Путь Святозара. Том второй

– Удивительно, я ведь видел сегодня с утра Малушу, а она мне не рассказала. Это на нее не похоже, – на миг переставая смеяться, заметил правитель.

– Просто, отец, Тур так заплакал, когда меня увидел…. Испугался наверно, что я его, тут же… не отходя от покалеченного кукленка лишу магических способностей, что я даже не стал его ругать, сказал ему: "после поговорим". А Малушу я попросил ничего пока тебе не рассказывать, чтобы ты не тревожился, ведь я представляю, как бы она тебе это описала, да в каких словах. Тур поздно ночью пришел к моим покоям, встал около двери, не в силах постучать и заплакал. Я вначале не понял, что случилось, кто рыдает в коридоре, соскочил с ложа, выбежал из покоев, а он стоит плачет… Чего его ругать, все сам понял. – Наследник замолчал, провел рукой по взлохмаченным волосам, приглаживая их на голове, а затем спросил, – а ты, чего отец, собираешься делать?

– Да, пока ничего, не собираюсь, – пожав плечами, откликнулся сияющий радостью правитель, и поглядел на дорогого его сердцу сына.

– Ну, тогда, отец, – сызнова засмеявшись, проронил Святозар. – Я предлагаю тебе сходить вместе со мной в покои Малуши и посмотреть на пока еще не исправленного кукленка, честно сказать, на такое стоит глянуть.

Глава семнадцатая

Весь оставшийся, последний месяц осени, грудень и наступивший, первый зимний месяц, студень Святозар подолгу занимался и упражнялся с мечом под чутким взглядом другов и наставника. Други звали его на молодежные посиделки, которые начались шестого студня, в честь Бога Велеса, но Святозар опасавшийся, что весной может погибнуть от руки Нука, не посещал таковые. Он все свободное время настойчиво обучал младшего брата магии, страшась, что открывшиеся, благодаря корове Земун, знания могут наново уйти вместе с ним. А когда утомленный Тур уходил к себе в опочивальню, подолгу сидел над книгой Вед, дара Бога Коляды, и вносил туда при помощи магии заговоры, обереги и присухи, которые будучи Богомудром не пожелал вписывать.

Святозар занимаясь с Туром каждый вечер, учил брата по новому, не так как учил его отец, не так как когда-то учил отца дед, а так как учил когда-то Богомудр Лучезара. И отец, и дед, и прадед, уже давно утеряли само название книги, и говорили о ней лишь как о книге. Когда Святозар впервые при отце назвал ее книгой Вед, то правитель вначале даже не понял о чем идет речь.

– Я говорю, о книге, по которой ты учил меня магии, наверно ты не знаешь, отец, что у нее есть имя Вед, – пояснил Святозар, когда они всей семьей, вчетвером ужинали в столовой.

– Нет, сын, я этого не знал, – изумленно отметил отец, прекращая есть. – Мой отец тоже этого не знал.

Святозар некоторое время молчал, да погодя печальным голосом добавил:

– А Богомудр говорил это своим сыновьям, учил их уважать ее, ведь она живая. А посем когда он наложил на нее заговор, книга замолчала, и потомки его, забыли чему он их учил. – Наследник вяло поковырял в блюде, на котором лежало жаркое из свинины, и, положив ложку на стол, досказал, – я смотрел отец книгу. После смерти Богомудра туда было внесено совсем немного знаний. По-видимому, это сделал сын его и внук, а позже только сухая летопись нашего рода. Правнуков уже не учили, как надо вносить в нее знания.

Но теперь, когда Святозар по ночам стал общаться с книгой, та словно простив его за заговор, каковой он на нее дотоль наложил, ожила. И во время чтения, часто тяжело вздыхала, или как будто охала, ахала и ухала, смотря по тому, что хотела выразить читающему. Когда книгу читал Тур, она именно ухала и ахала, а когда Святозар охала, да туго вздыхая, переворачивала листья, не давая ему дочитать прежний. Весьма книга не любила преувеличения, которые в ней хранились, внесенные какой-то неопытной рукой потомка Богомудра, и тогда Вед настойчиво показывала этот сказ и не просто вздыхала, а еще и надрывисто стонала. Однажды на одном из занятий, книга, не давая Туру читать ее, то и дело переворачивала листы и останавливалась на одном сказании, всякий раз тяжело, да протяжно стонала. Святозар развернул к себе книгу и прочитал сказанье, оно было о том, как когда-то Богомудр победил нагаков с помощью волшебных гуслей. Наследник улыбнулся прочитанному, вспомнив, как рассказывал его отцу, доказывая как важны гусли. На самом деле оказался прав отец предположив, что это только поверье.

Это именно и было поверье при этом сильно измененное. Потому что Богомудр вообще никогда не бился с нагаками, во время его жизни, этот народ и не жил рядом с восурами. А воевал Богомудр с неллами. Богомудр был зрелым мужчиной, по возрасту как правитель Ярил, он вывел свои войска против неллов, оные тогда были сильнейшими воинами и порабощали соседние племена. Когда начался бой, Богомудр приказал всем своим воинам одновременно выстрелить из лука, а сам создал заговор и остановил в воздухе полет стрел. Потом к первому строю стрел присоединился второй, а затем и третий ряд, и когда стрелы превратились в огромную тучу, Богомудр махнул рукой, и они упали на неллов. Не только первые, но и последние ряды воинов неллов дрогнули, часть из них бросилась бежать. Тогда Богомудр поднял вверх свой волшебный меч и попросил помощи у ДажьБога. А когда меч блеснул золотым сиянием от упавшего с неба луча, Богомудр и его войско напали на неллов, смяли и растоптали прежде непоколебимых воинов. В той битве погибло много восуров, но еще больше неллов. Тела павших восуров сожгли, а прах захоронили в общей могиле, над которой раненный в том сражении в правую ногу Богомудр насыпал высокий земляной курган. И каким образом туда приписались гусли Святозар так и не понял.

– Кто же это, все так переврал? – озадаченно почесывая бровь, поинтересовался наследник.

– Это ты у меня спрашиваешь? – спросил Тур, и, поставив локти на стол опер подбородок на ладони.

– Нет, брат, ни у тебя, у книги, – пояснил наследник. – Видишь, она не дает тебе читать, возвращает нас к этому сказанью, потому что здесь с первого до последнего слова не правда. Это же надо такое выдумать, да еще внести в книгу. Погоди, я сейчас поправлю, и мы продолжим занятия.

Святозар не только не таил от Тура тот заговор, при помощи которого вносил исправления, но настойчиво ему его показывал, чтобы брат обязательно его запомнил… Запомнил и всегда мог внести в книгу знания или исправить неверно описанное в ней. Наследник положил руку на лист, где написано было сказанье, да тихо зашептал: «О, святая книга Вед, что заключает в себе великие ведические знания, слышу я твои стенания, и именем Бога Коляды даровавшего нам тебя, вершу исправления в этом сказании». И как только произнес Святозар последнее слово, засияли его руки золотисто-лазурным светом, а под ними засуетились, забегали, словно муравьи, на муравьиной куче знаки, вмале полыхание спало и наследник смог прочитать исправленное сказанье. Книга по первому зашелестела листами, а после как-то странно заскрипела.

– Это она, довольная, брат, и смеется, – догадался Тур и улыбнулся.

За день до празднования рождения Бога Коляды Святозар как всегда, после приема в тронном зале, отправился на Ратный двор. Он шел такой уставший, еле переставляя ноги и все, потому что за последние дней пять совсем не спал, почти до утра засиживаясь над книгой Вед, а сегодня, как ему показалось, и вовсе сомкнул очи лишь на мгновение. «Сейчас немного позанимаюсь, самую малость и тут же пойду спать, Туру тоже дам отдохнуть, а то я не только себя измучил, но и его», – рассуждал на ходу наследник, подходя к Ратному двору, где его ожидали Звенислав, Искрен и Часлав.

– А, где Храбр? – спросил Святозар, подойдя к скамейке, на которой сидели, зевающие во весь рот други.

– Его еще не было, – ответил Искрен и прикрыл ладонью кособоко разошедшиеся уста. – Святозар может мы сегодня не долго, а то вчера так загулялись и легли только под утро.

– Хорошо, – сказал наследник, снимая с себя шапку и кунтыш. – Дождемся Храбра, и идите. Ну, а пока его нет, давай Звенислав приступим к учебе и раз наставник не видит щиты брать не будем, – предложил он, положил вещи на скамью и взял поданный Чаславом тренировочный меч.

Звенислав широко зевнул, сбросил накинутый на плечи легкий куртик и поднялся, также взяв у Часлава меч. Не успели други начать занятия, как Святозар стал теснить друга, похоже было, что тот совсем не расположен был сегодня упражняться, действовал как-то сонно и неуверенно.

– Ты, чего Звенислав, проснись, – прикрикнул на него наследник.

Звенислав на миг остановился, встряхнул головой, прогоняя сон, и бросился на Святозара, делая обманные движения, а сам при этом уклоняясь от меча наследника. Святозар пару раз достиг цели и даже ударил Звенислава не сильно по плечу, а тот вдруг не на шутку разгорячился и начал наносить удар за ударом. Наследник благополучно отражал их, пока внезапно правой ногой не оступился, и, покачнувшись, не открылся под удар. Звенислав же сам того не ожидая, рубанул его плашмя мечом по левому боку. Святозар вскрикнул, отскочил назад, и, схватившись рукой за бок, застонал.

– Звенислав, – закричал на друга Искрен и подбежал к наследнику. – Ты, чего так бьешь? Видишь же, он оступился, одурел совсем, что ли?

Святозар прижал руку плотнее к кафтану и почувствовал резкую боль внутри и хруст.

– Что? – беспокойно вопросил Искрен и подбежавший Часлав.

– Похоже, ребро сломал, – ответил Святозар, оторвал руку от кафтана и увидел, что она в крови.

– Ну, ты даешь Звенислав, – заметил Часлав, и, узрев на руке наследника кровь, порывисто повертал голову, свел свои чуть рыжеватые брови и так посмотрел на друга, что тот лихорадочно вздрогнул, словно враз занедужил.

– Да, я не хотел, не хотел я…, – принялся оправдываться Звенислав, и, опустив меч, подошел и тревожно оглядел наследника. – Со мной такое бывает, разгорячусь, и…

– И не соображаешь совсем… ты же его учить пришел, – все больше хмуря брови, проговорил Часлав и суматошно сжал свои мощные кулаки. – Ох, дать бы тебе Звенислав, прямо в нос…

– Да, чего ты, я хотел, что ли ему больно сделать, – и вовсе расстроенным голосом произнес Звенислав.

– Други не ссорьтесь. Ничего страшного, – протянул Святозар, вытер руку о штанину и отдал меч Искрену. – Сейчас дойду до опочивальни и заговорю.

Наследник развернулся, чтобы идти во дворец, и увидел, приближающегося к ним размашистой походкой Храбра и Тура. Наставник подошел ближе, обозрел растерянных Звенислава и Искрена, сжимающего кулаки Часлава и полусогнутого Святозара, который немедля выпрямился, убрав руку от раны, в надежде, что Храбр ничего не заметит, и очень строго спросил:

– Что случилось?

– Ничего наставник, – ответил Святозар и шагнул в направлении дорожки ведущей во дворец.

– Как ничего, я, что не вижу, у вас у всех лица, точно вы, что-то скверное натворили, – добавил Храбр, и сызнова беспокойно оглядел наследника. Да, судя по всему приметив на кафтане порез, направил в его сторону меч и вопросил, – а это, что?

– Да, так ерунда, – негромко отнекался наследник.

– Ерунда? – Храбр приблизил меч вплотную к кафтану и очень осторожно надавил острием на прореху в нем.

– А…а..! – вскрикнул Святозар и от резкой боли в боку покачнулся.

Искрен подскочил к другу, и, поддержав его, возмущенным тоном дохнул:

– Что ж не видно, что ли рана у него там, чего туда острие пихать. Ему же больно.

– Ах, больно ему? И кто же ему это больно сделал? – рассвирепев, пропыхтел Храбр, и почему-то уставился на Звенислава. – Я вот не сомневаюсь, что это больно ему ты, Звенислав, сделал. Ты, чего сюда пришел? Учить или калечить, а?

– Вот и я тоже ему это сказал, – вступил в разговор Часлав желающий поддержать наставника, но Храбр так на него зыркнул, что он благоразумно замолчал.

– Да, я… да, я.., – оправдывался Звенислав, утирая шапкой заструившийся от нервозности со лба пот.– Случайно я, случайно.

– Я тебе сейчас уши надеру, и это будет не случайно… – дюже гневно сказал Храбр и полыхнул в сторону Звенислава очами.

– Храбр, да прекрати, – преодолевая боль, заступился Святозар за друга и опять согнулся, прижав кафтан к кровоточащей ране. – Звенислав не виноват, это я оступился, да бок и подставил.

– Бок ты подставил, – переключился со Звенислава на Святозара наставник и сердито потряс мечом. – А почему ты без щита бился? С этим олухом Звениславом без щита нельзя, я тебе сколько раз говорил, ты чего запомнить не можешь? А ну быстро во дворец лечиться. Погоди Святозар, приедет правитель, я ему все расскажу, как ты меня слушаешься… Быстро, я велел во дворец. Искрен проводи наследника, да надень на него шапку и кунтыш, а то он мало побитый, еще и хворый станет, – сердито проронил Храбр. А когда Искрен приобняв наследника, подхватив его вещи, направился с ним во дворец наставник докричал им вслед, – и, чтобы без меня не смели больше начинать, олухи вы такие! – А миг погодя, словно и вовсе свирепея обратился к Звениславу и Чаславу, – а вы, оба, ушли сглаз моих долой, а то я вам сейчас покажу, как наследника калечить.

Святозар и Искрен поспешили с Ратного двора, оно как слышали, что разбушевавшийся Храбр переключился теперь на убежавшего к мишеням Тура.

– Пройдем через гридницу, доведешь меня до опочивальни и поезжай домой, – говорил Святозар Искрену, когда они шли по занесенному снегом саду.

– Болит? – обеспокоенно вопросил Искрен, придерживая наследника за руку.

– Болит, похоже ребра мне сломал, ну да ничего, я вылечу. Плохо только, что Храбр знает, теперь точно правителю все расскажет, а мне так не хочется, чтобы отец расстраивался перед праздниками, знал бы ты, – заметил Святозар подойдя к двери, ведущей в Славный коридор. – Хорошо, еще, что правитель уехал с твоим отцом в город, оно как хоть он и узнает, что я был ранен, но уже тогда, когда я все вылечу.

Искрен открыл дверь в Славный коридор и пропустил вперед Святозара, продолжающего прижимать левой рукой кафтан к кровоточащему боку. Миновав коридор, наследник распахнул дверь в гридницу, вошел вовнутрь помещения, и тотчас замер на месте, так как в зале за столом сидели, мирно беседуя, отец, Дубыня и Ратибор. Святозар снял шапку с головы и убрал руку от кафтана, слегка запахнув его кунтышом, так чтобы не было видно разреза и крови, и пошел, вперед надеясь, что занятый разговором отец не будет его останавливать. Однако правитель сидевший спиной к приближающемуся Святозару, обернулся, а увидев сына, радостно заулыбался и сказал:

– Сын, ты я гляжу, уже закончил, хорошо, а то я послал за тобой Вячко. Присядь, да послушай, что Ратибор рассказывает. Он только, что от царя неллов прибыл.

Наследник остановился, не дойдя до правителя несколько шагов, и малеша покачнулся, чувствуя, что просьбу отца никак нельзя выполнить, и не зная как же вежливо отказаться.

– Ваша светлость.., – начал было, шедший позади наследника Искрен, но Святозар оглянулся и так на него глянул, что он тут, же и закончил.

– Отец, я сейчас не могу, – чуть слышно молвил Святозар. – Я подойду попозже.

Правитель недоуменно посмотрел на сына и нахмурился, да строго заметил:

– Ратибор, сын, не может ждать, он провел в дороге много дней, и очень устал. Неужели, твои дела не могут подождать?

Позади Святозара хлопнула дверь и в гридницу вошел Храбр, да недовольным голосом заявил:

– Нет, правитель, дела наследника подождать не могут. Ты же верно не хочешь, чтобы он потерял сознание и упал тут прямо перед тобой на пол.

– Чего это я…, – хотел было возмутиться Святозар, но почувствовал резкую боль в боку, и понял, что наставник прав.

– Что ты хочешь сказать, друг мой? – беспокойно оглядев сына, спросил Храбра правитель.

– А, эти повесы, – принялся сказывать Храбр, и грубо оттолкнув Искрена в сторону, подошел к столу. – Не дождались меня, стали биться на мечах, да не взяли щиты как я всегда велю. – Храбр перевел взгляд на наследника, – и похоже Звенислав сломал твоему сыну, правитель, ребро.

Святозар воззрился в серые глаза наставника, поражаясь, как тот острием меча смог ощутить, что у него сломано ребро.

– Отец, – стараясь успокоить правителя, произнес наследник. – Там ничего страшного, просто царапина, я сейчас все быстро вылечу. И Звенислав не виноват, я сам…

– Ага, не виноват, – перебил наследника Храбр и сел на лавку подле Дубыни и Ратибора, напротив правителя. – Ты, думаешь, я почему тебе велю брать щит, да, потому что вижу, взял Звенислав меч в руки и все забыл… Где он, с кем он бьется, и вообще зачем бьется… Правитель, отпусти наследника, погляди какой он бледный, наверно весь кафтан уже в крови.

– Подойди, сюда, Святозар, – мягко проронил отец и две глубокие морщины рассекли его лоб, отчего у наследника немедля застенала в груди душа.

Наследник подошел к правителю ближе, а тот развернулся к сыну, распахнул кунтыш, и, расстегнув кафтан, принялся через разрыв на рубахе прощупывать рану.

– Верно, Храбр, ребро сломал, да, похоже, не одно, – удрученно протянул Ярил.

Святозар резко отпрянул от правителя, и, схватившись рукой за бок, громко застонал, ощущая как от прощупывания отца и вовсе там чего-то заскворчало. Искрен торопливо ступил к другу, и, поддержав его за плечи, возмущенно молвил:

– Больно же ему, чего не видно, что ли. Один меч сует, другой руку, – да так и не досказав осекся на полуслове, затих, испуганно глянув вначале на отца своего, а после на правителя.

– Искрен, – начал опрос правитель и строгим взором уставился на друга Святозара. – Как же так случилось, что ты позволил наследнику начать занятия без Храбра, да зная каков Звенислав, не на стоял, чтобы он взял щит. Объясни мне, пожалуйста.

– Отец, – попытался заступиться за друга Святозар и чуть зримо искривил губы. – Искрен ни причем, да и Звенислав тоже, я сам виноват, сам предложил…

Впрочем, правитель не дал договорить сыну, он резко взмахнул рукой, повелевая тем жестом замолчать наследнику и весьма негодующе молвил:

– Замолчи, Святозар, у тебя всегда никто не виноват, лишь ты один, я уже не могу это слушать. – Он перевел взгляд на Дубыню и обращаясь к нему добавил, – друг мой, прошу тебя, проводи моего сына до опочивальни, чтобы я был спокоен, а я пока поговорю с Искреном.

Наследник обернулся, с болью посмотрел на покрасневшего Искрена и пошел вон из гридницы в сопровождении наставника.

– Дубыня, – попытался оправдать другов в глазах наставника Святозар, лишь они вышли за двери гридницы. – Я, понимаешь, сам предложил без щита, да оступился, так как устал очень, потому что который день не сплю, занимаюсь ночами магией. Пожалуйста, заступись за Искрена и Звенислава, ну право они не виноваты.

– Ах, Святозар, ты будто не помнишь, что год назад было. Нельзя же быть таким безрассудным, видишь устал, не ходи на занятия, отдохни, кто тебя, в спину, что ли гонит, – тяжело вздохнув и придерживая за руку наследника откликнулся Дубыня и в голосе его слышалось одновременно осуждение и участие. – Совсем тебе отца не жалко… На тебя же со стороны смотреть больно. Исхудал весь, словно тебя не кормят, черные круги под глазами от недосыпа, дерганный какой-то… Я на тебя смотрю, и душа моя слезами обливается, а отцу то как. У него какой этот год тяжелый: жену похоронил, сын средний чуть не умер, ты в Беловодье уехал, мы уж и не знали с Храбром, как его поддержать, что сказать. Одна у нас надежа была, что ты вернешься, и хоть что-то у него в жизни наладится, а чего ж сызнова. Он уж из-за тебя весь душой изболелся. Говорит, что на тебе тяжкая ноша лежит и сил у тебя, верно, не хватает ее нести, а как помочь он и не знает. Что у тебя за ноша, а Святозар? Может Стояну расскажешь, он, чем поможет?

– Нет, – останавливаясь около дверей опочивальни, тихо ответил наследник и свесил вниз голову так, что съехала на бок восседающая на ней шапка. – Никто мне Дубыня не поможет. Ни отец, ни Стоян, ни даже Боги, и знаешь видно нет никакой у меня надежды эту ношу с плечей моих снять, потому как я во всем виноват… я и более никто.

– Ну, вот опять… ты виноват и все. Согласен я с Ярилом, что ты всю вину на себя берешь, во всем себя обвиняешь, разве это дело? А насчет Искрена и Звенислава, даже и не подумаю за них заступаться, потому как слышал я, что им троим перед началом занятий Стоян говорил. А говорил он им, чтобы были осторожны, без Храбра не занимались с тобой, так как ты к себе не справедлив, и жалеть себя не станешь, а значит пожалеть тебя надо им твоим другам. Так что не знаю, что Искрену скажет правитель, но догадываюсь, что ему скажет Стоян. А теперь иди… а, то, и, правда сознание потеряешь, вон какой бледный, – добавил Дубыня, и подтолкнул Святозара к дверям.

Наследник не стал спорить с наставником, так как чувствовал, что кровь не только окрасила рубаху и кафтан, но уже и обильно залила штаны. Войдя в покои, Святозар бросил шапку и кунтыш на табурет, прикусив губу, снял кафтан и рубаху и кинул их в угол, потом взял утиральник намочил его в тазу с водой и отер им рану. Да, Звенислав постарался на славу, разрыв был широкий, и как верно приметил отец, были сломаны два ребра. Святозар направился к ложу, и, улегшись на него, приложил пальцы к ране да зашептал заговор. Кости внутри тела хрустнули и встали на место, а мгновение спустя на месте раны образовался небольшой рубец. Все еще держась за бок, так как он продолжал болеть, наследник поднялся с ложа и отер кровь с тела утиральником, переоделся в чистые штаны, подпоясал их кожаным поясом, надел голубую рубаху и синий опашень, долгополый кафтан с короткими рукавами, который в основном носил весной. И как только привел себя в порядок, вышел из опочивальни, да придерживаясь за бок, поспешил в гридницу на выручку Искрену. Однако не успел он подойти к двери, как та распахнулась, и из гридницы выскочил красный, будто вареный рак, Искрен:

– Что? – едва слышно спросил друга, Святозар.

– Ты, как? – переспросил Искрен.

– Да, со мной все хорошо. Поболит еще денек и пройдет. Тебя, что ругали? – больше беспокоясь за друга, поспрашал наследник.

– Ругали, ругали, – долетел из гридницы зычный голос правителя. – А ну-ка заступник покажись.

Святозар обошел Искрена, напоследок похлопав его рукой по плечу и войдя в гридницу, порывисто закрыл дверь да направился к столу за оным сидели правитель и его други.

– Ты, что пришел, Искрена выручать? – спросил правитель и ухмыльнулся.

– Ну, да, – останавливаясь возле отца, ответил Святозар.

– А, вот не повезло тебе, не успел выручить друга своего. Уж мы с Храбром его хорошенько поругали, – заметил правитель, и, улыбнувшись, окинул беспокойным взглядом сына, на миг остановившись на прижатой к раненному боку руке.

– Можно я сяду с тобой, отец, я хочу послушать Ратибора, – поинтересовался наследник.

– Я думаю, что ты вообще зря пришел, после раны надо отдохнуть и полежать, а не бегать. Потому иди к себе в покои и отдыхай, – строго сказал правитель, и улыбка покинула его лицо.

– Ярил, пусть Святозар останется, – заступился за него Дубыня. – Это же его тоже касается. Сам говорил, что это он тебе посоветовал посланников послать к неллам, а значит, он заслужил первый услышать сказ Ратибора.

– Тебе, Дубыня, лишь бы тока заступаться, а он не заслуживает, чтобы ты его защищал, – вступил в разговор Храбр и легохонько пихнул его локтем в бок. – И я согласен с Ярилом пусть идет отдыхать. Потому как на него последнее время страшно смотреть… Мало того худой стал, с черными кругами под глазами, так который день замечаю, слышишь Ярил, я тебе уже этого говорил, качает твоего сына из стороны в сторону. Ты, вообще, проверял… нет ли… он у тебя спит?

– Слышал Святозар, что я и Храбр тебе велели, раз ты не спишь по ночам, иди и сейчас же ложись отдыхать, а я прикажу, Борщ тебе поесть, принесет в опочивальню, – негромко, но очень сурово произнес правитель.

– Отец, прошу тебя, разреши мне остаться… Прости меня, пожалуйста, за сегодняшнее, но я очень хочу послушать Ратибора. И потом, помнишь, что я сказал тебе, когда мы вышли из тронного зала? Мне надо с тобой поговорить, и поверь, сон мой подождет, а этот разговор нет, – молвил наследник и так взглянул на отца, что тот сразу двинулся, уступая ему место рядом с собой на лавке.

– Вот, ты его разбаловал Ярил, – бросив несогласный взор на правителя, добавил Храбр. – И немудрено, что он меня не слышит, после.

– Храбр, – обидчиво откликнулся Святозар, усаживаясь на лавку возле отца. – Ну, чего я тебя не слушаю, ну скажи мне? Ну, раз не взял щит, и всего-то, а так я все выполняю, как ты велишь. Это я просто устал, и прав Дубыня, сегодня и вообще не надо было ходить на Ратный двор. Надо было после приема в тронном зале идти спать, потому как… потому как… ладно, пусть сначала Ратибор расскажет, а позже я. И может ты на меня Храбр гневаться то, и перестанешь тогда.

– Даже и не подумаю, перестать на тебя гневаться, – буркнул в ответ Храбр, перевел взгляд с лица наследника и уткнулся им куда-то вдаль, точно обдумывая, что-то.