что ей тоже пришлось переплатить портнихе, но только за срочность своего незатейливого костюма.

Полин Эткинсон собиралась представлять сказочную героиню – некую добрую фею из старинных народных сказок.

– Мой костюм будет совершенно прост. Я расшила одно из своих обычных платьев блестящим серебряным бисером и стеклярусом, на голову сконструировала нечто вроде фаты из прозрачной кисеи и приготовила себе волшебную палочку, обшитую блестящей парчой с набалдашником, украшенным стеклярусом.

– А кем будет мистер Эткинсон? – спросила Элиссон у дородной дамы.

Королевским мушкетером в длинных лайковых сапогах со шпорами и в шляпе с большим страусиным пером. – Ох и смешон же он в этом наряде! – заливисто засмеялась Полин Эткинсон.

– А кем будет мистер Гирд? – Спросила Скарлетт у Элиссон.

– Я и сама бы хотела узнать – ответила молодая дама – да папа держит это в секрете.

– Я не могу его представить никем кроме дипломата – улыбнулась Скарлетт.

– Что, ж, возможно, он им и останется – пожала плечами Элиссон – папа любит сначала кого-нибудь заинтриговать, а потом разочаровать.

В это время во дворе послышался шум приближающегося экипажа и через некоторое время

дамы увидели, как открылась калитка и во двор вошел молодой человек с большой дорожной сумкой.

– Мартин! Мартин! – воскликнула Элиссон. – Это Мартин, мой муж – сообщила она. Скажите папе, что я спущусь его встретить. – И не успели дамы оглянуться, как Элиссон уже бежала по дорожке навстречу своему супругу.

– Ах, молодость, молодость! – умиляясь, воскликнула Полин Эткинсон – я когда-то вот так же встречала своего Ричарда.

Познакомившись с мужем Элиссон – Мартином Тейлером, супруги Эткинсон поспешили распрощаться с хозяевами и покинули дом. Элиссон отправилась кормить мужа в столовую, а Эдвард Гирд со Скарлетт остались в гостиной.

– Ваш зять очень приятный молодой человек – сказала Скарлетт – и по манере общения очень напоминает мне одного юношу.

– Правда, и кого же?

Гувернера моих детей – испанца, очень образованного молодого человека, правда Мартин лет на десять старше его, но что-то общее, неуловимое с первого взгляда в них есть. Мартину сколько лет?