Диалектика мира

Еще одним коррелятом аффектации субъективности можно считать аксиологический фактор ментальных несоответствий субъективности общечеловеческим ценностям. Этот коррелят теснейшим образом примыкает к нравственному аспекту актуализации субъективности, который так же задействован в диалектическом механизме балансировки равновесия «Я»-«Не-Я». Если субъект не находит в ментальных образах и модусах ничего более достойного для себя что касается его самости, чем непринятие общечеловеческих ценностей, он пускается во все тяжкие. В этом отношении многие несоматические болезни могут считаться результатом ценностной аффектации при развитии конфликтов связи..

Конфликт это отклонения по различным причинам от того, что должно быть, то есть, диалектической от связи с миром. Проблема предконфликта или кризиса возникает всякий раз, когда нарушается диалектическая целостность за счет неадекватного функционирования той или иной субъективности человека или общества. Конфликт это своего рода аффектация субъективностей. Его развитие следует рассматривать изнутри, от корневых причин. Тогда конфликт всегда развивается в лоне связи субъективного с объективным. Причем, конфликт это не столкновение интересов, а развитие связи, иначе происходят кризисные явления. Подобное мы наблюдаем в современных конфликтах и войнах, в новейшем глобальном кризисе идей, сил и направленностей человеческого сообщества. Автор даже смеет воскликнуть: " Стыдно ли мне за Россию? Стыдно за то, что ее унижают. За Россию должно быть стыдно тем, кто ее разграбил и это допустил. Стыдно перед кем? Перед собой, хотя это и не твои деяния".

Каждый конфликт это выражение самости. А в случае общества – выражение его установок относительно сообщества. Всякий конфликт вредит самоутверждению мира, поскольку самоутверждение, прежде всего, предусматривает утверждение не самого себя, а себя вне себя в мире. Развитие конфликта связи есть самовыражение в сосуществовании личности с миром. Парадокс конфликтации в том, что развитие конфликта происходит по законам неразвития, то есть, торможения существования в целом из-за его несвязанности мира и немира.

Конфликт это гипертрофированная форма существования мира, связанная с искажением общечеловеческих ценностей в субъективностях. Многие великие цивилизации нашли свою погибель в распрях. Иного не дано, считает диалектика мира – вечного мира быть не может, но относительный мир вполне годится для существования человеческого сообщества. Большие конфликты, катастрофы и войны одобряют очень немногие из числа душевнобольных. Маленькие конфликты – многие одобряют. То есть уравновешенность диалектическая от нуля до бесконечности заполняет континуум субъективности. Конфликтность связи может переходить в конфликт действия при неустранимости первичного конфликта. К сожалению подобное встречается в условиях бытийных разногласий достаточно часто.

Первичный конфликт развивается как феноноумен, как выражение направленности связи. Развитие любого конфликта происходит через субъективные вырождения процесса мира и созидания. Вопросы зарождения первичного конфликта между собой тесно связаны с процессами самопознания и самообразования. Они углубляются в случае низкого уровня притязания. Самопознание неотделимо от самоорганизации и самообразования как частного ее вида в обществе. Человек часто мелочится. когда испытывает бремя выбора. Тогда он меняет время выбора на время испытания. Испытания конфликтом. Так было в все века, но так не должно было быть. Недаром на сентецию в виде: " Друг моего врага – мой враг" можно уверенно и гордо ответить: " Лучше не иметь врагов".

4.9. Конвенция развития

Конвенционализм развития конфликта в бытийных случаях обычно не проявляет себя. Вернее, он остается незамеченным по причине его обыкновения как стереотипа, сопровождения конфликтов отношения. Здесь мы будем говорить в основном о конфликтах связи – как наиболее общих случаях конфликтации в лице аффектации процесса нашего существования в ходе процесса мира и созидания. Следует сразу отметить, что конфликт связи принципиально неразрешим. Такое не в в пример полным или неполным конфликтам отношений или действий, идущим по типовой схеме: предконфликт – разгорание – пик конфликта – понимание – разрешение конфликта.

Очевидно, что такие недиалектические конфликты всегда разрешаются конвенциальным путем, если не учитывать их последействия. В случае конфликта связи конвенциальное вмешательство лишь способствует его обострению и разрешению. В этом отношении конфликт связи можно характеризовать как истинный конфликт, поскольку он лежит в основе всех других конфликтов. К тому же конвенция никогда не достигает истины, хотя может несколько способствовать приближению к ней, как процесс. Конвенция закосневает процесс связи и мира, поэтому обычно служит тормозом в разрешении глубинных конфликтов, В том числе конфликтов глубинной и внешней связи. Подобным образом может выглядеть конфликт между внешней и внутренней самоорганизациями, который уводит в сторону от истины процесс мира. Хотя его не должно быть в принципе, поскольку внутренняя самоорганизация должна корректировать действия по соблюдению истины.

При этом реальность такова, что ввиду недостижимости истинного, различного типа конвенции парадоксальным "сапом"способствуют развитию конфликта. Подобно этому выглядят конфликты с внешней конвенцией, которые часто имеют место быть в международных делах. Конфликт связи это диалектический конфликт, обусловленный необходимостью существования. Такой конфликт развивается под действием внешней самоорганизации. Или с участием небезызвестной философской точки как процесса связи субъективного с объективным. Такие конфликты можно не разрешить, а лишь минимизировать приближением к равновесию целостности, то есть приближением к истине. Запущенные конфликты связи зачастую приводят к катастрофическому финалу.

Механизм становления и развития таких запущенных конфликтов обязательно включает в себя конвенциальное, но сильное воздействие. Диалектика мира причисляет такие конфликты к основным тормозным объектам процесса мира. По сути все крупные конфликты Вселенной и человеческой цивилизации развивались из процессов связи. Ускорение материализации один из рычагов уравновешивания направленного равновесия материализации. Поэтому всякое приближение к пути самоорганизации должно нести благо для сообщества и процесса мира. Конфликты связи отличаются от конфликтов отношений и действий своей разнокачественностью. Если конфликты отношений и действий можно охарактеризовать схемой: материальное-материальное, то конфликты связи имеют целостность в виде материальное-нематериальное.

Конфликты отношений не являются продуктивными в своей основе, они всегда негативно влияют на процесс мира своими неказистыми, аффективными действиями. Они вторичные по своей этиологии. Однако они входят в целостность с конфликтами связи, которые обуславливают развитие, но не развитие самих конфликтов. Конвенционализм широко используется в науке, чтобы ближе подойти к истине, однако поговорка "один ум хорошо, а два лучше" далеко не всегда оправдывается. Тем более что развитие и зарождение конфликта имеют более глубокие корни, которые лежат в необходимости существования. Необходимо отметить, что конфликты отношения не являются самостоятельными процессами, поскольку они могут осуществляться только через связь. То есть, это составные процессы типа: материальное – связь – материальное. Обычно роль конфликтов связи играет процесс мира. А разрешение конфликтов отношений конвенцией есть компромисс с процессом мира, а не с акторами конвента.

Конвенции развития это заведомый конфликт связи с миром. Нас может интересовать вопрос, неизбежен ли он и есть ли в таком случае альтернативы ему. Дело в том, что истина как процесс связи недостижима, это "вещь в себе". Однако вполне возможно субъективное приближение к ней. К сожалению, конвенционализм, зачастую, из-за разногласий мнений не способствует выработке лучшего решения относительно истины. Тем более что конфликт это выражение направленности связи, а само развитие конфликта происходит по пути перехода конфликта связи к конвенционно установленным действиям.

Конвенция развития это суррогат самого развития в виде неадекватных аффектированных выражений действиями его материализованных структур. Диалектика мира полагает, что конфликт связи как источник аффектации в кругу людей развивается путем обязательной редукции притязаний с обеих сторон. Конфликт урезонивается "притиркой" субъективностей, в том числе социальных. Компромисс – искусство политики и отношений – должен быть разумным. Где он? Особенно в условиях новейшего глобального кризиса. Налицо искажение диалектических связок. Отчасти они объективны, отчасти субъективны, но не во благо целостности мира. При этом сама конвенция развития, предполагает, как не странно, даже не компромисс, а привычное навязывание субъективно направленных действий.

Диалектика конвенции по праву достойного выражения утверждает, что всякая суперпозиция, как правило, сопряженных частностями мнений, не решает проблемы процесссного развития мира. Она не решает даже проблемы приближения к миру в ходе сосуществования к ней. Причина одна: существенное несовпадение интересов и мотивов, когда желаемое что должно быть расходиться с возможностями, установленные конвенционально. Конфликт действия обычно становится в конфликте связи как объективная аффектация субъективной конвенции.

Развитие само по себе не может существовать, тем более в качестве конвенции. Развитие конвенции тем более – оно, до примитива закосневшее субъективным нарративом, приобрело омертвевший, остановленный характер. Конвенция это конфликтное выражение развития сущего в субъективистских целях мышления, что связано с ненаправленностью самой информации, которой придают огласку. Информация должна направлять, она это делает в случае блочного усвоения, когда развитие вырисовывается не как конвенция разброда мнений типа метода проб и ошибок, а как актуализация целостности внешней и внутренней самоорганизации.

Диалектика конвенции утверждает конфликт связи как следствие действия объективных отборов, физического и структурного. Которые развиваются в виде внешней самоорганизации и не подлежат даже строгой конвенции. Однако конвенция лишь затушевывает конфликт связи, смысл можно и нужно находить в процессе поиска, а развитие подразумевает сосуществование в таком поиске. Тогда конвенция приобретает характер непрерывного поиска, а попытка оборвать его в нужном ресурсе бывает как правило, проблематична, что приводит к новым, еще более выраженным конфликтам. Метод проб и ошибок в виде конвенции принципиально ущербен свои консерватизмом, когда сами мнения сторон неполифоничны, а имеют различные взгляды на сам объект конвенции.

Конвенция развития предусматривает противоречия, которые оказываются неприемлемыми для диалектики мира. Лучший вариант, который оказывается менее аффективен и конфликтен по отношению к развитию процесса мира: поиск истины в ее развитии. Но не фиксированный разброд мнений. Конфликт как аффектация связи субъективного с объективным подразумевает широкое сосуществование и развитие. Например, у каждого человека или общества имеется бесконечное множество вариантов существования. Поэтому вероятность совпадения интересов нулевая, если не прикладывать к этому осознательные действия. Тогда развиваются кризисы и серьезные конфликты. Иначе осознательные действия ведут человека и цивилизацию к миру.

Конвенция обычно не учитывает, что конфликт развивается как процесс сосуществования при усвоении общечеловеческих ценностей в случае личностей. Однакоо он одновременно связан с их диалектизацией. Тогда разве можно считать справедливым утверждение: "никогда не узнаешь, где найдешь, а где потеряешь"? Иначе и искать не нужно, ведь все равно потеряешь. Конфликтность духа вообще не подлежит конвенции, поскольку тайна человека в нем самом. Она открывается не в ходе конфликтов с окружением, а в связи с ним. Наш мир не открыт уже потому, что эта связь не раскрывается, оставаясь непонятной для мироздания и тем более для конвенционализма развития. Это следствие непринятия диалектических канонов существования. В реальности мир – открытая система феноноуменов.

Конфликт связи как не подлежащий конвенции субъект мира может выступать в качестве аффектации самой личности. Но он всегда носит характер некоторой вспышки в ответ на направленность общечеловеческих ценности при их усвоении. Поэтому конфликт обычно возникает не по причине противоречия сторон, а из-за дефектности связи – существенного отклонения от того, что должно быть. Однако сам конфликт связи отличается от аналогичного конфликта действия, который, как правило, локален и эфемерен, а потому легко подлежит конвенционному утверждению.

Конвенции трудно осознать, что процесс развития как конфликт связи не может не развиваться. Например, развитие конфликта в биосоциальном потоке определяется недиалектической схемой логистики типа "да – нет" и подлежит конвенции. Хотя в реалиях он диалектичен и развивается непрерывно в виде "зигзага развития" субъективного в целостности с объективным, когда взаимодействие сил и направленностей не понимаются друг другом.

В этом смысле конвенция значительно редуцирует диалектические процессы развития и часто приводят к конфликтам действия, перерастающих в кризисы и войны. Например, глобалисты новейшего времени провоцируют идеями мирового господства конвенции мира в человеческом сообществе. Однако разве это не редукция и деградация разума, которые вряд ли могут оцениваться позитивно мнением большинства людей и государств. Тем более что они объективно более конфликтны, чем конвенционально справедливы. Конвенция обычно уводит от сущности развития мира и его исторической преемственности. Если "история ничему не учит", тогда конвенция дает лишь дополнительную аффектацию умов и конфликты, которые мы наблюдаем всю историю человеческой цивилизации.

Конвенция развития не учитывает тот факт, что конфликт связи это процесс направленности на мир и созидание, на то, что должно быть. Однако это "что должно быть" искажается отклонениями его траектории в виде вырождения субъективными действиями. В том числе вмешательством конвенционного согласия, которое в действительности является несогласием по отношению к миру. Например, чем отличается связь от отношений, в том числе социальных или производственных, социетальных или других? Тем, что связь ведет к диалектике мира, а отношения конвенции – к противоречиям и конфликтам. Поэтому социальные конвенциальные отношения – виновник кризисов и войн. Хотя социальная связь, хотя бы в виде конфликтов связи, должна быть источником мира. Должно быть диалектическое равновесие в умах и действиях. В конвенциальных социальных отношениях кроются слабости социетальных структур и отсутствие у сообщества субъективности.

Возникает вопрос сакрального окраса: "Разве у цивилизации и человечества есть выход лучше, чем использование методов конвенционализма, в деле устранения засилья в новейших условиях развития международного сообщества терроризма, кризисов и войн?" Конечно, есть. Это диалектический дискурс неконвенционального качества, хотя бы в виде отказа от метода проб и ошибок. Это использование виртуального конфликта связи парадоксальным способом – переноса его реальной бесконфликтности в плоскости диалектики конфликта, в объем диалектики мира с ее целостной связью сообщества с миром.

Тогда нужно видеть разумные пути выхода, исходящие из путей входа в него. То есть, осознавать смысл жизни в его поиске – в самопознании и самосозидании совместно с миром. А так же с переносом новых веяний и идей вверх по вертикали власти – к социуму и социетальным структурам, обязывая их стремиться к миру и созиданию. Так что дело за разумом, а не за конвенцией развития с его совершенно незаконным косметическим "ремонтом" мироустройства. Конфликт связи не следует выводить за рамки актуализации в бытие, оставляя его за горизонтами связи с миром.

4.10. Философия конфликта

Философия конфликта это далеко не только сама конфликтология, которая до сих пор не пытается разобраться в причинах противоречий. Это прежде всего связь конфликта с принципиальным существованием в онтологическом и гносеологическом плане. Кроме того это аксиологические и праксиологические приоритеты конфликтации, которые обычно стыдливо опускаются при рассмотрении современных проблем войны и мира. Это футуристические перспективы цивилизации и, конечно. это вопросы происхождения таких течений, как фашизм, терроризм или трансгуманизм глобалистского уклона. А также это пути выхода из этих уродливо разросшихся рукотворных конфликтов.

Если под конфликтом понимать лишь борьбу или субъективные стычки сторон и мнений, тогда стоит ли говорить о мире и необходимости связи с ним. Тогда это просто неразумно не понимается, хотя эта связь смысловая и стоит жизни всей человеческой цивилизации. Выходит. что классическая конфликтология лишена жизни, мира и созидания – она уводит цивилизацию в никуда, бросая в пучину кризисов и войн. Конфликт вообще в большой степени можно относить к управляющим функциям информации, нежели к бессмысленной борьбе противоречий, которая до сих пор главенствует в философии конфликта.

Диалектика конфликта и согласия считает, что до сих пор бытует в немире человечества убеждения, что мир нас не берет только потому, что "в споре рождается истина". Да не в споре она рождается, а в мире. Тогда как в споре или конфликте может рождаться лишь глупость. Потому мир планету не берет, что до сих пор противоречия и конфликты в умах людей стали краеугольными камнями бытия. Бытия неразумного, а потому достойного конфликтов.

Философия начинается там, где появляется сомнение. Сомнение само по себе уже есть конфликт с собой, а значит, с процессом мира. Диалектика мира вполне справедливо причисляет конфликт-имярек к феноноуменальному действу. То есть к целостности материального с нематериальным, субъективным действием с объективными тенденциями, силами и их направленностью. Они связаны между собой в общем прагматическом и даже конформистском случае так называемой "философский точкой". Тогда диалектика конфликта и согласия определяет реальные пути отхода от конформизма путем созидания в мире и согласии с их объективными прорывами.

Действительно, конфликт, помимо определенных материальных действий, обязательно связан с некоторой нематериальной направленностью. Если не на мир в случае этапа разрешения конфликта, то на конфронтацию и обострение, если мир не берет участников или акторов стычки. Самое удивительное происходит при межгосударственных разногласиях, где государства обычно действуют от имени общества. хотя таковыми, отнюдь, не являются. Тогда общество в лице простых граждан далеко не всегда воспринимает эти конфликты адекватно, исходя из собственной внутренней самоорганизации, которая главным образом должна быть уравновешена с внешней самоорганизацией. Но она далеко не фактом далеко не уравновешена с социальной субъективностью, от лица которой выступают сами конфликты государства.

Получается диалектический парадокс, когда такая подмена остается незамеченной и кажется вполне естественной, а потому развитие конфликта продолжается. В этом случае становится другое, а именно – противоконфликт между личностной и социальной субъективностями. Так становится замкнутый герменевтический круг: конфликт в конфликте, который диалектика мира обозначает звучно как "конфликт в квадрате". Современные теории и концепции конфликта оказывается принципиально несовместимы с диалектикой мира. Поскольку они, как правило, трактуются. исходя из психологических установок и индивидуальных принципов несамости, мало имеющих философских обобщений. Хотя основа всякого конфликта кроется именно во всеобщей базе, которую следовало бы называть философским стержнем.

Существующие теории конфликта не обладают таким стержнем за очень малым исключением. Более того, они обычно исходят из принципа соотносительности, а не диалектической связи мира и немира, чем уже многие годы страдают дуалистические и монистические течения мыли. Хотя всякий конфликт это, прежде всего., связь, которую стараются не замечать и даже противопоставлять. Концепция противополагания со времен Г. Гегеля до сих пор ставится во главу угла всей философской "машины" конфликтологии. Однако, необходимо видеть, что всякая противоположность проявляется лишь на фоне субъективного ракурса и не может потому считаться истиной от первого лица без признания целостности бытия в сосуществовании с сами процессом существования как миром…

На сегодняшний день учеными создано несколько теорий конфликта, которые во многом перекликаются друг с другом в главном, но разняться в рассмотрении деталей. Конфликты изучались людьми с давних времен. Уже Зенон в своих апориях представлял некие противоречия диалектического толка, которые трактовались по разному, но не понимались. Известные антиномии И. Канта направлялись не против разума, а в качестве необходимого дополнения системы диалектического подхода. Знания и мнения о нем тождественные в развитии Сократа заключали вопрос, если ли конфликт вообще. Но знание не мысль, а ее утверждение. Самодвижение Г. Гегеля – априорно и недиалектично, хотя сам он считается отцом классической диалектики.

Наконец, более поздние "Конструктивные функции конфликта" Г. Зиммеля с их неизбежностью в обществе ставит массу вопросов об их этиологии и отношении к должному. Тем более что конфликт это не "решение дуализма", а его диалектизация. По Зиммелю история подчинена судьбе, а сами конфликты априорны, в том числе социальные. Известно. что "идеалы" Платона заведомо конфликтны, абсолютны и изначально противоречивы. "Материя и форма" Аристотеля уже есть конфликт. Более того, Г. Зиммель и Т. Парсонс основали так называемый "структурный функционализм", где социальные действия рассматривались как самоорганизующаася система.

По Г. Зиммелю "конфликт обладает социальными функциями", это, якобы, некоторый "защитный клапан" для человечества. Согласно функциональной теории конфликты неизбежны, а их причины в самой природе человека, в априорных инстинктах борьбы. Теория Зиммеля-Козера утверждает, что конфликт, якобы ведет к "интеграции общества". Здесь сразу возникает вопрос: "Откуда тогда берутся кризисы и войны?" Оказывается, противоречие возникает само собой? Диалектика конфликта и согласия не может считать это корректным по отношению к сосуществованию сообщества с миром.

Более ранняя так называемая "диалектическая теория конфликта" К. Маркса была представлена историческим материализмом. Она вряд ли является диалектической, поскольку основана на пресловутой классовой борьбе и антагонистических противоречиях, которые не могут вписываться в диалектическую целостность. Причины образования классов и антагонизмов остаются за бортом истории из-за их априорности. В условиях глобального кризиса эта теория вряд ли актуальна. Тем более, что она противопоставляет сообщество с процессом мира и созидания.

Из короткого исторического экскурса видно, что все это лишь различные способы выражения бесконфликтности конфликта связи. Который сам человек выводит на простор конфликта действия с его агрессией и "борьбой". Последняя, тем не менее, до сих пор принимается за конструктив в деле создания созидательной сферы человечества. Структурный функционализм должен иметь движущие силы и причинность. Из теорий конфликта, к сожалению, их не видно. Конфликты возникают безликим монстром, который, вроде бы, даже полезен обществу. Деструктивный функционализм конфликта, якобы, мало существенный. Хотя он не движет цивилизацию к миру и согласию в созидательной деятельности.

Движущие силы конфликта – это процесс мира и созидания на базе и в матрице самоорганизации. Причины конфликтов кроются в субъективизме и далеко не всегда несут позитивную нагрузку на человека и общество. Конструктивную функцию конфликта можно принять за прототип конфликта связи. Деструктивную функцию – за конфликт действия. Но между ними должна быть диалектическая связь, они должны сосуществовать в целостности бытия и мира. При этом конфликт связи выражает процесс мира и созидания, а конфликт действия – торможение и отторжения человека и общества от них.

Философия конфликта понимает согласие как толерантность, хотя сам конфликт вовсе не служит толерантности, а скорее, является выражением самости. В этом отношении антропология К. Маркса имеет существенные изъяны. Бессознательное как первейший признак зооморфизма был подчинен сознательному в ходе становления социальности еще полмиллиона лет тому назад. Если оно в сегодняшние дни выползает на свет божий – то значит, человек опускается до уровня животного, а сообщество падает в пучину. Более того, бессознательное вряд ли может служить источником конфликта (по З. Фрейду) уже потому. что оно направлено связью и не может выйти за пределы конфликта связи с ее бесконфликтностью.