Путь Святозара. Том второй

Глава первая

Ровно через три дня, как и было, намечено, Святозар вместе с дружиной, отправлялся в поход в страну Беловодье. Наследника и его другов, с дворцовой площади, пришли провожать не только правитель с правительницей, не только дружина отца, но и вся многочисленная родня другов. Потому площадь наполнилась разговорами, вздохами, стонами, а кое-где и плачем маленьких детей, оных также принесли на проводы. Святозар вышел из гридницы со своими другами, где по древнему обычаю, они « присели на дорожку». Отец и мать подошли к сыну. Правитель первым его обнял, негромким, взволнованным голосом, сказав:

– Сын, прошу тебя, сбереги себя и другов своих. Велей сказал мне, что ты очень мудр. Посему пусть ваш путь озаряет свет и истина, что правит в твоей душе.

Потом к Святозару приблизилась мать, и тотчас сердце юноши болезненно сжалось в груди, стоило лишь ему узреть на ее лице появившиеся две тонкие морщинки около глаз.

– Сынок, – сказала правительница, каким-то гулким, натужным голосом. – Я думаю, мы видимся с тобой в последний раз. Чувствую я, что не дождусь тебя из Беловодья. Поэтому я прошу тебя лишь об одном, помоги своему брату и сбереги род Богомудра, – и, заплакав, она обняла наследника, а затем обхватила ладонями его щеки и крепко, крепко поцеловала его в очи.

– Не плачь, не плачь, Дола, – тихо вымолвил правитель. – Нельзя отправлять сына в дальнюю дорогу слезами.

– Я так мало была с тобой, сыночек мой, – добавила мать, утирая глаза. – Так мало целовала тебя и прижимала к своей груди. И теперь, теперь мой сыночек мы расстаемся навсегда. Прости, прости меня за все, прости мой, сыночек, мой первенец.

Святозар посмотрел на мать, и, подавив дрожь в своем голосе, сказал:

– Матушка, я даю тебе слово, что сделаю все… все, что в моих силах, чтобы спасти брата, – и, взяв руки правительницы в свои, поднес к губам, и не менее нежно поцеловал тончайшую кожу на тыльной стороне ладони.

Святозар порывисто опустил руки Долы и стремительно развернувшись, направился к коню, однако не успел он сделать и пару шагов как к нему подбежали Тур и Малуша. Наследник поднял сестру на руки, прижал к себе, поцеловал ее в мягкие прекрасные щечки.

– Братик, – чуть отстранившись от Святозара, заметила Малуша. – Ты слышишь, я р-р-р-р, научилась говорить.

– Да, сестренка, я слышу, ты у нас умница, – похвалил Малушу наследник и опустил ее на землю.

А после обняв Тура, и поцеловав его в волосы, сказал:

–Тур, я уезжаю далеко и надолго. Помни брат, что после отца, ты теперь у нас в семье старший, береги сестру, мать и отца. – И муторно вздохнув, добавил, – особенно матушку.

Тур кивнул утвердительно Святозару, и когда тот выпустил его из объятий пошел вместе с ним к его коню.

– Брат, ты ведь вернешься? – негромко спросил Тур и голос мальчика колыхнулся от волнения.

Наследник сел на коня и наклонившись к брату, потрепал того по волосам.

– Обещаю, Тур, обещаю, что вернусь.

К Святозару подошел отец и встал рядом с Туром, посмотрел на наследника снизу вверх и молвил :

– Сын, я хотел сделать тебе подарок и привезти сюда родителей Сема и Леля, но не успел. Когда ты вернешься, мальчик мой, – и голос отца дрогнул. – Они смогут тебя встретить.

К наследнику подъехал попрощавшийся с отцом и матерью Стоян. И тогда правитель перевел на него взгляд и тихо так, чтобы слышал лишь Стоян, произнес:

– Стоян, дорогой мой мальчик, прошу тебя, сохрани моего сына в дальнем пути. И верни его живым обратно.

Старший дружины наследника придержал коня, который уже просился в путь и взволнованно ответил:

– О, мой правитель, клянусь вам той кровью, что течет в моих жилах, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы мой друг, ваш сын и наследник великой Восурии вернулся домой живым и здоровым!

Святозар больше не в силах выносить расставания, тронул коня и громко крикнул: «Други мои, пора в путь!» И в тот же миг люди на площади выкрикнули все вместе хором: «Доброго вам пути, дети восурские, и пусть в дороге вам помогает наш прародитель великий и славный ДажьБог!»

Наследник и дружина выехали за город и деревни, да пустили лошадей галопом. Святозар очень торопился, хотел скорее прибыть в Новыград, а после поплыть на ладье по Ра-реке. Всю дорогу он, погоняя коня, вспоминал, как отец, успокаивая, говорил ему, что ведун, который лечит Эриха, очень сильный, и он поможет ему продержаться до возвращения Святозара из Беловодья. Но наследник, зная по себе, как изматывает боль и рана, боялся за жизнь брата, а еще сильнее боялся за его душу.

Ездовая полоса до Новыграда была весьма оживленной, всюду раскинулись большие деревни, в которых по распоряжению правителя, старший деревни – большак, принимал в своем доме, кормил и менял лошадей наследнику и его другам. Не много передохнув, снова отправлялись в дорогу. К концу четвертых суток, когда измотанная и почти не спавшая дружина, уже валилась с коней, Звенислав придержал своего жеребца, и, указывая на небольшое взгорье, пояснил:

– Други мои, за этим холмом на великой Ра-реке стоит светлый Новыград, – и тронул поводья.

Заехав следом за Звениславом на пригорок, Святозар сдержав скорую поступь своего жеребца, замер на его макушке и увидел, в заходящем солнце, прямо перед собой большущую, широкую и полноводную реку, да врастающий одним боком в нее раскинувшийся крупный город, обнесенный мощной крепостной стеной. Дружина въехала в город и ведомая Звениславом направилась по одной из улиц, мимо изб, домов и лавок ко дворцу воеводы. Так же как и дворец отца, жилище Велислава было не большим, имело круглую форму и скорее всего там, как и во дворце правителя, находилось малое количество комнат, лишь необходимое для жизни семьи воеводы.

Святозар спешившись на прямоугольной, узкой площади, объявил подбежавшему слуге, что прибыл наследник Восурии. Не успел слуга скрыться в дверях дворца, как оттуда появился воевода высокий, рослый, молодой мужчина со светлыми, словно пшеница, волосами и такого же цвета густой бородой и усами. Велислав лишь на мгновение остановился и оглядел дружину, да безошибочно шагнув к наследнику, раскрыл объятья и крепко того обнял со словами:

– Святозар, братанок, как я рад тебя видеть. – Он отодвинул юношу от себя, и, заглянув в лицо, улыбнулся, добавив, – ну, одно лицо с моим дорогим братом. – И сызнова прижал его к себе. – Однако я ждал вас лишь к завтрему.

– Мы торопились, – ответил наследник, смущаясь пристально глядящих на него зеленых глаз, так напомнивших ему очи отца. – Дядюх, мы все очень устали и голодны…

– Конечно, конечно… – Не дав договорить Святозару, Велислав обернулся к слугам и зычно крикнул, – эй, робята примите у дружинников коней и отведите добрых молодцов в гридницу! Да хорошенько накормите! – И уже обращаясь к племяннику, молвил, – братанок, правитель приказал мне подготовить к твоему приезду ладью, на которой ты отправишься в страну Беловодья. Но даже если твоя дружина встанет на весла, тебе все равно понадобятся еще опытные ладейники, потому помимо вас в плаванье отправятся еще двадцать пять воинов во главе со старшим Путятой. И это Святозар, самый опытный воин-ладейник, он сам вызвался пойти в плаванье. Но так как мы ждали вас лишь назавтра, то в путь отправитесь послезавтра утром, лишь тогда все будет готово к плаванью. А теперь, – и Велислав беспокойно оглядел племянника. – Брат мой велел мне позаботиться о тебе так, как ты болен.

Святозар устало зыркнув на дядю, ответил:

– Я, дядюх, себя чувствую хорошо. Но весьма устал, посему буду благодарен тебе, если ты меня проводишь к моим другам в гридницу и накормишь. Да погодя, дядюх… погодя хорошо бы в баньке попариться и отдохнуть.

Наутро Святозар проснулся отдохнувший и полный сил, он в сопровождении слуги, которого приставил к нему дядя, спустился в гридницу. Во дворце стояла тишина, не было слышно даже детского смеха и голосов многочисленного семейства дяди оно, как боясь потревожить племянника тот, верно, отправил свою ребятню на двор, а другов наследника разместил на эти дни в домах своих дружинников. Поэтому когда Святозар вошел в гридницу то узрел там лишь дядю да двух воинов. Велислав сидел за столом и беседовал с ними. Один из воинов, что поместился рядом с дядей, был под стать ему дородный, крепкий, пожилой мужчина с густой, темно-рыжей бородой и волосами цвета налитой пшеницы, с зелеными и какими-то колючими очами. Как только в дверях появился Святозар, он поднял голову, посмотрел на наследника, да так, словно оценивал его, как человека, как ведуна. Другой воин, что сидел к Святозару спиной, и каковой, чтобы узреть наследника повернулся, был очень молод, темноволос с приветливым и светлым лицом, на котором словно горела широкая, чистая улыбка.

– О, братанок, поднялся. Как отдохнул? – спросил Велислав, и махнул рукой, подзывая к себе наследника.

– Все хорошо, дядюх. Спасибо, – ответил Святозар, и приблизился к сидящим.

– Знакомься, братанок, это, – и он показал на воина, что сидел рядом и разглядывал наследника своими зелеными глазами. – Путят старший из воинов-ладейников, что поведет твою ладью.

Путят поднялся, а когда Святозар протянул ему руку, пожал ее, так мощно, что наследник враз ощутил в ней накопленную за долгие годы силу реки и моря.

– А это, – и поднялся молодой воин. – Это мой старший дружинник Бажай, – и, тот также как и Путят пожал протянутую Святозаром руку.

– Ты, верно голоден? – поспрашал участливым голосом дядя.

– Есть немного, – откликнулся не мешкая наследник, усаживаясь за стол около Бажая.

– Благ, – громко крикнул Велислав, и в гридницу вошел слуга. – Принеси наследнику потрапезничить. – Воевода перевел взор отцовских глаз на Святозара, улыбнулся, и добавил, – у нас тут все по-простому.

– Это хорошо, что по-простому, – проронил наследник и улыбнулся в ответ.

Слуга Благ принес Святозару на большом блюде запеченного осетра затейливо украшенного солеными овощами, хлеб, кувшин молока и чашу.

– Покушай, братанок, покушай. А мы пока поговорим, – сказал дядя, и когда увидел, что племянник принялся за еду, продолжил прерванный разговор. – Значит Путят, ты говоришь, что ладья готова и воины тоже, и как мы намечали завтра с утра можно отправляться в путь.

– Да, воевода, все верно, в путь можно отправляться завтра, – ответил, низким голосом Путят, он перевел взгляд с Велислава, и уставился на наследника, да так, что Святозар на миг перестал жевать. – Если наследник с дружиной готовы, то можно выходить завтра, а если нет…

Святозар сглотнул, было, застрявший кусок еды во рту, и торопливо молвил:

– Мы готовы, нам надо торопиться.

– Эх, – недовольно заметил Путят и лицо его слегка перекосилось на сторону. – Знаешь наследник, когда нужна спешка-то…, – и глянул многозначительно на Святозара. – А в походе, чтоб ты знал, спешка не к чему. Так то оно? А, ты то сам наследник по реке когда-нибудь ходил?

– Нет, – ответил Святозар. – По реке не ходил. А в море бывал, не скрою.

– И в каком же море ты бывал, в Восточном или Южном? – усмехнулся Путят, и недоверчиво качнул головой.

– Я, Путят, вырос на берегу Северного моря, – пояснил Святозар, и сызнова принялся за прерванную трапезу.

Старший воинов-ладейников оглядел наследника как-то дюже недоверчиво, перевел тот же самый взгляд на воеводу и точно замер, напряженно выспрашивая воеводу.

– Уж, больно, ты, не знаешь, Путят, – с укором зыркнув на него сказал Велислав. – Что Святозара шестнадцать лет назад похитили. И он вырос вдали от своих отца и матери, вдали от своей семьи, в семье рыбаков на берегу Северного моря.

Смущенный гневливым сиянием глаз воеводы Путят примолк, и дал наследнику спокойно доесть до конца и выпить полную чашу молока, а когда Святозар утерся утиральником, уже более миролюбиво произнес:

– Путь на Буян остров труден и опасен. Одиннадцать лет назад мой старший брат уже ходил туда с дружинниками правителя, и потерял почти всех своих людей. Вернулось с Беловодья лишь два дружинника, на ладье они отправились в обратный путь, но, уже подходя к устью Ра-реки, попали в шторм. Ладья затонула, погибла и большая часть воинов-ладейников, а те, кто остался жив, смогли доплыть до берега. Мой брат, который уже умер, много рассказывал мне об этом плавании, поэтому то я и вызвался идти с тобой наследник.

– Спасибо, Путят, тебе за твою смелость и помощь. И это очень хорошо, что именно ты пойдешь со мной в плаванье, потому что теперь нас двое тех, кто знает куда идти. Ты знаешь путь до Буян острова, а я до страны Беловодья, – сказал Святозар и благодарно посмотрел на старшего воинов–ладейников.

Путята тоже воззрился на наследника, и Святозар увидел, как в его глазах заходили, заиграли какие-то тревожные огоньки, словно он хочет о чем-то спросить, но не ведает, какие слова надо сказать, чтобы не обидеть его.

– Путят, тебя, что-то тревожит, ты что-то хочешь у меня спросить? – поинтересовался Святозар, понимая, что перед дальней и тяжелой дорогой, необходимо все выяснить, чтобы всякие недопонимания остались на берегу и не мешали в пути.

– Тревожит… – Вновь усмехнулся старший воинов-ладейников и покачал головой из стороны в сторону, а засим порывчато сжал лежащие на столе руки в кулаки, добавив, – да, наследник, тревожит. Знаешь в то плаванье с дружиной ходил ведун, он, правда, из страны Беловодья не вернулся. Но его помощь в походе была огромна. Я знаю, что ты как наследник Восурии тоже обладаешь магическими способностями, но ты так юн… И, прости, наследник, но хватит ли у тебя сил и знаний преодолеть все преграды которые станут на нашем пути. И потом… – Путят осекся на полуслове, а приободренный взглядом Святозара продолжил, – воевода сказал, ты болен. Сможешь ли ты выдержать тот дальний путь. Ведь в пути нужен ведун, который сможет излечивать раны, болезни людей, а ты…

– Я, Путята, – перебил его наследник. – Достаточно силен, чтобы помочь преодолеть все трудности в походе и если нужно вылечить людей. А по поводу моей раны. – Святозар умолк на мгновение, и чуть слышно дохнув, проронил, – кроме меня она никому не доставляет никакого беспокойства.

– Что ж, – в первый раз, за это время, наконец-то улыбнувшись, сказал Путят. – Тогда наследник отправимся завтра утром в путь. И пусть нас ведут наши славные Боги.

– Братанок, – обратился к Святозару дядя, когда увидел, что Путят и наследник пришли к согласию. – Путята зовет тебя осмотреть ладью, ты как?

– Я с радостью, – ответил Святозар и поднялся.

– Бажай, друг мой, – обратился к своему старшему Велислав. – А ты поезжай к дружинникам и предупреди их, чтобы завтра с утра они проводили другов наследника к пристани.

На площади, куда вышли Святозар, Велислав и Путят, их ждали слуги с лошадьми. Сев на коней по одной из извилистых улочек, где по правую и левую сторону лепились низкие избы, или широкие, высокие дома, а также различные лавки торговцев и ремесленников выехали к большой пристани, на каковой словно огромные великаны в ряд стояли разные ладьи: военные, торговые, промысловые. По пристани суетливо бегали люди, а подле одной военной ладьи люди просто– таки теснились, наполняя не только саму ладью, но и пристань возле нее. Подъехав к этой ладье спешились, а люди, окружавшие ее, расступились, и поклонились воеводе, да Путяте, с интересом вылупились на Святозара, и вдруг, вроде по команде, все вместе, разом, заулыбались и также низко приклонили головы, верно, признав в нем наследника престола восурского.

Святозар еще никогда в жизни не видел такую большую и красивую ладью. Обшивка ладьи была дубовая, с плоским днищем и вертикальными бортами корпуса. В каждом борту насчитывалось по восемь отверстий для весел, снаружи защищенных боевыми, каплевидными, богато украшенными щитами. Слегка заостренный нос венчала искусно вырезанная и украшенная голова медведя с двумя глазами и оскалившимися зубами. Медведь, как символ Бога Велеса, первого мореплавателя, был защитником и помощником воинов–ладейников. В середине ладьи был установлен украшенный золотой тесьмой и затейливым рисунком большой прямоугольный парус, а справа и слева от него располагались лавки для гребцов и оборудован навес, который укрывал их от солнца и дождя. Рулевое весло крепилось в кормовой части справа, там же находилась квадратная надстройка с крышей, коя вела внутрь ладьи, где располагались помещения называемые омшаник, для наследника, воинов и провизии.

Святозар вместе с Путятом и Велиславом оглядел, словно добротный хозяин всю ладью, вошел в омшаник и осмотрел количество провизии, да оставшись довольным проделанной работой, похвалил Путята. Чем вызвал у того вторую улыбку за день, оному, по-видимому, приглянулось, что хотя наследник и юн, но все же очень разумен и рассудителен.

– Что ж, провизии нам, верно, хватит на какое-то время, а если, что зайдем в прибрежный город и попросим пополнить запасы, – заметил Святозар.

– Да, братанок, – немедля откликнулся Велислав. – Я уже дал указания, как и велел правитель, чтобы вам оказывали всевозможную помощь в городах, что лежат по течению Ра-реки. Но зная наших людей можно и не сомневаться в их гостеприимстве. А когда вы подойдете к устью Ра-реки, то пополните запасы воды и провизии в городе Приславле, у воеводы Всеволода.

– Уж Всеволод, будет точно гостеприимен, не сомневайся наследник, потому что он мой хороший друг, и моя средняя дочь замужем за его старшим сыном, – добавил Путят, и почему то горделиво посмотрел на Святозара.

– Ишь, ты, – удивился дядя и хлопнул Путята по спине. – Куды ж ты ее загнал, в такую-то даль.

– Эх, – пояснил Путят и вздохнул весьма муторно. – Да нешто против их любви пойдешь. Сказала люб он ей, а я противиться и не посмел. Знаешь же Велислав у нас в этом деле главное воля ребенка, а не отца, матери. Да, я если честно и рад, они любят друг друга, деток у них уже двое, пусть живут и радуются жизни.

– Ну, раз любят, то и верно хорошо, – глубокомысленно протянул дядя. Да медленно развернувшись к Святозару, все поколь созерцающему ладью, вопросил, – что, братанок, всем доволен?

– Дядюх, а скажи мне, воины-ладейники, которые с нами пойдут, они знают куда мы отправляемся и какие нам грозят опасности? – ответил спросом на вопрос Святозар.

– Да, наследник, – молвил за воеводу Путят и погладил свою темно-рыжую красавицу бороду. – Все воины сами также как и я вызвались отправиться с тобой и твоей дружиной в путь.

– Ну, тогда я спокоен, – вздохнув, изрек Святозар, словно снял с души камень. – Тогда, дядюх, можно со спокойной совестью завтра с утра отправляться в волшебную страну Беловодье.

Наутро Святозар в сопровождении дяди прибыл на ладью, здесь его уже ждали други, Путят и воины–ладейники. Весь причал был забит людьми, все хотели посмотреть на наследника и проводить его в далекий и опасный путь. Велислав спешился с коня и обнял Святозара стоящего подле да с каким-то сердитым укором молвил старшему воинов-ладейников:

– Путят, я знаю, ты добрый воин, но прошу тебя, доверяй Святозару, потому что братанок очень разумный и мудрый юноша, он обладает великими магическими способностями, и я верю, что не раз выручит вас из беды.

– Да-к, я что ж, – недовольно буркнул Путят.

– А ты, Путят, все время думаешь, что юности, не присуща мудрость, – тихо добавил Велислав, и положив на плечо того руку крепко его сжал.

Старший воинов-ладейников посмотрел на воеводу, и хотел было, что-то сказать, но верно не решился, а когда дядя убрал руку, поклонился ему и пошел на ладью.

– Братанок, – проронил напоследок Велислав. – Я знаю, с каким тяжелым сердцем отпускал тебя в дальний путь твой отец, поэтому ради моего брата, сбереги себя.

Святозар глянул на дядю, который совсем не был похож внешне на своего старшего брата, но своей заботой и добротой напоминал наследнику горячо любимого отца и ответил:

– Верьте, чтобы не случилось, и сколько бы, не прошло времени, верьте, что мы обязательно вернемся, – он порывисто обнял дядю и пошел на ладью.

Святозар встал у борта так, чтобы можно было видеть людей запрудивших пристань и дядю, поднял руку, и когда народ стих, громко им крикнул:

– Люди восурские, уходим мы в далекое и трудное плаванье, но отправляясь туда, берем свою смелость и храбрость, идем по пути Прави, и, да сопутствует нам в этом пути наш Бог Велес и Богиня Удачи Среча!

А когда люди в ответ громыхнули: « Да будет так!», воины убрали настил. Святозар махнув на прощание дяде рукой, пошел к носу ладьи, и, встав рядом с Путятом, зыркнув на него лучистостью голубых очей, объявил: «В путь!», и немедля гребцы ударили веслами по воде и ладья тронулась в путь, вниз по течению Ра-реки великой. А Святозар поднял глаза в голубое, бездонное небо и тихо шепнул тому далекому, близкому голосу: «Да, исполнится твоя воля великий ДажьБог!»

По Ра-реке великой плыли спокойно без всяких неприятностей, берега реки были усыпаны деревнями и большими городами, в которых жил славный и гостеприимный народ восурский. Так как наследник все время поторапливал Путята, то остановки делали лишь, чтобы пополнить провизию, и сызнова отправлялись в путь. На восьмые сутки ладья прибыла в славный город Приславль, что находился в устье Ра-реки и был главным оплотом и пограничным городом Восурии на берегах Восточного моря, в чьих водах лежал волшебный остров Буян. Снабженные провизией, малеша передохнувшие воины и дружинники к четвертому дню первого летнего месяца червень на своей ладье вышли из города Приславль и направились в просторы Восточного моря, чьими водами повелевал поддонный царь Черномор.

Глава вторая

В первые дни, плаванье по Восточному море проходило спокойно, Путят был опытным ладейником и вел свою ладью по направлению к острову Буяну так, как ему когда-то поведал старший брат. К вечеру третьего дня небо нежданно заволокли тучи, подул сильный ветер. Путят приказал опустить парус, но гребцы пока оставались на веслах. Ветер стал крепчать, поднялись здоровущие волны, и принялись кидать ладью из стороны в сторону. Высокий вал перекатываясь через ладью, пытался смыть находящихся на палубе людей в море. Весла пришлось убрать в ладью, и надеяться лишь на волю волн и Богов. Путят сам встал за руль, вместе с рулевым стараясь выровнять ладью и приказав дружине и воинам уйти в омшаник. Святозар вышел из помещения, и, придерживаясь рукой за надстройку, огляделся, обдумывая заговор, который смог бы смирить такие огромные волны.

– Иди, иди, вовнутрь, наследник, иначе тебя смоет волна, – прокричал ему Путят.

Святозар отрешенно посмотрел на старшего ладейника, словно, и, не слыша его вовсе, да приклонив голову, двинулся к носу ладьи.

– Наследник, наследник, сейчас же вернись, – услышал он позади вопль Путята. – Тебя смоет, волна… волна справа.

Святозар повернул голову направо и увидел мощный вал, одного мгновения понадобилось ему, чтобы понять, ладья не выдержит удара такой громадины и потонет. И тотчас, лишь стоило осознать надвигающуюся страшную беду, наследник поднял руки, направив их на приближающуюся волну, и громко закричал: «О, Великий Бог Громовержец Перун, Бог битв и войны! Как когда-то ты победил Черномора, царя подводного мира и твоего соперника в битве за прекрасную Диву-Додолу! Так нынче даруй мне силы и мощь увидеть и преодолеть все преграды, созидаемые на моем пути, твоим соперником поддонным царем Черномором! Да, будет мое слово, крепко как твои небесные молнии!»

В тот же морг луч лазурного света вылетел из поднятых рук Святозара и высокой лазурной стеной стал между волной и ладьей, еще миг и вал налетел на ту преграду, ударилась об нее. И наследник увидел, как лазурная стена чуть зримо задрожала от того мощного толчка, закачалась, зарябила своей гладкой, светящейся поверхностью, однако выстояла и отбросила волну вспять. Волна откатила назад на малеша, застыла, словно набираясь сил, собралась в вышине над морской поверхностью в плотный ком воды, напоминающий здоровущий кулак, и сызнова наскочила на стену своей пенящейся чуть загнутой гривой. Закачалась, затряслась и даже будто зазвенела стена, но и в этот раз не поддалась, стремительно оттолкнув от себя воду, не допуская ее до таящейся за ней ладьей. И когда волне опять не удалось пробиться через стену, она упала вниз, смешалась с бурлящими водами и пропала.

И тогда вдруг почернела морская вода, волнение на ней враз прекратилось, замер ветер, дотоль клокочущий в поднебесье, и наступила тишина. Еще мгновение того напряженного безмолвия и разрывая водную гладь надвое из моря, на золотой колеснице запряженной восьмью черными конями, выехал сам поддонный царь Черномор. Он остановил свою колесницу прямо на морской глади воды, и, направив на стену лазури громадный черный батог увитый водорослями, что-то громко закричал. Стена лазури заколыхалась, задрожала, и, рассыпавшись на сотни крошечных крупинок, упала в море. Черномор неспешно вылез из своей колесницы и приблизился к ладье, ступая по воде как по земле, а море внезапно и вовсе стало точно стеклянным. Черномор был высокий, почти втрое выше любого человека, мужчина с руками и ногами, с зеленоватой кожей, обряженный в легкое, прозрачное, голубоватое одеянье, с зелеными длинными волосами, и такой же бородой и усами. Стоило ему подойти к ладье, как немедля из воды стали появляться разные морские жители. Зрились там фараонки, полурыбы–полулюди, голые с рыбьими хвостами с темными, почти черными лицами и светлыми, чуть голубоватыми волосами, с зелеными усами и бородой обмотанными водорослями и утыканными мелкими ракушками. Фараонки, морща свои и так не дюже лицеприятные лика, восседали на конях-полурыбах, темно-синего цвета у которых заднюю часть тела заменял рыбий хвост. Морские русалки, белолицые красавицы со светлыми распущенными волосами и зелеными глазами, с высокой, полной грудью, оные всплыли подле колесницы, и, придерживая буйных коней своего повелителя, безмолвно застыли. Появились на морской поверхности: огромный сом с большим усом; налим – толстогуб; щука зубастая, каковая оскалила громадный ряд зубов и громко ими щелкнула. Все рыбы были просто таки огромного размера и, также как и русалки, окружили колесницу, уткнувшись своими прозрачными, рыбьими глазами в незваных гостей.