Лисёнок и прочие неприятности бандита

– Ну, не очень.

– А тебе придется угадать одну. Как зовут девушку, что найдут завтра утром утопшей в колодце? М? Что молчишь? Могу дать подсказку. Ее имя начинается с буквы «А», а когда называют друзья, то с «Л».

– Я все поняла, – ответила блондинистая скороговоркой и с оскорбленным видом залезла в машину.

Глава 12

Алиса

– Ой, внуча, – слушая мой сбивчивый рассказ про затянувшийся поход в магазин и небольшое приключение со щеночками, бабуля только и делала, что крестилась и охала.

– Всё нормально, – в сотый раз повторила я, беззаботно пожав плечами. – Уколы только немного пугают, – настала моя очередь вздыхать. – Хорошо, что в плечо, а не как раньше – в живот. И не так много, как могло бы быть!

Слова фельдшера я успела проверить в интернете. Ну и кошмар же там пишут про бешенство! Сорок уколов! В живот!

Ой, чую, если бы не шагнувшая вперёд медицина, Василий меня точно бы проклял. Он и так очень негативно воспринял новость про временный запрет на спиртное. Даже жалко его стало. Чуть-чуть. Всё же тёмное прошлое не даёт ему покоя. А для слабых личностей единственный способ на время забыться – это качественно вливать в себя эту гадость. С детства терпеть не могу. С тех пор как мама умерла, и единственное, что мог делать тогда папа, закрываться в спальне и топить своё горе в…

– О, вспомни папочку, вот и он, – усмехнулась я, достав из кармана телефон и вставая с дивана.

На звонок я решила ответить в своей комнате. У меня накопилась парочка вопросов к папе, и задавать их при бабушке я не хотела.

– Алиса? Где ты? – не успела я взять трубку, как папа начал свой допрос. – Ты в порядке? Василий рядом? Ты дома? Почему ты молчишь?

– Да. Дома. Да. Нет. Снова да, – ответила я.

– Что?

– Я говорю, да – я дома, да – я в порядке, нет – Василия нет рядом, – пояснила я свои ранее озвученные ответы. – И я не молчу. Просто перебивать не очень красиво. А ты мне слова не давал вставить своими вопросами. И, кстати, о них. Откуда ты знаешь Василия?

– Слава богу, ты дома, – с явным облегчением выдохнул отец. – Алис, я тебя очень прошу, не ходи больше в сторону леса. Опасно это.

– Откуда ты знаешь Василия? – повторила я вопрос, начиная злиться.

Папа всегда так делал. Не слушал меня, игнорировал мои слова и вопросы. А стоило ему получить ответы на свои, так и вовсе переводил тему или завершал разговор. Так было и когда я пыталась отстоять свою мечту и поступить на ветеринарный. Ничего у меня не вышло. Папа заставил отправиться на юридический. И что в итоге? Я бросила университет.

Так же вышло и с папиным решением выгодно отдать меня замуж. Он снова меня не слушал. Как итог – я сейчас здесь.

– Как бабушка? Ладите с ней?

– Не скажу, пока не расскажешь про Дубинина, – насупилась я. – Кто он такой? Что вас связывает? Не ожидала я, папа, что у тебя есть такие криминальные друзья.

– Почему криминальные? – переспросил отец. – Обычный фермер…

– Ага, конечно, – от раздражения я даже ногой притопнула. – Ты его дом видел? Два этажа. Водопровод. Душ. Плазма. Водопровод, к слову, с горячей водой, а не…

– Ты у него помыться, что ли, хочешь? – перебил меня папа, не став отвечать ни на один из заданных вопросов. – В целом, если так сильно хочешь именно в душ, я могу договориться…

– Я сильно хочу домой, – хмуро произнесла я. – Может быть, ты…

– Нет, – категорично заявил папа. – Отдохни у бабули.

– А знаешь что?! – раздраженно ответила я. – А почему я вообще у тебя спрашиваю разрешения вернуться домой? Да я завтра же соберу вещи и…

– У тебя нет денег, – хохотнул отец. – Да и не будет, пока я не разблокирую твои карты. А делать я это в ближайшее время не собираюсь. Побудь на свежем воздухе, Алиса. Да и потом, разве можно так с бабушкой? Она тебя так ждала, а ты уехать хочешь, даже неделю у неё не погостив.

– Не разблокируешь, значит, – почувствовав прилив воинственности, я на ходу начала придумывать план дальнейших действий. И с каждым произнесенным словом отца во мне крепла уверенность в собственных силах. – Я и сама смогу вернуться. Давно было пора показать тебе, что я самодостаточная личность и могу не только жить самостоятельно, но и работать, а также зарабатывать. Начну прямо завтра. А когда накоплю достаточно…

– Работать, – откровенно рассмеялся отец, передразнивая меня. – Котов местных стричь будешь? Или благовониями торговать за “спасибо”, как на этого… Анфисия?

– Анисия, – поправила я, вспомнив свой предыдущий провал с работой и попыткой доказать отцу, что я сама прекрасно могу себя обеспечивать.

В тот раз не вышло. Но ничего, негативный опыт – тоже опыт.

– Между прочим, бабушка разрешила мне поработать над имиджем своих овец, и ей понравился результат, – похвасталась я своими успехами. – И не только ей. Отец Сергий, как увидел Артемона и Монро, тоже восхищенно произнес: “Царица мать небесная!” А сарафанное радио, папочка, так устроено, что завтра моё имя здесь будет у всех на слуху. Мне даже искать работу не придется. Люди сами придут ко мне, узнав, что в деревне появился грумер.

– Что ж, – со смешком протянул отец, ни капельки не впечатлившись моей пламенной речью и железобетонными аргументами. – Поработай, дочь. Если с цирюльничеством не выйдет, то знай – в полях лишние руки всегда нужны. Вот только не побрезгуешь ли ты испачкать свои? Маникюр опять же…

– Знаешь что?! – взвизгнула я, услышав в трубке противное бульканье. – Блин!

Телефон банально разрядился, моргнув мне напоследок заставкой на экране.

Обидно.

А ещё обиднее то, что папа в меня не верил.

Совсем.

Ни капельки.

– Что ж, – зло стуча пятками, я прошла за ширму, скидывая с себя одежду и беря в руки ночнушку. – Завтра же найду работу! В поле!

Хорошо, что я знаю одного бандита, ударившегося в земледелие.

Глава 13

Дубинин Василий

– Да ладно! – я не поверил своим глазам. Пять тридцать утра, а блондинистая подпирается задницей пыльную “буханку”. – Ну за что ты так со мной?.. – я поднял глаза к небу. – Я же не грешил крупно… вроде.

Так, а что это на девчонке? Клетчатая рубашка, джинсовый комбинезон, яркий платок повязанный на шее, за спиной висела соломенная шляпа на белоснежном шнуре, только резиновые сапожки выбивались из композиции. Такие потертые-потертые. Явно отслужившие ни один год. Сомневаюсь, что Алиса привезла их с собой. Вот не вижу я ее на столичных улицах в сапожках с клеймом на голенище “ПТФ Спецодежда”.

– А правда, что ты рабочим пять тысяч в день платишь?

Твою ж дивизию, мне не показалось, бедоноска решила поработать ручками!

– И тебе доброе утро, Алиса, – ответил я, прикидывая, как бы побыстрей от нее избавиться.

– Доброе, Василий. Так это правда или мне наврали?

Интересно, кто же этот сердобольный, что надоумил ее наняться на работу в поле? Да еще и ко мне!

Точно Миша! Кто же еще?..

– Не врут. Но за эти деньги надо пахать весь день. Как рабыня Изаура. До кровавых мозолей на руках.

– О-о-о, – радостный возглас блондинистой убил во мне всяческую надежду, что она передумает и вернется досыпать в вышитую заботливой Марь Иванной постельку. – А знаешь, какая я трудолюбивая?! Самая трудолюбивая! И от мозолей у меня вот, – она вытащила из кармана садовые перчатки и сунула мне их в нос. – Защита!

– Да, без защиты сейчас никуда, – проворчал я.

– Так ты возьмешь меня на работу?!

– А я не слышал, чтобы ты просила меня об этом. Да и людей у меня сейчас под завязку.

– А если мне очень надо? – спросила она, захлопав длиннющими ресницами. – Очень-очень! Очень!

– Закончилась розовая краска для овец?

– Ясно, – Алиса окинула меня разочарованным взглядом. – Ты такой же, как и мой отец.

Я хохотнул. А вот и еще один удар по самолюбию. Я тут реально подумываю распечатать фотки блондинистой, а она меня в отцы записала.

– Да он старше меня почти на десять лет, – горцанул я.

Она закатила глаза и сказала таким тоном, что я ощутил себя дурачком:

– Я вообще-то не про возраст.

– А про что?

– Ты тоже не веришь, что я смогу работать не хуже других. Руками, – она протянула мне раскрытые ладони. – Думаешь, что я избалованная и никчемная фифа.

– Примерно так и думаю, да, – согласился я.

– А вот и нет! – девчонка сжала кулак и угрожающе оттопырила указательный палец. – Найми меня, и я тебе докажу, что это не так! – замерла, закончив свою пламенную речь.

А передо мной встала настоящая дилемма. Если я сейчас соглашусь, то Алиса точно достанет меня своей болтовней только за дорогу, уж не говоря о целом дне. А если я откажу… то, облагородит всех котов и собак деревни, независимо от их желания, и не исключено, что опять направится в лес, когда домашняя живность попрячется. Или пойдет к колодцу за водой… Или решит помочь бабуле и спустится в погреб за картошкой… Или… надумает отполировать какому-нибудь быку рога. Да от количества вариантов самоубиться, аж морозец по спине пробежал.

– А я согласен, – сказал, пуская “петуха” от волнения. – Только с одним условием.

– С каким? – и снова обезоруживающая улыбка и ясный наивный взгляд. Как дожила-то до этих лет, чудо?

– Если я хоть раз услышу, что ты жалуешься – пойдешь обратно. Никто тебя не повезет, все работать будут.

Естественно, я не отпущу бедоноску пешком одну, тут километра три топать, но ей об этом знать не нужно.

– Не услышишь. Клянусь! – заявила она и вместо указательного пальца перед моим лицом появился оттопыренный мизинчик.

– Договорились, – хмыкнул я, подтверждая клятву. – Садись, поехали.

Алиса, воодушевленная своей победой, дернула ручку УАЗа.

– Закрыто.

– Естественно. У нас хоть здесь и тихо, но я бы не решился оставить ключи в замке зажигания.

– Ну да, – понимающе протянула юная фермерша. – А кто такая рабыня Изаура? – спросила, забираясь на сиденье, когда я снял блокировку с двери.

– Э-э-эм, – тут я подзавис. – Ну сериал такой был по телеку. Его смотрели всей семьёй, потому что больше ничего путевого не показывали.

– Интересный?

– Единственное, что я запомнил, там все падали с лестницы.

– Зачем?

– Ты задаешь капец странные вопросы. Чтобы потерять ребенка, конечно.

– О-о-о, так это про любовь сериал, а думала, ты такое не смотришь. Типа только те, где со стрельбой и убийствами.

– Типа скучаю по криминальному прошлому? – спросил я с издевкой.

– Ну да.

– Мне было пять, Алиса. И я смотрел то, что смотрели мои мать и бабушка.

– Тогда все ясно, – изрекла гордо. Я не стал интересоваться, что именно постановили в тараканохранилище, сомневаюсь, что ответ мне понравится.  И до поля мы доехали почти молча. Почти. – О, а это помидорчики сажают?

– Морковь позднюю сеют.

– А да, я так и думала. Вот помидоры, – уткнулась лбом в стекло и наблюдала за рабочими, столпившимися в междурядье и разбирающими рассаду из ящиков.

– Это перцы.

– Ты уверен? Очень на помидоры похоже.

– Уверен, – я нервно хохотнул.

– У тебя нет помидорчиков? – спросила Алиса удивленно.

– Есть. Ты не переживай.

Наконец мы доехали до времянки. А не так все и плохо. Думал, что захочу вернуть блондинистую еще у выезда в деревню, а мы даже до полей добрались. Осталось придумать для нее работу. Такую, чтобы себя и других не покалечила и завтра даже и не думала возвращаться сюда.

Глава 14

Алиса

– Тёть Гуль, как настроение? – Василий подвёл меня к полноватой женщине с криво повязанным и давно выцветшим платком на голове. – Я тебе помощницу привёл.

– Настрой всегда боевой, Васенька, – расплылась она в улыбке, внимательно рассматривая меня. – А лишние руки мне всегда нужны. Как зовут тебя, девонька?

– Алиса, – представилась я, протягивая ей ладонь. – Можно просто…

– Вась, а она готовить-то умеет? – спросила она в ответ, придирчиво посмотрев на мой свеженький маникюр. И, судя по её лицу, увиденное ей не очень понравилось.

– Умею, – ответила я за Василия. – И очень даже вкусно.

– Ну и хорошо, – легко приняла мой ответ эта тётя Гуля. – Иди тогда переодеваться. Сегодня будем готовить плов.

– М-м-м, – протянул Василий, пока я растерянно хлопала ресницами. – Тёть Гуль, за твой плов можно и душу продать. Я тогда оставлю вас? Если что, – он указал головой в мою сторону, – звони. Сразу звони.

– Обязательно, – с улыбкой ответила ему женщина, проводив взглядом удаляющегося от нас бандита. После чего снова переключила своё внимание на меня: – Так, Алиса. И что стоим? Кого ждём?

– Видите ли… тётя Гуля, – призналась я. – Мне не во что переодеться. Если честно, я думала, что сегодня буду работать в поле и не взяла с собой сменной одежды…

– В поле? – хохотнула женщина, ещё раз окидывая меня взглядом. – Вот в этом?

– А что такого? – следуя её примеру, я тоже себя осмотрела. Самое то для работы в поле. Даже сапожки удалось найти в подполье у бабули.

Пусть и старенькие, зато не дырявые. И что этой Гуле не понравилось?..

– Ой, девонька, – без злобы посмеялась она. – И откуда ты такая взялась только? Из столицы, что ль?

– Это плохо? – насупилась я.

Я готова была смириться с тем, что папа в меня не верит. Не обратила внимания на сомнительный настрой Василия. Что вообще с этого бандита взять? Но вот услышать скепсис от женщины, что впервые видит меня – это просто… просто…

– Так, Алиса, – поправив платок на голове, тёть Гуля строго посмотрела на меня. – В подсобке, – она указала в сторону небольшого сарайчика, что стоял рядом, – возьмёшь передник и платок на голову. Волосы убрать нужно, шляпка твоя не годится. Там же и руки хорошо вымоешь, умывальник стоит. Давай, время летит так, обернуться не успеешь, а тут уже очередь из голодных мужиков выстроится.

Кивнув, я быстро пошла исполнять. Ничего-ничего… я ещё всем им докажу, что справлюсь.

Фантазия тут же нарисовала жадно поедающих плов мужчин, через слово нахваливающих повара. А Гуля только отмахивается, мол, это не я, сегодня вам готовила Алиса… И все просто в восторге. Даже Василий сквозь гордость и пренебрежение на коленях ползет за добавкой, которую я ему не дам. И не потому, что вредная, а просто потому, что всё уже съели. И тогда бандит упадёт на землю и, вскинув голову к небесам, закричит протяжное “нет”…

– Алиса! – окликнула меня с улицы тёть Гуля. – Порасторопнее!

– Я уже почти всё! – прокричала в ответ, вытерев руки висевшим над умывальником полотенцем и сняв с головы шляпку.

Платки и передники здесь и правда были. Но такие застиранные и засаленные, что я с трудом поборола брезгливость, беря их в руки.

– Все деньги на дом свой спустил, что ли, – раздраженно прошептала я, борясь с собой и повязывая платок на голову, убирая волосы. – Трудно было сеточки для волос купить, что ли…

– Алиса!

– Выхожу! – озвучила я, одновременно выходя из сарайчика, по ошибке названного подсобкой.

– Как черепаха, ей-богу! – прицокнула языком тёть Гуля, оценив моё перевоплощение и одобрительно кивнув. – Так, вот там стоит бадья с картошкой, её нужно помыть, почистить и нарезать. И чем скорее, тем лучше. А я пока займусь мясом…

– Картошка? – я растерянно проследила за указанным направлением.

За подсобкой, метрах в десяти под навесом, располагалось что-то похожее на мангальную зону. Три больших мангала с казанами и коптильнями, один мангал средних размеров, на котором стояла огромная кастрюля. Чуть правее – несколько деревянных ящиков, один из которых был доверху наполнен картошкой.

– Что тебя так удивляет? – ответила вопросом тёть Гуля, подходя к крепкому столу, на котором в пищевой плёнке лежали брикеты с мясом.

– Разве в плов нужна картошка? – уточнила я, усиленно вспоминая рецепт.

Возможно, когда я уверенно заявила, что умею готовить, немного слукавила. Совсем чуть-чуть. Но даже моих скудных кулинарных знаний хватало, чтобы знать – плов готовят из риса. Зачем мне чистить картошку?

– В плов, конечно, не нужна, – ловко снимая полиэтилен с мяса, тёть Гуля достала огромный тесак, с громким стуком разрубая свинину… наверное. Или баранину. Кто его знает, чьё мясо перед ней было. – А вот в суп – обязательно. Или ты думала, что мы наших тружеников только пловом кормить будем? А как же первое?

– Да, без первого никак, – нервно сглотнув, я посмотрела в сторону огромной кастрюли. Даже представить страшно, сколько сюда нужно картошки…

Мысленно напомнив себе, что я справлюсь, я решительно подошла к бадейкам с овощами. Подбадривая себя картинками того, как Василий прикусит язык от моего вкусного супа, я осмотрела пространство. Странно…

– Тётя Гуля, простите, – позвала я женщину. – А где чистилка?

– Кто?

– Чистилка, – повторила я. – Для картошки. Штука такая, кожуру срезать…

– Ножик возьми, – она коротко от меня отмахнулась. – Рядом лежат.

– Ножик, – прошептала я, смотря на небольшой нож с потёртой деревянной ручкой. – Ножик…

– Что ты там бормочешь?

– Ничего, – обернувшись на тёть Гулю, я вымученно улыбнулась. – Нашла ножик.

– Ну вот и займись делом.

Легко сказать. Займись делом…

Стыдно признать, но ножом картошку я никогда не чистила. Зачем, если есть чистилки? Их же не просто так придумали…

– Ладно, ничего сложного, – прошептала я, подвинув ближе ведёрко с водой для очищенного картофеля. – Ничего сложного…

Сказать можно что угодно, а вот на деле… То ли ножик был тупым, то ли по гороскопу у меня сегодня не ладно всё с овощами, но чистка картошки таким способом у меня никак не ладилась. То ничего не срезалось, то срезалось слишком много.

– Ай! – вскрикнула я, порезав пальчик лезвием соскользнувшего ножа.

– Поранилась? Сейчас пластырь дам… Алиса! – подбежавшая ко мне Гуля с укором смотрела на пять криво обструганных картофелин, что гордо лежали в ведре. – Это всё?! За час?

– Я не умею ножом чистить, – призналась я. – Вот и…

– Сразу бы сказала, – покачала головой женщина. – Тогда займись вот чем…

Спустя ещё час оказалось, что к работе на полевой кухне я не гожусь совершенно. Очистить ножом морковь я не смогла. Чистила лук и чеснок слишком медленно. Растопила слишком много жира для плова. А зажарку для супа так и вовсе умудрилась сжечь. Кто ж знал, что на огне всё готовится немного иначе, чем на обычной плите? Я не знала.

Но я не была готова сдаваться. Я очень хотела доказать Гуле, что могу помочь. Правда, сама тёть Гуля решила иначе, набрав Василия и попросив забрать меня.

Дубинин приехал быстро на своём адском УАЗике. И, если честно, пока он шёл от машины до нас, я на несколько минут забыла о своих проблемах.

Скорее всего, виновен пережитый мной картофельный стресс, но…

Мамой клянусь, заметив приближающегося к нам с голым торсом мужчину, я даже забыла, что он бандит! Смотрела, чуть ли слюни не пуская, на его пресс и на то, как на солнце блестят проступившие на коже капельки пота…

– Забери её, она только мешает! – разрушила одной фразой тёть Гуля моё слюнопускание на прокачанный мужской торс.

Это было обидно.

Как и взгляд Василия, которым тот на меня смотрел, когда приехал, тоже был очень обидным. В его глазах словно читалось: “А я говорил!”

– Ну что, Лисёнок, домой? – с улыбкой спросил он, открыв дверь своей буханки.

– Нет. Не домой, – отчеканила я, скрестив руки на груди и не торопясь забираться в машину. – Я пришла работать и…

– Гуля от тебя отказалась. Ты не справилась.

– Значит, кухня просто не моё, – признала я поражение на фронте ножей и… картофеля. – Я же сразу сказала, что могу работать в поле.

– Алиса, ты там и часа не продержишься…

– Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – попросила я, почувствовав, как глаза наполняются слезами. – Дай мне доказать вам всем, что я тоже чего-то стою и…

– Чёрт с тобой, – скривился Василий, едва заметил влагу на моём лице. – Только давай без слёз. На рассаду тебя поставлю.

Глава 15

Дубинин Василий

– Про что ты еще наврала, помимо умения готовить? – спросил я, надевая рубаху.

– А зачем ты это делаешь? – блондинистая нахмурила гладкий лоб.

– В смысле? Хочу узнать, насколько ты брехучка по стобалльной системе.

– Нет, одеваешься. Разве не жарко?

– Вот поэтому и одеваюсь, чтоб не сгореть к чертям собачьим. Ты бы тоже шляпу накинула, а то шея и лицо сгорят. Болеть звездец как будет. Так о чем еще наврала?

– Да не врала я, – Алиса манерно надела шляпку, подвязала ленту бантом под подбородком.

– А что же делала?

– Немножко приукрасила, – фыркнула раздраженно.

– Ясно. Ну поливать-то умеешь? Цветы дома есть?

– Есть, – блондинистая посветлела лицом. Точно подумала, что в этот раз справится.

– Пойдем, – я подвел ее к ящикам с рассадой. – Приносишь воду, набираешь ковшом и каждый куст хорошенько поливаешь. Понятно?

– Пф-ф-ф, – она схватила ведро и весело, почти вприпрыжку направилась к цистерне.

– Да стой ты!

– Ну что?

– Когда прольешь, неси ящики во-о-он туда, – указал на ряды, где сегодня высаживали перцы. До них метров пятьсот, один раз сходит и откажется.

Алиса задрала острый нос, вглядываясь, приложила ладонь ко лбу.

– Ага, поняла. Это все, Василий Егорович?

– Ты уже и отчество мое узнала? – хмыкнул я. – Запал все-таки я тебе в душу.

– Мне в душу запали пять тысяч за день работы. А с начальством всегда нужно иметь хорошие отношения. Лэ. Логика, – выдала блондинистая.

– Логика, будь добра, не трожь все, что прыгает, бегает, лазит и летает. И воду из цистерны не пей, козленочком станешь. Договорились?

– Договорились. Ты иди, иди, – она помахала на меня ладошкой и продолжила свой путь.

Ну что ж, посмотрим, насколько ее хватит. Или меня…

Минут через тридцать блондинистая топталась в луже, щедро поливая рассаду… нет… заливая. Набирала ведро, возвращалась к ящикам, размахивалась и с характерным звуком натуги «хэ» обдавала бедные перцы водой. Сорок два рубля шестьдесят копеек за семечко! За семечко! Пупков со мной не расплатится…

– Ядрид тебя в коромысло! – гаркнул я, пугая всех в радиусе двухсот метров.

Отчего-то Алиса сразу поняла, что обращаюсь я именно к ней, подняла испуганное лицо, заулыбалась заискивающе. Все же ее хваленая логика подсказывала о неминуемых звездюлях.

– Что-то не так? – спросила она, пряча пустое ведро за спину.

– С момента первой встречи с тобой все не так, – я шел на нее, как поезд на ошарашенных зрителей фильма братьев Люмьер. Неотвратимо и пугающе.

– Не нужно преувеличивать, – попятилась она.

– Это я еще преуменьшаю, – рыкнул я, нависая над девчонкой. – Что я сказал тебе сделать?

– Полить перцы и отнести вон туда, – она протянула руку в правильном направлении, не отводя от меня невинного взгляда.

– Так. А как я сказал поливать?

– Водой?

– Ковшом, Алиса, – цедил я сквозь зубы. – Ковшом. Аккуратно поливать, словно мать купая младенца. Не на головы, а в корень. Теперь достаточно доходчиво объяснил?

– Очень, Василий Егорович, – выдохнула она, а потом добавила шепотом: – Как долго ты был главарем банды? «Шестерки» наверняка тебе жутко боялись.

Что она несет? Если бы не шляпа, подумал, что уже голову напекло.

– Ты слов-то где таких нахваталась? – спросил и одумался. – Можешь не отвечать. Работай.

В этот раз я не стал полагаться на удачу и проследил за тем, чтобы блондинистая не угробила мне рассаду.

– Умница, – похвалил, получая в ответ лучи неподдельной радости.

Мне бы проехаться по участкам, посмотреть, как работа, а я все тут трусь. Даже теть Гуля как-то странно стала на меня посматривать. Улыбалась хитренько и головой из стороны в стороны раскачивала. Мол, не умеешь за девушкой ухаживать – не берись. Не будь она занята готовкой, точно бы подошла и рассказала, как ее старший сын с размахом сватал невестку. Раз в пятый…

Алиса закончила проливать рассаду, отставила ведро в сторону, присела, примерилась к ящику, взяла и понесла, как муравейчик, петляя худыми ножками под тяжестью.

– Василий Егорович, я бы мог на машине подвезти рассаду. Может, я ей помогу? – поинтересовался Марат, попивая воду.

– Еще чего. Мало своей работы? Так я еще подкину.

– Да ей же детей еще рожать. Да и надорвется, – Марат привел аргумент, от которого у меня крыша немного встала на место. Прав же, блин. Сколько там живого веса в этой блондинистой козявке? Пятьдесят? Максимум – пятьдесят килограммов и сто граммов.

– Давай. Помоги.

Дважды повторять не пришлось. Да и Алиса не стала отказываться. Улыбалась Марату во все свои тридцать два отбеленных зуба и точно при знакомстве попросила называть ее Лисенком.

– Все, – доложила она, когда Марат выгрузил последний ящик и Алиса прибежала ко мне, раскинув руки в стороны на манер самолета. – Я справилась, – лицо довольное-довольное.