Древние Боги

– Йеге напоил его отваром, снимающим боль, и сейчас он спит. – Голос росса дрогнул, и на глаза навернулись слёзы: – Не знаю, и боюсь того, что он мне скажет, когда проснётся и придёт в себя.

– Ему придётся отнять руку?

– Нет. Гаар сказал, что этого удастся избежать, но если плечо срастётся неправильно, то рука может отсохнуть.

– Проклятье! – Только и смог вымолвить Стальной Барс, заставил себя сдержаться, и, взяв царя за плечи, заглянул ему в глаза: – Но зато он останется жив. Мы ведь будем любить его в любом обличии? Разве не так?

Аласейа поднял на воеводу глаза полные слёз, и нашёл в себе силы, чтобы улыбнуться:

– Спасибо тебе. Балвер знал тебя со слов Вальхара, но он сказал о тебе правду, и я уже много раз убедился в правильности его слов. Ты никогда не бросишь друга, и будешь с ним до последнего вздоха, пока бьётся сердце, и пока в венах осталась хоть одна капля крови.

– Пустое… – Отмахнулся Рутгер, но от слов росса в груди сделалось теплее, и теперь, не смотря на усталость он снова готов был броситься в гущу сражения, чтобы подтвердить слова военного вождя делом: – Меня заботит совсем другое.

Как и всякая мысль, и эта появилась как вспышка молнии, и показалась до того естественной, что, наверное, раньше она не появлялась только потому, что на неё не обращали внимания, считая, что это давно уже решено, и сделается, само собой.

– В этом нет ничего страшного! – Поспешно воскликнул Стальной Барс, заметив в глазах Аласейа мелькнувшую тревогу: – Я подумал, что мы вместе разделили столько опасностей, ломали пополам последний кус хлеба, и делили последний глоток вина, но так и не стали…

Виг не успел договорить. Мгновение назад хмурое лицо царя россов вспыхнуло радостью, он улыбнулся, и прежде чем сын Ульриха успел что-либо сказать ещё, выхватил засапожный нож, полоснул им по внутренней стороне правой ладони, и протянул её Рутгеру для рукопожатия:

– Я – царь, и по нашим законам должен это делать только с равным себе по крови, но ведь, и ты не простой воевода, а как предсказывала Эррилайя, будешь Владыкой страны Лазоревых Гор. Я хочу стать твоим братом по крови. Пить тот же воздух, что и ты, видеть твоими глазами, и думать так же как ты!

– Мы нарушили уже столько законов своих предков, что можно подумать об их отмене! – Рассмеялся Стальной Барс, и в свою очередь выхватил узкий, длинный клинок из ножен в сапоге, провёл им по ладони, и крепко пожал руку Аласейа.

– Призываю в свидетели небеса и земную твердь, огонь и воду, дарующую жизнь, и наших грозных Богов, всевидящих и всё слышащих, и пред их ликом называю Рутгера, Стального Барса, братом по крови. Клянусь до последней капли крови защищать его, и являться на зов его боевого рога, как только услышу. Отныне, всё моё, принадлежит тебе, а всё твоё – мне. Если же я нарушу клятву, данную на крови, то пусть Боги покарают меня огненными стрелами, низвергнут в ад, и проклянут весь мой род до седьмого колена. Клянусь! – Закончил Аласейа слова древней роты.

– Клянусь. – Повторил Рутгер, и снова улыбнулся.

Внешне, вроде бы совсем ничего не изменилось, но сейчас он по-новому взглянул на своего друга. Воевода знал, и был уверен в том, что когда кончится поход, и они вернутся домой, царь россов не забудет их дружбу, и всегда откликнется на его призыв, и всегда поможет тем, чем может. Но сейчас, когда они стали побратимами, всё стало совершенно иным. Он вдруг почувствовал себя обременённым обязанностью, и как ни странно, она не была какой-то тяжкой, как ненавистная клятва, данная в неправое дело, а наоборот. От этого теплело на сердце, и хотел что-то сделать для того, кто совсем мгновение назад был просто другом.

– Я рад, что мы стали братьями. – Улыбнулся царь россов, и кажется, забыл то, что его совсем недавно печалило.

Не зная, как отблагодарить Аласейа за оказанную честь, воевода наклонился, поднял с земли свой меч, и протянул его другу на вытянутых руках:

– Прошу принять от меня этот скромный дар в знак моей дружбы, и верности. Он не украшен самоцветными камнями и золотом, но это лезвие выпило кровь многих врагов. Это всего лишь меч, но это самое ценное, что есть у меня.

Росс с видимым удовольствием взял клинок, полюбовался, как взошедшее солнце играет на его гранях, взмахнул им несколько раз, и с видимым сожалением, вернул назад:

– Извини, брат. Принять от тебя столь щедрый дар, и оставить безоружным, было бы предательством. Каждый день нас подстерегают смертельные опасности, и вполне может статься так, что этим самым мечом, ты ещё не раз спасёшь мне жизнь, что уже бывало.

Стальной Барс не стал обижаться на то, что получил отказ. Доводы Аласейа были разумны, и подвергать их сомнению просто не имело смысла. Да, всё это было действительно так, и расставаться с тем единственным, что сохраняет жизнь, было как-то глупо.

– Хорошо. Я отдам тебе его, когда мы вернёмся в страну Лазоревых Гор. – Нашёлся воевода.

– Рут! – К друзьям подошёл Сардейл. Весь залитый кровью, с растрёпанными волосами и бородой, оттирая с лезвия секиры кровь мутантов, он был страшен, и походил не на человека, а вырвавшегося из ада демона войны. Он сразу догадался о том, что здесь произошло, и ободряюще улыбаясь, продолжил: – Это была жестокая битва, но нам повезло. Мы не потеряли ни одного воина, чего нельзя сказать о ювгерах. Есть только раненые, и пятеро из них, тяжёлые. Их жизнь вне опасности, и пока они полностью выздоровеют, пройдёт много дней.

Стальной Барс нахмурился. Это здорово задержит в пути отряд, и когда они смогут встать на ноги, неизвестно. Терять время, когда до цели похода осталось совсем немного, и каждый день, возможно, в стране Лазоревых Гор кто-то умирает? Ведь там продолжается война, и мысль эта была невыносима. Казалось, что всё пошло бы совсем по-другому, если сейчас Рутгер был там, и мог стать во главе войска вигов. Он думал, что только его присутствие может повернуть ход войны совсем в другую сторону, и враг побежит, теряя оружие и знамёна.

* * *

Глава 27.

Норд мог поклясться, чем угодно, что ещё мгновение назад под стенами замка никого не было, и не было никакого движения, так откуда же взялись эти странные люди в чёрных хитонах? Они стояли, смиренно сложив руки на груди, опустив капюшоны на лица, и ничего не делали, словно ждали, когда дозорные привыкнут к их присутствию, и перестанут их замечать. Они появились незаметно из предрассветной темноты, и казалось, что так они простояли под стенами замка всю ночь. О, Боги! Так кто же это?! Что всё это значит? Какая-та военная хитрость, на которую пошли перманы, перекрывшие единственную дорогу, ведущую в замок Корте?

– Видишь? – Тихо спросил сивд, у неслышно подошедшему Ульде, и осторожно выглядывающему из-за мерлона.

Харвелл молча кивнул, и тревожно сверкнув глазами, в свою очередь спросил у друга:

– Откуда они здесь?

– Не знаю. – Покачал головой Норд: – Ещё мгновение назад никого не было, а теперь вот…

– И что они делают?

– Ничего. Просто стоят, и молчат. Я насчитал более тридцати таких теней, и думаю, что если бы они хотели напасть, то вряд ли вот так появились. Они хотят заверить нас в своих мирных намерениях.

– Как же они смогли пройти дозоры перманов? – Озадаченно, сам у себя спросил Ульде. – Мимо варваров не пролетит, и муха!

Смутное подозрение зародилось в душе, и с каждым мгновением Норду казалось всё больше и больше, что его догадка верна. От собственной мысли вдруг сделалось жарко, и переводя дыхание, сивд вытер со лба выступивший пот, что само по себе было странным в это прохладное утро. Со дня на день ждали снега, укроющего золотое убранство осени, и по ночам лужицы покрывались хрустким, белым, с причудливыми узорами, ледком.

– Что с тобой? – Сразу же заметил движение друга Ульде, и чуть скривил губы в усмешке, словно хотел продолжить долгую игру, где они беззлобно подтрунивали друг над другом.

– Клянусь всеми богами Сангара, я знаю кто это! – Воскликнул сивд, и тут же зажал себе рот. Ему показалось, что в зловещей тишине, повисшей над замком, где слышались только завывания ветра, его голос прозвучал подобно грому: – Это ассаны!

– Ассаны? – Эхом переспросил харвелл, будто хотел удостовериться, что не ослышался: – Откуда здесь ассаны? Их истребили уже давным-давно, и если где-нибудь они ещё остались, то влачат жалкое существование где-то далеко в горах, куда не может добраться человек! – Проговорил Ульде с натянутым смехом, но тем не менее, было сразу понятно, что он разделяет мысль друга.

– Почему? Ведь военного вождя отравил наёмный убийца! – Возразил Норд, и теперь, собственное предположение ему казалось самой, что ни на есть, правдой.

– А мы сейчас сами у них спросим! – То ли в шутку, то ли всерьёз заметил храбрый харвелл, и снова выглянул из-за мерлона.

Сивд вздрогнул, и сделал жест, оберегающий от нечистой силы, призывающий богов Сангара. Он был наслышан о древнем клане убийц, что вели безжалостную борьбу с жителями гор, и жаждали захватить власть. Они наносили удар, и бесследно исчезали, как утренний туман, не оставляя никаких следов. Их никто никогда не видел, и в то же время они могли быть везде, живя среди мирян под какой-либо личиной, пока не получат приказ от главы клана, и не начнут действовать.

– Кто вы такие, и что вам здесь надо? – Тихо спросил Ульде, глядя вниз, будучи уверенным, что его услышали.

– Мы жрецы Храма Висс, и пришли искать защиты у доблестных защитников замка Корте. – Донёсся снизу усталый и надтреснувший голос. – Варвары сожгли и разграбили Храм, а сам оракул сейчас сидит возле Очага Бессмертного Тэнгри.

На лице сотника промелькнуло замешательство, а сам он заметно побледнел. Храм на леднике Висс был построен задолго до того, как в страну Лазоревых Гор пришли виги, и считался священным местом среди заулов и харвеллов. Они издревле ходили туда за советом, и, наверное, никому в голову не приходило, что кому-то может понадобиться уничтожить Храм.

Первым порывом Норда было броситься к воротам, открыть их, и поднять коловоротом тяжёлую, кованую решётку, но что-то удержало его. Уж слишком зловеще выглядели люди, стоящие под стенами замка Корте, и из головы никак не шли рассказы об ассанах. Если их пустить в замок, то это равносильно тому, что пустить в замок саму смерть. Не успеет утро вступить в свои законные права, как наёмные убийцы всех вырежут, не пожалев и воинов, и беженцев, нашедших защиту за этими неприступными стенами.

– Что же будем делать? – Шёпотом спросил Норд, боясь, что те, стоящие внизу, его услышат. С каждым мгновением он обретал уверенность, что это воины клана наёмных убийц.

– Как что? – Искренне удивился Ульде: – Пустим их в замок, и дадим место за столом! У нас мало еды, но не оставлять же их там! – Выпалил харвелл на одном дыхании, и уже было повернулся к каменной лестнице, ведущей со стены к воротам, как был остановлен сивдом:

– Подожди! – Норд нагнал сотника, и жадно ловя его взгляд, пытаясь разглядеть в нём всё, о чём тот не может сказать вслух, продолжил: – Ты уверен, что это жрецы из Храма Висс?

– Они так сказали!

– Чтобы проникнуть в неприступный замок, они могут сказать что угодно! Они могут назваться и святыми богами всего Обитаемого Мира! Ты и тогда поверишь людям в чёрных хламидах, неизвестно как прошедшим через дозоры перманов? А может это и есть сами перманы? Вспомни, сколько мы их перебили, пока спасали беженцев? Враги пойдут на любую хитрость, лишь бы заполучит наши головы!

Харвелл несколько мгновений раздумывал, на что решиться, и вдруг улыбнулся так искренне и задорно, будто услышал какую-то очень развесёлую шутку, и она пришлась ему по душе:

– А пусть они убедят нас в том, что они не наёмные убийцы! Стены замка высоки и неприступны, и им нужно будет превратиться в птиц, чтобы попасть сюда!

Ульде выглянул из-за мерлона, посмотрел вниз. Люди в чёрных хламидах продолжали стоять на месте, и всё же, сотнику показалось, что он успел уловить какое-то движение. Словно кто-то хотел броситься вперёд, к стене, но как в детской игре был замечен, и вынужден вернуться на место. Сознание тут же обожгло предчувствием опасности, и, рискуя получить в голову стрелу, сотник выдвинулся ещё больше, посмотрел на саму стену.

– Тревога! – Вырвалось из пересохшего горла, и Ульде отпрянул выхватывая из ножен меч.

По стене с отрицательным уклоном, по тщательно отшлифованным камням, каким-то невероятным образом цепляясь за кладку, лезли всё те же зловещие фигуры в чёрных хламидах. Маски сброшены, и теперь уже понятно, что это враг!

Ульде был не единственным, кто заметил атакующих, и через несколько ударов сердца, в предрассветной тишине, когда утренний сон так сладок, и когда так не хочется разрывать его, раздались удары набата. Засуетились воины на стенах, а из башен стали выбегать лучники, тут же, не мешкая, начиная стрельбу по противнику.

Норд усмехнулся, с облегчением переводя дыхание, и улыбнулся другу:

– Успели! Нас не застали врасплох!

– Сзади! – Крикнул, предупреждая харвелл, и поднимая меч, бросился к сивду. Тот не растерялся, вырвал клинок из ножен, отскочил в сторону.

Несколько ассанов уже забрались на стену, и их тёмные фигуры начали появляться между мерлонов, где их можно было разглядеть по неясным, еле угадываемым человеческим глазом, движениям.

Ульде наскочил на одну из теней, возникшую, кажется, из ниоткуда, взмахнул мечом, и тут же упал на камни, тяжело застонав. Ассан двигался так стремительно, что Норд даже и не заметил то мгновение, когда убийца нанёс удар харвеллу, и плавно, быстро, словно перетекая с места на место, появился рядом с ним самим. Казалось, что меч здесь совершенно бесполезен, и будет невозможно убить бестелесную тень, но он, понимая, что харвелл, если стонал, значит ещё жив, и если он не сможет убить ассана, то они погибнут вместе. Делая ложный замах меча, сотник прыгнул вперёд, и тут же отпрянул в сторону, заметив, как блеснул в руках убийцы длинный нож. Остро отточенная сталь чиркнула по зерцалу доспеха, и Норд не успел парировать удар. Каким-то чудом он успел сообразить, что не сможет поднять меч, и отбросив его, вцепившись в горло врага, повалил того на каменные плиты.

Мягко, еле слышно хрустнула под судорожно сведёнными пальцами гортань, и ассан, чуть дёрнувшись, захрипев, обмяк. В голове, из самых дальних закоулков памяти всплыли слова кого-то из вигов, полные уважения, что воина из клана наёмных убийц нелегко одолеть в рукопашной схватке. То, что он так быстро расправился со своим противником можно объяснить всего лишь везением, или тем, что ассан сильно устал, пока лез по стене, и не смог оказать должного сопротивления.

С трудом подавив в себе искушение содрать капюшон хламиды, и посмотреть в лицо убитого врага, Норд подобрал меч, и вскочив на ноги, бросился к раненому другу. Для него сейчас было важно только это, и если бы сейчас перед ним возник ещё один противник, то вряд ли он смог убить его, или хотя бы ранить. Он думал только о том, чтобы помочь, спасти своего названного брата, и не дать истечь ему кровью.

– Что? Где? – Быстро спросил Норд у едва шевелящегося харвелла. Он приподнял его голову, и почувствовал под ладонью рану на шее. Так вот куда целил ассан! Он хотел перебить ударом ножа шейные позвонки, и убить мгновенно, но то ли промахнулся, то ли Ульде оказался чуть быстрее…

Сивд знал и помнил, что у него в заплечном мешке всегда храниться несколько чистых тряпиц, порезанных на длинные полосы, как раз для таких случаев, но сейчас так нужный мешок был так далеко от него! Почти на другом краю Обитаемого Мира, и он не мог оставить своего храброго друга одного. Ему казалось, что едва он отойдёт от него хотя бы на несколько шагов, тот тут же испустит дух, и он уже никогда не увидит его ироническую улыбку, и не услышит его ломкий, чуть хриплый голос.

Возле башни послышались крики, мелькнуло несколько факелов, и с огромным облегчением он заметил воинов, спешащих ему на помощь. Боясь отпустить руки от раны, и дать крови свободный выход, чувствуя, как холодеет собственное сердце, он прохрипел пересохшим горлом:

– Сюда! Ульде ранен!

Его услышали сразу, и, оттеснив, кто-то из воинов начал перевязку раны, из коей всё ещё лилась кровь. Ему что-то говорили, но он не мог понять смысла услышанного, и только когда его потрясли за плечо, поднял голову, и встретился с настороженным взглядом десятника:

– Сотник Норд!

– Что?

– Рана тяжёлая, но думаю, что жизнь Ульде вне опасности. Я видел ранения и похуже! После того, как им займётся наш лекарь, всё наладится. Среди беженцев есть хороший знахарь, умеющий заговаривать кровь.

– Ассаны отброшены?

Лицо воина потемнело, на скулах заходили желваки, и с нескрываемой ненавистью он процедил:

– Вражье семя… Мы смогли отбить приступ. Нам повезло. Убийцы были ещё на стене, когда подняли тревогу, и мы сбросили их вниз. Однако, семерых бойцов они успели убить. Страшно представить, что бы было, если они проникли в замок!

Из рассказов вигов Норд знал, что ассаны не жалеют ни женщин, ни стариков, ни детей, и преданы до последней капли крови своему клану. Дядюшка Огри говаривал, что в былые времена, пока ещё виги не пришли в страну Лазоревых Гор, здесь можно было встретить целые деревни, заваленные трупами. Наёмные убийцы за одну ночь вырезали по несколько сотен мирян, чтобы только нагнать на других страху, и вынудить их бежать в другие места.

– Усильте дозоры! Проводите смену караула как можно чаще! – Отдал приказ сивд, на негнущихся ногах подошёл к краю стены, и придерживаясь за мерлон рукой, посмотрел вниз. Он уже не увидел тех мрачных фигур в чёрных хламидах на опушке леса. Зато в свете разгорающегося утра он заметил несколько неподвижно застывших тел тех, кого призвал к себе Бессмертный Тэнгри.

– Вряд ли они решатся на второй штурм. – Проговорил всё тот же десятник, подойдя сзади. – Мы крепко всыпали им, и теперь нужно время, чтобы они зализали раны.

– С ассанами никогда нельзя знать всё наверняка… – Сотник всматривался в светлеющую опушку, словно мог увидеть за деревьями и густыми кустами притаившихся врагов, и уже во многий раз задавал себе вопрос о том, как убийцы смогли пройти к замку Корте, минуя плотные дозоры перманов? Или они в сговоре? Или может быть, варвары даже заплатили им за то, чтобы они атаковали крепость и взяли её? Что там они говорили про Храм Висс? Что они жрецы? Хороши жрецы…

Мысль промелькнула внезапно, и тут же исчезла, словно сама себя испугалась, но сивд успел-таки ухватить её за хвост, и поразился собственной догадке. Это ему показалось невероятным, и немного поразмыслив, он всё же уверился в том, что не ошибается.

– Проклятье… Клянусь всеми богами Сангара, я знаю где укрыто сердце клана ассанов!

Десятник несколько мгновений смотрел на сотника, будто не мог понять, о чём тот говорит, и осторожно спросил:

– Мастер Норд?

– Я знаю, где скрывается глава клана наёмных убийц! – Громко повторил сивд, и засмеялся. Теперь ему не казалось, что его предположение неверно. Теперь ему всё казалось так логично, и последовательно, что он сам удивился, как не мог догадаться до этого раньше.

– И где же? – Спросил харвелл, покачав головой.

– Храм на леднике Висс и есть гнездо ассанов, откуда идут приказы всем убийцам! – Выкрикнул Норд и понял, что харвелл вряд ли поверит его словам. Для заулов, харвеллов и вигов в том числе, Храм Висс – святое место, где за скромную плату можно узнать будущее и услышать пророчества оракула. Разве они когда-то поверят в то, что сам оракул и есть глава клана, сотни лет уничтожающего жителей страны Лазоревых Гор? Нужно нечто такое, чтобы они смогли увидеть и потрогать руками, удостоверится в том, что сотник прав. Трупы ассанов? Они найдут любое объяснение, и всё же не поверят, что это жрецы Храма Висс.

* * *

Глава 28.

Стальной Барс медленно поднялся, еле сдерживая себя от ярости, и чтобы скрыть как подрагивают руки, скрестил их на груди. Телохранители вождя насторожились за его спиной, но не сделали ни одного движения. Воевода почему-то был уверен, что они сейчас и пальцем не пошевелят, чтобы защитить Тартея. Они смотрели на своего правителя с изумлением, будто видели его первый раз в жизни. Это было ещё одним доказательством того, что пергамент, лежащий на низком столе, и освещённый несколькими свечами, ни в коем случаи нельзя подписывать. Он ощущал всем своим существом, что его сейчас собираются просто обвести вокруг пальца!

Рутгер оглянулся на друзей, чьи лица смутно белели сзади, у стены из шкур, и решительно повернулся к хитро улыбающемуся Тартею:

– Может быть я молод, но отнюдь не глуп! Какой резон мне подписывать грамоту, что я не могу прочесть? Я вижу, что здесь написаны слова только на языке русов, а их руны мне не знакомы. – Стальной Барс перевёл взгляд на Сайана, сидящего по правую руку от вождя ювгеров, и посмотрел ему в глаза. В своё время он уверял воеводу, что Тартей справедлив, честен и храбр, благородства в нём больше чем в самом императоре Руссии! Сначала он действительно таким и показался, но сейчас…

Виг ещё раз посмотрел на грамоту, на незнакомые руны, и вдруг подумал, что если он сейчас не даст понять Тартею, что с ним нельзя шутить, тот вполне мог отдать приказ на то, чтобы пленить вигов. Та же старая, уже знакомая история повторялась. Сначала Зурия пыталась удержать северян при своём войске, теперь сам вождь подсовывает какую-то грамоту, какую невозможно прочитать, заверяя, что она всего лишь договор о вечной дружбе, и взаимопомощи.

Лурфар! Проклятье… Как же он раньше не подумал о нём? Монах утверждал, что знает множество наречий и языков, так может быть, он знает и руны русов?

Рутгер повернулся к друзьям, и встретившись с настороженным взглядом Сардейла, отдал приказ:

– Позови сюда нашего монаха. Наверняка он сможет прочесть эту грамоту, и даже помочь составить её более правильно. Может быть, мы даже кое-что добавим в неё. – Эти слова Стальной Барс произнёс уже повернувшись к Тартею, и улыбаясь. Помниться, Эрли называла такую улыбку опасной, и не предвещающей ничего хорошего.

Ювгер на мгновение замер, будто растерялся, и потом быстро взглянув на Сайана, сказал, немного растягивая слова:

– Ваш монах толмач, и он знает руны русов?

– Да. Он знает много языков. – Тихо проговорил воевода, глядя в узкие щёлки глаз Тартея, и пытаясь разглядеть в них нечто, что могло бы подсказать ему о том, что тот думает и может предпринять.

Вождь ювгеров чуть подался вперёд, подхватил пергамент, небрежно отбросил его в сторону, на руки Сайану, упорно отводящего глаза в сторону от взгляда Стального Барса, и широко улыбаясь, заговорил:

– Не стоит столь отважного воина посылать за каким-то монахом. Давайте проявим уважение к его сединам, и отложим грамоту в сторону. Мы всегда успеем скрепить наш договор, и дать друг другу клятву. У нас осталось ещё много вина, так поднимем кубки за нашу победу!

Виг присел на циновку, и украдкой вздохнув, поняв, что он только что избежал коварно расставленной ловушки, улыбнулся в ответ. Бессмертный Тэнгри! Что здесь за земли, и что за люди, если все, начиная от простого рыбака и заканчивая вождём целого народа, хотят использовать совершенно незнакомых людей, пришедших издалека, в своих корыстных целях? Неужели здесь, на юге, нет таких понятий, как честность, верность слову и клятве? Неужели здесь вся суть жизни заключается в том, чтобы обмануть своего ближнего?