После того, как я поближе узнал Женю, мне показалось странным, что мы не общались в предыдущем классе. Он как-то странно умудрялся быть открытым и закрытым одновременно. Женя без труда знакомился с людьми, ходил на вечеринки, мог пригласить кого угодно куда угодно, даже если до этого он виделся с этим человеком один раз. Но при этом, друзей у него было не особо много, да и о себе он мало что рассказывал.

В остальном класс казался совершенно обычным. Катя создавала впечатление бунтарки, но я пытался избавиться от этого представления о ней, решив, что мыслю стереотипами. Виктор был безразличным ко многому, что происходило вокруг, но это его равнодушие было не деланным, а настоящим, и почему-то выглядело даже круто. Сережа, парень с темными длинными волосами, постоянно воевал с учителями, которые заставляли его заплетаться, но, как только они покидали зону его видимости, он стягивал резинку. Он был одиночкой, хотя со всеми обходился дружелюбно, всегда подсказывая и помогал по возможности. По глупости я подумал, что, как две одиночки, мы станем отличными друзьями, но еще одна его черта – честность, и после нескольких непринужденных бесед, начатых по моей инициативе, он в мягкой форме дал понять, что нам не по пути.

Помимо межличностных отношений, в жизнь ворвалась за лето забытая штука – учеба. И, хотя в начале года я обещал выкладываться на все сто, после первой недели вся уверенность испарилась и сейчас я находился в фазе, в которой пытаюсь не испортить хотя бы то, что имею. Снизив свою цель с «без троек» на «не больше двух—трех троек», мало-помалу я двигался к ней.

Довольно быстро официальность исчезла и «школьная форма» становилась в нашем понимании все более и более свободным определением. Некоторые ходили и в джинсах, конечно, но я старался придерживаться хотя бы минимального приемлемого стиля.

После очередного учебного дня мы втроем сидели на карусели в каком-то дворе, и болтали обо всем и ни о чем.

– Ну что, как вам наш персональный ад? – спросила Саша, подразумевая учебные будни.

– Душно и близится выгорание, – сообщил Женя. – Забудь надежду…

– Выгорание? Прошло всего две недели.

– Выгорание наступает и от осознания, что эти две недели зациклятся еще на восемь с половиной месяцев.

Мысли Жени напомнили мне мои, и почему-то в голову пришел вопрос:

– Кем вы хотите стать?

Не хочу показаться плохим человеком, но я надеялся на ответ «не знаю» или «еще не решил», чтобы немного успокоиться.

– Кем-нибудь в области юриспруденции, – не раздумывая, ответила Саша.

– Переводчиком, наверное. Или продюсером.

– Ого, здорово, – только и сказал я.

Удивительно, с какими амбициозными людьми я общаюсь.

– Ну а ты? – спросил Женя.

– Я не знаю, – с глубоким вздохом признался я.

– Да не переживай, – поспешил успокоить меня Жека, – очень многие не знают. Некоторые пошли в нелюбимый колледж, чтобы в школе не оставаться, – с видом знатока заявил он. – К тому же, жизнь длинная и ты можешь сменить столько занятий, сколько захочешь.

– Не хочется провести полжизни в поисках того, что мне может понравится.

– В любом случае это опыт. Жизненный в том числе.

– Ты оптимист, – констатировал я.

– Очень стараюсь им быть, – усмехнулся Женя.

– А кем бы ты хотел стать, если бы мог стать кем угодно? – вклинилась в разговор Саша. – То есть когда варианты «голливудский актер» и «президент» тоже работают.

– А ты считаешь, что не стать мне президентом? – шутливо обиделся я.

– Нет, ну… – задумалась Саша.

– Наверное великим художником или типа того. Или музыкантом.

– Ты умеешь играть? – с горящими глазами спросил Женя.

– Нет, но вопрос же был в том, чего я хочу, а не могу, – улыбнулся я.

– Здорово, так и иди в художественный, – посоветовала Саша.

Легко сказать. Отец считал, что это «несерьезно». К тому же, его раздражало мое хобби, потому что любовь к рисованию привила мне мама, а это служило лишним напоминанием о ней. Поначалу я пытался спорить, но, как и в остальных случаях, ни к чему кроме ссоры это не привело. А я всегда любил рисовать (спасибо, мам). Хоть я и понимал, что мой уровень не такой высокий, каким мог бы быть, но мечта все-таки и есть мечта. Кажется, что несмотря на все препятствия, ты ее осуществишь. Хотя мне так не казалось. Плюсом, мне бы хотелось стать художником, пишущим картины на холсте, а в наше время больше популярны диджитал артисты.

– Не получится, я же сказал, что хочу быть известным художником, обычный мне не подходит, – отшутился я, и на этом мы негласно закрыли тему.

– Как вам наш класс? – закинул голову назад Женя, будто ему совсем неинтересен ответ.

– Тебе отдельно рапорт по каждому человеку или общее впечатление?

– Как пожелаете, сэр.

– Хм, не знаю, что ты хочешь услышать. Обычный класс. Те, кто хотят дружить со мной, мне неинтересны и наоборот.

– Не поняла сейчас, – нахмурила брови Саша, и мы все засмеялись.

– Мы любим тех, кто нас не любит, а? – хмыкнул Женя. – А с кем ты хотел бы дружить?

– Не знаю, Сережа казался интересным, но ощущение, будто ему лучше одному.

– Сережа классный, – сказала Саша. – Он рассказывал о том, как прошлым летом поехал с друзьями в Москву, потому что им предложили там провести пару концертов. Они музыканты, – пояснила она, – потом оказалось, что им заплатят меньше, чем обещали и начались разборки, метания по городу, недостаток денег и все такое. Там куча всего было, весело в общем. Я так не расскажу, лучше у него спросите.

– Ого, – искренне удивился я. – Звучит и правда весело. Как тебе удалось его так разговорить?

– Не знаю, – пожала плечами она, – он просто мне нравится, это чувствуется, наверное.

– Но он и мне нравится, – запротестовал я. – Ты просто гораздо более интересный собеседник и располагаешь к себе людей, так и скажи.

– Это ты сказал, а не я, – улыбнулась Саша. – Правда Олег меня уже достал из-за этого, – со вздохом добавила она.

Олег, по рассказам Саши, очень ревнивый, но милый, иногда агрессивный, но заботливый. Звучало максимально странно, но она всегда отказывалась обсуждать свои отношения, поэтому мы с Женей не совали туда нос.

– Серьезно? Он тебя к каждому дереву ревнует? А к нам? – С неодобрительной интонацией спросил Жека, наклонив голову.

– Еще мне классным показался Виктор, – возвращаясь к вопросу Жени, постарался перевести тему я.

– Серьезно? Чувак, который просит называть себя Виктором? Он странный, – быстро поддержала мою инициативу Саша.

– Виктор… – на выдохе произнес Жека.

– Вы знакомы? – поднял бровь я. При мне они вроде бы ни разу не говорили.