Покажи истинную сторону

Перед выходом на улицу Амели задирает своё платье с одной стороны. С той, где была жуткая рана. Сейчас ей намного лучше, состояние стабилизированное и достаточно спокойное. На бедре всё те же бинты, радует лишь то, что они не пропитаны кровью, как раньше. Возможно, ей дали лекарство, пока она спала. Жаль, но она этого не вспомнит уже никогда.

Дверь неприятно скрипит, режа по ушам. Амели делает глубокий вдох и вновь ощущает тот мерзостный гнилой запах, забивающийся в лёгкие. В который раз убеждается, что здесь всё пропитано гнилой плотью и засохшей кровью.

Тэй кормит маленькими морковками Юпитера. Его лицо в этот момент кажется удивлённым вперемешку с радостным. Губы подрагивают, их уголки слегка приподнимаются каждый раз, когда конь берёт морковку и довольно жуёт, брови приподняты. Амели рассматривает детали его красивого лица, которые не замечала ранее. Маленький шрам на щеке и возле нижней губы, небольшая родинка на левой щеке. Сама не замечает, как разглядывает его уже около двух минут, и признаёт, что он красивый. Красивый для неё. Только для неё.

Топот копыт. Аделаида возвращается из леса на своей кобыле, рядом с ней скачет другая, двурогая. Её рога расположены не как у оленя или козла, а как у единорога из мифов. Отличие лишь в количестве рогов. Острые и заточенные, слегка изгибаются вверх. Цвет ненавязчивый глазу – серый, мышиный.

Аделаида спускается с лошади, ведёт новую гостью за поводья, сделанные из нетолстой верёвки, к Тэю. Протягивает их.

– Твоя новая подружка вместо Амели, – усмехается эльфийка. Тэй принимает поводья.

– Как ты сумела так быстро найти лошадь? – говорит Амели. – И приручить?

– Отбилась от стада. А насчёт приручила, – делает паузу. – Они за морковку пойдут за тобой хоть на край света.

Аделаида победно улыбается самой себе. Точнее своей проделанной работой.

– Как дела в лесу? – серьёзным тоном произносит Тэй, надевая на новую лошадь седло Юпитера.

– Твари никуда и никогда не исчезают. Они могут только появляться, – Аделаида приглашает Амели в седло к своей кобыле. Амели с гордо поднятой головой подходит к ней и усаживается на лошадь. Её глаза ещё ни разу не посмотрели на Тэя.

– Откуда они вылезают, из каких щелей? – словно для себя шепчет Тэй. Аделаида слышит его, однако не отвечает на риторический вопрос. Она сама не уверена в том, знает ли ответ.

Она садится спереди Амели и, здесь, не кажется такой высокой и мускулистой. Её тело худощавое и маленькое, такое же, как у Софии, плечи более узкие, чем у Амели. Пусть и маленькая, но, как видит практика, владеть техникой боя умеет.

Аделаида лёгким шагом ведёт свою кобылу в сторону леса по вытоптанной тропе. Тэй следует сзади, контролируя сразу двух лошадей. Амели не знает причин, почему он не может оставить Юпитера здесь, но и не отрицает того, что это хорошая идея. Животное растерзали бы на мелкие куски, а затем растащили по своим логовам. Как и всех здесь.

Амели рассматривает местность. Сейчас в её глазах ничего не плывёт, она может со свободной головой воспринимать действительность. Практически каждое дерево заражено грибком из-за сырости, на земле нет ни одного растения, кроме отдельных случаев с мелкими травами возле корня деревьев.

Амели слегка пугает это. Всё живое стремительно погибает, обрастая дремучим лесом, а остальные лишь откладывают своё время, выживая.

Дорога оказывается молчаливой. Все трое внимательно прислушиваются к каждому шороху вокруг, чтобы не столкнуться лицом к лицу с какой-то тварью. По рассказам тёти Соль лучше никому не попадаться на глаза вовсе. Жива ли она?

С левой стороны что-то трещит. Кто-то наступил на опавшую ветвь. Аделаида останавливается, крепко схватившись пальцами за рукоятку кинжала, и прислушивается, переглядываясь с Тэем. Никого нет. Все поворачиваются обратно и застывают. Пятнистый самец оленя стоит перед ними на своих тонких ножках. Он принюхивается, слегка покачивает головой с большими рогами и смотрит в одну точку. Смотрит только на Амели, будто видит в ней своего друга. Олень делает шаг вперёд, ступая маленьким копытцем по грязи, но кобыла Аделаиды ржёт, отпугивая.

– Он смотрит на меня? – шёпотом спрашивает Амели, видя, как олень не решается подойти. Он чего-то хочет.

– Времени нет, нужно идти в город, – Аделаида чуть бьёт поводьями свою лошадь, чтобы та продолжала путь, однако олень лишь пятится назад, не отступая от них.

Амели наблюдает за ним, как он прыгает от лошадей на расстоянии и выглядывает при этом важную для него персону. Она не знает, правильно ли её решение, но стоит попробовать задумку.

Девушка спускается с лошади, никого не оповещая при этом, и замирает в неком страхе. Лошади против воли хозяев отходят назад, будто чего-то боятся, пропускают оленя к Амели. Тэй слезает с кобылы и подходит ближе к застывшей девушке, однако не отгоняет мирное животное.

Олень с гордо поднятой головой осторожно делает шаг за шагом, ступая по ветвям. Кончики его ушей смотрят назад, а сам он дёргает носиком. Животное подходит практически вплотную, но остаётся на безопасном расстоянии.

Тэй стоит плечом к плечу с Амели, не сводит глаз с оленя, предвещая подвох. Он хмурит брови, но, пока Амели сама не отойдёт, уговаривать её не станет. Она мнёт губы, пожимая их, неуверенно протягивает ладонь своей руки к аккуратной мордочке оленя и дотрагивается кончиками пальцев до мягкой шерсти. Он в пыли и в грязи, его шерсть серая, такая же, как и состояние Царства Духов. Под слоями грязи она замечает маленькое белое пятнышко около его глаза и стирает. Олень не боится её, тянется лишь ближе. Что-то связывает их. Что-то, что находится ближе, чем Амели думает.

Поверх её ладони ложится другая, грубая и шершавая. Олень пугается Тэя, слегка вздрогнув, и скачет прочь так же тихо, как и пришёл. Амели сжимает руку в кулак, смотрит вслед животному и приходит в большое замешательство, однако не смеет произносить свои мысли вслух. Может произнести лишь:

– Идём дальше, нельзя останавливаться.

Глаз не сводит с той дороги, куда убежал олень.

Из чащи леса постоянно доносятся странные звуки. Кто-то живёт там, кто-то обитает. Рычание, вопли, крики, следом идёт глубокое затишье. Со временем Амели привыкает ко всему, страх больше не окутывает её, да и смысла в страхе этом нет. В какой-то момент она начала понимать, что ей всё равно насчёт своего будущего. Вернётся она в тот мир людей или нет – кажется, её больше не интересует.

Сквозь деревья Амели видит непреодолимую скалу, возвышающуюся в небо. Она выглядит мрачно, тёмная и практически чёрного цвета, как кровь существ из здешних мест. В тишине разносится звук падающих камней, будто кто-то изнутри пожирает гору и разрушает её, испепеляя в песок. Здесь нет расщелины, где можно было бы пройти, и нет обхода. Им не пройти здесь, как бы сильно они не хотели. Похоже, это тупик.

– И что дальше? – спрашивает Амели у Аделаиды, поднимая голову к вершине горы. Она не видит заснеженной верхушки, она утопает в тёмных тучах. – Мы не пройдём здесь. Это тупик.

– Здесь есть тропа возле подножия горы, – Аделаида направляет свою кобылу по вытоптанной земле. Странно, но здесь, будто не идут постоянные дожди, и земля кажется суше, чем в остальных местах. – Она приведёт нас к пещере. Надеюсь, вы не боитесь летучих мышей и призраков.

– Ты ходила через эту пещеру ранее? – наконец, спрашивает Тэй, прерывая своё долгое молчание. Он идёт позади них, вслушиваясь в звуки леса.

– По-твоему я перешагиваю скалу? – парирует Аделаида.

Краем уха Амели вновь слышит тот треск от камней сверху, и позади них падает пару осколков скалы. Она видит впереди них обвал у подножия, затем ещё один и ещё. Аделаида никак не реагирует на них и лишь обходит стороной, не обращая внимания. Амели напрягают эти обвалы. Они подают сигнал о ненадёжности горы.

– Везде обвалы, – тихо говорит Амели, видя перед собой ещё несколько таких же груд камней.

– В Царстве Духов разрушается всё, даже горы, – отвечает Аделаида на мнимый вопрос Амели. – Внутри безопасно.

Они подходят к входу пещеры, из которого тянется каменистая дорога. Кони стучат подковами по маленьким камням, затем фыркают от плохого грунта. Амели слышит чьё-то глухое чавканье, кажется, доносящееся из пещеры. Она старается не думать о тварях, заселившихся там, а о летучих мышах.

Огромная расщелина посреди горы даёт несколько трещин вверх, доходя до самой верхушки. Они кажутся совсем недавними, будто это произошло прошлой ночью или чуть позже. Перед ними предстаёт мгла, окутанная пылью и паутиной пауков. Аделаида достаёт из своей сумки масляную лампу и привязывает её к седлу. Дорога становится немного ярче, но лошадям всё равно достаточно трудно ориентироваться.

Амели осматривается по сторонам в тусклом свете, замечает внутри пещеры несколько сосулек из грязи, затем парочку уснувших летучих мышей. Они не кажутся ей опасными, на вид совершенно обычные, как в Царстве Алой Крови. На стенах повсюду пыль от обрушенных камней. На полу и потолке много паутины. Она отдаёт жёлтым оттенком, возможно, влияет сама масляная лампа, освещающая их. Больше всего напрягает странный запах, исходящий из глубины пещеры. Кислотный, прожигающий лёгкие. От него немного кружится голова и слегка тошнит. Скорее всего, снова гниль, захоронённая внутри камня.

Клацанье подков о камни раздаётся эхом по мрачной пещере, их собственное дыхание разносится от одного угла до другого. Мельчайший шум доносится от одного конца пещеры до другого. Остаться в тишине здесь невозможно. Внутри нет ветра, однако Амели точно слышит его гул то ли с улицы, то ли откуда-то из самой глубины, хотя её шею обдувает лёгкий сквозняк.

– В этой пещере погибла Аврора – надежда народа на спасение, – Аделаида старается говорить тише, но её голос всё равно отражается эхом, пусть и не таким громким. – На деле, она считается священным местом. Здесь была пролита её кровь.

Амели вспоминает свои видения, включая одно из самых важных – последнее при поцелуе с Тэем. Именно в нём она услышала проклятие той самой Авроры. Она могла сделать его перед собственной смертью, но Амели всё равно не понимает, зачем она это сделала. Хотела ли она защитить народ в Царстве Духов или же она была сумасшедшей?

– Здесь до сих пор написано проклятие кровью, – продолжает Аделаида, взяв в руку масляную лампу.

Дорога становится достаточно узкой, чтобы две лошади могли идти рядом. Аделаида освещает перед собой, а Тэй плетётся сзади за ними. Он продолжает молчать, вероятно, вслушиваясь в разговор Аделаиды и Амели.

Видя пыльные стены вперемешку с паутиной практически впритык к себе, Амели слегка напрягается. Ей страшно дотронуться не до пыли, а до той странной паутины.

– Где находится проклятие Авроры? – тихо спрашивает Амели, вдыхая пыль и кислотный запах одновременно. Ещё немного, и она начнёт кашлять.

– Здесь, – говорит Аделаида, выходя из узкого прохода.

Они заходят в достаточно большое пространство внутри, откуда повсюду разрастаются коридоры из камня. Всё выглядит так, словно кто-то нарочно делал множественные ходы в разные места, пытался кого-то запутать или что-то построить. Всё выглядит, как чей-то небольшой домик с туннелями для муравьёв.

Амели осматривается, но в тусклом свете от лампы практически ничего не видно, кроме парочки тех тёмных туннелей в никуда. Аделаида слезает со своей кобылы и проходит в небольшой коридор. Он узкий для лошади. Амели идёт следом за ней, аккуратно шагая по грунту. Её первые шаги получаются слишком громкими, отдающимися от стен, затем она ступает практически на носочках, вслушиваясь в шорох от собственных шагов.

Аделаида стоит возле стены, приподняв масляную лампу над землёй. Амели подходит к ней, лишь затем всматривается в ту самую стену. Иероглифы вырисованы чёрной детской кровью, где-то есть потёртости, где-то неуклюже размазано. Надпись достаточно древняя, а иероглифы чем-то похожи на те, что были на картинах и запястье Тэя. Все эти символы принадлежат Царству Духов. Амели понимает это лишь сейчас.

– Почему проклятие до сих пор не стёрто? – спрашивает Амели, дотрагиваясь кончиками пальцев до чёрной крови. Она надеется зацепиться за засохшую кровь, но она будто въелась в камень навечно. Амели это поражает.

– Оно не стирается, – отвечает Аделаида. – Оно не сотрётся, пока не исполнится воля Авроры. В этих буквах заложена сильнейшая магия.

– Кто-то уже пытался его разрушить? – Амели слегка трёт пальцами кровь, но результата никакого.

– Многие знахари, колдуньи, старейшины и просто обычные существа пытались, – говорит Аделаида, подходя ближе к стене. – Я уверена, что Дункан тоже пытался. Ни у кого не получилось снять проклятие. Говорят, лишь Божество сможет разрушить его.

– Зачем Аврора наложила проклятие? Зачем всё это было сделано? – Амели опускает глаза ниже. На камнях возле стены с проклятием капли крови, а за ними и вовсе огромное пятно. На этом месте всё произошло и тут же закончилось.

– Дичь, загнанная в угол, спасается любой ценой, – Аделаида отходит к выходу отсюда, оставляя лампу Амели. – А если у этой дичи есть потомство, она спасёт, пожертвовав собой.

Аделаида уходит назад по коридору в темноте, а Амели подхватывает пальцами лампу. Она вновь подносит её ближе к иероглифам на стене и тщательно рассматривает проклятие. Оно выглядит ей знакомым, будто она сама его создала, хотя сделала это Аврора. Странное ощущение.

Амели вздыхает, покачивая головой, и следует обратно к Аделаиде. Она думает о том, что ей сказала Аделаида, и остаётся не уверенной в своих догадках по поводу её ответа, но в голове появляются картины произошедшего. Странно, но все эти картины кажутся ей знакомыми не по видению. Ощущение, словно она лично видела всё, что здесь когда-то произошло.

Амели вешает лампу на седло. Забираясь на лошадь, Амели случайно наступает ногой в небольшую яму в камне. На её сапоге остаётся паутина, которая не убирается даже рукой. Она слишком липкая и прилипает к пальцам, после чего Амели ощущает жжение на коже. Вновь тот кислотный запах. Её начинает слегка тошнить от него. Вероятно, он исходит от паутины, хотя её не так много, чтобы пахло у самого входа.

Амели чуть не падает, забравшись в седло, но Аделаида её придерживает, затем направляет кобылу спокойным шагом к финальному коридору. Он достаточно просторный, нежели прошлый.

Амели осматривается, замечая, что Тэя нигде нет поблизости. Он не мог затеряться где-то внутри пещеры, да и вряд ли бы он ушёл куда-то вперёд.

– Где Тэй? – спрашивает Амели, видя серые отблески света в конце.

– У Юпитера протекли бинты, он пошёл вперёд, чтобы запах крови в пещере не застаивался, – быстро отвечает Аделаида.

Амели опускает глаза вниз под ноги лошади и видит капли крови Юпитера. Им нужно быстрее убираться отсюда, пока ни одна из тварей не добралась сюда из леса на её запах.

По камням проходит небольшая дрожь, отдающаяся в ноги кобыле, и она резко останавливается, не слушаясь свою хозяйку. Лошадь чувствует неладное. Всё вокруг трясётся, будто импульсы вулкана сейчас разорвут пещеру в клочья, если не огромный подземный червь разрушит всю гору. Амели ещё в самом начале не нравились те частые обвалы на улице и внутри.

Чьё-то рычание разносится по пещере эхом, затем что-то похожее на попытку крика вперемешку с писком. Амели крепче сжимает в своих руках седло, поворачивая голову на звук, затем смотрит на тот свет в конце. Она не видит его, его больше нет.

Обваленные огромные камни затыкают единственную щель наружу, и вновь тот странный писк.

– Идём, есть другой путь, но более длинный, – произносит Аделаида достаточно спокойно.

Она остаётся холодной даже к такие, казалось бы, безвыходные ситуации. Амели восхищает это в ней.

Они крадучись идут обратно и выходят всё в то же большое пространство. Однако, теперь здесь не только они.

Амели готова закричать от ужаса, что резко вспыхнул в ней, она готова молить о помощи и вновь кричать, чтобы сорвать голос. Её рот прикрывает Аделаида, и Амели издаёт лишь тихий выдох, сжавшись всем телом. Она будто парализована собственным страхом перед чудовищем из фильмов ужасов.

Огромный чёрный паук с крестом на брюхе разгрызает камень своими изогнутыми клыками. Под давлением и мощью камни превращаются практически моментально в песок, а затем сыпятся в образовавшуюся дыру. На брюхе паука располагается длинный кокон той самой паутины с кислотным запахом, внутри которого Амели замечает чёрные паучьи яйца. В яйцах пульсирует жизнь, вот-вот и они выйдут наружу. Сквозь чёрную скорлупу видны маленькие растущие эмбрионы пауков, которые через некоторое время вылупятся и заполонят собою всё оставшееся пространство в пещере.

Самка строит для своих деток гнездо, в котором будет кормить их. Пещера идеальное скрытое место от чужих глаз.

Аделаида аккуратно спускается со своей кобылы, тихо ступает по камню, не издавая ни единого шума, и забирает всё необходимое из седла. Она подзывает ладонью Амели к себе, и она послушно спускается, стараясь случайно не топнуть слишком громко.

Аделаида вешает на пояс сумку с припасами, перекидывает через плечи лук и забирает сумку с Лео себе через плечо. Ей достаточно неудобно идти вместе со всем этим, но выхода у неё не остаётся. Она делает размеренные шаги в сторону другого коридора, ступая по каменному грунту максимально тихо, чтобы паучиха не услышала её. Проход наружу достаточно узкий для мясистого брюха паука, вряд ли он сможет пролезть в него за ними, если не сломает камень своей головой и клыками.

Амели делает новые шаги сзади за Аделаидой. Она ощущает, как сильно дрожат её колени и ступни. Каждый шаг даётся ей с особым трудом. Находясь в Царстве Духов, ей впервые настолько страшно издать лишний шум, видя в паре метров от себя паучиху с множеством таких же паучат на спине.

Паук перебирает толстыми лапами камни, связывает их кислотной паутиной между собой, формируя гнездо, затем плюётся жёлтой густой жидкостью в образовавшуюся в камнях дыру. Она проедает скалу глубже, затем застывает, словно подушка для будущего потомства.

Амели видит её клыки, её лапы, покрытые множеством волосков, затем замечает два больших глаза прямо над теми клыками. Ощущение, что один глаз размером с неё саму, если не больше.

Остаётся совсем немного до того коридора, ещё пару шагов, и они спасены, пусть даже Аделаида останется без своей кобылы. На деле Амели не хотела бы оставлять её здесь на съедение этому пауку.

Амели делает последний шаг за Аделаидой и случайно наступает на маленький камень, отколовшийся от потолка. Скрежет среди тишины эхом разносится по пещере, и паук мгновенно реагирует, плюясь кислотой в сам коридор, где уже стоит эльфийка. Аделаида отбегает в противоположную сторону от Амели, бросаясь под ноги паука. Ещё бы немного, и её разъело бы до костей.

Паук разворачивается, разрушая своим брюхом стены, перемещается лапами по потолку и полу одновременно, затем шипит, замечая перед собой Амели. Он нападает, щёлкая клыками, а Амели проскальзывает под ними, ощущая, как её тело обрамляют множественные волоски от брюха паука. Она раздирает свои ноги до крови, платье задирается, оголяя кожу. Камни и песок царапают её, затем застревают в небольших ранках. Ей стоит лишь надеяться на собственную регенерацию.

– Он достаточно огромный и неуклюжий! – кричит Аделаида сквозь шум, разразившийся от удара клыков об стену. – Бегай из стороны в сторону, чтобы запутать его!

Амели практически не слышит её. У неё работает инстинкт самосохранения, она будет делать то, чего не сможет никогда без того страха, что испытывает сейчас.

Кобыла Аделаиды громко ржёт, так что её ржач разносится по всей пещере. Кажется, от него появляются новые трещины на потолке и стенах. Им нужно убираться отсюда, как можно скорее, пока эта скала не обрушилась вовнутрь, придавив их насмерть.

Амели отталкивается ногами от брюха паука, проскальзывая дальше под ним, ощущает, насколько оно мягкое и жирное. Вспоминая, какая жидкость находится внутри обычных пауков, ей страшно представить, что находится в нём. Она даже не хочет представлять это.

Паук вновь плюётся кислотой в разные стороны, несколько капель попадает на кожу кобылы, и та убегает в неизвестном направлении. Её шкура мгновенно выедается до мяса от той жидкости. Амели падает, спотыкаясь о ногу паука, и дотрагивается ладонью до смертоносной кислоты. Её кожу мгновенно разъедает, благо не слишком глубоко. Она шипит, но продолжает бегать от нападений паучихи. Совсем скоро устанет не паук, а она сама.

Аделаида стреляет в паука из лука, попадает в один из маленьких глаз, после чего пещеру поражает неприятным шипением. Он кричит, словно банши, разрезая барабанные перепонки, затем и сам мозг. Амели закрывает уши ладонями, затем видит, как Аделаида стреляет уже в другой глаз. Она меткая, попадает точно в свою цель. Паук нападает на Аделаиду, сверкая огромными клыками, пока девушка проскальзывает под ним так же, как Амели ранее. Она стирает свои штаны до дыр, на её бёдрах появляются множественные царапины от трения. В какой-то момент она трогает пальцами брюхо паука и слегка нажимает на него. Она чувствует, насколько у него тонкая кожа, раз лёгким нажатием она смогла прочувствовать всю жидкость внутри.

Амели видит озорное лицо Аделаиды и слегка пугается. Она не хочет знать, что у неё в голове. Эльфийка быстро достаёт один из своих длинных кинжалов и, пока паук вытаскивает свои клыки из камня, с усилием втыкает лезвие внутрь брюха. Жидкость слегка стекает на её лицо, затем она делает глубокий надрез. Аделаида разрезает брюхо паучихи практически полностью, немного не доходя до конца. Все его внутренности вываливаются на тело эльфийки, затем расползаются по всему пространству. Паучиха ещё двигается, издавая истошные писки, затем начинает дёргаться, складывая свои лапы к центру собственного тела.

Из её брюха вываливается несколько упырей, затем пару десятков мелких существ, которые ещё не смогли перевариться должным образом. Ужасающий запах вбивается в нос Амели, и она готова стошнить прямо здесь. Всё это похоже на гнилое болото, заполонившее всё вокруг, вперемешку с плохо переваренными трупами.

Аделаида отряхивает свою одежду от уже пропитанной жидкости и вытирает лицо ладонями. Её волосы мокрые, одежда тоже. Амели смотрит на неё с отвращением, представляя всю эту жидкость на самой себе.

– Её кислота застыла, пошли на выход, – Аделаида возвращает кинжал в ножны и берёт застывшую Амели за руку.

– Иногда меня поражает твоё спокойствие, – говорит Амели тихим голосом, продолжая осматривать тело паука.

– В таких ситуациях нужно оставаться спокойной, иначе тебе грозит смерть, – говорит Аделаида, ступая по застывшей кислоте. – Страх всегда должен уходить на второй план.

– Тебе разве не было страшно? – спрашивает Амели, ступая по остаткам той жидкости. Она ощущает жжение в глазах от запаха, вскоре вовсе не может нормально раскрыть их.

– Было, – честно говорит Аделаида, крепче сжимая руку Амели. – Она убила бы нас, если бы я проявила долю страха. В такие моменты нужно думать о выживании, а не о своих чувствах и эмоциях.

Амели видит в конце отголоски знакомого света и внутренне радуется ему. Она с трудом верит в то, что они вообще сумели выбраться оттуда живыми, пусть и потрёпанными.

– Ты достаточно смелая, Амели, – говорит Аделаида, выходя к свету. – Я была удивлена тем, что ты так долго смогла бегать от того паука.

Для Амели приятна эта похвала, пусть она и выглядела достаточно странной. Они выходят к свету, перебираясь через небольшой обвал. Амели спрыгивает с камней в грязь и чуть ли не падает, ощущая внезапную усталость. Она слишком вымоталась, путаясь у паука под ногами. Новая дрожь охватывает пещеру, и оставшийся проход из неё окончательно заваливает камнями. Это место будет забыто навсегда.

Амели поворачивает голову в сторону новых деревьев и видит меж них лежащего на земле Юпитера. На его ноге промокшие от крови бинты, сам он выглядит уставшим. Амели мажет глазами по округе в поисках Тэя, однако никого не находит. В какой-то момент она думает, что он остался в пещере, однако вскоре слышит треск бьющейся катаны. Неподалёку от них Тэй добивает последнего упыря, пытавшегося напасть на Юпитера. Он привлекает всех запахом крови.

Тэй разминает плечи, вытащив катану из грудины твари, затем ступает к Юпитеру. Его взгляд автоматически приковывается к мокрой от внутренностей паука Аделаиде.

– Что произошло? – спрашивает Тэй, более тщательно осматривая Амели.

– В пещеру пришла паучиха, чтобы отложить яйца в камне, – говорит Аделаида, отряхивая свои волосы. – Мне пришлось её убить, чтобы выбраться оттуда. Надеюсь, она не сильно злится на меня.

– Амели, ты в порядке? – взволнованно интересуется Тэй, подходя ближе.

– Да, я цела, – быстро отвечает Амели, чувствуя усталость.

– Нужно идти, – говорит Аделаида, затем свистит ту же мелодию, что и Тэй, зовя Юпитера.