Выжигая души

Куда они едут? Что их ждет там в неизвестном будущем? Никто из них не знал, ни суровый здоровяк, ни стонущий при каждом встряхивании на кочках молодой его напарник, ни затаившаяся в прицепе, раздираемая страданиями Анна.

ГЛАВА 11

Анна не знала, сколько времени они ехали. Уже пробивалось зарево рассвета и первые лучи солнца еще сонно и неохотно пробовали разогнать ночную мглу.

Когда они остановились, Анна напряженно вслушивалась в звуки, которые окружали со всех сторон. Она слышала еще какие-то незнакомые голоса. Слышала, как все трое мародеров, вывалившись из кабины куда-то быстро пошли.

Анна хотела быстро вскочить и посмотреть, что там снаружи происходит. Но за то время, что она находилась в кузове без движения, тело затекло и отказывалось ее слушаться. Кое-как размявшись, насколько позволяло пространство вокруг нее, почувствовав, как кровь начала курсировать по всему телу, а в руках и ногах появились колики, она начала двигаться более интенсивнее.

В считанные секунды оглядела территорию через отверстие тента, насколько это было возможно. Добралась до края прицепа, слегка отодвинув тент, еще раз осмотрелась. Странно, но ни справа ни слева не было никого. Ни охранников, ни часовых. Место казалось каким-то глухим и нелюдимым. По голосам Анна слышала, что все находятся в полуразрушенном здании неподалеку, напоминающему то ли гараж, то ли мастерскую.

Машина, где находилась Анна, была припаркована почти вплотную к каким-то кустам. Улучив удобный момент, она быстро прыгнула через борт прицепа и ринулась сквозь кусты в парк, находившийся рядом.

Сумерки ночи еще не совсем отступили и сейчас, как никогда помогали ей. Пробежав еще немного и скрывшись в парке за зарослями кустов, Анна остановилась. Прислушалась. Погони за ней не было, значит ее никто не заметил. Но нужно было определиться, где она и куда ей двигаться дальше. Через парк проходила неширокая дорога и Анна решила держаться ее. Дорога все равно куда-нибудь да приведет. Анна решила держаться этой дороги, прячась за деревьями и кустами. Главное, выйти к развилке этой дороги. Там должны быть хоть какие-то указатели. По ним она и определит в какую сторону ей двигаться дальше.

Пока Анна приближалась к развилке, то пыталась логически размышлять дальше. – Сейчас еще не рассвело, значит по времени они ехали примерно два-три часа. Соответственно, она где-то недалеко от города. Раз в парке, значит в одном из пригородных районов. Ей бы только посмотреть надписи на указателе, названия населенных пунктов. Места, где она сейчас находится, тогда бы она точно смогла сориентироваться с дальнейшим направлением.

Рассвет уже начинал вовсю полыхать. Наконец Анна достигла развилки дорог и посмотрев на указатели, обомлела. Между ней и ребенком, на огромном расстоянии, находился огромный целый город. Но пугал не столько сам город, сколько его обитатели. Равнодушные ко всему, бездушные озабоченные существа.

Нет, идти через город она не могла. Так рисковать нельзя. У нее только один выход, обойти его по окружной. Раздумывать долго времени не было. Решено, она идет по окружной.

Не выходя из леса, Анна двинулась в направлении своего поселка. Сколько она шла, она не знала, с каждым шагом все больше чувствуя усталость. Бессонная ночь и голод давали уже о себе знать. Сил уже не оставалось. Чтобы далее быстрее двигаться, необходимо было немного отдохнуть. Решив углубиться в чащу леса, Анна нашла ложбинку, похожую на небольшую канаву, укрытую низкорослым кустарником. Здесь ее точно никто не увидит и можно будет немного спокойно отдохнуть.

День уже вовсю распалялся. Даже в лесу становилось заметно жарче, но лежа в ложбинке, Анна приятно ощутила всем телом прохладу земли. Все тело ныло. Накатила такая усталость, что она даже не сразу смогла расслабить мышцы. Все тело просто болело. Окинув взглядом кусты, Анна заметила на них ягоды. Приглядевшись к ним пристальней, она обрадовалась, как ребенок. Черника! Какое счастье! Господь и сейчас не оставлял ее. Полакомившись ягодами и на мгновение полностью расслабившись, она даже не заметила, как ее веки сомкнулись, и она задремала. Но сон ее был неспокойным. То и дело перед глазами всплывали какие-то лица, уродливые, со злыми ухмылками. То ей казалось, что она бежит в полной темноте и куда-то проваливается, в какую-то страшную бездонную пропасть. А вот перед ней появились любимые милые лица ее сына и мужа. Они улыбались ей так ласково, что, будучи даже во сне, на лице Анны появилась улыбка. Она не могла на них налюбоваться. Какие же они оба нежные, счастливые и такие родные. Но вдруг с лица ее сына сошла улыбка и он начал плакать, размазывая своими маленькими кулачками по щекам слезы. Она видела, как крупные капли слез катились по его лицу. Как муж обнял сына, потом взял его на руки и повернувшись к ней строго посмотрел и сказал:

– Вставай. Тебе пора идти.

Непроизвольно вздрогнув всем телом, Анна моментально проснулась. Открыв глаза, она обвела взглядом вокруг. В секунду приведя мысли в порядок, где она и куда ей идти, встала в полной решимости незамедлительно отправиться в путь. Путь, который приведет ее назад к сыну.

Не успела она сделать и несколько шагов, как впереди, в направлении ее пути, она услышала душераздирающие крики и грохот работающей техники. В память сразу же всплыла картина, увиденная ею недавно на своей улице. И то, что люди тогда кричали точно также, мучительно и истошно.

Всё! Туда ей уже нельзя. В ту сторону ход закрыт. Окружная была перекрыта. Анна понимала, что теперь у нее только один путь и ей ничего не оставалось делать, как свернуть с окружной и идти через город. Сменив направление, Анна шла размышляя, как ей быть дальше, как вести себя в этом городе, чтобы не привлечь внимания безумных существ.

Как это ни казалось странным, но сам вход в город был абсолютно свободен. У главной развилки при въезде в город не было ни одного КПП. Уже входя в сам город Анна поняла, что перекрыт был не сам город, а его пригородные районы и окружная. Все населенные пункты, мало-мальски прилегающие, как к самому городу, так и к его окрестностям, были взяты под контроль. Вот почему Анна слышала работающую технику и крики людей уже за окружной. Видимо какие-то люди смогли спастись, но в последствии все равно попались наемникам. Да и она сама чуть было не наткнулась на них.

Уже входя в сам город, Анна старалась двигаться более равномерно. Она шла размеренным шагом, стараясь двигаться также, как это делали жители города, чтобы ничем от них не отличаться. Чтобы не привлекать к себе ненужного внимания.

Она шла по улицам и не узнавала город. Насколько он за короткий срок поменял свой облик. Люди, если их так еще можно было назвать, не стыдились уже ничего и вели себя так, как считали нужным. Понятия стыда и совести были уже не модными и считались не только совсем старым и отсталым от жизни понятием, но и уже чем-то неприличным. В городе творился самый настоящий хаос, которого жители уже не замечали и принимали за норму.

Анна шла по тротуару, мечтая лишь о том, как можно быстрее выбраться из этого хаоса, покинуть этот ужасный чужой город. Она старалась, как можно меньше попадаться другим на глаза и особо ничего не разглядывать. Но то, что она успела увидеть краем глаз, повергло ее просто в шок. От увиденного у нее то и дело пробегали по спине мурашки.

По краям тротуара и на бордюрах раскосыми рядами сидели люди. Кто-то спал прямо на асфальте. Машины еще ездили по дорогам, но никто уже не соблюдал правила дорожного движения и каждый ехал, как хотел. То и дело случались аварии и люди не разбираясь, кто прав, кто виноват, сразу бросались в ожесточенную драку друг на друга. Победитель, как правило, ехал дальше, побежденный оставался лежать возле машины, прямо на дороге. Было и так, что если поверженный не мог встать, то любое авто могло проехать прямо по нему. И никому до него не было дела. Это тоже стало нормой. То, что подобных стычек становилось все больше, свидетельствовало огромное количество бесхозно брошенных машин. У одной такой машины, уже покрывшейся ржавчиной, Анна увидела лежащего вниз лицом человека. Скорее всего уже мертвого. Одна рука у него была оторвана и ее, судя по всему уже давно обглодав до белых костей, таскали остервенелые собаки. Одна из них, отбившись от стаи и хрипло рыча, терзала труп мужчины. Дети бегали по тротуарам и дорогам, увертываясь от проносившихся мимо машин. Молодежь в своем большинстве собиралась небольшими группами, между которыми тоже часто вспыхивали конфликты. У парней, в порядке вещей, считалось взять любую девушку или женщину и прямо на лужайке заняться с ней сексом. Уже давно никто не спрашивал девичьего согласия. Если вдруг она отказывала, то жестоко за это наказывалась. Но такое случалось уже крайне редко, т.к. и это стало тоже нормой. Некоторым даже не хватало терпения дойти до близлежащей лужайки и тогда молодые люди занимались сексом прямо на тротуаре у всех на виду. Если, кто-то из парней или девушек, увидев такую пару, загорался желанием присоединиться, то его охотно принимали. Иногда даже собиралась внушительная группа и со стороны она была похожа на какой-то движущийся пульсирующий ком из тел. И это тоже стало нормой и ничуть не удивляло прохожих. Многие, проходя мимо, либо просто обходили такой «ком» рядом, либо просто перешагивали и спокойно шли дальше.

Никого уже ничего не удивляло, т.к. люди уже давно перестали быть людьми. Давно уже были забыты нормы чести и морали. Считалось, что так было всегда и это НОРМАЛЬНО.

Но только по-прежнему, по установленным правилам, работали магазины, которые в качестве оплаты брали данные со штрих-кода на руке. Многие люди по несколько раз в день ходили в магазины и выносили оттуда целые сумки продуктов, даже не задумываясь о цене, о том, что за все платят своей душой.

Некоторые люди уже из-за того, что почти не двигались, а только сидели на месте и постоянно ели, не могли уже нормально ходить. Они подползали к тем, кто садился недалеко от них с едой и пытались что-нибудь взять из продуктов. Из-за этого постоянно вспыхивали различные стычки и склоки. Существа ради еды были готовы перегрызть друг другу глотки. У многих дело доходило до сильных драк. Они пинались, царапались, кусались, рвали друг на друге одежду, таскали друг друга за волосы. Вели себя, как дикие бешенные животные. В итоге, победитель забирал всю еду, побежденный оставался ни с чем. Он мог только глазами бродячей голодной собаки жалобно наблюдать за трапезой победителя. Ему ничего не оставалось делать, как сидеть и ждать, когда тот насытится и может оставит хоть что-нибудь. Либо вступить в новую схватку.

Везде была грязь и неразбериха. Кругом возвышались кучи мусора. В них постоянно возились то крысы, то птицы, то собаки с кошками, то и дело присоединявшиеся к ним. Из-за чего постоянно вспыхивали драки, сопровождаемые одичалыми криками и рычанием.

Пакеты и фантики с каждым порывом ветра поднимались над улицами и кружили по всему городу разноцветным фейерверком. Этому были не сказано рады дети, которые бегали за ними, пытаясь ловить.

Уже нигде не было слышно никакой музыки. Постоянный шум и гам, крики, ругань, грохот машин, стоны изувеченных людей и животных, галдёж птиц – все это сливалось в один ужасный фон и накрывало город.

Но самое страшное, что ощутила на себе Анна – это невыносимый запах, который царил везде, в каждой щелочке улиц и от которого просто негде было спрятаться. В этом запахе, в одно целое смешалось все – грязь, загнивший мусор, вонь немытых потных тел и разлагающихся трупов и фекалий, выхлопные газы машин. Это был запах заживо гниющего и разлагающегося города.

Это было просто невыносимо. Анна едва сдерживала позывы тошноты. Ее уже начинало мутить. Она уже старалась дышать нечасто и не очень глубоко.

Даже растения, деревья с травой, казалось задыхались уже от этого смрада. Некоторые аллеи представляли собой уже не тот сочный зеленый оазис среди бетона, который бережно и ласково дарил свою тень и прохладу, спасая от жаркого солнца, а сухую потрескавшуюся, с болтающимися местами пожелтевшими и почерневшими листьями полоску.

Сам же город теперь был просто самым настоящим адом.

Люди постоянно ели, т.к. чувство голода было непроходящим. Казалось, что они не переставали жевать ни на минуту. Некоторые не выдерживали и ели, сидя прямо на дороге, на ступеньках домов, на тротуарах или лужайках, на фоне живых пульсирующих «комов». Эти существа ели и ели, не зная сытости. Постоянное чувство голода преследовало их. Но, чем больше они ели и платили за свое удовольствие штрих-кодом, тем больше они тонули в этом хаосе, который сами же и творили.

Люди уже не замечали, что теряют человеческий облик, человеческие отношения, мысли, чувства. Ни один из них даже не задумался над тем, что можно еще остановиться, еще не поздно. Еще есть шанс повернуть все вспять, прекратить этот хаос, который они сами же и создавали. Хаос, который разрушает их не только снаружи, но изнутри.

Да, это все можно было бы сделать, если бы люди действительно, этого хотели. Но их все устраивало. Так было комфортнее, так было привычнее. А страсть к удовольствию, к сексу и еде полностью поглощала их, вытесняя все остальное. Казалось, что уже ничего человеческого в людях не остается, одни животные инстинкты и постоянное потакание своим низменным желаниям.

Анна шла уверенно вперед, стараясь обходить скопления существ, особенно мужских особей. По-другому их уже нельзя было назвать. Она шла, боясь поднять головы, боясь поднять глаза, чтобы не дай Бог с кем-то из них встретиться взглядом, при этом сделав выражение лица также холодным и равнодушным. Как бы ей ни хотелось побыстрее покинуть это ужасное место, она должна набраться терпения, дабы добраться до своего дома, к своему маленькому сыну, который ждал ее там, в полной темноте, один.

До выхода из города оставалось совсем немного. Но, как быть дальше. Ведь, чтобы полностью выбраться из города, ей нужно было перебраться через мост. Но как? Пешком? Нет, нет, нет. Об этом не могло быть и речи. Ведь это не маленький мостик через речушку, а огромный промышленный мост с двумя полосами движения для машин в каждую сторону. Ловить попутку? Ни за что. Такси? Боже, о чем она думает, какое сейчас такси?

Размышляя на д этим вопросом, Анна даже не заметила, как дошла до перехода к мосту. Мимо проносились с гулом машины, обгоняя друг друга. Никому до нее не было дела. Но она была этому даже рада. Лишь бы успеть вовремя добраться до дома.

Находясь в своих размышлениях, Анна даже не сразу заметила, как к ней сзади почти вплотную подъехали красные жигули и остановились.

– Анна, – услышала она за спиной. Кто-то окликнул ее, но как-то неуверенно и негромко.

Анна остановилась, неторопливо повернулась в полуоборот, чтобы в случае чего не выдать себя. Все также не поднимая головы, глянула на машину, перевела взгляд на водителя.

– Тетя Аня, – тихо, но восторженно от их случайной встречи, приветствовала ее крестница Юленька.

Анна все еще стояла в нерешительности, не зная, как ей поступить. Она просто не могла поверить в такое счастливое совпадение. Она взглянула на девочку и уже отчетливо увидела добрую, сияющую теплом и нежностью, улыбку маленькой крестницы. Юля не скрывала своей радости. Глаза ее блестели радостью и любовью. Анна посмотрела на Ирину, маму Юли. Ее глаза также излучали доброту и радость, но в то же время в них читалась и тревога.

– Садись быстрее, не стой, как вкопанная, – негромко, но настойчиво скомандовала Ирина, при этом одну руку все еще держа на руле, другой помогая Анне открыть дверь автомобиля.

Анна поспешила сесть на переднее пассажирское сиденье. Едва она успела захлопнуть за собой дверь, как машина сорвалась с места и помчалась по мосту, к выезду из города.

Анна выдохнула. Она просто была на седьмом небе от счастья, у нее даже на какие-то доли секунды перехватило дыхание. Как же она была рада видеть своих близких здоровыми и невредимыми. Как же ей хотелось их обнять, крепко-крепко прижать к себе и уже никуда не отпускать. Но она сидела молча, глубоко дыша и глядя прямо перед собой. Мимо них то и дело проносились встречные дорогие машины, с гулом обгоняли попутные, от этого казалось, что они не едут, а стоят на месте. Но Анна их даже не замечала. Она совсем не переживала о том, что их машина быстро движется по мосту. Она уверена в подруге. Ирина хороший и очень внимательный водитель с быстрой реакцией и живым умом. Она полностью доверяла подруге и интуитивно чувствовала, что с ними в дороге ничего не случится.

Анна сидела, как приклеенная и смотрела прямо перед собой, но ничего не видела. Ее мысли уже унесли ее в ту далекую прошлую жизнь, в теплые хорошие воспоминания. Ей так хотелось их обнять, но она держалась, понимала, что не сейчас. Она не могла пока позволить себе даже повернуть голову в сторону, чтобы хоть наглядеться на своих девчонок. Анна понимала, что если сейчас она не выдержит и сорвется, то может подвести не только себя, но и их. Нужно потерпеть немного и тогда они смогут обняться, наговориться вдоволь, а также спланировать дальнейшие действия и поддержать друг друга.

Машина все неслась вперед, увозя с собой людей, которые все еще действительно оставались людьми, все дальше и дальше от этого ужасного города. Вот уже и край моста. Проехав его, Ирина свернула в неизвестном Анне направлении и сбавив немного скорость направила машину на какую-то проселочную дорогу, успевшую уже зарасти.

– Это старая заброшенная дорога. Ее на картах нет, но проехать по ней можно. К тому же о ней мало кто знает, – прокомментировала Ирина, заметив на лице подруги застывший немой вопрос.

Затем она свернула в какой-то пролесок и остановилась. Когда затих мотор и фары, покорно моргнув потускнели, их сразу окружила тишина. Ирина молча повернулась к Анне, пристально посмотрела ей в глаза и ни слова ни говоря, взяла за руку.

Анна сначала не поняла, почему подруга так себя ведет, но потом догадалась. Наверное, Ирина все еще сомневалась в нерушимости души и духа подруги.

– Ирка, – тихо произнесла Анна, не отводя глаз от пристального взгляда подруги. – Ну ты что? Это же действительно я.

Взгляд Ирины сразу же изменился. Стал легким и очень нежным. Подруги крепко обнялись и обе, как по команде, разрыдались. Им ничего не надо было друг другу объяснять. Они все понимали без слов.

Юля, сидевшая на заднем сиденье, притихнув до последнего момента и увидев, как мама с крестной плачут, держась за руки и боясь отпустить друг друга хоть на секунду, тоже начала всхлипывать. Она прильнула к женщинам, обняв их обеих своими маленькими ручками, поцеловала каждую в щеку и вконец тоже расплакалась. Сейчас для них это был самый искренний момент их встречи, момент полного доверия к друг другу, момент любви и надежды на то, что все еще можно спастись. Немного успокоившись, они рассказывали друг другу, как удалось спастись, что пришлось пережить за эти дни.

День клонился к вечеру. Необходимо было что-то решать. Решать, как быть дальше.

– Что же нам делать дальше? Так ведь не может быть вечно. Как спасти себя, пока еще не поздно? Где искать спасения? – едва слышно вопрошала Ирина, все еще вытирая слезы и иногда всхлипывая. Юля обняла ее сзади, прижавшись щекой к затылку мамы, не размыкая рук.

– Пока не знаю, – тоже еще всхлипывая, тяжело выдохнула Анна. –Можешь отвезти меня к дому? Мне срочно нужно забрать Ванечку.

– Конечно, – не раздумывая отозвалась подруга.

Она не стала задавать никаких больше вопросов и мотор вновь монотонно зарычал. Всю дорогу Анна мысленно просила Святых, чтобы ее ребенок был жив и невредим. Чтобы с ним ничего не случилось и, чтобы он все-таки дождался ее. Ведь она ему обещала вернуться за ним, во что бы то ни стало.

ГЛАВА 12

Вот они уже проезжают знакомую березовую рощу. Еще немного и поворот к их поселку, а там и их улица. Вот машина уже преодолевает этот поворот, как вдруг Ирина неожиданно съехала с дороги на обочину и остановилась, прячась за кустами боярышника.

– Смотри, – не дожидаясь вопросов от подруги, взволнованно произнесла Ирина и кивнула в сторону.

Анна пригляделась через стекло машины и обомлела. Она не верила своим глазам. Ее улицы больше не существовало. Да, что там улицы, весь поселок, в котором она провела столько счастливых лет, был стерт с лица земли. Его как будто никогда и не было. Не было пятиэтажек и частных домов, зданий школы, садика, администрации. Сплошные руины. Дома, разваленные до фундаментов, уничтожены сады и различные постройки. Кое-где виднелись невысокие скелеты водонапорных башен и котельных. Разруха, смрад, пыль, грязь – все, что осталось от их поселка после прихода наемников.

Не отводя глаз от ужасающей картины и все еще не веря своим глазам, Анна вышла из машины и подалась вперед. Ни одного звука, сплошная тишина, которая своим безмолвием просто резала слух. Ни птиц, ни насекомых, ни ветерка, ни капельки дождя – НИЧЕГО. Сплошная пустота.

Последние лучики солнца покидали это место. Казалось, что даже солнце забирает свои лучи от этого ужаса подальше, навсегда, не желая сюда больше возвращаться.

Анна остановилась и встала, как вкопанная, не в силах больше даже сделать и шагу. Ноги подкашивались, силы словно оставили ее. Она боялась увидеть то, что могло случиться с ее ребенком и в то же время боялась там его не найти. Не увидеть совсем, пусть даже то, что от него осталось. На секунду она зажмурила глаза и выдохнув, встряхнула головой, словно отгоняя от себя плохие мысли.

– Анна, – тоскливо обратилась Ирина к подруге.

– Тссс, – обернувшись, процедила Анна в ответ, приложив указательный палец к губам. –Мне надо, мне очень надо. Пойми, – уже умоляюще продолжила она.

– Аня, – возразила Ирина, но взглянув подруге в глаза, продолжила уже более мягко. – Ань, я не могу взять с собой Юлю. И одну ее оставить не могу. Я должна быть с ней, понимаешь?

– Понимаю – тихо пролепетала Анна. – Значит и ты меня понимаешь.

Чтобы быстрее закончить этот разговор, Анна быстро повернулась и уверенно двинулась вперед.

– Аня, – окликнула ее Ирина. – Мы будем ждать тебя здесь до утра. Больше не сможем. Нужно будет уходить отсюда, чтобы избежать столкновения с дежурными наемниками, которые везде рыщут.

Анна обернулась и махнула рукой на прощание:

– Хорошо, я постараюсь. Но, если к рассвету не вернусь не ждите, прячьтесь. Спасибо за все.

Ее рука в прощальном взмахе задержалась на несколько секунд.

– Я вас очень люблю, – добавила Анна и быстро двинулась вперед, ускоряя шаг. Ждать больше было нельзя, время не терпело промедления.

Ирина проводила подругу взглядом, пока та не скрылась из виду. Ей было очень больно, что сейчас она ничем не могла помочь Анне. Она не могла рисковать дочкой. Ирина понимала, что и подруга не могла поступить иначе, не могла просто так повернуться и уйти. Она тоже мать и материнский инстинкт просто гнал ее за ребенком. Ирина чрезмерно была благодарна Анне за понимание, за то, что та не обиделась и не укорила ее в этой ситуации.

Как можно и тише, Анна продвигалась вперед. Она постоянно прислушивалась. Но ни одного звука за все время так и не уловила. Прятаться особо было не за что, поэтому она постоянно пригибалась, прячась за столбики разрушенных фундаментов, если те попадались на пути.

Еще совсем недавно цветущая, яркая, зеленая улица, оглушаемая детским смехом, представляла сейчас собой, ни с чем не сравнимое зрелище. До оснований разрушенные и сожженные дома. Изъезженная тяжелой техникой в одну колею дорога. Многие разбросанные предметы и остовы строений еще продолжали тлеть, испуская зловонный запах. Даже в уже наступившей темноте, Анна могла все еще разглядеть царивший здесь хаос.

Повсюду стояла гарь и уже начала забивать нос девушке. Под руками ничего не было, чтобы хоть как-то прикрыть нос. Подкладок у штанов и кофты тоже не было, так что носовой платок сделать было просто не из чего. Не задумываясь, Анна сняла бюстгальтер, сложила чашечки в одну и приложив ее к носу, закрепила лямками на голове в виде респиратора. Пусть ненадолго, но тонкое кружево намного облегчало дыхание.

Анна уже не могла долго ждать. Ей уже не терпелось быстрее добраться до своего дома. Точнее до того, что от него осталось. Хотя даже уже не представляла, как найдет вход в потайную каморку. А вдруг, ее сын жив и все еще ждет, когда мама придет за ним. Она ведь сама велела ему вести себя тихо и не выдавать себя никак, ни единым звуком.

Наконец-то она уже у своего дома. Сердце колотилось, пытаясь выпрыгнуть из груди. От ее любимого семейного гнездышка не осталось ничего. Вообще ничего. Даже опор фундамента. Помимо слоя пыли и пепла, повсюду виднелись следы гусениц бульдозеров. Наемники после проведенной зачистки, не просто сожгли весь поселок, они сравняли его с землей. Уничтожили все, что попалось на их пути.