Древние Боги

– Ты можешь сказать, кто это? – Спросил Рутгер без особой надежды, получить точный ответ.

– Не знаю. – Ведьма помолчала, колеблясь, и неуверенно сказала: – Если бы у меня было чуть больше времени, то я бы, наверное, смогла…

– Я так понимаю, что у нас нет этого времени? – Спокойно спросил Стальной Барс. Он не боялся ассана, и был уверен, что сможет с ним справиться. Было только немного досадно, что тот появился в то время, когда будут нужны все силы, чтобы противостоять тварям из подземелий. – Что же ты мне раньше ничего не сказала?

– А раньше он не хотел твоей смерти! – Зло откликнулась Эррилайя, и воеводе показалось, что она готова обругать его. С удивлением он посмотрел в её лицо, не понимая, что могло так рассердить маленькую ведьму. Может быть, его вопрос прозвучал, как упрёк, но ведь он совсем не это хотел сказать!

Он никак не успел оправдаться, так как гаарка вдруг остановилась, ещё сильнее вцепилась в его руку, и, закатив глаза, повалилась на лестницу, ведущей с платформы в тёмный зев тоннеля. Рутгер успел подхватить её, и опустился на одно колено. Он с беспокойством посмотрел по сторонам, и тут же возле него появился Йеге. Знахарь всё понял без слов, и дрожащей рукой проверил у девушки пульс. Тонкими пальцами оттянул веки, придвинув ближе потрескивающий факел, заглянул в глаза.

– Что с ней?

– Всё в порядке. – Облегчённо ответил шаман. – Обычный обморок. Нужно всего лишь немного воды.

Сразу несколько открытых фляг появилось в кругу света, и, взяв одну из них, Йеге плеснул горсть воды на лицо Эрли, недовольно, по-старчески бурча себе под нос:

– Бедная девочка. Как же ей тяжело здесь, в этой проклятой темноте! Как она ещё не сошла с ума? Только ведьма из рода Ровво может быть такой сильной…

– Что ты бормочешь? – С улыбкой спросил воевода, уже понимая, что никакой серьёзной опасности нет, и видя, что Эррилайя застонав, пошевелилась. – Ещё совсем недавно, мне помнится, ты ненавидел её!

– Я не ненавидел её, а просто боялся. – Нисколько не смутился гаар. – Издавна у нас считалось, что род Ровво служит дьяволу, да и сами они уже давно не люди. Но теперь, я вижу, что это были всего лишь слухи. И всё же, со временем она может стать очень сильной ведьмой. В ней есть сила, и она её чувствует, но, к сожалению, пока не может ею воспользоваться.

– Чтож ты хочешь! Ей всего пятнадцать лет! Да и кто может научить её этому? – Слова знахаря задели Рутгера, и он вступился за свою возлюбленную.

– Нет. – Йеге покачал головой. – Каждая ведьма ищет сама свой путь, и сама ищет в себе силу. Она ещё научится применять её, и тогда, в её лице мы получим грозного союзника, и кто знает, может быть, она не раз спасёт наши жалкие жизни.

– Мой воевода! – Вперёд протиснулся Хортер, растолкав сгрудившихся стеной воинов. – Норы полны звуков, и, похоже, что скоро мы будем не одни.

Стальному Барсу хватило быстрого, беглого взгляда, чтобы выбрать место для будущей битвы. Благо в этом зале хватало ниш с низким сводом, и небольшими проходами, где можно было не бояться нападений сверху, и с успехом держать оборону в ограниченном аркой, пространстве.

– Отходим! – Бросил воевода, поднимаясь, с начавшей приходить в себя, ведьмой на руках. – Мне надоели эти подземелья, упыри, и духи! Покажем им, кто такие воины севера! Пусть этот день станет для тварей самым чёрным днём в их никчёмной жизни!

Виги одобрительно зашумели, и весело переговариваясь, с шутками-прибаутками стали готовиться к схватке. Это были уже не те безусые юнцы и отроки, какие перед каждой сечей с трудом сдерживали сумасшедший стук сердца в груди. Хоть им и было совсем немного лет, и среди них было так мало ветеранов, теперь они чувствовали свою силу, и знали, на что способны. Они закалились в боях, и не боялись никакого врага. Они собирались делать свою работу. Опасную, трудную, ту, к какой их готовили с детства. Что им какие-то мутанты и твари? Они были готовы отправить в ад и самого дьявола!

Рутгер опустил Эррилайю в угол в дальнем конце ниши, и сдал её на попечение Йеге. Отряд тем временем, повинуясь указаниям Сардейла, построился. Впереди встали в четыре ряда воины со щитами, на ними арбалетчики и лучники. Первый ряд опустился на одно колено, прикрывшись щитами, и выставив мечи. Вторая шеренга встала вплотную к ним, и окованным сталью деревом образовала стену, отведя руки с оружием для удара сверху. Третий ряд вставил между щитами копья, чуть выставив наконечники, чтобы в миг сшибки резко высунуть их вперёд, и протыкая сразу по несколько врагов существенно ослабить первый натиск. Стрелки встали за строем на запасные щиты, чтобы через головы сражающихся воинов посылать арбалетные болты во врага.

Все были готовы, и с нетерпением ожидали ненавистных тварей, готовые убить их как можно больше. Они видели спасение только в этом – в уничтожении врага.

С необъяснимым трепетом в душе Стальной Барс выдернул из-за пояса пернач, решив, что он больше понадобится в свалке боя, и с изумлением посмотрел на серебряный жезл воеводы, упавший на гранитный пол. Он совсем забыл про него! Ничего удивительного. Здесь этот символ власти ничего не стоит, и его владелец сражается, так же как и все, деля со своими воинами те же опасности.

Рутгер поднял жезл, и передал его Эрли:

– Сохрани его для меня!

Та чуть задержала руку возлюбленного, и слабым голосом прошептала:

– Будь осторожен, не жалея себя.

Воевода кивнул, и присоединился к царю россов. Слова девушки показались ему наполненными каким-то особым смыслом, вселяющими в сердце уверенность и надежду, что всё кончится благополучно, и он совсем скоро сможет ощутить своими устами малиновый вкус её губ.

– Будем сражаться по двое, по очереди выходя из строя. Сначала я и Сардейл, потом Увгард и ты. – Возбуждённо проговорил Барс, чувствуя, как подрагивает в руке пернач, что, казалось, готов сам, отдельно от хозяина броситься в битву и размозжить в кровь голову какого-нибудь упыря. – Так мы сможет убить больше, а когда трупов станет много, строй щитами отодвинет их, и освободит нам место. Рана не беспокоит?

– Пустяки. – Улыбнулся росс, поправляя серебряные наручи. – Нам нужно продержаться совсем немного, чтобы вампиры поняли, что с нами лучше не связываться. Уверен, что они скоро будут в панике разбегаться, услышав звук нашего боевого рога!

– Надеюсь, что так и будет! – Воевода надвинул шлем на глаза, и крикнул: – Бросьте несколько факелов вперёд! Нам будет нужен свет! Герфур! Сколько осталось горшков с земляным маслом?

– Пять! Мой воевода!

– Микон тебе поможет, и будьте готовы по сигналу поджечь уродов! Воины! Да напьются ваши мечи кровью врага!

– Смерть! – Выдохнули полсотни глоток, и нарастающий шум приближающихся вампиров был заглушён воинственным кличем вигов, приготовившихся убивать, и если надо, встретить смерть, чтобы с достойной свитой отправиться к Очагу Бессмертного Тэнгри.

Топот ног, гомон, и нечеловеческие вскрики приближались, гулко отдавались в безмолвных тоннелях, и казалось, что дух подземелий призвал на битву многие и многие тысяч вурдалаков. От этой мысли становилось немного не по себе, но Рутгер утешал себя тем, что ведьма не может ошибаться, её предсказание верно, и они смогут выбраться из нор тварей.

Уже было слышно хриплое дыхание сотен упырей, и скоро за кругом света, еле освещаемые, стали видны бледные тела скалящихся мутантов. Вурдалаки, как и в первый раз не торопились нападать. Только шипели, и показывали клыки, надеясь напугать воинов, чтобы с ними потом было проще справиться.

– Они растеряны, и опасаются на нас нападать! – Выкрикнула Эрли. – Они знают про тех упырей, убитых нами раньше, и удивлены нашей силой! Дух посылает их в бой, но они совсем не хотят умирать! Они боятся нас!

– Это меня радует! – Воскликнул Стальной Барс, и уже тише добавил: – Слишком быстро они поняли, чего от нас можно ожидать. Соргай! Ты готов?

– Да, мой воевода!

– Осчастливь тварей парой стрел!

Задние ряды вампиров напирали на передние, и те невольно, хоть и упирались, постепенно становились всё ближе и ближе к факелам. Вот уже можно разглядеть в мельчайших деталях скользкие, голые тела. Ещё немного…

Вот он, миг, когда ярость достигает предела, и даже благоразумие не может удержать от неосторожного шага. Злость окатывает волной обжигающего варева, и становится всё равно, что будет дальше, лишь бы дотянуться до горла врага, и пустить ему кровь. Хочется убивать и убивать, чтобы никого не осталось, и никто не мог угрожать той жизни, тому самому ценному, что есть в Обитаемом Мире.

Место для битвы было выбрано как нельзя лучше. Низкий свод ниши не давал упырям нападать сверху, и они были лишены этого преимущества. Они могли бросаться только спереди, где попадали под быстро мелькающие, разящие мечи, копья, и арбалетные стрелы.

Отряд выстоял, не отступив ни на шаг, как бы упыри не напирали. Они рвались вперёд, пытаясь проскользнуть между щитов, и тут же падали сражённые сталью. Вскоре возле первого ряда вигов скопилось уже немало трупов, истекающих кровью, а конца атаки вурдалаков так и не было видно.

Неожиданно мутанты как по команде отпрянули назад, и между противниками образовался свободный участок, заваленный мёртвыми упырями. В вампирах нет ничего человеческого, даже если и у них есть какие-то другие чувства кроме ненависти и злости, но и им нужно прийти в себя после схватки, отдышаться, в конце концов, подумать, что делать дальше. Ведь ощетинившийся оружием строй так и продолжал стоять как каменная стена, не сдвинувшись ни на пядь.

Вот он, миг славы! Сердце учащённо забилось, в голову жаркой волной ударила кровь, и Рутгер сделал шаг вперёд по коридору, образованный для него строем. Ещё не погасли, и не были затоптаны факела, ещё можно было видеть скалящиеся морды вурдалаков, их длинные, острые когти, и быстрые, бледные тела.

– Порадуем нелюдей десятком хороших ударов! – Воскликнул Сардейл, в нетерпении поигрывая секирой. Кажется, его можно было разбудить среди ночи и предложить идти биться, то он не раздумывал бы долго, а, уже подхватив своё оружие, бежал к месту схватки. Вот кто жаждет отправиться к Очагу Бессмертного Тэнгри с огромной свитой из поверженных врагов, и ему было плевать на то, что может быть с ним завтра. Главное, чтобы сегодня было кому пустить кровь, и осенить себя славой.

Рутгер прикрылся щитом, внимательно следя за упырями через прорези полумаски шлема, чтобы не прозевать их первый бросок, и встретить первого противника ещё в прыжке. Чтобы напасть самому, а не обороняться, и навязать вампирам свой стиль боя, чтобы они уже не смогли ничего поделать, и сеча продолжалась так, как это было выгодно вигам.

Кто же нападёт первым? Кто решится первым встретить смерть? Неужели они так и будут только скалить клыки, боясь приблизиться и на шаг? Ведь вот же они – люди! Пища! Их мясо так вкусно, а кровь горяча!

Стальной Барс выделил из общего клубка переплетённых тел наиболее крупного, как ему показалось, вурдалака, и подумал, что первым нападёт именно он. Ведь не может же без конца продолжаться это противостояние! Резкое движение, взмах пернача… Удар! В поднявшемся, усиленным в сводах зала, глушащем вое он расслышал, как треснул череп упыря, и из огромной раны фонтаном хлынула кровь. Краем глаза воевода заметил как Сардейл что-то прорычав, перерубил пополам ещё одного мутанта.

Определённо удача сегодня была на стороне людей. Бессмертный Тэнгри услышал их молитвы, и взял под свою защиту. Не считая нескольких несерьёзных царапин, ни один воин не был ранен. Вурдалакам было негде развернуться, и всё их преимущество, быстрота в движении, под аркой, перед сплочённым строем, была бесполезна. Они не могли накинуться всей сворой, а тех, немногих, что успевали перебраться через кучу своих мёртвых сородичей, убивали Сардейл и Рутгер в течении нескольких ударов сердца.

* * *

Глава 15.

– Тебе больно, дядя? – Сочувствующе спросил Иргер с такой детской непосредственностью, что лорд Фельмор улыбнулся, не смотря на боль в перевязываемой руке.

– Нет, мой мальчик, мне совсем не больно. – Лорд посмотрел на свою двоюродную сестру, ловко обрабатывающую рану, на её быстрые, уверенные движения, и подумал, что наверняка она это делает не в первый раз. Чем же она ещё занималась, кроме того, что шила дорожные сумы? – У твоей матери очень нежные пальцы, и она знает, что нужно делать.

Послышался нарастающий свист, крики, через стену перелетел горящий камень, и ударил в здание ратуши, с грохотом обрушив часть каменной кладки.

Сидя у подножия стены Фельмор видел, как засуетились воины возле большой катапульты под предводительством монаха из храма. Как они поворачивали её чуть в сторону и заряжая одновременно. Чёрный дым пожара время от времени скрывал её, но налетал ветерок и прогонял его прочь.

Лорд смотрел на кажущуюся бессмысленной беготню бойцов и вооружённых мирян, думая о том, как странно устроен мир. Ещё совсем недавно он хотел уничтожить всех этих людей, и призвал из Сармейских степей орду челманов. Во что бы то ни стало, он хотел занять трон Владыки страны Лазоревых Гор, и править одному, со временем подчинив и завоевав весь Обитаемый Мир. Что же с ним случилось? Почему он отказался от своей мечты? Понял, что это невозможно? Что на него смогло так повлиять? Мирра? Ерунда. Разве может рассказ о бедственном положении простого народа разжалобить железное сердце лорда? Тогда что? Что же он смог понять, чтобы взять в руки меч и встать на защиту страны Лазоревых Гор? Родина? Это всего лишь громкое слово, и, в сущности, кроме местности, где он живёт, ничего не значит. Может, ему в какой-то миг показалось, что уничтожив свой народ, он лишится и всего того богатства, что сумел накопить за всю свою жизнь? Что богатство? Придёт его время, и он всё равно не сможет взять золото с собой в могилу. Да и возле Очага Бессмертного Тэнгри оно будет совсем не нужно. Там ценится не презренный металл, а свиты из убитых врагов, и чем они будут больше, тем будет лучше.

– Без помощи нам ни за что не удержать замок Салдо. – Мирра посмотрела в глаза лорда, и тот, как и в детстве почувствовал какое-то необъяснимое томление в груди. Сестра прекрасно умела, и знала как, пользоваться своими женскими чарами. Едва она появилась в замке с сыном Иргером, это было забитое, всех ненавидящее существо. Прошло всего три месяца, и она расцвела, снова став такой, какой всегда и была. Уверенной в себе, благородной женщиной, принадлежащей сильным мирам сего. Морщины на её лице разгладились, исчез голодный блеск в глазах, да и движения стали не порывистые, а плавные, полные достоинства, и, глядя на неё, сразу становилось ясно, что это вдова вига, совершившего множество славных подвигов, и имя его высечено на Красной Стене Храма Бессмертного Тэнгри.

– Что ты знаешь, женщина! – Грубо усмехнулся лорд. Только так он мог противостоять чарам Мирры, как и много лет назад. Грубо, и иронично. – Вигов и харвеллов никогда не сломить каким-то варварам! Мы им ещё покажем!

Заскрипела кожаными ремнями катапульта на площади перед ратушей, объятой пламенем, и большая куча камней, как бы нехотя взмыла в небо, чтобы исчезнув за стеной, устремится в лагерь перманов, и там найти свои жертвы.

– Что мы им можем показать? Несколько сотен измученных воинов и ополченцев? Теперь нам может помочь только чудо.

– Нет! – Воскликнул Фельмор, заметив в глазах племянника слёзы. – Нам нужно продержаться всего пару дней, и тогда вождь Валь-хар придёт нам на помощь.

– Сможет ли он пробиться к нам? – Казалось, что Мирра не знает жалости, и хочет, во что бы то ни стало посеять зёрна сомнения и отчаяния в душе лорда. – Да и будет ли он это делать? Ты сделал много зла стране Лазоревых Гор.

– Молчи! – Не выдержал этой муки Фельмор. – Что было – то поросло быльём! Важно лишь то, что происходит сейчас!

– Конечно. – Легко согласилась сестра, заканчивая перевязку, и зловеще прошептала, склонившись над раненым:– Когда перманы будут уничтожены, виги вспомнят всё, и тогда не миновать тебе лобного места! Ты думаешь, что тебя спасёт Новый Закон? Ерунда! Стальной Барс отменит его!

– Что ты мелешь? Женщина! Много ли ты понимаешь! – Крикнул лорд, и опустил голову: – Я совсем не надеюсь на пощаду. Я знаю, что воевода клана Снежных Барсов перекроит страну Лазоревых Гор по своему, и издаст свои законы. Вот только… Будут ли они справедливыми?

– По крайней мере, они будут гораздо лучше, чем законы, принятые лордами за последние несколько лет.

– Ещё не узнав, ты уже уверена в их справедливости? – Улыбнулся Фельмор, задумчиво глядя, как воины снова торопливо подготавливают катапульту к выстрелу, загружая её камнями от разрушенной ратуши.

– Стальной Барс – обычный воин, и он знает не понаслышке, как трудно мирянину в стране Лазоревых Гор. Все возлагают на него свои надежды. Так разве может он не оправдать наши ожидания?

– С чего ты вообще взяла, что он сядет на трон Владыки?

– Так говорят, а народ не может ошибаться. – С уверенностью проговорила Мирра, и Фельмор понял, что так и будет, если… Если ассан не вонзит ему в сердце нож, и если Архорд не ударит ему в спину мечом в одном из боёв. Лорд и хотел, и боялся того, что Рутгер, сын Ульриха, вернётся домой. Возвращение Стального Барса – это смертный приговор для него, и в то же время, это спасение для страны Лазоревых Гор. Люди верят в него, и пойдут за ним на погибель, а человек, не жалеющий себя в битве, неизменно выживет. Так что же он сделал такого, что все готовы идти за ним, презрев смерть? Он отстоял Волчьи Ворота, не пропустив челманов вглубь страны, так неужели этого достаточно? Человеку свойственно жить надеждой, так может виги, харвеллы и заулы наделили его чертами какого-то былинного героя, и верят в эту, самими выдуманную сказку? Но ведь это глупо! А если… Если он сможет найти Древних Богов, и, невзирая на трудности, привезти их оружие, обладающее безумной разрушительной силой? Что, если потом, после его прибытия с оружием Древних, у вигов уже никогда не будет достойных противников, и страна достигнет наибольшего расцвета при Владыке Рутгере?

– Мой лорд! – Перед Фельмором остановился арбалетчик, и лорд признал в нём того самого заула, с кем однажды разговаривал на стене. Да, это он смог разглядеть засаду, приготовленную самозваным Владыкой страны Лазоревых Гор, и предупредил своего господина.

Повелитель Тайной Стражи приподнялся, и опять поморщился от боли в руке, на какую старательно пытался не обращать внимания. Встревоженное лицо стрелка говорило о том, что случилось что-то страшное, и нужно быстрее что-нибудь предпринять, пока размеры бедствия не стали угрожающими.

– Что случилось?

Заул опустился на одно колено и склонил голову:

– Лазутчики нашли возле северной стены подкоп. Перманы ещё не успели сделать его достаточно большим, но ведь это только дело времени…

– И только? – Облегчённо спросил лорд, и, опираясь о плечо племянника, поддерживаемый Миррой, поднялся. – Мы приготовим им достойный приём. – Идея пришла неожиданно, и на первый взгляд показалась совсем неплохой, но надо сначала посмотреть, что там есть на самом деле.

Фельмор оглядел арбалетчика с ног до головы, и неожиданно для самого себя, спросил:

– Не хочешь стать моим советником?

Было в этом зауле нечто такое, что располагало к нему, и казалось, что каждое его слово имеет какой-то необычный, особый вес. Такой тип людей был хорошо известен повелителю Тайной Стражи. Они взвешивают каждое слово, говорят уверенно, и никогда не сомневаются в том, что предлагают. На таких вполне можно положиться, ведь они никогда не предадут, и будут верны роте до самой смерти. Такие скажут правду в лицо, какой бы она ни была неприятной, и не станут льстить, чтобы получить какие-то привилегии.

– Мой лорд? – С изумлением спросил заул, и поднялся. – Я ослышался? Мне показалось…

– Ты не ослышался. – Твёрдо проговорил лорд. – Я предлагаю стать тебе моим советником. Мне нужен человек, что поможет удержать замок Салдо в своих руках. Мне нужен человек со свежими взглядами на наше положение. Виги самоотверженно рвутся в бой, и готовы погибнуть. Мне же надо сохранить людей и отбить все атаки лорда Сатвела.

– Я не могу стать вашим советником.

– Почему же? – Теперь пришло время удивляться Фельмору. Он был уверен, что безвестный и безродный арбалетчик согласится с радостью, и будет готов на смерть за своего нового господина и покровителя, но этого не произошло!

– Я простой воин, и всегда только выполнял приказы. Как я могу что-то советовать лорду? К тому же, я – заул.

– Для меня не имеет значения, к какому народу принадлежит человек, что может дать мне добрый совет. – Зло сказал лорд, уязвлённый отказом. Он постарался взять себя в руки, чтобы не вспылить, и как можно мягче, продолжил: – Пойдём, посмотрим на подкоп, и придумаем, как можно использовать его для себя.

– Но вы ранены, мой лорд…

– Так что с того? – Фельмор криво усмехнулся. – Главное, что у меня сохранилась голова на плечах, и она ещё способна думать!

Ещё совсем недавно был отбит очередной жестокий приступ, где лорд и получил удар мечом. Вспомнились бородатые, красные лица, появляющиеся из-за стены, хриплое, с присвистом, дыхание перманов, поднимающихся по приставным лестницам, и звериный, не человеческий рёв воинов, бросающихся в кровавую сечу. Захваченный общим порывом Фельмор вырвал из ножен меч, и что-то закричав, кинулся к стене. Неожиданно для себя он столкнулся на краю с одним из врагов, и тот с воплем рухнул вниз, на головы своих соплеменников, что стояли у подножия, и ожидали своей очереди, чтобы по лестнице влезть на самый верх каменной кладки.

Удачным ударом меча он рассёк плечо второму, вонзил жало клинка прямо в лицо третьему, и увлечённый, только в последний момент заметил опасность, грозящую ему справа. Он почти успел, он почти отбил, и меч пермана только скользнул по стальному наручу, и глубоко вошёл мышцу, распоров звенья кольчуги. В тот же миг откуда-то из-за спины набежали харвеллы, оттеснили лорда от противника, и он с удовольствием заметил, как обезглавленный труп варвара падает на каменные плиты, фонтанируя тёмно-красной кровью. На непослушных, ватных ногах Фельмор сделал пару шагов к краю стены, и, почувствовав страшный, тяжёлый удар по шлему, провалился в бездонную, чернее ночи, тьму.

– Как тебя зовут? – Злость прошла, и Фельмор успокоился. Теперь, взвесив все за и против, он немного подумал, и пришёл к выводу, что заул прав, и не желает идти к лорду советником. С недавних пор повелителю Тайной Стражи стало смертельно опасно служить. Наверняка все в замке знают про Бирхора. Конечно! Без следа пропавший секретарь – это очень странно, и невольно задаёшься вопросом, а не сам ли лорд приложил руку к его пропаже?

– Райде, мой лорд. – Заул на ходу хотел поклониться, но был остановлен повелительным жестом.

– Не стоит. Ни к чему эти чинопочитания. Вполне возможно, что уже сегодня к вечеру мы отправимся к Очагу Бессмертного Тэнгри и будем пировать с героями!

– У нашего народа другой бог.

– Разве это важно? – Поморщился Фельмор. – Главное отстоять замок Салдо. – Он остановился и посмотрел за стену, на кучи трупов, замерших в незаконченных движениях, и казалось, стремящихся сделать хотя бы ещё несколько шагов. Он задумчиво повёл головой, и продолжил: – Иногда мне кажется, что это всё зря, и что война никогда не кончится.