Ностальгия по унесенным ветром

Скарлетт с презрением посмотрела на Сьюлин и где-то в глубине души у нее начала зарождаться жалость, которая всегда ее раздражала, как по отношению к себе, так и по отношению к другим.

– Мы взрослые люди, Сьюлин, и пора бы тебе оставить все эти ненужные, попусту отнимающие время амбиции в далеком детстве, тем более, что для этого нет никаких серьезных оснований, а если и есть, то не для таких как ты, по той простой причине, что у тебя самой рыльце в пуху. И вот что я тебе скажу! Так как ты не хочешь или не можешь управлять Тарой вместо покойного Уилла, а я больше не имею возможности оставаться здесь и делать это вместо тебя, то решение о ее дальнейшей судьбе буду принимать я. И я уже отправила телеграмму в Атланту с сообщением, чтобы Питер немедленно приехал сюда! Теперь нам следует со дня на день ждать его появления. А как только он приедет, ты, Сьюлин «О» Хара, будешь сама доброта, и не дай бог тебе выказать ему за моей спиной хоть какое-то недовольство. И ты не только будешь жить с ним под одной крышей, но и относиться к нему с уважением и пониманием и делать все по его указке, ибо дальнейшую судьбу Тары и твоей семьи, твоей, Сьюлин, не моей, я вверяю ему!

Сьюлин стояла, не шевелясь, все в той же удрученной позе, не поднимая глаз на сестру и даже нескончаемый плач ребенка, которому прискучило сидеть в подушках, не смог ее сдвинуть с места.

Скарлетт же, напротив, начал раздражать этот надоедливый плач малыша, который попеременно протягивал руки то в ее сторону, то в сторону Сьюлин, и она, взяв племянника на руки, вышла из гостиной, чтобы передать его на попечение служанки и распорядиться насчет обеда.

Четыре дня подряд Скарлетт с самого раннего утра до позднего вечера передавала из рук в руки дела по управлению Тарой Питеру Нилу, стараясь как можно подробнее его просветить, и к ее несказанному удовольствию, новый управляющий довольно быстро освоил всю документальную часть своего нового дела. Но так как Питер был не особенно силен в деле выращивания хлопка, а специализировался больше по кукурузе, то Скарлетт, как заботливая наседка, неотступно следующая за своим цыпленком, каждую свободную минуту старалась запихнуть в его смышленую голову как можно больше информации о тонкостях выращивания милых сердцу, белых коробочек. Она скакала с ним по полям, благодаря бога, за то, что погода позволяла людям заниматься подготовкой к посеву и Питер мог наглядно осуществлять свою практику. А также поименно знакомила его со своими наемными неграми и главным их надсмотрщиком большим Сэмом, который вернулся в родное поместье после недолгих поисков счастливой свободной жизни, и являлся теперь единственным своим домашним негром в Таре еще с довоенных времен.

– Это главный твой советник, Питер – говорила Скарлетт новому управляющему – он знает о хлопке все, и на него ты всегда можешь положиться.

А расхрабрившийся Сэм, довольный лестной похвалой хозяйки, отважился протянуть свою огромную черную руку Питеру, который, даже при его немалом росте, едва доходил чернокожему до плеча. Правда, предварительно, в знак уважения к белому джентльмену, все же обтер ладошку об замусоленную полу своего потертого сюртука.

По прошествии четырех дней, Скарлетт, вполне довольная успехами своего избранника, собрала в небольшой гостиной Тары совет, на который были приглашены все жильцы и главные работники Тары, а также гости – владельцы арендуемых участков земли ее поместья. Сначала Скарлетт, как и подобает хозяйке дома, почтила память покойного Уилла, заставив многих прослезиться и зашмыгать носами, а потом официально объявила всем собравшимся о назначении Питера Нила управляющим Тары.

На пятый день после бессонной ночи, во время которой ее все же глодали сомнения относительно поспешно проведенного приобщения Питера к управлению Тарой, Скарлетт, полагаясь на удачу и волю Господа, отправилась в Атланту.

В поезде она немного расслабилась, а расслабившись, поняла, как устала за эти последние дни. После обеда полуденное солнце, разморило ее и бессонная ночь дала о себе знать. Она облокотилась на подоконник и весь оставшийся путь провела в полудреме, убаюкиваемая монотонным стуком колес.

Дома Фердинанд, взяв на себя роль хозяина в ее отсутствие, оповестил Скарлетт о домашних делах. Он подробно рассказал ей о поведении детей, об их успехах в школе, прогулках, экскурсиях, увлечениях, и что приятно ее удивило, в письменном виде представил ей подробнейший, вплоть до мелочей, перечень денежных расходов за это время, а также все счета, аккуратно подколотые к своему отчету.

– Ничего себе! – подумала Скарлетт, просматривая счета – вот это сюрприз! Фердинанд, оказывается, мог быть очень экономным, и даже ей, с ее непомерной прижимистостью, которую она соблюдала в последнее время, было бы невозможно прожить столько времени на такую незначительную сумму денег!

Да к тому же все это время дети находились под его присмотром, и ей не приходилось волноваться еще и за них. Да, может и прав оказался Ретт, что нанял этого прилежного мальчика – подумала Скарлетт – и невольно прониклась уважением к Фердинанду.

Глава 55

Летели дни и дела постепенно налаживались. В первую очередь Скарлетт вплотную пришлось заняться реализацией продукции, и она направила на это все усилия. Ведь что ни говори, а лучше нее самой, имеющей огромный опыт по этой части еще с тех времен, когда она владела лесопилками, справиться с этим никто бы не смог. Задавшись целью заполучить очередного покупателя, Скарлетт, как и раньше, применяла любые средства, лишь бы они были хороши. Она пыталась убедить людей в отменном качестве своей продукции, заостряла акцент на умеренности цен, не забывала упомянуть и о таком важном факторе, как близкое расстояние доставки, а если и этого бывало недостаточно, применяла свое женское обаяние, которого, при желании, у нее всегда было предостаточно.

Уже спустя полмесяца результаты ее труда не заставили себя ждать. Она приобрела немало постоянных покупателей и почти ежедневно заводила знакомства с новыми, и ее склады на глазах пустели, даже несмотря на то, что Герберт ежедневно пополнял их новой продукцией. Да, дела продвигались и довольно успешно, но какого труда это ей стоило!

Скарлетт рано вставала и уезжала из дома, в первую очередь заезжая на фабрику, чтобы узнать, сколько покупателей оставили свои заявки на сегодняшний день. Она находилась там почти до полудня и это было время, в течение которого она заключала контракты с поставщиками хлопка и покупателями готовой продукции. В полдень Скарлетт уезжала с фабрики и отправлялась на поиски новых клиентов в город, а по выходным подъезжала прямо к вокзалу, куда в это время пребывал деловой люд со всей округи. Два дня в неделю – вторник и пятницу, она вплотную занималась магазинами, тщательно просматривая текущую бухгалтерию, а также решала много других вопросов, связанных с нуждами, которые возникали в процессе торговли, как у Джона, так и у Билла, особенно сначала по приезде.

Одним словом, как только Скарлетт вернулась из Тары, на нее свалился шквал дел, и она окунулась в них с головой, сетуя на нехватку времени, которого ей катастрофически недоставало и это понятно, потому что везти такую ношу на одних плечах было просто невозможно. А отвлечься на поиски помощников она никак не могла, ведь это непростое дело тоже требовало немало времени. Домой Скарлетт возвращалась уже поздним вечером, уставшая, измотанная, голодная, но, несмотря на это все же принималась за письма, которые летели в Тару к Питеру нескончаемой вереницей с указаниями, пожеланиями и советами.

Хлопоты, дела, заботы! Кто сказал, что тому, кто много имеет легко живется! Ей было чертовски тяжело, и она порою так уставала, что в глубине души хотела все бросить, но проходила ночь и наступал новый день, и он снова был полон неотложных забот, и Скарлетт, ободренная приветливым утром, вновь принималась за дела.

Как-то вечером Скарлетт приехала домой совсем поздно. Она задержалась у Алекса Хейзинга, одного из постоянных своих покупателей, к которому уже давно обещала заехать в гости, чтобы посмотреть далматских щенков, которых недавно принесла его любимая собака. Вообще-то Скарлетт совсем не интересовали далматские щенки, но этот господин, Алекс Хейзинг, был довольно странным, а вместе с тем и самым платежеспособным ее клиентом, имеющим три мануфактурных магазина. Он питал сильную слабость к своей собаке, а теперь и к ее приплоду и почему-то думал, что все окружающие должны непременно испытывать нечто подобное. Он мог часами рассказывать каждому мало-мальски знакомому человеку о своей привязанности к любимому животному и настоятельно рекомендовал заехать к нему в гости посмотреть щенков. И вот, когда у Скарлетт выдалась свободная минута, она решила удовлетворить просьбу Алекса Хейзинга и заехать к нему на часок, чтоб не обидеть его своим пренебрежением и не поплатиться за это, чего доброго, потерей клиента. Однако одним часом дело не обошлось. У сына Хейзинга был день рождения, и вся семья сидела за праздничным столом, отмечая торжество. Слегка подвыпивший гостеприимный хозяин усадил Скарлетт за стол, невзирая на возражения с ее стороны, и ей пришлось в этот вечер разделить семейную трапезу Хейзингов.

Когда Скарлетт, уже около одиннадцати вечера вошла в дом, из гостиной в прихожую падал тусклый, едва мерцающий свет газового светильника. Как странно – подумала она, в доме к этому времени обычно все уже лежали в постелях. Наверное, кто-то из детей забыл погасить свет, а слугам до этого и дела нет, и не приди она так поздно, свет горел бы всю ночь. Эмили совсем от рук отбилась – подумала Скарлетт – пора бы ей задать хорошую трепку.

Она вошла в гостиную и увидела Фердинанда, сидящего в кресле, который был чем-то озабочен и специально дожидался ее, чтобы поговорить.

– Миссис Скарлетт, мне кажется, Элла заболела, да нет, я в этом уверен и весь вечер дожидаюсь Вас.

– Заболела? Что с ней? А где Эмили?

Эмили уложила ее в постель и ушла. Да она, возможно, ничего и не заметила. Но я, миссис Скарлетт, находился с девочкой сегодня весь день, и сразу обратил внимание на то, что она была как никогда вялой и капризной. Ближе к вечеру она пожаловалась мне на головную боль, и я велел ей прилечь здесь на диване, а перед сном, когда мы с ней прощались, лоб ее показался мне горячим. Я, миссис Скарлетт, конечно, ничего не смыслю в детских болезнях, хотя сам перенес их немало, но с Эллой явно что-то не так. Вот я и подумал, что мне непременно надо дождаться Вас и сообщить об этом, Вы уж сами зайдите к ней и посмотрите, как она там.

– Спасибо, Фердинанд, я сейчас к ней поднимусь, а ты иди спать.

Опасения Фердинанда не были напрасны, у Эллы начинался жар, и Скарлетт обнаружила это сразу же, как только дотронулась до ее пылающего лба. Ей пришлось разбудить дочь и заставить ее выпить какое-то противовоспалительное лекарство, оставшееся в аптечке после Керрин. Потом она спустилась вниз и разбудила Эмили, приказав ей сидеть около девочки всю ночь и в случае чего придти за ней.

Накопившаяся усталость и выпитое у Хейзингов вино сделали свое дело. Скарлетт уснула сразу же, как только приложила голову к подушке. А в три часа ночи Эмили осторожно потрясла ее за рукав ночной сорочки и сказала, что Элле совсем худо. Девочку колотила дрожь от того, что температура была слишком высокой и даже судороги начинали охватывать все ее тело. Скарлетт, испугавшись, приказала Эмили срочно разбудить Порка, а когда верный слуга явился на ее зов, велела ему заложить карету и немедленно съездить за доктором Ланкастером, пообещав ему двойной гонорар за ночной вызов.

Доктор Ланкастер приехал через полчаса. Осмотрев девочку, он поставил ей предварительный диагноз.

– Очень похоже на корь, миссис Скарлетт – сказал он, убирая в саквояж свои медицинские принадлежности – и хоть я почти уверен в этом, Вам все же следует завтра в первой половине дня тщательно за ней понаблюдать, а главное, через каждые полчаса измерять температуру. А сейчас я выпишу рецепт, чтобы Вы с самого утра купили ей лекарство. Их будет два – микстура и порошок. Часы приема того и другого я укажу в рецепте.

Остаток ночи Скарлетт провела у постели Эллы, а наутро, совершенно разбитая, пришла в неописуемое расстройство, от того, что теперь из-за болезни дочери ей придется просидеть дома невесть сколько. Ах, какая досада, а ведь у нее сегодня должны состояться две важных встречи с новыми закупщиками товара, которых она караулила уже несколько дней подряд, и только вчера, наконец, ей удалось их застать. И это были хорошие клиенты. Ах, как жаль их упускать, разве что послать на эту встречу своих непутевых юнцов, да какой от этого прок, они не смогут ни договориться толком, ни назначить хорошую цену.

Во время завтрака, который ей не лез в горло, Скарлетт была очень раздосадована и замкнута. Она сквозь зубы отвечала на вопросы Фердинанда, который расспрашивал ее о состоянии Эллы, а Уэйд и вовсе не задавал ей никаких вопросов, прекрасно зная, когда у мамы такое настроение, к ней лучше совсем не обращаться и не навлекать на себя ее гнев. Фердинанд же, напротив, пытался разрядить обстановку, объясняя удрученное состояние своей хозяйки болезнью девочки.

– Ну, же, миссис Батлер, не надо так расстраиваться, она сильная девочка и быстро поправится. Корь бывает у всех детей и не стоит это принимать так близко к сердцу.

Сначала Скарлетт почувствовала, как в ней закипает раздражение от неуместного сочувствия Фердинанда. – Тоже мне утешитель выискался! – подумала она, и ей захотелось немедленно закрыть ему рот каким-нибудь резким замечанием, а потом, взглянув на его, по взрослому озабоченное лицо, но такое еще детское, ей стало смешно и она смягчилась.

– Я знаю, что такое корь, Фердинанд, и знаю, что все дети ее переносят, но расстраиваюсь я вовсе не из-за этого, а из-за того, что болезнь Эллы теперь нарушит все мои планы. А у меня сегодня наечалиь два очеь важных дела, которые теперь могут не состояться.

– Я, конечно, не смогу посидеть с Эллой вместо Вас, миссис Батлер, по крайней мере, до тех пор, пока болезнь ее не перейдет в более легкую стадию, но может я смогу помочь Вам в делах?

– В делах? – Скарлетт удивленно на него взглянула. Как самоуверен этот мальчик! Это ж надо, предлагать ей такое! Ну что может знать Фердинанд о ее делах!

– А что, я часто выполнял поручения отца, миссис Батлер – сказал юноша, глядя на недоверчивую Скарлетт – и надо сказать, что у меня это неплохо получалось. Он ведь также, как и Вы занимается бизнесом.

Скарлетт еще раз посмотрела на Фердинанда, и в ее глазах засветилась надежда. А почему бы и нет?! – подумала она. Почему бы ей, в самом деле, не послать Фердинанда вместо себя на встречу с клиентами?! По крайней мере, он намного смышленее этих ее лоботрясов, да и старше их года на четыре. Он ответственный, собранный, старательный, наконец, – экономный! Ей же ей, надо попробовать! Да и потом, какая разница если она упустит клиентов, совсем не явившись на встречу, или отправит туда Фердинанда. Пусть хоть уж ничего не сделает, зато извинится перед ними от ее имени, и перенесет встречу на следующую неделю.

После завтрака Скарлетт посвятила Фердинанда в свои дела. Она рассказала ему с кем и когда нужно встретиться, как предложить товар, и главное, на какую сумму сговориться, если все-таки удастся заинтересовать покупателей в сделке.

– Начните торговаться с восьмидесяти центов, но ниже шестидесяти опускаться уже не имеет смысла – наставляла она своего заместителя – и не забудьте объяснить мое отсутствие и вежливо за это извиниться.

– Хорошо, хорошо, миссис Батлер, я буду сама учтивость!

– И вот еще что, Фердинанд, если все же Вам удастся заключить с ними сделку, во что я, правда, верю с трудом, скажите, что все документы мы будем оформлять в конторе Генри Гамильтона в Атланте и не забудьте договориться о следующей встрече. Ну вот, кажется, и все, а теперь поспешите, до встречи осталось совсем мало времени.

Фердинанд уже стоял на пороге, а Скарлетт все еще прокручивала в голове, все ли она успела ему рассказать.

– Ах, да, Фердинанд, бывает еще и так, что клиенты желают прокатиться на фабрику, чтобы наглядно убедиться в качестве производства продукции, так Вы уж не отказывайте им в этой просьбе, пусть Пол отвезет Вас туда. А по приезде отыщите моего управляющего Герберта и пусть он сам поводит их по цехам.

– Хорошо, миссис Батлер, я буду стараться и сделаю все, как Вы сказали. – Пообещал Фердинанд, на ходу закрывая за собой дверь.

Глава 56

Весь день Скарлетт не отходила от дочери, состояние которой не улучшалось, даже не смотря на регулярный прием лекарств. Она заставляла Эмили по несколько раз в день менять Элле простыни и приносить холодную воду, в которой смачивала губку и прикладывала ее к пылающему лбу девочки. После обеда приехал доктор Ланкастер с каким-то черноусым высоким мужчиной, которого он представил, как нового детского педиатра, прибывшего в Атланту месяц назад. Новый доктор, Марк Гастон, тщательно осмотрел Эллу и подтвердил, что у нее корь. Он назначил ей еще какие-то лекарства и сказал, что через день вновь приедет осмотреть ребенка.

– Сколько времени она будет еще находиться в таком тяжелом состоянии? – Спросила Скарлетт у нового доктора.

– Дня три определенно, а потом температура будет постепенно спадать. Главное, не забывайте ей вовремя давать лекарства.

Три дня! Еще три дня она не сможет отойти от Эллы и только потом возможно решится оставить ее со слугами под присмотром Фердинанда. – Ничего страшного, успокаивала себя Скарлетт, – три дня это совсем небольшой срок и дела могут подождать, главное, чтобы Элла поправилась и корь не закончилась каким-нибудь осложнением.

Время, между тем, близилось к вечеру, а Фердинанд все еще не являлся, и в душу Скарлетт закралась надежда, что ему удалось что-то сделать. – Неужели его визит к покупателям увенчается успехом? – Гадала она. Вполне возможно, ведь не зря же он отсутствует столько времени. А может он просто гуляет по городу или случайно встретил каких-нибудь знакомых и прекрасно проводит время в их обществе, кто его знает!

Мери уже собирала ужин, когда дверной колокольчик, наконец, известил о приезде гувернера.

Скарлетт, снедаемая ожиданием, сама вышла ему навстречу и отворила дверь. Фердинанд сделал пару неуверенных шагов, и до Скарлетт долетел свежий запах виски.

– Боже мой, Фердинанд, что это с Вами, да Вы никак пьяны?

– Совершенно, верно, миссис Батлер. Эти Ваши новые клиенты оказались чертовски сильными ребятами по части виски, ну а я, естественно, не мог ударить перед ними в грязь лицом, и мне пришлось немного поднабраться.

– Мои новые клиенты, да что Вы говорите, они что же, согласились?

Она заглянула Фердинанду в глаза с надеждой и недоверием одновременно. А он, самодовольно ухмыльнувшись, попытался сделать шаг вперед, но так сильно качнулся в сторону, что задел рукой вешалку и она с грохотом упала на пол.

– О, миссис Батлер, прошу меня извинить, я совсем не хотел ее уронить. – И он, сделав попытку поднять вешалку, наклонился, одарив Скарлетт очередной порцией запаха виски.

Скарлетт машинально схватила его за рукав.

– Да, Вы что! Стойте на месте, Фердинанд, иначе полетите сейчас вслед за этой вешалкой.

На шум в прихожую сбежались слуги и удивленно уставились на Фердинанда.

– Что ты стоишь, Порк, отведи его в гостиную и усади в кресло. – Повелительно сказала Скарлетт и первой вошла в гостиную.

– Ну вот, теперь я внимательно Вас слушаю. – Сказала она юноше, которого Порк усадил в кресло.

– Все в порядке, миссис Батлер, все в полном порядке! Эти люди согласились сотрудничать с Вами, и чтобы отметить это событие, мы закатились в салун.

– Я и так уже заметила, что Вы побывали в салуне, Фердинанд. Что, значит, согласились сотрудничать, объясните Вы мне или нет?!

– Они согласились покупать Вашу ткань и готовы хоть завтра оформить эту сделку, как Вы и сказали, в конторе Генри Гамильтона. Но я объяснил им, что у Вас серьезно заболела дочь и если Вы поручите мне съездить завтра с ними к Генри Гамильтону, то я с удовольствием это сделаю. После салуна мы договорились о встрече и разъехались по домам.

Глаза Скарлетт радостно вспыхнули на какой-то момент, но она тут же вновь насторожились.

– И по какой же цене они согласились покупать мою ткань?

И тут пьяное лицо Фердинанда озарила довольная улыбка.

– По восемьдесят центов!

– Как! Они что, даже не торговались?

– Хм! – Фердинанд, ухмыльнулся, пыжась от гордости.

– Совсем немного потому, что я повел торг с девяноста центов.

– О! – невольно вырвалось у Скарлетт – зачем, Фердинанд, эта цена дороговата для оптовых закупок, и она могла бы сразу отпугнуть клиентов. Вам не стоило так рисковать.

– Но мне очень хотелось оправдать Ваше доверие, миссис Батлер, и сторговаться именно на восьмидесяти центах! И у меня, как видите, получилось.

– Но как Вам удалось назначить им такую высокую цену?

– Вот и удалось! Они, было, и вправду начали возмущаться, но я наговорил им всякого такого и дело пошло на лад.

– Всякого такого? – Скарлетт заинтриговано на него взглянула. – Что Вы имеете в виду?

– Я сказал им, что качество Вашей продукции отменное, потому что ткань производится на новом, современном оборудовании, закупленном в Нью-Йорке. Сказал, что Вы пригласили на работу опытных специалистов с Севера и кто-кто, а уж эти люди знают свое дело и добиваются такого качества, что подобного не отыскать во всей округе. И вообще, я сказал, что если они откажутся от этой сделки, то сами потом пожалеют. Во всей Атланте пользуется огромным спросом только Ваша ткань и никакая другая – сказал им я. Ну и еще я много чего им наговорил, а потом предложил прокатиться на фабрику и своими глазами убедиться в правоте моих слов. А если они не согласны – сказал я – то мне придется сию же минуту проститься с ними и пожелать всего доброго, а самому поспешить к другим клиентам, с которыми также назначена встреча на сегодня.

– Так Вы и на фабрику ездили?

– Да, и по – моему, Ваше оборудование произвело на них ошеломляющее впечатление, по той причине, что они, сдается мне, вообще никогда не видели текстильного оборудования.

– Но, Фердинанд, как Вы могли им столько всего наговорить, когда Вы сами ничего не знаете ни о моей ткани, ни о ее качестве, ни, тем более, о продаже в магазинах Атланты!

– А мне это и не нужно знать, главное суметь заставить их в это поверить – вот моя задача.

О! Да он такой же, как и я – подумала Скарлетт, и его также не смущает ложь, если он поставил себе цель чего-то добиться. Она с живой заинтересованностью взглянула на Фердинанда и только тут увидела, как он смешон во хмелю и как это совсем не вяжется с его статусом примерного воспитателя-гувернера.

На следующий день Скарлетт поручила Фердинанду довести это дело до конца, и он поехал в контору дяди Генри, а к вечеру привез ей готовые бумаги. Сделка совершилась удачно, клиенты не передумали и не сбили цену, а Скарлетт осталась очень довольной.

Глава 57

Шли дни и Скарлетт с каждым разом давала Фердинанду все больше поручений, постепенно перекладывая все текущие дела на его плечи. А Элла, между тем, пошла на поправку и присутствие Скарлетт у ее постели уже не стало таким необходимым. Вскоре и врач перестал за ней наблюдать, уверив Скарлетт, что кризис миновал и дальше опасаться за здоровье девочки не стоит.

– Ей теперь нужен сон, покой и хорошее питание – сказал доктор Гастон. Но с постели пусть пока не встает, чтобы избежать осложнений. Все лекарства я отменяю и в своих визитах больше не вижу необходимости.

Успокоенная словами доктора, Скарлетт, отправив Фердинанда с утра из дома по каким-нибудь делам, тут же собиралась и уезжала вслед за ним, оставив Эллу на попечение Присси и Эмили. И если Фердинанд отправлялся на фабрику, она ехала в магазины или салун, если он заключал какую-нибудь сделку, или уезжал на поиски покупателей, Скарлетт спешила на фабрику. И так, вдвоем они довольно успешно продолжали сотрудничать и выполнять столько текущих дел за день, что Скарлетт и не снилось.

Фердинанд оказался напористым, предприимчивым юношей, да к тому же полученное образование, в результате которого он приобрел широкий кругозор знаний, делало его красноречивым, уверенным в себе, обаятельным в общении приятным молодым человеком, что почти всегда имело успех при контакте с людьми и, как правило, приносило хорошие результаты. Одним словом, это был прирожденный делец, именно такой, которого Скарлетт и пыталась найти все это время. И глядя на него ей все чаще приходила в голову мысль о том, как было бы хорошо переложить часть своих дел на Фердинанда и постоянно использовать его как своего помощника, о чем она и сказала ему однажды вечером.