Зов Пятиликого. Эхо грядущей бури

– Верно. Не за этим.

Он стоял, глядя себе под ноги, и в его глазах я видел тяжелую внутреннюю борьбу. Иномирец искренне хотел рассказать мне больше, объяснить зачем и для чего они явились, обелив себя некой высокой целью. Но не мог, будучи скован неведомыми мне запретами. Наконец, он вздохнул и произнес:

– А откуда тебе известен мой позывной? Я вроде не представлялся.

– Яр рассказал в Эсфахаре.

Каскад удивленно хмыкнул.

– Они думали ты уже двухвостый, кто погиб из ваших.

– Ни хрена себе! А что такого случилось?

– Не знаю. Он не уточнял. Просто сказал, мол мы думали Каскад уже двухсотый.

– Ясно. Двухсотый – это само по себе означает мертвый. Такой код.

– А если вот как ты, без пальцев?

– Вообще трехсотый, то бишь раненый, но для нас здесь это не употребимо.

– Почему?

– Возвращаясь назад, мы меняем облик на прежний. Вернее даже сказать оказываемся в прежних телах.

– А если ты здесь двухсотый?

– Тогда возвращаться некому.

– Значит, ты все же рискуешь.

– Давай закончим этот разговор, Пятиликий. Я и так уже наболтал на пару трибуналов. Пожалуй, и впрямь отправлюсь лучше к себе.

Глава 13. Иерофон

Меня разбудил тихий стук в дверь.

Не вставая, проверил на месте ли меч, с которым лежал в обнимку, словно с подругой. Нехотя произнес:

– Входи уже. Кто бы ты ни был.

Дверь не отворилась, а вот стук повторился.

Только после этого вспомнил, что заперся вчера, оставив ключ в замочной скважине.

Поднялся с твердым намерением послать визитера ко всем чертям, даже окажись им сам Лорак, однако за дверью находилась Белла с деревянным подносом в руках, уставленном фруктами, сдобными лепешками, чашками с соком и мисками каши. Щеки же девушки украшал алый румянец, а глаза лучились таким блеском, что мог бы позавидовать ей, даже не догадываясь о причинах радости.

– Все прошло хорошо?

– Да, замечательно! Он совсем-совсем не сердится! Только заплакал почему-то. Но чего же плакать не пойму? Мы ведь прежде лишь издали и виделись, мне ведь с восточного крыла никуда ходить не позволяли. А теперь вот…

– Погоди, – прервал я ее. – Пойдем будить брата Лауша. У него и поедим. Он из тех, кто любит смотреть и слушать чужие истории. Пусть наслаждается.

Через минуту мы уже завтракали в комнате иномирца, расположившись на кровати. Белла рассказала обстоятельства их встречи с другом, а затем принялась вспоминать жизнь в деревеньке. Радостная от недавнего свидания, она беззаботно говорила о жестоких наказаниях за любые провинности, а порой устраиваемых приближенными барона просто ради забавы, в деталях описывала, как колесовали ее старшего брата за то, что тот пытался утаить часть еды в бедный на урожай год, а также о том, что несмотря на все это, самым страшным считалась отправка в крепость. Благо людей увозили сюда не много, по два-три человека в год, однако никто еще назад не возвращался.

Дальше все принимали пищу в молчании, как обычно случается после разговоров о чьем-то горе.

Закончив трапезу, велел Белле на сегодня оставаться в комнате и дожидаться нас, а после отправился вместе с иномирцем во двор. Каскад не приставал с расспросами, доверяя мне вести порученное Лораком расследование, однако я и сам не мог представить, каким образом достичь желаемого, попросту используя пока подвернувшийся возможности в своих интересах.

Нильдхеймы тянулись из столовой в сторону цитадели, когда мы подошли к башне Отца. Ее охраняла пара стражников, изо всех сил старающихся выглядеть боевито. Никак новые правила оплаты уже начали действовать.

После небольшой проволочки с расспросами куда и с какой целью мы направляемся, нас все же впустили внутрь.

Привычный полукруг свечей на полу выглядел теперь невыразительно, потому как источниками света выступали лампы на стенах.

– Не хочешь передать привет? – спросил я Каскада, указав на них рукой.

Тот подошел ближе к стене, всмотрелся в лампы, а затем покачал головой.

– Нерабочие, видать, батареи сдохли. А откуда ты столько о нас знаешь?

– У вас свои секреты, у меня свои.

В подсобном помещении с бочками вина сидел еще один стражник, благо он не стал приставать с расспросами и пропустил нас дальше, вверх по винтовой лестнице. У комнаты Отца мы задерживаться не стали, отправившись еще выше, туда, где должен был находиться зал, даривший крепости и окрестным горным вершинам чарующие мелодии.

Я не знал чем может пригодиться знакомство с музыкантами, будучи влекомым скорее любопытством, но уезжать, не выяснив секрета таинственной музыки, не хотелось.

Единственная дверь на самом верхнем уровне башни оказалась не заперта. Уже подготовив легенду о расследовании нападения, я вошел и остановился за порогом как вкопанный.

Вместо залы, уставленной музыкальными инструментами, нас встретило полупустое круглое помещение со множеством окон, плотно затворенных изнутри массивными ставнями, не имеющее ни мебели, ни иного убранства. В самом же его центре громоздилось удивительное устройство, с полутораметровым металлическим блином на треноге, напоминавшем слоновье ухо, дюжиной маленьких темных камней в деревянной подставке, парой спиралевидных трубок, да тянущимися от всего этого тонкими медными прутьями.

Венчалась конструкция похожей на паука вязью серебристых пластин с растопыренными ветвями-лапами из черненого металла.

Осторожно подойдя ближе, я заметил перетягивающие устройство ремни, служащие, судя по всему, для скрепления меж собой разных элементов, а также место, где медные прутья сходились воедино, образуя затейливый геометрический рисунок. Иномирец словно бы ничуть не удивился находке. Спокойно и даже с несколько скучающим видом расположился рядом, находя больше интереса в разглядывании окон.

Присев у основания устройства, обратил внимание на ручки, идущие от трубок. Вероятно, последние можно было вращать вокруг собственной оси.

– А зачем мы сюда пришли? – спросил через минуту Каскад, глядя, как я пробую изменить положение трубок. Из металлического блина при этом доносилось неровное шуршание, вроде звука камней, катящихся по горному склону.

– Ты знаешь, что это такое? – спросил я, уверенный, что не получу ответа.

– Иерофон. А ты их не видел раньше?

– Не доводилось.

– Это устройство из вашего мира. Мы тут ни при чем. Любопытное сочетание магии и науки – принимает электромагнитные волны и трансформирует их в звук. Вошло в обиход на Алых островах лет десять назад, но большее распространение получило в Ормадаре. Ты ведь был вчера в городе, наверняка слышал, как из домов льется музыка.

– Думал там играют люди.

– Может где-то и играют, – пожал плечами Каскад, присев рядом. – Но состоятельные граждане любят подчеркивать свой достаток, демонстрируя другим наличие у них Иерофона.

– Значит музыка хранится где-то внутри?

– Нет, нужен источник, – Каскад указал пальцем на темные камни в основании. – Помнишь Шепоты? Медальоны, позволяющие слышать друг друга на расстоянии. Вот это зачарованные камни из них. Выступают приемником и источником энергии одновременно, а антенна усиливает сигнал.

– Но для чего он вообще здесь нужен? Я к тому, что магия Отца работала бы и без Иерофона.

Каскад вздохнул и почесал затылок.

– Давай так, Пятиликий. Если догадаешься, я честно отвечу прав ты или нет, но первым говорить не стану.

Кивнул, продолжая рассматривать устройство.

– Помнится, Лорак утверждал, что секрет зачарования таких камней давно утрачен.

Каскад лишь усмехнулся, подошел к одному из окон, да отворил ставни, впуская в помещение прохладный горный воздух.

– Однако, вполне может статься, что он утрачен всеми, кроме Алых островов.

Повернув еще немного одну из трубок, я услышал, как от устройства доносится тихая мелодия. Флейты переплетались с басовитым гулом виол, им ритмично отвечали барабаны, сопровождаясь бойким звоном лиры, но это была совершенно не та музыка, которую мне прежде доводилось слышать с башни. Вторая трубка отвечала за громкость. Прибавив немного, я поднялся да обошел в задумчивости Иерофон, размышляя над собственным вопросом.

И ведь где-то сейчас находятся барды, играющие невидимым зрителям. Быть может, все давно изменили положение первой трубки, а бедняги стараются повеселить своим мастерством состоятельных горожан, даже не подозревая, что их слышит лишь ряженый в нильдхейма иномирец и такой же наемник с пятью разными сознаниями в голове.

Невольно улыбнулся этой мысли.

Вряд ли музыканты могли находиться очень далеко. Лорак утверждал, что Шепоты работают на расстоянии от силы в двести метров, да и то, если между людьми нет препятствий. С другой стороны, Каскад сказал об усилении сигнала, благодаря так называемой «антенне».

Провел ладонью по элементу, напоминающему паука, представив, что Авена, сумей она отыскать место, откуда барды транслируют песню, могла бы передать мне послание. В следующий миг я вдруг понял истинное назначение устройства и отшатнулся от него, едва не выхватив инстинктивно меч.

– Каскад, а оно может принимать сигнал?

– Догадался, – скорее утвердительно, чем вопросительно ответил иномирец. – Может, если добавить в конструкцию еще один элемент. Похоже его отсюда сняли за ненадобностью.

– Нильдхеймов собирались готовить за пределами крепости? Отец обращался к ним через Иерофон?

– Нет, но ты близок.

– Удары магией разума?

– Именно. Соорудив первые два Иерофона их сразу же попытались приспособить для военных нужд – передавать магию на расстоянии. Оружие получилось бы отменное, но удаленность от источника оказалась проблемой. Магу требовалось просто неимоверное количество заряда, иначе на другом конце слышали обычные слова. Пробовали даже располагать транслирующее устройство возле Истока, что частично решало нехватку энергии, однако и здесь расстояние оставалось камнем преткновения, жестко привязывая колдующего к определенному месту. Вкупе с тем, что от магии разума, в общем, несложно защититься, ведь достаточно ее просто не слышать, дорогостоящие эксперименты прекратили. Поэтому назначение у данной игрушки пока по большей части гражданское. Последнее над чем проводят опыты – реакции людей, ранее подвергавшихся воздействию на разум, на определенные звуки.

– Наркотик для марионеток, – кивнул я. – Мелодия под которую говорил с Отцом, думаю, и сейчас могла бы вызвать эйфорию. Но отчего Иерофоном не передают информацию военного толка? Вышло бы быстрее, чем гонять посыльных, к тому же последнего могут перехватить на полпути до адресата.

Каскад ухмыльнулся, да с силой захлопнул ставни.

– И верно, – понял я. – Здесь слишком многие могли бы ее услышать.

– К тому же раньше повода подходящего не было. А в грядущей войне против Каганата Иерофон сыграет не последнюю роль.

Мы еще несколько минут постояли молча, слушая красивую мелодию, в которой я отчего-то находил теперь траурные мотивы, а затем отправились обратно.

Снаружи не на шутку разбушевался ветер. Явление в горах отнюдь не редкое, однако прежде я мало обращал внимания на капризы природы. Постояв чуть под хлесткими ледяными порывами, несущими с вершин волны снежной взвеси, махнул иномирцу, призывая следовать за собой.

В арсенале, куда мы вскоре прибыли, царила необычная для этого места суматоха. Я не раз являлся сюда сменить поврежденные элементы снаряжения, но еще не встречал такого оживления. Несколько слуг упаковывали в длинные, напоминающие гробы ящики, темные мантии, другие носили со стоек нагрудники с наручами, наполняя помещение лязгом металла.

Закручивая длинный черный ус, кастелян участливо наблюдал за процессом, то и дело поторапливая работников.

– Я от капитана Лорака, – произнес я, подойдя ближе.

– Что ему еще надо? – огрызнулся кастелян. – И так уже сунул нос во все возможные углы, найдя таковые даже в залах круглых башен.

– Боюсь, не во все. Капитана интересует, не делали ли капитаны отрядов подозрительных заказов в этом месяце?

– Что значит подозрительных? Ему цвет бре у нильдхеймов не понравился, или шоссы кому пришлись не по размеру?

– Нет, я имею в виду тары под заряженное вино, пропавшее в ходе недавнего нападения или лишние лекарские средства.

– Ничего такого. Да и зачем, если любую тару можно взять на кухне? У лекарей же собственный учет расходов, донимай вопросами их.

– Пожалуй, так и сделаю.

Кастелян вдруг схватил проходящего мимо слугу за шиворот рубахи и встряхнув того, словно тряпичную куклу, прокричал:

– Куда ты ремни-то тащишь, собачий сын?! Вон же с ними ящик стоит открытый.

Пихнув слугу в нужном направлении, он обернулся на нас.

– А с чего это Лорак решил, что за нападением стоят другие капитаны?

– Барон не верит в версию атаки Каганата или нападения грабителей, и поручил найти настоящих виновников до того, как нас увезут из крепости.

– В таком случае ему стоит поторопиться. Мне приказали подготовить амуницию и припасы до завтрашнего полудня, думаю по приезду барона вы и отправитель в порт.

– Так скоро?

– А ты чего ждал? – усмехнулся кастелян. – Без Отца держать вас в крепости не имеет смысла, а недостаток опыта новички компенсируют уже в Суурмаране. К тому же набрать там живого мяса для тренировок будет проще и не в пример дешевле.

– Значит, и впрямь лучше поспешить. Только я бы не радовался на Вашем месте. Один стражник лезет из штанов, желая выслужиться, и вчера Лорак пообещал ему должность кастеляна. Так что ждите гостей в скором времени.

Казалось, у собеседника вот-вот отвалится челюсть от услышанного, а мы с Каскадом двинулись из арсенала, оставив кастеляна гадать, как справиться с нависшей угрозой.

Ветер во дворе тем временем обернулся настоящей вьюгой, пробирая холодом до костей. Я махнул рукой, призывая иномирца идти следом, и направился к восточному крылу, собираясь переждать непогоду, а заодно поразмыслить над дальнейшими действиями.

Кутаясь в тонкую меховую накидку, возле дверей стоял одинокий стражник. Он вскинул руку и показал жестом, что нужно снять лицевую маску.

– А это ты, – крикнул он, щурясь от колючей снежной крупы. – Что уже выяснил? Я б сходил, доложился, если есть о чем.

– Да не многое, – ответил, прикидывая, как бы воспользоваться его желанием выслужиться перед начальством. – Разве что кастелян сказал, мол воры, будь они из местных, могли для кражи вина на кухне тару прихватить. Но так оно или нет, пока не знаю.

– Интересное дело. Интересное.

Стражник пропустил нас, однако я не стал идти в комнату, а выждав пару минут, выглянул наружу. Расчет оказался верным – отведенного времени хватило, чтобы в озябшей голове стремление порадовать капитана сформировалось во вполне очевидный план действий. Пригибаясь от ветра, стражник брел в сторону кухни устраивать допрос прислуги.

– А что дальше? – спросил иномирец, также выглядывая во двор. – Вряд ли Лорак решится что-то предпринять, до возвращения барона, имея на руках хоть личное признание от капитанов.

– Понимаю, но ума не приложу, что с этим делать.

– Я думал у тебя четко выверенный план, учитывая то, как ты ловко вертишь ситуацией.

– Видел бы ты, как ловко я вертел ею над крышами Эсфахара.

Спустя четверть часа, дверь столовой отворилась, и наш недавний собеседник стрелой помчался в сторону восточной части крепости, потеряв по дороге меховую накидку.

– Какие инициативные кадры пропадают, – с усмешкой бросил иномирец, и мы отправились в его комнату.

Белла буквально изнывала от скуки, не представляя как себя занять, так что, увидев нас, просияла своей неповторимой улыбкой и принялась расспрашивать, чем может быть полезной. Сперва оставил ее наедине с Каскадом, но, посидев немного у себя, обреченно понял, что не сумею придумать, как спровоцировать Лорака и капитанов на активные действия. Глотнул вина, да вернулся к иномирцу.

Оказалось, Каскад держит трещащую по швам оборону от десятков вопросов Беллы. Девушка уже выяснила, что родом он якобы из Суурмарана, и теперь ее интересовали подробности быта заморских жителей. Не смог отказать себе в удовольствии, решив послушать небылицы, приправленные оправданиями о частичной потере памяти. Пару раз и сам нарочито серьезно поинтересовался, откуда обычный сирота накопил денег на посещение школы и чему умудрился обучаться там целых десять лет. Когда Каскад уже готов был вовсе замолчать, чтобы ненароком еще чего не выболтать о собственном мире, пришел ему на выручку, начав перечислять истории из пяти разных жизней. Белла с живейшим интересом слушала эти рассказы, ну а мне оказалось приятно не только ее внимание, но и возможность как следует покопаться в дебрях собственной памяти.

Так, я с удивлением вспомнил, что с преступного пути Гурна свела, пусть и против его воли, несчастная любовь, Бернанс грешил пристрастием к спиртному, а в далеком северном городе воина Каганата по имени Тамор ждала красавица-жена и двое сыновей. Асхар Тайип, несмотря на возраст, семьей не обзавелся, зато успел за свою жизнь скрасить досуг такому количеству женщин, что реши капитан собрать из них боевой отряд, имел бы неплохие шансы взять штурмом нашу крепость.

Время за разговорами прошло незаметно. Когда в коридоре послышались шаги нильдхеймов, возвращавшихся с обучения, я сперва решил, что их отпустили из цитадели пораньше, однако, выглянув на улицу, застал опускающиеся сумерки.

Отправил Беллу на кухню за едой, велев не торопиться, да остался стоять во дворе, раздумывая над дальнейшими действиями.

Несмотря на все мои старания, будучи уверенными в собственной правоте и невиновности, Лорак с капитанами непременно дождутся возвращения барона, надеясь решить с его помощью разногласия. Как поступит при этом хозяин крепости, оставалось только гадать, но отчего-то мне не верилось, что он пожертвует будущими командирами. Уж скорее предпочтет рискнуть, отправив их на войну. Слишком большие средства король выделял на эксперименты с магией разума и воспитанием с помощью нее послушной армии, чтобы барону удалось избежать наказания за потерю самых опытных кукловодов.

С другой стороны, на вчерашний вопрос Каскада я не имел ответа. На кой черт мне сдалась эта война, отчего вдруг перестали быть безразличны сотни тысяч жизней, если мечи опустятся на людей не знакомых и далеких? В бытность свою Рейтаном, мне и впрямь показалось бы нелепым принимать сторону обреченного на поражение. И неважно, что я к нему чувствовал, не имея шанса на победу, бросаться бы на рожон не стал. Однако свое стремление покрепче навредить барону не мог списать на обычное желание поквитаться. Не стоило оно того, чтобы рисковать жизнью, как не стоило в свое время возвращаться на каменоломню, выступая в одиночку против банды Глыхаря, или пытаться прикончить Ладмира ради спасения Миаланы, да прекращения восстания. И все же тогда я это сделал.

Не мог отступиться и сейчас.

Вскоре из дверей столовой показалась Белла. Как и утром, девушка несла поднос, уставленный всевозможной едой.

Помог ей войти в коридор жилой части крепости, и тут же заметил возле комнаты одного из капитанов десяток нильдхеймов. Не иначе стража, выставленная на случай нападения.

Отправив Беллу к иномирцу, я подошел к недавним братьям, собираясь проверить догадку. Несколько секунд размышлял над тем, как лучше задать вопрос, чтобы не получить в ответ знакомую ерунду об Истине, уничтожении носителей ложной правды и тому подобное. Затем произнес:

– Братья, вам поручено охранять покой неприкосновенных?

– Первых из неприкосновенных, – гордо ответил один из нильдхеймов.

Я кивнул. Все верно. Когда Альмарх впервые провожал меня от Отца, он указал на комнату барона в цитадели, да на капитанов возле тренировочных площадок, назвав тех, кого должно слушаться и обозначив таким образом вершину негласной иерархии.

Уже направился было к иномирцу, как меня окликнул человек Лорака. Он стоял поодаль, опасаясь приближаться к подозрительной группе, и держал ладонь на рукояти меча.

– Эй, ты! Ты ведь Рейтан, верно? Тебя ожидает капитан Лорак. Сам знаешь зачем. Отправляйся к нему немедленно!

Я молча перевел взгляд на воинов в черных мантиях, напоминающих изваяния, словно бы вырезанные неведомым мастером из цельных кусков обсидиана. Хватит ли им остатков воли и здравомыслия разгадать мою нехитрую игру?

– Знаю, – кивнул я обернувшись. – Но боюсь, не могу.

– Что это значит?

– Просто передай Лораку следующее: сейчас, или будет поздно. Думаю, он поймет.

Ответ вызвал у посыльного состояние близкое к панике. Вытаращив глаза, он припустился к выходу, а я обратился к нильдхеймам:

– Братья, скоро здесь появятся десятки вооруженных стражников, имеющих при себе арбалеты. Биться с ними в коридоре вам окажется неудобно. Доложите об этом первым из неприкосновенных, пусть капитаны выведут вас во двор, где вы без труда одержите победу.

Затем двинулся к своей комнате, с удовольствием отметив, что нильдхеймы принялись выполнять указание.

Войдя, с минуту рассматривал записи на стенах, опасаясь найти среди них что-то новое. Но достаток вина исправно делал свое дело, не давая получить контроль над телом никому, кроме Рейтана.

Достал из-под кровати уже ополовиненную бутылку и не жалея опустошил ее полностью.

Затем облачился в стеганку, нагрудник и прочие элементы защиты, накинув поверх этого мантию. Отчего-то вспомнил доспех, который носил, будучи в отряде Асхара – фактически обыкновенный дублет, обшитый жесткой кожей. Красив, прилажен точно под меня, удобен в жарком климате, тем что легко было расстегнуть его и ходить нараспашку, но куда менее надежен в сражении.

Впрочем, любой человек, хоть раз державший в руках меч, согласится с тем, что лучшая защита – это дистанция и, если говорить о бое предстоящем, то я бы предпочел находиться от него на другом конце света, потому как предсказать его исход, будь я хоть в стальной броне, хоть даже и выйдя голым, казалось, невозможно.

Решатся ли нильдхеймы атаковать Лорака – самого опытного капитана, тренировавшего нашу группу? Примутся ли стражники самозабвенно защищать новоявленного командира, только-только лишившего их прежнего заработка? Если ответом на оба этих вопроса станет «да», то в крепости вот-вот случится настоящая бойня, выйти из которой победителем Лорак сумеет едва ли.

Без моей помощи, так уж точно.

Вскоре в коридоре возникло оживление. Капитаны собирали нильдхеймов, минуя комнаты старшего отряда, насколько удалось разобрать по звукам. Через четверть часа сборы окончились и все потянулись к выходу, оставив меня гадать, успел ли с той же быстротой подготовить стражников Лорак.

Выждав еще немного, зарядил перстень энергией Истока, да отправился следом. По пути узнал, на месте ли брат Лауш. К счастью, иномирцу хватило ума не покидать комнату. Велев ему там и оставаться, вышел во двор и тут же сощурился от снежной пурги, хлестко ударившей в лицо.

Чуть притихший до того ветер разошелся с новой силой.

Сквозь опускающуюся темноту и кружащийся в воздухе снег, черным пятном выделялась группа нильдхеймов, стоящих в самом центре внутреннего двора крепости. Судя по их количеству, капитанам удалось собрать все младшие отряды. Напротив расположились стражники, коих тоже было не мало.

Неторопливо приблизившись, я поплотнее накинул капюшон с лицевой маской, растворяясь меж нильдхеймов и принялся пробираться вперед, идя на гнусавый голос Мансельма:

– Ты окончательно рехнулся? Что на это скажет барон?!

– Пусть нильдхеймы сложат оружие, – перекрикивая вьюгу, отвечал ему Лорак. – Во имя Истины я приказываю взять под стражу капитанов, потому как они прикончили Отца и похитили заряженное Истоком вино!

– Перестань нести чепуху! Мы уже лишили тебя неприкосновенности. Ты больше не их инструктор, не их капитан, и не имеешь права отдавать команды!

Нильдхеймы расступались, пропуская меня вперед. Среди них ощущалась растерянность. Не завывай в округе ветер, наверняка можно было бы услышать скрежет ржавых шестеренок, натужно работающих в головах.

– Пусть оружие сложит стража, – продолжал Мансельм. – На кой черт вам выполнять команды этого выскочки и подхалима, решившего подставить и нас, и вас ради наживы? Или думаете, что сможете тягаться с нильдхеймами?

– Даже если победите, вас завтра же пленят королевские войска! У вас нет выхода, идиоты!

Я находился совсем рядом. Капитаны стояли смело, выступив на пару шагов из неровного строя нильдхеймов, а вот Лорака, напротив, стражники прикрывали плотной стеной щитов.

– Это у тебя нет выхода, сын собаки! Мы ничего не совершали и правда на нашей стороне!

Выпустил клинок на волю, будучи возле Мансельма, но, прежде чем совершить удар, громогласно крикнул, сбивая нильдхеймов с толку:

– Смерть носителям ложной правды!

Лезвие коротко свистнуло, разом отделив от тела голову капитана.