Под знаком огня

скоро их будет не сдержать стеной. Наш остров – но- вая земля для вас, огражденная от тварей водой. Им практически нет сюда хода. Прекрасные перспективы, не так ли, Градимир?

– Вы заблуждаетесь, правитель.

Гэбриэл кинул на следователя резкий взгляд.

– Интерес к острову, что поколениями питают наши волховки, сугубо научный. Они лишь хотят исследо- вать туман. Найти дыру в пространстве, что привела наших предков в этот мир и продолжает выбрасывать сюда людей против их воли, – Градимир посмотрел на меня.

– Кто знает ваши истинные помыслы?.. Ты готов отвечать за каждого жителя Континента, Градимир?

Следователь промолчал, но его взгляд остался твер- дым. Он явно глубоко верил в позицию своего народа.

– Допустим, это не с вашей подачи чужачка убила моего отца. Но есть еще медведи. Отличное прикрытие для косолапых, послать вместо себя иноземку. Вот уж точно теперь их вину нельзя доказать. За сколько жем- чуга ты продалась, пришлая? Или тебе заплатили сап- фирами? Такова цена твоей жизни?

Я кинула гневный взгляд на Гэбриэла. Он с вызо- вом смотрел на меня сверкающими изумрудными, по- дернутыми темной поволокой глазами.

– Значит, следствие лишь формальность и моя смерть уже предрешена независимо от фактов по делу?! Что ж, заявляю, что с этого момента я лично буду участвовать в процессе, у вас не получится повесить на меня убийство! – Я неотрывно буравила взглядом черноволосого упыря. Именно так мне хотелось его на- звать.

– Правитель, девушка не жительница Континента. Она лишь вчера пересекла черту зеленого тумана, – попытался успокоить всех следователь.

Гэбриэл резко встал, ничего не ответив, и направил- ся к выходу. Вслед за ним поднялся Ацэр:

– Следуй за нами, Градимир. Я позволю тебе осмо- треть тело правителя Эйтаху.

– Можно мне с вами? – подскочила я. Следова- тель нахмурился. – Возможно, увидев тело, я еще что-то вспомню, – Градимир резонно вздохнул и мах- нул рукой, призывая следовать за ним.

Учитывая то, что сбежать с острова легкого пути не было, мое рвение действовать частично перетекло в желание докопаться до истины в деле, по которому я считалась виновной. Помимо этого, я довольно быстро заметила, что общество следователя влияло на меня успокаивающе. Оно давало чувство утерянной безопас- ности, словно он уже спас меня от ужасного вердикта.

Колесница правителя стрелой умчалась вперед, а мы со следователем еще минут десять возились с моей юбкой, которая, хоть и была широка, но не настолько, чтобы удобно усесться в ней верхом на лошади. Нижняя деталь черного платья неуклонно лезла вверх, оголяя ноги, что в городе считалось вопиюще неприличным, и Градимир сделал несколько напористых попыток отговорить меня от поездки. Разумеется, все они про- валились. Когда, наконец, следователь уселся передо мной на лошади, мы рысью поскакали во дворец.

Мне был непривычен такой способ передвижения, потому я крепко вцепилась в Градимира руками, обхва- тив за бока. Мои пальцы до побеления сжимали сюр- тук следователя. Периодически он ухмылялся, когда во время особенно резвых прыжков мои ногти отчаянно впивалась в его ребра. Меня даже начало немного му- тить, и я поблагодарила себя за то, что не завтракала.

– Градимир! – крикнула я. – Эта печать правда убьет меня, если попытаться покинуть остров?

– Да. Но не сразу, – ответил следователь. – По мере отдаления от места, где она появилась на тво- ей руке, тебе будет становиться хуже, поэтому ты сама не захочешь испытывать ее возможности до конца.

Я на мгновение задумалась.

– А если бы мне как-то удалось попасть в свой мир?

– Не могу сказать, как заклятие поведет себя. Мо- жет быть, оно рассыплется на границе миров. А может и убьет тебя в пути…

На душе помрачнело. Наконец, Градимир натянул поводья, и лошадь резко остановилась. Следователь спешился первым и протянул мне обе руки, чтобы по- мочь слезть. Я неуклюже перебросила ногу через лоша- диную спину и сползла вниз.

Колесницы перед дворцом уже не было, как и Гэбри- эла. Только Ацэр в обществе слуги ожидал нас, скре- стив руки на груди.

– Идемте за мной, – сказал начальник стражи. Развернувшись к нам спиной, провел через охраняе- мые ворота, и пошел в обход по правой стороне от зам- ка.

Мы шагали по аллее, обе стороны которой украша-

ли статуи морских и крылатых чудовищ. Тропа вывела нас к тройной каменной арке. Заостренные верхушки украшал резной узор. Декоративные дуги густо опле- тала колючая вьющаяся роза. Минут через пятнадцать ходьбы по саду растительность, в котором была пред- ставлена в основном кустарниковыми и остроконечны- ми туями, мы оказались у порога фамильного склепа из черного мрамора. Он был метра четыре в высоту и идеально квадратный. По верху углы украшали ба- шенки. Меня внутрь не впустили, как передал один из стражей на входе, по приказу правителя. Ацэр и Гра- димир исчезли за металлической дверью, а я осталась

ждать снаружи, рассматривая внутризамковую терри- торию.

Я старалась не поддаваться первобытному страху, который вселял в меня местный правитель. Даже на- ходясь на его территории, ждать, стоя на одном месте, было невыносимо, и я медленно зашагала по саду. Иде- ально ровно стриженая трава устилала землю мягким ворсистым ковром. На глаза попалась кованая лавка, установленная под навесом. Она выглядела вполне комфортной для уединенного отдыха, но я не реши- лась присесть. Еще через несколько минут я обнару- жила изумительный вид с крутого обрыва на океан. Точнее на океан тумана, который открылся мне вче- ра на взлетной площадке. Где-то под ним плескалась настоящая вода. Мне даже казалось, что я слышу ее здесь, на вершине, глядя на все это облачное безумие. За моей спиной что-то грузно рухнуло на землю. Я ис- пуганно обернулась. Передо мной, агрессивно вытя- нув переливающуюся смолой черную шею и задрав вверх крылья, стоял грифон. “Гэбриэл.”. Безошибочно определила я. Раскрыв огромный клюв, он издал вы- сокий птичий вскрик, от которого заложило уши. Гри- фон принялся разъяренно хлестать хвостом по земле и скрести ее задними львиными лапами, так, что вы- рванные комья газона летели во все стороны, словно из-под роющего яму бульдозера. Я оторопело подобра- ла юбку и ринулась прочь, пока мечущийся на одном месте зверь не растерзал меня в клочья. Что-то мне подсказывало, что он только и ждал подобной оплош- ности, чтобы свести счеты раз и навсегда.

Следователь и советник правителя уже вышли

из склепа и что-то сосредоточенно обсуждали. Порав- нявшись с ними, я встала между мужчинами, дыша, как лайка в упряжке, и нервно поглядывала через

деревья в ожидании, что вот-вот появится Гэбриэл. Но этого не случилось. И без того приунывший отче- го-то Градимир при виде меня еще больше помрачнел. Ацэр, в свою очередь, просто наблюдал, как сытый кот за глупой мышью, забредшей в западню по ошибке.

– Нам пора, – сделал кивок головой следователь в адрес начальника стражи. – Благодарю, что пре- доставили возможность осмотреть тело. Идем, – сухо добавил он, кинув на меня строгий взгляд, и быстро зашагал в направлении главных ворот.

На выходе нас ждал слуга, держа под уздцы все ту же кобылу.

– Я довезу тебя до “Огненного пера”, а дальше от- правлюсь в Шелийваз. От медведей тоже вчера при- шел запрос на следователя.

Мысль пришла мгновенно, и я решительно заявила:

– Я с тобой! Во-первых, я не шутила, когда сказала, что приму участие в следствии. Моя жизнь мне, знаешь ли, дорога. Меня не пустили в склеп, но я хочу быть в курсе всего на случай, если ты что-то проглядишь! Мне нужно знать что с телом? Профессиональное мне- ние. Расскажешь в дороге…

Градимир слушал, скептически искривив лицо.

– Во-вторых, сидеть целыми днями в особняке, ожи- дая приговора, само по себе приговор. И, поскольку ты единственный адекватно расположенный ко мне чело- век… В общем, помоги залезть на лошадь… – на са- мом деле двигало мной еще одно желание. Основное. Разведать обстановку в городе медведей. Я не исклю- чала возможность того, что в Шелийвазе тоже имеются свои потенциально пригодные для меня варианты спа- сения. Мне нужно было владеть полной информацией.

– Абсолютно исключено! – возмутился следова- тель, выпучив глаза от моего самоуправства.

– Градимир! Я понимаю, что ты просто выполня- ешь свою работу и я в некотором роде обуза. Особенно на земле медведей. Насколько я поняла, они те еще твари… экхм… люди… Но ты возьмешь меня с собой, хочешь того или нет.

Следователь ухмыльнулся и отодвинул меня от стре- мени, чтобы забраться на лошадь.

– Иначе я сознаюсь! Скажу Гэбриэлу, что я с Кон- тинента и это вы послали меня убить его отца!

– Ты ненормальная, – рассердился мужчина. – Тебя убьют.

– Как и тебя! Причем сразу за мной. С острова уплыть не успеешь! А следом займутся людьми на Кон- тиненте.

– Ты не сделаешь этого, – процедил следователь.

– Поспорим? – подняла одну бровь я и зашагала обратно к высоким металлическим воротам. И в мо- мент, когда практически подошла к скрестившим ко- пья стражам, готовая расплакаться от досады, потому как, разумеется, идти с докладом ни к кому не собира- лась, за спиной послышалось взвинченное:

– Стой! – и уже тише. – Пустоголовая…

Я закусила губу, чтобы слишком явно не улыбаться и, торжественно развернувшись, гордо зашагала обрат- но.

– Я должен буду отпустить лошадь у перешейка, она принадлежит конюшне Гэбриэла, а сам уплыву уже от медведей. Тебе придется возвращаться одной по городу пешком.

– В целом, я этим занимаюсь всю сознательную жизнь, – пожала плечами я и вставила ногу в стремя. Что было предсказуемо, мое поведение закономер-

но влияло на расположение следователя. За следую- щие пол пути он не проронил ни слова, а потом и вовсе

опешил, когда я сказала, что мне требуется в уборную и попросила заехать в курительную госпожи Тайанэль.

– Я подумал тут… Признаю тебя виновной, – резко бросил Градимир. – Ты вполне этого заслужила своим поведением.

Я не видела лица следователя, а по голосу не поня- ла злорадствует он или говорит правду. Стало немно- го тревожно. Лошадь свернула в знакомый закоулок и из него мы выехали к “Золотому перу”.

– Жду тебя три минуты, – сердито сказал мужчина и мне захотелось по-свойски ткнуть его кулаком в пле- чо, но я решила, что вольностей на сегодня достаточно и съехала с бока лошади.

Взметнувшись по ступенькам, наткнулась в прихо- жей на хозяйку дома.

– Куда так спешишь? – женщина едва успела от- скочить в сторону, чтобы не быть снесенной мной.

– К медведям со следователем! Я вернусь к восьми! Когда я быстро сделала свои дела и забежала на кух- ню, чтобы хлебнуть воды, в двери меня остановила го- спожа Тайанэль. Я немного напряглась. Она аккурат- но взяла меня под руку и молча отвела в мою комнату.

– Настя, можешь кое-что сделать для меня? – спро- сила она тихо.

Я непонимающе смотрела на женщину. Та протя- нула мне сложенный квадратиком лист пергамента и что-то зажатое в кулаке. Я по инерции взяла это.

– На той стороне живет один мужчина… Мы влю- блены друг в друга. Но наши чувства порицаются… Грифоны и медведи – это ведь невозможно. Мы об- щаемся в основном письмами, иногда находим способ встретиться лично… Но это очень редко. Ты поможешь передать ему эту записку? И браслет? Я сама его сде- лала.

Я разжала ладонь. В ней лежал, завернутый в пла- ток, красивый мужской браслет: кожаный ремешок с выжженными на нем рунами, плетением и узелками. По середине, в обрамлении черных жемчужин, круп- ный темный сапфир.

– Да, но как я сделаю это? Вы сами сказали, что мед- веди агрессивны. Вряд ли они разрешат бегать по горо- ду в поисках Вашего возлюбленного?

– У нас есть тайные места, где мы оставляем друг другу послания. На стороне медведей лежит большой камень у дерева желаний. Вот на нем можно оставить пергамент и браслет.

– Прямо сверху? А никто не заберет? Простите, но в моем мире все иначе… И как я узнаю это дерево? Если я не буду проходить мимо?

– Никто ничего не возьмет! Это место, где загады- вают желания, оставляют свои послания и амулеты на счастье! Я нанесла на внешней стороне записки специальный знак. Мой возлюбленный поймет, что она адресована ему. А дерево узнать просто, оно обвеша- но разноцветными лентами и растет в центре города. Ты едешь со следователем, а значит тебя не тронут. Придумай что-нибудь, чтобы наведаться туда. Скажи, что слышала от посетителей курительной про него и хо- чешь увидеть своими глазами. Наплети что-нибудь. Ты же женщина, – подмигнула мне госпожа Тайанэль. – Мы в этом мастерицы.

Честно говоря, заниматься всем этим не хотелось, но и отказать я не могла, потому, завернув браслет об- ратно в платок и сунув туда же записку, сказала хозяй- ке замка, что постараюсь выполнить ее просьбу, после чего поспешила на улицу, где меня ждал, и, наверное, крыл на чем свет стоит, следователь.

Градимир терпеливо подал мне руку, помогая за- браться на лошадь и послал ее легкой рысцой. Кажет-

ся, он немного успокоился, и я не преминула этим вос- пользоваться, тут же атаковав его вопросами:

– Градимир, а сколько пришлых живет на Конти- ненте?

– Около двадцати тысяч, – не задумываясь отве- тил он. Все же не проигнорировал, а значит действи- тельно первая волна гнева схлынула.

– Как часто сюда попадают новые люди?

– По-разному, нет какой-то закономерности. В про- шлый раз это была одиннадцатилетняя девочка. Хоро- шо, малышка умела плавать. Она изрядно измоталась в воде, хотя в тот день был полный штиль. Медведи выловили. То произошло двадцать два года назад. Те- перь она красивая женщина, занимается пошивом ко- стюмов, а ее муж из потомков пришлых, но рожденный на Континенте, торгует тканями.

– А как вообще все организовано на Континенте?

– Хм… Наверное, как и в любом месте, где оби- тают люди. У нас есть правитель, его имя Велислав. Он потомственный житель Континента. Есть школы, мануфактуры, торговые лавки. Все, как в обычных го- родах. Обрабатываем лес, сеем зерно… Электричества нет, но мы о нем знаем от последних пришлых. Пыта- емся разобраться. Каждый новый попавший сюда при- глашается пожить во дворце Велислава на полгода. В течение этого времени с ним проводится много бесед. Наши ученые пытаются больше узнать о достижениях мира, из которого ты пришла, и воспроизвести их здесь. Мода на одежду с каждым новым пришлым тоже меня- ется. Островитяне нас во многом копируют, покупают новые приспособления, изготовленные по мотивам ва- шего мира, и на язык это тоже влияет. В остальном, все как в обычных городах.

– Как в обычных городах? Я слышала, на Конти- ненте живут вампиры, разгуливает зараза, в них пре-

вращающая и еще есть волховки. Это типа ведьм? Со- всем не как в обычных городах!

– Ведьмы? – следователь усмехнулся. – Все, о чем ты говоришь, тоже есть. Волховка одна. Это, кста- ти, особенность Континента. На острове волховок нет, хотя первая вышла отсюда. Еще во времена Вероники или около того. Когда начал появляться зеленый ту- ман, единственной помощью первым пришлым на Кон- тиненте для защиты от вампиров была отправленная к ним волховка. Она должна была вернуться после за- вершения всех дел, но то ли прижилась на Континенте, то ли бед там оказалось столько, что на остров возвра- щаться было негоже… Этот дар передается из поколе- ния в поколение. Сила волховок помогает сдерживать вампиров, не давая пересечь стену. А еще она каждый месяц варит отвар от заражения. Не на всех работает, правда, но, большинству помогает… Вампиры – это первые пришлые. Те из них, кто заразился кровавой чумой. Их жизнь вечна, и они могут передать свою заразу через укус. Первая волховка изготовила зелье от заражения и сдержала вспышку заразы, но изле- чить уже заболевших не удалось. Сначала их хотели уничтожить. Однако та волховка не позволила, пы- таясь найти лекарство. Вампиров заперли в клетках и поили кровью зверей. Тогда и выяснилось, что они со- храняют способность разумно мыслить в разных стади- ях. С ними можно общаться, как с почти нормальными людьми. Я говорю “почти”, потому что ряд чувств они все же утратили, скатившись до инстинктов и личных интересов. Пропадает восприимчивость к чувствам других, общность и понимание границ дозволенного. Лекарство так и не изобрели, но убить мыслящих су- ществ: бывших родственников и друзей никто не ре- шился. Их отселили и отгородили каменной и энерге-

тической стеной. И это огромная проблема, ведь, когда сила магии волховок спадает, в стене появляются бре- ши, и некоторым вампирам удается прорваться в го- род. А человеческая кровь у них на вес драгоценностей, в отличие от животной и тогда с ними не договориться, приходится убивать, если получается изловить… Вме- сте с теми, чью кровь они испили…

– А как поступают с теми, кого вампиры просто уку- сили или поцарапали? И почему сила волховок может ослабевать?

– Только, когда вампир присасывается к вене, из его клыков выделяется заразная секреция. В осталь- ных случаях это обычные раны, просто сильные… Что до волховок… это давно ни для кого не секрет, если волховка вливает энергию в какое-нибудь мощное за- клятие параллельно с другим, это может быть связано с просьбой ученых или правителя. Тогда концентрация сил, единовременно направленных на каждое из за- клятий, ослабевает.

– А волховка может отправить меня обратно в мой мир? – спросила я взволнованно.

– Это главное яблоко раздора между островитя- нами и жителями Континента. Первым, впрочем, нет до этого почти никакого дела. А вторые с древних времен пытаются найти способ вернуться в свой мир. По крайней мере те, кто там родился. Волховки теоре- тически понимают, что нужно повернуть поток энергии вспять, но грифоны и медведи их не пускают на терри- торию своих вод, где обычно и находят пришлых. Бо- ятся, что те придут со злым умыслом и разыграют ка- кую-нибудь неожиданную опасную для острова карту.

Я так глубоко погрузилась в разговор, что не заме- тила, как мы подъехали к перешейку, о котором мне несколько раз уже доводилось слышать. Природный

мост, перекинутый от навершия к навершию соеди- ненных между собой у основания и разделенных по- середине пропастью гор был погружен в забравшийся в этом месте столь высоко туман. Со слов Градимира перешеек охранялся по обеим сторонам. Над наши- ми головами раздался уже знакомый звонкий вскрик, и с высоты вниз сорвался коричневый грифон немно- го мельче, чем Гэбриэл и Ацэр, но такой же устраша- ющий. Не меняя ипостась на человеческую, он завис воздухе, делая интенсивные махи крыльями и тща- тельно нас осматривая. Я ощутила резко накатившую головную боль и слабость в теле. После минуты при- стального изучения полулев-полуорел наклонился по диагонали и упал вниз, рассекая туманную беско- нечность могучими крыльями. Лошадь зацокала даль- ше и, вскоре вышагнув из белого марева, дорогу нам перегородил… нет, это был не медведь. Это было не- что огромное, словно десять медведей, слитых воедино. Бурая косматая гора, которая движением одной лапы могла не то, что скинуть лошадь со всадниками с мо- ста, а разломать этот самый мост. Он смотрел на нас свирепым немигающим взглядом черных глаз. Если бы я оказалась здесь одна, то уже точно рухнула бы в обморок от одного вида зверя. Кобыла занервничала, и заплясала, испуганно фыркая в попытке сорваться на бег, но следователь впился пятками ей в бока и с си- лой потянул поводья на себя. Медведь принюхался, а я зажмурилась и еще крепче вцепилась в ребра Гра- димира, молясь всем подряд богам всех известных мне религий.

– Слезай, нам надо отпустить лошадь, – сказал

тихо следователь, пытаясь оторвать от своего торса мои вросшие в него пальцы. Мы поочередно спешились под внимательным взглядом внушительного стража.

Градимир аккуратно сматывал поводья, а я стояла остолбеневшая в холодном поту, пытаясь не смотреть в сторону мутанта. Когда лошадь поскакала обратно, слева послышался шорох, и я медленно обернулась. Гигантский медвежий зад утонул в тумане, следова- тель подтолкнул меня и сделал шаг следом.

Слабость нарастала, и я отчетливо поняла, что она не являлась результатом страха. Ощущения вялости, затуманенности и ватных ног были сходны с теми, что сопутствуют женским дням. Метка на запястье начала легонько жечь. Я всеми силами старалась не обращать внимания на недомогание, как делала это в обычной жизни перед лицом более важных дел.

Вскоре туман рассеялся и по другую сторону моста раскинулся город совершенно непохожий на Аскелаз, но оттого не менее впечатляющий. Квадратные фор- мы, прямые линии, мощь и основательность. Это был город-крепость, высеченный ярусами прямо в желтой скале, частью которой являлся. Песочный оттенок по- роды излучал умиротворение и безмятежность. Ряды толстых стен, плоских крыш и арок сменяли друг дру- га, уходя вдаль, где по ним растекались жаркие лучи золотого солнца. Отовсюду виднелись зеленые группы растительности, сокрытые от взгляда сады и вьющие- ся по стенам живые ковры. Я ахнула, и следователь, взглянув на меня, улыбнулся.

Вблизи Шелийваз оказался еще красивее: фонтаны и искусственные водопады, крохотные зеленые пло- щадки и раскидистые сады, спокойная величественная монументальность, вселяющая ощущения защищенно- сти и надежности. Я подняла голову, чтобы рассмотреть громадное здание, походящее на усеченную пирамиду, возникшее впереди. Наверное, это был дворец прави- теля. Внезапно мне вспомнилась просьба госпожи Тай-

анэль и, переложив из руки в руку мокрый от пота, вы- званного стрессом, платок, я сказала:

– Градимир, вчера в курительной один из гостей обмолвился об этом городе. Сказал, что тут есть место, где загадывают желания. Дерево с лентами…

– Мы скоро будем проходить его, увидишь.

Я внутренне порадовалось и нагнала следователя, ибо у медведей, как и у грифонов, с гостеприимством было не очень. Однако это не мешало мне рассматри- вать встречающихся по пути жителей с нескрываемым интересом, подмечая их аутентичные особенности. Одевались они в полотняные полуприлегающие шта- ны, рубахи, и безрукавки, особое место на которых от- водилось орнаментам. Широкие полосы витиеватых узоров с преимущественно морскими мотивами деко- рировали манжеты и подолы, служили поясами. Цвета здесь предпочитали натуральные: от глубоких и тем- ных, как влажный мох в тенистом бору, до светлых и звенящих словно лазурная капля росы на весенней траве. Еще местные любили украшения. Ожерелья и бусы из самоцветнов в несколько оборотов обвивали руки и шеи горожан от мала до велика. Что касалось внешности, принадлежавший к этой части острова на- род имел статную мускулистую конституцию, как сре- ди мужчин, так и среди женщин, похожих на амазонок светлую кожу, зачастую покрытую румянцем. Волосам отводилось отдельное внимание: русые либо каштано- вые, они собирались в густые косы, одиночные и мно- жественные, толстые и тонкие. Туда же вплетались шнуры, ленты и бусины. Cветлые глаза у большинства были разными: один голубой, второй зеленый. Реже встречались темно карие, а иногда даже желтые ра- дужки.

Исследуя любопытным взглядом встречных людей, в ответ я натыкалась на ставшие привычными суровые

выражения лиц. При виде меня горожане приостанав- ливались, провожая подозрительным взглядом. Я слы- шала их возмущенные комментарии. Пару раз нам даже перегородили дорогу особо встревоженные моим присутствием мужчины. Скрестив руки на груди, они просили Градимира объясниться, но даже получив от- вет следователя, весьма неохотно отступали в сторону, давая нам дорогу.

Как раз за “пирамидой” открывалась просторная площадь с прогулочными тропинками и раститель- ными секторами, в одном из которых находилось ли- ственное дерево замысловатой формы. Его мощный ствол в метре над землей перегибался и под плавным углом рос диагонально. Толстые ветви оканчивались метелками более мелких веточек, густо усыпанных ро- зовыми цветками, похожими на маленькие водные ли- лии, и узкими зелеными стрелками жестких листьев. И без того яркое дерево было украшено множеством цветных лент. Сойдя с дорожки, я подошла к искомой растительности и, оглянувшись по сторонам, быстро положила на тот самый камень браслет, а под него за- писку, чтобы не сдуло ветром.

– Поторопись! – окликнул меня следователь. —

Нас ожидает правитель Уруз.

– Я думала, он ждет тебя во дворце, ну, или около него…

– Так и есть, – спокойно ответил следователь.

– Разве это не дворец? – удивленно вскинула бро- ви я.

Мужчина помотал головой:

– Он на противоположной стороне острова.

Как и у грифонов.

– Уруз… Есть такая руна… В моем мире… Ничего хорошего не несет обычно…

– Как и здесь, – вздохнул Градимир.

Шли мы долго, и я уже подумала возмутиться, что от перешейка нам не предоставили коня, но потом вспомнила, что меня, собственно, сюда вообще никто не звал и, так уж и быть, поумерила свое недовольство. Внезапно, согретые солнцем стены лабиринта закон- чились, и перед нами раскинулась площадь с длинным искусственным прудом, озеленением, и аккуратными мостиками к приземистому широкому зданию, правое и левое крыло которого уходили так далеко на юг и се- вер, что их не было видно.