Предназначение

Некоторое время мы танцевали в молчании, князь нахмурился и, видимо, последовав моему совету, погрузился в серьезные раздумья. Фигуры сменяли друг друга, пары менялись местами, в какой-то момент я оказалась напротив Ланкра, ослепившего меня улыбкой, а Лилия белой лебедушкой поплыла к князю. В этой части танца мы с Ланни должны были просто стоять, тогда как Лилия с князем красиво и изящно танцевали между нами. Вдруг, вырванный из раздумий, Ранимир вздрогнул, потянул носом, удивленно воззрился на затылок Лилии, которая, уже плыла на свое место. В его глазах загорелся непонятный мне огонь, а на губах заиграла загадочная улыбка. Я уставилась на Ланни, который совершенно неожиданно мне подмигнул. Неужели? Князь Ранимир нашел свою истинную пару? Хотя чему я удивляюсь, до этого бала они вряд ли были знакомы, ей всего семнадцать и Лилия сегодня впервые была представлена князю. Сколько же лет он ждал ее появления? А на долю Лилии досталась волшебная и романтичная история Золушки и всех диснеевских принцесс сразу.

Музыканты разразились финальным аккордом, князь, совершенно забыв о моем существовании, повел Лилию к родителям, завязав с ней, несомненно, очень содержательную беседу. Впрочем, девочка она добрая, думаю, Ранимир сумеет воспитать из нее достойную княгиню.

Ланни снова завладел моей рукой и, видя мое утомление, помог незаметно спрятаться в любимом закутке за вазоном, развлекая меня наблюдениями и забавными историями в ожидании приглашения на ужин. Он был весьма проницателен, мне было с ним легко и весело, хотелось, чтобы наш разговор продолжался бесконечно. Шипучая жидкость в бокалах оказалась чем-то вроде слабого сидра, она не оказывала на оборотней ни малейшего влияния, зато мне дала в мозг не хуже шампанского. Лицо Лукаса замелькало в толпе, он даже издалека поздоровался, кивнув с непроницаемым выражением лица, и почти сразу отвернулся, я холодно кивнула в ответ. "В" – значит вежливость.

Приглашение к ужину прозвучало в шумном зале едва слышно, в левом углу зала открылись гигантские двери, толпа потянулась туда. Я придержала Ланни за рукав, хотя он и рвался вперед, утверждая, что я должна возглавить процессию гостей, ведь этот бал в мою честь. Пусть так, но я все равно уперлась и переждала основную массу гостей в закутке у окна.

Помещение для ужина было меньше главного зала, но походило на него стилем и убранством. Гигантский П-образный стол уже почти полностью был занят гостями. Мы с Ланни начали было пробираться к левой стороне, откуда нам помахал Лиам, но слуга перехватил нас и перенаправил к центру, где сидели князь с сестрой и оркский посол. Его сегодня сопровождали всего пара спутников, ярких, как попугаи ара. Когда я села по правую руку от князя, рядом оказался Ланни, а большего мне и не надо было. Оркский посол приземлился слева от сестры князя, за ним с каменным лицом расположился племянничек, ожидающий порки, судя по выражению лица. В зале было достаточно шумно, в самом начале князь поднял кубок в мою честь, а дальше все разговаривали, кто с кем желал. Я с удовольствием наблюдала за молчаливой (оказывается, и так бывает!) Лилией, опустившей глаза в свою тарелку и пламенеющей щеками, что делало ее невероятно милой. Ранимир не сводил с нее глаз. Оборотни такие оборотни. Все семейство лучилось улыбками, посматривая на эту пару. Даже Людмила потеряла обычное свое высокомерное выражение лица и выглядела растерянной. Мне не очень хорошо было видно Радмилу, но судя по отдельным язвительным репликам на предмет «юных выскочек» и «богатых и знаменитых все любят», конкретно ее в сложившейся ситуации что-то не устраивало.

Я кушала немного, пила еще меньше, помня о коварстве отрыжки и вероломстве мочевого пузыря. Откровенно наслаждалась обществом и ненавязчивым ухаживанием Ланни. Не знаю, как будут складываться наши судьбы в будущем, когда придется отбыть в Поволжье и все свое время посвящать разгадке Предназначения и выполнению его. Но прямо сейчас мне хотелось вкусить пока еще доступную мне радость общения с ним до последней капли.

Ужин закончился быстро, гости перешли обратно в танцевальный зал, где уже были заготовлены ряды кресел и небольшое возвышение для выступлений. Позади возвышения расположились все те же музыканты, что играли на балу, видимо, для тех, кто нуждается в аккомпаниаторе. Блин, знала бы, не доводила бы себя до мозолей на левой руке. Всего-то делов: подкинуть музыкантам ритм и композицию.

Гости расселись по рядам, князь успел шепнуть мне, что мой номер завершающий, так что я расслабилась и слушала выступающих с неподдельным интересом. Среди артистов были исключительно юные девицы. Большая часть пела, парочка музицировала. Сестры орд Твист, само собой, были в первых рядах и пели дуэтом. Мне, кстати, очень понравилось их исполнение. Голос у Лилии заметно дрожал, но это придавало небывалую трепетность грустной песне. В самом деле, в местном обществе развитию музыкальных способностей у дам уделялось большое внимание, уровень исполнения был впечатляющим. Среди зрителей в задних рядах я увидела Лайну и Лисанну, они не пели, но, наконец, оказавшись в поле моего зрения, знаками показали, что тоже рады увидеться.

Пока я общалась с подругами, объявили мой номер, что я, само собой, пропустила мимо ушей. Воцарилась тишина, которая заставила меня вопросительно уставиться на Ланни, а тот вытаращенными глазами повел в сторону сцены.

– О. Прошу прощения, – улыбнулась я.

На сцене уже стояло кресло и инструмент. Я удобно угнездилась, приноровилась и принялась за проигрыш песни «Вальс-бостон». Песня показалась мне максимально безобидной, позитивной и соответствующей погодным условиям. Про качающийся дом я как-то подзабыла, репетировала же без слов. Но ничего страшного не случилось. Зал погрузился в темноту, воздух стал холодным и свежим. Повеяло прелой листвой, хвоей и грибами, запахом леса, в общем. Передо мной появилась в тонком золотистом свечении фигурка маленькой рыжеволосой девочки в коротком платьице, она беззвучно смеялась, кружилась, бегала, танцевала, словом, вела себя, как довольный жизнью и самим собой счастливый ребенок. Я и сама засмотрелась на малышку Осень, которая под конец песни уютным котеночком устроилась у моих ног, да так в виде рыжей кошки и уснула. А с последним аккордом горсткой сухих листьев взлетела с порывом ветра в воздух, где истаяла без следа.

В напряженной тишине снова сами собой загорелись свечи. Раздались бешеные аплодисменты, я, несколько ошеломленная, поднялась и поклонилась. Ко мне на площадку вышли князь и Ланни.

– О, миледи Диана, я просто убит наповал вашим выступлением, как и все наши гости, позвольте вас поблагодарить! – с бешено сверкающими глазами Ранимир поцеловал мою руку, вручив ее зачем-то Ланкру. – Дамы и господа! Сегодняшний вечер посвящен, разумеется, нашей гостье с ТОЙ стороны, миледи Диане, которая поразила своим великолепным исполнением! Но это не только праздник гостеприимства. Этот вечер посвящен любви! Я с огромной радостью объявляю о помолвке миледи Дианы и Ланкра орд Твиста! А также Ранимира орд Краста и Лилии орд Твист!

У меня отпала челюсть. Выпученными глазами я наблюдала, как от кресел тихо плывет тонкая высокая Лилия, как она поднимается к князю и он защелкивает на ее руке тонкий серебряный браслет, который я видела не далее, как этим утром. Вокруг руки Лилии появилось ровно такое же серебристое свечение, как было и у меня, когда Ланни всучил мне, чтоб его, «знак покровительства семьи». Так это и была помолвка?! И я, как дура, профукала самое важное событие в жизни каждой девушки?

Но как тогда обозвать Ланкра, который вот это вот все устроил? Он же меня обманул!! Если бы я знала, что меня зовут замуж, я бы ни за что не ответила согласием, какие бы я там к нему чувства не питала. Я же хочу вернуться домой! Я не могу себе позволить просто взять и остаться на Ардане навсегда! Даже если то, что я испытываю к Ланни, и есть любовь, своих родителей я люблю на двадцать лет дольше и не хочу, чтобы они страдали от потери единственной дочери!

Я подняла глаза на жениха. Он смотрел на меня как котик из Шрека с робкой надеждой.

– Простите, миледи, – выдохнул он едва слышно.

– Один вопрос, Ланни. На хрена. Ты меня. Обманул. – Вопросительной интонации не получилось, потому что голос внезапно охрип.

Жених с жаром схватил меня за вторую руку. Всеобщее внимание было приковано к князю и его юной невесте (однако, быстро же они сплелись хвостами!), мы за их спинами были словно в пузыре невидимости.

– Простите, миледи! Я был уверен, что вы мне откажете, – выдал кэп Очевидность, прижимая мои руки к своей горячей, как печка, груди. – Вы ведь не знаете наших обычаев! Вы моя истинная пара, я не мог поступить иначе! Потому что слишком боюсь потерять вас… Вы не оборотень, до консуммации и проставления метки для вас это действительно всего лишь формальность! – в этом месте я вытаращилась на него, как мадагаскарский лемур ай-ай, будучи сражена логикой оборотней. – Вы поедете в Поволжье, там за ваше внимание будут биться самые видные мужчины Арданы, я обязательно должен быть рядом с вами, иначе мой зверь просто сойдет с ума! Но в глазах целого мира для моего присутствия должно быть законное оправдание. Мы принесли клятву верности друг другу, и Ракша приняла ее! Иначе магия браслета не сработала бы, это и правда всего лишь украшение.

Тут уж я не могла молчать.

– Чего-о-о? Да ты, верно, шутишь, женишок! Быть того не может, чтобы поклясться и не помнить! Я ведь даже не пила!! Когда это было, гад?!

– Во сне, – тихо и нежно сказал он.

Меня будто током ударило. Сон с цыганкой. Помолвка и обещание, пусть даже данное во сне – все правда. Только что-то не очень мне радостно. И если честно, я в бешенстве. Валера вот-вот выйдет на тропу войны, и Ланкру лучше не попадаться под руку озверевшего гопника.

– Слушай сюда, щегол самостоятельный, – прошипела я, притянув его вихрастую голову за ухо на уровень своих губ. – Я сейчас сваливаю с этого праздника жизни, а ты не вздумай идти за мной. Ни о какой консуммации, тьфу, слово-то какое мерзкое, даже не мечтай. Обещаю, Ардана мне свидетель, до Поволжья ты доедешь без мозгов – я их у тебя через дырку в голове по капле выпью, истинный ты или нет, – с этими словами я злобно клюнула его в губы, и понеслась на выход, подобрав шлейф.

У выхода из зала меня уже ожидал слуга с плащом. Не иначе персонал постоянно сканирует зал на предмет таких вот ситуаций, чтобы не заставлять убегающую леди нетерпеливо притопывать ножкой в ожидании теплой одежды, пока ее, не особо торопясь, что еще более унизительно, догоняет кавалер. Краем глаза я успела заметить, как дернулся вслед Ланни, и как князь цепко схватил его за локоть. Кое-кто очень внимательно нас слушал, принимая поздравления гостей.

Затылок обожгло, как огнем. Я, уже выйдя за двери, обернулась. Чимола Эну смотрел на меня своими черными жгучими глазами, стоя в одиночестве в стороне от толпы шумных гостей. Он криво усмехнулся и отсалютовал своим бокалом. Да пошел ты в жопу, Чимола Эну, не до тебя сейчас.

Осенняя ночь охладила пылающие щеки. Потерять, как Золушка, туфельку на лестнице мне не светило, они очень плотно сидели на ноге. Да и необходимости в этом нет, мой недопринц преотлично знает, в какой единственный дом я могу отправиться. В его дом. Меня просто разрывало от противоречивых чувств. С одной стороны мне хотелось прыгать и орать от счастья, что мои чувства к Ланни оказались взаимными. Да еще настолько, что заставили его пойти на откровенный обман. Теперь сразу объяснилось и странное поведение его маменьки. И утреннее обнюхивание в надежде, что совместная ночь была не столь платонической, как было на самом деле. С другой стороны я готова была убиться об стену, чтобы не чувствовать той боли, которая неизменно возникает, когда приходится отказываться от чего-то, что дорого тебе, является частью тебя. Мои родители. Мои друзья. Моя жизнь на ТОЙ стороне. Если, связав себя узами на Ардане, я не смогу вернуться, то эта жизнь в тоске по родному миру будет моей пожизненной расплатой. А если смогу – то Ланни останется здесь вместе с половиной моей души. До конца жизни я буду мучительно скучать по родным. Или по оборотню. Вряд ли будет организованно постоянное портальное сообщение между мирами, раз до сих пор гости с ТОЙ стороны появлялись не чаще, чем раз в пятьдесят лет. Вернусь сюда бабкой по старой памяти, разыщу все ещё молодого и крепкого оборотня, протяну к нему трясущиеся артритные руки и скажу: "Я согласна, дорогой!". И Ланни умрет на месте от радости или от смеха.

И с третьей стороны оставалась злость на вранье любимого человека. Безусловно, я его сразу простила. Как можно на него злиться? Все равно, что пинать щенка. Но узнает он об этом очень не скоро. Я буду не я, если не отучу его лгать мне раз и навсегда.

В парке я была не одна. Сновали слуги, охрана у выхода обменивалась веселыми репликами и смехом. Я только вот в этот момент задумалась, что изобразив гордый жест с уходом, совершенно не задумалась о собственной безопасности. Я толком не помнила дорогу до дома воеводы. Да и везли меня оба раза лошади, понятия не имею, насколько он может далеко находиться. А бальные атласные туфельки явно не та обувь, в которой можно отправляться в октябрьскую ночь.

Я дошла до выхода из парка и остановилась в задумчивости. Попросить о сопровождении кого-то их бравых вояк?

Прямо передо мной простучали копытами лошади, остановилась карета. Лакей распахнул дверцу. Я стояла, не шевелясь. Даже у себя дома я избегала садиться в незнакомые машины и не собиралась делать этого здесь. Из кареты показалось красивое личико Радмилы.

– Миледи Диана! Братец попросил меня сопроводить вас к дому воеводы, садитесь смело, вы среди друзей!

Я с облегчением выдохнула. С Радмилой мы едва ли могли бы назвать себя хотя бы шапочными знакомыми, но все лучше, чем идти пешком по темной холодной улице. Хотя в карете было гораздо темнее. Радмила сидела у окошка и ее лицо с переменным успехом освещали уличные фонари.

– Как вам бал в вашу честь, миледи? – преувеличенно вежливо обратилась она. Блин, может, молча поедем, а?

– Благодарю, бал великолепен. Все очарованы, влюблены, раздавлены! Сколько умения, обаяния и шарма! – постаралась искренне улыбнуться. – Украшение зала просто волшебно. Полагаю, это ваша задумка?

– Так и есть, – самодовольно изрекла она. – Ранимир готов танцевать и говорить любезности, но совершенно не готов подумать об атмосфере и настроении вечера. Все, что касается красоты и величия этого благородного дома, полностью лежит на моих плечах.

На мне буквально все, все буквально на мне. Слышали, знаем.

«Скорей бы уже уехать отсюда,» – вдруг забурчала леди Ди, – «хайе, не нравятся мне эти оркские танцы. И девица эта подозрительная. Ради тебя организован бал, на котором ее брат нашел свою истинную, которая скоро родит ему наследника, и кое-кто теперь боится потерять свой статус и влияние. И такое внимание дамы, почитающей себя как минимум ограбленной и оскорбленной по твоей вине, не к добру,» – нудно бухтела она, заражая меня своей тревогой.

Но разве с рождением наследника Радмила перестанет быть княжной?

«Конечно, нет, что за глупости!» – взялась растолковать леди Ди. – «Но вот ее отпрыска, если она, наконец, сподобится найти себе подходящего супруга, лишит малейшего шанса на руководство стаей. Знаешь, как варьируется очередность на трон у детей королевских семей? Наследники первой очереди, второй очереди и так далее. Место детей сестры альфы в конце первого десятка претендентов, которые появятся в семье самого альфы. Да и брат скорее будет прислушиваться к мнению своей женушки, чем к исходящей ядом зависти сестрице. Хотя такой, как Ранимир, скорее всего никого слушать не будет, он мужик умный, но Радмила явно находится в плену иллюзий и собственных страхов.».

Ладненько, надо постараться слиться отсюда с наименьшими потерями. Выдранные клоками волосы мне совсем ни к чему.

Карета остановилась. Радмила встрепенулась.

– Дорогая леди Диана! Я очень рада знакомству, надеюсь увидеться с вами снова, когда прибуду в Поволжье! – она мило улыбнулась, но дружеского рукопожатия не предложила. Я тоже ограничилась вежливым оскалом.

Дверь распахнулась. Я вылезла. Дверца захлопнулась. Карета неспешно уехала. Я стояла и, как идиотка, пялилась на дом. Потому что это было совершенно незнакомое мне строение. И место незнакомое, какие-то хмурые печальные бараки и плохо освещенные проезды между ними.

Ребанный йот! Вот же трясогузка княжеская, чтоб у тебя корсет лопнул! От досады я топнула своей чудесной туфелькой, под ногой плеснуло. Кранты обувке. Я запоздало подобрала подол платья и, матерясь под нос, пошкандыбала по улице в сторону, где как раз сейчас стали сверкать фейерверки. Если это и не над дворцом, по крайней мере, в той стороне люди, там мне помогут.

Несмотря на промозглый ветер, холодно мне не было. Даже немножко жарковато. Внутри кипела ярость, если бы она была еще немножко горячей, я бы полетела, как ракета, головой вперед.

Пока я не уткнулась лбом в твердое, но живое, я даже не видела препятствия. Внимательно глядя под ноги, я лишь изредка поднимала взгляд, чтобы не врезаться в забор или столб. И не заметила огромного двухметрового мужика. Я почему-то пребывала в полной уверенности, что самое опасное и непредсказуемое существо на Ардане – я сама, поэтому досадовала только на вредность княжеской сестрички, высадившей меня в пикулях Ербурга. Я вскинула подбородок, но так и не смогла рассмотреть в темноте его лица. Поняла только, что волос сверху не особо много, на гладкой коже отражались вспышки разноцветных огней.

– Миледи Диана? – рыкнул мужик предположительно вопросительно.

Я обрадовалась ему, как родному. За мной прислали помощь! Ай, да воевода! Ну, или кто там подсуетился.

– Да, это я!

Внезапно, меня поперек туловища перехватили чьи-то громадные лапы, я пронзительно завопила, и моментально рот был зажат вонючей тряпкой. Что за мутант, сколько там у него рук?! Впрочем, последнее почти сразу стало безразлично, потому что я погрузилась в равнодушную темноту.

В нескольких километрах от Ербурга

Волк бежал по западному тракту. Грязь летела из-под лап крупными комьями, залепляя шерсть песочного цвета. Он ни на секунду не сомневался в выбранном направлении, его вел запах, самый прекрасный и самый любимый запах на свете. Тонкая нить свернула в лес. Куон раздери, какой он глупец, что позволил ей уйти! Пусть бы злилась, ругалась, дралась и высасывала мозг через уши, но была бы рядом! Он должен был невидимой тенью проводить ее до постели, а не хвататься в отчаянии за голову на чуждом ему празднике. Он и сейчас был бы там, если бы где-то на самом краю сознания не ощутил ее страх и тонкий, как писк летучей мыши девчоночий визг. Он обратился прямо в зале, взяв ее след, который петлял по улицам. Было явное впечатление, будто эта дура Радмила высадила девушку на восточной окраине города, где жили, в основном, люди. И было много неприятных запахов. Диана безошибочно пошла в сторону дворца, умница. Здесь запах был особенно ярким, почти осязаемым. Ланкр буквально видел ее нежные губки, поджатые с досады. А затем ее запах превратился в тень, будто бы девушку несли на руках или спрятали в повозке. Самое странное, что запахов людей или оборотней там не было! Как будто посреди пустынной улицы девушка просто волшебным образом испарилась. Отряд уже допрашивал жителей домов. Но там их очень мало, старики, горькие пьяницы, никто ничего не видел, хотя вопль слышали почти все. Похоже, похитители использовали какой-то алхимический состав, удаливший их запахи. Странно. Им достаточно было разлить флакон духов, чтобы Ланкр лишился обоняния на пару дней. Но они этого не сделали. И вот едва заметный запах Дианы вывел его за город.

Отряд отстал, Ланкр был самым легким и быстрым из них. Они бегут по его следу.

В лесу шуршали листья, переговаривались ночные птицы. Нить запаха вывела на поляну. У кустов лежала какая-то куча. Убита? Ранена? Нет, он бы почувствовал. Волк с разгону затормозил у кучи, вспахав лапами опад. Обернулся в человека. Чуткие пальцы коснулись источника запаха. Платье, ее чудесное платье, туфли, плащ сестры, мамина диадема. А это что? То, что пахнет сильнее всего? У него пробежал холодок по спине. Это ее волосы. Кучка тонких легких волосков, сразу рассыпавшихся по земле. Запах стал слабеть на ветру.

Ракша всемогущая, что же они с ней сделали?! Человек сгорбился и завыл в отчаянии. Тренькнуло, и бок обожгло острой болью. Засада. Засада – это хорошо. Засада – это понятно. Перекатился в кусты, стиснув зубы, выдернул стрелу. Обратился, принюхался к оперению и без тени сомнения кинулся к источнику запаха. С противоположной стороны поляны вылетело еще три стрелы, и все три нашли цель. Одна попала в шею. Захлебываясь кровью, зверь упал, но, хрипя и задыхаясь, пытался ползти. Наказать, разорвать, отомстить. Добиться правды. Догнать и спасти любимую. Когда он бежал, он чуял не только запах Дианы, но и еще один, который, конечно, мог оказаться тут совершенно случайно.

Только этот подлец мог, не привлекая внимания, принести сюда вещи Дианы. Только он мог поставить метку, перебив связь истинной пары, осквернив любимую девушку. Теперь, когда стало слишком поздно, Ланкр понял, что и среди оборотней бывают предатели.

Когда князь выскочил на поляну, молодой волк песочного цвета был уже мертв.

Глава 11 Оркская повозка

Диана

Глаза ощущались двумя раскаленными камушками, которые какой-то негодяй засунул мне в глазницы. Голова раскалывалась, страшное видение мертвого волка маячило перед глазами, в ушах стоял его вой, от него болело и в груди. Окружающий мир постепенно проступал вокруг, будто выходя из тумана. Сначала стала ощущаться непереносимая жара. Я вся была мокрая от пота, во рту пересохло. Тело царапало некое одеяние из грубой ткани, лежать на жестком было крайне неприятно. Кроме того, то, на чем я лежала, дергалось и неритмично поскрипывало. В нос проник тяжелый запах давно немытого тела, помоев и какой-то кислятины, возможно, рвоты. Это я так воняю?!

Я попыталась пошевелиться, но заболело одновременно вообще все, я тонко взвыла. Руками схватились за голову, под пальцами ощущалась очень гладкая нежная кожа без малейших признаков волос. Ребанный йот!! Глаза открылись, но перед ними стояла белая пелена. Руки же суетливо обшаривали лысую голову. Я лысая, как коленка!! Что, мать вашу, происходит?!

На глазах выступили слезы, которые, как ни странно, помогли, избавили от пелены. Я находилась в чем-то вроде деревянного ящика, который скрипел, дергался и, кажется, двигался. Повозка? Четыре длинных стенки были из дерева, торцы затянуты кожаными занавесками, такими плотными, что они не колебались при движении. Свет проникал внутрь через многочисленные щели и небольшое окошечко в кожаной занавеси выше моей головы. Окошко было затянуто мутной пленкой, через которую практически ничего не было видно. Воздух в повозке был спертый, тяжелый.

Я была одета в грязную рубаху с чужого плеча и гигантские штаны, которые сразу же принялись сползать, стоило мне пошевелиться. Вокруг меня были свалены какие-то не то ковры, не то шкуры, в одну из них, явственно воняющую кислятиной, была завернута и я. Товар на продажу? Еще один рулон, лежащий у меня в ногах, самый большой и длинный, вдруг зашевелился, развернулся и посмотрел на меня, как мне вначале показалось, белыми глазами абсолютно без всякого выражения. Кожа вылезшего из шкуры мужика была бледно-зеленой, гладкой, как речной голыш.

Орк, догадалась я. Меня похитила оркская делегация. Мирные, мать их, торговцы. Да что ж такое-то?!

Орк плавным движением вывернулся за пределы кожаной занавеси, оставив меня в одиночестве.

– Стой! – попыталась крикнуть я, но из горла вырвалось едва слышное сипение. Память услужливо подкинула воспоминание о вопле, который я успела издать перед тем, как потерять сознание. Видимо, он и уничтожил мои голосовые связки, придется несколько дней помолчать. Как долго я была без сознания? Почему вдруг превратилась в вонючую лысую оркскую полубабу? Почему оборотни до сих пор меня не нашли? Ведь Ланкр должен чувствовать свою истинную пару? Или нет? Вдруг без, мать ее, консуммации наша помолвка ничего не значит? Халтурите вы, товарищи Покровители, клятва была принята, я сама искры видела!

Я опять принялась щупать голову, надеясь, что все это сон. А во сне, бывает, и фурункулы растут, и зубы выпадают. Дернулась рукой ко рту, чтобы проверить. Зубы на месте, новых прыщей не выросло, а это еще что? В месте, где шея переходит в плечо, я нащупала подсохшую рану в виде двух полукружьев. Следы от зубов? И какая скотина меня укусила в столь интимное место? Судя по сведениям из художественной литературы, в таком месте ставят свою метку оборотни во время секса. Я быстро сунула руки в штаны. Под ними обнаружилось то же белье, какое было на балу, сухое и чистое. Никакого дискомфорта в причинном месте, кроме того, что доставлял переполненный мочевой пузырь. Блин!