Вечно молодые

– Игорь, действительно, не надо! – он смотрит на нее сцепив зубы, прогнувшись под рукой до уровня глаз. Серебряные радужки Кейт не мигают. Как будто она пытается ему что-то телепатически передать. А затем его взгляд скользит от ее глаз к району желудка.

Он тоже знает, что там красуется два пулевых ранения.

Сразу после этого злость уходит с его лица, он коротко кивает, и рука оставляет его плечо.

– Пошли! – бросает он мне. Я не двигаюсь, и он нехотя добавляет сквозь зубы. – По-жа-луй-ста.

– Хороший мальчик! – шипит Кейт.

И он ей подчиняется. А я подчиняюсь ему.

Мы молча идем к главному выходу из замка. Он даже не пытается заговорить. Вот и молодец! И да, я так и не поела, поэтому единственное, о чем я сейчас думала – как бы сделать так, чтобы мой желудок отлип от позвоночника.

У крыльца нас ждет машина: красный четырехместный спортивный кабриолет. Более пошлый вариант очень трудно найти. Хуже просто некуда. Он запрыгивает на водительское сидение, открывает дверь для меня и хлопает рукой по сидению рядом с собой. Я присаживаюсь, пытаясь натянуть платье, которое теперь, по моему мнению, слишком обнажает ноги. Он делает вид, что они ему не интересны.

– Ты умеешь водить? – говорит он, проворачивая ключ в зажигании.

– Я не знаю… в прошлой жизни, может, я и умела…

– Хватит постоянно неуверенно мямлить! Я хочу, чтобы ты точно знала!

– По-моему, ты слишком много от меня хочешь!

– Я могу напиться, и будет очень опасно садиться за руль… удобно иметь при себе трезвого водителя.

– Во-первых, я тоже могу напиться! А во-вторых, как же ты бедненький жил то все это время в одиночестве?

– Обычно я кооперировался с Алисой, у которой всегда под рукой Мел. Девчонка помешана на тачках, ради этого она готова дать обед трезвости! Ну, так умеешь или нет?

– Я сказала, что не знаю, – но посмотрев на коробку передач, в мозгу безошибочно всплыло «Механика» и движение по переключению скоростей! – Скорее да, чем нет.

– Ладно, тогда я собираюсь это выяснить сегодня! – он повернул ключ в зажигании и мотор взревел, и вот она я, вжатая в кресло от резкого старта, размышляю над тем, как не начать визжать, что он идиот. Через пару минут я привыкаю к его агрессивной манере езды и решаю, что могу говорить:

– Расскажи мне, откуда ранения у Кейт? – Он смотрел перед собой и сжал руль крепче, но так и ничего не ответил. – Я знаю, что ты в курсе, я видела, как ты скользнул к ним взглядом и все изменилось. А она была в одежде! – он ощетинился:

– Догадайся!

– Еще я знаю, что они пулевые, и что, кто-то пострадал, но каким образом и почему это так угнетает ее, тебя и Олли?

– Но, например, Дели это не угнетает, так что будем считать, что никакой тенденции нет.

– Дели, в принципе ничего не может угнетать. Она будет котят топить и находить в этом положительные стороны.

– Она очень милая, когда пытается злиться.

Я нахмурилась.

– Не переводи тему! Кто еще пострадал?

Тяжелый вздох и ни следа от улыбки на лице:

– Погиб мой двоюродный брат Майк. Точка. Кейт закрепили за ним с самого начала, они провели вместе более трех лет. – Он делает паузу, – Сэм, для таких как ты – это долго…

– Да-да, я знаю, вечно молодые и бла-бла-бла. А подробнее??

– И сирена воздуха. Новая сирена воздуха, место которой ты заняла…

Я глотаю воздух, которого мне, кажется, не хватает.

– Мне сказали… они сказали, что до меня никого не было в четверке…

– Они не успели ее подготовить, она была слишком неуправляема. Вырвалась в неподходящий момент и словила две пули. – Он на секунду бросает на меня взгляд, чтобы удостоверится, что произвел впечатление. – Поэтому Олли так носится с тобой. Она не готова снова ввязываться в это дерьмо! – Этот факт охлаждает мой пыл тридцатиградусным морозом. Никто не рассказывал мне про это. Он удрученно покачал головой и продолжал пялиться перед собой.

Его взгляд напряжен и сосредоточен, когда чеканит свои безэмоциональные слова:

– Они умерли! Конец сказке! – Мы выезжаем на открытую местность из леса, и моему взору открывается река. Широкая, с сильным течением. Он бьет по тормозам так сильно, что машину заносит в повороте, и мы останавливаемся. Он откидывается на спинку и не смотрит на меня, пока я заставляю себя отцепить пальцы от панели управления.

– Тебе наверняка уже сообщали, но не могу удержаться: ты дерьмово водишь!

– Ты знаешь, что эту реку пересечь нельзя простым способом? И мне плевать, что ты думаешь о моих навыках!

– В смысле, прыгнув? Да, мне это объяснили в первый же день! Она слишком широкая. Никто не может этого сделать. Даже мы. – Отрапортовала я скучающим голосом и закатила глаза, он опять собирается мне читать нотации.

– Темные столкнули Майка в реку, а Кейт получила две пули в живот. Так тут заканчивается почти каждый роман.

– Роман? – я часто моргаю, пытаясь сообразить, – То есть, Кейт и Майк…

– Не тормози, я же сказал, что она ооочень долго его охраняла… – я вопросительно вытаращила глаза. В отличие от него я не видела в этих словах ни капли намека на какую-то романтику.

– А девочка-воздух? Как ее звали?

– Лана. Как я уже говорил, ее нашли в лесу с двумя выстрелами в груди, она умерла мгновенно! – он поворачивается и по непонятной мне причине берет меня за руку, и я пялюсь на его ладонь, словно она ядовита. – Они откуда-то достали оружие, и мы ничего не можем с этим поделать! Им все равно! Они просто хотят захватить территорию, подчинить себе всех, в особенности сирен. У них нет магов четверок, – он читал мне лекцию по истории, на которых я в университете почти засыпала, а сейчас и подавно, – Поэтому Олли переживает и ведет себя как наседка.

Я поднимаю глаза и сталкиваюсь с ним взглядом,

– И зачем тогда ты забрал меня у нее из-под носа?

– Потому что со мной тебе будет безопаснее.

– Чем с Верховной сиреной? Ты, наверное, шутишь?

– Верховная Сирена охраняет 8 человек и мою мать. У тебя будет личная служба безопасности.

– Я думала, я – твой страж!

– Считай, что это взаимовыгодное сотрудничество! Ты смотришь за мной, я за тобой, и никто не пострадает!

Что-то мне подсказывало, что его план даст брешь.

– Тем более я – воздух, я мог бы тебя научить некоторым штучкам. – Я закатила глаза, и из моего горла вырывался усталый вздох, сколько можно? – Хотя час назад, когда ты впечатала меня в стену, мне показалось, что это будет лишним, – я проглотила его замечание. – Возможно, у меня даже будет небольшой синяк из-за тебя – вот здесь, – он тронул себя за ухом, – не хочешь поцеловать меня, чтобы его не было, говорят, у вас это во власти… – я жгла его глазами, в моих фантазиях он должен был уже воспламениться! Но это был Игорь, и поток его слов не имел конца и края… – У тебя милое платье. Правда, ты реально выглядишь как ребенок в нем. И…

– Почему ты не можешь быть нормальным в течение долгого времени?

– Не хочу, чтобы до меня кто-то докопался.

– Я уже заметила!

Он на секунду отворачивается и закусывает палец, чтобы чего-то еще не ляпнуть. А затем быстро выпаливает:

– Я хочу проверить, умеешь ли ты водить!

Я киваю, и мы меняемся местами. Его рука скользит по спинке сидения за мои плечи, чем заставляет чувствовать себя загнанной в ловушку.

Его ловушку.

– Ну что, помнишь что-то? – молча провела рукой по приборной панели и мягкой коже руля. Затем моя рука обхватила коробку передач.

– Это очень сексуально… – прохрипел он где-то сбоку. Я сделала все, чтобы не обратить на него внимание. Медленно повернула ключи в зажигании, выжала сцепление и дала по газам, машину дернуло вперед. Я выругалась шепотом и тут же переключила на вторую скорость.

– Эй, полегче, смотри перед собой, мы же не хотим впечататься в первое невинное дерево?!

Я опять переключила скорость и, быстро набирая темп, пыталась справиться с управлением. Деревья пролетали мимо меня все с большей частотой, но пока я успевала вовремя маневрировать.

– Сэм, твою мать, – он вывернул руль, чтобы мы объехали очередной ясень, схватил меня за бедро и силой заставил нажать на тормоз.

Машину качнуло вперед, и он размазал свое лицо ангела по приборной панели, злобно выкрикивая ругательства. После чего выдернул ключи из зажигания и выбросил их на заднее сидение.

Я скрестила руки на груди и нахмурилась:

– И в чем смысл подобных уроков? Я – воздух! Один щелчок пальцев, и мы вернемся на трассу смерти!

– Давай еще раз: то, что ты знаешь, как водить, я уже понял. Могла для начала просто сказать, что да, Игорь, я помню, как это делается. Более того, я думаю, что я – шикарный водитель. А потом уже убивать мою любимую машину.

– Спасибо, что просветил. Когда захочу сделать тебе больно, я разобью именно эту. А теперь убери свою руку с моего бедра, пожалуйста. – Он посмотрел туда, где она покоилась, усмехнулся, слегка усиливая нажим на бледной коже. Я не сводила с него глаз и добавила притворно сладким голосом. – Пока я прошу. Дальше я просто вырву у тебя ее из плечевого сустава. Хочешь? – не прекращая улыбаться, он неохотно разрывает контакт своих пальцев с моей кожей.

– Не надо. Так. Делать! Захочешь покататься – только со мной вместе. Я не дам свою крошку сумасшедшей сирене, которой все нипочем.

– До этого я думала, что ты любишь только себя! А оказалось еще свою крошку! Ты дал ей имя?

– Нет, она просто – моя крошка! – он повернул ключ зажигания и кивнул, намекая на то, чтобы я осторожно ехала. – Только аккуратно! – его палец подцепил мой подбородок и заставил посмотреть на него. – Поехали домой!

– Не нужно так себя со мной вести.

– Я это делаю только потому, что осознаю, как сильно ты бесишься, маленькая сирена.

Я оглянулась, стала сдавать назад, чтобы вывернуть на дорогу, аккуратно ехала со скоростью, приближенной к 60 километрам в час. Изучая путь, чтобы в следующий раз ехать 80, а потом 100 и так далее. Мы добрались домой к обеду, он передал меня Олли и сказал, что сегодня я ему больше не нужна!

« – Чем занимались», – спросила Мел, пока я уплетала запеченную семгу с травами и запивала все чаем со льдом!

– Он проверял мои навыки вождения и читал лекцию о том, как опасно жить!

Она уставилась на меня. Ее глаза загорелись. Я даже без рассказа Игоря давно поняла, что тачки – это ее страсть. Она знала весь автопарк Теодора, и большинство машин могла определить по звуку мотора.

– На чем катались? – очень осторожный вопрос.

– На вершине безвкусицы.

– Черт. Алая ауди R8. Я так и знала! Я люблю эту машину всем сердцем, но он почти никогда меня не пускает за руль, только если сам выпил настолько, что не готов вести. А тебе просто так досталось…

– Он готовит меня на роль трезвого водителя… мы все равно вчетвером не поместимся в ней, просто попроси Алису забрать ее для тебя.

– Думаешь все так просто? Он золотой мальчик Теодора. У него лучшие игрушки в нашей песочнице, и он не особо жаждет ими делиться с другими детьми. Просто прошу тебя быть поаккуратнее. Как бы не стать одной из них.

Глава 6

Прошло шесть недель, но нападений не было с тех пор, как я перешла границу.

О последнем мне рассказал Игорь на нашей первой прогулке. Один раз. И если бы я не была дурой и думала головой, то воспользовалась бы этим моментом и расспросила подробнее. А теперь я не знала ничего. И к тому же не представляла, с какой стороны к нему зайти. Он обносил себя высокими стенами, и иногда казалось, что я все-таки одна из его лопаток для песочницы.

С Кейт про это разговаривать было бы кощунством. Олли – тоже не вариант, если я хотела сохранить все свои кости целыми.

Игорь на все мои вопросы мрачнел и повторял, чтобы я отстала, и тоже самое делала Мел. Дели просто отнекивалась, что не знает подробностей, потому что в тот момент она была в замке, ее очередь была оставаться. И все, как один, твердили, что это не мое дело.

А это ужасно раздражало, но они привыкли так жить. Умирает один, на его место приходит другой и так по кругу, постоянно.

Вечно молодая шайка, отрицающая реальность.

Я пришла на место мертвой девочки, которую не успели подготовить. Оказалось, что она пробыла тут всего три месяца, и Игорь отказался приглядеть за ней, когда его об этом попросила Олли, из-за гордыни или вредности. Или девчонки, как наиболее правдоподобный вариант. Лично я ставлю именно на это.

Чувство вины – лучший мотиватор. Теперь Игорь и Олли были косой и камнем: Олли не хотела меня ему отдавать, Игорь же делал все, чтобы заполучить и искупить перед собой вину за смерть другого человека.

Зато закрыт гештальт по вопросу, почему по ощущениям моя жизнь напоминала детскую площадку?

С утра и после обеда я тренировалась со всеми, в промежутках меня почти каждый день, за исключением некоторых выходных, которые особенно удавались, забирал Игорь. Мы шатались по замку или сидели у него, ездили к океану или он плелся за мной на лекции в университет и разговаривали, разговаривали, разговаривали.

Постоянно.

Его будто прорвало с тех пор, как я почти разбила его машину. Как будто, если он мне не расскажет все, о чем знает, не покажет все, что умеет, меня ждет неминуемая мучительная смерть, а его разорвет от того, что это все в нем храниться.

Единственное условие – не спрашивать его о мертвой по его вене девчонке. Лучше прикинуться дурой.

Он не делал скидку на то, что он прожил тут 24 года, а я всего третий месяц. Он хотел запихнуть это все в меня в минимальные сроки и был уверен, что это возможно.

И тут случилось невозможное – я стала сдавать.

Слишком уставшая от постоянного напряжения и тренировок, я не успевала восстанавливаться и, если первые недели три это еще можно было пережить, то с каждыми следующим днем вставать с кровати становилось все тяжелее. Я пропускала все больше ударов в спарринге, я перестала постоянно заниматься с грушей, пару раз засыпала просто у него за столом, и он относил меня к Верховной сирене, которую это приводило в шок.

В первый раз я проснулась от того, как Кейт с Мел корчатся от смеха, наблюдая за пялящимися на меня Игорем и Олли. Лица обоих выражали полное недоумение.

Мы так не спали.

Изначально я включалась от каждого шороха, и сразу же мозг обрабатывал информацию с бешеной скоростью. Я не зевала, не тратила тридцать минут на то, чтобы подняться с постели, я просто входила в новый день с разбегу. Но не сейчас.

Когда Игорь, только вышедшей из душа после тренировки, в очередной раз вручил мне капучино с мятным сиропом и хотел объявить его план на сегодня, я не выдержала и взмолилась:

– Игорь стоп! – выставила руки вперед, спасаясь от него, в надежде, что он пощадит мой напиток. – Мне нужен тайм-аут.

Он нахмурился, не понимая, что я имею в виду. Внимательно оглядывая меня на предмет неисправности. На нем были как всегда шорты, футболка, кеды, на мне – цветастый сарафан в пол. Я предпочитала плестись переодеваться, если у него по плану тренировка, надеясь, что мой вид в нормальной одежде хоть иногда пробивается в него, и он перестанет ставить меня на путь воина. Платья становились короче, вырезы откровеннее, но бесполезно.

– В смысле… я только…

– Я больше не могу так, из пяти вечеров на этой недели, четыре я вырубалась у тебя за столом… мне нужна передышка. Дай мне хотя бы один день… – он сжал стакан со своим кофе, который я, кстати, не опознавала. Я никогда для него не готовила и не знала, что он предпочитает, зато он прекрасно ориентировался в том, что нравилось мне.

Игорь подошел к Олли что-то коротко ей прошептал, она посмотрела на меня, потом на него, нахмурилась и стала его отчитывать. Это было ясно из того, как она тыкала своим указательным пальцем в его грудь! Это было достаточно комично, поскольку он был реально выше ее и шире раза в три. Но впервые за все время, которое я его знаю, он принимал то, что она ему говорила, молча кивал и хмурился, не перебивая. В конце она утвердительно кивнула, и он вернулся ко мне.

– Олли дала добро, мы уезжаем на весь день. Без вечерней тренировки. В ваш загородный дом. Вернемся завтра к вечеру. Вещи можешь с собой не брать, там есть все необходимое.

– Я не понимаю… просто попросила тебя оставить меня в покое на один день, а не…

– Мы просто сошлись на том, что да, тебе нужна передышка, и поскольку ты меня охраняешь…

– Скорее, ты таскаешься за мной хвостом.

– Ой, да ладно, тебя не пугает тот факт, что ты проведешь со мной ночь в доме, относительно далеком от цивилизации… может, я покажусь тебе привлекательнее, чем обычно?

– Ты же понимаешь, что я могу оторвать тебе руку, а затем ею же тебя забить на смерть? – но он уже смеялся надо мной.

Я почти не бесилась.

Я привыкла!

Ладно, я не привыкла и была на грани, но я научилась не показывать ему.

Это только потешило бы его самолюбие.

Несмотря на то, что большую часть времени он выдавал полезную информацию, она смешивалась с пошлыми комментариями, и это перестало меня раздражать через пару дней. Было похоже на белый шум. Он просто был такой и все, я не обязана была как-то на это реагировать. По крайней мере, он периодически заставлял меня улыбаться.

Это походило на дружбу, только очень странную извращённую дружбу. Потому что я не воспринимала всерьез его слова и действия, а он просто кидался из крайности поведения старшего брата в поведение потенциального бойфренда. Больше всего это не нравилось двум людям – Олли, потому что она говорила, что из-за него я должна вляпаться в неприятности по самое горло и любые доводы о том, что я не собираюсь быть с ним ближе, чем сейчас, ее не убеждали. Она только качала головой и молча уходила. И Алисе, которая раньше занимала большинство его времени и теперь была нещадно вытеснена и сдана Мел, чтобы она с ней нянчилась. Это было замкнутым кругом, потому что меленькая принцесса доводила сирену воды практически до греха. Чем больше Алиса хотела привлечь внимание Игоря, тем хуже становились ее выходки. Я все чаще обнаруживала ее у него в постели в бессознательном состоянии, а его в дурном расположении духа, потому что она опять что-то учудила, и он полночи искал ее по местным злачным местам.

Чем больше он на нее злился, тем больше проводил времени со мной, и тем больше она ненавидела меня. Порочный замкнутый круг.

– Сэм, чего застыла… пошли… – слова вырывают меня из мыслей, и я следую за ним на автомате, тараща глаза на Мел, которая тоже ничего не понимает. Нагнала его уже почти у входа.

– Ты что реально хочешь увезти меня куда-то, и мы там будем только вдвоем?

– Да, – он открыл передо мной дверь, а я встала как вкопанная.

– А если я не хочу?

– Мы можем начать пререкаться, но в итоге Олли тебя заставит, мы пришли к компромиссу в этом вопросе, и она мне доверяет. Там сильные защитные чары и мы будем в безопасности…

– Я бы могла и тут отдохнуть!

– Нет, не могла бы! Хватит упрямиться, пойдем, – я сложила руки на груди и уставилась на него, говоря, что не сдвинусь с места. Он закатил глаза. – Пока Олли не передумала, иначе она запряжёт тебя тренироваться! – он подходит совсем близко, – Я обещаю вести себя хорошо! Можем поселиться даже в разных комнатах. – Мой взгляд выжигает неприличные надписи на его накаченных руках, – Прекрати, ты меня глазами убедила, и я готов пойти на то, чтобы спать на разных этажах! Как скажешь!

– Кто поведет? – я выскальзываю в открытую им перед собой дверь.

– Я!

***

Через полтора часа мы тормозим на берегу океана у небольшого трёхэтажного дома белого цвета с деревянной открытой верандой. Он как будто сошел с картинки, которая иллюстрирует идеальную семейную виллу. Я вижу светлые занавески, которые колышутся в каждом окошке, ловцы снов над дверью и цветы в горшках. Последнее наверняка создано заботливыми руками Дели.

От него веет невозможным, практически удушающим уютом. Мне хочется упасть уже на его ступеньках и забыть о своей привычной жизни. Возможно, позже я решусь доползти до качелей, которые расположены на крыльце, с накиданными на них маленькими подушечками… такими милыми, что у меня почти инфаркт от увиденного.

– Не стесняйся, это все твое! – заставляю оторвать глаза от этого уютного великолепия и посмотреть на источник звука в этом идеальном месте.

Он вытаскивает из машины свою дорожную сумку, что поднимает одну мою бровь в вопросе.

– Это ваш дом, а не мой. Не думаю, что хоть одно платье подойдет мне по росту.

– Ха-ха-ха, что будем делать?

– Что хочешь, я собираюсь поплавать, а потом поспать, тебе не обязательно следовать моему плану.

– Но я же твой страж… – мой обычный сарказм.

– Расслабься, сегодня ты не мой страж, я не твой страж! Выбирай любую комнату, но, на мой взгляд, на третьем этаже лучше всего!

Он бросает сумку на веранде и шагает к океану, попутно снимая с себя футболку. Я провожаю взглядом, отлично сложенный, накаченный, я знаю, что он тренируется по расписанию сирен. Это тело ему не досталось просто так, как и мне мое. Он беззаботно идет и выбрасывает футболку где-то на середине своего пути.

Я говорю себе «Сэм, отвернись! Хватить пялиться на идеальные дельты своего… не знаю, как его назвать, но просто хватит!». Мы проводим слишком много времени вместе. Я знаю, что у него нет татуировок и шрамов. Знаю, что он предпочитает на завтрак, но никогда для него не готовлю. Я знаю, что он единственный человек во всем мире, который спит лицом к солнцу и высыпается!

Но я не могу определиться, кто он мне.

Друг. Враг. Брат. Или кто-то, кого я предпочитаю игнорировать.

Морской бриз дотрагивается до моих плеч, поглаживая, заставляя забыть, что я тут одна, что я ничего не помню, что мне снятся незнакомые люди через ночь… во снах они обнимают меня и говорят, что любят. Но это всего лишь сны, они остаются в темноте, а когда наступает рассвет, рядом вновь никого нет.

Воздух – мой друг, он единственный всецело обо мне заботится. А не так как сирены и Игорь. В моменты, когда им нужно искупить свои грехи.

Я даю бризу обернуться вокруг своей руки, и он растекается по каждой клетке моего тела, пока брожу по дому, рассматривая его светлое великолепие. Кажется, в какой-то момент я даже попыталась с ним заговорить.

Игорь был прав.

Третий этаж определенная форма пентхауса.

Окна длинной в две стены, которые можно занавесить плотными хлопковыми шторами. Огромная двуспальная кровать с белым бельем. Светлые доски пола, светлая мебель. Все ослепительно белое. Странное ощущение, что-то между больницей и раем, потому что за окном потрясающий вид на океан.

Я упала на кровать и минут пять изображала снежного ангела на самых мягких в мире простынях, улыбаясь словно идиотка. Просто потому что здесь и сейчас не было разрешено дурачиться, а Игорь изображал дельфина, явно собираясь переплыть океан.

У нас была определенная степень счастья, когда впервые за долгое время никто никому ничего не был должен.

Глава 7

Просыпаюсь.

Игорь стоит надо мной без футболки, с еще мокрыми волосами, капли с которых приземляются на мою шею и, скорее всего, они меня и разбудили, а не его пальцы, застывшие где-то в районе моего плеча, так и не достигнув цели.

Думаю о том, какие красивые у него глаза, хотя сейчас они источают жесткость, противоположную беззаботности, с которой он уходил в сторону воды.

– Уже утро?

– Ничего не получится! Нам нужно уходить! – он выдавил из себя вымученную улыбку, которая должна была претендовать на саркастическую, но не случилось…

– Что не так?

– Просто мы выбрали неудачный день! Обещаю, мы исправим это в следующий раз! Пошли!

Он тащит меня за руку, и вот я только что была в горизонтальном положении в своей постели, а в следующий миг мы стоим у машины. Он проворно закидывает сумку на сидение. Проверяет какие-то клапаны и уровень чего-то там под капотом.

Он никогда не сомневался в своей машине.

– Что-то случилось?

– Достань оттуда какую-нибудь футболку, я за рулем! – приказывает он, пиная сумку, игнорируя вопрос. – Тебе тоже не мешало бы переодеться, это – не лучший наряд для… – но он не хочет говорить, для чего. Быстро натягивает темно-зеленую футболку, которую я нашла первой в его шмотках, с надписью «Only God can judge me» и заводит авто. – Я же говорю, тебе нужно переодеться, в сумке есть кое-какая одежда.

Я все еще стою и не решаюсь шевелиться. Просто не понимаю, что происходит, а когда я чего-то не понимаю – я не хочу это делать. На это накручиваются остальные принципы сирен… о том, что никто нам не указ. В итоге я стою, как вкопанная, и двигаю лишь зрачками, ловя его движения, и то, как он сжимает челюсть от злости, роется в сумке и кидается в меня джинсами и майкой.

Четко в лицо.

Ловлю на автомате.

– Это переходит всякие границы, ты сказал, что одежда мне тут не понадобиться, а сам… – он смотрим на меня стальным взглядом и отрезает голос маньяка: