Ностальгия по унесенным ветром

– А как же Уэйд, миссис Батлер? Ведь мы с ним за это время и так уже отстали от своей программы.

– Уэйд? Так Вы можете и с ним заниматься. И гонорар, который перечисляет Вам мистер Батлер за эти занятия, полностью останется у Вас. – Поспешила успокоить его Скарлетт, упреждая тем самым, что вовсе не намерена отлучать его от занятий с Уэйдом. Мало того, она больше, чем сам Фердинанд была заинтересована в том, чтобы эти занятия продолжались, и чтобы Ретт ни в коем случае не узнал о ее новых видах на Фердинанда.

– Но, миссис Батлер, если я буду разрываться меж двух дел одновременно, то ни от того, ни от другого не будет никакого толку!

– А Вам и не нужно разрываться. – Попробовала схитрить Скарлетт.

– Сейчас уже март, до конца учебного года осталось всего-то пару месяцев, и я не вижу никакого греха в том, если Вы сократите свои занятия. Во- первых, Вы много работали, и Уэйд порядком устал, и если Вы ослабите занятия, ему это пойдет только на пользу, а во – вторых, я думаю, что и Вам не повредит смена деятельности, тем более, что я намерена назначить Вам хороший гонорар еще и за свою работу. А скоро и вовсе начнутся каникулы, а в каникулы ведь Вы все равно не будете заниматься.

– Ну, не знаю, миссис Батлер, мне как-то совестно получать высокий гонорар от мистера Батлера за такую половинчатую работу.

– Ну тогда на эти три месяца, вплоть до каникул, я назначу Вам гонорар вдвое меньше и будем считать, что часть Вашей работы на меня оплачивается мистером Батлером. Ну как, по рукам?

Фердинанд был полон сомнений, и Скарлетт решила пойти другим путем.

– О, Фердинанд, ну о чем тут раздумывать?! Речь идет всего-то о нескольких месяцах! Разве Вы сами не говорили мне, что поедете к отцу, когда у Уэйда начнутся каникулы. А теперь Вы сможете остаться и поработать на меня, получив за это приличную сумму денег. О, Фердинанд, я прошу Вас согласиться и поработать на меня хотя бы до конца лета, а я за это время постараюсь найти Вам замену. Вы же сами видите, сколько у меня дел, и мне не под силу одной с ними справиться.

Скарлетт взглянула на Фердинанда с отчаянием и мольбой, и этот взгляд решил все, моментально отбросив в сторону сомнения молодого человека.

Как только Скарлетт переложила часть своих дел на Фердинанда, у нее появилось немного свободного времени, которое давало ей возможность хоть изредка выезжать в парк на прогулку с детьми и наносить короткие визиты знакомым. И вот как-то раз в один из теплых весенних вечеров Скарлетт, уехав пораньше с фабрики, заглянула к тетушке Питтипет на полчасика. Старушка совсем сдала в последнее время, страдая не на шутку головными болями и сердечными приступами, а Индия, по – прежнему, не очень-то баловала ее своим обществом, по нужде и без нужды стараясь улизнуть из дома от докучливой воркотни старой дамы. Тетушка встретила Скарлетт приветливой радостной улыбкой прямо с порога, сетуя на свое одиночество и болезненное состояние.

– Ох, Скарлетт, как хорошо, что ты решила меня навестить, ведь я, дорогая, совсем расхворалась, а мне бывает за весь день и стакана воды некому подать. Индия, как на грех, совсем не сидит дома, ей то по магазинам приспичит бегать, то наносить визиты и собирать сплетни по всему городу. Эшли и вовсе меня позабыл, все ссылается на работу, говорит, что целыми днями торчит на своих лесопилках.

О, какая приятная новость – подумала Скарлетт – неужели Эшли и впрямь взялся за ум и действительно проводит много времени на лесопилках?! Нужно будет как-нибудь к нему заехать и поинтересоваться так ли это.

– Одно время Долли частенько ко мне заглядывала – продолжала жаловаться тетя Питти – как только приезжала к миссис Мид, так и ко мне завернуть не забывала, а сейчас вот занялась своим новым магазином.

Тетушка Питти сокрушенно махнула рукой и по старой своей привычке, попыталась выдавить слезу.

– Где уж ей теперь, такой занятой, навещать больных подруг!

– А что же Мейбел с Рене не помогают ей, раз она так сильно занята?

– Ну что ты, Скарлетт, конечно же, они ей помогают, но Индия как-то говорила, что Мейбел жаловалась, будто теперь, когда на них две булочных, да еще и новый магазин, они едва успевают вертеться все втроем. Хоть я в это и мало верю, дорогая!

Скарлетт недоуменно посмотрела на старушку. Что значит, она мало в это верит! Как раз наоборот кто – кто, а уж она, Скарлетт прекрасно понимает, что Мейбел права.

– Почему Вы в это мало верите?

– Если они так сильно заняты, то никаких торжеств не стали бы устраивать! – С укоризной произнесла тетушка Петтипет, надув свои пухленькие губы.

– Каких торжеств?

– Как, ты разве не знаешь? Вся Атланта только об этом и говорит, а ты не знаешь!

Интересно откуда тетя Питтипет знает, о чем говорит вся Атланта, когда она только сейчас жаловалась на то, что ее никто не навещает и ни во что не посвящает – подумала Скарлетт и улыбнулась тому, как все же любит прибедняться старая дама.

– Я и впрямь ничего не знаю, тетушка, расскажите мне, что за торжества?

– О, Скарлетт на прошлой неделе Долли Мерриуэзер устроила совершенно грандиозное открытие своего нового магазина, на котором присутствовала добрая половина Атланты. Эшли там был и Индия тоже, а вот я не смогла пойти туда из-за плохого самочувствия.

И тетушка с упоением, со слов Индии, подробно рассказала Скарлетт о том, как проходила эта грандиозная вечеринка, и какое было угощение, и какой великолепный бал с оркестром, в котором все еще дирижировал старый Леви.

– А теперь, Скарлетт, еще и Мейбел собирается устроить торжество на день рождения Рене, и Индия отправляется туда в субботу. Торжество за торжеством, дорогая, а ведь это так хлопотно! Миссис Мид зашла ко мне недавно поболтать, так и она тоже удивилась, с чего это Долли с Мейбел понадобилось так раскошеливаться, когда они даже не выплатили долг за свой новый магазин.

– А куда им спешить, Фил Полтнер теперь уехал в Нью-Йорк и какая разница, когда они ему вышлют деньги, месяцем позже или месяцем раньше. А как себя чувствует миссис Мид?

– Она все еще очень плоха и почти каждый день ходит на кладбище к доктору. Говорит, что снится он ей уж больно часто. А ты знаешь, Скарлетт, какая беда случилась у Бэров из Мейкона?

– Нет, откуда же мне знать.

– Их сын Валентин тяжело болен и доктора не могут определить причину болезни. Кузина прислала мне письмо на той неделе. Говорит он и с постели уже не встает.

– Валентин – это старший или младший?

– Младший.

– Какая жалость. Что же все-таки с ним случилось?

– Что-то с суставами, сначала ноги отказали, а теперь и все остальное.

Тетя Питтипет без остановки рассказывала Скарлетт разные новости, которые происходили в Атланте и за ее пределами, до тех пор, пока Индия не вернулась домой и не предложила дамам выпить чаю. А после чая Скарлетт спешно попрощалась с обеими дамами и отправилась домой, несмотря на слезные уговоры тетушки остаться еще ненадолго.

Теплые сумерки уже спустились на город и тихая Плющевая улица, которая и днем-то бывала немноголюдной, к этому времени совсем опустела. Ее безмолвие лишь изредка нарушали запоздалые прохожие, задержавшиеся на службе, или у друзей, которые спешили в свои дома, а в домах то тут, то там, закрывались ставни, и только теплый уютный свет домашнего очага, таинственного и манящего, просвечивался сквозь решетчатые щели этих ставней.

Такой же одинокой, покинутой всеми, как эта вечерняя, безлюдная улица, почувствовала себя и Скарлетт, уныло катившая в своей роскошной карете, для которой двери гостиных ее старых друзей захлопнулись навсегда, подобно этим окнам, отгороженным от внешнего мира глухими ставнями.

Миссис Мерриуэзер устраивала торжество и на этом торжестве была половина Атланты, а она не только не была приглашена, но даже и не слышала об этом, потому, что с ней никто не общался и ее не приглашали на торжества. И пора бы ей уже к этому привыкнуть и не обращать внимания, но ее все же что-то задело за живое, заставив сердце ощутить, как она одинока без торжеств, которых ей так не хватало, без старых друзей и без Ретта.

Она вспомнила тетю Питтипет, сердито поджавшую губы и обиженную на весь свет, словно кто-то был виновен, в том, что она больна и лишена возможности веселиться вместе со всеми. И тяжело вздохнув, подумала, что у старой дамы на пути всего-то одна преграда – ее болезнь, а у нее, Скарлетт, их бесчисленное множество, которое она в течение многих лет старательно создавала себе сама.

Глава 58

Снедаемая тоской и одиночеством, которое так внезапно вновь напомнило ей о себе, Скарлетт почти всю ночь провела без сна. Утром, раньше обычного, она уехала из дома на фабрику, чтобы заняться делами и поскорее отвлечь себя от грустных мыслей. А вечером того же дня, перебирая накопившуюся почту, наткнулась на маленький розовый конвертик, подписанный аккуратным каллиграфическим подчерком Эдварда Гирда. Седовласый джентльмен настоятельно приглашал ее на карнавал Марди – Грас, который проводился в Новом Орлеане каждую весну.

А почему бы не принять его предложения? – подумала Скарлетт, и настроение ее тут же улучшилось. Что ей мешает? Работа? Да Фердинанд теперь свободно сможет заменить ее! И тут Скарлетт снова вспомнила о хваленой вечеринке миссис Мерриуэзер. Да что такое эта жалкая вечеринка по сравнению с Ново – Орлеанским Марди-Грас! – Подумала она – да я им всем нос утру, если только решусь туда поехать!

Эдвард Гирд писал, что торжества на этот раз будут продолжаться около двух недель и перемежаться балами до самого утра, а уличные шествия будут грандиозными по своему размаху, ведь в них примут участие самые богатые гильдии города. Лучшие рестораны Нового Орлеана откроют свои двери для участников карнавала не только днем, но и ночью и яркие вспышки фейерверков будут беспрестанно озарять улицы города во время гуляний.

– Непременно приезжайте, миссис Батлер – писал Эдвард Гирд, – Вы получите огромное удовольствие! Я так и вижу Вас на этом карнавале царицей Клеопатрой в белом хитоне с длинным голубым шлейфом, гордой и неприступной, сводящей с ума всех мужчин своей красотой и величием!

Скарлетт улыбнулась и с благодарностью прижала к груди письмо Эдварда Гирда. Она поедет на этот карнавал! Она обязательно поедет и заранее сошьет себе костюм царицы Клеопатры здесь в Атланте, а ее портниха расскажет об этом всему городу, и все лопнут от зависти, и в тайне будут завидовать ей!

Отправиться в Новый Орлеан она должна была ровно через пять дней, чтобы вовремя успеть к началу праздника, и у нее совершенно не оставалось времени на подготовку к такому многозначительному событию. Мечтать о том, что она сможет сшить себе хотя бы одно новое бальное платье, кроме незатейливого хитона царицы Клеопатры, ей уже не приходилось. Даже самая искусная портниха не смогла бы справиться с таким сложным заказом за несколько дней!

Ничего страшного – успокаивала себя Скарлетт – мода за последний год не так сильно ушла вперед. На этот раз она вполне еще может попользоваться своим старым гардеробом и возьмет несколько самых лучших платьев. Да и вообще, этот вопрос сейчас не главный! Ведь перед отъездом ей надо будет уладить все дела, касающиеся фабрики и магазинов, а если она не сможет этого сделать, то в Новом Орлеане ей будет совсем не до карнавала. Да, у нее теперь был Фердинанд, но сейчас он работал только в полсилы благодаря тому, что часть работы выполняла она сама. Однако при полной загрузке, которая теперь неожиданно свалиться на бедную голову молодого человека, ему будет нелегко. А чтобы облегчить ему эту задачу, она должна за эти несколько дней постараться как можно быстрее ввести его в курс дел и сделать все, чтобы по ходу работы у него не оставалось неясных вопросов.

Еще ей придется решить вопрос по найму новой служанки хотя бы на время поездки, ибо ни одну из своих домашних девушек на этот раз она взять не сможет. Во – первых, ни Присси, ни Эмили не владеют парикмахерским искусством в той мере, в которой это ей потребуется на предстоящем карнавале, а во-вторых, обе они после отъезда Скарлетт будут гораздо нужнее в доме. Фердинанд не сможет теперь заниматься детьми и это возьмет на себя Присси, а Эмили вместе с Порком придется управлять домашними делами.

Итак, на следующий день с самого утра Скарлетт отправилась на Персиковую улицу к своей портнихе – мадам Дюпалье, которая совсем недавно разбогатела до таких возможностей, что сняла три большие комнаты в одном из муниципальных помещений для устройства своей швейной мастерской и переехала туда из маленькой квартирки с Плющевой улицы. Француженка с золотыми руками, как называли свою портниху многочисленные клиентки Атланты, приветливо встретила Скарлетт, как всегда, рассчитывая на богатый заказ с ее стороны, однако услыхав о незатейливом хитоне царицы Клеопатры, да еще в такой короткий срок, тут же попыталась увильнуть от просьбы своей постоянной клиентки.

– Но, мадам Дюпалье – взмолилась Скарлетт, – Вы должны мне помочь!

– Миссис Батлер – два дня, слишком короткий срок при моей-то загруженности, я и так работаю, не покладая рук. Да и потом, миссис Гомус теребит меня почти каждый день, ведь ее платье должно быть готово на следующей неделе к свадьбе сестры.

– Но, мадам – Скарлетт хитро улыбнулась, – сколько стоил бы мой заказ, если бы Вы согласились выполнить его в очередной срок?

– Пятьдесят долларов. – Ответила француженка, явно завысив цену, и при этом даже не моргнула глазом.

– Ах ты чертова скряга! – подумала Скарлетт и тут же решила предложить француженке двойную цену, чтобы наверняка добиться ее согласия.

– Я плачу сто, мадам Дюпалье, и у меня есть только три дня до отъезда.

– И что ж, это Вы, миссис Батлер, так поздно задумались о своем заказе? – притворно заюлила

портниха, явно подобрев от предложения Скарлетт.

– Мне слишком поздно пришло приглашение из Нового Орлеана на празднества Марди – Грасс, мадам – улыбнулась Скарлетт.

Да, что Вы говорите?! И кто же Вас приглашает на карнавал?

Портниха взглянула на Скарлетт с неподдельным интересом.

– Друзья, мадам!

Купив несколько метров белого шелка прямо здесь же, в салоне францужнки, Скарлетт, не теряя времени, попросила партниху немедленно снять с себя мерку и была такова. Из салона она сразу же отправилась в контору Трумана, чтобы нанять себе служанку. Хозяин конторы был давним знакомым Скарлетт, еще с тех самых пор, когда она устраивала свои первые толкучки в новом доме. Стивен Труман был заядлым картежником и принимал горячее участие во всех карточных состязаниях, какие только проводились у Скарлетт.

Увидев ее на пороге своей конторы, владелец очень удивился, зная о том, что ни в правилах жены Ретта Батлера было нанимать слуг со стороны, а тем более пользоваться услугами подобных заведений.

– О, миссис Батлер – Стивен Труман, проворно подскочив к Скарлетт, приложился к ее руке. – Я, право, удивлен вашим визитом. Чем могу быть полезен?

– Можете, можете, Стивен. – Скарлетт любезно улыбнулась своему давнему знакомому.

– Мне нужна хорошая служанка ровно на три недели, такая, которую я смогла бы взять с собой в Новый Орлеан на празднества Марди-Грас.

Стивен Труман воззрился на Скарлетт с выражением вопросительной задумчивости, так, словно осмысливая ее просьбу спрашивал сам себя, а найдется ли у него подходящая для этой цели девушка.

Уловив некое сомнение в глазах Трумана, Скарлетт решила его упредить.

– Правильно, Стивен, мне не нужна ни одна из Ваших дремучих деревенских девиц, которыми Вы уже заполонили до отказа весь город, но если у Вас найдется хорошая, аккуратная девушка, а главное владеющая парикмахерским искусством, то я буду крайне признательна.

– Постойте, постойте, миссис Скарлетт, я думаю. Дело в том, что у меня была одна такая еще совсем недавно. Мейган из Массачусетса. Да, думаю, что она бы как раз Вам подошла. Эта девица в свое время держала парикмахерский салон и была вполне состоятельной до тех пор, пока однажды не вышла замуж за молодого франта – заядлого картежника, который, спустя некоторое время проиграл все ее состояние и пустил молодую жену по миру, а сам внезапно куда-то исчез.

– Что значит была? А где же она теперь? – удивилась Скарлетт.

– Теперь уже вторую неделю она работает у Меми Бард.

– У Меми Бард?

– Да, миссис Батлер. Она наняла эту девушку к себе в служанки.

Значит, я опоздала! – расстроившись, сокрушительно всплеснула руками Скарлетт.

– Но, Стивен, может у Вас найдется еще какая-нибудь подходящая девушка, пусть не такая как эта Ваша Мейган?

– Боюсь, что нет, миссис Батлер, боюсь, что нет! – Стивен пожал плечами. – Но, миссис Батлер, чего тут раздумывать? – вдруг с воодушевлением воскликнул он.

Мне помнится, что Вы состояли в приятельских отношениях с Меми Бард, так почему бы Вам не поехать сейчас к ней и не выпросить Мейган всего-то на несколько недель, а я с удовольствием предоставлю ей другую девушку на это время. Одним словом, Вы можете сами мне заплатить за новую служанку и на некоторое время обменять ее у Меми Бард на Мейган.

Да, это хорошая идея, Стивен и Вы неплохо соображаете, но дело в том, что я была дружна с Меми Бард до тех пор, пока Ретт однажды не накричал на нее и не выпроводил из дома. Я, правда, встречалась с ней после этого пару раз на улице, и мы вполне себе любезно беседовали, но думаю, обиду она все же затаила и теперь я вряд ли смогу рассчитывать на уступки с ее стороны.

– Так, так! – Стивен Труман снова задумался. – Вы знаете, миссис Батлер, я все же попытаюсь Вам помочь! Однако хочу сразу Вас предупредить, что для получения Мейган по сговору, который я задумал, Вам потребуется дополнительная сумма денег.

– Я тоже так думаю, Стивен, но считаю, что сначала Вы должны рассказать мне о своей затее.

– Сегодня я вызову к себе Мейган запиской с посыльным, в которой укажу, что на ее имя пришла срочная телеграмма. Когда же девушка явится ко мне, то я предложу ей небольшую сделку. К примеру, мы говорим Меми Бард, что Мейган срочно вызывают в Массачусетс по какой-нибудь важной причине, и она уезжает туда ровно на три недели, что нам с Вами и требуется. Вы немедленно забираете девушку и отправляетесь с ней в Новый Орлеан. Моя же контора выдает Меми Бард новую служанку за соответствующую оплату, а Вы оплачиваете мне за Мейган и сулите ей дополнительный гонорар за обман своей хозяйки, который она будет держать в тайне.

– Ох, и ловкий же Вы плут, Стивен, однако план Ваш мне нравится. – Скарлетт хитро ему улыбнулась.

– Ну, что ж, по рукам, миссис Батлер. Мне только нужно теперь узнать, на какую сумму с Вашей стороны можно рассчитывать, чтобы предложить ее Мейган и склонить к заговору.

– На любую! Однако, в разумных пределах! А если Вам удастся склонить девушку за меньшую сумму, чем эта разумная, то остальное можете взять себе за смекалку.

– Ох, миссис Батлер, черт побери! Но до чего же приятно иметь дело с такой умной женщиной, как Вы! У меня просто нет слов! – И Стивен заливисто рассмеялся.

– А их и не надо, приступайте-ка лучше к делу и побыстрей! Сегодня вечером я буду ждать Вашего ответа.

Итак, эти несколько дней до отъезда пролетали совсем незаметно, и Скарлетт оставалось только сетовать на нехватку времени. Целыми днями они с Фердинандом разъезжали по городу, наведываясь то на фабрику, то в магазины, то на встречу с заказчиками, то в контору дяди Генри для заключения очередных договоров. По вечерам Скарлетт раскладывала перед Фердинандом тяжелые гроссбухи и заполняла их колонками цифр, разъясняя как необходимо вести расчеты по магазинам, которые требовалось делать ежедневно. Она также давала указания слугам по ведению хозяйства в свое отсутствие и даже успела написать основательное письмо Питеру в Тару со своими очередными советами и пожеланиями, которых он всегда неукоснительно придерживался. Мадам Дюпалье сшила ей великолепный белый хитон и роскошный голубой шлейф из прозрачной легкой ткани, длинною почти до самых щиколоток, и вот уже настал последний день перед отъездом, когда Скарлетт пришлось оставить все свои дела и заняться подготовкой гардероба.

Когда Скарлетт с Мейган в сопровождении Фердинанда прибыли в порт, на причале уже красовался знаменитый гигант «Генерал Ли», отправляющийся в Новый Орлеан. Фердинанд, навьюченный вещами, словно мул, еле донес их до каюты Скарлетт, и спешно попрощавшись со своей хозяйкой, направился к трапу. Скарлетт отказалась от услуг носильщика и не стала сдавать вещи в багажное отделение, чтобы по прибытии в Новый Орлеан долго не задерживаться на корабле и не разыскивать свои чемоданы среди многочисленного чужого багажа.

Корабль отчалил ровно через пятнадцать минут после объявления последней посадки, и Скарлетт вместе со своей новой служанкой, с которой она и познакомиться-то еще как следует не успела, стала устраиваться в каюте и раскладывать вещи.

Мейган оказалась шустрой молодой женщиной с рыжими вьющимися волосами и светло-голубыми глазами. Она была высокого роста, почти на голову выше Скарлетт, худощава, а ходила немного ссутулившись. На вид ей было около двадцати пяти лет, но взгляд ее погасших, обремененных заботами глаз, выдавал приобретенную не по возрасту зрелость и вызывал тем самым некое уважение к ее персоне.

Небольшая двуспальная каюта, предназначенная для Скарлетт и ее служанки, оказалась очень уютной и неплохо мебелированной. Скарлетт не успела купить билеты класса люкс и сначала немного расстроилась, однако, как только они переступили порог своего временного жилища, настроение ее изменилось. – Какая прекрасная, светлая комнатка – приятно удивилась она – да здесь ничуть не хуже, чем в люксе, а денежная экономия довольно существенна. Стены и потолок каюты были окрашены в персиковый цвет, что производило очень приятное впечатление, и с первого взгляда, казалось, будто она освещена естественным солнечным светом. Слева у стены стояли две кровати с резными деревянными спинками, между которыми размещалось невысокое трюмо с двумя зеркалами и выдвижным объемным столиком. Плоский платяной шкаф с двустворчатой, аккуратной дверцей располагался вдоль третьей стены, занимая почти всю ее площадь, а посередине комнаты стоял небольшой круглый стол и два стула с высокими спинками.

Скарлетт попросила Мейган достать из своих чемоданов два платья, которые она приготовила в дорогу и аккуратно развесить их в шкафу, чтобы смявшаяся материя смогла отвисеться, а сама стала вытаскивать из большой дорожной сумки халат, спальные принадлежности и нижнее белье, чтобы положить все это на полки. Когда с размещением вещей было покончено, Скарлетт решила немного вздремнуть перед завтраком которого надо было дожидаться до девяти часов утра, однако ей было не до сна из-за урчащего на все лады желудка. Она была голодна со вчерашнего вечера, когда из-за своих суетливых сборов пропустила ужин, а сегодня в такую рань перед дорогой ей и вовсе не полез кусок в горло, и она, пригубив пустой кофе для бодрости, отправилась в путь. Поворочавшись с боку на бок, Скарлетт решила подняться на палубу, чтобы скоротать время, однако прохладный утренний мартовский ветерок, даже не смотря на работающие вовсю солнечные лучи, заставил ее, сонную и голодную, немедленно спуститься назад в каюту.

Мейган, взглянув на свою недовольную хозяйку с растрепавшейся от ветра прической, предложила ее причесать.

– Миссис Скарлетт, до завтрака осталось чуть больше часа, может мне стоит сделать Вам прическу и тем самым скоротать время?

– Да, Мейган, это прекрасная идея – согласилась Скарлетт и подумала о том, что сейчас самый подходящий случай проверить мастерство этой хваленой парикмахерши.

Как только Скарлетт уселась на стул перед трюмо, ловкие руки девушки заработали над ее головой, словно два искусных чародея. Мейган с помощью расчески, шпилек и щипцов, превращала непослушные волосы своей хозяйки в прелестнейшее сооружение так ловко и проворно, что Скарлетт, наблюдая за ней в зеркало, так и не смогла уловить последовательности всех операций, которые Мейган совершала с молниеносной быстротой. Вскоре все было закончено, и Скарлетт осталась более чем довольна. Мало того, что прическа была выполнена безукоризненно, она еще и очень ей шла.

– Спасибо, Мейган, ты действительно молодец! – Сказала она девушке и поднявшись со стула, принялась осматривать себя в зеркало со всех сторон.

– И где это ты так ловко научилась причесывать?

– У меня к этому занятию была тяга с детства, миссис Скарлетт. Мне просто нравилось это, вот и все! Помню, как лет в десять я уговаривала свою маму и тетушку позволить мне поколдовать над их головами, на что они соглашались, всякий раз с большой неохотой, чтоб только угодить капризному ребенку. Однако в пятнадцать лет мама, отметив мои способности, отвела меня в парикмахерскую к нашему дальнему родственнику, который работал там истопником и попросила его пристроить меня в подмастерья к какому-нибудь парикмахеру. С тех пор все и началось. Дела у меня пошли очень хорошо и вскоре парикмахеры стали доверять мне своих клиентов. А к семнадцати годам я уже обзавелась своей клиентурой и понемногу стала сколачивать себе состояние. В двадцать один год я открыла свой салон, правда совсем небольшой, ну, а потом – и девушка в отчаянии махнула рукой – потом все пошло прахом, и я вместо искусного мастера оказалась обычной служанкой.