Для вкуса добавить карри, или Катализатор для планеты

– С-с-сам не знаю… Если бы я был с оруж-жием, то такого бы не с-случилос-сь. Но путь в Храм долж-жен быть «чистым», то есть никакого оруж-ж-жия с с-собой иметь нельзя, это неуваж-ж-жение к Великим ангам. Под реш-ш-шёткой когда-то был прокопан лаз, но как я не ис-с-скал не смог найти его. Может, его обнаружили и зас-с-сыпали, а может, занес-сло илом и песком, не знаю. Пока я ш-ш-шарил по дну, то не заметил сеть, кто-то из рыбаков или потерял, или течением с-с-снесло. Дно там илистое, пока я копался, то так всё взбаламутил, что вода с-совсем мутная с-с-стала, вот и запутался… Сеть крепкая оказалас-с-сь, зубами не взять…

– Понятно…

Ангалин в упор уставился на меня:

– Кари… Ес-с-сли бы не ты, то у наместника в Маргос-с-се уже были бы новые дос-спехи…

– Я рада, что оказалась в нужное время в нужном месте.

– Я тоже рад…

– И Дайку спасибо, что сунул мне каморту с отваром, иначе ничего бы не получилось.

– А, кс-с-стати, где она?

– Кто?

– Каморта…

– Подарила…

– Подарила?!

– А что тут удивительного? Она же мне просто так досталась, хотя я не уверена, одобрил бы такой поступок Дайк. Если я когда-нибудь доберусь до Латраса и найду его там, то расскажу всё, как было, а он пусть решает – ругаться или нет. Хотя когда он мне её отдал, то ни о чём не предупредил: ни о редкости и ценности каморты, ни о том, чтобы я её ему вернула.

– А кому ты её подарила?

Я вздохнула:

– Тем людям, которые на время заменили мне семью, им каморта нужнее…

– Рас-с-скажеш-ш-шь?

– Это будет продолжением моей истории… Не пора ли нам отправляться? Темнеет…

– Да, пора.

Ангалин полез в один из мешков, достал ремень и кинжал. «Нет, ну вы посмотрите! Он уже все мои вещи считает своими!» – но вслух я ничего не сказала. Почему-то было приятно, что он так распоряжается. Такое чувство, будто мы знакомы давным-давно и это несмотря на то, насколько мы отличаемся друг от друга… существа разных миров. Так легко, оказалось, найти общий язык, не считая известного инцидента. Я размотала свою шею, повязка жутко надоела. Макс глянул и отвёл глаза.

– Что? Не помогло? Жаль, зеркала нет…

– И хорош-ш-шо, что нет…

– Так плохо, да?

– Кари, прос-с-сти меня… Я не хотел…

– Ладно… Говорю я нормально, а синяки сойдут, ко всяким увечьям я уже привыкла. Добраться бы до Латраса хотя бы с руками и ногами, а то заявлюсь калекой, будет стыдно Дайку на глаза показаться. Он лечил меня, выхаживал, а тут чучело такое является… – и скорчила гримасу.

Макс захохотал, ну и я следом.

Глава 6

Отплыли мы, когда совсем стемнело. Макс не просто так достал кинжал. Я помогла ему застегнуть ремень внизу живота, это было самое узкое место, не считая шеи. Но ящер сказал, что с шеи вынимать его будет неудобно. И хоть с крокодилами он и так может справиться, но только с оружием, даже с таким, ему будет спокойнее.

Ночь была очень тёмной, к вечеру нагнало много облаков и небо почти полностью скрылось. На реке было темно, хоть глаз выколи, лишь изредка проглядывали отдельные звёзды и поблёскивала вода. Однако мне посчастливилось наблюдать другую, не менее прекрасную картину, чем ночное небо Окатана. Я увидела… как светятся ангалины. Чтобы мне не было страшно и одиноко в темноте, Макс «включил» своё свечение.

Сначала от такого зрелища я потеряла дар речи. А потом, когда он подплыл ближе к лодке, от восторга и восхищения даже думать не могла – только смотреть. Из-под каждой чешуйки пробивался мягкий жёлтый свет, а шерстяные грудь и живот переливались маленькими искорками. Во мраке ночи это сияющее существо с яркими зелёными глазами выглядело настолько фантастично, что поверить в то, что это наяву, а не во сне, было невозможно. Когда же он начал поочерёдно включать и выключать разные части своего тела, то я просто выпала в осадок. Переливы света волнами бегали по его шкуре, как на новогодней гирлянде. Протянув руку, я дотронулась до мокрой головы, которая в темноте как бы висела в воздухе, остальное всё было скрыто во мраке, и прошептала:

– Ма-а-акс… Ты прекрасен! Ты самый удивительный и самый красивый ангалин! И это световое шоу… Оно великолепно! Такой красоты я и представить не могла…

Гордости его не было предела. Ящер надулся важностью и свет, исходящий от него, усилился.

– Хочеш-ш-шь – сверкну? – проговорил он, загадочно улыбаясь.

– Хочу!

– Только отплыву подальш-ш-ше… – и, мгновенно погаснув, исчез в темноте.

Я осталась в полном мраке. Вдруг мощная и яркая вспышка осветила всю реку. На долю секунды я увидела зависшего в прыжке ангалина, берега и даже деревья! Всплеск – и опять полная темнота… «Обалдеть! Невероятно! Как молния сверкнула! Потрясающе!» Но тут лодка дёрнулась, и мы двинулись вперёд. Я видела только узкую световую полоску впереди. Это был мой ангалин… Мой удивительный друг…

Вот так всю ночь я и просидела, вперив взгляд в это стремительное, рассекающее воду чудо. Ещё одно чудо Окатана… И наверно, самое прекрасное! К утру, обсудив с Мозговым в нескольких фразах увиденное, я уже поняла, зачем Макс проглотил золотую монету. И скорее всего, это ещё одна тайна ангалинов, которую теперь я знаю. Но лучше пока помалкивать. Готова спорить на что угодно, он сам расскажет, не выдержит. Уж очень ему понравилось моё неподдельное восхищение. И я не ошиблась.

Рано утром мы причалили к маленькому островку на самой середине реки. Никаких деревьев и даже кустов на нём не росло. Только высоченные густые растения, отдалённо похожие на камыши. Я скривилась. Просидеть целый день в этих зеленовато-бурых зарослях не хотелось. Макс угадал мои мысли и подсластил пилюлю:

– Кос-с-стёр раз-з-зводить нельзя. Здес-с-сь корабли и лодки будут с-с-сновать туда-сюда, да и деревни с двух с-с-сторон, и большая дорога по правому берегу. Нельз-з-зя, чтобы нас-с-с заметили, ос-с-собенно меня…

Я вздохнула:

– Как скажешь…

– Но поес-с-сть я раздобуду. Сиди здес-с-сь…

Не успела я и рта открыть, чтобы остановить его, мол, я вполне могу и обойтись, невелика беда, как он уже исчез. «Заботится… Приятно… Вот что бы я без него делала? Везёт мне всё-таки, как ни крути… Правда, Мозг?»

– Ну… – голос доносился из области макушки. – В общем, да!

– А тебе не кажется это странным?

– Что именно?

– Моё систематическое везение.

– Нет, не кажется.

– А почему?

– Ты сейчас можешь начать очень сильно ругать меня, но я скажу…

– Говори, коли не боишься…

– Это твоя планета, твой мир…

– В каком смысле?

– В прямом. Она хочет тебя…

– Ничего не понимаю… Впрочем, как и всегда…

– А ты подумай…

– Уж не хочешь ли ты сказать, что сама планета, сам Окатан мне помогает?

– Ты сама сказала…

– Мозг, я привыкла доверять тебе, прислушиваться к твоему мнению и советам…

– Спасибо, приятно слышать.

– Но то, что ты говоришь, – это бред! Притом полный!

– Ты уверена?

– Конечно!

– Тогда попробуй не просто подумать, – и он понизил голос до проникновенного шёпота, – попробуй почувствовать…

На несколько секунд я закрыла глаза и увидела Мозгового, стоящего на лесенке возле стеллажа с книгами. Он выглядел вроде как обычно, в любимом, уже нами обоими, бордовом бархатном халате, чёрных брюках со стрелками, мягких домашних туфлях и с противным, до сих пор не знаю почему, моноклем в глазу. Но лицо его как будто изменилось, помолодело, что ли… Лохматая, всклокоченная шевелюра была уже не такой седой. Он точно помолодел. Лет на десять.

– Ты прекрасно выглядишь, гораздо лучше, чем раньше.

– Ты заметила…

– Как я могла не заметить?

– Да… Я тоже. После твоей смерти… прости, что напоминаю, я будто заново родился.

– Хоть какая-то польза…

– Не обижайся…

– Даже не думала.

– Скоро Макс твой вернётся.

– Откуда знаешь?

– Чувствую…

– Мозг, я ничего не понимаю… Как Окатан может меня хотеть?

– Не знаю, как объяснить…

– Ну, пожалуйста!

– Тебе везло с самого начала…

– Допустим.

– Прошло около шести месяцев, а ты жива и здорова, и постоянно, заметь, лишь с небольшими промежутками, рядом есть кто-то, кто тебе помогает…

– Согласна.

– Ну вот…

– Что вот?

– Неужели не понимаешь?

– Нет… При чём тут планета?

Но продолжить разговор не получилось – вернулся Макс.

Он уткнулся в меня мокрой мордой, и я вынырнула из подсознания.

– У тебя опять с-с-странное лицо… Ты с-с-с кем-то говорила? Я кое-что принёс-с-с для тебя.

– Макс, зачем было рисковать, я бы обошлась и так…

Хвост-рука извернулся и рядом упал мешок… Не мой. Я дёрнула мокрые завязки. Там были фрукты: красно-оранжевые артарии, зелёные лигги и наливные, полосатые вааксы. Объеденье!

– Ты обчистил сад? И даже мешок спёр?!

– Он валялс-с-ся на с-с-самом виду.

– Спасибо!

Абсолютно без всяких задних мыслей, а только из чувства благодарности, я схватила чешуйчатую морду и запечатлела сочный звучный поцелуй прямо в ложбинку между ноздрей. Если бы знала, чем это закончится, то хорошо бы подумала, прежде чем так делать! Ангалин дёрнулся, и по всему его телу пробежала сиреневая искра, ото лба до кончика хвоста. А потом… Его от меня будто отбросило, как током шибануло… и запахло озоном, как после грозы. Несколько секунд мы приходили в себя, таращась друг на друга. Ящер тряхнул головой и глянул так, что внутри всё похолодело, а после прошипел:

– С-с-сиди з-з-здес-с-сь до вечера и не выс-с-совывайс-с-ся… – и прыгнул в воду.

Глава 7

Полдня я мерила ногами камышовый остров. Мозг почему-то разговаривать не захотел, сослался на занятость и добавил, что пообщается со мной тогда, когда я буду готова к разговору. Что за бред! А сейчас я, как ему кажется, не совсем адекватна. Если кажется, креститься надо! Я страшно разозлилась: «Не адекватна, говоришь… Ну-ну… Посмотрим, что ты запоёшь, скажем, недельки через две. Умолять будешь… На коленях ползать, чтобы я обратила на тебя внимание. Вот живёт же в голове такая зараза! Ничего-ничего, и на моей улице будет праздник!»

От злости я слопала большую часть фруктов, а потом завернулась в одеяло и легла спать. И, как ни странно, заснула очень быстро. А вот проснулась от тяжести. На мне что-то лежало, вернее, обвивало. Это был хвост! Хвост ангалина. Он устроился рядом, обмотав мои ноги, а голова торчала у меня под мышкой. «Та-а-ак… Очень интересно… – я боялась пошевелиться, не хотелось, чтобы он проснулся. – И как он так близко подобрался, что я ничего не почувствовала? Даже умудрился ноги хвостом обмотать. Боялся, что убегу? Ох, не нравится мне это дело…» В голове пронеслось эхо:

– Любовь нечаянно нагрянет,Когда её совсем не ждёшь…

– Мозг, хватит уже!

– А я не про тебя, я про него…

– Что?!

Но в эту секунду Макс проснулся. Сначала в упор я смотрела в зелёные глаза, а потом спросила:

– Что это значит?

Он сразу же отпустил меня и отодвинулся:

– Ты подумал, что я могу сбежать?

– Нет… Я… Мне показалос-с-сь, что тебе холодно…

– А-а-а… Ну, если с такой точки зрения… Тогда ладно…

Я решила больше не развивать эту тему и не спрашивать, что это было за непонятное свечение после моего дурацкого поцелуя и где его целый день носило. Сделала вид, что всё нормально, но последняя фраза Мозгового как-то насторожила.

Несколько часов до заката мы провели весьма продуктивно. Я перекусила фруктами и сладкими кореньями, которые Макс где-то откопал для меня, а потом мы разговаривали. Я дорассказала ангалину свою историю в общих чертах, не вдаваясь излишне в детали. Когда же дошла до момента, как впервые услышала голос Гая, Макс презрительно сморщился:

– Тож-же мне… нашла, чем вос-схищ-щ-щаться…

– Но ты же не слышал… Почему так говоришь?

– Ангалины поют не хуже, а мож-жет и лучш-ш-ше.

– Поют?!

– А ты думала мы только плавать, да з-з-золото глотать с-спос-собны?

– Нет, конечно… Просто неожиданно как-то… Поющие ящеры… А послушать можно?

Он покачал головой:

– У меня с-спос-собности к пению не очень. А вот нес-с-сколько моих братьев и сес-стёр… У них такие голоса… Рыбы дохнут!

Я захохотала:

– Ну, ты и сравнил! От настоящего пения никто дохнуть не должен!

Макс сжал челюсти и отвернулся.

– Обиделся, что ли? Прости, но ты очень смешно выразился. Не обижайся…

– Ну а дальш-ш-ше что было? – процедил он сквозь зубы.

Когда мой рассказ дошёл до встречи с северянами, его настроение ещё больше ухудшилось:

– Вот, з-з-значит, как… З-з-золота у них мало… Обманщ-щ-щики! Отец долж-ж-ен об этом уз-з-нать!

Я замолкла: «Ой-ёй-ёй… Опять лишнее сболтнула. Как бы из-за моего языка без костей межрасового конфликта не случилось. А Мозг меня предупреждал… Ну я и трепло!»

– Давай дальш-ш-ше…

– Хватит на сегодня. Вижу, что моя история может обернуться проблемами и для людей, и для ангалинов. Больше ничего не скажу.

Ящер зашипел:

– Но ты обещ-щ-щала!

– Когда я обещала, то не подумала о последствиях для кого-то, кроме меня. А теперь понимаю, что они могут быть. Поэтому все, что было дальше, свожу к нескольким предложениям. Мы благополучно добрались до Маргоса, поселились в гостинице, ходили на ярмарку, я там немного прибарахлилась, а потом увидела тебя. И решила помочь, как ты знаешь, была возможность. А так как я и до этого собиралась покинуть караван, то решила не откладывать в долгий ящик и после концерта собралась и ушла из города. На другом берегу украла эту лодку, а дальше ты знаешь. Вот и всё.

Я видела, что Макс разозлился и, возможно, обиделся. Такие резкие перемены его настроения очень настораживали. Реакция на мои слова и действия у него была непредсказуемой. «Как же Мозговой прав! Я расслабилась от заботы и помощи, а ведь, действительно, об ангалинах почти ничего не знаю… И история многовековой вражды между двумя разумными расами на этой планете тоже мне почти неизвестна. С одной стороны, хорошо было, когда я понимала речь, но сама не могла говорить. Помалкивала себе тихонько в тряпочку да мотала на ус полученную информацию. А теперь надо постоянно думать, что говорить и кому говорить, а то, не ровён час, такого наболтаю кому ни попадя, что не дай бог… Впредь надо быть осторожнее со словами».

Теперь настала очередь Макса измерять лапами камышовый остров. Из-за густоты растительности то, что происходило на реке, нам было не видно, но и нас нельзя было разглядеть внутри этих буро-зелёных зарослей. Сперва он ходил туда-сюда, потом начал круги наворачивать, пару раз скручивался в шар, бурча что-то себе под нос. Смысла было не разобрать, но я не сомневалась, что он ругается.

Потихоньку наползали сумерки, несколько раз невдалеке слышались крики рыбаков, которые вроде как порвали сеть. Также, с завидной периодичностью, доносился плеск вёсел под ритмичные песни. Должно быть, мимо проплывали большие вёсельные шхуны. Банкор был близко.

Когда практически стемнело и я уже подумывала о том, что если Макс не успокоится, то плюну на него и поплыву сама, он, не глядя в мою сторону, натянул на себя верёвочные лямки и начал стаскивать лодку в воду. Не говоря ни слова, я присоединилась к нему, и мы продолжили путь. «Ну, что ж… Бойкот так бойкот! Посмотрим, кто первым заговорит…»

В эту ночь мы двигались относительно медленно. Макс не подсвечивался в темноте, возможно, из предосторожности, так как по берегам часто мелькали огни костров. Я держала вёсла наготове так, что, если бы нас заметили, было бы не видно, что лодку кто-то тянет. И вот так всю ночь…

К утру я поняла, что цель достигнута – мы в пойме реки. Берега были настолько далеки друг от друга, что в лёгком утреннем тумане казалось, будто это не река, а море. Макс направился к высокому скалистому острову. Хорошо, что был полный штиль, иначе сидеть в утлом судёнышке было бы страшновато. Почти у самого острова Макс скинул упряжь и исчез под массивной скалой. «Наверно, тут тайник, про который он говорил…» – я взялась за вёсла, чтобы размять затёкшее тело.

Макса не было довольно долго. Я представила, как там, в глубине пещеры, он чахнет над своим золотом. Ангалин вернёт долг, и мы расстанемся. Жаль… Я очень привязалась к нему и, несмотря на импульсивный характер, он не переставал восхищать и удивлять меня, особенно как представитель разумной цивилизации, отличной от человеческой. Эх, знали бы учёные на Земле, сколько необычного и загадочного я здесь повстречала. Вот если бы удалось вернуться и рассказать обо всём! Хотя… Если бы так и случилось, то остаток жизни можно провести в сумасшедшем доме. Никто не поверит!

Макс вынырнул в нескольких метрах от лодки. Перемены я заметила сразу. Он был вооружён: вдоль спины лежали длинные, парные, кожаные ножны, грудь и живот закрыты чем-то вроде доспехов, а на пояснице виднелась небольшая продолговатая сумка. Из воды показался хвост с зажатым маленьким мешочком, который я поймала на лету. Он звякнул так, что стало ясно, там не одна монета. Я заговорила первой:

– Ты мне должен одну монету.

– Это благодарнос-с-сть з-за с-спас-сение, – голос был жёстким.

У меня внутри всё вскипело, но я постаралась говорить как можно спокойнее:

– Я помогла тебе не за деньги.

– Вс-с-сё требует оплаты… – его глаза не просто смотрели, они меня сверлили.

– А как же твоя помощь мне? То, что ты дотащил меня сюда, кормил… Как за это с тобой рассчитываться?

– Ты уже рас-с-считалась.

– И чем же?

– Тем, что расс-сказала кое-что интерес-с-сное…

– Понятно… – очень сильно захотелось съездить чем-нибудь тяжёлым по этой наглой ангалинской морде. – Ну, что ж… Коли так…

Я развязала мешочек и наощупь, не глядя, достала одну монету. Отложила её в сторону, а остальное… швырнула далеко в воду. В секунду глаза ящера превратились в две круглые тарелки, удар хвоста чуть не перевернул лодку, а утробный рык заставил вздрогнуть:

– Дур-р-ра-а!!! – он рявкнул так, что у меня сжалось всё, что могло это сделать.

– Сам дурак! – но его уже не было.

Переводя дыхание и вцепившись в борта, я удерживала равновесие. Пирогу болтало, но вскоре волнение успокоилось. Я схватила вёсла и налегла со всей силы. А берег был далеко… Очень далеко. Туман рассеялся, и берега виднелись узкими полосками, зато были острова. Я нацелилась на ближайший. От обиды и злости внутри всё бурлило и клокотало. Я ни о чём не могла думать, только о том, как эта чешуйчатая скотина меня обидела.

Глава 8

К тому моменту, когда я подгребла к острову, слёзы полностью застилали глаза. Лодочка уткнулась в прибрежные камни. Островок был маленький, с кривоватыми деревцами и высокой скалой в центре. Я присела на округлый валун: руки трясутся, ноги промокли и слёзы в три ручья… Появилось желание забраться на эту скалу и сигануть вниз, чтобы покончить со всем раз и навсегда. Я сползла пониже и, став на колени, сунула голову в холодную воду. Когда, отфыркиваясь, вынырнула – рядом сидел Макс.

И тут меня понесло:

– Ты чего припёрся?! Что тебе надо от меня?! Проваливай!!! Чтоб глаза мои тебя больше не видели, гад чешуйчатый! Змей! Да пошёл ты! Злобная рептилия! Плыви, докладывай папочке! Доносчик! Подлый шпион!

Я увидела знакомый мешочек:

– А-а-а! Достал-таки денежки! Ну как же, такое добро чуть не утонуло! Подавись своим золотом! Чтоб оно тебе поперёк горла встало! У-у-у, Змей Горыныч!!! – и я погрозила кулаком. – Ненавижу тебя! Понял?! Убирайся!

Сложно было сказать, о чём думал Макс во время моего приступа бешенства. Он полулежал на камнях, приподнявшись на передних лапах, не сводя с меня глаз, только пальцы на его хвосте сжимались и разжимались. Я зачерпнула воды и охладила разгорячённые щёки. Всё. Слова кончились, осталось только ощущение полного бессилия и пустоты. Закрыв лицо ладонями, я отвернулась. Через несколько минут длиннющий хвост обхватил поперёк и ангалин навис сверху, как удав над кроликом:

– Вс-сё с-с-сказала? – голос был спокоен.

Я молчала.

– С-слуш-шай сюда, девуш-ш-шка с планеты З-земля. С-сейчас ты с-сядеш-шь в лодку и поплывёш-шь к правому берегу, пока ветер не поднялся. Вон за тем островом, – ящер махнул головой, и я глянула следом, – цвет воды изменится на мутно-зелёный. Ты пересечёш-шь этот поток, и когда вода с-с-станет проз-зрачной, это будет з-значить, что ты попала в нуж-жное течение. Можно почти не грести, река сама понес-с-сёт тебя, просто с-с-считай острова. После седьмого бери вёс-с-сла и правь к берегу. Ос-ставляй лодку где-нибудь в кустах и поднимайся в гору. Когда поднимеш-ш-шься, то увидиш-шь, куда идти, дорога там одна. З-за пеш-ш-ший вход в город берут пять тетри. Пойдёш-ш-шь на дворцовую площ-щ-щадь, она находится на самом больш-ш-шом ос-строве, оттуда в западную часть города, туда ведёт всего два моста. С-спросиш-шь гостиницу «Тихий островок», хозяина зовут Крианн. С-скаж-жешь ему, что хочеш-шь комнату на первом этаже. Он предложит лучш-ш-шую, на втором или третьем, но ты ответиш-ш-шь, что на крутых лестницах от выс-соты у тебя круж-жится голова, он всё поймёт. Заплатиш-ш-шь два з-золотых ранда, это более чем достаточно за две недели с завтраком и уж-жином, ванной и чистой пос-с-стелью.

И он сунул мне в руки мокрый мешочек:

– Развяж-ж-жи…

Я дёрнула верёвочку и высыпала на ладонь восемь золотых монет и… плоское золотое кольцо с гравировкой изнутри. Я покрутила его в пальцах. На обручальное похоже… Подобные я видела на руках Гая и Хейи, Олмана и его жены. Точно обручальное! Я вопросительно глянула на Макса.

– Да, это обручальное кольцо. Надевай…

– Зачем?

– Чтобы в городе к тебе не с-слиш-ш-шком прис-ставали. Если будут с-спраш-шивать, говори, что встречаеш-ш-шь мужа из дальнего плаванья.

Я надела украшение на средний палец левой руки. Именно так носили обручальные кольца те, кого я знала. Как ни странно, но оно подошло, было не большим и не маленьким. Как же он угадал с размерчиком? Неожиданно пробило на смех:

– Макс… Я что? Теперь твоя жена? Ты мне кольцо подарил… и я его приняла…

Ангалин заулыбался:

– Ну-у-у… Это по человечес-с-ским обычаям. У нас вс-сё не с-с-совсем так. Но если ты хочеш-ш-шь так думать, то я не возраж-жаю…

И мы дружно захохотали.

– Да-а-а… Вот как бывает… Нежданно-негаданно…

– Ты вс-с-сё запомнила?

– Запомнила.

– Точно?

– Не волнуйся, с памятью у меня всё в порядке.

Я забралась в лодку и взялась за вёсла. Макс вытянулся, уткнулся головой мне в шею, шумно и глубоко вздохнул, а горячий язык лизнул кожу. Зелёные глаза моргнули и в них вспыхнули золотые искорки:

– Встретимс-с-ся в гос-стинице, – прошептал он мне в ухо и оттолкнул лодку.

Всё время, пока я гребла до нужного острова и потом, когда выгребала сквозь мутные, зеленоватые воды, я пребывала в шоковом состоянии: «Вот это поворот! Он что? Поцеловал меня на прощанье?! Только-только и я, и он были готовы от злости порвать друг друга в клочки, а тут такая перемена! Я смотрю на кольцо, вспоминаю его глаза, и внутри всё дрожать начинает. Понятно, что кольцо для безопасности – это моя страховка. Но как он смотрел и как говорил! Что, вообще, происходит?!»

– Поздравляю с законным браком! – хохот в голове вогнал в краску.

– Что ты несёшь?! Какой брак?! Это извращение какое-то!

– Вот кто бы говорил! – Мозговой продолжал смеяться. – Да-а-а, Кари, умеешь ты удивлять! У меня слов нет! Мужиков кругом пруд пруди! А она умудрилась ангалина охмурить! Это же надо, сына самого Рекса захомутала! Ну, ты сильна, мать, сильна!

Он заливался так, что я опять начала злиться.

– Мозг, всё! Хватит! Перестань ржать надо мной!

– Ладно-ладно, не злись… – сказал он уже спокойно. Просто я очень рад за тебя…

– В каком смысле?

– Я рад, что с тобой всё в порядке и рядом опять есть помощник, которому ты небезразлична.

– В этом ты прав, конечно. А ты как, Мозг? Как самочувствие?

– Прекрасно, дорогая! Я в порядке.

– Вот и хорошо.

За такой беседой я и не заметила, как мутная часть реки осталась позади и меня вновь понесли чистые прозрачные воды. А из-за сумбурных мыслей чуть не пропустила седьмой по счёту остров. Причалить к берегу удалось не сразу. От усталости руки почти не слушались, ладони стёрлись в кровь, хотя боли как таковой не ощущалось, было просто липко и неприятно.

Я долго возилась с лодкой, пока удалось справиться с прибрежными волнами и загнать её в небольшую бухту. Дальше стало легче. Я заволокла свой транспорт, к которому уже так привыкла, в кусты, перевернула днищем вверх, наломала веток и закидала поверху. Потом кое-как помылась и переоделась, всё-таки в город иду. Выглядеть оборванкой не хотелось.

Кожаные штаны и серая туника мне очень нравились. Жаль, что в Маргосе сапоги не купила из крокодильей кожи, денег пожалела. Было там несколько пар, которые и по размеру подошли, и вообще мне очень понравились. Но сапожник, пожилой ехидный дядька, заломил такую цену, что Скай тогда присвистнул. И как мы его не уговаривали, сбавлять не хотел: мол, он шьёт для самого наместника и его семьи и негоже такую красоту задёшево продавать. Я немного расстроилась тогда, но потом просто купила новые угги, да и всё. Но сапоги были обалденные! Теперь финансы позволяют, может, в Банкоре найду похожие. Повязав поверх штанов широкую юбку, а на голову и шею платок так, чтобы скрыть волосы и синяки, я застегнула ремень, спрятала кинжал в складки, набросила жилет и, закинув мешки за плечи, потопала вверх по каменистому склону.