Цунами. История двух волн

Я вспомнила наши с Хиро фотодиалоги и с улыбкой пожала плечами.

– Наверное, везде бывают исключения, – я вспомнила Такеши и Ичиро, – мне пока попадались весьма интересные парни.

Потом мы принялись обмениваться впечатлениями о Филиппинах. Вероника была там дважды, но оба раза на Боракае.

– Я все хочу посмотреть долгопятов, они такие милые, умереть можно! – я кивнула с улыбкой.

– Мы приехали довольно рано утром, и они еще не спали. Очень смешные, такие длинные пальцы и хвосты. Похожи на Йоду из Звездных войн, говорят его с них рисовали. Сидят на своих веточках тихо-тихо и только уши поворачивают на голос, но если услышат какое-нибудь насекомое, прыгают молниеносно, я даже в первый раз не поняла, куда он пропал, так быстро исчез!

Я показывала ей фотографии зверьков, на одной из них нас с Хиро сняли рядом с одним из них (в руки брать было нельзя).

– Это твой парень? Красавчик! – она толкнула меня локтем под ребро. – Такое знакомое лицо у него, где же я его видела.

– Может быть в рекламе? – пошутила я. – Я всегда говорила, что ему нужно сниматься в рекламе!

– Ага, – она нахмурила лоб, пытаясь сосредоточиться, – как говоришь его фамилия?

– Ханазоно. Ханазоно Хиро.

Внезапно озарение промелькнуло в ее глазах и брови тут же поднялись домиком.

– Ханазоно Хиро? Сын Ханазоно Масато?

Я силилась вспомнить имя отца Хиро но потерпела полный крах.

– Возможно. Мне жутко стыдно, но я не помню имен его родителей, у нас не слишком теплое знакомство вышло.

Вероника изумленно покачала головой и что-то набрала в телефоне. Протянула мне.

– Это твой жених?

На фотографии Хиро в строгом деловом костюме пожимал руку какому-то седовласому японцу. За его спиной стоял иностранец.

– Да, это точно он, откуда у тебя…

– Погоди, мы тут уже час болтаем, и ты забыла упомянуть, что выходишь замуж за наследника Ханазоно Энтерпрайз?

– Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь. Ты о предприятии его отца? Это что-то важное? Хиро упоминал, что у них с отцом разногласия по поводу его выбора профессии, возможно, он недоволен, что его сын простой служащий. Ты точно ничего не путаешь?

Вероника смотрела на меня, как на говорящего долгопята, слегка приоткрыв рот.

– Ты действительно ничего не знаешь? Простой служащий чего? Мы сейчас говорим о создателе Эйч-Гард, человеке, чья компания удостоилась чести инспектировать на прочность государственные компьютерные системы безопасности. Человеке, который за несколько лет, создал международное предприятие, задающее уровень в этой области.

– Создал? – я беспомощно посмотрела на фото.

Она набрала в браузере имя Хиро по-английски и повернула экран ко мне.

"Ханазоно Хиро – восходящая звезда японского молодого бизнеса"

"Ханазоно Хиро подписал контракт на трехлетнее сотрудничество с американской компанией Немо"

"Ханазоно младший доказывает, что традиционная организация японских корпораций устарела"

С фотографий на меня смотрел будто повзрослевший и чуть более строгий Хиро, подписывающий контракты, пожимающий руки, принимающий награды и перерезающий какие-то ленты. Я едва заставила себя выдавить.

– Я действительно ничего об этом не знаю. Ты говоришь его отец известный человек?

Вероника смотрела на меня почти с жалостью.

– Насколько я помню, Хиро с нуля создал небольшую компанию по тестированию и разработке охранных систем. Сейчас они на волне, про них много пишут в специализированых изданиях, они заключили несколько важных контрактов. Но Ханазоно Масато – это легенда. Он глава крупного конгломерата, с широким кругом интересов, от поставок питьевой воды, до продажи медицинского оборудования. Это семейный бизнес, материнскую компанию организовал еще дед Масато, отец едва не погубил, а Масато поднял, развил и довел до сегодняшнего блистательного уровня.

– Они богаты, – ошеломленно прошептала я.

– Неприлично богаты.

Что мне было с этим делать? Я пыталась найти логичное объяснение, но не могла.

"У меня хорошие отношения с начальством. Свободный график. Должен быть всегда на связи" его слова дымом клубились в моей несчастной голове.

– Вы собираетесь пожениться, но он говорит тебе, что он простой служащий? – я кивнула. – Это как-то не похоже на серьезные отношения.

– Это ни на что не похоже, – я встала. – Прости, мне нужно пройтись.

– Все нормально, ты забыла куртку, – я обернулась к ней.

– Но он же не обязательно унаследует эту компанию? Особенно если у них с отцом плохие отношения, может быть, они давно решили, что он идет своим путем?

Вероника мягко погладила меня по плечу.

– Так не бывает, Нина. Он единственный сын, он встанет у руля, даже если убьет человека и будет прилюдно есть его внутренности. Я не знаю, что там у вас происходит, но надеюсь, что вы сумеете разобраться.

Я снова деревянно кивнула. Наш диалог весь был, словно выписан сценаристом с чересчур богатым воображением. Мой Хиро не мог быть наследником гигантской компании. Он не мог быть создателем собственной. Он не мог сознательно скрывать это от меня. Он не мог так долго врать мне в глаза.

Я спустилась в метро и долго-долго ехала беспорядочно переходя с одной ветки на другую. Я рассматривала старушек с тележками, девушек в ярких пуховиках, детишек с голыми, несмотря на январь коленками. У меня очень болела голова, и я никак не могла выстроить верную картину мира. Мальчик, с которым я встречаюсь, похожий на улыбчивого диджея, верный, честный и прямолинейный – потрясающий лгун? Он ни разу ни, словом ни поступком не дал мне заподозрить истинного положения дел. Его друзья? Они тоже все знают? Слова Юки внезапно обрели смысл, она единственная не хотела участвовать в этом спектакле.

Я теребила заусенец на указательном пальце, пока не отодрала его с мясом.

Зачем он сделал это? Моя жизнь разлеталась на кусочки, я не понимала, кто я и зачем нахожусь в этом урчащем враждебном городе.

Все это было игрой? Нежные слова, ласковые прикосновения, беседы полушепотом в утренней полутьме, заверения в любви и верности, все было фальшивкой? Я не хотела, не могла поверить в это.

Когда Хиро вернулся, я сидела, изучая биографию его отца. Японские статьи давались мне с трудом, но переводчик выручал. Я не подняла на него глаз, просто услышала, как он снимает обувь у входа.

– Извини, что так поздно, нужно было задержаться. Ты в порядке?

Я, наконец, посмотрела на него, испытующе вглядываясь в знакомые черты.

– Почему ты обманывал меня?

У меня не было сил пошевелить ни единым мускулом, поэтому мое лицо, наверное, смотрелось наклеенной маской. В его глазах промелькнуло непонимание, затем что-то похожее на испуг.

– Обманывал? О чем ты? Я не совсем понимаю.

– Эйч-Гард, Ханазоно Энтерпрайз, будущее японской нации, восходящая звезда, пример для подражания.

Хиро сильно побледнел.

– Ты, я, – замолчал, сбившись на полуслове. Я молча ждала, пока он продолжит.

– Говори. Почему ты молчишь, говори. Расскажи мне о своей настоящей жизни. Я же имею право узнать после стольких месяцев.

– Нина, прости меня. Прости, я не хотел.

– Ты не хотел годами обманывать меня? Оно само вышло?

– Я не сказал сразу, а потом не знал, как сказать. Чем больше проходило времени, тем больше я запутывался, – он сжал руки в кулаки. – Я боялся, что если ты узнаешь, то больше не будешь верить мне, я боялся все испортить.

В какую игру он играет на этот раз?

– Почему ты обманул меня? – повторила я. – Почему я удостоилась всего этого спектакля? Чего именно ты хотел от меня, разыгрывая простого парня?

– Я думал, что это все усложнит. Я не хотел, чтобы все это давило на тебя.

Я побледнела.

– Ты боялся, что мне будут нужны твои деньги? Ты думал я одна из тех русских девочек, о которых у вас рассказывают сказки, мечтающих выйти за богатого иностранца любым путем? Он молчал, уставившись на кусок ковра между нами. Меня затрясло.

– Я хотя бы единственная дура? Может быть, у тебя в каждом районе по квартире с разнообразными иностранками, так им и надо меркантильным сучкам, правда?

– Как ты можешь так говорить? Посмотри на меня, это же я, Нина!

– Я тебя не знаю! Я с тобой не знакома! – слезы подступили к горлу, и я запрокинула голову, стараясь удержать их, и прошептала с усмешкой. – Я год любила человека, которого не существует.

– Все не так, как ты думаешь, я не такой, я не хотел сделать тебе больно, я просто не знал, как из всего этого выбраться.

Я развернула ноутбук, так, что он едва не рухнул со стола.

– Надо же, а судя по газетным статьям, ты просто гений.

Он сделал шаг ко мне, но я вскочила

– Не прикасайся, не трогай меня, – мой голос перешел на крик. Его руки безвольно упали. Я все ждала, что это окажется чудовищной ошибкой. Этот парень просто похож на меня, скажет он, пошли, поедим набемото.

– Твои друзья, они тоже все знали, боже мой! Как вам, должно быть было смешно, вы наверное со смеха умирали.

Я вспомнила наш вчерашний разговор с Такеши и его внимательный взгляд на Хиро и прикрыла рот рукой. Слезы, наконец, полились по моим щекам.

– Это я такая дура, или просто ты потрясающий актер?

– Нина, погоди. Давай поговорим, давай обсудим это. Я неправ, я дурак, я все испортил, прости меня, пожалуйста, не плачь Нина. Я ведь не убил никого, я заслуживаю того, чтобы ты меня выслушала.

– Я не понимаю, что из того, что ты говорил мне, правда. То, что ты любишь меня, что хочешь жениться, что заботишься обо мне? Какой процент твоих слов заслуживает доверия? Все твои разговоры про мою независимость, про то, что я должна чего-то достичь сама, все это для того, чтобы я не покушалась на твое наследство? Ты привел меня к родителям, ни сказав о них правды, они тоже думают, что я меркантильная тварь? Или просто наивная идиотка? Какой версии ты придерживался для них.

От каждого моего слова он вздрагивал, как от удара. По его глазам, по его опущенным плечам я видела, что перегибаю палку, но не могла остановиться, мне было так больно, что казалось еще немного и моя кожа лопнет от внутреннего напряжения. Я боялась, всегда боялась, что какая-то часть моей сказочной истории замешана на дрянном цементе и вот теперь все рухнуло. И я толкала обломки на него, чтобы хоть как то выстоять самой.

Я направилась к выходу.

– Не ходи за мной, не смей идти за мной, не трогай меня!

– Куда ты идешь, Нина, уже темно, пожалуйста, останься, хочешь я уйду, пожалуйста, не уходи!

Я нашаривала дрожащими пальцами застежку на ботинке.

– Стой где стоишь! – я швырнула в него попавшимся под руку тапком. – Если ты, если ты пойдешь со мной, то я никогда больше с тобой не заговорю, слышишь никогда!

Хиро остановился как вкопанный на середине комнаты.

– Не делай глупостей, пожалуйста, пожалуйста, перестань!

Я пулей вылетела из прихожей, и бросилась вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. Соскальзывая со ступенек и пару раз, едва не свернув себе шею, добежала до первого этажа.

Из подъезда я выбежала, не сбавляя скорости, и таким же полубегом пересекла пару кварталов. Потом я перешла на быстрый шаг и шла, шла, шла, ничего не видя перед собой. Мои злые слова пульсировали в голове, как же я ненавидела его, как же я ненавидела, мне хотелось убить его, бить до тех пор, пока эта наивная улыбка навсегда не сотрется с его лица. Я рухнула на колени и дрожащими руками нашарила край желтой пешеходной дорожки для незрячих. Обводя пальцами выпуклые полоски, я пыталась сохранить равновесие, но у меня не получалось.

Все, как и предсказывал Хиро – я одна в чужом городе и мне некуда идти.

Я с отвращением вытащила трезвонящий телефон, если это Хиро я выброшу мобильник в ближайший водосток. Но на экране высветился номер Такеши.

– Я туда не вернусь.

– А я и не предлагаю туда возвращаться, – без прелюдий ответил он. – Где ты, я заберу тебя?

Я огляделась и назвала номер дома.

– Сиди там и не двигайся, не двигайся я серьезно!

Через несколько минут его машина с визгом затормозила возле меня.

– Ты просто как скорая помощь, – Такеши остановился передо мной так, что я видела лишь носки его ботинок.

– Ты ужасно выглядишь, – весело сказал он. – Может сделаем пару снимков?

Я криво улыбнулась и посмотрела на него.

– Пошли в машину.

– Тебе позвонил Хиро. Скажи, что я не хочу его видеть.

– Я в курсе. – он пристегнул мой ремень безопасности и протянул мне пачку влажных салфеток. Какое то время мы ехали молча.

– Я говорил ему, что ничем хорошим это не закончится. Отрицая собственную реальность, ты всегда ухудшаешь ситуацию, – он покачал головой. – Я тоже виноват, но какое я имел право распространяться о чужих секретах.

Я молчала, отвернувшись к окну.

– Но, в самом деле, Нина, что такого ужасного случилось? Представь, что мы в хорошем кинофильме, ты узнала, что твой парень богат и знаменит и хочешь порвать с ним, это нелогично.

Я в изумлении повернулась к нему.

– Я узнала, что мой парень в течение года с улыбкой каждый день лгал мне. Я не знаю, что в моей жизни правда, а что ложь. Я где то ошиблась, но так и не могу понять, что именно сделала неправильно.

– Это не так и ты это прекрасно понимаешь. Тебе хочется драматизировать, но здесь нет того накала страстей, который ты себе вообразила. Он любит тебя и он ошибся. Ошибся один раз, человек имеет право на одну ошибку.

– Знаешь, когда мы только начали встречаться, он много раз повторял, что хочет сделать все правильно. Это так смешно звучит, просто смешно.

– Нам нужно напиться, вот что я думаю, – вдруг глубокомысленно подытожил Такеши. – Поехали.

Мы остановились на платной парковке и через пару минут уже сидели в небольшом темном баре. Такеши со стуком поставил передо мной бутылку текилы.

– За то, что любая ложь однажды кончается.

Я залпом осушила бокал, золотистая жидкость разлилась по моим венам.

– Давай попробуем еще раз. Это мерзкая ситуация и я понимаю твою реакцию, но я понимаю и Хиро. У него были свои причины. Он не слишком любит своих родителей и их образ жизни. Он предпочитает жить в небольшой квартире и пользоваться общественным транспортом. Он занимается бизнесом, потому что не может не заниматься, это как запретить волку рвать мясо. Он просто хотел, чтобы девушка рядом с ним видела в нем мужчину, а не кошелек.

– Он не доверяет мне, – Такеши снова наполнил мой стакан.

– Он не доверяет себе. И людям, которые окружают его с детства. Он хороший парень, Нина, дай ему шанс.

Потихоньку я начинала пьянеть. Как то незаметно мы перешли с разговора о личности Хиро на разговор о Такеши и времени их знакомства.

– Хиро говорил, что вы познакомились во время посещения психолога? Ой, это, наверное, слишком личное, извини.

Он вяло махнул рукой.

– Это давно в прошлом. Я мялся под кабинетом, когда увидел выходящего оттуда Хиро. С моей точки зрения по нему давно психушка плакала, не то, что психолг. Поэтому я даже не удивился, просто постарался держаться от него подальше.

– Держаться подальше? – я удивилась, – Почему?

– Ты думаешь, он всегда был таким милым? Я его почти не помню лет до тринадцати, может просто внимания не обращал. Когда нас собрали в один клас с Хиро и Дайсуке Хиро уже был местной знаменитостью.

– Он что-то упоминал, про трудного подростка.

Такеши засмеялся:

– Ничего себе преуменьшение! Он терроризировал всю школу. Я не помню когда это началось, но кажется прозвище "Двинутый" прилипло к нему в первые же несколько дней. Он задирал каждого, кто встречался у него на пути и лез в драку со всеми, кто посмел ответить. Дрался как псих, нарочно лез к тем, кто был больше и сильнее.

Его избивали до такого состояния, что он не мог встать, а на следующий день он начинал снова. Я видел пару таких драк, в нашей школе трудно было найти кого-то, кто их не видел. Лично меня это напугало и до сих пор передергивает, как вспомню, просто пер напролом, словно у него череп из титана. Даже тех, кто изначально был в выигрышной позиции это пугало, ты бьешь и бьешь, но в этом нет никакого смысла, он снова поднимается и идет на тебя, как механическая игрушка. Абсолютно нелогичный – сегодня пообещал убить кого-то, а завтра проходит мимо, словно в первый раз видит. Как на качелях, хороший день – плохой – хороший.

Я вспомнила ту уличную драку, теперь мне многое стало видеться более ясным.

– Не могу представить его таким, кажется он всегда был оплотом спокойствия, – мое сердце внезапно сжалось от жалости. – Он должно быть очень страдал.

Такеши снова наполнил наши стаканы.

– К концу года к нему просто боялись приближаться. Просто спасались бегством. Хиро не в духе – пустой коридор. Одним его видом можно было детей пугать. Потом он стал спать целыми днями.

– Спать?

– Да. Я думал он подсел на наркоту. Он спал в пустых кабинетах, на пожарной лестнице, на крыше. Как то я застал его спящим под столом в кафетерии.

Хиро говорил, что у него были проблемы со сном.

– Его поэтому отправили к врачу

– Возможно. И мы попали к одному врачу. Если каждому из нас выпадал в жизни счастливый билет – то это был день, когда мы переступали тот порог. Пойми меня правильно, я не люблю мозгоправов, очень часто они сами не понимают, что именно чинят и как это делают. Лет через сто психологи будущего будут смотреть на нынешних, как хирурги на мясников. Но доктор Шикадо был гением. У него был дар или что-то вроде того.

– Он помог тебе?

– Мягко говоря. Он вытащил из меня все, что жрало меня, – Такеши поболтал в воздухе содержимое стакана. – Со мной обошлись только терапией. Хиро как то обмолвился, что ему не удалось избежать приема лекарств, но он выправился очень быстро.

– Он сильный.

– Он стал спокойнее почти сразу. Возможно, все это время он молча молил о том, чтобы кто-то переключил всю эту агрессию внутри него на что-то более продуктивное.

– И перестал драться?

Такеши расплылся в ухмылке.

– Не совсем. Перестал драться бесцельно, я бы так сказал. Но по-прежнему считал любой намек на конфликт хорошим поводом выпустить пар.

Я кивнула. Мы уже порядочно опьянели и до дома Такеши добирались на такси. Он жил в шикарных апартаментах в самом фешенебельном районе. От размеров квартиры или от выпивки у меня закружилась голова. Стены были декорированы черно-белыми снимками женщин разной степени обнаженности, как я предполагала за авторством самого Такеши.

– Не разувайся, все нормально, в жопу Японию!

Роняя бумажник и ключи, Такеши направился к бару.

– У меня только виски, ты пьешь виски?

– Сегодня я пью все что угодно, – я плюхнулась в кресло мешок, посреди ковра винного цвета, он погрозил мне бутылкой.

– Не вздумай испортить мне мебель, туалет там!

Я откинулась назад, софиты надо мной причудливо вертелись в пьяной анимации.

– Хочешь, покажу тебе фото нашего класса из того времени? Он порылся в шкафу под барной стойкой и вытащил пластиковый бокс.

Вместе со стаканом виски фотография небольшим прямоугольным осколком прошлого легла мне в руки. Сначала я не нашла на ней Хиро, одинаковая униформа и непривычные стрижки запутали меня. Если бы я вспомнила, что он говорил о том периоде своей жизни – мне было бы легче.

Единственный на фото он не улыбался. Среди беззаботных юных лиц искажающая его лицо гримаса брезгливого безразличия смотрелась особенно впечатляюще. Кажется даже отсюда, пятнадцать лет спустя я могла ощутить, как болезненно ровно расправлены его плечи. Я вглядывалась в мальчика на фото, но никак не могла узнать в нем моего Хиро. Словно детектив я замечала все новые детали. Костяшки пальцев сбиты, лацкан пиджака надорван по шву. Никто не касается его даже краем рукава, вокруг Хиро мертвая зона.

– Одинокий, – вырвалось у меня.

– А меня найдешь? – Такеши с любопытством заглядывал мне через плечо.

Сначала я решила, что это девочка, но потом увидела брюки.

– У тебя очень милые пухлые щеки тут. И такие длинные волосы!

Он махнул рукой, проливая виски мне на голову.

– Говори как есть, я похож на девчонку.

– Ты милый!

– Милый как девочка, – он забрал фотографию и всматривался в нее с легкой грустью. – В этом и была проблема, слишком милый и нежный мальчик, избалованный опекой старших братьев.

Ты выглядишь как девочка – с тобой обращаются как с девочкой.

Я прикрыла рот рукой.

– Ты же не хочешь сказать, что ты, тебя.

– Один из друзей моего отца считал, что наши с ними отношения недостаточно близкие. И как то вечером исправил это. Я был ребенком, я все забыл. Внутри меня была черная дыра, но я не знал, откуда она взялась. Я считал, что я не такой как все, постоянно пытался найти причину этого отличия. Вбил себе в голову, что я гей. Пытался совершить суицид, но как то совсем вяло.

Он прислонился спиной к моему креслу, и я мягко гладила его по волосам.

– Мне сейчас почти смешно вспоминать об этом, правда. Я все время выдумывал себе какие-то супергеройские ситуации, где окружающие, наконец-то, поняли и признали меня. Но в результате становился еще более странным и замкнутым.

– Хорошо, что все в прошлом.

– Ммм, – Такеши сонно потянулся. – В прошлом, но не значит, что прошло бесследно. И для Хиро тоже. У него свои призраки, постарайся понять его.

Последнее, что я помню это закрывающийся прямоугольник двери. Темнота.

Я проснулась с ужасной головной болью около полудня и выползла на кухню, страдая от сухости во рту и ощущения полных песка глаз.

Отвратительно бодрый Такеши в гавайских шортах жарил панкейки напевая мелодию из звездных войн.

– О, ты все же проснулась. Что, неужели одной бутылки хватило, чтобы тебя вырубить, это же просто смешно?

– Ты человек, вообще? – простонала я, натягивая на голову подушку.

– Мой организм замечательно перерабатывает алкоголь, в колледже про меня ходили легенды! – он поставил передо мной стакан воды с лаймом и льдом.

– Можно еще таблетку аспирина?

– В аптечке слева от тебя. Дать тебе сменную футболку, мне кажется у нас один размер? Сменного белья нет, и не проси.

Такеши принес футболку для меня и майку себе. Когда он одевался, я заметила татуировку сбоку под ребрами.

– У тебя есть татуировка? "Такое же"? Что значит такое же?

Татуировки в Японии не слишком распространенное явление. Некоторые гостиницы и бани вешают среди свода правил требование заклеить татуировки пластырем, либо вообще отказывают в обслуживании татуированным людям. Это происходит потому, что раньше тату были привилегией местной мафии – якудза. Неприятные ассоциации сильны до сих пор.

– Не такое же, а такой же, – поправил меня Такеши. – Такой же.

– Я знала, что ты современный японец, но не думала, что настолько. Такой же, как кто?

– Как все, – я непонимающе пожала плечами, Такеши задрал майку и потрогал татуировку пальцем. – Я так долго упивался собственной уникальностью. Страдал, перебирая, свои отличия, был уверен, что я особенный.

Он перевернул блин, подбросив его в воздух.

– А потом я понял, что все без исключения мнят себя уникальными. Я такой же, как все и в этом мое высшее откровение.

Проглотив таблетку и приняв душ, я переоделась в свежую футболку и почувствовала себя намного лучше.

Мы позавтракали блинчиками с маслом и медом.

– Я так не напивалась с подросткового возраста!

– Ты очень смешно отключилась прямо в кресле, только врожденная интеллигентность не позволила мне сделать снимок. Или позволила? Пусть это останется тайной!

После обмена шутливыми комментариями о вчерашнем вечере, я заявила, что мне нужно пройтись.

Такеши взял с меня слово, что если моя личная жизнь не наладится до вечера, я снова переночую у него. Я выпила чашку кофе в старбаксе и незаметно дошла до квартиры Хиро. Осторожно вошла, но дома ожидаемо никого не было.

Я переоделась, почистила зубы и приняла еще одну таблетку аспирина. После чего свернулась клубочком на кровати и принялась анализировать ситуацию. Теперь, когда вчерашние эмоции немного улеглись, и острота обиды притупилась, я честно спросила себя, готова ли я разорвать наши отношения оперируя только фактом его лжи.

Я представила себе, как возвращаюсь в Россию, удаляю его номер и контакты, выбрасываю фотографии. Как живу прежней жизнью, учусь (зачем?), работаю (для чего?), пытаюсь общаться с друзьями, завожу новый роман. Новый роман? Я посмотрела на свои руки, я буду обнимать кого то другого?

Прости мое сердце, оно находит утешение только в прошлом. Я представила свою жизнь без Хиро, без мечты, без цели. Серая пустота, в которой я жила до встречи с ним. Я туда не вернусь. Я смогу пережить это, но нужно ли? Стоит ли игра свеч?

В этих вязких мыслях я пробарахталась до вечера. Мне было холодно без него, у меня мерзли пальцы, мало того у меня мерзло сердце, все мои внутренности окоченели.