Марионетка Тьмы 2. Танец с оборотнем

Нет, что-то с этим местом было не так!

Я долго колебалась, прежде чем оставить Боню с разулыбавшимся конюхом, но тот посулил Коньку такие спа-процедуры всего-то за пару златых, что я ему позавидовала. На этом я пообещала вернуться и проверить, чего они тут напроцедурят, и начала разведку.

Гулять без чемодана было гораздо удобнее. Всё, что у меня осталось из вещей, теперь помещалось в матерчатой сумке, которую мне одолжила сеньора Лорена. Особенно детишкам приглянулось моё бельё. Я и глазом не успела моргнуть, как дизайнерские кружевные трусики от Велолы растащили на сувениры.

Я побродила по ухоженным улочкам, купила у лоточницы и тут же слопала хрустящий пирожок с говядиной и специями, помыла ручки в фонтане на площади, мощённой розоватой плиткой, и воспылала интересом к ароматам настоящей еды, хоть как-то перебивающим розовый дух. Вежливые овьеррцы любезно направили меня в нужную сторону и даже порывались проводить, дабы наверняка не заблудилась, но я прекрасно справилась и сама.

"У сеньора Фидела". Именно так называлось заведение, которое меня окончательно добило. Где это видано, чтобы в трактире на столах были настолько белоснежные скатерти и симпатичные красные гвоздички в аккуратных вазочках, а хозяин бегал вокруг с ослепительно белым полотенцем на идеально отглаженном рукаве? Но всё было именно так. Ажурные занавесочки на окнах, натюрморты на стенах, зелёные дорожки на таких чистых полах, что и ходить по ним представлялось кощунством, а уж обронить какую-нибудь крошку… Прочие посетители изучали такое многостраничное меню, каким не мог похвастаться иной столичный ресторан. Кое-кто определился с выбором и теперь с возвышенным лицом пользовал нож и вилку с изяществом аристократа. И всё это под звуки ненавязчивой мелодии, льющейся из-под потолка…

Трактирщик лично взял у меня заказ на оленину с ежевикой по фирменному рецепту здешнего повара и сообщил, что нынче свободными остаются только два номера, потому как на следующий день намечено выступление заезжей звезды с гитарой, и народ съедется чуть ли не со всего Валенсира, так что… Понимая, что до рассвета при таком раскладе дожить будет трудно, а я всё сильнее ощущала нереальность обстановки и присутствие каки-то магических эманаций, я таки взяла себе комнату. Надеялась забаррикадироваться и, если повезёт, даже поспать.

Оленина, кстати, была отменная, и спала я ночью как убитая. Наверное, стоило просканировать еду на наличие усыпляющей составляющей, но кусочки мяса в розовом соусе, да под лёгкое красное вино с перечными нотками, и десерт из грушевого мороженного в хрустящей шоколадной глазури… как-то отвлекали. В общем, я непростительно расслабилась. Насладилась местными кулинарными изысками и решила потратиться на себя любимую. И не успокоилась, пока не заглянула в каждую из маленьких лавчонок на площади.

И вот уже следующим ярким солнечным утром я нежилась в бадье с горячей водой и густой белой пеной и следила за деловитой уборочной суетой миленькой горничной в розовом полосатом платьице, довольно оглядывая гору пакетов на застеленной кровати. Никогда бы не подумала, что возможность спустить кучу денег без контроля со стороны может доставить такое удовольствие.

Впрочем, одно другому не мешает. Пока я тратила заработанное в Бьёрсгарде, попутно расспрашивала овьеррцев о некроманте, но всё в этом городишке было превосходно: никто никого не убивал, о нехорошем персонаже слыхом не слыхивали и вообще, его сиятельство граф де Феррер всем им как свет в окошке и велит не болтать ерунды. И чем дольше меня в этом убеждали, тем яснее становилось – в благочестивом Овьерро всё совсем не так радужно.

Из размышлений меня вывел нежный девичий голосок:

– Сеньорита Виринея, я закончила. Помочь вам одеться?

– А вот без этого точно обойдёмся. – Я поставила ступню на край бадьи, поглаживая рисунок из старых шрамов на бедре. От горячей воды едва заметные рубцы стали бордовыми.

– Ох, да сколько ж их у вас?! – всплеснула руками Мартита. – Кто ж это вас так, а?!

– В детстве часто падала, – пробормотала я. Как получила большинство отметин, я уже и не помнила, но вот некоторые из них…

На мгновения я вновь ощутила, как рассекает кожу сталь кинжала дэ Аншэри, который раз за разом вставал на моём пути. Хотя, чего греха таить, я с нетерпением ждала каждой нашей встречи, оставляя ему на память собственные метки. Кто ж знал, что всё закончится именно так. Яд даурийца всё ещё не давал о себе знать, но пока это говорило лишь о том, что его хозяин по каким-то своим причинам его не активировал. Подозреваю, что в добром здравии меня было куда легче найти, чем если бы я забилась подыхать в какую-нибудь дыру. И почему-то я не сомневалась, что вампир явится за мной очень скоро. Такие просто так не отстают.

– А вы сегодня спуститесь, чтобы послушать госпожу Тэариэль? – Внимание горничной переключилось на другую тему. – Говорят, её песни заставляют рыдать даже разбойников!

– Ага, значит, есть у вас и такие ребята? – усмехнулась я. – Представляю себе эту картинку: мальчики-херувимчики, расшаркиваясь, предлагают вывернуть жертвам разбоя карманчики, если, конечно, это их не затруднит!

– Ну, это всяко лучше, чем размахивать дубинами почём зря. А рядом с Овьерро совсем никого нет. Его сиятельство всех извести изволили. О нас пекутся.

– И люди здесь не пропадают? Куда же тогда ваш травник подевался?

– Назар, что ли? Так это когда было? – удивилась она. – Может, где в чаще со стаей глодальщиков повстречался. Кто ж против них устоит?

– А новый у вас где живёт?

– Да ни где, дом его так пустой и стоит, – пожала девушка плечами. – Кого только не присылали вместо него из Ковена, да все сбежали. Не нравится им у нас. Почему-то.

– А если вдруг желающий найдётся травником поработать, куда ему пойти?

– Лучше бы сразу лесом, – тихо сказала она. – А так, к городскому управителю, конечно.

Вот к нему-то, я и хотела наведаться. Выдворила горничную из комнаты и с трудом вытянула из воды разомлевшее тело. Затем завернулась в накрахмаленную простыню и разложила на столике документы. Да, поддельный диплом был не такой "породистый", как настоящий, но вполне себе годный образец. Афишировать здесь истинные способности не стоило. Пока не стоило.

Спустя час, как только волосы подсохли и заискрились медью, я закрепила их в пучок костяным гребнем с самоцветами и резьбой и надела лежащую на кровати мужскую белоснежную рубашку из тончайшего хлопка с пышными рукавами и ярко-синюю широкую юбку. Нормального белья у меня не осталось, а здешние пенно-кружевные, в бантиках и наглухо закрытые панталоны меня в такую жару не прельщали. Юбка была плотной, поэтому моя “свобода” никого бы не шокировала, но я и так очень вольно трактовала наряд валенсирской горожанки, избавившись от корсета и нижних юбок и оставив плечи открытыми. Хотя пусть скажут спасибо, что я не стала одеваться полностью с мужского плеча или в бьёрсгардские мини-тряпочки, а так – очень даже достойно. Бросив последний взгляд в ростовое напольное зеркало, я спустилась позавтракать.

– Сеньорита, позвольте отметить ваш цветущий вид! Как вам спалось?

Широко улыбаясь, трактирщик шагнул мне навстречу. За его спиной трое рабочих сооружали в конце обеденного зала нечто вроде помоста. Ещё двое расставляли столики полукругом, чтобы гости могли вкушать трапезу, восторгаясь пением загадочной госпожи Тэариэль. Разносчицы в белоснежных передничках вовсю кружились среди прибывающей клиентуры, а я, кстати, так и не решила, заслуживает ли сомнительная суперзвезда ползлата? Тем более эльфийка. Вот же странное явление. Во всей округе отныне не водилось ни одного остроухого, все ушли в Налиндил, а эта ещё и петь будет.

– Отлично! – призналась я, снова оставив развлечения на потом. – Не добавил ли ваш повар в мою вчерашнюю оленину секретный ингредиент?

Кадык сеньора Фидела нервно дёрнулся, но улыбка стала ещё шире.

– Уверяю вас, причина в любви маэстро Кабачика к предмету. Он вкладывает в свои шедевры душу, и даже немножечко больше.

– Не сомневаюсь! – даже шире, чем он, улыбнулась я и почувствовала, как сводит щёки. – Где у вас кухня? Я бы хотела лично поблагодарить повара за его искусство.

– Э-э, маэстро… не терпит, когда в его владениях появляются посторонние, – забегал глазами хозяин, но улыбки так и не убрал. – Не хочет выдавать секретов своей магии.

– Очень жаль, – хмыкнула я. – Тогда пусть наколдует мне омлет и чёрный кофе. Я буду у стойки.

Сеньор Фидел слегка успокоился и лично проводил меня к высокому стулу. Я устроилась у вычищенной до блеска столешницы, в ожидании заказа разглядывая прибывающих на выступление зрителей. Ничего необычного, многие поодиночке и шумными семьями, но тут в трактир вошли двое эльфов. На обоих были куртки и брюки с защитными рунами, к поясу каждого крепились ножны, и рукояти мечей над ними были явно не бутафорские. По сравнению с этими двумя, даже дружок дэ Аншэри терялся в размерах.

Местные тоже уставились на эдакую диковинку. Как известно, аграрий из остроухих был такой же, как из песчаных орков балерина. Эльфы селились в лесах или кварталах по типу бьёрсгардского Хладриэля. В той же Лес-Олас, по словам сеньора Ёсика, жила лишь одна эльфийская семья, которая расписывала ткани, но однажды они попросту исчезли. Валенсирцы обходили опустевший дом стороной, так, на всякий случай. Та же картина была и по всей провинции. И в отличие от мегаполисов, где всё держалось на эльфийских накопителях, здесь их отсутствия практически не заметили: народ работал и волосы на себе не рвал, а тут эти, да ещё такие огромные. Неужели не пригодились в Налиндиле?

Между тем эльфы хмуро кивнули подскочившему к ним сеньору Фиделу, который увёл их вверх по лестнице. А на улице в это время происходило нечто вроде стихийного митинга. Толпа шумела и кричала, скандируя одно и то же имя.

– Явилась уже звезда лесов, полей и огородов.

Я обернулась к подсевшему за стойку мужчине средних лет. Запылившиеся сандалии и не слишком чистая дорожная одежда радовали своей нормальностью.

– Не очень-то любезно, – улыбнулась я.

– Я бы посмотрел на вас, сеньорита, если бы ваш дом был оклеен оживающими плакатами с этой певичкой. Даже в сортире, и там она, дочери расстарались. Другая бы уже сбежала от запахов, а этой хоть бы что, сидит да бренчит на гитаре. Или вы тоже из Тэариэлевых фанаток будете?

– Пока даже не слышала, – утешила я жертву печатной промышленности. – Всё так плохо?

– Да не то чтобы. Вообще-то, она мастерица своего дела, но всё хорошо в меру. Если б не мои доченьки, я б в этот проклятый Овьерро ни ногой, пускай бы она голая на гитаре играла.

– Почему ж проклятый? – “удивилась” я. – По-моему, милое местечко.

Отец тэариэлепоклонниц окинул меня взглядом и констатировал:

– Не здешняя вы. А то бы знали, что слава об этом… местечке… идёт…

– Какая? – подалась я вперёд с надеждой на информацию, но подошла разносчица и с фирменной улыбкой поставила передо мной великолепную, как с картинки в кулинарной книге, картофельную запеканку. Рядом встала чашка ароматного чёрного кофе.

– Мне пива, – сказал мужчина.

Девушка улыбнулась ещё милее, но холодно отрезала:

– С утра алкоголь не подаём.

– Вот всё у них тут… вот так. Тогда то же, что и сеньорите.

– Чёрный кофе, – кивнули ему. – Не желаете ли полноценно подкрепиться?

Тот заглянул в мою тарелку и одобрил выбор и для себя. Как только разносчица удалилась, сказал куда тише:

– Всякая слава, но кто бы что ни говорил, а ночь лучше в лесу скоротать. С глодальщиками.

– А что ночью может произойти?

Мой сосед оглянулся и склонился ко мне, заговорив вполголоса:

– Был тут один бедняга. Переночевать решил, а потом убежал среди ночи. Молчит теперь, ибо онемел от страха да поседел до срока. А пахнет-то в этот городе как? Розами! А должно людьми! Прячут тут чего-то, страшное, помяните моё слово!

Входная дверь снова открылась, но звон колокольчика затерялся за восторженными воплями. Высокая женская фигура в дорожном плаще с глубоким капюшоном проскользнула к лестнице в окружении ещё пятерых эльфов, абсолютно идентичных тем, что зашли раньше. Посетители, хлынувшие следом, рассредоточились по залу, разом прибавляя разносчицам работы.

– Все на одну рожу, охраннички, – буркнул мой собеседник. – Не удивлюсь, если она их в Закрытых землях заказывала. Там теперь чего только не делают. Нашлись умельцы приспосабливать ядовитое излучение. Штампуют мутантов. Видели, какие эти эльфы огромные?

– Сомневаюсь, чтобы остроухие позволили проводить над собой какие-то опыты, – пожала я плечами.

– Так и не позволяют, но в любом народе с отбитыми головами попадаются. Это наёмники, которые прошли добровольную мутацию. Боги только и ведают, чего с ними там понаделали. Может, по два перца в штаны попришили. Госпожа без них никуда. Болтают, будто в купальни, и то с ними.

Фривольное направление беседы быстро иссякло. К мужчине подбежали три девушки разного возраста. Одна повисла на горемычном папочке, две другие зашушукались чуть поодаль. Я же быстро проглотила завтрак, попрощалась с отцом “музыкального” семейства и пошла к выходу, всё же склоняясь к мысли о возможности культурной программы на вечер.

А снаружи царило восхищённое столпотворение. Валенсирцы собрались возле входа в трактир, перед вывешенным накануне оживающим плакатом. Для эльфийки госпожа Тэариэль обладала весьма… незаурядной внешностью. Среди писаных остроухих красавиц с их золотистыми кудрями, точёными носиками и сияющими голубыми очами с опахалами ресниц она была почти дурнушкой, темноволосой и не очень худой. Но что-то в ней такое было. Хитрая усмешка, затаённая в карих глазах, намекала, что не всё так просто. Да и потом, тот факт, что она намеревалась давать концерт здесь, а не бежать к родичам в Налиндил, уже добавлял сто очков к её притягательности. Пожалуй, можно было посмотреть на неё и в живую. Я растолкала охающих да ахающих разновозрастных дамочек и направилась по своим делам.

Ратуша возвышалась над Овьерро на целый этаж, крышу шалашиком с маленьким колоколом и часами, пробившими полдень. К управителю меня отвела юная блондинистая девушка с будто приклеенной к лицу улыбкой и холодным оценивающим взглядом синих глаз. Судя по гулкому эху от наших шагов, здание пустовало.

Сеньор Синья, как и полагалось в часы приёма, находился в своём кабинете и что-то под запись надиктовывал прыщавому пареньку с пером и бумагой. Меня внимательно выслушали, согласно кивая, однако в серых и о-очень добрых глазах управителя легко читалось беспокойство, вызванное моим пламенным желанием взяться за работу немедленно.

– Хм, что же, это самое, прекрасный у тебя диплом, да. – Он вернул мне свиток с печатью Ковена Травников, даже не черкнув себе номер документа для сверки с базой дипломов. – Только, это самое, как же это тебя к нам занесло, а?

Писарь перестал шкрябать пером по пергаменту и уставился на меня.

– Хочу совместить написание диссертации с практикой, – туманно ответила я. – В других Пещерах нет такого единения с природой, как здесь. Да и люди тут хорошие, добрые. А без травника им как же?

Управитель и паренёк переглянулись и синхронно повернули головы к оставшейся у порога блондиночке. Та кивнула. Интересно, что бы это значило? С какой это стати начальству искать расположения прислуги?

– Это самое, конечно, да, куда ж нам без травника. Нам, это самое, добрым, – сеньор Синья поперхнулся, – … людям, да. Ну, быть по сему. У нас, это самое, и дом уже имеется. От вашего коллеги остался, да. Как бишь его звали?

– Назар, – напомнил писец. – Пропал уже давно.

– Да-да, бывает такое, да, – закивал управитель. – . Дом его, это самое, в лесу. Заселяйтесь!

– Спасибо, но я бы предпочла пожить в городе. Возможно, есть пустующее помещение с торговой лавкой на первом этаже и жилыми комнатами на втором?

Управитель и писец опять обернулись на девушку, которая поливала цветок в горшочке на окне. Что-то в её оттопыренном заду подсказывало, что сейчас мне покажут фигуру из трёх пальцев, и не ошиблась.

– Да зачем же в душном городе, это самое, сидеть? В лесу-то оно самое что ни на есть единение, да. Природа, травки, это самое. Всё под рукой.

– В лесу полно глодальщиков, – привела я последний аргумент. – И комаров.

– Так они к жилью близко не подходят, да. Но замок крепкий, это самое, прикупите, а то мало ли. А с комарами бороться не мне вас учить, да. В остальном, это самое, только попросите, всем миром поможем. Ну всё, это самое, как будете готовы… людей принимать, так вы ко мне кого-нибудь пришлите, я сразу объявление на площади вывешу, да. Так, мол, и так, пожалуйте на приём. Берите с жителей сколько посчитаете справедливым, но не загибайте. Да и…

– Это самое? – не удержалась я.

– Не забывайте в пользу администрации десятую часть дохода отчислять, ну и ковенские взносы само собой, да. – Сеньор Синья улыбнулся ещё шире, заканчивая аудиенцию.

– Я провожу. – Синеглазая отставила леечку и открыла передо мной дверь. Она довела меня до выхода, чтобы вежливо выставить, но тут в ратушу вошла невысокая женщина. В отличие от всех в этом городе, на её красивом смуглом лице не было и тени улыбки. Мы не были знакомы, но что-то во мне тогда дрогнуло. Словно в груди оборвалась туго натянутая струна.

– Я к управителю, – спокойно и с достоинством заявила она.

– Он занят. – Девушка улыбнулась, но в её голосе послышались отзвуки злобного раздражения. – Приходите в другой раз.

Я хотела поговорить с загадочной посетительницей, но блондиночка посмотрела на меня с немым вопросом и демонстративно открыла тяжёлую дубовую дверь. Пришлось откланяться, но когда я проходила мимо женщины, мы встретились взглядами. Её глаза вдруг удивлённо округлились, и небольшая рука, шершавая и сильная, удержала меня за плечо. Я была бы рада вырваться, но не могла сойти с места. Кажется, когда-то давно…

Нет, я всё-таки вылетела из ратуши и понеслась по улицам, не замечая никого. Залетела в трактир, раскидала по сторонам галдящее сборище тэариэлепоклонников и, едва не убившись об одного из охранников эльфийки, захлопнула дверь комнаты и рухнула на кровать. Провалялась так очень долго, а потом уснула и пропустила выступление эльфийки.

Странный тогда выдался день, но с тех пор миновало два месяца и мне было чем заняться и не мучиться лишними вопросами. Я обустраивалась в жилище Назара, привыкая к жизни без особых удобств, а ведь собиралась же просто исчезнуть. Мыться приходилось в бадье, а справлять нужду на заднем дворе. По началу меня здорово напрягало присутствие по углам паучьего племени, однако универсальный отпугивающий заговор, наложенное на дощатый домик с сердечком, спас меня от проблем.

Что касается хозяйского дома, то с ним мне даже повезло. Он был добротный, каменный. Толстые стены задрапированы мягкой темно-зеленой узорчатой тканью, у одной из них добротная кровать под расшитым золотом балдахином, у другой – каменный очаг и рабочий стол, у третьей – шкафы: двустворчатый платяной и застеклённый книжный. Выстеленный дубовыми досками пол покрывал богатый пестротканый ковёр коричневого цвета. В центре комнаты резной гарнитур красного дерева – круглый стол и три обитых красным шёлком стула, над ними свечная люстра из оленьих рогов, украшенная резьбой и серебром. На прикроватном столике серебряный ветвистый канделябр с изысканной эльфийской чеканкой. И на всё это богатство, подхихикивая розовыми губками, взирают дамочки разной степени одетости в резных золочёных рамах. В целом неплохой набор, ну, кроме, картин, которые я засунула на дно сундука под кроватью.

Я просто избавила мебель от годичного слоя пыли и собрала личные вещи Назара в холщовый мешок, который затолкала на верхнюю полку шкафа. Всего несколько бархатных костюмов, щегольских плащей и шляп, женское крестьянское платье и три нижние юбки с воланами. Ещё мне досталась обширная коллекция общеизвестных любовных трактатов, из чего я заключила следующее: исчезнувший травник определённо имел представление о хорошей жизни и был тот ещё ходок, за что мог и поплатиться. Впрочем, дела мне до этого не было никакого. Мне требовался дом, и этот меня устраивал. А как пропавший оказался в Валенсире при таких-то исходных данных и вернётся ли он однажды, значения не имело. Меня вполне здесь уже могло и не быть.

На этой мысли я сладко потянулась и выбралась из постели. И первым делом распахнула ставни на окнах, чтобы впустить к себе тёплое солнышко. Несмотря на жару, в доме всегда было зябко. Словно в погребе. Или в склепе. И меня не оставляло чувство, что он пришёл сюда вслед за мной, как и то, что медленно уничтожало окрестную дубраву. Это немного пугало, но способа избавиться от него я не знала. Не лезет ко мне самой, и ладно, а лес как-нибудь восстановится, как только я отсюда уйду. Ну, наверное.

Я поплескала в лицо водой из таза, завернулась в тонкий шерстяной плед и разлила по пузырькам сваренное ещё ночью зелье. После сварила себе кофе и вышла на крыльцо, чтобы порадовать себя далёкими птичьими трелями и шелестом дубравы. Настроения на тренировку не было. Какое-то неясное предчувствие холодило кровь, и от этого было не по себе.

Я спустилась с крыльца, ступая босыми ногами по чёрной пожухлой траве, обвела взглядом лужайку перед домом и выглянула за калитку в ограде. На песчаной дорожке снова виднелись чёткие отпечатки лап, похожие на волчьи, но раза в три крупнее. Только это был не волк, а тварь, которая навещала меня по ночам по нескольку раз в месяц. Это был не глодальщик, стаю таких я разок наблюдала издалека. Существа размером с волка, на чересчур длинных задних лапах и в чёрной игольчатой шерсти. Мелькнули среди стволов и скрылись, стоило посильнее хлопнуть ставнями. Но подглядывало за мной нечто более опасное и разумное, с блестящими во тьме алыми глазами. И пока оно знакомиться не спешило, я отвечала ему взаимностью.

Возвращаясь в дом, я провела ладонью по опустевшей перевязи для Бони, за которым так никто и не явился. Недавно заметно отъевшийся и увеличившийся в росте Конёк ткнулся в мою ладонь твёрдым носом, разрешая потрепать себя по точёной зажившей шее, затем поклонился до земли и… растворился в воздухе. И больше я его не видела. Думала, скучать не буду, но за два месяца так привыкла к нему, что всё-таки заскучала. Да ничего не попишешь, я осталась одна.

– Сеньорита Виринея! – окликнул меня робкий девичий голосок.

День начался. Я отхлебнула кофе и не сразу разглядела за могучим почерневшим стволом юную дочь старосты из Лес-Оллас. Как раз вовремя, чтобы забрать очередную порцию припарок для отца, страдающего от периодических ревматических болей.

Вообще-то, местные, хотя и сперва обрадовались мне, вскоре стали откровенно побаиваться, отряжая за товаром самого нуждающегося. Что ж, их можно было понять. Когда я поселилась в доме Назара, здесь было пускай и запущено, но довольно живенько. Дубрава активно осваивала дворик крепкой зеленеющей порослью и птичьими гнёздами. С моим появлением всё изменилось. Лес отступил. Сам. Сомкнув вокруг ограды плотное кольцо чернеющих стволов. Пожухли и обуглились травы, словно что-то высасывало из них жизнь, распространяясь здесь огромной раковой опухолью.

Не сказать, что бы меня это напрягало. Никто ко мне лишний раз не лез, а я выбиралась в люди по крайней необходимости. Например, чтобы пополнить запас некоторых ингредиентов в лавочках Овьерро, с которым действительно что-то было не так. Такой милый городок, а зачем-то с последним солнечным лучом запирают все ворота. И тишина настаёт такая… Мёртвая. Нигде ни души, даже собаки или кошки нет. Или забулдыги какого. Аж мороз по коже. Неизвестно ещё, где страшнее – здесь или там.

– Здравствуй, Аси! – махнула я приветливо. – Не бойся, подойди. У меня всё готово, но я ждала тебя только к обеду.

– Отцу снова хуже, – ответила та, выходя из укрытия, но не приближаясь.

– Дайка угадаю. Опять соревновался с твоими братьями при погрузке глины в карьере?

– А то, – улыбнулась девушка. – Домой к вечеру приехали, и началось, а припарки ваши волшебные закончились. Всю ночь мучился, и мы вместе с ним.

– А ведь я предупреждала, – покачала я головой. Вот же чудные эти валенсирцы. В получасе езды, в Роккете, есть прекрасно укомплектованная больница с современным оборудованием и приличными врачами. Так нет же, местные испытывали прямо-таки суеверный ужас перед фармацевтическим пилюлям и подтверждёнными диагнозами, архаически обращаясь за услугами к травникам. – Подожди, сейчас я переоденусь и пойду с тобой. Мне нужно прогуляться до Овьерро.

– Только я там, на полянке, побуду.

Я дождалась, пока стройная фигурка скроется за деревьями и ушла в дом. Тщательно умылась, переоделась и, прихватив сумку и пакет с припарками, отправилась вслед за ней. Дверь закрывать не стала. Местные не полезут, а не местных здесь не водилось.