Древние Боги

– Ты будешь это делать прямо сейчас? – Испуганно спросил Вальхар, уже не скрывая своего страха перед вымотавшей его болью.

– Нет, мой вождь. – Лекарь заглянул в глаза своего повелителя. – Мне нужно приготовить инструменты, и чудодейственный отвар, выпив какой, ты уснёшь, и ничего не почувствуешь.

– И проснусь полным инвалидом? – С иронией спросил вождь клана, силясь улыбнуться, и не в состоянии отвести глаза в сторону, от всепроникающего взгляда.

– Это будет казаться только со стороны. – Глубокомысленно заметил Мирвер. – На самом деле ты будешь здоров.

Уже теряя сознание Вальхар почувствовал, что его куда-то переносят, бережно опускают на что-то мягкое, и аккуратно снимают кольчугу. Губы обжёг горячий, горький отвар, и перед тем как провалиться в спасительную тьму, он услышал голос Мёртвой Головы:

– Надеюсь, ты поставишь его на ноги. Без него нам не выиграть этой войны.

* * *

С высоты крепостной стены сотник Норд смотрел, как по узкой тропинке между скал нескончаемым потоком бредут беженцы, неся на своих плечах нехитрый скарб. О, Боги! Сколько же их! Жаль, что среди них совсем нет воинов. Пара сотен бойцов сейчас была бы весьма кстати. Где-то там, у начала тропы рыскают мелкие отряды перманов, и как волки рвут тех, кто не может отбиться от них.

Где же сейчас его Альте? Что с Ульде? Что с дядюшкой Огри? Если Роунфал захватили варвары, то, наверное, они вот так же, как эти несчастные бредут, и ищут безопасное место, где можно укрыться от смерти. Он даже не допускал мысли, что они погибли. Он не хотел об этом думать, и сам себя утешал тем, что вождь Вальхар будет сражаться до последнего воина, но не допустит, чтобы в пожаре войны гибли миряне.

Сейчас он думал о том, что единственное самое безопасное место в стране Лазоревых Гор, это замок Корте. Сюда не смогут добраться ни перманы, ни ярвиры, ни сам дьявол, а для обороны этих стен хватит и сотни воинов. Жаль, что лорд Мортрей пал в битве. Он знает это место лучше всех, и наверняка бы смог придумать нечто такое, что помогло бы уничтожить иноземцев под стенами замка.

Сивду показалось, что среди беженцев мелькнула знакомая фигурка, и он вдруг подумал, что его любимая сейчас там, где берёт начало эта узкая тропа, и где бродят шайки варваров, выискивая добычу. Страшно представить, что с ней может случиться! Нет-нет-нет! Он не может лишиться своей голубоглазой любви! Надо что-то делать! Собрать воинов, всех кто есть, спуститься в долину, и самому посмотреть, что там происходит? Боги! Это следовало сделать уже давно! Что же он медлил так долго?

Норд в беспокойной жажде деятельности оглянулся, и увидел десятника Фортара, с коим много лет назад прибыл в страну Лазоревых Гор, и вступил в наёмное войско лорда Мортрея. Их многое связывало, и во многих битвах они стояли плечом к плечу. Это было даже больше чем дружба. Это были настоящие братские чувства, и если бы не жёсткие законы Сангара, то они давно бы побратались, и принесли друг другу роту верности.

– Фортар!

Друг тут же прервал разговор с одним из харвеллов, только вчера появившемся в замке, и подошёл ближе, тоже посмотрев со стены вниз.

– Что тебя так встревожило? Что ты увидел здесь?

– Сколько у нас людей?

– Вылазка? – Тут же догадался сивд, и он улыбнулся, сверкнув глазами. – Воинов не так много, но все они рвутся в бой, и хотят обагрить свои мечи кровью.

– Так сколько же? – Нетерпеливо спросил Норд, уже размышляя, где можно занять в долине выгодную позицию, и атаковать какой-нибудь отряд перманов.

– Наберётся около семи десятков бойцов. Большей частью харвеллы и заулы, но есть и несколько вигов из клана Большого Орла. Они уже пришли в себя, после того как их клан уничтожили, и жаждут мести.

– Иди и объяви сбор. Я приму под знамя лорда Сатвела любого, кто умеет обращаться с оружием. Сегодня мы напомним перманам, что ещё живы, и что им не будет покоя на этой земле. Каждый камень, и каждое дерево будет для них смертельно опасно.

На сбор отряда ушло совсем немного времени, и скоро из ворот замка, разрезая поток беженцев на две бесконечно длинные змеи, по тропе вниз, в долину, двинулось восемь десятков воинов готовых сложить свои головы ради победы. Здесь были и харвеллы из Тайной Стражи, виги, каким удалось вырваться из настоящего ада, сивды, сохранившие верность, и заулы, ещё совсем недавно не помышлявшие, что им придётся вспомнить былые годы и взять в руки арбалеты.

Норд и не надеялся разгромить большой отряд врага. Он не хотел ввязываться в большие, кровавые стычки. Он хотел малыми силами нападать на малые силы перманов, и, вырезая их всех до одного, исчезать без следа в лесах долины, чтобы появляясь совсем в другом месте снова наносить удар. По его разумению это была более разумная тактика, чем та, что предлагали виги из клана Большого Орла. Сколько бы они смогли уничтожить, встав на смерть стеной против войска иноземцев? Сотню? Две? Почему они не хотят видеть самого, казалось бы простого? Уклоняясь от больших боёв, и каждый раз убивая по несколько десятков варваров можно достичь гораздо большего, чем сразу погибнуть и отправиться к Очагу Бессмертного Тэнгри! Ведь и маленькие пчёлы гонят прочь медведя, что разоряет их улей!

Норд заметил, что лица идущих на встречу беженцев изменились. В них появился страх, и ожидание чего-то ужасного, что может принести смерть. Тяжело смотреть в обычные, человеческие лица перекошенные ужасом. Кажется, что и сам можешь поддаться панике, и броситься бежать туда, где никто, никогда не сможет найти. Забываешь, что на боку в ножнах висит меч, что совсем неплохо умеешь им владеть, и всегда можешь постоять за себя.

Где-то впереди раздались крики, и беженцы стали разбегаться, прячась за камнями и в густых кустах, растущих по обе стороны от тропы. Что же с ними? Почему они так себя ведут? Что случилось?

– Варвары! – Чей-то пронзительный визг затих на самой последней ноте, и оборвался.

На опустевшей, расширяющейся тропе не осталось ни одного человека, и враги наконец-то увидели друг друга. Впереди, на расстоянии сотни шагов от отряда, сивд заметил перманов. Тех, боя с кем он жаждал, как воздуха. Тех, чью кровь хотел пролить, во что бы то ни стало. Тех, от кого хотел защитить свою любовь.

Иноземцы так же не ожидали скоро встретить своих врагов, и в растерянности остановились. Они преследовали беженцев, и предвкушали большую, лёгкую добычу, как вдруг напоролись на воинов, готовых дать им отпор.

Какое-то время враги разглядывали друг друга, пытаясь определить численность противника, и, по всей видимости, перманы, решив начать сражение, стали строиться в боевой порядок.

– Арбалетчики! Приготовиться! Виги – в первую шеренгу! Сивды во вторую и третью! – Начал командовать Норд, и отряд, на скорую руку собранный из случайных людей послушался его. – Арбалетчики! Стреляй! – Он хотел воспользоваться тем временем, пока варвары не бросились в атаку, и у заулов есть ещё те несколько мгновений, когда они могут тщательнее прицелиться.

Защёлкали арбалеты, и острые, стальные болты, пробивая защиту, разили иноземцев. Их не могли спасти ни новые доспехи, ни крепкие, большие щиты. От истребления их могла спасти только стремительная атака, и паническое бегство. Перманы это тоже поняли. Ветер донёс какую-то команду на гортанном, незнакомом языке, и враги, прикрывшись щитами, как черепаха панцирем, медленно двинулись в сторону отряда Норда.

– Арбалетчики! Стрелять по готовности! – Отдал приказ сивд, с удовольствием наблюдая, как тяжёлый, арбалетный болт, пробив щит, по самое оперение вонзился в грудь одного из варваров. На таком малом расстоянии не спрятаться ни за одним щитом, существующем в Обитаемом Мире.

– Ты ничего не сказал про харвеллов! Что делать нам? – Перед Нордом встал харвелл в доспехах Тайной Стражи. Бледное, потное лицо, испуганный взгляд. Боги! Как же ему страшно! Зачем же он пришёл сюда? Ему совсем мало лет! Четырнадцать, или пятнадцать?

– Я введу вас в бой в самый решительный момент. – Ответил сивд, глядя как неотвратимо надвигается строй перманов. Он пытался сосчитать квадратные щиты, но каждый раз путался, и сбивался. Сколько же их? На тропе видно совсем немного, человек двадцать. Остальные идут следом, и вступят в бой чуть позже. Может, стоит послать харвеллов в обход, и напасть сзади? Может быть, тут есть какая-нибудь тропинка, по какой смогут пройти четыре десятка воинов?

Норд оглянулся, и увидел, что последние беженцы скрываются за скалой вверх по тропе. Нет, здесь нет никакой щели, чтобы послать отряд в обход. Но это и хорошо! Значит, и перманы не смогут их обойти, и ударить в тыл. Тропа сужается, и когда варвары подойдут щит в щит, в первой шеренге их будет столько же, сколько и вигов. Тогда они смогут биться на равных, даже если перманов и в несколько раз больше.

Краем глаза сивд заметил какое-то движение, и, повернув голову, увидел, что на скале, поднимающейся над тропой, появилось несколько отроков, судя по одежде заулов и харвеллов. Столько же вскарабкались на скалу и с другой стороны тропы. Сначала он не понял, что они делают, а когда разглядел, то улыбнулся, и подумал, что страну Лазоревых Гор невозможно завоевать, пока в ней живёт такой народ.

Юнцы достали припасённые пращи, и скоро в перманов полетели с силой запущенные камни. Не каждый бросок достигал цели, но они сумели сдержать иноземцев, и арбалетчики успели сделать по несколько выстрелов, прежде чем они достигли отряд Норда, и навалились на первый ряд вигов.

Сивд растолкал своих соплеменников, и, вытащив из ножен меч, попытался втиснуться в первую шеренгу. Воины из клана Большого Орла словно окаменели, и не пододвинулись ни на пядь. Кто-то из них зло прошипел сквозь зубы:

– Ты торопишься к Очагу Бессмертного Тэнгри, сивд? Мы собираемся залить кровью эту долину, так что встань к своим, и постарайся не приближаться к нам…

Норд, конечно, знал о храбрости и мужестве вигов, слышал об их особой тактике ведения рукопашного боя, против которой не может устоять никто, но увидеть, воочию как-то не доводилось. Он очень надеялся на ярость вигов, и то, что те смогут сломить первый напор перманов, остановить их. Если всё пойдёт так, как он задумал, то защитники тропы и беженцев выстоят, и смогут разметать шеренги врага.

Когда до противника оставалось совсем немного, всего несколько шагов, иноземцы замедлили свой шаг, высматривая место, куда бы им было удобнее вклиниться, и где их атака могла бы иметь наибольший успех. Бесполезно! Все виги стояли как один, выставив впереди себя щиты, на край которых положили лезвия мечей.

Дальше происходило вообще нечто непонятное, и неподдающееся описанию. Как это можно объяснить, если не охватившим первую шеренгу безумием? Ряд пришёл в движение. Кто-то встал на колено, подняв над головой щит, кто-то опустился на четвереньки, и по этой мгновенно созданной лесенке взбежало и прыгнуло сразу четверо воинов, всей своей тяжестью проломив строй перманов и опустившись где-то за спинами первого и второго ряда врагов. Тут же зазвенела сталь, и уже можно было расслышать сдавленные, жалобные вскрики смертельно раненых иноземцев. Оставшиеся шестеро низко пригнулись, и своими щитами подбив вверх щиты ненавистных противников, врезались в первую шеренгу. Боевой строй перманов был в несколько мгновений развален, и рассеян. Всё это произошло так быстро, и так естественно, что Норд слегка растерялся, как, наверное, и все остальные воины. Ещё до того как поднять меч, и прокричать что-то ободряющее своим товарищам, сивд понял, что они выйдут победителями из этой сечи. Пока в стране Лазоревых Гор есть виги, пусть даже и немного, их действительно невозможно покорить!

Сивд перестал принадлежать себе. Он ощутил, как им овладело знакомое чувство азарта боя, и, ринувшись вперёд, вонзая жало клинка в чёрный, разинутый в немом крике рот врага, бросил боевой клич вигов, тут же подхваченный воинами:

– Смерть!

* * *

Глава 34.

Рутгер и сам понимал, что это не совсем то решение, что хотел добиться, но как дать понять гвардейцам, что он совсем не хочет их крови, что он вынужден защищаться, и что между их народами возможна крепкая, нерушимая дружба? Ведь, в конце концов, до Апокалипсиса они существовали под рукой одного правителя. Что осталось от тех времён? Изменённая до неузнаваемости земля? Огромные пространства, заражённые Невидимой Смертью, где бродят стаи невиданных мутантов, представляющих для человека серьёзную опасность? Куда пропала та, высокоразвитая цивилизация? Где их города? Странные развалины сооружений, и руины? Это всё что осталось от них?

Невозможно представить, что происходило на земле, когда страшная, огненная смерть обрушилась на беззащитные города. Тысячи тысяч мгновенно погибли в пламени, так и не успев осознать, что происходит. Исчезали горы, и на их месте появлялись пустыни. Где была равнина, там вдруг вспучивалась земная кора, и вырастали горы. Высыхали моря, и реки, чтобы возникнуть совсем в другом месте, где, казалось бы, они никогда не могли быть.

Кто же те немногие, кому посчастливилось выжить и избежать Невидимой Смерти? Как они смогли найти в себе силы жить дальше, дать жизнь следующим поколениям, не смирившись с такими потерями, и не скатившись до первобытного, дикого состояния? Как же они смогли существовать на выжженной, обезображенной земле, и сохранить в своём сердце то, что сохранить невозможно? Надежда. Почему она не умирала в них, и заставляла строить новые дома, ковать оружие, и возделывать землю, чтобы что-то вырастить на ней?

– Ты совсем не слышишь меня!

Голос Эррилайи вернул Стального Барса в действительность. Он посмотрел на неё, будто увидел первый раз в жизни, и вдруг подумал, что её потеря была бы для него своим, почти незаметным для других, Апокалипсисом. Что в ней есть такого, что притягивает его, и без чего он уже не мыслит дальнейшего существования?

– Нет-нет, что ты! Я прекрасно слышу тебя! – Поспешил заверить её Рутгер, с досадой осознавая, что не помнит её последних слов.

– Ну и что же я говорила? – Язвительно, как умела делать только она, спросила Эрли, надув губы.

– Разве это так важно? Важно только то, что мы вместе, живы, и можем дышать одним воздухом…

– Да. Это действительно важно. – Задумчиво проговорила ведьма, и, глядя как огонь жадно пожирает хворост, добавила:– Я рада, что ты отпустил тех русов. Вчера было и так пролито достаточно крови, чтобы боги могли ей пресытиться, и отрубать руки пленным было бы просто жестоко.

– Боюсь, что многие из вигов меня не поняли.

– Ничего. Скоро пройдёт совсем немного времени, и они сами будут уверены, что только добротой и милосердием можно покорить сердца других народов.

– Кстати, твои предсказания не всегда сбываются.

– Нет. Просто ещё не пришло время. То, что я видела, обязательно случится. – Эрли сказала это с такой уверенностью, что Рутгер сразу ей поверил.

Крепко обнявшись, они немного помолчали. Было так хорошо, что хотелось сидеть вечно, ощущая биение сердца возлюбленной, слыша её дыхание. Глядя на огонь, хотелось говорить о самом сокровенном, о том, чего не можешь сказать кому-то другому, кому даже безгранично доверяешь.

– Мне было трудно. – Произнёс воевода, стиснув зубы.

– Я знаю. Ещё семеро погибших друзей – это тяжкий груз, и он будет тяжким камнем лежать в твоей душе. Утешает только то, что они приняли достойную смерть, и отправились к Очагу Бессмертного Тэнгри с большой свитой убитых врагов.

– В этих врагах я вижу будущих союзников. – Стальной Барс посмотрел в сторону других костров, где воины, и мятежники, справляли тризну по погибшим. Откуда звучала негромкая, древняя баллада. – Мне кажется, что я совершил так много ошибок, что мне уже нет никакого прощения.

– Разве это ошибки? – Откликнулась Эррилайя. – Ты ищешь свой собственный путь, и небольшие огрехи не приведут к большой беде, пока ты не стал Владыкой страны Лазоревых Гор.

– Я начал свой путь со лжи. – Хмуро сказал Рутгер, вспоминая о том, что больше всего саднило его сердце.

– И это не такой большой грех. Эта ложь во благо, во имя спасения чести друга.

– Но из-за этого от меня может отвернуться другой друг!

– Нет. Он никогда этого не сделает. В будущем вы составите самый сильный союз, какой когда-либо существовал на Великом Хребте Урдал. Военный вождь Балвер давно лежит в могиле, его убийца мёртв, и если тебе угодно сделать его героем, так пусть будет так. Время и история всё расставят по своим местам.

– Тебе это тоже подсказали духи?

– Да. Это я услышала там, у камней, где была великая битва добра со злом. Вот к чему нужно готовиться. Это ещё не конец. Это только начало войны, что охватит весь Обитаемый Мир, и боги показали мне, что только ты и царь россов смогут отстоять будущее человечества.

– Проклятье! – Вымолвил воевода, отирая со лба выступившие капельки пота. Из уст возлюбленной он услышал то, о чём как-то задумывался, и ему показалось, что так будет в далёком будущем, возможно через несколько сотен лет, когда мутантов под воздействием Невидимой Смерти станет больше, и они начнут отвоёвывать для себя жизненное пространство. Неужели это произойдёт так скоро, и у людей не так уж много времени, как кажется?

– Ты уже думал об этом? Аласейа тоже уверен в будущей войне.

– Вот для этого и нужно объединять народы. – Это не было ни вопросом, ни ответом. Это было утверждением, против какого было трудно что-то возразить. Огромные волки, панцирники, из Проклятых Земель, упыри из подземелий Егдера, и это только здесь! А что творится там, на юге?

От костров воинов отделилась тень, медленно, чуть пошатываясь, приблизилась, и в темноте раздался голос Норхорда, полный чуть прикрытой злости:

– Почему воевода Рутгер не хочет поднять чаши за наших друзей, погибших в сече с русами?

– Они были и моими друзьями. – Подняв голову, ответил Стальной Барс. – Память о них будет вечно жить в моём сердце, и конечно я подниму чашу за их души, греющиеся у Очага Бессмертного Тэнгри.

– Тогда может быть, ты объяснишь воинам, идущим за тобой, почему ты прощаешь наших врагов, убивающих наших же братьев? Многие не понимают твоих приказов, ведь нас всегда учили, что враг должен быть уничтожен!

– Может быть не каждый приказ понятен, но каждый приказ должен быть выполнен! – С нарастающим раздражением бросил Рутгер, и вскочил на ноги. – Разве недостаточно мы пролили крови? Разве не пора прекратить бессмысленные убийства?

– Убийство врага никогда не бывает бессмысленным, да и речь шла всего лишь об отсечении кисти правой руки! После битвы у Волчьих Ворот военный вождь Балвер помиловал пленных челман, и отпустил их, снабдив пищей и водой. Помнишь, чем они отплатили нам в Гаарии? Я уверен, что здесь, с русами, будет то же самое.

– Не все они снова возьмут в руки оружие.

– А если бы мы отсекли им руки, то никто бы не взял оружие! Ты чувствуешь разницу? Они убили семерых вигов, и больше трёх сотен рабов! Они утопили их в собственной крови! Так разве они заслуживают прощенья?

– Сделав их калеками, мы настроим против себя всё население Руссии. Ты этого хочешь?

– Да какая нам разница, что будет думать о нас народ Руссии, если мы будем встречаться с ними только на поле боя? Пусть они боятся нас, и знают, что пощады не будет!

– Скажи ему! – Эррилайя привстала, потянула воеводу за рукав.

– Что? – В запале ссоры Рутгер не расслышал ведьму, а когда осознал её слова, тихо проговорил, борясь со своим гневом: – Я устал с тобой спорить, Норхорд. Пойдём к воинам, и я расскажу про думы, что не дают мне покоя. Тогда ты всё поймёшь, и уже не будешь осуждать меня за мягкосердечность.

Подойдя к костру воинов, он принял из рук Сардейла чашу с вином, захваченного вместе с добычей в последнем бою. Нужно было сказать несколько добрых слов о павших, чтобы Бессмертный Тэнгри услышал его, и приветливо встретил их души, и он, полный решимости начать говорить, вдруг не смог вымолвить ни звука. Он понял, как ничтожны слова, что они не могут выразить всех его чувств, как примитивна речь, и невозможно передать ту боль, поселившуюся в сердце, что гложет его каждое мгновение жизни. Он смотрел в лица друзей, неузнаваемо изменившихся от отблесков костра, и видел в них решимость идти вперёд, до конца. Он видел в них то, что связывало их крепче любой, самой страшной клятвы.

– Рут! Скажи нам что-нибудь! – Увгард ободряюще улыбнулся, чуть приподняв чашу.

– Нет таких слов, что могли бы выразить то, что я чувствую. – Начал воевода. – Мы лишились семерых своих братьев, отдавшими свои жизни ради того, чтобы мы могли сидеть сейчас возле огня, и вспоминать их. Бессмертный Тэнгри призвал их к себе в расцвете славы, как и подобает великим героям. – Стальной Барс заметил среди воинов Зурию и Валтора. Они внимали каждому слову, брошенному здесь, и кажется, сравнивали с тем, что у них уже было. Между тем виг продолжал: – Что я могу сказать, кроме того, что уже было? Они погибли, как и должны умирать воины, в бою, с оружием в руках, и наш бог будет рад видеть их. Я хочу сказать о том, что наш ждёт в далёком будущем, о том, мысли о чём, не дают мне покоя.

Рутгер обвёл долгим взглядом притихших воинов, встретился глазами с Аласейа, и, дождавшись его полуулыбки, полукивка, опять заговорил, стараясь подобрать слова так, чтобы всем, и русам, и вигам, была понятна его речь:

– Многие из вас не понимают того милосердия, что я оказал побеждённым. По древним законам вигов, пленный враг должен лишиться правой руки, чтобы никогда не смог взять оружие, и снова повернуть его против нас. Тогда, ещё в Гаарии, отпуская повторно пленённых челманов, я ещё не думал об этом, а просто делал так, как сделал военный вождь Балвер. Вчера, отпуская русов, я понял, что это единственное, правильное решение. Балвер видел намного дальше, и лучше любого из нас…

– Что ты хочешь этим сказать? – Не выдержал Сардейл.

– Придёт время, и все народы Обитаемого Мира объединятся против общей смертельной опасности!

– Какой опасности? О чём ты? – Спросили из темноты, и среди поднимающегося ропота Стальной Барс узнал голос Вальгера.

Он поднял руку, и когда стихли все звуки, сказал то, о чём думал уже давно, но тогда это казалось чем-то далёким, призрачным, вряд ли когда-нибудь способное осуществиться:

– Грядёт великая война с мутантами, и она охватит все известные человеку земли!

Рутгер ожидал криков, каких-то вопросов, но совсем неожиданно в ночной тьме повисла такая тишина, что было слышно, как звенит тихий ручеёк в сотне шагов от лагеря, и лениво шелестит листвой недалёкий лес. Воевода удивлённо посмотрел на воинов, на их сосредоточенные лица, и вдруг догадался, что и они тоже давно думали об этом, но никому не говорили свои мысли. То, что они видели за время похода к убежищу Древних Богов, вполне красноречиво говорило о том, что может произойти в будущем. Даже лишённый какой-либо фантазии человек мог сделать определённые выводы, и понять, чего ждать через несколько лет.

– Воевода прав. – Подал голос Микон, оглаживая лишённую волос голову. – Ещё стоя на стене, и глядя в сторону Проклятых Земель, я заметил, что с каждым годом тварей становится больше и больше. Они видоизменяются, становятся хитрее и сильнее. Бес мне в ребро, если я знаю, из какой щели в земле они вылезают на поверхность земли из ада! Здесь, в Руссии такая битва уже была, и люди победили, пролив настоящие реки крови. Боюсь, что если мы не будем готовы к следующей, ещё большей сечи, то нас попросту вырежут как котят.