Древние Боги

Перед рядами вигов, на расстоянии нескольких шагов, стояли ряды таких же залитых кровью и тяжело дышащих дхоров. Почему этот загадочный, таинственный народ, никогда не покидающий Чёрный Лес встал на сторону воинственных вигов, с какими много веков находился в состоянии войны? Как это объяснить? Что сделал Стальной Барс, а вождь нисколько не сомневался, что к этому приложил руку его воспитанник, если жестокие, кровожадные людоеды пришли на помощь народу, чью страну топтали сапоги иноземцев?

Какое-то время Вальхар всматривался в лица «тёмных», видел их оскаленные клыки, красные, горящие глаза, рассматривал доспехи, что, казалось, были собраны со всех концов Обитаемого Мира, и к своему изумлению, не чувствовал к ним ненависти, воспитанную к ним с детства. Он был им благодарен, и готов был каждого из них обнять, пожать руку.

Вождь оглянулся на вигов, и понял, что они не видят в дхорах своих спасителей. Они готовы опять броситься в битву, и продолжить убивать, как только почувствуют, что «тёмные» вот-вот ринутся на них. Одолев общего врага, они были готовы резать друг другу глотки, поддаваясь своим древним, вековым инстинктам.

Пока снова не пролилась кровь, пока союзники не схватились за мечи и секиры, Вальхар сделал пару шагов, вогнал в ножны лезвие клинка, и улыбнувшись крикнул:

– Я вождь клана Снежных Барсов, и рад приветствовать наших союзников возле стен Роунфала! Кто ваш воевода? Я хочу его видеть, чтобы поблагодарить!

Передние ряды дхоров расступились, и в образовавшийся просвет вышел настоящий великан, что своей силой и статью несомненно мог поспорить с былинными и сказочными героями вигов. Глядя на его тёмно-серую, почти чёрную кожу, гладко выбритую голову, на длинные руки, сжимающие окровавленный топор, и странные доспехи, большей частью состоящие из шкур животных, становилось не по себе, и казалось, что столь грозный варвар вряд ли вообще умеет говорить, а уж тем более понимать вижскую речь.

Тем не менее «тёмный» улыбнулся в ответ, обнажив острые клыки, и прохрипел, чуть коверкая слова:

– Я – вождь Мёртвая Голова!

Он тут же замолчал, не зная, что сказать дальше, только пристальным взглядом оценивал предводителя вигов, будто боялся, что тот вот-вот даст сигнал к атаке. Вождь дхоров не доверял вождю клана Снежных Барсов, и Вальхар, пытаясь нащупать какие-то общие точки соприкосновения, спросил:

– Как давно вождь Мёртвая Голова видел моего воеводу Рутгера, Стального Барса?

Гигант помолчал, и ответил после небольшой паузы:

– Пару месяцев назад, когда он проходил через Чёрный Лес. Помнится, тогда он угостил меня превосходным вином, и оно замечательно утоляет жажду!

Вождь вигов догадался, что это намёк на приглашение войти в город, но теперь восторг и эйфория от победы прошла, и в голове как раскалённый гвоздь саднила мысль о том, что дхоры, нынешний союзник – людоеды. Как он может пустить их в Роунфал? Ведь это равносильно смерти! А вдруг, не смотря на то, что они только что помогли, «тёмные» вспомнят старые обиды, в замке начнётся настоящая резня, и её никто не сможет остановить? Нельзя пускать за стены союзника, в каком не уверен!

– Пока нам трудно доверять друг другу, но мы должны обязательно научиться этому. – С расстановкой проговорил Мёртвая Голова, опасаясь, что виг не поймёт его произношение.– Будущий Владыка страны Лазоревых Гор обещал нам мир, какой мы ждём уже много веков.

– Чтож, мир будет. – Задумчиво проговорил Вальхар, тщетно пытаясь хоть что-то придумать. Как на зло в голову ничего не приходило, и он решил тянуть время, пока что-то не решит. Пока прибирают трупы, пока оказывают помощь раненым, может многое решиться, и тогда уже будет видно, что нужно делать.

– Моё войско велико, а замок слишком мал. Нам там не хватит места, и мы встанем лагерем возле стен. – Улыбнулся Мёртвая Голова, будто прочитав мысли вождя.

Виг облегчённо вздохнул, так как дхор сам подсказал ему приемлемое решение, и продолжил:

– Хорошо. Я прикажу отпереть винные погреба, и развести костры, чтобы пожарить мясо. Нашим воинам нужно отдохнуть после битвы. – Вальхар сознательно выделил слово «нашим», словно и не проводил никакой черты между двумя, вечно враждующими народами. В конце концов, кто-то же должен сделать первый шаг, и пойти на уступки. Война будет ещё долгой, и такой союзник, несомненно, пригодится.

Сзади подошёл Маркарт, и тихо, чтобы слышал только вождь Снежных Барсов, сказал:

– Мой вождь! Воины нашли сотника Ульде.

– Ульде? – Переспросил тот, вспоминая это имя.

– Это харвелл из Тайной Стражи, кого ты послал вместе с Нордом в замок Корте.

– Да-да. Что с ним?

– Его пытали, но он жив, и хочет сообщить тебе нечто очень важное. То, что не терпит отлагательств.

– Я сейчас же иду к нему. – Кивнул Вальхар, и, протянув руку дхору, как можно дружелюбнее произнёс: – Добро пожаловать к стенам Роунфала!

* * *

Глава 13.

Широко размахнувшись, Ярв бросил факел далеко вперёд, и пока тот летел, каждый пытался при его мерцающем, неровном свете, разглядеть несуразные, покрытые бледной кожей, тела. Не смотря на то, что Эррилайя уверяла, что на расстоянии полёта стрелы никого нет, никто не хотел рисковать, и держали оружие на готове.

– Вроде никого нет. – Хмуро пробурчал Сардейл, и воинам стало ясно, что вечный балагур и весельчак, задира, обожающий хорошую драку, чувствует себя не в своей тарелке. – Жаль, что человеческий глаз не создан для такой тьмы.

Рутгер до боли всматривался в свет круга от факела, и так ничего не заметив, кроме поблёскивающих двух Железных Змей, и рёбер, поддерживающих свод подземелья, повернулся к ведьме, и озабоченно спросил:

– Ты ничего не чувствуешь? Дух оставил тебя?

Эрли многозначительно постучала себя тонким пальцем по шлему, каким-то особым, полным очарования жестом поправила волосы, выбившиеся из-под него, и со вздохом произнесла:

– Он здесь с тех пор, как мы спустились в подземелья. Просто раньше я не могла его услышать, так как не знала, как это сделать. Теперь я без труда понимаю его речь.

– И на каком языке говорят вурдалаки? – Чуть с иронией спросил Стальной Барс, но девушка этого не заметила, и ответила так, что все, кто слышал, сразу же поверили её словам:

– Не знаю. Наверное, такого языка вообще нет в Обитаемом Мире. Вопросы духа появляются в моей голове так естественно, словно я сама себе задаю их и пытаюсь на них ответить. Мне временами даже кажется, что это такая забавная, детская игра: подумай – угадай.

– О чём же он тебя спрашивает? – Спросил Аласейа, заинтересованный разговором, возникшим на ходу, под размеренный шум шагов воинов, между Эррилайей и воеводой. – Пойми, нам важна каждая мелочь, чтобы мы смогли выбраться отсюда. Росса уже заждалась меня. Я должен обязательно вернуться.

Рутгер понимал царя россов. Никто не хотел оставаться здесь и быть заживо съеденным исчадиями ада. Умереть так и не увидев солнца? О, это настоящая пытка! Как трудно осознавать каждому воину, что где-то там, за огромной толщей земли есть совсем другой мир! Там свет, небо, изумительного глубокого цвета, и нет чёрной тьмы, кишащей дьявольскими тварями. Там жизнь, а здесь только вечная ночь, и жестокая смерть, что может подстерегать где угодно.

Подумать только! Если бы они все отказались, и не отправились с Рутгером на поиски Древних Богов, их судьба сложилась бы совсем по-другому, и кто знает, они смогли бы найти своё простое, человеческое счастье. И пусть бы они никогда не совершили никаких подвигов, и пусть их имена никогда бы не выбили на Красной Стене Храма Бессмертного Тэнгри, зато они были бы живы, и не думали ни о какой близкой смерти. Их жизнь была бы сера и однообразна, как горсть зёрен пшеницы, и завтрашний день отличался от другого только тем, что подала на стол жена. Разве это жизнь?! А разве, нет? Не каждый жаждет славы, и готов ради неё всем жертвовать. Кто-то хочет просто жить. Спокойно, без жестоких битв, и растить детей, а для кого-то каждый день представляется боем…

– Не беспокойся, Аласейа. – Краем глаза Стальной Барс заметил, как Сардейл положил руку на плечо царя россов, и с какой-то несвойственной для него нежностью, теплотой, добавил: – За тебя я перережу горло любому, кто попытается что-то тебе сделать.

Раздался осторожный шорох, и перед лежащим на полу факелом опустился на корточки Хортер, уходивший вперёд вместе с волкодавом, чтобы немного осмотреться. Он посмотрел в сторону ощетинившемуся оружием строю, улыбнулся, и тихо произнёс:

– Впереди что-то есть. Думаю, что это такой же зал, как и тот, что встретился нам в начале пути. Я видел свет.

– Там есть выход на поверхность? – Спросил воевода, подходя ближе к лазутчику.

Строй распался, и воины тут же разбрелись по тоннелю, чтобы осмотреть каждый закоулок, не теряя друг друга из виду. Несколько факелов давали недостаточно света, и потолок, как и дальние рёбра норы, терялись в кромешной тьме.

– Не знаю. – Опустил голову «тёмный», чувствуя за собой вину, что не прошёл дальше и не посмотрел, что там на самом деле.

– Что-то тебе помешало? – Догадался Рутгер. Он не осуждал Хортера. Тот поступил правильно. Зачем ненужный риск? Потерять такого разведчика было бы непозволительно.

– Я видел какое-то странное, зелёное свечение. Мне показалось это очень опасным, и я решил не рисковать.

– Хорошо. – Воевода кивнул и улыбнулся. – Ты нам нужен, и я уверен, что ещё здорово нам пригодишься. Эрли!

Из темноты, как из ниоткуда появилась девушка, а за её спиной, безмолвной тенью вырос силуэт Норхорда. Он не отставал от неё ни на шаг, и зорко следил, чтобы ей ничего не угрожало.

– Ты что-нибудь чувствуешь?

– Нет. Только дух подземелий без конца меня спрашивает, зачем мы пришли. Жаль, что пока я не могу ему ответить. Может быть, это могло бы нам чем-нибудь помочь.

– Ничего. Ты ещё сможешь поговорить с ним. – Стальной Барс на мгновение задумался. Хотя, о чём тут размышлять? Назад дороги нет, и отступать куда-то нет никакой возможности. Есть только один путь – вперёд. – Воины! В строй! Идём дальше!

Еле слышно позвякивая кольчугами и оружием, бойцы построились. При свете факелов строй выглядел зловеще, и опасно. Блеск стали, рогатые шлемы, круглые плоскости щитов, и ровное дыхание нескольких десятков человек, готовых в любое мгновение явить свою ярость. Казалось, что в полумраке притаилось какое-то чудовище, созданное людьми, и приготовилось прыгнуть на врага, чтобы растерзать его в клочья.

Рутгер поднял факел, коснувшись рукой одной из двух железных змей, и пошёл вперёд, чутко прислушиваясь к шорохам, то и дело раздававшимся где-то далеко в тоннеле. Нарваться на засаду, и вступать в бой в невыгодной позиции совсем не хотелось. Это может дорого стоить, а терять воинов воевода больше не хотел. Их осталось и так не слишком много. Ровно половина от тех, кто отправился с ним на поиски Древних Богов.

– Будь я проклят! – Как всегда шумно, никого не стесняясь выругался Сардейл, и Стальной Барс сразу же представил себе, как добродушно заухмылялись воины, продолжая зорко поглядывать по сторонам.

То, что увидели бойцы, было ещё более величественным, и кажется, торжественным, чем та зала, виденная ими в начале пути. Время пощадило это странное сооружение, не понятно для чего созданное Древними Богами, но, безусловно, знающих в этом толк. Сюда проникало немного света через дыру в потолке, в какую вряд ли смогли бы протиснуться два человека одновременно. На полу и стенах зала, местами, кое-где, на светлом, когда-то белом мраморе, большими пятнами рос мох, что светился бледно-зелёным светом, отчего всё казалось каким-то зловеще не настоящим, и жутким. Если бы не лучи солнца, проникающие в царство тьмы через провал, то каждый из воинов мог бы сказать, что попал в старую, страшную сказку, рассказанную на ночь, бабушкой.

Пространство огромного зала терялось в темноте, и казалось, что он не имеет конца. Массивные колонны, где ещё сохранилась лепнина с позолотой, соединялись между собой арками, на каких чьей-то твёрдой рукой были выведены причудливые орнаменты, непонятно что обозначающие, и как всегда и везде, огромные руны из более тёмного мрамора, ничего не говорящие потомкам Древних. Здесь царила жуткая тишина, не было ни малейшего ветерка, и воздух пропитался чем-то настолько старинным, опасным, что сознание как бы само обостряло все человеческие чувства.

В середине зала были видны две широкие лестницы с несколькими площадками, ведущими вверх, разделённые между собой невысоким, по пояс человека, барьером. Всё это не было завалено мусором, или изъедено ржавчиной. Складывалось ощущение того, что хозяева только вышли, чтобы вернуться, но неожиданно, на несколько столетий, задержались.

Подойдя ближе к платформе, Рутгер заметил около десятка скелетов, скалящихся черепами, уже пожелтевших от времени, и преодолел несколько ступенек, ведущих из тоннеля в зал.

– Бессмертный Тэнгри… – Только и смог он вымолвить, потрясённо замолчав. Весь пол зала был усыпан человеческими костями, и невозможно было ступить и шагу, чтобы найти чистое место. Разум отказывался понимать, что здесь могло произойти, и хотелось бежать отсюда, чтобы не видеть этого величия, и этого места, где когда-то свирепствовала смерть.

– Что же здесь было? – Ни к кому не обращаясь, тихо спросил Аласейа, словно боялся нарушить торжественную тишину кладбища.

– Я чувствую боль. – Прошептала Эррилайя. – Я чувствую страх, отчаяние, и злость от того, что ничего невозможно изменить.

– Древние спустились сюда, чтобы спастись от Апокалипсиса, но и это им не помогло. – Высказал своё предположение воевода. – Невидимая Смерть пришла за ними, и убила всех разом.

– Но разве возможно такое? – Аласейа запрыгнул на платформу, и осмотрелся. – Они же были Богами! Как они могли допустить такое, что вымерли все, как какие-то овцы, обречённые на заклание!

– Значит, они были не такие всесильные, как мы о них думаем. – Грубость Сардейла кажется, была неуместной, но никто не сказал и слова, чтобы его одёрнуть. Здесь лежали сотни скелетов предков, погибших много веков назад, не способных сохранить самое ценное, что им может дать бог – свой мир. Что теперь было делать? Сожалеть? Биться головой о стену? Они сами были виноваты, что допустили всё это.

– Чума в наше время собирает обильный урожай из душ умерших людей. – Задумчиво проговорил Лурфар. – И нам остаётся только смириться с неизбежным, чтобы оставшиеся в живых могли возблагодарить Бессмертного Тэнгри. Нашего жестокого, но справедливого бога.

– Да. Я уже начинаю сомневаться, что мы сможем найти Древних. – Вслух высказал свои опасения воевода. – Мы были уверены в величии и всесильности наших предков, и что же мы видим? Всего лишь тени.

– А разве они были всесильными и всемогущими? – Спросил Аласейа, и тут же сам ответил на свой вопрос: – Они были обычными людьми. Мы сами их боготворили, и наделили теми чертами, какие хотели в них видеть.

– Но они владели и умели то, чего у нас никогда не было, и не будет! – Словно цепляясь за соломинку, боясь, чтобы вековой миф не рассеялся как дым, возразил Рутгер.

– Так что с того? – Грустно улыбнулся царь россов. – Пройдут многие столетия, и наши потомки будет уметь, и владеть тем, о чём мы сегодня даже и не можем мечтать. Это неизбежно, как и гибель наших будущих цивилизаций. А если Древние где-то и сохранились, то они доживают свой век в одиночестве, постепенно вырождаясь. Мы одни, в этом сумасшедшем Обитаемом Мире.

– Ты хочешь опустить руки? – Спросил Стальной Барс, глядя в глаза друга. Он совсем не ожидал таких слов от росса, считая, что тот полностью разделяет его собственные мысли, и готов идти с ним до конца. Ему показалось, что сейчас та нить, что связывает их, порвётся, и уже ни у кого не хватит сил связать её снова.

– Разве я сказал это? – Аласейа поднял голову, и воевода увидел в его взгляде решительность, так свойственную людям, привыкшим повелевать. – Раз уж мы встали на эту дорогу, то должны дойти, посмотреть, что будет в самом её конце, и удостовериться, что не ошиблись. Разве не это завещал нам военный вождь Балвер? Разве не в этом мы клялись?

– Осмотреться! – Рявкнул Сардейл, и уже тише добавил: – Не нравится мне это место. Если упыри полезут, то мы не сможем здесь обороняться. Лучше встретить их в тоннеле. Там и свод ниже, и подойти они смогут только с двух сторон. Кстати, было бы неплохо перекусить… Я прихватил с постоялого двора замечательный окорок, что так и тает во рту!

– Сюда! – Послышался голос Герфура. Он стоял возле мраморной стены, у самого пятна мха, излучающего изумрудный свет, и освещал факелом небольшую, чуть приоткрытую дверь. – Тут вполне хватит места для полусотни воинов!

Увгард со скрипом, разнёсшемуся по залу, отворил стальное полотно двери, обнажив меч, и взяв у кого-то из воинов факел, юркнул в образовавшийся проём. Какое-то время его не было слышно, потом упало что-то деревянное, и послышался разочарованный голос:

– Пусто.

Трудно было сказать, для чего предназначалось это помещение, но в нём без труда разместилась полусотня воинов. Можно было видеть остатки мебели, топчан, когда-то обтянутый странной, тёмной кожей, рассыпающейся от одного прикосновения, хрупкие листы пожелтевшей бумаги, уже почти превратившейся в прах. Они были везде. На полу, приклеены на стены, и горками лежали под рухнувшими полками и шкафами.

– Выставить в дозор двух воинов, и обедать. – Отдал приказ Стальной Барс, сделав несколько глотков из фляги. Как бы он хотел, чтобы вместо тёплой воды в ней оказалось вино из страны Лазоревых Гор. Пусть даже не Батгейское, а самое дешёвое, кислое, что обычно подают в средней руки трактирах. Лишь бы это было вино с Родины.

– Знаешь, что мне кажется немного странным. – Задумчиво спросил Аласейа, остриём меча, осторожно, чтобы не рассыпались страницы, переворачивая листы бумаги в одной из раскрытых книг, лежащих на полу. – Ты заметил, что почти все скелеты Древних Богов были небольшими?

– Если честно, то я не обратил на это внимания. – Ответил Рутгер, снимая перчатки, и беря в руки кусок окорока с краюхой хлеба, протянутый Лавбером. – Ты хочешь сказать, что здесь погибло несколько сотен детей?

– Это вряд ли. Разве человек оставляет своих детей одних в опасности? Так не делали во все времена. Я думаю, что Древние Боги были меньше нас ростом почти на голову.

– Как это может быть? – Усмехнулся Стальной Барс. Предположение друга показалось ему до того невозможным, что он тут же отбросил его в сторону, отказываясь даже думать об этом. – Они же Боги! Как они могут быть меньше нас ростом? Конечно, они уничтожили свой мир, но ведь как ни думай, они всё же были велики!

– Не будем спорить о таком пустяке. – Согласился Аласейа, и пристроился рядом с воеводой, чтобы приступить к своему обеду.

Он не требовал для себя каких-то особых яств, какого-то особого внимания. Он довольствовался тем, что ели обычные воины. Кулеш, так кулеш. Баранина, так баранина. Наверное, таких царей не бывает, а если и есть, то только один во всём Обитаемом Мире, и Рутгер был благодарен судьбе, что она свела его с таким благородным человеком. Теперь ему было трудно представить, кто бы мог заменить его, да и была бы та, не случившаяся дружба такой же трепетной и надёжной, что уже не раз было доказано? Он пытался представить на месте Аласейа кого-нибудь другого, например Герфура, с каким вырос, и не мог. Им не требовались слова, чтобы понять друг друга. Хватало просто мимолётного взгляда, чтобы заглянуть в душу друга, и увидеть, что у него на сердце.

Воевода поискал взглядом Эррилайю, и увидел, что она меняет повязку на ноге Маркхара. Тот что-то с улыбкой на губах шептал ей на ухо, а та с напускной суровостью качала головой. Что он может говорить ей? Сердце кольнуло нечто, похожее на ревность, и тут же успокоилось. Не до этого. Надо выбраться из подземелий Егдера, а там будет видно, стоит или нет, ревновать. Хотя, вряд ли это что-то серьёзное.

* * *

Глава 14.

Эррилайя едва не оступилась, и чуть не упала. Она вздрогнула, схватилась за руку воеводы, и сжала с такой силой, какую он никак не ожидал встретить в столь хрупкой девушке. Он бросил взгляд в темноту тоннеля, уводящего всё дальше и дальше, в немногих местах подсвеченный зелёным, мертвенно-бледным мхом, и схватился за меч:

– Что? Что ты чувствуешь?

– Скоро они нападут на нас, но… Опасность для тебя будет исходить совсем не от них. – Ведьма понизила голос до такой степени, что тот, кому эти слова предназначались, едва их расслышал.

– Что за ерунда? – Это показалось ему невозможным, и даже смешным, ведь он мог доверять любому воину из дружины. Это проверено во многих битвах, и каждый боец готов обнажить за него клинок. Рутгер хотел сказать об этом, и тут же смолк, вспомнив слова Увгарда, и его предупреждения. Так значит, это не просто предчувствия? Значит, в отряде всё-таки есть ассан, что получил приказ убить его? Это так похоже на лорда Фельмора, нанести смертельный удар, когда жертва уверена в собственной безопасности.

Теперь, после стольких опасностей и боёв, через какие пришлось пройти отряду вигов, все заговоры и интриги лордов казались Стальному Барсу просто детской вознёй. Это было чем-то мелочным, грязным, и тем, что нужно было решить сразу же, одним мощным, и жестоким ударом, чтобы раздавить всех сразу. Конечно, на их стороне законы, но что могут стоить все их законы вместе взятые, если они предали свой народ, и хотели его истребить с помощью иноземного войска? Разве может быть для них какое-то оправдание, и разве нужно их судить? Жизнь вига – священна! Разве они сами не нарушили этот, ими же и изданный закон? Так что же они заслуживают, если не смерти?

Он слишком долго терпел лорда Архорда, хотя каждый в отряде знал, кто он такой, и для чего пошёл в поход. Для чего это было ему нужно? Ведь предав вигов, он и сам мог пасть в битве! Что им двигало? Неужели он так ненавидел, что желал гибели своему врагу, даже если и самому пришлось бы отправиться к Очагу Бессмертного Тэнгри? Или он был настолько предан клике лордов, что и ценой своей жизни был готов выполнить приказ заговорщиков? Всё-таки нужно было перерезать ему горло ещё до того, как он перешёл на сторону русов. Прав был Аласейа: богатый никогда не поймёт бедного. Что ему справедливость и клятвы верности, если он всё меряет золотом?

Так кто же из тех двоих? Герфур, или Эвгурн? Оба верны, храбры в бою, и кажется, готовы умереть за своего воеводу. Кто же? Герфура он знает с детства, и никогда не замечал за ним каких-то особых странностей. Труднее всего ему давалось искусство владения мечом, зато с ножами он мог выйти победителем из любой схватки. Говорят, что и ассаны виртуозно владеют ножами, но разве это доказательство? Это всего лишь домыслы. Эвгурн? Тоже вряд ли. Харвелл не может быть наёмным убийцей. Легенда гласит, что когда племена вигов пришли в страну Лазоревых Гор, и захватили её, харвеллы и заулы без конца воевали с кланами ассанов. Так неужели харвелл мог вступить в клан, что когда-то уничтожал его соплеменников? Может это вообще, кто-нибудь другой, третий, ещё неизвестный, и никак не проявивший себя, выжидающий удобный для себя момент?

– Это совсем не ерунда. – Устало проговорила Эрли. – Я вижу угрозу, и вижу, что она совсем рядом от тебя. Кто-то из тех, кто рядом, хочет вонзить в твоё сердце нож.