Заложница

– Надя, погоди, сначала постарайся выслушать меня, – как можно спокойней сказала я и, хоть между мной и сестрой Аблова стояла кровать, инстинктивно выставила перед собой руки. – Мне искренне жаль, что с твоим мальчиком случилась беда, но моей вины в этом нет. Уверяю, я бы никогда не причинила ребенку вред. Тем более не отняла бы его у матери ради денег. Ты же сама видела, как я стараюсь раскрутить свое дело, из кожи вон лезу, чтобы заполучить заказчиков. И уверена, что рано или поздно добьюсь своего, мне не нужны деньги, из-за которых можно на лет пятнадцать присесть, я знаю, что сумею заработать их честным путем.

– Ни одному твоему лживому слову не верю! – яростно бросила мне в лицо Аблова, приближаясь ко мне.

Я огляделась – отступных ходов нет, если Надежда накинется с кулаками, мало мне не покажется. Девушка она рослая, сантиметров на пятнадцать выше меня, да и комплекция у нас разная: я скорее дохлячка, а Аблова – кровь с молоком.

Женская драка – страшная вещь, никаких правил или запретов. Один раз в студенчестве видела, как девчонки сцепились и чуть не поубивали друг друга.

Надежда наступает, я отхожу, только долго так не продлится, еще пару шагов – и я упрусь спиной в стену.

– Что же ты жмешься… – ухмыльнулась Надежда и с этими словами вцепилась мне в волосы и потянула вниз.

– А-а-а! – взвыла я, впиваясь в кожу рук Абловой маникюром. – Отпусти, не крала я твоего Артема!

– Стерва белобрысая, ты у меня сейчас во всем признаешься, лицо так разукрашу, мать не узнает!

Я кричу, Надежда кричит, под ногами бегает Тимошка и заливается лаем. Как я и предполагала, Абловой я не соперница, девушка с остервенением таскала меня за волосы по комнате, а подводя к стене, колотила об нее головой.

Удар, еще удар, еще чуть-чуть, и я грохнусь в обморок, в глазах уже все плывет, в ушах гул, ноги и руки не слушаются.

– Надя, да что ты творишь?! – раскатистый голос Аблова скорее проник в мое сознание, чем я услышала его, причем прогремел он где-то поблизости, и уже в следующую секунду побои прекратились. Нет, Надежда по-прежнему крепко держала меня за волосы, но не била. – Да отпусти ты ее!

После этих слов Виктора я оказалась полностью свободна и рухнула на пол.

– Отойди! Не мешай! Я сама посчитаюсь с тварью! – неистово выла Надежда и, судя по возне, теперь принялась колотить брата. – Ты клялся мне вернуть Артема! А на деле что вышло?! Где мой мальчик? Почему эта дрянь не сидит на цепи? Почему не пухнет с голоду? Ты что мне обещал? Что она прочувствует всю боль заложника!

Раздался звук звонкой пощечины, и в комнате воцарилась тишина. Я чуть приподняла свесившуюся голову, чтобы посмотреть, что произошло. Ошарашенная Надежда держалась за правую щеку, губы девушки некрасиво кривились, ее саму всю трясло, но зато ее взгляд стал более осмысленным, безумие отступило. Виктор тяжело дышал, видно, эта пощечина ему далась нелегко, но выбора у него не было – Надю надо было как-то привести в чувство.

– Надя-я… – Виктор потянул к сестре руку с явным намерением обнять, но девушка злобно отшатнулась в сторону.

– Не смей ко мне прикасаться! Меня, значит, в больницу упек… бедный Артемка, в лучшем случае, где-то в подвале сидит, а может, уже… – голос Надежды сорвался, боль и отчаянье отразились на ее лице, и она разрыдалась, но обвинения все же продолжала сыпать на брата: – А ты, оказывается, чем занят? Эту шалаву тут ублажаешь! – Аблова ткнула в меня пальцем. – Променял племянника на лживую шлюху!

– Понимаю, тебе тяжело как никому, но не городи ерунды! В больнице ты оказалась не потому, что я так захотел, а по медицинским показаниям, из-за нервного срыва. Гарантирую, Артем жив, и условия его содержания удовлетворительные. А занят я тем, что племянника вызволяю, – Виктор шагнул к сестре и вопреки ее воле все же крепко обнял ее. – Причем, если ничего не сорвется, верну нашего мальчика живым и здоровым уже завтра.

– Правда? – сестра подняла на брата глаза, преисполненные надеждой.

– Надюш, я хоть раз не сдержал слово или подвел тебя?

– Нет, – мотнула Аблова головой и с нежностью прильнула к груди Виктора. – Мне так плохо. Я жить не могу, но и умереть тоже, пока Артем в беде. Днями и ночами только и думаю, как он там, маленький мой мальчик!

– Я все понимаю. Держись. Совсем немного осталось, – Аблов заботливо погладил сестру по спине. – Все у нас хорошо будет. Когда сына увидишь, ты сразу в себя придешь. У детей психика гибкая, Артемка быстро оклемается. А я больше такой ошибки не допущу, и ты и племянник ни на секунду не останетесь больше без охраны.

Как представлю, какие в данный момент Надежда испытывает терзания, сердце рвется на части. Я на нее за побои зла не держу – если бы я оказалась на ее месте, то человека, который похитил мое драгоценное чадо, убила бы, зубами загрызла.

Как раз в тот момент, когда выдохнула, решив, что буря утихла и миновала, Надежда вспомнила обо мне и сверкнула негодующим взглядом.

– Знала, что все мужики одинаковые и, как бараны, ведутся на таких вот вертлявых девиц, но думала, что у меня брат умный. И ведь до встречи с ней ты таковым и был. Витя, скажи, – Надежда пристально взглянула на брата, – почему, вместо того чтобы с ее лица кожу содрать, ты позволяешь ей жить в комнате, лежать на мягкой кровати, в конце концов, ты ее кормишь?

Аблов выдержал паузу, искоса на меня посмотрел, а потом тихо пояснил:

– Потому что Лера ничего о делах мужа не знала, она к похищению Артема отношения не имеет.

Вот ни черта себе, какие творятся дела! Если Виктор знает, что я не причастна, почему тогда у меня на лодыжке браслет и я не на свободе? Хотела задать Аблову этот вопрос, но Надежда перебила меня, она громко и истерично расхохоталась.

– Это она тебе так сказала, а ты и уши развесил, да?

– Нет, – отрубил Виктор. – Я, по-твоему, совсем идиот?!

– А разве нет? Да ты на ней помешался! С тех пор как эта сучка выловила тебя в отеле, ты же только о ней и твердил как полоумный, рот не затыкался. А после того как мы съездили к ней в офис, всю дорогу что о ней в машине говорил, помнишь? Какая она такая. разэтакая, ее муж не достоин ее, переманить к нам в фирму планировал. Что, скажешь, не так?

Притихла, сижу не шелохнувшись, пребываю в полнейшем шоке от слов Нади. Если она говорит правду, а почему-то мне кажется, что это именно так, Аблов лицедей каких мало, никогда бы по его поведению не поняла, что он мной заинтересовался.

– После того как мои парни привезли Валерию в дом, я стал замечать, что ее поведение и характер никак не соответствуют человеку, похитившему ребенка. Поэтому я усомнился в выводах нашего начальника службы безопасности и обратился к более компетентному специалисту в подобный делах, – с нажимом произнес Виктор, а мне до жути «понравилась» фраза «Парни привезли Валерию в дом». Аблов это так называет? Когда тебя насильно средь белого дня запихивают в багажник, везут в неизвестном направлении, по дороге ты чуть не задыхаешься из-за нехватки кислорода, а когда выволакивают из машины, сначала запугивают до полусмерти, а потом тащат в холодный сырой подвал? А еще: почему Виктор никак не прокомментировал заявление сестры по поводу его ко мне отношения? Я бы с интересом послушала.

– Да к шарлатану ты обратился, раз он убедил тебя, что эта сука не виновата, – фыркнула Надя, опять бросив в мою сторону полный ненависти взгляд.

– По-твоему, Миронов Вадим Владимирович шарлатан?! – вопрос Аблов задал с такой интонацией, как будто спрашивал: «По-твоему, небо над головой у нас розовое, а листья на деревьях фиолетовые в зеленый горох?»

– Общеизвестно, что Миронов от дел отошел, и все, кто к нему обращаются за помощью, обычно идут лесом, – прищурившись, в который уже раз усомнилась в словах брата Надежда.

– Я смог его уломать только на сбор информации, на большее, к сожалению, не получилось. Но все же факт остается фактом, Миронов дал мне гарантию, что Лера ничего о незаконной деятельности мужа не знала!

Виктор неожиданно повернул голову и обратился ко мне:

– Лера, основные ваши доходы и даже излишки в семейном бюджете формировались так: твой муж оформлял через вашу с ним фирму несуществующие заказы на строительство домов, которые сам же и оплачивал из денег, полученных им в качестве выкупа за похищенных людей. Да, на налогах он терял часть денег, но зато ты ничего не подозревала.

Чушь! Всех клиентов видела своими собственными глазами, а с некоторыми общалась. А потом, чтобы Стас лишнюю копейку заплатил государству – не поверю! Да и неважно все это. Не мог мой любящий, самый заботливый и добрый муж похищать людей. Ну никак! Он мне супчики готовил, когда болела, спину массажировал, когда уставала, вместе со мной кормил в питомнике брошенных хозяевами собак. Нет, я в Стасе не усомнюсь, ведь по сути – это предательство.

– Ты же ошибся во мне, точно так же сейчас ошибаешься и в моем муже, – спокойно и взвешенно ответила я Виктору, на что он лишь возвел глаза к потолку, как бы говоря мне немым упреком: «Что с тобой, упертой, разговаривать».

– А как Миронов объяснил то, что Артема украли как раз в то время, когда мы к этой… – Надежда показала на меня пальцем, но хоть не обозвала, – … на встречу ездили?

– Тут Лера помогла мужу, но невольно. Она сообщила ему дату и время, чем он и воспользовался.

Глава 22

Конечно же, я настаивала на продолжении разговора, но Аблов решил по-своему – вышел из комнаты и сестру увел, под предлогом, что Надежде срочно необходимо принять лекарства и умыться. Я поинтересовалась, когда Виктор уделит мне внимание, ведь, исходя из его же собственных слов, удерживать меня он никакого права не имеет. Раньше он прикрывался тем, что якобы его племянника выкрала я, но теперь этой ширмы нет. Значит, надо меня выпускать. Виктор пообещал, что он сначала отвезет сестру в клинику, из которой она просто-напросто сбежала, а когда вернется, мы все обстоятельно обсудим.

Чтобы не пропустить возвращения Виктора, я ждала его у окна. До-о-олго ждала, даже стул к окну приставила, а то ноги устали стоять, но Виктор не торопился.

В какой-то момент мне надоело изображать из себя курицу на насесте. Я резко встала со стула и со словами «Да сколько же можно ждать!» уверенно потопала вниз, качать права перед охранниками.

С бурлящим боевым настроем я спустилась на первый этаж и, услышав из гостиной звук включенного телевизора, направилась прямиком туда, где и застала своих караульщиков, вальяжно покоящихся на диване.

– Что у тебя с лицом? – округлил глаза Костя. – На скуле синяк, что ли, зреет?

– Ага, – поморщилась я. – Сестра вашего начальника постаралась, у меня еще на голове несчетное количество шишек, и они, между прочим, болят.

– Болеутоляющее дать? – предложил Глеб, причем вполне серьезным тоном, без ноток сарказма или издевки. Складывалось впечатление, что, если я соглашусь, он действительно выдаст таблетки.

Отрицательно мотнула головой, так как мне было страшновато брать что-то из рук Глеба, он же не постесняется, отравит.

– Парни, я вот по какому вопросу пришла. Кто из вас снимет мне с лодыжки браслет, а в идеале еще и отвезет в город? А то я домой собралась, но, когда перешагну периметр коттеджа, сирена сработает, вы же оглохните, – с невинным видом говорю я, переводя взгляд с Кости на Глеба и обратно, зорко следя за их реакцией.

Мои «телохранители» в свою очередь тоже между собой переглянулись, задали друг другу немой вопрос и с помощью мимики тут же ответили на него.

Глеб: «Ты что-нибудь знаешь?»

Костян: «Не-а! А ты?»

Глеб: «Ни фига, босс ни о чем таком не говорил!»

– Валерия, я не понял, куда ты собралась? – как будто не расслышав, переспросил Костян.

– Домой. Вы, может, не в курсе, но какой-то там Миронов подтвердил мою невиновность, Артема я не крала. Так что до свидания, вернее, прощайте!

– Почему это мы не в курсе, очень даже в курсе, – подал голос Глеб. – Виктор Романович нам еще вчера сообщил новость, но вот распоряжения отпускать тебя не давал.

– То есть браслет не снимите и в город не отвезете? – уточнила я, и охранники дружно ответили:

– Нет!

– Хорошо, не буду вам докучать, – я развернулась и направилась ко входной двери.

Пусть сирена орет, а до города я пешочком дойду, ничего, не сломаюсь.

В коридоре возле выхода смотрю на обувную полку и тяжко вздыхаю. Босиком далеко не ускачешь. Носки, даже не в единственном экземпляре, от камней и неровности дороги не спасут, проверено опытным путем. Остается вариант одолжить чьи-то мужские кроссовки. Не гигиенично, но что поделаешь.

Я практически утопила ступни в кроссовках, хотя выбрала самый маленький размер из наличествующих, а именно – сорок третий, будь он не ладен. Дабы не замерзнуть, сдернула с вешалки чью-то кожанку. Модель, которая по задумке должна доходить до поясницы, свисала с меня на четыре сантиметра ниже колена. Нет, такую длину я люблю, но когда это касается платья, а тут я похожа на пугало, к тому же руки у меня заканчиваются там, где плечи у куртки. Терять в смысле внешнего вида мне было уже нечего, поэтому, чтобы не застудить уши, натянула на голову самую страшненькую из всех клетчатых кепок, которые мне доводилось видеть.

Я целенаправленно не смотрю в зеркало, потому как предполагаю, что образ, который я увижу, до конца дней будет меня преследовать и сниться в кошмарах.

– Ну вот, Костян, как я и говорил, – послышался голос Глеба, – уже нарядилась и собралась в путь-дорогу. Ты куда, ненормальная? Кто тебя отпустит? А ну марш наверх!

– Выкуси, – показала я фигу охраннику. – Я невиновная, значит, свободная.

– Лера, не накаляй обстановку, – поддержал друга Костян, – раздевайся и дуй наверх, отдохни. А не хочешь отдыхать, приготовь что-нибудь на обед. Глеб не шутит, мы тебя не отпустим.

– Попробуйте остановите! – с улыбкой произнесла я и дернула за ручку двери.

Как назло, дверь оказалась закрытой на ключ, но я не отчаялась, рванула к окну, раскрыла фрамугу и полезла на подоконник.

Далее стартовали мышиные бега по дому в исполнении одной хрупкой, но шустрой девушки и двух крепких мужчин. Я удирала, они догоняли и всяческими способами не давали мне выйти из дома. Физическую силу по отношению ко мне Глеб с Костей вообще не применяли, максимум – загораживали проход к очередному окну, а когда я добралась к запасному выходу и он оказался не заперт, Костян лишь придержал ручку двери, чтобы я не смогла выскочить.

– Все, надоело. Звоню Аблову. Пусть приезжает и сам с ней разбирается! – первым не выдержал Глеб. – А то приказал Леру даже пальцем не трогать и смотался.

Тщательно скрываю улыбку, увидев, что сработал мой план «Б», а именно – довести Глеба и Костяна до белого каления, чтобы они взвыли и вызвали Аблова. Конечно, план «А» был более желателен, но на то, что мне позволят просто уйти, я ставила лишь два-три процента из ста.

Глеб куда-то вышел, отсутствовал совсем недолго и вернулся с мобильным, приложенным к уху. Жаль, не удалось подглядеть, где именно Глеб взял телефон, их местоположение в доме от меня тщательно скрывают.

Все в гостиной, не исключая и мою скромную персону, были напряжены до предела. Глеб, нахмурившись, ждал реакцию начальника. По мере ожидания ответа его уверенность в собственном решении начала постепенно таять. Костян замер в одной позе, внимательно глядя на Глеба и, казалось, не дышал. Я же едва сдерживалась, чтобы не подлететь к охраннику и не забрать у него средство связи. Какого черта Виктор так долго не принимает вызов, троих людей заставляет ждать и нервничать!

Наконец Аблов все-таки соизволил отозваться. Глеб состроил страдальческую мину и в красках рассказал боссу о выходках пленницы. При этом, абсолютно не смущаясь моего присутствия, он привирал, сильно преувеличивал, а иногда и откровенно выдумывал. Из слов Глеба выходило, что я – взбесившаяся, совершенно не управляемая фурия, разгромила чуть ли не весь дом, а их, бедных и несчастных, своими выкрутасами с ума свела. Обычно, когда обо мне откровенно лгут, я не молчу, но тут стиснула зубы, поскольку вранье Глеба мне было на руку. Пусть Аблов уверует в стихийное бедствие в моем лице, тогда точно вернется.

– Да, Виктор Романович, понял. Попробуем. Ждем! – выдохнул Глеб и сбросил вызов.

– Ну, когда начальник приедет? – нетерпеливо спросила я и тут же мысленно отругала себя за чрезмерную заинтересованность в голосе.

– Когда именно – точно не сказал, но постарается в ближайшее время, – ответил Глеб, и его глаза довольно сверкнули. – Лера, Виктор Романович просил тебя успокоиться и больше не предпринимать попыток покинуть дом. Сразу предупреждаю, что в случае твоего отрицательного ответа у меня есть указание запереть тебя в комнате вплоть до приезда хозяина.

Дабы меня не закрыли в комнате, я сняла сказочный наряд и вместе с охранниками обосновалась в гостиной. Они смотрели какой-то боевик, а я тупо гипнотизировала секундную стрелку настенных часов.

Ближайшее время – понятие субъективное и для каждого означает совершенно разные промежутки. Для кого-то – это пять-десять минут, для кого-то – пара часов, а для Аблова, судя по всему, это целая прорва и минут, и часов, а может быть, и дней. За окном давно стемнело, а от Виктора ни слуху ни духу.

Глеб, даже не прикрывая рот ладонью, широко и заразительно зевал. Костян, как младенчик, который хочет спать, тер кулаками глаза. Охранники то ноги вытягивали, то руки за голову закладывали, в конце концов, сдались и, предупредив меня не делать глупостей, разбрелись по своим комнатам. Телевизор я выключила, свет не зажгла и, сидя в кресле с вытянутой шеей, контролировала через окно ворота дома.

Аблов не торопился, а может, специально опаздывал, чтобы я сдалась, ушла спать и разговора у нас не случилось. Но он не знает, насколько я упертая. Если понадобится, встречу рассвет на первом этаже и в неудобной позе.

Заметив, что через щели забора мелькнул свет, я навострила уши, а когда ворота поехали в сторону и показался автомобиль Виктора, кинулась встречать, а заодно и организовывать грандиозный разбор полетов. Но уже у двери передумала, вернулась на прежнее место и притихла.

А почему бы мне в отместку за свое мучительное ожидание не устроить Виктору маленький гаденький сюрприз?

В замок со стороны улицы вставили ключ, два оборота – и дверь открылась. Тихие шаги, шорох одежды, вновь шаги, но уже по коридору. Очень надеюсь, Аблов заглянет в гостиную, в противном случае догнать и остановить его мне будет непросто. Фортуна сегодня была на моей стороне – Виктор действительно зашел в гостиную, включив лишь один тусклый светильник, и сразу направился к бару, налил себе полный бокал чего-то явно алкогольного и, судя по бутылке, крепкого.

Изображаю из себя мышь и своего присутствия не выдаю, пусть Аблов сначала примет на грудь. Градусы в небольшом количестве успокаивают человека и делают его контактным, сговорчивым. А еще любая доза горячительного напитка, хоть и временно, но убавляет количество извилин в мозгах, что, как ни крути, тоже мне выгодно.

Виктор присел в кресло напротив камина, который погас уже два часа тому назад, вытянул во всю длину ноги, устало откинулся на спинку и изредка маленькими глотками отпивал янтарную жидкость. С такой скоростью поглощения содержимого бокала мы с ним тут до утра прокукуем. Но сижу смирно, молчу, жду подходящего случая для эффектного выхода.

Аблов был на редкость малоактивен, практически не двигается. Но наконец он порадовал и выдал тяжелый вздох.

– И чего мы такие тоскливые, девицу из темницы выпускать не хотим? Но ведь надо бы! Еще и извиниться не помешало бы.

Я сказала это негромко, практически шепотом, но этого хватило, чтобы Аблов вздрогнул всем телом и резко обернулся в мою сторону с широко распахнутыми глазами.

Да, я проказница!

Глава 23

– Мать твою за ногу! – выкрикнул Аблов, когда пришел в себя. – Лера, ты мне решила преждевременную кончину организовать, спровоцировав сердечный приступ?!

– Маму мою не трогай! – возмущенно и вместе с тем строго протянула я. – Я же твою ни разу не потревожила, хотя поводов был целый ворох. И вообще, ты, случаем, не оборзел? Зашел в комнату, не соизволил разуть глаза, а я виновата? Ну уж нет! Так что прячь поглубже свои замашки деспота и внятно ответь, как давно ты узнал, что к похищению Артема я никакого отношения не имею?

Чтобы выслушать ответ, я встала с кресла и подошла ближе к Аблову.

– Чуть больше суток, – отвернувшись в сторону, процедил он сквозь зубы.

Да-а-а, лаконичный ответ, ничего не скажешь. Чувствую, придется информацию из Виктора клещами вытягивать.

– Значит, больше суток, – повторила я, подперев кулаками бока. – Хорошо, теперь второй вопрос. Почему ты от меня утаил, что уже об этом знаешь?

– Лера, не изображай из себя дурочку. Ты и сама прекрасно догадываешься, почему и зачем.

– А может быть, я хочу это услышать от тебя, так что говори, – зашипела я и еще на шаг сократила расстояние между нами.

– Чтобы ты не потребовала немедленно тебя отпустить. Довольна?!

– Ты почему голос на меня повышаешь? Сам солгал, а на меня орешь! А довольна я буду и счастлива, когда порог дома переступлю. Так что буди одного из своих архаровцев, пусть везет меня в город. Я бы тебя из вредности заставила за руль сесть, но с пьяным водителем не поеду.

Аблов взглянул так, словно я ему только что приказала весь его бизнес на меня переписать.

– Пока Артема не верну, ты останешься здесь, – сказал он твердо и сжал бокал так, что вены на руках вздулись. Удивляюсь, как стекло выдержало и не лопнуло.

Подобный ответ был вполне ожидаем, но все равно взбесил меня до невозможности.

– Я же никому ничего плохого не сделала. Почему же я должна в принудительном порядке жить в какой-то глуши с тремя малоприятными мне мужиками? Я хочу…

– Потому что твой муж-утырок потеряет интерес к жизни и здоровью Артема, как только ты окажешься дома, – перебил меня Аблов. – Так что виновата ты или нет, а потерпеть наше назойливое общество тебе придется.

Виктор в очередной раз не только приписал Стасу страшный грех, но и обозвал его оскорбительным словом. Напрасно он это сделал. Волна негодования накрыла меня с головой. Казалось, что, кроме злости, в моей душе ничего не осталось. Руки затряслись, как и губы, и я уже мало отдавала отчет своим действиям.

Как я выхватила у Аблова бокал, не помню, а в себя пришла лишь, когда его содержимое струйками стекало с лица Виктора.

– Ну что, полегчало? – с закрытыми глазами произнес Виктор и, облизнув губы, поморщился: – Нет, все-таки виски – не мой напиток, даже хороший, как ни крути, коньяк я люблю больше.

Проведя ладонью ото лба к подбородку, он стряхнул остатки алкоголя и встал. Я нервно сглотнула – вид у Аблова был более чем угрожающий, о настроении вообще молчу. Хоть правда была на моей стороне и мой срыв оправдать можно, но все равно страшно.

К великому облегчению, Виктор на одном месте не задержался и прошел вновь к бару:

– Тебе что-нибудь плеснуть, а то малоприятные мужчины нервы-то, небось, потрепали?

Я ничего не ответила, лишь недовольно фыркнула и плюхнулась в кресло, где до этого сидел Аблов.

– Молчание – знак согласия, – изрек Виктор и вложил мне в руку бокал, а потом взял табурет, стоящий у стены, и, поставив его напротив меня, тоже присел.

– За что, Валерия, выпьем? – вытянув руку, Аблов приблизил ко мне свой бокал, чтобы чокнуться.

Без единого слова я врезалась бокалом в бокал Виктора, да так, что в них случилось настоящее цунами, коньяк вышел из берегов и пролился на пол, а затем, запрокинув голову, я решила одним глотком выпить все оставшееся до дна. Только вот нагрузку не рассчитала – горло зажгло, в нос ударил резкий запах, который ничего, кроме тошноты, не вызывал и, не осилив и четверти дозы напитка, я закашлялась и чуть не выплюнула то, что успела набрать в рот.

– Фу-у-у, гадость какая, – кривилась и морщилась я. – А есть сухое шампанское?

– Малоприятные мужики в этом доме шампанское не пьют, поэтому в закромах и не держат.

Что Аблов привязался к этой фразе? А как я их компанию должна была назвать – приятной, что ли?

В какую-то секунду я заметила, что горло больше не жжет, во рту нет неприятных вкусовых ощущений, зато в желудке поселилось тепло и неспешной волной растекается по всему телу. На физическом уровне я чувствую, как медленно, но верно расслабляются мышцы, как успокаиваются нервы, как мысли в голове приходят в порядок.

Понимаю, успокоение от порции алкоголя обманчивое, проблемы на самом деле никуда не ушли, но ведь могу же я позволить себе хотя бы чуть-чуть забыться.

– Дамских напитков нет, зато в холодильнике есть лимон, – вытекая из кресла, изрекла я, сгоняла на кухню и вернулась оттуда, держа в руке десертную тарелку с нарезанными на ней ломтиками лимона.