Зов Пятиликого. Эхо грядущей бури

Я кивнул и покинул лавку Джузеппе Эвельсона, не забыв прихватить с собой меч.

Часть сознания от Тамора, искусного воина Каганата, тянула истошно хохотать. Часть другая, принадлежащая Асхару Тайипу, опытному командиру наемников, поднаторевшему за долгую жизнь в переговорах, заставляла довольно ухмыляться. Наемный убийца Гурн отдавался в душе мстительным желанием поскорее расквитаться с людьми, отнявшими у меня целый год жизни и едва не превратившими в безвольного цепного пса. Лишь Бернанс, монах церкви Святого Маркуса, над всем этим укоризненно качал головой, сетуя на методы, но вполне соглашаясь с целями.

Я же, Рейтан Лазар, тем временем забрался на лошадь и направился в сторону окраины города, поглядывая на небо да не без удовольствия замечая на нем то, что выступало ключевой и в то же время самой не надежной частью плана.

Солнце давно миновало зенит, что позволяло двигаться по теневой стороне улиц, спасаясь от жары. Такой нехитрой уловкой пользовались, однако, и местные жители, а потому ширина дорог не спасала от столпотворения, особенно когда встречались высокие красные экипажи, с пути следования которых было принято немедленно уходить.

Ближе к городской стене людей вокруг стало поменьше, я оставил лошадь возле ближайшей лавки, а сам свернул в переулок между домами, на крышах которых усматривались террасы.

Прислонился спиной к горячим от солнца камням глухого забора и стал ждать.

Один из БПЛА кружил неподалеку, совершая знакомые движения, имитирующие поведение парящих птиц, называвшиеся в инструкции маскировочным рысканьем. Если не присматриваться, выглядело это вполне естественно, но я отлично помнил, что мой Гамаюн удерживался в воздухе лишь благодаря тонким, быстро вращающимся винтам.

Насколько они прочны, и не угостит ли меня эта птичка боевой магией, к сожалению, оставалось не известно.

Пальцы коснулись перстня в тот самый миг, когда БПЛА зашел на очередной поворот в сторону проулка.

Черные когти, черные крылья, злая воронья стая.

Я легко взмыл над городом, тут же устремившись к заветной цели. Дома и люди быстро уменьшались, становясь подобием игрушек, а теплый воздух едва заметно трепал оперение. В этой форме ощущения притуплялись, словно ты обратился не птицами, а стал самим ветром. Бестелесным и оттого неуязвимым. Соблазнительная иллюзия грозила беспечным нильдхеймам шансом попросту разбиться, ведь даже полный заряд перстня рано или поздно иссякнет.

Между мной и БПЛА оставалось уже не больше сотни метров. Я успел порадоваться простоте и в то же время хитрости собственного замысла, как вдруг фальшивый орел резко развернулся, да кинулся наутек, слегка накренившись боком.

Стая замахала крыльями ускоряясь. В первое мгновение мне показалось, что БПЛА отрывается, но ему не хватало скорости горизонтального полета. Вороны настигали добычу.

Словно прочтя мои мысли, орел внезапно взмыл вверх и понесся под облака, что было хуже всего. Если заряд перстня вскоре кончится, чем выше я окажусь, тем больше шансов превратиться в алое пятно на камнях, без малейшего шанса на спасение.

Каждый ворон стаи прикрыл черные бусины глаз, да направился следом за целью.

Все или ничего!

Прошла целая минута яростной погони навстречу солнцу. Дважды я ловил себя на мысли, что благоразумнее повернуть назад, но снова и снова с железным упрямством заставлял стаю подниматься выше.

Наконец, один из воронов оказался рядом. Когтистые лапы вцепились в искусственное оперение, добавив орлу лишнего веса. Головы других добрались до крыльев, принявшись клевать раскаленные винты, так что брызнула во все стороны кровь.

БПЛА поддался. Лишившись основных средств полета, он потерял управление, позволив мне потащить себя к земле. Теперь дело было за малым – просто дотянуть до крыш. Но не успел я порадоваться победе, один из воронов неуклюже затрепыхался и, вместо ощущения мерного полета, меня ударило горячим потоком воздуха. Вторая птица также перестала подчиняться, а после скомкалась в бесформенную кляксу да разлетелась мелкими брызгами.

Люди еще виделись подобно муравьям, а дома напоминали хаотичную мозаику, когда меня сформировало в человеческом обличье. Благо это произошло лишь на мгновенье, через секунду я снова несся к земле черной стаей, держа в своих лапах устройство.

Очередная тряска.

Слишком высоко!

Земля теперь гораздо ближе, однако в этот раз заряд иссяк окончательно. Извернулся в воздухе, с единственным желанием – не упасть бы на кого из людей.

Несколько секунд свободного падения, лишающего любых мыслей, кроме страха неминуемой смерти.

Удар.

Меня протащило грудью по черной черепице. Ярусом ниже шла другая часть крыши, я рухнул точно на конек, да полетел по инерции дальше. В последний момент, преодолевая жуткую боль во всем теле, ухватился окровавленными пальцами за свес, повиснув в воздухе.

Живой.

Эта мысль тут же развеселила.

Все остальное выглядело теперь не важным, даже провалившийся к черту план, который оказался настолько дерьмовым, насколько это вообще возможно. Пожалуй бы даже улыбнулся, чувствуй сейчас лицо.

Рядом слышались крики чаек, шум морского прибоя, да легкое завывание ветра.

Дышать было сложно, а глаза застилала кровавая пелена. Неудивительно, ведь основной удар я принял передней частью тела. Благо хоть руки слушались сносно. Сумев подтянуться, кое-как забрался повыше, да стянул рюкзак. Как ни странно, бутылка вина уцелела.

Сделал несколько скупых глотков, помогая заклинанию латать раны и осмотрелся. Погоня за БПЛА унесла меня совсем в другую часть Эсфахара. Вокруг высились массивные портовые склады, а прямо передо мной до самого горизонта простиралась спокойная водная гладь. Людей видно не было, и это тоже порадовало, потому как не хотелось объяснять обстоятельства недавнего полета. Зато разбитый вдрызг БПЛА мерно покачивался на волнах, не подавая никаких признаков жизни.

Я полез в карман и достал оттуда золотистый медальон в виде приоткрытых врат, что был так важен иномирцам. Вытянул его перед собой на цепочке.

– Эй, пташка, – произнес хриплым голосом, обращаясь к уничтоженному устройству. – Я лишь хотел показать тебе это, только и всего. Какого черта ты принялся улетать? Если проклятый медальон стоит того, чтобы менять наши с Авеной судьбы, можно было и как-то поаккуратнее.

Тяжело вздохнул, выдав легкими такой свист, какому могла бы позавидовать волынка. Боль тем не менее постепенно уходила, а тело обретало подвижность. Значит, вскоре смогу уйти и возможно даже избежать встречи с любопытными горожанами.

Внезапно из-за спины послышался тихий шелест. Я обернулся и увидел новый БПЛА, висящий всего в паре метров, укоризненно уставившийся на меня бликующими на солнце линзами.

– Эй вы! Смотрите!

Вскинул руку с медальоном, демонстрируя заветное украшение. БПЛА им явно заинтересовался, тут же подлетев чуть ближе.

– Он должен быть у Авены, а не у меня. Верно?

Гамаюн ничего не ответил, лишь таращил линзы, да вертел винтами. Через полминуты он все же утратил ко мне интерес и сделал круг над почившим побратимом, медленно уходящим в темные морские глубины. Я же поднялся на ноги и стал прикидывать, где будет лучше спуститься.

– Эй, дядя! Сюда! – послышался детский голос откуда-то снизу.

Темноволосый мальчишка лет двенадцати стоял у нагромождения ящиков и канатов, сложенных бухтой, помахивая рукой. Возле него я заметил деревянную лестницу, тянущуюся вдоль стены до самой крыши.

Осторожно переступая по черепице, добрался до нужного места и принялся спускаться, гадая, мог ли кто-то из иномирцев, подобно Льву, скрываться в теле ребенка. В общем-то, неплохая маскировка – с детей всегда меньше спроса. Любые странности в поведении можно списать на баловство, а нахождение там, где быть не положено, выдать за безобидное любопытство. Максимум что получит – затрещину от стражника, да и только.

Оказавшись на земле, снова взглянул на мальчишку. Тот стоял совершенно спокойно, уперев руки в бока, и смотрел на меня оценивающе, пожалуй, даже слишком спокойно и слишком оценивающе, для своего возраста.

– Ну что, как насчет сделки? – сказал я, совершенно уверенный, что передо мной не обычный ребенок.

– Давай амулет и закончим на этом.

– Проводите меня к Авене. Я сам его отдам.

– Исключено.

– Почему?

– У нас нет для этого ресурсов.

– Ну конечно, – я усмехнулся, достал из кармана украшение и несколько секунд вертел его в ладони. – Давай договоримся так. Либо вы помогаете мне доставить медальон во дворец, либо я выбрасываю его в море по пути в Суурмаран. Сдается мне, эта штука приносит одни неприятности, так пусть это станет проблемой рыб и всяких морских гадов.

Мальчика покачал головой, провожая взглядом улетающий БПЛА.

– Откуда тебе известна важность амулета?

– Так значит в крепости у вас наблюдателей нет?

Он молчал, вполне по-детски тараща на меня глаза.

– Мне все рассказал один из ваших людей. Я спас его от смерти и теперь он живет там под личной нильдхейма.

– Ты лжешь.

– Скоро сами убедитесь. Меньше чем через неделю нас повезут на войну с Каганатом. Он собирается посмотреть на все, так сказать, от первого лица.

Мне удалось удивить его.

Мальчишка некоторое время пребывал в раздумьях, а затем кивнул.

– Спасибо, Пятиликий. Мы думали Каскад уже давно двухсотый. Но провести тебя во дворец не сможем, тем более рискуя при этом амулетом. Отдай его мне, и я обещаю, что в ближайший час он окажется на шее твоей прелестной подруги.

– Только если вместе с ним передадите Авене бутылку заряженного вина.

Мальчишка уже открыл было рот, собираясь возразить, но я продолжил:

– Более того, я хочу лично убедиться, что вы это сделали. Увидеть через магическое окно. В противном случае уйду прямо сейчас, бросив вашего Каскада в крепости, где он не протянет без моих подсказок и до вечера, а позже отправлю на дно амулет.

Мальчишка цыкнул языком и развел руками.

– Какой же ты сукин сын, Пятиликий. Ладно идем, а то через тридцать шесть секунд здесь будет не протолкнуться от стражи.

Глава 12. Расставленные сети

Темная комната освещалась лишь полуторой дюжин магических окон, стоящих над столами. На мягких креслах с хитрым основанием, позволявшем крутиться вокруг собственной оси, сидели люди, беспрерывно следя за меняющимися в окнах изображениями. Были среди них и дети, причем только мальчишки, и взрослые: пара светловолосых женщин средних лет, да мужчины примерно моего возраста. На головах у всех имелись странные уборы, закрывающие уши плотными темными подушечками, связанными меж собой серебристой лентой, благодаря которой они, похоже, и удерживались. Несмотря на то что это должно было мешать друг друга слышать, люди тихо беседовали, делясь информацией из окон.

Я же сидел в стороне на вполне обычном, разве что металлическом, стуле, с любопытством изучая обстановку, да стараясь уловить каждое слово.

– Встретился с герцогом, идут вместе в сад. Лим, дай картинку с коптера. Приблизь.

– У нас на пятом Ветренном уши есть? Далеко. К тому же рынок рядом, не достанем. Там вроде стекло в окне. Кину луч.

– Аналогия слабая, ну и не похож он вовсе. Может Джонсон? Тоже белобрысый.

– Думаю технологическая погрешность. У нас бы просто созвонились и решили, хотя отправь на всякий случай аналитикам.

Голова, только-только переставшая болеть от встречи с черепичной крышей, пухла из-за обилия непонятной информации, разобраться в которой казалось совершенно невозможно.

Мальчишка по имени Яр, встретивший меня в порту, сидел неподалеку за одним из окон. Всматриваясь в мельтешащие буквы, он уже полчаса барабанил по темной пластине на столе, испещренной квадратными выпуклостями.

Почти все вокруг ощущалось чужим и противоестественным. Бросив попытки понять смысл разговоров я закинул ногу на ногу, да облокотился плечом о стену. Тело почти полностью восстановилось от недавнего удара, но вот одежда пришла в негодность, сплошь пропитавшись кровью.

Яр пообещал мне выдать новую, точь-в-точь как прошлая, главное, чтобы не пришлось никому объяснять обстоятельств падения. Это меня вполне устраивало.

Спустя еще несколько минут отворилась дверь и в помещение вошел иномирец, одетый в их причудливую военную форму. Бросив на меня короткий взгляд, он обратился к кому-то из сидящих возле окон:

– С первого поста доложили, что все готово. Просят организовать сопровождение.

– Принял, подключаюсь, – ответил ему Яр, а затем прокрутился на стуле и приглашающе махнул мне рукой. – Ну пойдем, свидетель добрых дел. Посмотришь.

Действия разворачивались в магическом окне другого иномирца, мы же с Яром встали за его спиной, наблюдая за тем, как человек в изящном зеленом дублете идет по дворцовой площади. Похоже было, что изображение передавалось с БПЛА, но было сильно увеличено, отчего все детали казались нечеткими.

– Ходок, это Лим. Буду вести тебя до цели. Как принял?

Мужчина остановился возле фонтана со статуей, в виде расправившего крылья дракона, поставил на край чаши продолговатую коробку, оформленную словно подарок, с бутонами цветов у основания. Затем наклонился к земле, начав поправлять башмаки.

– Отлично, – отозвался Лим. – Статус у нас следующий: красотка где-то на втором этаже, возле комнат прислуги, но не в них самих. Обычную стражу пройдешь как всегда без проблем, но гвардейцам не попадайся. Сам знаешь под кем они, так что вино показывать не стоит.

Человек в зеленом дублете приблизился к воротам во дворец. Перебросившись парой фраз со стражниками, он кивнул им и вошел внутрь, являясь, судя по всему, нередким гостем. О целях прошлых визитов оставалось только догадываться, но мне подумалось, что возможности иномирцев просто невероятны. Мало того что беспрерывно следят за всеми, используя могущественную, недоступную никому магию, способны как-то менять судьбы людей, так еще и проникают без труда в обители власть предержащих особ самого высочайшего уровня.

Что же им от нас надо? И отчего остаются в тени, тщательно стараясь сохранять инкогнито?

Пока я размышлял над этим, Лим вывел на экран изображение, в котором угадывалась приемная зала с лестницей на второй этаж, а также еще несколько помещений. Зачарованные предметы, передающие изображение, судя по всему, находились в лампах, коими дворец освещался изнутри. А вот то, как эти предметы там оказались, вызывало новые вопросы. Быть может, у иномирцев есть способ становиться невидимыми? Или же здесь постарался мастер, изготовивший лампы по заказу королевского двора? Во втором случае иномирцы гостят у нас очень давно и, учитывая их возможности, остается лишь удивляться, отчего все страны и народы до сих пор не пляшут под их дудку.

– Задержись на втором возле буфетных. Несколько гвардейцев сопровождает королеву из гранатового кабинета.

Ходок остановился точно напротив одной из ламп и поправил воротник дублета.

– Кто же ее знает куда? Но разминуться с ними не выйдет. Теряйся в людях, там сейчас один из принцев с фрейлинами. Обсуждают вчерашний праздник. Можешь польстить Его Высочеству, отметив боевые навыки наемников из Эльдмы. Он как раз распинается об этом.

Едва Ходок оказался в буфетной, изображение в магическом окне изменилось, выдав картинку сверху, словно большая хрустальная люстра, часть которой попадала в обзор, сумела отрастить глаза.

Юному принцу с виду было около пятнадцати лет. Он сидел за столиком в окружении нескольких девушек чуть старше него, статного вида пожилой женщины в пышном платье, а также четверки воинов. Последние заняли стол в стороне, отличаясь формой и от стражников, стоящих возле двери и от гвардейцев, которых я помнил с недавнего визита во дворец.

Ходок появился в зале, и принц тут же горячо поприветствовал его, как старого друга, чем вызвал неудовольствие у пожилой дамы. На сей раз стражники проявили большее рвение в защите королевского семейства, досмотрев гостя и задав ему какие-то вопросы. Пройдя эту нехитрую проверку, Ходок приблизился к столу принца, а тот что-то бросил сидящей рядом девушке, сопроводив это весьма экспрессивным жестом. Фрейлина сконфуженно улыбнулась и освободила место.

Некоторое время принц и Ходок непринужденно болтали, затем отворилась другая дверь и в буфетной появилась королева. Она не стала задерживаться, отправившись дальше в сторону лестницы на первый этаж. Четверо гвардейцев проследовали за ней, совершенно не заинтересовавшись визитером.

Картинка в окне тут же дополнилась сбоку несколькими другими.

– Отлично, – произнес Лим. – Сливайся понемногу. Наша красотка до сих пор где-то в слепой зоне – это плохая новость. А возле уборной стоят двое гвардейцев. Стерегут герцога фон Брюнде. Видать, перебрал вчера на празднике. Собственно, это тоже плохая новость. Хороших, извини, пока что нет.

Спустя пару минут Ходок поднялся, учтиво поклонился принцу, да отправился в ту дверь из которой появилась королева. Лим сменил основное изображение в окне на длинный коридор, и я сразу вспомнил это место. Именно здесь располагалась комната, где мы встретились с Авеной.

– Попробуй заглянуть к прислуге. Она любит женскую компанию, может отсиживается там.

Ходок двинулся по направлению к двери в центре коридора, тогда как чуть поодаль и впрямь стояла пара гвардейцев. Он уже собирался войти, когда его окликнули. Один гвардеец неторопливо двинулся в сторону комнаты прислуги, держа левую руку на рукояти меча.

– Твою мать! Выдавай легенду о подарке, но не дай ему узнать про заряженное вино.

Ходок улыбнулся, принявшись говорить что-то, то и дело прикладывая свободную руку к груди.

– Яр, Авена может находиться в комнате со спальней и библиотекой? – спросил я, напряженно следя за разговором. Гвардеец указывал пальцем на коробку и говорил с вызовом, что даже без звука читалось по его виду.

– Она может быть где угодно, – огрызнулся мальчишка. – Адалам таскает ее развлекаться через тайные ходы.

– Я думал, вы следите за ее безопасностью.

Яр посмотрел на меня, демонстрируя, как можно послать собеседника на хрен одним лишь взглядом. Затем постучал по плечу Лима и произнес:

– Мне это не нравится. Завершай операцию. Пусть отдает вино. Амулет передадим позже.

– Мы так не договаривались, Яр!

– Плевать.

– Это вопрос жизни и смерти Авены!

– Ни черта подобного, Пятиликий. Ее жизни ничего не угрожает. Проклятие просто не позволит мужчинам причинить ей вред, ни у кого не хватит воли.

Я хотел было возразить, однако Лим уже передал команду:

– Ходок, отмена. Включай дурака и отдавай подарок. Не рискуй.

Иномирец протянул руки, собираясь вручить коробку гвардейцу, как вдруг открылась дверь и из комнаты прислуги вышла женщина, с медным кувшином в руках.

Ходок обернулся на нее и что-то спросил.

– Не рискуй, черт тебя дери! – рявкнул Лим. – Сливайся!

Услышав ответ служанки, Ходок передал подарок гвардейцу, а после сам открыл коробку и достал бутылку, демонстрируя ее собеседнику.

– Что он делает? – бросил Яр.

– Очень громко перечисляет достоинства вина, – мрачно проговорил Лим.

Гвардеец что-то крикнул, отбросив коробку в сторону, а Ходок вытащил зубами пробку и сделал жест рукой, словно приглашал того оценить напиток.

В следующий миг из комнаты вышла Авена.

Даже сквозь изображение магического окна она, словно вспышка пламени в ночи, слепила удивительной красотой.

Ходок бросил ей бутылку прямо в руки и отпрыгнул назад, тогда как гвардеец уже выхватил меч из ножен. Авена не растерялась – кинулась в комнату прислуги и гвардеец помчался следом, а за ним и другой, решивший наконец, что покой герцога фон Брюнде менее важен, чем могущественный маг разума, готовый вот-вот получить заряд Истока.

С минуту мы напряженно смотрели на коридор, тогда как Ходок стоял в дверном проеме, следя за происходящим в комнате. В моей голове билась подобно птице в клетке единственная мысль – лишь бы Яр оказался прав и мужчины действительно не способны причинить вреда Авене. Однако я отлично помнил недавние слова Адалама, позволившего мне делать с девушкой все, что пожелаю.

Наконец, Ходок поднял взгляд, посмотрев точно на нас, и показал рукой необычный жест, прислонив указательный палец к большому, словно сжимал между ними что-то круглое.

– Успела, – облегченно выдохнул Яр и рядом вдруг раздались аплодисменты. К ним присоединился кто-то еще, а затем и еще один иномирец, через мгновенье наполнив всю комнату овациями. Только сейчас я понял, что уже несколько минут не слышал иных разговоров. Все неотрывно следили за происходящим.

– Нет, это просто… – произнес Лим, завершив фразу незнакомым словом, которое я расценил как ругательство.

Двое гвардейцев вышли из комнаты прислуги и как ни в чем не бывало направились сторожить герцога. Авена появилась за ними, растерянно глядя на человека по прозвищу Ходок.

«Подарок от Пятиликого» – прочел я по его губам и нежная улыбка Авены, вместе с удивленно распахнутыми глазами стала для меня самой лучшей наградой на свете.

Ходок продолжал говорить, излагая, судя по всему, мое послание: беречь силы, тратя их только в крайней необходимости, а когда из Эсфахара начнут отбывать на войну нильдхеймы, пробраться на корабль, воспользовавшись покровительством принца.

Конечно, такой план таил в себе множество опасностей и все же это был хоть какой-то план, а я рассчитывал оказаться рядом с Авеной и в случае чего прийти ей на помощь. Девушка лишь кивала в ответ, прижимая к груди бутылку вина, да не переставая растерянно улыбаться, будто бы не верила, что все происходит наяву.

Окончив инструкции, Ходок достал из кармана медальон и передал его Авене. Затем поклонился, собираясь уйти, но неожиданно девушка вскинула руку и что-то быстро проговорила.

– Вот стерва! – удивленно выпалил Лим. – Пытается воздействовать. Хочет разузнать побольше.

Ходок, однако, лишь покачал головой да продолжил путь, проигнорировав заклинание.

– Почему у нее не вышло? – забеспокоился я.

– Ваша магия на нас не действует. Если, конечно, не имеет кинетической составляющей.

– Лим, это что еще за откровения?! – грозно буркнул Яр, в ответ на что тот сконфуженно втянул голову в плечи, а после сменил изображение в окне на вид дворца с высоты птичьего полета.

– На этом все, Пятиликий, обратился Яр уже ко мне. – Больше никогда не пытайся выйти с нами на связь. Мы не откликнемся, что бы ни случилось. Какой бы опасности ни подвергся амулет, Авена или кто-то из нас. Считай то, что мы сейчас сделали огромным одолжением. Однако не тебе или твоей подруге, а всему вашему миру.

Я прибыл в крепость в очень благодушном настроении, какое случается испытать лишь несколько раз пройдя по лезвию ножа, но сумев в итоге добиться всего, что задумывал. И пусть где-то помогла лишь удача, а где-то настойчивость хорошего человека, пошедшего вопреки приказу. Ничего этого не случилось бы без моей инициативы и старания. Конечно, до завершения плана и уж тем более до того, чтобы оказаться в безопасности предстояла еще уйма работы, но приступать к ней всяко приятнее, когда хотя бы часть уже завершена.

Первым делом заглянул к себе в комнату, сменив одежду на мантию нильдхейма. Вопреки заверению, Яр выдал вещи не совсем идентичные прошлым, чем поколебал крепнущую во мне уверенность во всесильности иномирцев. Слегка потрепанное темное одеяние показалось чем-то сродни маскировки. Как, должно быть, Ходок носил вычурный дублет, будучи куда более привычным к нарядам иномирцев.

Вышел во двор, собираясь сперва заглянуть в столовую. Других нильдхеймов видно нигде не было, скорее всего, опять занимались в цитадели, зато двое стражников, идущих в сторону арсенала, едва приметив меня, велели немедленно отправляться к Лораку, потому как тот ожидает. Желая выслужиться, они также назвали свои имена, чтобы я передал, кто именно меня направил.

Не стал перечить, как не сделал бы этого ни один нильдхейм, но часть души, доставшаяся от Гурна, отозвалась на лице легкой ухмылкой, не обещавшей им ничего хорошего.

Как только оказался в кабинете капитана, обратил внимание на чистые стены, лишившиеся странной коллекции прошлого владельца. Вместо нее появилась пара новых ламп, затейливо оформленных позолоченными узорами.

Лорак сидел за столом, пересчитывая монеты, сложенные несколькими равными горстями.

– Капитан… – начал было я, однако он поднял руку, призывая к тишине, и продолжил свое занятие.

Сел в свободное кресло, вновь посмотрев на лампы, с танцующими в их чреве лепестками пламени.

– Искусная работа, не правда ли? – проговорил Лорак через минуту, отодвинув от себя последнюю горсть монет.

– Да. Напоминают те, что я видел во дворце.

– У тебя цепкий взгляд. Работа той же мастерской, что обслуживает королевский двор. Больше года лежали на складе, а чертов кастелян, паскудный скряга, не выдавал их под предлогом, что прошлые-де и так в порядке и ни к чему расходовать отложенное впрок, – капитан недовольно поморщился да покачал головой. – Пришлось взять на себя оплату работы стражи. Прежде все получали равные суммы независимо ни от чего. Расслабились, колупаи. Ну пускай теперь затянут пояса. Я наведу среди них порядок.