Вечно молодые

– Ничего не могу поделать с тем, какой я заботливый! – стискиваю зубы и повторяю свой вопрос:

– Что происходит?

– Ничего такого, с чем я не мог бы справиться.

– Это не ответ!

– Смирись и залезай в машину, пока я тебе в этом не помог!

– Сколько можно… – я недовольно запрыгиваю в салон, не открывая двери, он должен возмутиться, что я порчу обивку его малышки, но он тяжело выдыхает и срывает машину с места. – Ты меня выволакиваешь из постели, и мы куда-то мчимся! Что за черт? – но он делает вид, что оглох, просто пялится на дорогу и шипит:

– Переодевайся! Я и глазом не моргну! Буду паинькой, просто сделай то, о чем я прошу! Там кеды, джинсы и майка! Прошу тебя! – последнее он сопровождает долгим и тяжелым взглядом, и мы вот-вот свернем с дороги, на которую он не смотрит.

– Скажи мне что происходит! – шиплю я.

Он сжимает челюсть и качает головой.

– Почему ты просто не можешь послушать меня?

– Потому что никто никогда посвящает меня в происходящее! Я что сахарная?

– Сэм… просто…

– А вдруг я могу помочь?

Он резко выпускает весь воздух из себя и выпаливает:

– Темные прорываются, – вот и оно… новость можно сравнить с огромной волной холодной воды. Я почти забыла, зачем я здесь, и почему он заставляет меня драться каждый день.

– Где? Куда? Что? – чувствую себя полной идиоткой, потому что у меня было несколько вариантов, но ни один из них не связан с тем, чтобы умереть сегодня.

– Ты задаешь ненужные вопросы! Тебя это не должно коснуться!

– Игорь! – возмущенно верещу его имя, сажусь на колени на сидение и кричу на него, что есть силы! – Что значит, не должно коснуться! Я должна там быть! Я им нужна! Я не могу остаться в стороне! Куда ты меня везешь?

– Подальше от всего, что могло бы тебе угрожать!

– Если ты меня увезешь от сирен, – при этом я застываю, потому что впервые сама назвала их так, – ты не вернешь Лану!

Он бьет по тормозам! Нас жутко заносит, и я улетаю в дверь, процарапав ногтями борозды в сиденье, пытаясь уцепиться хоть за что-то. Поднимается огромный столп пыли и, хотя кто-то из нас на автомате разгоняет ее, я все равно начинаю кашлять. Как только машина полностью останавливается, он бросается в мою сторону. Секунда, и я уже лежу на сидение, а он навалился и рычит мне в лицо каждое слово:

– Ты понятия не имеешь о том, что будет происходить! Ты никогда с этим не сталкивалась! А я выношу для себя урок с первого раза! Переодевайся! И прекрати задавать ненужные вопросы! Просто постарайся выжить! И не остаться вечно молодой! – он снова оказывается на месте водителя так же быстро, как перенесся ко мне. Я стискиваю зубы и молча роюсь в сумке, достаю кеды к остальным вещам, которыми он уже в меня кидался, и сбрасываю их под ноги.

Натягиваю джинсы под сарафан, шнурую кеды, разворачиваюсь к нему спиной и стаскиваю платье, чтобы сменить на футболку. Я жду, когда он как-то прокомментирует это, но он молчит, и когда я разворачиваюсь к нему, он все еще смотрит прямо перед собой на дорогу. Его лицо скорее смахивает на статую, чем на обычного Игоря.

Это реально пугает.

– Волосы! Собери их! – я послушно сматываю их в стандартный пучок. И думаю, что он не договаривает. Если бы нам не грозила опасность, он бы не стал требовать, чтобы я переодевалась и уж точно, чтобы забирала свои волосы. Мы подъезжаем к лесу, но не въезжаем в него, он резко выкручивает руль вправо и мы начинаем двигаться совсем в другую сторону. Сначала я не совсем понимаю, что происходит, но через несколько секунда в том месте, где мы должны были заехать в лес, появляется внедорожник.

Черный внедорожник с открытой кабиной!

Из которого торчат люди, одетые во все темное и они стреляют в воздух.

Поправочка: пока они стреляют в воздух.

Я смотрю на Игоря, который крепче впивается руль, и сильнее вдавливает педаль газа в пол.

– Они медленнее, если никто не появиться наперерез, тогда оторвемся! Звони Олли, скажи, что они нас достали, – он передает мне свой мобильный, и я лихорадочно ищу номер в телефонной книге, почти не удивляюсь когда узнаю, что она у него записана как «Мама-медведица», но уже давно знаю, что фигурирую там как «Бездушное создание».

Олли берет трубку через пол гудка.

– Игорь! Вы успели свалить?

– Это Сэм!

– Значит, нет.

– Они нас нашли.

– Где вы?

– Мы едем на восток, вдоль леса, одна машина за нами, навскидку, 5—6 человек. Пока они слишком далеко.

– Нет, Сэм, нет! Вам нужно менять направление, иначе, вы будете зажаты между второй группой.

Я вижу пролет в лесу и резко выворачиваю руль у Игоря из рук, который от неожиданности дает мне это сделать, и мы ныряем вглубь леса. Как раз в нужный момент, когда наперерез нам возникают два байка метрах в двухстах от нас.

– Какого черта… – но он послушно перехватывает руль, и мы углубляемся в чащу. Дороги тут нет, но пока деревья растут достаточно не плотным рядом, для того, чтобы как-то мешать нам проехать. Плюс врожденные инстинкты. Игорь – четверка, скорость его реакции превышает обычного человека в несколько десятков раз.

– Олли, мы скользнули в лес, за нами еще два байка.

– Скажи Игорю, что мы идем, но нам нужно время! Включи на мобильном маячок, чтобы мы знали, куда двигаться!

– Хорошо…

– И постарайся не влезть в неприятности, если что, дай Игорю делать свою работу!

А вот и оно.

Весь воздух выбивается из моих легких. Неверие ранит меня больше, чем возможная пуля в лоб. Я быстро соображаю, что Олли ждет от меня слов подтверждения, поэтому отвечаю безразличным голосом:

– Обещать не могу!

– Сэм… – вопит она в трубке, но я отключаюсь, и нахожу опцию маячка, как раз в тот момент, когда первая пуля пролетает рядом и разбивает лобовое стекло.

Я застываю с открытым от удивления ртом, смотря сквозь пространство. Шестеренки в моем мозге крутятся с такой лихорадочной скоростью, что я практически не успеваю за ними. Игорь отвлекается и шипит:

– Чтобы сейчас не пролетело в твоей сумасшедшей голове – забудь!

– Олли сказала, что им нужно время, а если будет уже слишком поздно? Расстояние с мотоциклами уменьшается слишком быстро.

– Им нужно какие-то 15 минут! Сирены очень быстрые… – я чувствую, как по моей руке стекает теплая вязкая жидкость. Кровь. Пуля оцарапала мою кожу, и он замечает это. Я дотрагиваюсь до раны, пытаясь собрать капли гранатового цвета. Смотрю на пальцы, перепачканные моей же кровью, и происходящее обретает совсем другой смысл.

– Они пристрелят нас быстрее, чем к нам доберутся сирены…

Он смотрит перед собой, лавируя между деревьями, взгляд жесткий, пальцы впиваются в руль.

Он знает.

Что я права.

– Ок, – выдыхает, – бери руль и гони отсюда пулей, я их задержу!

– Ты предлагаешь, чтобы я оставила того, которого должна охранять ценою жизни…

– Ты мне ничего не должна! – в этот же момент он выпрыгивает из машины.

Воздух…

Я бью по тормозам, сосредотачиваясь на том, чтобы не разбиться, пока меня заносит, что дает ему возможность опередить все мои действия.

Он приземляется аккуратно между двумя байками, на каждом из которых сидит по парню, и сбивает их, хватая за шиворот. Оба отлетают по инерции на несколько десятков метров, один тормозит о дерево и замирает, я надеюсь, что удара достаточно для того, чтобы он не поднялся и так и есть, он даже не шевелится. Со вторым завязывается драка. Он тройка, татуировки в отличие от татуировок Игоря горят белым и видно, что он вода. А воде в лесу делать нечего. Игорь перемещается к нему и хватает за горло, поднимает над землей. Делает несколько ударов в корпус и отбрасывает в ближайшее дерево. Этого достаточно для того, чтобы он не встал больше в следующие полчаса.

В этот момент рядом с ним пролетают несколько пуль. Он подпрыгивает, отталкивается от дерева и собирается переместиться к внедорожнику. Остался буквально еще один толчок, но первая пуля прошивает его левое плечо, вторая – икру.

Его подхватывает поток воздуха от одного из темных и обрушивает на ближайший валун. Мой мир сужается до картинки его тела, выгибающегося под неестественным углом, и я нахожу себя уже в крике, который зарождается в моем горле:

– Нет!

Он отлетает на землю и не шевелится. Пока на меня им наплевать, он – жертва, которая уже к тому же практически обезврежена.

Страх и паника.

Страх и паника поднимаются по моему позвоночнику к макушке и заполняют каждую клетку моего тела. Чувствую, как иголки впиваются в мой желудок и легкие, просачиваются в кровь, разносятся по каждой клетке тела, наполняя инстинктом.

Темные спешиваются в тридцати метрах от него, их всего шестеро. Парни, которым слегка за двадцать. Трое из них двойки воды и еще трое – тройки чего-то там еще. Их татуировки горят голубым светом.

Игорь поднимается на четвереньки и трясет головой. Из ран пульсацией вытекает кровь, но не такими страшными объёмами, как это было бы, если бы они задели артерию.

Они не знают, но я проштудировала все учебники по первой медицинской помощи, к которым получила доступ, главная цель была не помогать, а правильно оценивать состояния раненного противника или в том случае – друга. Я не особо горжусь тем, что смогла решить, какой у него статус, только когда нам грозит опасность.

Еще один выстрел в то же плечо, я должна была хотя бы вскрикнуть, когда Игорь заваливается на спину, но просто мое сердце пропустило еще один удар.

Злость захватила меня быстрее, чем я могла строить причинно-следственные связи.

Я отталкиваюсь от кожаного сидения мустанга и приземляюсь между ними. Медленно поднимаюсь на ноги. Господи, мне бы еще хотя бы 10 сантиметров роста, чтобы выглядеть на каплю более внушительной.

– Оу, это что-то новенькое, точнее новенькая.

Они разглядывают меня с интересом. Я разглядываю их как добычу. Вздергиваю подбородок и вкладываю в свой взгляд максимум холодной ненависти. Они все равно меня недооценивают. Точно так же, как это делали Игорь и Олли.

– Ты согласился на стража и взял свежак? Милое личико, жаль, что придется его испортить.

Все мерзко засмеялись, чем выключили в моей голове свет.

И я впервые ступила во тьму за ними.

Перемещаюсь к нему вплотную и отталкиваю волной воздуха. Выпускаю ее слишком близко от тела, и его не просто отталкивает, будем считать, что на его грудную клетку приземляется бетонная глыба.

Остальные пятеро приходят в движение. Один пытается схватить меня за руку, я его опережаю, заламываю за спину и вырываю из сустава. Он орет жутким гортанным криком. Я могу только догадываться, насколько больно ему сделала только что. Следующий хочет сбить меня с ног с помощью толчков земли, но я просто подпрыгиваю, перелетаю к нему. Он оказывается на лопатках, два удара в его челюсть, и разбиваю свои костяшки, оставляя следы крови на его щеках. Это больнее, чем драться с грушей! Он теряет сознание после еще двух, и в этот момент, чьи-то руки хватают меня за плечи и стаскивают с него. Я вырываюсь, пытаюсь найти опору и после нескольких секунд барахтанья по земле наконец-то ее обнаруживаю. Нога упирается в корень, дает возможность собраться и перебросить придурка, который меня тащит через себя. В момент, когда он летит, я перемещаюсь, кладу свою руку ему на грудь и добавляю инерции в его движение, он ударяется о землю с такой силой, что из его носа начинает течь кровь, но мне некогда думать, о том, что кажется, переборщила с силой. Еще двое. Один из них выкидывает в меня одну за другой волны огня, но я гашу каждую из них, продолжая двигаться к нему, пока он не упирается в дерево спиной. Я подхожу к нему вплотную и хищно скалюсь:

– Свежак, говорите? – на что он начинает истошно орать.

– Прикончи ее Нил! Эта тварь сейчас меня убьет. – Я оборачиваюсь и вижу как тот, кого зовут Нил, наставляет на меня пистолет. А дальше все происходит слишком быстро даже для меня, потому что я перестаю отдавать отчет в своих действия. Одна мысль: я не стану вечно молодой!

Сначала я чувствую, как мои волосы распадаются из пучка мягкими волнами на плечи. Темный стреляет в тот момент, когда я оказываюсь рядом с ним, пуля попадает в парня, которого я прижала к дереву. Мгновенно на его груди распознается красное пятно, он сползает по стволу и падает лицом на землю. По спине пробегает мерзкий холодок страха, на его месте должна была быть я. Ужас, умноженный на злость. Я ломаю руку, которая держит пистолет в локте в ту же секунду. Парень орет, как сумасшедший, его крик будет сниться мне ночами, но я обдумаю это позже. Вижу, что Игорь больше не пытается встать, и мечтаю, чтобы он просто потерял сознание и не видел всех тех вещей, которые творю.

– Ты – мерзкая дрянь! – голос того-кого-зовут-Нил возвращает мои мысли к нему, но я пропускаю мимо ушей, я тащу его за шиворот к его уже или почти мертвому товарищу! Я хочу, чтобы он увидел, что наделал.

Что я наделала.

Он продолжает осыпать меня проклятьями, я впиваюсь в его горло, поднимаю над землей и бью головой о дерево, потом еще раз и еще. Я так зла на себя, на Игоря, на них, что не могу остановиться, после нескольких ударов его речь затихает. Я смотрю в его закрытые глаза и до меня доходит. Вероятность того, что я проломила ему череп или сломала позвоночник, слишком велика.

Кто-то взводит курок возле моего затылка. Звук щелчка в пустом лесу заставляет меня замереть. Еще одна волна адреналина простреливает мое тело. Она такая неожиданная, что я дергаюсь и разжимаю пальцы. Тело мальчишки падает на землю рядом со мной, а я все еще разглядываю его. Как причудливый предмет, не понимая, для чего он придуман.

– Хорошая, маленькая сирена. – Бархатный голос обволакивает тишину.

Я облизываю губы, впиваюсь в нижнюю зубами, просто чтобы не терять контакт с реальностью. Медленно поднимаю руки у головы, показывая, что я безоружна. Как будто это может меня спасти, от ощущения дула в волосах:

– Черт! – ругаюсь вслух шепотом.

Он медленно начинает по-звериному меня обходить и зависает сбоку. Теперь холодный металл касается моего виска, и я пытаюсь не забывать дышать, но разворачиваю лицо к нему, упираясь в дуло лбом.

Ярко-изумрудные глаза. Я ниже мальчишки, и наверно меньше почти в два раза.

Ему где-то между двадцатью и двадцатью пятью, и я сама внутренне себе улыбаюсь, сколько в нас схожести.

Сглатываю, в попытке освежить пересохшее горло и жду, что он выстрелит.

Жду своего последнего вдоха.

Хорошо, что Игорь без сознания, я не хочу, чтобы он видел, как это произойдет. Это раздробит остатки его сердца в пыль.

Но парень не стреляет. Он просто пристально разглядывает меня.

Я снова отворачиваюсь в профиль от него. Вдыхаю глубже, пытаясь не дать слезе скатиться по моей щеке. Адреналин вымывается из моей крови, и я не хочу ничего, кроме как упасть прямо к его ногам, свернуться калачиком и уснуть.

– Если ты собираешься терять сознание, то делать это рядом с парнем – плохая идея! Особенно, если этот парень темный.

Он делает еще шаг и оказывается напротив меня. Его губы застывают в полуулыбке ребенка, который нашел подарок под новогодней елкой, а глаза бегают, изучая мое лицо.

Я чувствую, как он дышит. Как его дыхание щекочет ветер, и тот рассказывает мне об этом.

А мне… я должна его ненавидеть с первого взгляда… но почему-то мои мысли вертятся только вокруг того, чтобы он меня не прикончил прямо сейчас.

Опускаю глаза и шепчу. Одними губами:

– Я не хотела, чтобы все так получилось!

Он задерживает дыхание, а я не понимаю, почему это сказала. Затем вновь возвращаю взгляд к его глазам:

– Давай, стреляй! Убей сирену – спаси сотню темных! – вижу легкое движение его гортани от моих слов.

– Ты новенькая?!

– А что, у тебя предпочтение для убийств по старшинству?

– Нет, просто ты слишком близко к сердцу принимаешь то, что происходит. – Я молчу, и он продолжает. – То есть слухи все-таки правдивы и сахарный блондин на самом деле взял себе девчонку в охрану. – Я все еще не произношу и звука. – Почему ты?

Я честно не собиралась ему отвечать, но легкое движение дула у моего лба нежно мотивирует мой инстинкт самосохранения.

– Я не знаю! – огрызаюсь в ответ.

– Хм… – он поджимает губы, и я пытаюсь не думать о том, какой он красивый. Черные волосы, слегка длинноваты и зачесаны назад, открывая большие зеленные глаза с густыми темными ресницами. У него достаточно массивный нос и пухлые губы. Трехдневная щетина покрывает идеальные мужественные скулы. На нем черная футболка и свободные, низко сидящие на бедрах джинсы, и я нахожусь достаточно близко, так что даже не пытаюсь игнорировать наличие кубиков пресса под его одеждой. Когда он улыбается, слегка видно, что его клыки выделяются на общем фоне идеального ряда зубов.

Он хищник. Как и я. Только у него в руках отличное средство от сирен. А мои руки все еще подняты на уровень глаз.

– Ты пялишься на меня! Но можешь продолжать, потому что мне это нравится.

– Я не пялюсь!

– Именно пялишься!

– Ты приставил пистолет к моему лбу, я просто пытаюсь…

– Не упасть в обморок к ногам темного?

Я закатываю глаза и делаю глубокий вдох.

– И это в том числе.

Опять полуулыбка. Он будто пытается меня приободрить. Сказать, что он меня грохнет, и это не будет так страшно.

Звук приближающегося мотоцикла разорвал тишину.

Сирены. Из моего горла вырывается вдох облегчения. Мальчишка ведет головой, не спуская с меня глаз, оценивая, как далеко они:

– Ты думаешь, они спасут тебя? Пуля летит быстро и…

– Они спасут его. – Тыкаю пальцем в валяющегося на траве Игоря. – У меня все хорошо с логикой. Так что давай уж перейдем к части, где ты размазываешь мои мозги по земле. Не люблю, когда люди играют с едой!

Теперь он уже открыто улыбается.

– Ты не еда. Но довольно забавная зверушка.

Он кидает короткий взгляд на Игоря, который шевелится, вновь приходя в себя, и возвращается глазами ко мне.

– Я надеюсь, блондин понимает, как ему с тобой повезло. Потому что, если я узнаю, что нет, – его бровь вопросительно ползет вверх. – Я найду способ сделать так, чтобы он осознал это. А теперь я надеюсь, ты не против, если я вас покину, маленькая сирена? Твои подружки не обрадуются, если обнаружат мой пистолет рядом с твоей хорошенькой головушкой!

Он быстро убирает ствол, идет к одному из байков, поднимает его и собирается стартовать. Я настолько не понимаю, что происходит, что не только не мешаю ему свалить, но и пищу от удивления:

– Ты что ненормальный?

– А ты до чертиков мила, когда теряешь контроль над ситуацией! – хватаю воздух ртом. – И ты мне должна!

Я не успеваю ничего ответить, потому что его мотоцикл срывается в сторону, откуда мы прибыли.

В том направлении, где сквозь деревья идет целая толпа темных.

Под толпой я понимаю человек 30. Точнее 30 отлично подготовленных накаченных парней, которые сфокусировали взгляд на мне и ухмыляются своей легкой добыче. Им нужна сирена, и я вся их.

Мои ноги сами начинают пятиться, но я не рискую поворачиваться спиной. В голове прошу неведомую силу, чтобы это все было сном. Начиная с того, как я избила мальчишек и заканчивая этим, когда у меня практически нет шансов и…

Мимо меня прямо вперед проходит Кейт. Она с легкостью оглядывается и подмигивает мне с нахальной улыбкой, которая обычно сообщает окружающим о том, что она что-то задумала. Но не останавливается и все так же уверенно шагает в сторону приближавшейся толпы.

Затем Сантос и Мира… Лиз… Мел хлопает меня по плечу и шепчет одними губами «Все хорошо!» – именно в утвердительно форме. Она точно знает, что все не просто нехорошо, все достаточно хреново, чтобы я продолжала пятиться назад.

– Сэм! – я все еще слежу за блондинистой головой подруги и не собираюсь отрываться. Кто-то дергает меня за плечо и снова произносит мое имя. – Сэм! Сэм!

Сэм, Сэм, Сэм… я знаю, как меня зовут. Я только что грохнула… этот кто-то дергает меня так сильно, заставляя развернуться к себе.

Глаза цвета пасмурного неба застывают на уровне с моими, и твердый голос Олли произносит:

– Сэм, все хорошо. Ты в безопасности, с Игорем тоже все в порядке.

Игорь.

Теперь звук его имени раздается в моей голове эхом. Будто бы там и мозгов-то нет. Только его имя.

Отвернувшись от Олли, я уставилась в сторону, где Дели быстро бинтует плечо. Он сидит на капоте мустанга, не спуская с меня глаз. Голова опущена низко, и он смотрит исподлобья. Я думаю, что он меня ненавидит, потому что я ослушалась его воплей. Он так серьезен и жесток, что я боюсь двигаться под его взглядом.

Я просто никогда не видела, чтобы он так на кого-то смотрел. Тем более на меня. Обычно его взгляд только насмехался.

Я автоматически сглатываю, чтобы побороть оцепенения, накатывающее на меня волнами.

– Игорь, увези ее отсюда, сейчас же! – он кивает и, поблагодарив Дели, отталкивается от машины, направляясь к нам.

– Но, Олли, я… – я хотела что-то пробормотать.

– Забери ее, я сказала! – она рявкает, и он тут же тормозит рядом со мной, кладет руку на мое плечо.

– Сэм, пойдем! – его голос вкрадчив, добр и ложится на мое разбушевавшееся воображение бальзамом, но я не двигаюсь, потому что он звучит где-то далеко и не со мной! Я закрываю рот рукой, и меня трясёт от ощущения отвращения к самой себе. Он, прихрамывая, делает еще шаг ко мне. – Сэм, пойдем! Нам некогда, шевели ногами.

В привычной для себя манере хватает меня за плечо и тащит к машине.

Но я вырываюсь и иду в сторону темных. Как я могу сейчас уйти, как я могу их бросить с ними? С этими монстрами, которые только что назвали меня свежаком.

– Кирк! Мне нужна помощь.

Я слышу слова, но не воспринимаю их значение.

Я все еще иду за сиренами. Глубоко вдыхаю и выдыхаю. Пока мои внутренности скручивает в узел настолько, что меня сейчас вырвет.

Меня дергает за руку Олли и помещает четко в мужские объятья, которые смыкаются кольцом вокруг моего тела. Я кричу и требую, чтобы меня отпустили. Я брыкаюсь ногами и извиваюсь у него в руках, пока он оттаскивает меня все дальше от линии, где сейчас начнется драка. Я верещу о том, чтобы Олли дала мне быть с ними, что я хочу убить всех этих тварей. О том, что так не честно. Что они должны дать мне закончить это дело и…

Про себя говорю «за то, что они сделали из меня такую же».

Пока я предаюсь жалости к себе, Кирк методично оттаскивает меня в сторону, чтобы запихнуть на сидение авто, придавливая своим весом.

Я слегка не согласна с его поведением. Поэтому он получает два удара коленями в голень, воет, но не двигается с места.

– Будь добр, помоги мне! Она сирена – я нет. Я не смогу ее так долго удерживать!

Игорь, кладет свою здоровую руку мне на плечо, придавливая еще больше к сидению.

– Отпустите меня, придурки, я вас нахрен… – продолжаю свой монолог красочной отборной бранью, от которой у них должны сгореть уши.

– Сэм, послушай меня!

– Да пошел ты!

Я вижу, как Игорь стискивает зубы и рычит сквозь них Кирку:

– Пристегивай ее ремнями!

Я слышу со стороны, как кто-то смеется жестким картинным смехом, таким, от которого волосы на затылке встают дыбом. Только спустя какое-то время до меня доходит, что, кажется, я схожу с ума.

– Я думаю, что ремнями не удержать.

– Пристегивай! – командует он. – Они с титановой нитью.

Игорь пыхтит, прикладывая все усилия, чтобы я не сдвинулась с места и не наваляла им обоим. Он надавливает на мое плечо локтем, в то время как Кирк буквально садится на меня и пытается справиться с замысловатой конструкцией ремней.

Я таращу на него глаза и замираю, пока жесткие пальцы заканчивают мое обездвиживание.

Ремни проходят через плечи и убегают в сидение, плюс еще два поперек моего живота и поверх груди. Я пытаюсь пошевелиться, но все безрезультатно. Кирк виновато мямлит:

– Сэм, прости! Я не хотел, но…

Я меряю мальчика-землю взглядом полным презрения:

– Просто помни, что вечно на привязи он меня держать не сможет! Рано или поздно я доберусь до тебя!!!

Кирк нервничает и трет нос. Его милость в этот момент запредельно зашкаливает. Не произнося больше ни слова, он молча плетется в сторону темных.

Игорь не отводит от меня все того же взгляда. То есть я права, он реально меня ненавидит! Он хочет, чтобы я страдала дальше, чтобы я не могла сбежать… чтобы…

– Я переделал ремни, предполагая, что когда-нибудь тебя придется увозить откуда-то силой. Ты слегка… бываешь того… когда кому-то угрожает опасность.

Что? Он сделал это для того, чтобы… я хватаю воздух как рыба. Как будто мне его не хватает. Как будто легкие отказались работать. Как будто…

– Ненавижу тебя! – выплевываю два слова ему в лицо, быстрее, чем успеваю осознать, что они возникли в голове. – Ты нашел себе игрушку… ты… ты… Олли была права! Все были правы, я просто еще одна игрушка!