Под знаком огня

– Я слышала, тебя зовут Салас? – Прервала тиши- ну я. – А меня Настя.

Парень покосился на меня, но продолжал молчать, сохраняя при этом важный вид. Я решила воспользо- ваться самым простым психологическим приемом, от- крыться первой, чтобы расположить к себе собеседника и, не смотря на его показное игнорирование, продол- жила:

– Знаешь, я оказалась здесь случайно… Что это за место?

– Не задавай глупых вопросов, чужачка, – грубо брякнул мой проводник.

– Меня обвиняют в чудовищных вещах. По ошибке.

Я просто пытаюсь во всем разобраться.

– Раз обвиняют, значит поделом тебе! – непривет- ливо отрезал парень.

– Я уверена, что ты хороший человек, Салас, – с минуту выждав, продолжила я. – У тебя есть семья, родители? У меня тоже есть семья. Я попала сюда из мира за зеленым туманом. Там остались мои род- ные, они ждут меня, понимаешь?

– Мой отец продал меня в служение правителю Эй- таху, когда разорился, чтобы тот покрыл его долги пе- ред Континентом, – мрачно констатировал Салас.

Я поджала губы. Разговор явно не задался. Еще немного поразмыслив, решила попробовать с другого конца.

– У вас, наверное, процветает рыбный промысел?

– Процветает. Хотя это и не твое дело, иноземка.

– Видишь, ты и сам понимаешь, что я здесь чу- жая… Экхм… Интересно, каждая семья в отдельности занимается рыбной ловлей или есть какой-то ангар с арендными снастями и… лодками?

– Ты чего удумала? – угрюмо произнес парень, сдвинув брови.

– Да ничего! Просто я раньше не бывала в таких местах и временах! Интересно узнать, как все устрое- но! Какой сейчас год?

– Аристей… – утомленный моими расспросами, выдохнул Салас. – Да никто уже и не припомнит сколько времени прошло от рождения Вероники!

– Вероники? – переспросила я, не сдержав сме- шок. Наверное, кто-то вроде нашего Христа.

– Ох, и глупые вы там за туманом! – всерьез рас- сердился Салас.

– Так, а кто она, эта Вероника?

– “Приносящая победу” по имени, и по судьбе так случилось!

Мы вышли в нижнюю комнату. Огромную и иде- ально квадратную. Это была гостиная или приемная. Во тьме высокого потолка тонуло несколько канделя- бров, отблескивающих черной слюдой и пестрящих длинными свечами. Повсюду стояли обитые темно-бор- довым бархатом пуфики и маленькие столики на ко- ваных ножках. В нише одной из стен располагался ка- мин с аккуратно сложенными дровами. В верхушках мутноватых толстостекольных высоких окон, почти полностью завешенных плотными шторами, были вы- ложены витражи. И снова тема грифонов. Однозначно себя правители очень любили и чтили, что не удиви- тельно. В помещении сохранялся приятный полумрак, создавая ощущение сакральности и тайны.

– Не отставай, – бросил Салас, когда я замеш- калась, рассматривая интерьер в готическом стиле. Нагнала его на выходе. Парень распахнул дверь, и мы оказались на просторной террасе из черного мрамора, с которой вниз вели еще несколько рядов, отражающих солнечные лучи, ступеней. В лицо ударил белый свет, больно жгущий глаза после тенистых комнат дворца.

– Так что там с Вероникой? – возобновила я прер- ванный разговор, скользя взглядом по открывшемуся

впереди за пустынной площадью городу, выглядевше- му, как одна сплошная историческая достопримеча- тельность. Графитового цвета каменные стены особня- ков заканчивались остроконечными крышами. Окна и двери были сплошь узкими и вытянутыми. Практи- чески в каждом здании “роза” витража. За арками, ве- дущими во дворы, проглядывали зеленеющие сады.

– Ты пришлая. Зачем тебе знать это?

– Салас, тебе что, совсем не знаком живой интерес? Я очутилась в новом месте, для меня необычно все, к чему ты привык.

Паренек пожал плечами:

– Видно так оно и есть… В общем… Раскол между грифонами и медведями произошел давно. Враждуют наши кланы издревле.

– Кланы? – уточнила я. – А что за медведи? На- стоящие или оборотни, как грифоны?

– Как грифоны, – утвердительно закивал Салас. – Сильнющие − страх! На задние лапы встанет, с любым грифоном сравняется. Не говоря уже о более тяжелом весе! Но у наших – крылья! Тоже себя в обиду не дают, да и потрепать косолапых хорошенько успевают!.. – он сделал небольшую паузу, во время которой я, прокру- чивая в голове услышанное, еще раз попыталась выя- вить у себя признаки прогрессирующей шизофрении. Вроде бы сознание было ясным, а все происходившее вполне реальным. Между тем, Салас продолжал:

– Остров поделен на две части и соединен перешей- ком. Всегда так было. Одна часть наша, вторая при- надлежит медведям.

– Мы на острове? – подняла брови я.

– Можно сказать, что да. Так мы величаем нашу гору. Она выходит со дна океана и раньше, до смер- ти Вероники, вода поднималась к вершинам. Говорят, ладьи заходили в пристань там, где сейчас пастбище. Теперь на ее склонах туман стелется и нечисть бродит.

– Нечисть?! – мое лицо перекосило недоумение.

– Ну да. Вампиры.

– Да ладно, – расплылась в улыбке недоверия я. Салас молча на меня смотрел со всей серьезностью. – Что, честно?! Настоящие вампиры?! Еще скажи, граф Дракула!

Парень замотал головой:

– Граф Алазар.

Наверное, у меня начался нервный припадок или просто психика сбрасывала перенапряжение, я расхохоталась, как ненормальная. Громко. Запроки- нув голову назад.

Салас смотрел непонимающе.

– Чего ты усмехаешься, твои сородичи ведь.

Веселье мгновенно улетучилось, и я поперхнулась собственным смехом:

– В смысле, мои сородичи?!

– Вампиры – это первые из пришлых. Вас еще с начала времен на Континент выкидывает. Разумный народ там не живет, по тем землям ходит зараза. Не- которые из ваших подцепили ее. Тела умертвились, а сами они стали кровью питаться.

Я замолчала, осмысливая услышанное. Надо скорее делать ноги отсюда, а иначе это действительно плохо кончится.

– Надеюсь, не к ним меня отправят, если оправда- ют?

– Не, там же и нормальные есть, как ты, – и Салас тут же сморщился, усомнившись в собственном заявле- нии о моей адекватности. – Волховка древняя нашла способ остановить распространение заразы. Всех забо- левших попытались излечить, но не вышло, помешали какие-то мутации… Отселили их на самый непригод- ный для житья участок и отгородились двумя стенами: каменной и магической. С одной стороны она приле-

гает к горе, с другой лежит до самого океана. Знания защитные волховки из поколения в поколение переда- ют своим дочерям. С их помощью удерживается ограда от кровососов. Питаются эти гады зверьем, а кому уда- ется до острова доплыть, на наших охотятся, в тумане засады устраивают. Но не часто. Грифоны и медведи патруль ведут каждодневный. Не дают тварям подо- браться к населению. Ипостаси-то имеют только правя- щие и к ним приближенные. Обычным жителям остро- ва вампиров не одолеть и не спастись от них.

Чем больше информации я получала о месте, в ко- тором оказалась и о его обитателях, тем прочнее во мне крепло желание просто сорваться с места и бежать без оглядки. Но в этом же заключалась и главная про- блема. Без оглядки я попаду либо в руки кровожадным вампирам, либо меня загрызут свирепые медведи, либо, опять же, казнят грифоны раньше времени. Стало жут- ко и захотелось просто свернуться калачиком и уснуть, а потом открыть глаза и осознать, что весь этот кошмар рассеялся. Я на автомате сунула руки в карманы холод- ной мокрой куртки, только сейчас ощутив всем телом неприятное прикосновение сырой ткани. Раньше было как-то не до этого. Я сглотнула ком острой тревоги, ко- торую не в силах была переварить. Оглянулась назад, окидывая взором замок грифонов, огромным обсидиа- новым сталактитом выстреливающий в небо из скалы.

– Ладно… Что там говоришь, с враждующими кла- нами? – попыталась отвлечься я, смещая фокус вни- мания со своего фатального положения на историю острова.

– Кланы всегда не ладили, но тогда медведица Ве- роника, дочь правителя, полюбила грифона Ярца. Ле- генда гласит, что был Ярц огнекрылым. Только теперь, по прошествии времен, никто уже не знает, что это зна- чило. И он полюбил ее в ответ. Со временем устали они

таиться и решили пожениться. Отец Вероники пришел в ярость. Он запретил дочери знаться с грифоном. Она молила, но отец настаивал, что от таких союзов рож- даются страшные монстры. Не грифоны и не медведи, а выродки. Но всем было известно, что это ложь. По- говаривают, что семьи такие существовали, но бежали с острова, чтобы не навлечь на себя гнев владык. А ро- ждались у них не уродцы, а обоюдокровные, которые по желанию могли принять любую из двух ипостасей. Медведи и грифоны боялись таких детей. Могущество их можно только представить. Вот и пресекали на кор- ню появление конкурентов. И Вероника понимала это. Союз на уровне владык означал бы полное слияние и потерю контроля. Отец ее не был готов делить и, тем более, уступать власть и статус. Потому он вызвал Ярца на бой. Долго сражались они, раны нанесли друг дру- гу такие, что любой другой на их месте не выжил бы. И вот, когда уже никто не ждал, что хоть один из них поднимется, медведь нанес последний удар. Ярц был молод, силен и бесстрашен. Но лежа на земле, у гри- фона меньше шансов. Медведь его просто раздавил. Кинулась Вероника прочь с площади и горевала всю ночь, а на следующее утро вызвала на поединок отца и убила. Схватка была недолгой. Правитель не мог сопротивляться собственной дочери… К тому же, был сильно ранен Ярцем, и Вероника убила его…

Я слушала, широко распахнув глаза, не зная, чему больше удивляться: силе любви или жажде мести соб- ственному отцу за возлюбленного. Все-таки нравы на острове суровые, что не добавляло веры в благопри- ятный исход моей собственной ситуации.

– А дальше был месячный траур по обоим. И гри- фоны поддержали его. Вероника смыла кровь Ярца, убив отца. По окончании траура она, приняв правле- ние, объявила свою территорию острова открытой для

браков медведей и грифонов. Сюда бежали, чтобы скреплять свою любовь не только хранители ипостасей, но и обычный народ. И постепенно все перемешались с обеих половин горы. Три поколения жили счастливо, рождая на свет обоюдокровных, а остров наш, не имев- ший до того времени названия, нарекли островом Вероники, принесшей победу над древней враждой кланов. Но и тогда много было семей традиционных. Некоторым из них не нравилось происходившее и вско- ре жажда власти вновь взяла свое. Сторонники старых традиций породили междоусобицы и за две сотни лет гнусными нечестными методами поубивали оставших- ся обоюдокровых. Даже перешеек между вершинами горы попытались разбить, но не вышло… Вновь начал- ся раскол.

Я переваривала объемный и тяжелый по смыслу рассказ.

– А еще, аккурат после смерти Вероники, вода от- ступила, опустившись в самый низ горы, а на ее место пришел туман. Оттуда ваши и сыплются пачками. Ни- кто не знает почему так произошло.

Мы погрузились в молчание. Салас уводил меня все глубже в город грифонов, а я только сейчас поняла, что от страха не спросила Ацэра, как мне встретиться со следователем, которому поручат мое дело.

Меня не покидало ощущение, что я нахожусь в книжной иллюстрации к какому-нибудь роману. Со- всем не доброму, но очень красивому, начиная от пер- сонажей, заканчивая обстановкой, в которую их поме- стили. Встречные горожане, имели ярко выраженный общий генетический код. В большинстве своем они были выше среднего роста, медноволосые, как Ацэр, с бледной кожей и плавными движениями. Одева- лись жители в контраст светлой внешности, в темные ткани: серые, черные, фиолетовые, бордовые. По ней,

как и по постройкам, можно было судить о высоком уровне жизни обитателей этой части острова. Темная каменная кладка домов Аскелаза, в сочетании с остры- ми, словно клыки и когти, графичными линиями крыш и заборов, порождала внутри двойственное чув- ство: настораживала и в то же время притягивала, на- мекая на сокрытую в них тайну, приглашая разгадать ее, если осмелюсь. Надо признать, это робкое желание прикоснуться к сакральному разбивалось об угрюмые и откровенно враждебные лица. В городе мне были не рады. Вряд ли жителей смущал мой неопрятный внешний вид. Их раздражала не мокрая одежда, а то, кто в нее упакован. Очередная чужачка, место которой на Континенте.

Наконец, через минут тридцать ходьбы, мы оста- новились у трехэтажного мрачного особняка. Если бы я не знала, куда меня привел Салас, подумала бы, что к тому самому графу вампиров. Парень поднялся по ступенькам на узкое крыльцо и дернул за металли- ческую цепочку с круглым наконечником. За черной дверью раздался звон колокольчика.

– Ваше изобретение, – улыбаясь, обернулся на меня Салас.

Через минуту внутри послышалось цоканье каблу- ков, и дверь распахнулась. На крыльцо вышла хозяй- ка особняка. Она мне напомнила голливудских актрис до периода увлечения пластическими операциями. Сногсшибательная красотка лет сорока пяти на вид. Тот случай, когда человека возраст только красит. Ма- ленькое фарфоровое личико обрамляли рыжие завит- ки прядей, уложенных на макушке в высокую приче- ску. Лебединая шея украшена ожерельем из темных драгоценных камней. Плотно обтягивающее фигуру бордовое платье с v-образным вырезом узкое сверху и пышное внизу еще больше придавало хозяйке особ-

няка сходство с коллекционной антикварной куклой. Она окинула мягким взглядом светло-голубых глаз сначала Саласа, затем меня и вопросительно подняла тонкую рыжую бровь.

– Госпожа Тайанэль, меня прислал к Вам Господин Ацэр.

Дама на крыльце едва заметно поморщила курно- сый носик.

– Он наказал разместить эту пришлую у Вас, пока не разберутся, что с ней делать. Ее в чем-то обвиня- ют… – покосился на меня парень. – Можете поручить ей дела прислуги, чтоб не задарма кормить.

Женщина осмотрела меня еще раз. Теперь так вни- мательно, что я почти почувствовала прикосновение ее взгляда к своему телу на физическом уровне. На ее спокойном лице отражалось насмешливое дружелюбие и это немного меня расслабило.

– Идем, – бросила она, поджимая тонкие оранже- вые губы.

Салас легко поклонился и, когда я поднялась по сту- пеням, с чувством выполненного долга развернулся в направлении дворца грифонов.

Оказалось, особняк использовался не только в ка- честве жилого помещения. На первом этаже раскину- лись вдоль стен стеллажи с потрепанными свитками и пухлыми книгами, видно, книгопись у местных толь- ко начинала обретать цивилизованную форму. В углу разместилась компактная барная стойка с многочис- ленными бутылками и бокалами. В просторной про- долговатой комнате находилось не менее пятнадцати столиков в окружении тяжелых кресел. Прямо посере- дине у дальней стены за занавеской спряталась лест- ница. Белые пальчики хозяйки распахнули полотна ткани, открывая проход.

– Внизу курительная комната, – бегло пояснила госпожа Тайанэль, шурша юбкой по ступеням широ-

кой лестницы из темного дерева, ведущей на второй этаж. – Здесь по вечерам собираются мужчины наше- го города. Никакого сброда и рабочего отребья, только родовитые и богатые господа, – важно пояснила она. Мы миновали второй этаж, продвигаясь выше.

– Здесь комнаты для ночлега… И свиданий, – игри- во добавила женщина, оборачиваясь на меня. Я понят- ливо кивнула. Похоже, замок предоставлял весь спектр услуг – от читальни и бара до гостиницы на одну ночь. Госпожа Тайанэль гулко ступила на пол третьего эта- жа и показала направо:

– Там моя комната, твоя будет в противоположной стороне. Кстати, как твое имя?

Я коротко представилась. В ответ женщина кивнула и завернула в темное левое крыло.

– Тут уборная, – стукнула она ногтем по одной из дверей.

Ближе к концу коридора она остановилась, откры- вая ключом нужное помещение. Оттуда прыснули ко- сые белесые лучи, прорезая вездесущий мрак местных построек. Я сделала шаг внутрь вслед за хозяйкой. Ком- ната явно использовалась в качестве кладовой. Одна из стен была полностью выделена под стеллаж с мно- гочисленными ларцами, маленькими шкатулками и какими-то свертками. Громоздилась на них и посуда про запас. У другой стены в ряд стояли разноцветные сундуки с наваленными поверх грудами различной интерьерной утвари. Все же нашлось в комнате место и для кровати у окна, выходящего во внутренний сад. Достаточно большой и зеленый. Только сейчас до меня дошло, что в этом странном месте в самом разгаре вес- на, а может лето. Второе окно выходило на улицу, с ко- торой я и зашла в замок.

– Поройся в сундуках, – сказала госпожа Тайан- эль. – В них найдешь чистое белье и полотенца. А вон

в том есть кое-что из одежды. Правда, она уже вышла из моды, но, если твое пребывание тут затянется, не мо- жешь же ты ходить лишь в своих странных вещах…

Я машинально окинула себя взглядом.

– Да-да, – продолжила женщина. – Длина твоей юбки слишком откровенна. Тебя не закидали камня- ми, как уличную девку, лишь потому что весь твой вид кричит, что ты пришлая, – я удивилась двойным стан- дартам местной моды. Его попущениям относительно глубины декольте в сочетании с недопустимостью от- крытых ног. – Будь готова к холодной встрече. При- шлых у нас не любят, как и на всем острове. Да, мы торгуем с теми из вас, кто обосновался на Континен- те, но не более. Здесь у тебя не появится друзей, и уж точно не жди ни от кого помощи… Впрочем, может быть, за исключением меня, все зависит от твоего пове- дения… – обстоятельно объяснила хозяйка особняка, но в ее голосе и выражении лица совсем не было непри- язни, скорее наоборот, легкий интерес и предвкушение совместного время препровождения, будто я была толь- ко что заведенным домашним питомцем.

– Переоденься пока, ты вся мокрая. Я принесу тебе пару башмаков, должно было что-то остаться от ста- рых комплектов прислуги, – она вышла, а я, сняв мокрую куртку и расправив ее для лучшей просушки на спинке стула, подошла к сундукам. Разобрав зава- лы на крышках, по очереди изучила содержимое каж- дого. Выудила пару экстравагантных вещиц в стиле хозяйки, но не настолько странных, чтобы предпочесть им свою мокрую одежду. Быстро переодевшись в при- таленное черное платье практически в пол, я поверте- лась с минуту у длинного пыльного зеркала в кованой раме, покрытой когда-то золотой краской, но сейчас по- шарпанной временем. Смотрелось неплохо: квадрат- ный вырез, рукава клеши все это без ненужных изли-

шеств. И вполне отражало мое настроение. Траурное. К платью прилагались накладные кружевные детали, которые я не стала пристегивать, ограничившись ла- коничным минимализмом. Распустив мокрые волосы, затянула резинку на запястье и слегка пригладила каштановые пряди ладонями, придавая им цивильный вид. Делала все вышеозначенное я на автомате, гене- рируя в уме план возвращения на побережье в крат- чайшие сроки. Мне требовалась лодка, чтобы отплыть от берега к месту, где меня нашли, и нож для защиты. В том, что придется обороняться, сомнений не было. Больше, чем рассказ об охотящихся на людей в тума- не вампиров, меня пугала вероятность застрять в этом мире навсегда. Происходящее казалось одновременно невозможным, но, по всем признакам, ужасающе ре- альным. В прикрытую дверь постучали и тут же во- шли. Госпожа Тайанэль держала в руках пару черных жутко остроносых туфель на крохотном каблучке.

– У слуг слишком разношенная обувь для твоей

узкой стопы. Вот эти должны подойти. Когда-то сама носила.

Я взяла туфли и натянула на ноги. Дискомфорт от формы колодки компенсировала разношенность об- уви. К счастью, хотя бы размер оказался впору.

– Чем бы мне тебя занять? – наблюдая за процес- сом моего перевоплощения в средневековую готическую даму, задумчиво вопросила хозяйка особняка. – Все дела по хозяйству переданы прислуге, которая работа- ет уже много лет так слаженно, что-то менять было бы глупостью. Ты умеешь играть на инструменте или петь? Может и то и другое?

– Ммм… Нет, – я отрицательно помотала головой. Я неплохо смешиваю коктейли. Подрабатывала во вре- мя университета в баре после пар.

– Какие еще пары и коктейли? – не поняла госпо- жа Тайанэль.

– Ну… что тут у вас пьют мужчины, когда прихо- дят?

– Вино, пиво, иногда наливки и крепкие напитки на зерне. Все это закупаем на Континенте.

– Я могу привнести в них кое-что новенькое, сме- шав и добавив парочку неожиданных ингредиентов. Если, конечно, они найдутся на острове.

– Ммм… – прищурилась хозяйка особняка, – это будет интересно… Да! Растормошим заурядный ритм курительной “Золотое перо”! – с задором заявила она. – Будем брать за твои… Как ты сказала? Коктей- ли? Втридорога! Только сначала я опробую их на себе. Идем вниз! Ты сейчас же должна мне все показать!

Это было даже мне на руку. Напившись крепких коктейлей, хозяйка заснет, и я сбегу! А в случае, если побег по какой-либо причине не удастся, она даже не узнает об этом, потому что вернусь я раньше ее про- буждения.

Выставив на стол все имеющиеся в баре бутыли, я откупоривала их одну за другой и принюхивалась, чтобы понять природу содержимого. Иногда обмаки- вала палец в жидкость и пробовала на вкус. Напитки были слишком самодостаточными, перенасыщенными и даже букет вина оказался забитым, будто его пере- держали, полагая, что таким образом добьются полно- ты вкуса. “Ладно, что-нибудь соображу. В конце концов, я год проработала барменом и могу превратить даже самое бюджетное пойло, закупленное начальством, в амброзию.” А вслух поинтересовалась:

– Где тут у Вас кухня?

– О, ты, верно, проголодалась?

– Да, в общем, я хотела поискать какие-нибудь специи, травы и, может быть, фрукты? Это для коктей- лей.

– Сейчас в замке только одна служанка, осталь- ные приходят к вечеру, когда открывается куритель-

ная. Финида! Иди сюда! Она поможет найти тебе все, что надо, – пояснила женщина. Тут же в комнату во- шла девушка моего возраста или чуть младше, опрят- но одетая, с копной морковного цвета волос, собранных под треугольный чепчик. Она выпрямилась по струнке поправляя на себе узко сидевшее рабочее полотняное платье с глубоким кружевным декольте, видимо, для поддержания постоянной клиентуры в курительной.

– Финида, помоги Насте отыскать ингредиенты для составления новых напитков.

Девушка поклонилась в легком реверансе и уве- ла меня на кухню, расположенную на первом этаже за лестницей. Взяв в руки медный поднос, я прошлась вдоль длинного стола по центру вытянутой комнаты, на котором громоздились переполненные корзины. В них находились зеленые яблоки, смородина, спелые алыча и вишня. Все-таки лето. Взяв всего понемногу, я нащипала увядающих трав, что сохли, привязанные веревочками над столом к прямоугольной деревянной раме. Прихватив кое-что из посуды в качестве пестика и шейкера, вернулась обратно в бар. Госпожа Тайан- эль придвинулась на стуле вплотную к стойке, чтобы наблюдать за процессом. Смешав понемногу жидкости, походящей на ром, с алычовым пюре и залив это шипя- щим пузырьками яблочным сидром, я украсила напи- ток ароматной веточкой с терпким запахом неизвест- ной мне растительности, и протянула бокал хозяйке. Та осторожно взяла стеклянную ножку тремя пальчи- ками и поднесла коктейль к носу. Понюхала и, пред- вкушая, прикрыла веки. Отхлебнула.

– О, это просто великолепно! Ароматный, свежий и терпкий с кислинкой! Я уверена, этот коктейль при- дется по вкусу нашим посетителям и их… дамам!

Я улыбнулась и кивнула.

– Что ж, покажи мне следующий!

Через несколько коктейлей хозяйка признала во мне великий талант доставлять вкусовое наслажде- ние и крепко захмелела, чего я очень ждала. Она пере- местилась на софу и, не обращая внимания на задрав- шийся подол платья, закинула на нее точеные ножки. Отхлебнув из бокала с последним коктейлем, женщина поставила его на столик, а сама откинулась на обитую синим бархатом спинку и завела тоскливый монолог, из которого я разобрала только начало про ее невыно- симую жизнь в родительском доме с приемными брать- ями и сестрами и побег с любимым. Весьма скоро го- спожа Тайанэль погрузилась в умиротворенный сон, а я вышла из-за стойки и на глазах удивленной слу- жанки выбрала хороший такой тесак. Завернула его в кухонное полотенце, попутно справляясь, где в горо- де можно найти лодку и в какой стороне граница с мед- ведями. Получив ответы на интересующие вопросы, я покинула замок.

Я задумчиво шла к юго-западному склону горы. Туда, откуда меня выловили. Финида поведала, что рыбный промысел на острове частный и арендо- вать лодку у независимого рыбака вряд ли получит- ся, к тому же не на что. Все, на что я могла надеяться, встретить кого-нибудь на берегу и напроситься на борт. Я еще не поняла в той ли степени отчаяния нахожусь, чтобы в случае надобности пригрозить оружием, но, внутренне ощущала, что да, так как другого шанса вы- йти на воду и поискать зеленый туман может не пре- доставиться. Однако эти мысли скорее служили еще одним поводом для волнения. Вряд ли местных рослых мужчин, тела которых развиты трудом и особой гене- тикой, может напугать такая как я, пусть и с клинком в руке. Мой голос, требующий отдать лодку, дрожал даже в собственном воображении, рисующем картину хищения вожделенного средства передвижения.