Вэй Аймин. Книга 2

– Слушаюсь, бися, – кивнул евнух.

– Да, – вспомнил даван, – что там с Иншань? Что сообщают шпионы?

Ченсиан склонился в поклоне:

– Отвечаю, бися, нам не удалось получить информацию о том, какими методами пользуются в Иншань для получения на неплодородных землях такого огромного урожая, способного прокормить половину страны. Так же не удалось узнать ни секрета изготовления клинков, шелка, ни секрета получения такого байдзоу… Все посланные нами люди не были приняты в общину беженцев из Шань.

– Что? Почему? – удивился даван, – что за бездарей вы посылаете? Ни одного секрета не разузнали?

В зал аудиенций зашел Шилан, встал на колени, поклонился челом в пол. Даван приказал ему подняться.

– Община закрытая, – продолжал объяснять ченсиан, – каждый из работающих на землях Вэй дзяндзюна, получил некую бумагу, о том, кто он. Таким образом все люди описаны, у всех есть своя работа и получают они ежемесячно некую сумму денег за эту работу…

– Что? – удивился даван, – как такое может быть?

– Да, – кивнул ченсиан, – мы тоже не могли долго это понять. Кроме того каждый из работников получает бесплатно лечение и учится бесплатно в сюесяо, открытых как для детей, так и для взрослых.

Даван откинулся на спинку низенького кресла.

– Бесплатное лечение и образование? – даван хмыкнул, – еще и деньги за работу? Теперь понятно, почему ни один из переселенцев так и не вернулся обратно в Шань. Вэй Нин хитрец. Он приписал их всех к своим землям, теперь никто не может уйти.

– Э… – ченсиан замялся, – Вэй дзяндзюн никого не держит на своих землях. Он с самого начал объявил, что любой, кто желает покинуть его земли – может уйти в любой момент… но потом людям стали строить жилье, получили работу на землях… и прочее, и прочее, и больше никто не захотел уходить.

– А ванхоу Вэй, – спросил даван, – что у неё на уме? У этой мужеубийцы?

– Вэй ванхоу слишком занята в столице, чтобы обращать внимание на то, что творится у неё под боком.

– Баба, захватившая власть… – даван поморщился, – чем она может быть занята, кроме придворных интриг.

– Э… бися… – ченсиан опять замялся, взглянул на тайзы.

– Фуван, чень57 отвечает, ходят слухи, – склонился в поклоне тайцы, – что из-за беспорядочных половых связей у давана Вэй начались проблемы со здоровьем. Наши шпионы при дворе доносят, что у давана… в организме сливовый яд58. Кроме того из-за болезни даван не может зачать наследника. Все трудности управления страной упали на плечи ванхоу.

– Хм, – хмыкнул даван, – вот она – кара богов. Недаром ходят слухи, что она убила всю семью своего мужа. У неё же еще есть второй сын?

– Да, бися, – кивнул ченсиан, – малолетний наследник… двенадцати-тринадцати лет.

– Вот что значит ставить женщину у власти… она всю страну развалит. Более тридцати лет между Вэй и Шань не было никаких воин, как только она добралась до власти… Что там с территориями вокруг реки Дофа?

– Отвечаю, бися, – ченсиан склонился в поклоне, – территории расчищены, укрепления построены, гарнизон на границе размещен.

– Но люди не собираются туда возвращаться? – даван строго посмотрел на ченсиана, – плодородные земли пустуют.

– Э… – министр обрядов склонился, – люди суеверны… земли слишком долго были под плохим знамением: потоп, сражения… говорят вся земля пропиталась кровью… после последнего… после того как… И дзяндзюн…

– Я понял, – даван остановил его жестом руки, – проведите церемонию очищения, весной совершите жертвоприношения, затем переселите туда людей… на этом все? – спросил он. – Ах, да, – его взгляд скользнул по лицу Шилана, – циванзы, отправляйся на границу с Цин, в твоем распоряжении остается тысяча солдат. Присоединись к Юй дзяндзюну. Ты уже оправился от ран?

– Я в полном порядке, – склонившись в поклоне ответил Шилан.

– Хорошо, – даван кивнул, – и можешь повидать муфей пред отъездом.

– Благодарю, бися.

– Ступай, – махнул рукой даван.

Шилан встал на колени, поклонился, поднялся и вышел из зала, направился в сторону нейгона.

– Что еще? – продолжил даван.

Чиновники упали на колени, тайзы склонился в поклоне.

– Если всё – ступайте.

Бися сделал жест рукой, все присутствующие удалились. Даван подозвал к себе евнуха:

– М… Вэй дзяндзюн был женат на сестре давана Вэй, насколько я помню… у Вэй дзяндзюна есть дети? – спросил он.

– Отвечаю, бися, у Вэй дзяндзюна есть дочь. И она – дочь чжангонджу Вэй, родной сестры умершего два года назад давана.

– Если умрет даван и его брат… и не один из них не оставит наследника…

– Вэй гонджу останется единственной из живущих потомков, обладающих правом Верховного мандата Тиенся59.

– Сколько ей лет?

– Отвечаю, бися, ей всего одиннадцать или двенадцать…

– Слишком мала для вуванзы60…

– Но циванзы…

– Он не моя гужоу61, – даван покачал головой. – Сегодня он служит мне, завтра возьмет в жены Вэй гонджу и перейдет служить давану Вэй.

– Но Лин гуифей…? – евнух заискивающе улыбнулся, – говорит он очень любящий сын.

– Ах, да, его муфей… – даван задумался, – что же, пока она в вангоне, он будет служить мне. Хорошо, пошлите кого-нибудь в Вэй с письмом о помолвке между циванзы и Вэй гонджу. Только пусть никто об этом не знает… посмотрим, что ответит Вэй дзяндзюн. Всё таки мы только несколько месяцев назад были в состоянии войны…

– Э… – евнух раболепно улыбнулся, – не думаю, что Вэй дзяндзюн будет против. Он военный, и, наверняка, не захочет, чтобы его дочь вышла замуж за аристократа или ученого.

– И то верно, – кивнул даван.

– Но вот вдовствующая ванхоу Вэй… – начал евнух.

– А что она решает? – строго посмотрел на евнуха даван, – брак детей решают их родители.

– Да… да, но…

– Что?

– Так… ничего, – евнух склонился, – бися мудр. А я всего лишь скромный слуга, что я могу знать.

– То-то, – кивнул даван, – и еще… присмотрите за Лин гуифей, теперь, когда я не удовлетворил просьбу ванхоу о браке вугонджу и циванзы… она может… присмотрите, чтобы с Лин гуифей ничего не случилась. Отдайте распоряжение… пусть все в вангоне знают, что я особенно этому уделил внимание, и до ванхоу пусть это тоже дойдет… ты знаешь что делать. Чтобы она не чудила… со своими женскими кознями.

– Слушаюсь, даван, – кивнул евнух.

– И еще, – вспомнил даван, – дочь напортачила, мухоу пусть её и накажет… Не нужно мне, чтобы… пошли слухи, любой слух сразу пресекать…

– Конечно, конечно, бися, в этом не сомневайтесь, – евнух раболепно склонился в поклоне.

– И накажите ванхоу, лишите её жалования на полгода. Она глава гарема, пусть отвечает за поступки обитательниц гарема, в том числе своей дочери.

– Слушаюсь, бися, – пролепетал евнух.

Глава 9

Ченсиан, выходя из зала и услышав, как его окликнул министр юстиции, спешащий вслед за ним по лестнице главного дворца, остановился и оглянулся.

– Пу ченсиан, – министр юстиции, запыхавшись, заговорил: – э… могу я вас побеспокоить?

– Что? – ченсиан не любил вести разговоры в вангоне, тем более на лестнице, у всех на виду, но видимо дело не терпело отлагательств.

– Пу ченсиан, – министр замешкался, оглядываясь, – только что… на аудиенции… даван упомянул о расследовании, которое вел циванзы.

– И? – нетерпеливо спросил ченсиан.

– Э… дело в том… во время расследования циванзы, пользуясь разрешением давана, посетил лаою, куда поместили одного из стражников вугонджу.

– И? – опять нетерпеливо переспросил ченсиан. – Он убедился, что вугонджу причастна к убийству той наложницы?

– Э… да, но … кроме посещения камеры охранника он еще попросил чтобы его провели к одному из писарей, недавно помещённых под арест по одному из дел о подделке документов…

Ченсиан строго посмотрел на министра.

– И что? Как это может относится ко мне? Этот писарь что-то натворил?

– Дело в том, что… дело, по которому этого писаря арестовали – совсем пустяковое и не имеет к нам никакого отношения, но… этот писарь четырнадцать, э… вернее уже пятнадцать лет назад работал вместе с писарем, который… вы знаете… подделал приказ…

– Вы мне поклялись, что все концы того дела уничтожены… А теперь…?

– Все концы уничтожены… и этот писарь ничего не знает, но всё же… почему циванзы захотел его увидеть?

– Может еще есть какое-то дело, о котором мы не знаем, не обязательно…

– Да, – кивнул министр, – но возраст циванзы… ему как раз пятнадцать, а сын…

– Я понял, – оборвал его ченсиан, – уберите этого писаря, но сначала узнайте, что он наплел циванзы. Лин Шилан… Какая фамилия была у того дзяндзюна?

– Ци Байдзие, – ответил, заискивающим тоном министр юстиции.

– Ци Байдзие? – Пу ченсиан задумался, – они могли сменить фамилию. Разузнайте побольше о прошлом Лин гуифей, и приставьте к её сыну людей. С этого момента я хочу знать всё, что он делает.

– Слушаюсь, – кивнул министр, – вот только…

– Что?

– То дело о моем племяннике… есть ли возможность…?

– Хорошо, – кивнул ченсиан, – о вашем племяннике позаботятся. Кем он хочет стать?

– Дело в том, что вся его семья – аристократы, и…

– Меня не волнует, что там с его семьей, что вам нужно в замен вашей услуги? – коротко оборвал министра Пу ченсиан.

– Э… племянник мой талантлив и не прочь стать чиновником при дворе… вот только результаты экзамена… мы так надеялись, но он даже не вошел в число…

– Я понял, – кивнул ченсиан, – не волнуйтесь о своем племяннике.

– Благодарю… – любезно расплывшись в улыбке, поклонился министр.

Чиновники раскланялись и по одному покинули вангон.

***

Где-то через один шичень Шилан вышел из покоев мутин. На этот раз ему не удалось поговорить с ней наедине, он только успел обмолвится, о том, что нашел писаря, который мог быть причастен к изготовлению поддельного приказа пятнадцать лет назад.

Все эти несколько месяцев, пока он вел расследование он узнал, что в тот месяц, когда неизвестные вторглись в поместье и убили всех, в том числе жителей близлежащей деревни… в том месяце ни один евнух не покидал вангон с приказом для Ци Байдзие – явится ко двору со своими людьми. И никаких групп нэймэнов, пересекших границу и вторгшихся на территорию Шань так же никто не видел. Конечно, любой мужчина мог просто переодеться евнухом и его охрану могли нанять, как и тех, кто переоделся нэймэнами. Поэтому он не стал расследовать дальше, а пошел по другому пути. Приказ давана подделать сложно, поэтому Шилан, в первую очередь проверил записи канцелярии и всех писарей, которые работали в то время и имели доступ к печати и свиткам, на которых записывались приказы. Но и здесь ему не повезло. Все они давно умерли, кто-то от болезни, кто-то был казнен по приказу давана за ненадлежащее исполнение обязанностей. Лишь один был заключен в лаою по донесению о каком-то незначительном проступке, но и тут Шилану не удалось узнать ровным счетом ничего.

Шилан вышел из вангона. У ворот его ждали два его дувея.

– Шаочжугон? – Юй Мин, увидев расстроенный вид, с которым Шилан выходил из ворот вангона, почесал затылок под несуразной шапкой и спросил: – Вы всё таки получили приказ женится на вугонджу?

– Нет, – улыбнулся Шилан, – на этот раз повезло.

Он вскочил на подведённую ему Цин Вуи лошадь, все трое направились в сторону поместья Шилана.

– О! – заулыбался Юй Мин, – а я уж переживал…

– Думаю до давана всё таки дошли какие-то слухи, – скривив губы в пренебрежительной улыбке проговорил Шилан, – или ему точно известно, что его дочь убила беременную женщину.

– Я думал, – Юй Мин опять почесал затылок под шапочкой, – вас особо не беспокоит судьба той наложницы.

– Может я и толстокожий, – ответил Шилан, – и ничего не испытываю по этому поводу, но вугонджу убила человека, и при этом не понесла наказания.

– Как? – Юй Мин приостановил лошадь, – даван…

– Даван отправляет меня к границе с Цин, а значит он хочет чтобы я перестал вести расследование. Вугонджу останется ненаказанной, дело замнут…

– Она всё таки дочь давана, причем, насколько верны слухи – любимая, – прокомментировал Юй Мин.

– Любая безнаказанность ведет только к еще большим преступлениям, – заметил Цин Вуи.

– И то верно, – кивнул Юй Мин, – эх, значит на границу… наконец-то, а то засиделись мы тут. Скоро выезжаем?

– Как только ты снимешь свою несуразную шапочку, а то глядишь цинци нас на поле боя засмеют, – усмехнулся Цин Вуи.

– Шаочжугон, – хмыкнул Юй Мин, – как я её сниму, если у меня половина головы побрита?

Шилан улыбнулся.

– Не хочешь снимать, не снимай.

– Ну… я не такой толстокожий, как шаочжугон, – продолжал Цин Вуи подсмеиваться над Юй Мином, – я уж точно с таким дувеем на людях не показался бы.

– Под шлемом не видно, – прервал их разговор Шилан, – главное у тебя рана затянулась.

– Да, но у меня теперь из-за этого ишена из Иншань в башке металлическая бляшка.

– Главное ты жив и соображаешь, – улыбнулся Шилан, – хотя… может… стал думать еще медленнее, чем раньше.

– Видимо всё-таки часть того, что у тебя в голове было – ишен выгреб и выкинул, – с улыбкой проговорил Цин Вуи, – Говорят тот мальчишка там ложкой ковырялся.

– А-а-а! – Юй Мин закатил глаза, – ложкой! Что же…

– Всё нормально, не волнуйся, – прервал их Шилан, – ишен чудо сотворил, жизнь тебе спас. Меня тоже спас.

– Шаочжугон, – Юй Мин вздохнул, – вас то вообще, он по кусочкам собрал. Когда вас принесли с того поля, у вас чуть ли все внутренности наружу были, это правда?

– Да? – Шилан пожал плечами, – а я откуда знаю.

– О! – кивнул Юй Мин, – и то верно. Но мне до сих пор не понятно… это ведь был ребенок? Лет десяти? Я его не видел, но те, кого он лечил…

– Хватит об этом, – приказал Шилан.

– Слушаюсь, – ответили дувеи.

Они выехали на широкую улицу, где не было спешащих по делам людей, и повозок, сопровождаемых пешими слугами. Шилан пришпорил коня, тот поскакал галопом. Шилан задумался. С детства его окружали взрослые. Он годами прятался с мутин в доме шушу, тот не разрешал им выходить, опасаясь за их безопасность. Поэтому у него не было друзей-сверстников, только хэйдзявеи, которые охраняли дом, и даже с ними он особо не общался. Это общение в основном сводилось к утомительным тренировкам и муштре. Шушу считал, что он должен вырасти сильным, способным защитить мутин и самого себя. Затем, когда они с мутин стали путешествовать из столицы в столицу за даваном, надеясь привлечь его внимание, мутин выступала, он сопровождал её… Заметили их очень быстро, почти сразу же мутин вошла в вангон наложницей. И тогда ему тоже не удалось подружиться со сверстниками. Когда же его отправили, как приемного сына давана, в лагерь, на границу, а затем на войну с Чжао, тут уже началась совсем другая история. У него были друзья, но не его сверстники, он был слишком юн, а окружавшие его солдаты, слишком взрослые. Юй Мина и Цин Вуи можно было считать за друзей, но с ними нельзя было поговорить так, как разговаривают с другом. По большему счету они выполняли его приказы и отвечали: «слушаюсь», на каждую реплику.

Шилану стало так тоскливо… отчего-то опять захотелось увидеть те синие глаза и услышать тот нагловатый, даже немного саркастичный тон, продолжить тот непринуждённый разговор, который он мог вести только с тем задиристым мальчишкой. Может когда-нибудь ему представится еще шанс?

«Хватит об этом, – он мотнул головой, отгоняя грустные мысли, – пора прийти в себя. Чему не бывать – тому не бывать, нечего об этом мечтать».

Собравшись с вечера в дорогу, утром, с первыми лучами солнца Шилан и его сотня выехали из поместья, добрались до лагеря и уже к обеду выдвинулись в сторону западной границы Шань.

Глава 10

Полтора года на юго-западной границе Шань и Цин пролетели незаметно, военная муштра, тренировки и простая солдатская рутина… Шилан полностью оправился от ран, вытянулся, окреп. Юй дзяндзюн особо не заботился о порядке в лагере, позволял солдатам расслабляться и, заслуживших увольнительную, даже отправлял посещать окрестные цинлоу62, которых, к слову сказать, открылось не мало в районе лагерей, где стояли пограничные войска. Сам дзяндзюн в своем шатре имел двух служанок, прислуживающих ему в быту и не только. Многие дувеи и тысячники не гнушались также заводить себе помощниц, главное чтобы это не мешало исполнению обязанностей и не превращалось в пьяные оргии. Пьянство в лагере Юй дзяндзюн не терпел.

Устроившись достаточно вольготно и не желая возвращаться в столицу, Юй дзяндзюн оттягивал, как мог, ход переговоров о заключении мира с Цин. Наконец, после нескольких месяцев, он получил разрешение давана Шань провести на границе с Цин окончательные переговоры и заключить мирное соглашение, согласно которому Шань не должно было вмешиваться в любые попытки Цин посягнуть на соседние государства. В числе участников переговоров: Юй дзяндзюна со стороны Шань и Ти дзяндзюна со стороны Цин. По просьбе Цин все переговоры проходили тайно. В поле на границе был выставлен шатер и там Юй дзяндзюн, Ти дзяндзюн, два ченсиана с двух сторон, министры, ряд чиновников и евнухи, прибывшие в качестве гарантов и, наконец, подготовившие указ, заключили соглашение о мире между Шань и Цин.

Шилан, сопровождавший Юй дзяндзюна с дувеями и охраной, остановился неподалеку, на пригорке, разглядывал свиту Ти дзяндзюна. Те, так же, недалеко от шатра, верхом на лошадях, ожидали окончания переговоров и подписания договора.

Один из шаньцев, вглядываясь в лица цинцев, пытался угадать, кто есть кто, перечислял тех, кого знал по описаниям.

– Тот молодой парень, – остановился он на всаднике, гордо восседающем на коне, – скорее всего сын давана Цин. Илань… говорят он был заложником в Вэй почти семь лет. Сбежал во время эпидемии…

– Эпидемии… – усмехнулся один из дувеев, – все уже давно знают, что это была за эпидемия. Пожалуй, только сами вэйцы до сих пор в неведении… эпидемия, – он хмыкнул, – уж очень выборочная была та эпидемия… только тех, кто был неугоден нынешней вдовствующей ванхоу она и унесла. Зато теперь у них другая эпидемия – у давана в штанах…

Мужчины громко заржали.

Полы шатра откинулись и из него вышли Ти дзяндзюн и цинци, следовавшие за своим дзяндзюном. Следом вышел один из шаньцев, позвал в шатер Шилана. Шилан спешился, кинул поводья хэйдзявею, заглянул в шатер. Юй дзяндзюн поманил его рукой. Войдя в шатер Шилан поклонился и поприветствовал ченсиана и присутствующих.

– Отправляйся в Аньян, – сказал ему Юй дзяндзюн, – передай давану доклад, что переговоры прошли успешно.

– Слушаюсь, – кивнул Шилан.

– Циванзы, – заговорил ченсиан, подошедший и, как бы невзначай, заговоривший с Шиланом, – вот уж действительно говорят: только на свежем воздухе военных лагерей и пройдя военную муштру, мужчина становится мужчиной. Циванзы… вам уже… сколько в этом…?

– Шестнадцать, – ответил Шилан, поклонившись.

– О! – ченсиан покачал головой, – всего-то… а я бы и не подумал. Выглядите вы как взрослый мужчина. Впрочем… как уже сказано… на свежем воздухе и с военной муштрой. Лицо вот только загорело, но это и не удивительно… а так, ох, все красавицы столицы будут теперь только о вас мечтать… с такой внешностью. В муфей, наверняка в муфей…

– Да, – кивнул Юй дзяндзюн, – Шилан и тут многим…

Он остановился, вспомнив, что лучше не сообщать излишнюю информацию о состоянии дел в лагере. Лишний раз упоминать о том, что в лагере есть женщины.

– Да вы, дзяндзюн, не стесняйтесь, – улыбаясь, поощрил его на откровенность, ченсиан. – Молодая кровь… мужчине нужно держать в балансе инь и ян63, а кто это сделает лучше, чем женщина, так ведь?

Ченсиан хитро посмотрел на Шилана.

– Дзяндзюн, – к ним подошел евнух, склонился, протягивая свиток, – доклад давану готов.

– Хорошо, – Юй дзяндзюн взял из рук евнуха доклад, пробежал по нему глазами, подошел к столу, свернул свиток, обвил его шнуровкой, прокапал воском и заверил своей печатью. Затем протянул свиток Шилану. – Ступай, – сказал он, – возьми несколько людей в охрану и запасных лошадей. Даван предпочитает получать новости быстро, а кто, кроме его сына лучше всего с этим справится?

Шилан откланялся, вышел из шатра, вскочил на лошадь и, обернувшись, ненароком пересекся взглядом в молодым всадником, цинцем, почему-то еще задержавшимся после отбытия делегации из Цин. Парень, тот самый, о котором только что судачили дувеи Юй дзяндзюна, «Илань, кажется, сын давана Цин», – подумал Шилан. Тот тоже посмотрел на Шилана, затем развернул лошадь и поскакал в сторону уже почти поравнявшегося с горизонтом каравана всадников и повозок с чиновниками и евнухами.

Шилан вернулся в лагерь, не заходя в шатер, окликнул своих дувеев и пару солдат из своей личной сотни, приказал взять провиант на несколько дней и запасных лошадей. Спешился, зачерпнул из кадки с чистой питьевой водой пару черпаков, жадно выпил. Весеннее солнце припекало нещадно.

– Шаочжугон, – Юй Мин подвел двух лошадей, – Жоу гуафу64. …

– Что с ней не так? – спросил Шилан.

– Вы не будете с ней прощаться? – спросил Юй Мин.

– Зачем? – удивился Шилан.

– Но… – в свою очередь удивился Юй Мин.

Жоу гуафу, вдова, лет тридцати, бездетная, довольно привлекательная на вид женщина, потерявшая мужа во время войны Шань и Чжао, почти год как появилась в лагере и в первое время жила в казарме у солдат. Потом, сославшись на плохое обращение, попросилась прислуживать Шилану. Хотя он ей отказал, она, постепенно, выполняя мелкую работу, стирая, убирая, готовя, таки пробралась в его окружение, завела знакомство с его дувеями и, вот уже несколько месяцев, убиралась в его шатре, а по ночам согревала его в постели. Первое время Шилана это коробило, но потом ему это даже стало нравиться. Тем более по лагерю уже пошли слухи, что он, не интересуясь женщинами за пределами лагеря, не посещая цинлоу даже в дни увольнительных, возможно и не мужчина вообще. Солдаты переговаривались, смеялись за спиной. И, хотя он не показывал вида, но это его, восемнадцатилетнего парня, задевало.

– Никто её не звал, – спокойно прокомментировал своё решение Шилан, – как пришла, так и уйдет. Я ей никогда ничего не обещал.

– Шаочжугон, – Юй Мин с удивлением поднял брови, – она ведь девушка…

– Какая она девушка, – перебил Юй Мина подошедший Цин Вуи, – перед тем как прийти в шатер шаочжугона, она тут такое устраивала, лишь бы в лагерь пробраться и потом в шатер к шаочжугону…

– Э… но всё же… – начал Юй Мин.

– Сколько тебе раз говорить, – с укором перебил Цин Вуи, – если женщина ведет себя соответствующим образом, то она должна ожидать и соответствующего обращения по отношению к себе, ничего более… Постель – не повод для знакомства.

– Хватит, – остановил их Шилан. – Всё готово к отъезду?

– Так точно, – отчеканил Цин Вуи.

– Выезжаем.

– Слушаюсь, – кивнули дувеи.

Добравшись до Аньяна и доложив давану об окончании переговоров, озадаченный Шилан вышел из зала аудиенций и направился ко дворцу муфей.

Войдя в её покои он, обласканный муфей, приглашенный к столу отведать чаю, поделился с неё новым распоряжением давана.

– Бися приказал оставаться в столице и приступить к подготовке к сдаче государственного экзамена… муфей, что он задумал? Я предполагал, что он хочет сделать из меня военного, но теперь…

– Ты не знаешь? – улыбнулась Лин гуифей, – после того, как ты покинул в прошлый раз столицу, он направил послание Вэй дзяндзюну с предложением брака.

– Брака? Меня…

– Да, – кивнула Лин гуифей, – ты и Вэй гонджу. После получения отказа, он пришел ко мне, обескураженный…

– Отказа? Ему отказали? Давану Шань? – Шилан не мог поверить тому, что он услышал.

– Да, – улыбнулась Лин гуифей. – Не часто он сталкивается с подобным… видимо это его и задело. Поэтому, не зная как поступить, он пришел посоветоваться ко мне, я ведь всё таки твоя мутин.

– Это я понимаю, но… подожди, ты посоветовала ему оставить меня в столицы и отдать на обучение?

– Вообще-то я давно советовала вызвать тебя с границы, но он … видимо еще колебался.

– Но… отказали и отказали. В чем тут… проблема?

– Сынок, – вздохнула Лин гуифей, – ты до сих пор не знаешь его характер. Как он продержался у власти более сорока лет? Он не терпит, если что-то идет не по его воле. Это во-первых, во-вторых тебе бы следовало немного передохнуть. Побудь в столице, заведи связи, узнай людей. Там, в казармах, на границе…

– Но ты была не против, раньше…

– Я не против? – удивилась она, – я всем нутром сопротивлялась, тем более ты неоднократно получал ранения, был почти на грани жизни и смерти… какая мутин на такое согласится? У меня не было другого выбора, даван был категорически против твоего пребывания в столице, рядом со мной, возможно считая, что твоё присутствие будет напоминать мне о моем умершем супруге. Кроме того ты – напоминание о том, что я вошла в гарем уже будучи вдовой. Такого не случалось веками… не на моей памяти или памяти… – Лин гуифей подлила себе чаю, немного помолчала, задумавшись. – Не важно. Возможно у него были и другие причины на это. Я пыталась отговорить его, тебе ведь было всего одиннадцать, когда…