Лисёнок и прочие неприятности бандита

– Да умница ты моя, – похвалил я ехидно.

– Спасибо.

– Домой еще не хочешь?

– Нет, – она отрицательно закрутила головой. – Я писать хочу, – выдала без раздумий «девочка не будет никаких проблем» и сдула прядь, упавшую на лоб

– А я стесняюсь спросить, зачем ты мне об этом говоришь?

– А кому я должна об этом говорить? – уточнила она. – Ты самый близкий мне здесь человек. С остальными я познакомилась только сегодня.

Ясно… Хваленая логика в действии.

– Ну тогда не терпи, – я мотнул головой на времянку, где теть Гуля уже приступила к обжарке моркови для плова.

– Что, прям вот за этим сарайчиком? – с ужасом в глазах уточнила Алиса.

– Ага. Так все делают.

Блондинистая осмотрелась, под удивленный взгляд поварихи короткими перебежками спряталась за времянкой, внимательно изучая землю под ногами. Облюбовала куст, обошла его дважды. Определилась.

– Отвернись, – просипела она на меня. – Ну!

Господи боже! Я точно попаду в ад. Разве можно так издеваться над городской куклой?..

– Ты с ума-то не сходи, – крикнул я. – Туалет у тебя за спиной.

Алиса выпрыгнула из-за куста, глаза округлила, наконец увидела деревянное строение.

– Сурикат, блин, – прошептал я, не в силах побороть приступ смеха. – Потом помоги с посадкой, – крикнул я ей вдогонку.

– Хорошо, – прорычала она в ответ.

***

За утро я узнал об Алисе две вещи. Она все воспринимает буквально и быстро забывает обиды.

– Боже мой, я не ела ничего вкусней. Теть Гуль, у вас руки золотые, – нахваливала повариху, привалившись к моему плечу спиной. – Я сейчас лопну.

– Ты ешь-ешь. Худая, страсть. А Василий Егорович тебя загоняет, совсем ничего не останется, – довольная собой, женщина многозначительно на меня посмотрела. Парни поддержали ее тихими смешками.

– Я что-то не понял, я кого-то здесь загонял? – буркнул я. – Или есть недовольные или уставшие?

– Бог с тобой, золотой, – ответила теть Гуля, улавливая мое настроение. – Давай я тебе чаю налью.

– И мне, если можно, – подала голос Алиса, укладывая голову мне на плечо.

– Ну что, сдалась? – спросил я шепотом, вдыхая сладкий запах блондинистой.

– У-у, – она отрицательно мотнула головой. – Не дождешься.

– Завтра же не встанешь.

– Не встану, значит, поползу, но с пятью тысячами в кармане.

– Ну хорошо. Готовься, сейчас жара спадет, картоху мне на зиму сажать будешь.

Алиса подняла на меня ясный взгляд.

– Тебе что, овощей мало? – спросила она недовольно. – Во-о-он сколько всего.

– Мало. Знаешь, сколько я ем?..

– Не знаю и знать не хочу.

– Ля-я-я какая, – протянул я, стряхивая ее с плеча.

– Ну, а зачем мне это знать? – она обиженно зыркнула на меня и отодвинулась.

– Для общего развития. Не все же у папки на шее сидеть, придет время пересесть на другую шею. А мужиков кормить своим женам принято.

– Вряд ли мне попадется такой… могучий экземпляр, как ты, Василий Егорович. Я больше люблю других, – шепчет зараза, с каждым словом раздражая все больше и больше.

– Ага, понял. Таких, с которыми придется по утрам из-за увлажняющего крема драться. Ну это да, это не ко мне. Это к Тимошке. С ним вы и штаны одни носить сможете.

Алиса повернула на меня голову, смотрела долго-долго.

– Хм, – хмыкнула она. – Если бы не тот факт, что ты товарищ моего отца и приличная разница в возрасте, я бы подумала, что ты меня ревнуешь, Василий Егорович.

– Чего?.. – я аж осип.

– Правильно говорить «что», – поправила меня и сбежала, якобы помогать теть Гуле чай разливать.

– Высажу на обратном пути, – шепнул я блондинистой на ухо, когда относил пустую кружку. – Сразу скажу, что мох не всегда растет с северной стороны. Возвращаться будешь благодаря своей хваленой логике.

Ответил и прям отпустило. Сдалась мне эта козявка! От нее проблем больше, чем от миграционной службы в разгар сезона.

Глава 16

Алиса

– О-о-о-ой, – протянула я, медленно опускаясь на траву в тени дерева.

Кто бы мог подумать, что сажать картошку так трудно? Даже целая технология есть…

И вот ведь загадка. Технология есть, а механизма, который бы это делал, нет. Приходится самой нагибаться и ручками, ручками, ручками. Нагнись за картошкой, вставь её в ямочку. Затем присыпь землёй с помощью какой-то тяпки с короткой ручкой.

Да я за всю свою жизнь столько раз не нагибалась, сколько сегодня!

– Лисёнок, ты как? – остановился рядом Марат, заметив мою полулежачую на траве тушку.

Как я? Да ужасно! Не уверена, что смогу встать сейчас, не говоря уже про дорогу домой и завтрашнее утро! А ещё я была уверена, что Василий злостно не доплачивает своим сотрудникам. Пять тысяч в день? Тут минимум пятнадцать выплачивать надо!

– У меня всё прекрасно! – вместо всего того, что крутилось в мыслях, ответила я Марату. – Решила… полюбоваться творением своих рук, – подобрала я определение, осматривая ровные засаженные квадраты земли, в которых я сегодня прикопала картошечку.

– Ты молодец! – похвалил меня Марат, беря за руки и поднимая с земли. – Но хватит смотреть. На сегодня рабочий день закончен…

– Правда?! – воскликнула я, чуть не плача от такой чудесной новости.

Телефон я с собой на работу в поле не брала, понятия не имела, сколько прошло времени, но… новость о том, что на сегодня всё закончилось, открыла во мне второе дыхание.

Всё стало казаться таким чудесным! И солнце больше не пекло. И какие-то мухи-переростки не пытались меня искусать. А ещё мило продолжающий держать меня за руки Марат ни капельки не раздражал тем, что стоял неприлично близко ко мне.

– Правда. Почти все разъезжаются по домам, – рассмеялся Марат. – Ты не против, если я подвезу тебя…

– Я сам её подвезу, – раздался за моей спиной раздраженный голос Василия.

Вот как одной фразой этот человек испортил всю красоту и волшебство момента?!

Хотя что с него взять. Бандит – он и в поле бандит.

– А можно я…

– Нельзя, – перебил меня Василий, не давая до конца озвучить просьбу поехать с Маратом.

– Я не договорила. Я…

– А я, пожалуй, спешу, – резко отпустив мои ладони, что всё это время Марат продолжал держать в руках, парень спешно начал удаляться. – До завтра, Василий Егорович! Алиса!

– До завтра, – растерянно прошептала я, наблюдая за его откровенным бегством. – И куда он так спешит?

– Домой, – хмуро ответил Василий.

– Но он бежит в сторону леса, – сделала я наблюдение, оборачиваясь на Василия, и, осмотрев его лицо, начинала понимать стремительное бегство Марата.

Бандит явно был зол. Очень зол.

– Я что-то сделала не так? – тихо спросила я, смотря, как у него на виске вздулась и запульсировала венка.

Может, он наблюдал за мной, пока я распихивала клубни по дырочкам? Вроде я всё делала правильно… каждую картофелину опускала ростками вверх… или нет?..

– В машину, – отдал мне приказ Василий, указав рукой в сторону стоящего в стороне УАЗика.

И таким тоном он произнёс эту короткую фразу, что спорить или отказываться мне даже в голову не пришло! Как и крутившаяся в мыслях шутка про то, что Василий снова приревновал меня, так и осталась невысказанной.

Если честно, я и о прошлом неосмотрительном высказывании уже раз сто пожалела. И зачем пошутить за обедом решила? Ответ Василия мне было не переплюнуть. В лесу он меня высадит…

– Ой! – поняв, что именно это бандит и решил сделать – исполнить свою угрозу, я слишком резко затормозила в паре метров от УАЗика и неловко запнулась о притаившийся в траве камень.

И обязательно бы упала, если бы не крепкие руки бандита. Он успел подхватить меня практически у самой земли.

– С тобой ни минуты покоя, верно? – вкрадчиво прошептал он, не торопясь выпускать меня из своих объятий.

– Ну… – многозначительно протянула я, по инерции обвив руками мощную шею Василия.

Это было так странно… Со стороны мы, должно быть, смотрелись очень романтично. Сильный мужчина, вновь потерявший где-то футболку, прижимал к своему крепкому торсу трепетную девушку…

– Фу, – напомнила я себе, что Василий меня не привлекает.

Совсем не привлекает.

Вообще.

Он же бандит! С тёмным прошлым! С темнейшим! Но глаза у него красивые. Этого не отнять. И губы… что скрывает борода.

– Фу? – тихо переспросил Василий, неотрывно смотря на мои губы.

Его взгляд обжигал, заставляя меня судорожно выдохнуть и облизнуться.

– Так мы… едем? – тихо спросила я, заставляя себя перестать испытывать удовольствие от ощущения странной защищенности и тепла его рук.

– Едем, – повторил за мной бандит, нехотя отпуская меня и подталкивая в сторону машины. – А ты… молодец. Хорошо поработала сегодня.

От столь неожиданной похвалы я снова чуть не запнулась.

– Спасибо, я старалась, – ответила я Василию, забираясь в машину. – А когда я получу свои деньги?

– В конце недели, – усмехнулся в ответ Василий.

– А мне говорили, что ты выплачиваешь ежедневно, – нахмурилась я, отчего-то стараясь не смотреть в его сторону.

Какая-то странная у меня реакция сегодня на Дубинина. Усталость сказывается, не иначе.

– Тем, кто разово выходит, да, ежедневно, – пояснил он в ответ. – Но ты же и завтра придёшь. Или сдаешься? Наработалась?

– Я приду! – заулыбалась я в ответ. – Даже и не сомневайся!

– Я так и подумал, – хмыкнул он. – Если встать сможешь, конечно.

– Смогу, – упрямо ответила я, но не злясь на него.

Я – молодец! Я смогла! И даже бандит оценил, иначе не стал бы и дальше давать мне работу.

Глава 17

Алиса

Выйдя на улицу, я прислонилась спиной к двери, стараясь отдышаться.

Болело всё.

Начиная с пальчиков на ногах и заканчивая корнями волос. Кажется, единственное, что я могла делать безболезненно – это моргать. Но этого умения было недостаточно для работы…

Работы…

– Я смогу, – подбадривала я себя, осторожно отлепившись от двери и делая упорные шаги вперёд. – Я – кремень!

Раньше, стоило мне упорно позаниматься в зале, наутро тоже ведь были специфические ощущения в мышцах. Но тогда мне помогала мантра моего тренера. “Раз мышцы болят, значит, они есть!” – назидательно говорил он. И мне всегда нравились эти ноющие ощущения, практически не приносящие никакого дискомфорта. Чувствовать мышцы – это прекрасно.

Именно чувствовать, а не бояться сделать резкое движение, от которого захочется упасть плашмя и больше никогда не двигаться! Я вообще считаю чудом, что мне удалось встать с кровати! Ну… как встать? Скорее медленно сползти с неё в странной скрюченной позе. Тут скорее чудом нужно считать то, что я смогла выпрямиться. Превратиться в прямоходящего человека! Эволюция у меня заняла почти два часа…

Спасибо бабуле, наблюдая за моим оханьем и аханьем, она принесла какую-то мазь и даже помогла мне втереть её в кожу. Не могу сказать, что от вонючей жижи боль сняло, но однозначно стало чуть легче.

Вновь остановившись, я обернулась и не смогла сдержать разочарованный стон. Мне казалось, что я прошла много. Оказалось – показалось.

Нас с дверью в дом бабули разделяли жалких пять шагов.

Упрямо стиснув зубы, я продолжила путь, периодически морщась.

Сейчас я, как никто другой, понимала муки бедной русалочки. Каждый шаг – боль.

Каждый.

Шаг!

Отличало нас с ней только то, что в её ситуации она страдала ради великой цели! Она шла к любви! К своему прекрасному принцу!

А я шагаю… к Василию. Такая себе благая цель… стареющий бандит. Бандит с необъятными полями картофеля.

– Ненавижу картошку, – шмыгнув носом, прошептала я, осторожно проверяя рукой задний карман джинсов.

Моё сокровище было на месте. Главное, чтобы Василий не высказался против и не отправил меня снова работать руками. Будем объективны – при первой же моей попытке согнуться, разогнуться обратно без посторонней помощи я не смогу. Именно для этого я и придумала план “Б”. Только бы Василий согласился…

– А вот и он, – простонала я, заметив подъезжающий УАЗик, и замерла.

У меня ничего не болит. Я свежа и бодра. Боли нет. Я – кремень…

– Доброе утро, Лисёнок! – крикнул мне Василий, вылезая из буханки и лыбясь во все свои тридцать два зуба (или сколько у него там осталось после криминальных разборок по тёмным подворотням?). – Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно! – старательно улыбаясь, пропела я.

Надеюсь, что пропела, а не простонала.

– Рад слышать, – остановившись в шаге от меня, бандит вкрадчиво спросил: – Готова сегодня работать?

– Готова, – уверенно ответила я, медленно заводя руку за спину и доставая из кармана своё сокровище. – И у меня есть предложение… ай…

В плече стрельнуло неприятной болью от движения, потому я замерла и тихонечко выдохнула.

–Ай? – переспросил Василий, продолжая улыбаться. – Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?

– Абсолютно, – прошептала я, наконец-то достав чистилку и демонстрируя её бандиту. – Вот. Сегодня я смогу помочь тёть Гуле. Я умею чистить картошку…

– А не проще ли признаться, что у тебя всё болит? – откровенно забавлялся Василий. – Я же сказал, что у тебя выходной и…

– У меня ничего не болит! – упрямо повторила я, притопнув ногой и тут же морщась от столь необдуманного действия.

– Гордая, значит, – покачав головой, бандит взглянул на свои наручные часы. – Ладно, птица-ёжик, ковыляй в машину. Нам на прививку нужно.

– Прививку? – переспросила я, совершенно забыв про серию уколов, о которой нас предупреждал местный фельдшер. – Точно ведь. Прививка… и медотвод от работы, наверное, да? – скрывая надежду в голосе, спросила я. – Как жаль… а я так хотела поработать сегодня.

– В машину, – хохотнув, повторил Василий.

– Ай, – тихо пискнув, я направилась к буханке.

Вот что ему стоило ближе подъехать? Зачем так далеко припарковал машину? И вообще…

– А почему ёжик вдруг птица? – спросила я, припомнив его странную фразу, пытаясь отвлечься от болезненных ощущений. – Ёжики – млекопитающее. Никакого отношения к птичкам они не имеют. У них даже крыльев нет, если ты не знал…

– Вот именно из-за отсутствия крыльев гордые ежи летают только после того, как их пнёшь, – просветил меня Василий, заставив ещё больше нахмуриться. – Выражение такое есть, Алиса. Подразумевающее, что излишняя гордость до добра не доводит. А в некоторых случаях сильно вредит горделивым девушкам, не желающим признавать, что они не очень хорошо себя чувствуют.

– Я отлично себя чувствую, – ответила я ему, со стоном забираясь в буханку.

– А ноешь ты потому, что?.. – спросил Василий, заняв место за рулём, иронично посматривая на меня.

– Потому что потому, – отчеканила я, скрестив руки на груди и отворачиваясь к окну.

Дорога по кочкам до медпункта была… незабываемой. Я старательно делала вид, что не постанываю, а напеваю себе под нос популярную песню. Василий же даже и не пытался сделать вид, что верит моему фарсу.

Но вслух я всё равно никогда и ни за что не признаю его правоту!

Ни-ког-да!

– И вот в кого ты такая, а, Лисёнок? – задал мне вопрос Василий, паркуясь у медпункта. – Точно не в отца. Даже он не настолько упрямый.

Оставив его вопрос без ответа, я старалась осторожно покинуть автомобиль, не издав при этом ни звука. Почти получилось. Почти. Тихое “ой-ой-ой”, я надеюсь, осталось незамеченным.

– Пойдём, горюшко моё, – открыв дверь в дом, бандит услужливо пропустил меня вперёд.

– Не твоё, – гордо произнесла я, заходя внутрь.

– Ну хоть про горе не отрицаешь, – усмехнулся в ответ Василий, с каждой минутой всё больше раздражая меня своим хорошим настроением.

Улыбка ему безусловно шла, делая моложе и… привлекательнее, что ли. И я бы оценила такие метаморфозы в образе криминального элемента, если бы не одно “но”. Смеялся он надо мной, а не вместе со мной…

Иннокентий Петрович радостно встретил нас и, не став затягивать с делом, оперативно сделал уколы.

–Ну-с, – улыбнулся он мне, жадно смотря на мои обтянутые джинсами ноги. – Можете идти. Сегодня вечером увидимся, так что не прощаюсь.

– Где увидимся? – тут же нахмурился бандит, переводя взгляд на меня, словно я знаю ответ на этот вопрос.

– Так на дне рождения Маришки, – пояснил фельдшер, после чего Василий досадливо поморщился. – Вся деревня будет. Намахнём за здоровье нашей красавицы! За красавиц, – поправил он сам себя, улыбаясь мне.

– Василию нельзя пить, – хмуро отозвалась я. – Прививка же. Вы сами говорили.

– И то верно, – усмехнулся Иннокентий, подозрительно прищурив глаза. – Алиса, а будет верхом наглости с моей стороны пригласить вас этим вечером на сей чудесный праздник в качестве моей спутницы? – спросил он, наклонившись ко мне и обдавая парами недавно выпитого спиртного.

– Ага, разбежался, – не дал мне ответить отказом на предложение фельдшера Василий. – Алиса идёт со мной.

Глава 18

Дубинин Василий

– Ух ты ж ёбэже, – я то ли ругнулся, то ли восхитился при виде девчонки.

– Привет, – пропела она, неуклюже передвигаясь, словно на ходулях. Упертая, кабздец просто. Я бы еще утром послал меня с полями и пятью тысячами, а эта нет. Поехала, да и теть Гулю очаровала своей картофелечисткой. – Ну как я тебе? – спросила девочка – не будет никаких проблем, крутанувшись вокруг своей оси, отчего подол легкого и без того короткого сарафана открыл не только стройные бедра, но и красивую задницу в простых белых трусиках. – Ой, – смущенно прижала ткань. – Не слишком коротко?

– Нет, – хрипнул я, ударив себя по груди кулаком, чтоб окончательно не поперхнуться слюной и позорно не сдохнуть.

– Здесь такое носят? – Алиса продолжала свой опрос, очаровательно улыбаясь.

– Кхе-кхе. Носят, ага, только… ну, в общем тебе идет больше, – я расщедрился на комплимент.

– Класс, ну поехали. А то опоздаем на праздник, – защебетала, суетливо перебирая ножками в белых туфельках. Вот откуда они у нее? Неужели, взяла с собой? В деревню… белые туфли.

– А куда ты так спешишь?

Блондинистая поравнялась со мной и прошептала, сквозь плотно сжатые зубы:

– Если я остановлюсь, то больше не смогу сдвинуться с места.

– А зачем согласилась со мной ехать на день рождения? – я поддел ее, подставляя локоть. Я, конечно, та еще свинья, но смотреть на страдания девчонки не смог.

– В смысле? Такой вопрос я могу задать тебе, – фыркнула она, повисая на мне. – Я молодая. Мне положено ходить по вечерам на тусовки. А вот ты, Василий Егорович, мог бы остаться и дома.

Я хохотнул.

– Тусовки? У нас? Серьезно? Думаешь после дня рождения мы поедем на афтепати?

– Я не против, – Алиса вскинула голову, тряхнула блондинистыми волосами, точно перемешивая верных друзей. – Ой, ты на машине! – воскликнула счастливо. – Я думала, мы пойдем пешком.

– Нет, мы поедем.

– Все же ты заботливый, хоть и с криминальным прошлым, – выдала она.

– Еще чего, – возмутился я, открывая дверь внедорожника. – Ты думаешь, это я ради тебя? Я просто заметил, что на закате воробьи купались в песке, а это к дождю. Да и алкоголь мне нельзя, – добавил с тяжелой интонацией, намекая чья в этом вина.

– Пф-ф-ф, – девчонка фыркнула. – Ну и пожалуйста, – села в автомобиль.

Вот зачем я ее дразню? Зачем?! Давно уже не тонконогий пацан. А внутри так все и свербит от желания подергать Алису за косички. Детский сад какой-то… Или это уже кризис среднего возраста подкрался, когда ты заглядываешься на тех, кто тебе вполне сгодится в дочери… Да ну, бред. Рано еще. Да и отцом дочери Пупкова я не могу быть. Ну не в одиннадцать же лет, я обронил семя в благодатную почву. Вот, Дуб, зацепись за мысль, что она – дочь твоего товарища. А как бы… ну, полный абздольц, подкатывать с Василием-младшим к ней. Мишаня этого не поймет… Я бы на его месте точно не понял.

– А ты подарок купил? А то как-то стыдно с пустыми руками.

– Купил, – ответил я, хорошенько тряхнув головой. – На заднем сиденье.

Девчонка бросила взгляд через плечо.

– Что это? – спросила она удивленно.

– Смеситель на раковину и сифон.

– Чего? – переспросила Алиса.

– Правильно говорить “что”, – передразнил я ее. – И повторюсь. Это – смеситель и сифон. У Марины в магазине постоянно течет раковина. Что не так-то?!

– Да ничего… все нормально, – с какой-то странной интонацией произнесла девчонка.

– Ну и я говорю, что нормально. Подарок должен быть полезным. Нужным. А не вот это вот все…

– Ясно. Ты из тех, кто считает цветы лишней тратой денег. Если говорить проще – жмот.

– Если бы ты знала, сколько стоит нормальный смеситель, точно бы не назвала меня жмотом, – ответил я гордо.

Ну что за люди эти женщины, а? В голове одни бабочки-цветочки.

– Я не знаю сколько стоит смеситель и этот вот… сифон, но, если вдруг захочешь сделать мне подарок, купи цветы. Я люблю розы.

– А что это я должен захотеть делать тебе подарки?

– Да откуда я знаю?.. – Алиса пожала острыми плечиками и отвернулась засмущавшись.

Дочь товарища! Повторяй, Дуб, дочь товарища! Дочь то-ва-ри-ща!

– Не захочу. Я сегодня и так прилично заплатил за чистку картошки. Не думаю, что где-то получают больше, – сказал, а внутри так паршиво стало. Точно ведь обидел блондинистую. Хорошо до кафе оставалось пару поворотов, а то неудобное молчание затягивалось. – Приехали, – сообщил громко, пугая и себя.

– Я вижу, – отозвалась Алиса. Не успел я остановить автомобиль, как она взялась за ручку и дернула несколько раз. – Разблокируй!

Точно обиделась.

Я щелкнул кнопкой.

– Ты меня-то подожди, я помогу выйти.

– Сама справлюсь.

И мне бы плюнуть на болезненные кряхтения.

– Что ты надулась-то, как мышь на крупу? – спросил я, подавая руку.

– Я не надувалась, – мою ладонь она, естественно, проигнорировала. – Тебе показалось. Ой-ей, – пискнула и неуклюже ввалилась в объятия, цепляясь пальцами за рубашку и царапая ноготками грудь. Приятно так. Зараз-з-за. – И вообще ты прав, – заговорила, щекоча шею дыханием. – С чего ты вообще должен делать мне какие-то подарки?.. – договорила и замолчала. Ну, давай же, девочка – не будет никаких проблем, фыркни еще раз зло, оттолкни. Ты же умеешь. Стоит, мелкая ведьма, прижимаясь, и отравляет цветочным ароматом. Нельзя, Дуб! Нельзя! Одно дело показать Маринке, что у нас ничего не может быть, а другое – еще и дочери товарища голову запудрить.

– Пойдем, мы и так опоздали. Поздравим, отсидим час-полтора и по домам, завтра на поля.

– Да, поля, – Алиса вильнула попой, стряхивая мои руки, поправила платье. – Ты подарок забыл, – напомнила, пока я наблюдал за ней.

– Сейчас возьму, – ответил, не понимая, в какой момент я заинтересовался Алисой как женщиной. Бесила же с первой встречи. Несла какую-то чепуху, не давая покоя ни днем ни ночью. Да бред… А, может, просто бабы у меня давно не было?

– Только, чур, поздравлять будешь ты, – по-детски объявила мне блондинистая, когда мы подошли к стеклянной двери.

– Да без проблем, – заверил я.

Без проблем… Аха-ха-ха. Ну, конечно! Когда мы подошли к имениннице, и я выдал немудреную речь про счастье, любовь, здоровье и деньги, протягивая подарок, в женских глазах мелькнула такая злость, что на мгновение показалось, она мне при всех затолкает сифон прямо в задницу. Ага. Причем не снимая брюк.

– Большое спасибо, Василий, – процедила Марина, растягивая красные губы в улыбке, одним взглядом обещая жуткую расправу. Мне или Алисе – пока было не очень ясно.

– Ну мы пойдем на свои места, – сказал я.

– Нужно было предупредить, что ты придешь не один. Не думаю, что найдется свободный стул.

– Это не страшно, – ожила девчонка. – Я могу посидеть у Василия на коленях. И мы ненадолго, завтра рано вставать. Поля, рассада, картошка…

Да ты ж, чудо мое ревнивое.

Марина как-то странно заморгала. По очереди, то левым глазом, то правым, никак они у нее не синхронизировались. Это определенно нокаут.

– Я думаю, ребята сейчас что-то придумают, – ответила она замогильным голосом, наконец-то проморгавшись.

– Как бы эти ребята нас не… – Алиса сказала и изобразила резкое движение по горлу, когда мы отошли на приличное расстояние.

– Я вот тоже об этом подумал. Смотри, Петрович местечко мне занял, сейчас там и обоснуемся. Пропустите, – я взял девчонку за руку и потащил к нужному столу. – Всем привет, а ну-ка, сморщили попы, – скомандовал я, сдвигая уже сидевших. – Вот. А то места нет…

Минут через сорок я понял, что отсутствие алкоголя в моем желудке – определенно благо. И без него в голове стали кружить мысли непотребного характера. Ну на кой ляд блондинистой нужно было одеваться в этот сарафанчик?! Ей богу, как голая. Лыбится, крутит головой, трещит со всеми, в рот виноградины закидывая. А сидит, кабздец, как близко. Вот прям прилипла ко мне и елозит на стуле. Туда-сюда. Туда-сюда. Вначале горело только левое бедро, а теперь горит уже в другом месте. Да так сильно, что я все глубже сползаю под белую скатерть.