Марионетка Тьмы 2. Танец с оборотнем

– Нинья? – попробовала догадаться я.

– Букашка! Сидит себе на яблоне и тихонько так стрекочет. А я ж с праздника, да ещё и темновато было. Вот и думаю, и чего ж это сеньору мою Лорену на дерево занесло?

– А куда Нинья делась? – уточнила я.

– Кто? Ах, да это ж я жену свою так обзываю. Её всю жизнь Лореной звать, а нинья – это девочка, по-нашему. Люблю её, сил нет.

– А-а, – глубокомысленно выдала я, жуя колбаску.

– Вот сидит она на верхушке, а я внизу ору, чтоб перед соседями не позорила, – продолжил рассказчик. – А она возьми, да и спланируй в траву. Тут во мне гарда вмиг в бесполезность перешла и рухнул я, как подкошенный. А когда очнулся, то её и увидел.

– Букашку?

– Да какую букашку?! Скалку дубовую, как заглавный аргумент этого… семейного сосущенствования… с сеньорой Лореной на другом конце. А Букашка опять на яблоню залетела, где сидела и настроение семейное третировала. А вообще, умная она у нас. Я её потом всё равно с дерева снял, на цветочки выманив, и в хозяйство приспособил. И вот, лучше кобылы будет!

Боня позади снисходительно заржал. Сам мне едва до… поясницы, а всё туда же!

– Да что я всё о себе да о себе, – опомнился возница. Он вытащил из кармана жилета трубку и закурил. Ароматный дым с вишневым привкусом застелился за нами вдоль дороги. – Ты-то к нам откуда будешь?

– Травница я, – привычно соврала я, очень стараясь не свалиться с козлов, расслабившись после еды. – Буду гулять у вас по лесам да образцы для диссертации коллекционировать.

– Из другой Пещеры, значит, – пыхнул трубкой сеньор Ёсик. – Ты, главное, девчатам нашим не говори, а то замучают зельем приворотным, или ещё какой дрянью против прыщей.

– А что, здешняя травница не справляется? – удивилась я.

– Да был у нас Назар. Не в нашей деревне жил, правда, а в графской дубовой роще между нами и Овьерро. Только в прошлом году пропал. Исчез. Девчата к нему в праздники за гадальными зельям побежали, а его нет. Под котелком огонь пылает, книжка на столе листками шелестит, а хозяина и след простыл.

– Хм… – задумалась я, прикидывая перспективу трудоустройства.

– В город не суйся, пропадёшь! – проницательно предупредил валенсирец.

– А можно конкретики, а то ведь не пронимает, – покачала я головой.

– Вот же бестолковая! – вздохнул он. – Гиблое, оно и есть гиблое! Раньше добрый город был, а нынче там люди пропадают, и женщины более того.

– А причины?

– А кому оно надо то выяснять? – нахмурился сеньор Ёсик. – Инквизиторам, что ли?

– И много их тут? – задала я не менее важный для меня вопрос, чем поиски Антрацитового Паука.

Мужчина пожал плечами.

– Да нет никого. Ближайшее их отделение в Фодирно было, но и его недавно закрыли за ненадобностью. Так, наведываются к нам иногда, для проверки. Крутился, говорят, тут один в Овьерро с неделю назад, откушал за счёт мэра, да так и убрался. Воистину говорят, миру пора очиститься от этих…

Было несложно догадаться, что на языке у него вертится нехорошее слово. Плохо дело у Инквизиции, если уже и в провинции бродят подобные толки. Но отсутствие инквизиторов порадовало. Возможно, ещё какое-то время я смогу свободно перемещаться, но что будет после? Рано или поздно погоня, если таковая имеется, а верить, что мне спустили побег из Управления не приходилось, явится и сюда. Вопрос только в том, как скоро это произойдёт и успею ли я отыскать некроманта? Хотя так ли уж мне это нужно? Хочу ли я узнать от него правду? Сдавалось мне, что нет. Но если я не отыщу его в последующие дни, то засчитаю себе попытку и просто свалю. И пусть всё горит синим пламенем. Но Овьерро меня заинтриговал. Ох уже это любопытство. Вечно у меня из-за него проблемы.

Пока мы общались, заметно посветлело. Это в кронах замелькали бреши, сквозь которые проглядывало небо. К тому же за стволами я приметила полосу невысокой каменной ограды и показала на неё рукой.

– Граница личных владений графского сына! – Мужчина снова сотворил обережный знак, а Букашка взвилась на задних лапках и едва не сбросила нас на землю. Её хозяин натянул поводья, пытаясь её успокоить, а я смотрела на дорогу, посреди которой замер чёрный зверь размером с подросшего телёнка. Он стоял сгорбившись и припав на передние лапы, а с тупой морды с ощеренной пастью в пыль капали и тянулись ниточки слюны. Зверь низко и утробно рычал, блестящая шерсть на его холке поднялась, превращаясь в длинные иглы. На мощной шее серебрился ошейник с металлическими шипами. По моему затылку пронеслась волна мурашек. Очень уж ярко вспомнился вурдалак, который пытался пообедать мной в Бьёрсгарде. Ох и не спроста такие совпадения! – Вожак его гончих, чтоб его четырежды!

Из-за деревьев раздался остервенелый вой, и на дорогу выскочили ещё с десяток более мелких тварей, а за ними – всадники в красных ливреях. Затрубив в завитые рога, они перемахнули через стену, увлекая за собой жуткую свору. Последним, жутко лязгнув клыками, лениво и неспешно ушёл вожак. Низкий гул охоты уже слышался далеко впереди, когда из леса, с гиканьем и молодецкими воплями, выступила ещё одна группа всадников. На них были разного цвета бархатные куртки с золотой вышивкой и короткие плащи. Эти громко хохотали и убираться не торопились.

– Кого они ждут? – спросила я.

– Известно кого, Габриэля де Феррер, – процедил сеньор Ёсик, едва справляясь с разволновавшейся Букашкой. – С тех пор как он вернулся в отчий дом, ни одного денёчка спокойно не проходит. Опусти глаза! Он может быть где-то рядом!

Вот ещё! Я смотрела на молодчиков в открытую. И тут на дорогу между нами вылетел огромный чёрный жеребец и, выбросив из-под копыт комья сухой земли, встал на дыбы. Всадник осадил его в один удар хлыстом и направил к нам.

– Э-эх, быть теперь беде! – прошептал валенсирец, скатываясь с козел и сгибаясь перед отпрыском феодала в низком поклоне, но вот я собиралась оценить оного вблизи. Волнистые золотые волосы, подобранные драгоценным витым венцом, довольно резкие черты лица, волевой подбородок под чувственной линией рта. Бархатный камзол цвета свежей крови, расшитый золотом, был расстёгнут по случаю жары до пояса тёмных брюк, а на рельефной груди покачивался круглый медальон-накопитель с изображение раскидистого дерева в кольце неизвестных угловатых рун. На семейный герб оные походили мало, хотя в геральдике я особо не разбиралась. В общем, обычный лощёный красавчик, прямо и не скажешь, что мы в провинции. А вот его взгляд… Было в нём что-то такое, отчего по спине разлились огненные волны предупреждения, прямо как от вожака его своры. Хм…

– Так-так-так… – Габриэль де Феррер объехал вокруг нас так близко, что я рассмотрела своё отражение в едва запылившихся сапогах и даже уловила горьковато-сладкий аромат его духов, смешавшийся с запахом конского пота. Завершив осмотр нашей композиции, блондин остановил коня над склонённым мужчиной. – Сеньор Ёсик из…

– Лес-Оллас, – подсказал тот. – Приветствую вас, дон Габриэль! Благоденствия вам и вашей семье…

– Да-да, – оборвали его. Глаза цвета горького шоколада прошлись по мне таким цепким взглядом, и я едва подавила в себе желание спрятаться под козлы, ибо вид у меня был тот ещё: тапочки изорвались, платье в пятнах от помидора, а вместо причёски наверняка колтун. В общем, явно неподобающий для встречи с таким вот аристократическим персонажем. – А кто вы?

– Ваша новая травница. – Я уверенно посмотрела прямо в мужские глаза. Интересно, сколько ему? Кажется, мой ровесник или чуть старше, но в магическом мире это ничего не значило.

– Ложь, – чересчур проницательно прищурился красавчик. – Я сын властителя этих земель – графа де Феррер. Мы не подавали запрос на специалиста в ваш Ковен.

– А я доброволец, – спокойно улыбнулась я. – Прибыла в Валенсир только сегодня. Буду работать за крышу над головой и получение жизненного опыта.

– И у вас для этого есть все необходимые документы? – приподнял он тёмную бровь.

– Предпочитаю доказывать своё умение делом, но да, разрешение на практику у меня есть. – Я расслабленно откинулась на узенькой лавочке козел, хотя сбежать мне отсюда хотелось дальше чем вижу. – Кажется, вы куда-то торопились, – напомнила я.

Конь предпринял очередную попытку неповиновения, но его снова очень жёстко осадили. Я невольно посмотрела на хлыст его хозяина, и его губы сложились в холодную улыбку.

– Иногда это самое верное средство, чтобы указать каждому на его место. Эту вещицу, – дон Габриэль приподнял кончиком хлыста мой подбородок, и я различила сотни крошечных шипов, осыпавших его по всей длине, – изготовил для меня один мастер, знающий толк в усмирении строптивых созданий.

– И с тех пор вы не устаёте применять её. – Я пальцем отодвинула хлопушку от своего лица, и на коже осталась капелька крови. Каково же было его коню?! – Специалисты утверждают, что стремление причинять боль есть тяжёлое расстройство личности. Патология.

На щеках красавчика вздулись желваки. Пальцы на рукояти хлыста побелели, но тут он широко улыбнулся и разразился хриплым смехом, от чего жеребец дёрнулся и снова всхрапнул.

– Потрясающе! Меня всегда удивляло, как в некоторых людях уживаются безграничная глупость и безрассудная храбрость. – Взгляд блондина его весёлости не отражал, скорее, наоборот, что вызвало у меня неосознанную дрожь. – Играя с огнём, не удивляйтесь, если однажды пылающая крыша упадёт вам на голову и причинит много боли. Впрочем, и с ней можно и подружиться. Что ж, мы ещё встретимся, и тогда я преподам вам урок приличных манер. – Он едва поклонился со странным блеском в глазах и, улыбнувшись так хищно, что у меня кое-где ёкнуло, развернул коня и крикнул: – Продолжим охоту!

Взмах ужасным хлыстом, и покорное животное распласталось в прыжке через каменную ограду. Свита поспешила за своим господином, и через несколько секунд всё стихло.

Вот это персонаж…

Валенсирец, до сих пор имитирующий слепо-глухо-немую статую, с трудом разогнул спину и забрался обратно на козлы. Мы молчали, а Боня, у которого, похоже, хватило ума спрятаться под брезент, вылез наружу и теперь укоризненно сопел над моим плечом. Да я и сама поняла, что перегнула палку.

– Я, пожалуй, пойду, – вздохнула я, собираясь оставшийся путь преодолеть пешком.

– Да сиди уж, – цыкнул сеньор Ёсик и дёрнул за поводья. Букашка рванулась вперёд. – Теперь-то он от тебя всё одно не отстанет.

– Очень я ему нужна, – хмыкнула я.

– Чтоб ты понимала! Деревенские-то девки для него что?! Тьфу! Красота-то есть, а мозгов, поди, маловато! Да и боятся они его, как огня. В ноги падают, мычат от страха. А ты ему отпор дала. Вот ему поиграться с тобой охота будет. Как кошке с мышкой.

– А я не боюсь! – рассмеялась я, помахивая ногой и оглядываясь по сторонам. Дорога, наконец-то, вывела нас из леса к светлой оливковой роще.

– Ох, не хотел я тебя пугать, да придётся, – покачал он головой. – А ведь отец дона Габриэля, граф де Феррер, строго-настрого приказал не болтать языками.

– А вы ему разве рабы?

– Не рабы, ясное дело, но он гранд из древнего рода, а мы на его земле живём и кормимся. Вот он над нами и первая власть. Кому охота поперёк его воли пойти? Дураков нет.

– Всё ясно, – скептически протянула я. Средневековье процветало здесь не только в нарядах и отсутствии нормального общественного транспорта. Хотя кого мне осуждать? В Грязных Кварталах многие жили по тем же принципам.

– Да ничего-то тебе неясно! – как-то расстроенно пыхнул трубкой мужчина. – Край-то у нас всегда мирный был. Сеем мы здесь, пашем, гончарствуем, опять же, как и предки наши. Всё равно ведь, кроме природной магии, ничего и не умеем. Семьи большие, все друг друга знают, в родстве состоят. Никто худого не замышляет, не то что смерти чужой. Вот так мы и жили, пока годочков эдак тридцать тому назад не объявилось здесь одно кровожадное чудовище…

– Да вы что? – почти серьёзно удивилась я. – Упырь какой-нибудь?

– Ага, вампир проклятущий.

Я таки перхнула от смеха, замаскировав его кашлем. Ох, не знал он дэ Аншэри!

– Народу он погубил, и не сосчитать, – покосился он на меня. – Ни старым, ни младым не брезговал, утоляя свой лютый голод. Без малого три года зверствовал. Уж и ловушки на него ставили, и дружину созывали, даже инквизиторов звали, да всё без толку. Вампир всегда появлялся с первым вечерним туманом, а с рассветом могла опустеть целая деревня. Да и не выпивал он своих жертв толком, а так, игрался. Горло клыками порвёт, тела раскидает окрест или в кучу посреди домов стащит, а сам развалится на ней, как на троне, празднует. За то прозвали мы его Багровым Королём.

– И чем же всё кончилось? – Я любовалась на проплывающие мимо оливы, расцвеченные жёлтыми пятнами солнечных лучей. До чего мирная картина. Никакие упыри-вампиры с ней совсем не вязались.

– А ничем. Исчез он, словно и не было его никогда. А потом война к нам нагрянула. Уж четверть века минуло, как Белое и Чёрное воинства сразились здесь. Климат здешний, слабомагический, их Маршалам глянулся. На чистоту и мощь заклятий будто бы никак не влияет. Ну, не мне тебе объяснять, что дальше-то было. Училась, поди, в школе, знаешь. А я сам видел, как наших деревенских в армейскую пучину затянуло, за Добро сражаться, но не все из них вернулись. А кто пришёл, те рассказывали, что среди нежити был и Багровый Король, он у них за командира был. И битвы с ним никто пережил.

– Так уж и никто? – поддела я.

– А тебе бы всё передразнивать! Я таким же был, а потом жизнь иному научила.

– Например?

– Ну, во-первых, слушать старших, так целее будешь. Я ведь тоже на войну попёрся, в ополчение, хотя мудрые люди не советовали. Идеалы Светлых защищать, будь они неладны. Да еле ноги унёс, когда Тёмные наших потеснили. Был ранен в бою, двоих товарищей на себе вытянул. Потом только узнал, что другим не так повезло, повстречал их на своём пути Багровый Король. Из батальона один только и выжил, да и то потому, что трупами товарищей завалило и вампир его не учуял. – Валенсирец умолк, хмуро вглядываясь куда-то вдаль.

Я тоже молчала, но в основном потому, что меня начало размаривать. Хотелось уже помыться и просто лечь спать. Мне и без "вампирских" историй хватало кошмаров.

– И что было потом? – всё-таки нарушила я тишину.

– Потом? – очнулся сеньор Ёсик. – Ничего, повоевали да разошлись. Правда, нечисти понарасплодилось тут на свежих-то трупах, еле перебили. А тут ещё Багровый Король снова объявился. Всё рыскал по прежним своим… "угодьям", словно искал чего, и исчез… Пока снова не вернулся.

– Долго его не было?

– А, лет пять, – махнул он рукой. – Собрал, проклятый, кровавую жатву и был таков. Но поговаривают, что и не уходил никуда. Так и жил среди нас тенью, покуда, годов через семь банду разбойничью с пришлым некромантом не сколотили. Такие непотребства творили, что и вспоминать страшно. Ох и худо б нам тогда пришлось, если б славушка об этом дурная до столицы не добралась. Вот тогда и появился в своих исконных владениях граф де Феррер со своими бойцами. И такой порядок навёл… Месяца не прошло, как всю банду изловил да перевешал без суда и следствия. А заодно и тех, кто имел с ними сношения или хоть как-то был в том заподозрен, чтоб никому повадно не было. А наши, местные, посильно помогали. Кто делом, кто словом, чтоб их. С тех пор зажили мы мирно, да не то чтобы счастливо. Но графский порядок нам самим недёшево обошёлся, ведь добрые люди они не всегда добрыми бывают.

Я пожала плечами. Уж мне ли было не знать, на что способны "добрые" люди ради собственной выгоды. Подумаешь, ещё один способ выиграть битву за окружающее пространство. Хотя знавала я и тех, для кого возможность оболгать соседа могла сойти за первое, а то и за единственное счастье в жизни, а уж на такой благодатной почве… Но меня интересовало только одно.

– Тогда и вампира с некромантом тоже повесили? – спросила я.

– А никто не знает. Одни говорят, что видели, как графский палач верёвку для них отвязывал, другие, что удалось им скрыться в горах. А как там было… Да и неважно. Главное, что детки наши снова в леса без страха ходить начали. Недолго, правда, до возвращения дона Габриэля в замок отца.

Я обернулась, ощутив затылком чужой взгляд, однако позади ничего, кроме леса и дороги, не было. Уж каким, а мирным этот край назвать никак не получалось.

– Вот с тех пор новые пропажи и начались. А ведь был же мальчонка как мальчонка, только что молчаливый. Да это пока граф его учиться не послал. Как мать его померла – донна Исабель, дивной красоты женщина была, так и уехал он в столицу. И во что только тамошняя жизнь людей превращает?

– Мало ли какое совпадение. Свидетели есть? Нет? Тогда и дела нет.

– А люди всё одно болтают!

– Вам же запрещено? – снова поддела я.

– Ты погляди, какая языкастая! – хохотнул валенсирец. – Приехали уж почти. Вон и Лес-Оллас, деревенька моя. – Он ткнул пальцем вправо, на разбросанные за рощей белёные домики, крытые терракотовой черепицей, и остановил Букашку. Нам на встречу неслись две худенькие, как две капли похожие между собой, смуглые простоволосые девочки в пёстрых платьицах с пышными юбочками. На этом диалог о здешних ужастиках прекратился, а жаль.

– Папуся!!! – радостно закричали девочки.

– Мои средненькие, – оповестил сеньор Ёсик, когда они добежали до повозки и повисли на отцовской ноге. Тот поочерёдно погладил растрёпанные макушки. – Леока и Рита.

– Папуся, а что ты нам привёз?! Ой! А это кто?! – На меня уставились две пары блестящих от любопытства глаз.

– Ну, чего смотрите? – притворно нахмурился счастливый отец. – Тётя из другой Пещеры. А вы чего здесь забыли, а?

– Так овечек же домой гоним! – откликнулась Леока, и где-то неподалёку, за высокой травой, раздалось подтверждающее "Бе-э".

– Так вы что ж, их одних бросили, козявки?!

– А чего с ними случится-то? – важно отмахнулась Рита, разглядывая меня. – Там же Сио!

– А у меня вот кто есть, – буркнула я и вытащила из-за себя Бонину голову. Конёк протестующе заржал, но было поздно. Детское внимание переключилось на него. Девочки дунули назад, явно намереваясь помочь друг другу залезть наверх.

– Это что ещё такое?! – почти серьёзно прикрикнул сеньор Ёсик, и те застыли. – Вот я вас! Ну-ка, бегите к брату, и чтоб без баловства, не то не видать вам подарочков отцовских!

– Хорошо, папуся!!! – Дети наперегонки скрылись за узловатыми стволами олив, и телега поползла вперёд.

И вот уже показались заплатки огородов, запахло хлебом и щедро приправленной специями едой. Деревню укрывали зелёные холмы и невысокий белёный забор, покрытый той же черепицей, что и дома, а их было не так уж и мало. Я бы даже назвала Лес-Оллас небольшим городком на три длинных улицы с мощёнными светлым камнем дорогами и небольшой площадью в центре. Под широкой аркой ворот раскачивался на ветру венок из каких-то синих цветов, которые издавали очень резкий аромат.

– Это от нежити, – пояснил валенсирец, когда я чихнула, представляя себе морду упыря, которому на пути попалось сие отгоняющее средство. Ещё бы платочек рядом подвесили, чтобы сопли подтирать. – Да только люди и похуже бывают.

Я слабо улыбнулась. Теперь мне привиделся крадущийся в ночи Габриэль де Феррер, посекундно утирающий нос платочком с монограммой.

– Э-э-э, дружище! Вот это ты горазд! В Фодирно с горшками помчался, а обратно вон какую гуатту привёз! Это что ж сеньора Лорена про такое скажет? Доброго вам дня, кстати, сеньорита! – Дорогу Букашке заступил высокий и худой мужчина. Он снял широкополую шляпу и поклонился мне, широко улыбаясь из-под пышных усов. Я кивнула и улыбнулась.

– И тебе привет, Жозе! – чинно отозвался мой возница, натягивая поводья. – То не твоего ума дело, спрашивать!

– Так вот ты как заговорил, бочонок пузатый?! – со смехом ответили ему. – Ну, придёшь ты ко мне вечерком гарды попить, я тебя от души угощу!

Сеньор Ёсик усмехнулся в усы, и Букашка пошуршала по привычному маршруту.

– Что значит гуатта? – спросила я, неуверенная в том, что произнесла правильно.

– Красотка! – рассмеялся он, сворачивая на одну из улиц, разноцветную от выставленной вдоль неё всевозможной керамической утвари.

Каких только расцветок и посудин здесь не было. Особенно мне приглянулись яркие плоские блюда с красно-жёлто-белым орнаментом. Я решила, что непременно обзаведусь парочкой перед отъездом, а пока просто восхищалась посудой и отвечала кивками на приветливые улыбки смуглых и красивых жителей Лес-Оллас. На меня откровенно пялились, так что я чувствовала себя невероятной диковинкой.

Домик моего сопровождающего ничем не отличался от прочих. Был такой же белый, аккуратненький и с выставкой расписных горшков всех размеров прямо на ограде вместо черепицы.

– За посудой к нам приезжают со всего Валенсира! – гордо пояснил мужчина. – Вот мы и не прячем ничего по домам да мастерским, чтобы сразу товар лицом представлять.

Домочадцы высыпали на крыльцо, чтобы встретить главу семейства. Двое старших сыновей, похожих на отца, и россыпь разновозрастных девчонок. Последней из дома выкатилась хозяйка дома – дородная и очень красивая дама в пёстром платье в горизонтальную полоску всех оттенков оранжевого под коричневым передником и роскошным костяным гребнем в чёрных как смоль волосах, собранных в мудрёный пучок из кос.

– А это семейство моё! – сказал он, спрыгивая прямо в объятия подбежавших дочерей. – Вы ж мои родные! Соскучились по папке?! Ну-ка, парни, разгрузите телегу! Да смотрите, не обижайте Бонификция!

Сыновья тут же подбежали к нам, старательно изображая блуждающее косоглазие на мои голые ноги, а я спрыгнула вниз, уже мечтая, чтобы, наконец, наступила ночь и на меня перестали таращиться.

– Это Виринея, – представили меня. Я помахала ручкой, не зная, куда деться от тяжёлого взгляда сеньоры Лорены. – Она погостит у нас.

Одна из девочек ущипнула меня за коленку.

– Тётя, а ты кто такая?

– Травница. Буду тут недалеко работать.

– А где это, недалеко?

Ответить я не успела, отец отогнал её к матери.

– Тёте нужно отдохнуть. Эй, Пако, Томас, чего вы там возитесь?! Надо б ещё и воды горячей натаскать!

Парни чего-то промычали из-за телеги, и долгая возня позади завершилась громким хлопком. И сверху на нас посыпалось содержимое моего чемодана.

– Ёсик! – рявкнула сеньора Лорена, снимая с плеча красные кружевные трусики. По-моему, она не совсем поняла, что это такое было. На моё счастье.

– Ой, кякой стрянный доззик! – Младшие бросились поднимать с земли моё имущество, устроив за лифчик целое сражение. Боня ржал не своим голосом, потому что остальные уже сообразили для чего можно использовать мини-лошадку, пускай и не самую миловидную, и храбро пытались усесться к ней на спину. В общем, ребятне было весело.

– Ёсик!! – Это было второе предупреждение, после которого могло произойти и удаление с поля с помощью скалки.

– Иду, моя нинья! – придушено пропыхтел валенсирец. – Я сейчас…

Хозяева удалились в дом на переговоры, а детский сад тут же определил, кто тут гвоздь программы. Меня тянули сразу в пять сторон, делились какими-то секретиками, пытались подобрать туфельки, плели мне косички и вязали из моих же трусов мне бантики. Так что, когда сеньора Лорена соизволила посмотреть на меня более благосклонно, я бы даже сказала с уважением, я быстро приближалась к истерике. А ведь я никогда не плачу!

Глава 2. Маска для обезьянки

Утро выдалось славное. Разбудил меня солнечный луч, пробившийся сквозь ставни. Было приятно лежать в мягкой постельке, нежиться в своё удовольствие и слушать птичью возню за окном, обдумывая дела на день. Потом я встану, не спеша и со вкусом потянусь, совершу привычные пробежку с тренировкой и, приготовив сытный завтрак, займусь делом: буду делать всё то, что умею не хуже, чем быть наёмницей, сиречь варить припарки и декокты. Этим я и занималась последнее время. С тех самых пор, как поблагодарив сеньора Ёсика и его семейство за гостеприимство, вместе с Боней отправилась дальше.

Овьерро оказался городком за высокой белёной стеной под всё той же терракотовой черепицей. Я уплатила мзду за вход и… глубоко разочаровалась. Просто после намёков на некие жуткие события, происходящие здесь, я подсознательно ожидала чего-то готического, с грязными улицами и вонью сточных канав, нежитью, щемящейся из всех щелей и трупами девиц, летящими прямо под ноги, но уж точно не этого.

Узенькие улочки, мощёные мелким светлым камнем и белёные домики усадебного типа за отдельными заборчиками под черепицей; на окнах и балкончиках пёстрые цветочные корзинки; и даже зефирные голуби, которые гадят на всю эту светленькую и чистенькую архитектуру не иначе как взбитыми сливками. И все горожане такие нарядные и плохими словами не ругаются. А пахнет-то как?! Розами! Повсюду разливается их приторный и въедливый аромат. И это при том, что ни одного даже чахло цветущего кустика в радиусе версты не наблюдалось.