Лисёнок и прочие неприятности бандита

Наверное, всё дело в стрессе и в выбросе адреналина. Но как я оказалась на крыше кабины трактора – вспомнить получалось с трудом. Как-то – хоп, и вот я уже сидела наверху, слушая гневные крики Макара.

– Теперь весь трактор перебирать! Чего ты там расселась! А ну-ка, давай сюда, ёк-макарёк!

Шмыгнув носом, я повернулась спиной к берегу, грустно рассматривая пьющих воду коров, на другой стороне пруда. Стало совсем тоскливо. Даже бурёнки, казалось, смотрели на меня с немым укором.

Лишь услышав совсем рядом всплески воды, я повернула голову на звук.

– Василий, – прошептала я, наблюдая, как подплыв к трактору, Дубинин ловко забрался ко мне.

– Ну что, Кеша, – усмехнулся он. – Как обмолот зяби?

Глава 22

Глава 22. Дубинин Василий

Ирка как сглазила. Не спал. Всю ночь смотрел в потолок или в телефон. Даже прибег к крайним мерам – играл в камушки. Обычно помогало. Пальцем по экрану туда-сюда, туда-сюда, и глаза начинают слипаться. А в этот раз туда-сюда – и я в галереи, рассматривал фото блондинистой. Первый день нашего знакомства. Хорошенькая. Мелкая ведьма. М-да. Совсем через жопу все получилось…

Ну вот как ночь прошла, так и день начался. Через непроглядную темноту заднего прохода.

– Ты заболела? – спросил я, застав почти бывшую жену в пять утра на кухне.

– И тебе доброе утро, Васенька.

– Ни фига оно не доброе, если ты тут.

– Не выспался?

– Слушай, Ир, я капец не в настроении. У меня в голове ко всем словам только одна рифма, и она начинается на хэ. Не болтай.

– Без проблем. Подпиши и я уеду, – Ира подтолкнула бумаги в мою сторону.

– Я уже вчера сказал, что эту хрень подписывать не буду. Ты слишком многого хочешь, ничего не треснет?

– Не треснет, – спокойно ответила Годзилла. – Я хочу ровно столько, сколько я заслужила.

– М-м-м, а где служить надо, чтоб столько за два года получить, м? Это что за войска такие?

– Ой, вот только не надо скатываться в грубость и делать грязные намеки.

– Да какие тут намеки?! Я, может, заработать хочу. И судя по твоему цветущему виду, работенка не пыльная.

Ирка кривит накрашенные губы. В пять утра. Накрашенные. Совсем долбанутая.

– Ну машину-то мне отдай.

– Да хоть сейчас забирай. Вон ключи, – я кивнул на стол. – Вон документы.

Она следит за мной взглядом.

– Это ту что ли?

– Ага, УАЗ. Шикарный автомобиль. Из любой грязи тебя вытащит.

– Издеваешься?

– И не думал, – пока продолжалась пикировка, я нарезал домашней колбасы и уминал ее с хлебом и огурцами.

– Мне нужна нормальная машина.

– Другой у меня нет. Вернее есть, но я тебе не отдам, – я развел руками, а потом вспомнил, как супружница бесилась, когда я облизывал пальцы. Сунул указательный себе в рот и так с оттяжкой “чпок”.

– Вася, блин!

– Не блин, а оладушек.

– Очень смешно!

– Вот и я говорю, что смешно. Хочешь развод? Так вон, ноут, давай подадим заявление. А своими писюльками можешь костер разжечь, картохи на обед запечь. Но тебе же не нужен развод, да?

– Почему ты так решил?

– А чихуа-хуа ты приперла с собой три чемодана одежды?

– Я просто знала, что будет не просто.

– Лирику в сторону, Ир. Мне пора работать. А ты пока подумай над моим предложением. За тобой остается квартира в городе, за мной этот дом и внедорожник.

– А как же поля?

– А поля и техника все на отце. Это он фермерствовал всю жизнь, а я лишь наемный работник.

– Ну ты и козел, Дубинин! – выкрикнула она мне в спину.

– Опять козел… – пробубнил я, сразу вспоминая о блондинистой. Интересно, она сегодня выйдет на работу или пошлет и меня и поля ко всем чертям? Делаю ставку, что не выйдет не только на работу, но и за пределы двора. Правильная девочка, хоть и с придурью, стыдно ей станет.

И опять у меня засвербило в непотребных местах. Вместо того чтобы выехать на основную дорогу, свернул ко двору старушки. Марь Иванна как раз вышла из дома, повязывая платок на голову.

– А ты опоздал, Васенька, – сказала она, замечая мое приближение.

– В смысле? – спросил я, заглядывая в открытую дверь, ведущую в сени.

– Так Алиса уже на Макаре уехала. Не стала тебя дожидаться. Обиделась, – старушка прищурилась, ожидая реакции.

– На обиженных воду возят, – заметил я. – А по какой дороге они поехали? – спросил, представляя какой сейчас шок у блондинистой от поездки на тракторе, если уж “буханка” привела ее в ужас.

– Да вон по той, – Марь Иванна махнула рукой. – Что мимо пруда идет.

– Ага, спасибо.

– Васенька, – окликнула меня старушка, – а Дырка-то твоя что приехала? Жить больше негде?

– Кто, Марь Иванна?

– Ирка твоя, спрашиваю, чего приехала? Мы уже и забыли, как она выглядит.

Точно ведь не ослышался. Ну, Марь Иванна, ну провокатор!

– За разводом, – ответил и поспешил к машине.

Считай, предусмотрительно подстелил себе соломки. Алиса заговорит обо мне с бабушкой. Конечно, хотелось бы с бедоноской поговорить лично, но что-то мне подсказывает, будет она воротить свой хорошенький носик. Раз уж с Макаром решила до поля добраться. Да “буханка”, можно сказать, лимузин по сравнению с Беларусом. Там пыль не только на панели. Везде.

– Как?! – воскликнул я, замечая тот самый Беларус ровно посредине пруда. Кабздец! Венчала сие зрелище блондинистая. Словно русалочка на камне в ожидании своего принца, печальная и немая. А по берегу носился Макар, то снимая кепку и комкая ее в руках, то вновь надевая. Он не онемел. Орал. Всех слов я не разобрал, но отчетливо слышалось “дура” и ну, и другое. Что в приличном обществе стыдно просто знать, не то что произносить.

– Я же ей сказал, держи тормоз! Тормоз держи! А она?! Эх! – Макар швырнул кепку под ноги и потоптался по ней от злости. – Это ж, ёк-макарёк, сколько денег теперь надо! Пропало! Все пропало! Сюда плыви, юродивая, – заорал он, сложив ладони рупором. Блондинистая не шелохнулась. – Э-э-эх! – протянул с отчаянием. Поднял кепку, оббил ее о колено и шмякнул себе на темечко. – Ну вот и все, Василий Егорович, наработался я этим летом. Зимой буду лапу сосать.

А я смотрю то на тракториста, то на бедовую и не могу смех побороть. Так он и рвется из груди. Но это точно нервное. Ржать сейчас явно признак нездоровья.

– Разберемся. Не ссы, – пообещал Макару, снимая одежду.

– Да что тут разбираться, ёк-макарёк!

– Так это ж моя… с поля. Будет теперь работать на новый трактор. Я пока ее из воды достану, а ты давай, ищи кого, чтоб Беларуса вытащили. Давай. Давай. Пока все не разъехались.

Макар изменился в лице.

– Вот мужики ржать будут, ёк-макарёк.

– Да не будут, – бросил носки на кучу с одеждой и вошел в воду. Свежо. Очень свежо. Зашел по пояс и ругнулся теми выражениями, что минуту назад тут Макар раскидывался.

Все же за что-то боженька меня наказывает. Вроде зла никому намеренно не делал. Не крал, не убивал, тьфу, тьфу, тьфу, – отплевался от мутной воды. Ну было дело, пробег на машине скручивал, чтоб продать быстрей и выгодней. Но разве за такую мелочь, Алиса – равноценная плата?.. Это не девочка – не принесет проблем. Это – кара божья! Даже спрашивать не стану, как она оказалась на крыше трактора в пруду. Отвезу Марь Иванне, позвоню Пупкову, пусть сам с дочерью нянчится.

Сидит. Нахохлилась. Зубами чечетку отбивает. Точно попугай Кеша из мультика. Ну а что, а я значит – тот бедолага Василий. Все сходится.

Блондинистая услышала или мое злое сопение или всплеск воды, обернулась.

– Василий, – прочел я по ее губам.

– Ну что, Кеша. Как обмолот зяби?

– А?

– Ясно. Про то, сколько тонн клевера будет от каждой курицы-несушки, можно не спрашивать. Молодежь, блин. Классику не знаете.

– Чего?

– Что, Алиса, что, – забрался на кабину и пожалел об этом. На воздухе холодней, чем в воде, звездец, просто. – Что ты тут делаешь?

– Сижу.

– И долго собралась сидеть?

– Долго.

– Пока всю деревню не соберешь вокруг пруда?

– Я плавать не умею.

– Вот те на, приехали. Да тут неглубоко. Мне по грудь.

– Тебе по грудь, а мне по… – она приложила дрожащую ладошку к носу. – А я плавать не умею, – повторила и всхлипнула.

– Ну ясно. Здесь остаешься жить?

– Угу, – заморгала часто-часто.

– Давай уж, подвезу, – спрыгнул в воду. – Дважды предлагать не стану. У меня уже Василий-младший скоро отвалится. А если выбирать между потенциальными детьми и тобой, выбор будет не в твою пользу.

Глава 23

Алиса

– Алиса, я не шучу, – по-собачьи встряхнув головой, торопил меня Василий, отфыркиваясь от воды. – Прыгай давай.

– Я же сказала, что не умею…

– Лисёнок! – как ругательство произнес он. – В последний раз прошу по-хорошему…

– Я без лифчика, – чувствуя, как краснеют щёки, прошептала я свой последний аргумент.

– Если ты пытаешься реанимировать моего младшенького, то продолжай. Прям чувствую, как он оттаивает…

– Фу! – встряхнув головой, я поторопилась объяснить очевидные вещи: – На мне белая футболка. Она же как намокнет, станет просвечивать… Давай я лучше тут подожду…

– Ну, во-первых, кто тебя надоумил на работу надевать белые вещи? – хохотнул бандит, не дав мне закончить мысль. – А, во-вторых, прости, конечно, переодеться не во что, из твоих вещей у меня только трусики есть. И то, не в наличии. Я их с собой не ношу.

– Не смешно, – насупилась я, оглядываясь в сторону берега.

Макар продолжал изливать претензии собравшимся вокруг него дояркам. Ещё одна причина в пользу остаться сидеть здесь.

– Да какие уж тут шутки. Здесь она подождёт. Не Кеша ты, Серая, блин, Шейка!

– Кто… – договорить у меня не вышло.

Одним неуловимым движением Василий ухватился за зеркало трактора, поднялся из воды и…

– А-а-а! – закричала я, стоило мужчине схватить меня и стащить с крыши в холодную воду.

– Видишь, не так и страшно, – сдавленно прошептал Василий, мужественно терпя то, как я вцепилась в него.

Кажется, он не обманул, и действительно доставал ногами до дна. Хотя с его ростом и не удивительно. А вот меня скроет. Точно скроет! И нахлебавшись воды я утону…

– Козёл! – выкрикнула я ему в ухо, крепко обхватив руками мощную шею и не менее сильно сжав ногами бёдра мужчины.

Поза была… да кошмар, на самом деле, а не поза! И самое ужасное, что стоило Василию зашагать в сторону берега, как я откровенно зависла. Да и любая бы на моем месте растерялась, почувствовав, как перекатываются мышцы, несущего тебя мужчины…

– Вот блин, – выдохнула я, окончательно смирившись с тем, что Василий как привлекал меня, как мужчина, так и продолжает привлекать.

Мантра “Женатый козло-бандит нас не интересует” перестала работать. Или не начинала даже…

– Оладушек, – хохотнул сам Василий.

– Что?

– Оладушек, – повторил он, прямо со мной на руках выходя на твёрдую землю. – Ты начинаешь меня пугать. Кешу не знаешь, как и Серую шейку. Оладушки теперь, – поставив меня на ноги, Василий вкрадчиво пояснил: – Оладушек – это такой маленький толстый блинчик.

– А, – понятливо кивнула я. – Это ты из быта семейной жизни почерпнул? Или делишься радостями семейного завтрака? Может и рецепт мне дашь?

Я ожидала услышать в ответ очередную колкость или нечто похожее. Но Василий молчал. Очень сосредоточенно молчал. Я бы даже сказала, что сопел. Смотря мне…

– Да блин! – вскрикнула я, прикрывая руками грудь.

Через мокрую футболку просвечивало всё так, словно на мне вообще ничего не было! И пусть этот лживый фермер уже имел счастье лицезреть меня в душе… сейчас была совершенно другая ситуация!

– Оладушка, – хрипло повторил свою великую мудрость Василий, судорожно осматривая берег.

Найдя взглядом кучу сложенных вещей, он достал из неё штаны и, быстро натянув их на себя, поднял с земли футболку и протянул мне.

– На, надень, – распорядился он, совершенно не замечая мой ступор.

А тут было над чем зависнуть. Кубики его, бицепсы, трицепсы и прочее, я уже имела счастье рассмотреть. А вот попу его, до этого чудного дня – нет. Да ещё так удачно обтянутую боксерами…

И кто сказал, что мужские попы “фу”? Надо им просто показать эту попу! Женатую попу!

Дав себе мысленную оплеуху, я поспешно натянула на себя футболку Василия. Хвала всему сущему, она была черной, так что даже если напитается от меня влагой, просвечивать не будет.

– Василий Егорыч! Ну, ёк-макарёк! – к нам подбежал Макар, активно сплевывая на землю и то снимая кепку с головы, то снова натягивая её себе на темечко. – Ну вот и как…

– Я тебе что сказал делать? – гаркнул на него Василий. – Ты технику нашёл?

– Да нашёл, – тут же подтвердил тракторист, указывая рукой в сторону едущей в нашу сторону какой-то тарахтелки.

Вроде и трактор, а вроде и нет…

– Ну ты додумался, сеносборником, – усмехнулся Василий, махнув рукой. – А хотя, тащите. Завтра сориентируешь по ремонту.

– Да что тут ориентировать, ёк-макарёк! – возмутился Макар. – Тут всю внутрянку перебирать! А эта чего? – он мотнул головой в мою сторону. – Так и будет зенками хлопать? Пусть…

– Макар, а скажи мне, как… эта, – он выделил обращение, хмуро смотря на тракториста. – Оказалась за рулем заведенного трактора, да ещё и одна?

– Так я это… ёк-макарёк, – Макар снова снял с головы свою кепку. – Так я ж на минуточку…

– Сам виноват, – припечатал Василий тоном, не терпящим возражений. – Я отвезу Алису домой и вернусь. Надеюсь, трактор к тому времени вытащить успеете?

– Никуда я с тобой не поеду! – заявила я, разворачиваясь и хлюпая водой в кроссовках направилась в сторону дома.

Дорога здесь одна, в принципе. Уехали мы не так далеко, так что… дойду!

Сама дойду! Без помощи всяких попанакаченных… женатых бандитов!

– Алиса, подожди! – спустя несколько минут Василий догнал меня.

– Я с замужними не разговариваю! – гордо ответила ему, стянув мокрые кроссовки вместе с носками, и продолжив топать в сторону дома босиком.

– Отлично, так как мужа у меня нет. Теперь мы можем поговорить?

– С женатыми не разговариваю, – поправила я формулировку. – Или будешь утверждать, что и жены у тебя нет?

– Алиса, послушай, пожалуйста, – поймав меня за руку, Василий вынудил меня остановиться и продолжил: – Мы с Ириной уже два года не живём…

– Какая банальщина! – от переизбытка эмоций и шаблонности ситуации, я даже кроссовками хлопнула как в ладоши. – Дай угадаю! Ваши чувства остыли, вы давно стали друг другу чужими, и даже не спите вместе! Живете по инерции, а не разводились, потому что повода не было! Так, да?!

– Не совсем, – Василий покачал головой. – Понимаешь, Ирка, она…

– Больна, – понятливо кивнула я. – Тяжело и неизлечимо. Именно поэтому ты с ней не разводишься, а только баб тискаешь у неё на глазах!

– А что-то ты была совсем не против, чтобы я тебя тискал! – рыкнул Василий, потеряв терпение.

– Я?! – моему возмущению не было предела.

– Ты! – подтвердил женатый козло-бандит, обвинительно ткнув меня в грудь указательным пальцем. – Кто на меня с поцелуями в кафе накинулся?

– Я накинулась?! – такого визга я сама от себя не ожидала.

– Сначала голая по моему дому дефилировала, затем трусы свои подсунула, мои стащила, потом вот, с поцелуями…

– Да ты!.. Да ты!.. Да я!.. – от возмущения я буквально давилась воздухом, не зная, что ему сейчас ответить.

И ведь правильно всё перечислил! Но… не так всё было!

– Ты. Ты, – а вот Василий дар речи в отличие от меня не потерял. – Сегодня снова, стараясь привлечь моё внимание, устроила шоу мокрых маек и…

– Васенька! – женский визг перебил этого остроума, заставив нас синхронно обернуться.

– К тебе жена пришла, – хмуро констатировала я факт, видя приближающуюся к нам Ирину.

Глава 24

Дубинин Василий

– За что ты мне, гангрена, досталась? – выдохнул я обреченно.

– А раньше говорил, что любишь, – с улыбкой ответила Ира.

– Раньше я и манку с комочками любил. Ты что тут делаешь? – спросил я, взглядом провожая фигурку блондинистой. Маршировала та не хуже солдат на плацу. Бах, бах, круглыми пяточками по укатанной земле. Опять бежала. Но в этот раз гордо. И я ее прекрасно понимал. Это для мужчин нормально наличие соперника. Да, соперник – не радость, но в нашей природе завоевывать, добиваться, а вот в женской – выбирать.

– Принесла обед, – супружница протянула корзину, перевязанную розовым бантом.

– Ты где ее взяла?

– А что не так? – Ира похлопала наращенными ресницами. – Разве плохо, что я побеспокоилась о тебе?

– Я что похож на пастушку или Красную шапочку, чтобы разгуливать с корзиной?

– Я поняла, в следующий раз принесу обед в ведре.

– Ты меня даже не обидела вот этим заявлением, – ответил я, замечая, как блондинистая свернула за деревянный забор и скрылась из вида. – Ем я много. Но вот беда, что из твоих рук больше есть не хочу. И если бы ты хоть немного интересовалась моей жизнью, то знала, что на поле есть кухня. И теть Гуля готовит просто опупительно.

– И что мне с этим делать? – Ирка тряхнула содержимым корзины.

– Полагаю, съесть.

В голове еще было много вариантов, как можно было поступить Ирине, но я культурно не стал их озвучивать.

Вообще говорить не хотелось. Совсем. Я даже на вопросы отвечал кивками. Ходил по рядам недавно высаженных перцев и смотрел на всех зло. Как я понял, что зло? Так народ шарахаться стал и разговаривать между собой тихо, словно покойника хороним. Даже тетя Гуля не тараторила привычно, когда я зашел выпить воды. Смотрела украдкой и губы покусывала.

– А девочка где наша? – все же спросила женщина.

– Какая? – спросил я удивленно.

– Так Лисенок, золотой мой.

– А-а-а, вон о ком речь. Так у нее заплыв был по плану. Занята сегодня. А когда же она успела стать нашей?

Повариха посмотрела на меня пару секунд и вернулась к готовке.

– Ну вот сразу как-то и стала, – проворчала она.

А ведь тетя Гуля права. Хожу туда-сюда, вроде все как обычно, а прямо чувствую, что чего-то не хватает. Маюсь прямо без блондинистой, даже задеть некого. Нет, есть, конечно, но никто так мило и открыто не реагирует.

– Марат, – крикнул я, подзывая парня.

– А, иду. Что случилось?

– Не горлань. Утром Алису забери из дома.

– Хорошо, – парень заулыбался.

– А что у тебя с лицом? Что перекосило-то?

– Да понял я все, – Марат заулыбался еще шире.

– Ну, молодец. Прямо завидую.

А я вот ни хрена не понимал. Что происходит-то в моей жизни? Почему блондинистая заноза въелась мне в задницу и так и напоминала о себе. Кабздец какой-то.

– Василий Егорович, у вас телефон звонит, – парень прямо пальцем тыкал мне на руку.

– Глухота у меня, – огрызнулся я и принял вызов.

– Вась, что там у вас опять происходит?

Я даже на экран взглянул еще раз убедиться, действительно ли мне звонит Пупков.

– Слушай, ты как чувствуешь, когда я о тебе думаю, – ответил я. – Но вот последнее время не в положительном ключе.

Миша не слышал, тараторил какую-то тарабарщину.

–Мне дочь недавно звонила, просила дать два миллиона…

– А я тут причем, я такие суммы не занимаю, – ответил по инерции, гадая, куда еще могла влезть блондинистая за несколько часов нашей разлуки. – А деньги-то ей зачем?

– Говорит, ей срочно нужно купить трактор, а то ей полный ёк-макарёк. Так что у вас происходит?!

– Ну вот, что ты сказал, то и происходит, – сказал я. – Полный ёк-макарёк.

Миша что-то орал в трубку, а я улыбался нездоровой улыбкой. В душе как-то… вот… ну, бабочки что ли запорхали, когда услышал очередную порцию от блондинистого сознания, даже пусть не из ее красивого ротика. Трактор она собралась покупать. Ну, коза!

– Не кричи, Миш, все у нас нормально.

Почти. Так-то я целовал твою дочь на глазах почти всей деревни…

– Точно? Мне не надо срываться с места?

– Нет. Решай проблемы, я здесь все улажу.

– Слушай, Вась, ну ты ей плати что ли больше. Она же не привыкла вот так вот скромно… естественно я все верну.

– А что я другим рабочим скажу, когда твоя девочка растреплет на поле, что ей повысили дневную ставку?

– Понял, – Миша тяжело вздохнул. – Все равно должен буду.

– И не сомневайся, – он отключился, а я добавил. – Только должок тебе вряд ли понравится отдавать. Ты не забудь, понял? – поинтересовался я грозно у Марата.

– Не забуду.

– Вот и молодец, возьми с полки огурец и положи обратно.

Ждал я ли завтрашнего дня? Конечно! Не спал как пацан перед первым свиданием. Вроде бы что я там не видел или чего не делал, а всю ночь крутился с одного бока на другой и вздыхал. А еще внутри меня завелся маленький такой червячок. Червячок-ссыкло, который нашептывал своим противным голоском и выжирал мозги: “А если она не выйдет работать?.. А если уедет обратно к отцу?.. А если ей вообще плевать на тебя?..”

– Ну это ты перегибаешь, – проворчал я себе под нос. – Не плевать.

А вот разговаривать самим с собой – это плохо. Очень плохо. И лучше эту беседу прекратить. Но червячок так и гундел, пока из-за плотных штор не стали пробиваться первые лучи солнца. Через часик-полтора точно узнаю ответы на все вопросы.

– Доброе утро, Васенька, – на кухне опять встречала супружница.

– Ты меня в могилу загонишь раньше времени, – фыркнул я.

– Тоже вариант, – хихикнула Ирка. – Так никаких проблем с дележкой имущества.

– Типун тебе на язык, гангрена. И давай без комплексных завтраков и обедов с собой, – предупредил я, замечая на плите омлет и сосиски. – Я на поле поем.

– Ну что ты за человек, Дубинин? Я же готовила.

– Обыкновенный. Кстати, а ты после развода надеюсь, вернешь себе девичью фамилию? – спросил и поспешил ретироваться.

“Буханка”, бездорожье, пыль в рожу, урчащий от голода желудок и я счастливо улыбаюсь, замечая блондинистую под навесом времянки. Не открыто, конечно, проявляю радость – можно сказать, улыбкой внутрь.

– Доброе утро, – поздоровался я. – Теть Гуль, сделай мне что поесть. Дома не срослось.

Девочка – не принесет никаких проблем вскинула светлые бровки, кивнула надменно в знак приветствия и отвернулась, заинтересовавшись горизонтом.

Вот значит как, решила играть в молчанку. Да так даже лучше. Если она будет молчать, у меня наконец будет возможность говорить.

– Василий Егорович, – произнесла она через пару секунд. Хм, интересно, что сейчас выдаст, – неделя прошла. Я бы хотела получить зарплату.

Фу, ну скучно-то как. Вот даже ее Василий Егорович не задело.

– Без проблем, Алиса Михайловна, после работы обязательно к вам зайду и разберемся с задолженностью.

Глава 25

Глава 25. Алиса

– Ёк-макарёк, – в сотый раз за день выругалась я прилипчивым выражением, осматривая количество прополотого. Ничтожно мало. А спина уже отваливается…

Сегодня однозначно не мой день. Луна в козероге, не иначе. В задней его части. Прямо внутри нее…

Началось всё ещё вчера, стоило мне вернуться домой. Сначала бабуля выслушала про мои приключения, затем отправила сохнуть и переодеваться.

А вот дальше…

Просила ли я рассказать мне про беднягу Василия и его неудачный брак? Однозначно нет. Но выслушать пришлось. Сначала из любопытства. Бабушка заинтриговала меня уменьшительно-ласкательным “Дырка”, как она называла жену Василия, которая: “Явилась, подлюка, деревню баламутить!”.

Тут любая бы на моём месте навострила бы ушки. А я с детства была очень любознательной.

Вот только ничего существенного из слов бабули я так и не почерпнула. Ну, “гуляла”, как выразилась бабушка, Васькина Ирка, пока он в поле работал. Жить здесь не хотела. Потом и вовсе, свинтила отсюда в столицу в поисках лучшей жизни.

Ну… допустим. Вот только я всё равно не понимала, почему двое взрослых людей разойдясь, не подали на развод. И вывод напрашивался сам собой – бабушка многого просто не знала. Или, что ещё более вероятно, была предвзята в своём мнении. Ведь Василий ей явно импонировал. Так о какой объективности может идти речь?

Не удивительно, что всю ночь я ворочалась, не в силах уснуть. В мыслях крутился то утопленный трактор, то Ирина с корзинкой…

И вот что Василий в ней нашёл?..

Что она в нём нашла – я даже мысленно боялась спрашивать. Потому что вопреки здравому смыслу, этот грубый, невоспитанный, хамоватый, неотесанный, бородатый мужлан… никак не желал покидать мою голову.

Не выгонялся. Упёрся всей своей мышечной массой и стоял, нахально посмеиваясь.

М-да. Поздравляю тебя, Лисёнок, ты на шаг ближе к шизофрении. Это ведь явное отклонение, когда к мыслям о выборе одежды на завтра примешивается накаченный мужик в трусах. С кубиками пресса, по которым стекают капельки воды…

Нет ничего удивительно, что, проснувшись утром, я чувствовала себя как пожеванный старый носок. Понятия не имела, кто его жевал и зачем, но именно это описание как нельзя лучше подходило к моему состоянию. Ещё и любимый папочка добавил отчаяния, разбив вдребезги мою идею одолжить у него немного денег на новый трактор. Зря только позвонила! Испортила окончательно и так безрадостное утро.