Древние Боги

Стальной Барс сделал шаг, другой, и строй отозвался. Плавно, и почти бесшумно продвинувшись вперёд. У воеводы создалось впечатление, что он одно целое, единый организм со всеми воинами, и что теперь у него десятки ног, обутых в старые, потрёпанные, но ещё способные послужить, сапоги. Десятки рук, держащие сине-красные щиты, факелы, арбалеты, копья, мечи и секиры, готовые пустить их в дело, и десятки тел, затянутых в доспехи и кольчуги, приготовившиеся получать раны от жестокого, коварного, неведомого противника.

Металлическая лестница отозвалась слабым, еле слышным гулом, и Рутгер смог разглядеть внизу большой зал, свод коего поддерживали массивные, круглые колонны. Воистину велика была цивилизация Древних Богов, если они смогли создать такое! Так почему же они не смогли предотвратить свою гибель? Или это было выше их сил? Они ничего не могли поделать, и им оставалось лишь укрыться в убежищах под землёй, где, впрочем, им так ничем и не смогли помочь.

Что может быть страшнее первородной тьмы, смотрящей из бездонной бездны в глаза, и дышит гибелью? Когда знаешь, что где-то там, за трепещущим кругом света горящих факелов находятся те, с кем ещё никогда в жизни не сталкивался, и встреча с ними может кончиться только одним – быстрым, скоротечным боем? Когда стоишь в центре зала, когда-то построенного Древними Богами, и всё кажется чужим, не человеческим, таящим в себе смертельную опасность? Когда видишь чуть в стороне, стоящее ниже каменного пола нечто безжалостно изъеденное временем и ржавчиной, и это нечто уже кажется каким-то чудовищем? Когда из непроницаемой темноты зева тоннеля доносятся какие-то непонятные шорохи, скрипы, и отдалённые завывания, не могущие принадлежать людям? Что может ощущать человек? Бурю чувств, переполняющих сердце, готовых выстрелить в мозг обжигающую волну воспалённой крови?

– Жуткое местечко. – Шёпотом выдохнул Сардейл. В его голосе уже не было прежней весёлости, бодрости, и Рутгер понял, что у каждого воина в груди сидит та же самая всепоглощающая тревога. Гораздо проще стоять лицом к лицу перед врагом и знать, что вот-вот зазвенит сталь, чем находиться в логове упырей, неизвестно чего ожидая, и даже не предполагая, откуда ждать нападения.

– Здесь никого нет. – Проговорила Эрли, и все сразу же поверили ей на слово.

– Это заметно. – Аласейа нагнулся, поднял с пола человеческий череп, и придвинул его к факелу, что держал Анди, чтобы лучше разглядеть. – Проклятье! Рут! Посмотри на это!

– Что? – Стальной Барс повернулся к царю россов, и даже сам почувствовал, как стремительно побледнел. На черепе когда-то умершего вурдалака не было глазниц, а из сохранившейся верхней челюсти, там, где у обычного человека находятся клыки, торчало два чрезвычайно длинных зуба. – Что это? У них нет глаз? Микон, как это объяснить?

– Не знаю! – Ответил рус, рассматривая какой-то покрытый толстым слоем пыли узор на стене зала. – Спроси у меня про тварей из Проклятых Земель, тогда я тебе отвечу. В Егдере я был всего лишь один раз, да и то в детстве, а упырей я никогда и не видел!

– Они слепы. – Сказала Эррилайя, и немного помолчав, добавила: – Они слепы так же, как и летучие мыши. Зачем им глаза, если они живут в вечной темноте?

– Как же они охотятся на людей? – Ничего не понимая, спросил воевода у девушки, так как думал, что она знает ответ на этот не простой вопрос.

– Откуда я знаю! – Зло бросила ведьма, и осторожно, будто череп мог укусить, потрогала торчащие клыки пальцем.

– Ладно. – Смирился с такими словами Стальной Барс. – Как только почувствуешь приближение вурдалаков, сразу же подай знак! Воины! Разделиться по трое, и осмотреть здесь все закоулки! Я не хочу, чтобы на нас напали со спины, когда мы двинемся вперёд!

В полном безмолвии, двигаясь, как какие-то неслышимые тени, бойцы рассыпались по огромному залу, и старательно, ведь от этого зависели их жизни, при свете факелов принялись осматривать все места, где мог кто-нибудь спрятаться.

– Это лишнее… – Попыталась сказать Эррилайя, и тут же осеклась под взглядом вига.

– Это не может быть лишним. Что думаешь обо всём этом? – Обратился Рутгер к россу.

Тот, помедлив, отбросил череп в сторону:

– Возможно, это ошибка, но, по крайней мере, мы избежали рабства! – Аласейа улыбнулся, сверкнув белыми, ровными зубами: – Вампиры смертны, а значит, у нас есть шанс пройти эти проклятые подземелья и выйти с другой стороны Егдера.

– Не будут ли нас там встречать гвардейцы императора?

– Это вряд ли! Мы же спустились в норы, откуда никто не выходил живым, где живут твари, повергающие русов в ужас! Я уверен, что император уже похоронил нас.

– Хотелось бы мне верить, что это действительно так. – Усмехнулся воевода, и вздрогнул, услышав вскрик Герфура:

– Рут! Здесь стальные змеи, какие мы видели в землях гаар!

– Откуда? – Удивился Стальной Барс и бросился на голос, чтобы удостовериться в словах друга. Несколько быстрых шагов, и виг спрыгнул с каменных плит зала вниз, где уже стояло несколько воинов. Он присел, и рукой в боевой перчатке, прикоснулся к точно таким же железным брусьям, что он действительно видел в Гаарии. От собственной догадки захолонуло сердце, и он медленно выпрямился, потрясённо проговорив: – Это не убежища Древних Богов. Они использовали эти норы для того, чтобы передвигаться так же, как и на земле!

– Уверен, что мы узнаем ещё много невероятного из жизни Древних. – Спокойно произнёс царь Россы, хотя можно было без труда догадаться, что и он удивлён не меньше чем все остальные.

– Значит, мы зря сюда спустились? – Спросил кто-то разочарованно. – Значит, здесь нет наших предков?

– Ничего не бывает зря, и мы их обязательно найдём.

– Хорошо было бы набрать осиновых кольев. – Пробурчал Сардейл. – По нашим сказкам, осиновый кол в сердце вурдалака – верное средство!

– Срубленная голова – тоже неплохое снадобье от всех болезней, да и от жизни тоже. – Тут же парировал царь Россы, и все посмеялись его шутке.

Воевода поискал взглядом Эррилайю, увидел её какое-то отсутствующее выражение лица, закрытые глаза, и сразу же всё понял:

– Приготовиться к бою! Похоже, что скоро у нас будут гости!

Будто подтверждая его слова, зарычал Кали, обнажая длинные и острые клыки. Вигам показалось, что ещё чуть-чуть, пара ударов сердца, и пса будет невозможно удержать, но нет, он оставался на месте, верный своей хозяйке и Хортеру.

– Что ты чувствуешь? – С досадой спросил Стальной Барс у Эрли. Он не думал, что вурдалаки пожалуют так быстро, и у них будет время освоиться в подземельях.

– Сложно сказать. – Девушка открыла глаза, и в них отразились блики факелов. – Я чувствую удивление, любопытство, и только потом ненависть пополам с голодом…

– Нам от этого не легче.– Усмехнулся Сардейл.– Надо пройти вперёд, где ход чуть уже, и будет легче обороняться. Виги! В строй!

В мгновение ока отряд изготовился к бою, прикрывшись щитами и ощетинившись оружием. Каждый знал своё место в общем строю, и знал, что делать, когда заговорит обнажённая сталь.

Потекли томительные ожидания того мига, когда будет виден враг, и будет сделан первый мах меча. Когда сердце бухает в груди так, что кажется, его слышно на большое расстояние. Когда в голове быстрее молнии проносятся видения, как будет протекать бой, и кто может выйти из него победителем. Когда особо остро чувствуешь ещё не пролитую кровь, и знаешь, что кто-то сейчас увидит смерть, отправившись к Очагу Бессмертного Тэнгри.

– Два факела вперёд! – Отдал приказ Рутгер, и тут же воины бросили вперёд, в темноту, два просмолённых древка, упавших в тридцати шагах от строя, освещая полукруглые стены тоннеля и металлические рёбра, поддерживающие свод, жутко похожие на грудную клетку гигантского животного.

Послышались шорохи, осторожные шаги, и вот уже напряжённые до предела глаза смогли уловить во тьме какое-то неясное движение, или это только показалось? Нет! Они здесь! Тело залила жаркая волна ощущений, и Стальной Барс увидел тех, кого они так долго ждали.

В круг света факелов вышло сразу несколько упырей, и все сразу поняли, что это именно они. А кто ещё здесь может быть? Издалека, при мимолётном взгляде их можно было бы принять за людей. Те же руки, ноги, голова, но всё это было каким-то непропорциональным по сравнению с телом. Слишком длинным, и слишком большим, покрытым бледной, почти белой, не человеческой кожей. Удлинённые, вытянутые черепа, лишённые каких-либо волос, приплюснутые носы, с большими отверстиями ноздрей, отсутствие глаз, словно на них натёк расплавленный воск, да так и застыл. Но самое главное и страшное это то, что когда они издавали какие-то звуки, безгубый рот открывался, и можно было заметить длинные, острые клыки, какими они разрывали плоть жертве.

Отсюда вурдалаки не были какими-то уж особо опасными и ужасными, как говорили про них русы. Даже наоборот, они казались до безобразия слабыми, ведь на таких чрезвычайно длинных ногах и руках и за всю жизнь не накопить достаточное количество мышц, необходимое для борьбы за жизнь. Чем же они могут быть так сильны, что их так все боятся? Численностью? Яростью? Или своим отталкивающим видом? Как бы там ни было, совсем скоро это станет известно.

Вампиры расселись возле брошенных факелов, и какое-то время, похоже, о чём-то говорили между собой, издавая то низкий, то высокий клёкот. Не было заметно, что они обеспокоены тем, что на их территорию вторглись пришельцы, в каких они многие века видели только еду. А может именно это и заставило их вести себя так настороженно? Вряд ли русы спускались сюда и вступали в бой, чтобы уничтожить тварей, и то, что упыри чувствовали сейчас, было для них удивительно. Они и предположить не могли, что в их подземелья спустятся люди, представляющие серьёзную опасность, а не источающие животный страх, уже наполовину парализованные от ужаса.

Кто-то бесцеремонно отпихнул воеводу в сторону, и вперёд выдвинулся Кали, глухо рыча, с взъерошенной шерстью, в напряжении присевший, готовый броситься вперёд, как только наступит удачный момент. Умный пёс не торопился, терпеливо выжидал, понимая, что один он ничего не сможет сделать. Волкодав покосился на вига, словно спрашивал, когда же тот отдаст приказ для атаки, и сделал ещё полшага вперёд, припав к самой земле между двумя стальными змеями.

– Соргай, Хортер, как будут готовы стрелки, бейте этих тварей! Цельте в сердце, и в голову. Так они, наверное, быстрее сдохнут. – Прошептал Стальной Барс, пытаясь сосчитать вурдалаков, становившихся всё больше, так как из темноты неслышно подходили ещё, и скоро возле двух факелов собралось уже не меньше трёх десятков мутантов.

Упыри осмелели, и всё чаще стали поворачивать морды в сторону отряда, чувствуя людей, но, пока не решаясь, напасть, чтобы не пересечь ту грань, отделяющую жизнь от смерти. Хоть они и не люди, а напрасно рисковать не желали.

За спиной раздался еле слышный треск десятка натягиваемых тетив, и шёпот заула, распределяющего между своих арбалетчиков цели, чтобы не поразить двумя стрелами одного и того же вампира. Ещё чуть-чуть, ещё миг, ещё один удар сердца…

Быстрее молнии сверкнули арбалетные болты, и так же быстро отреагировали упыри. Несколько из них сразу же, как будто исчезли, отступив во тьму, и только слышались какие-то шумы со стен тоннеля. Другие, оскалив клыки, бросились на ощетинившийся оружием строй вигов. Сколько смогли убить заулы, никто и не успел сосчитать.

Прошло не более двух ударов сердца, как на щит Рутгера обрушился тяжкий удар, и перед самым лицом мелькнула жутко оскаленная пасть. Чуть дрогнув, он сделал выпад мечом, и кажется, удачно попал, с трудом выдернув клинок из пронзённой головы вурдалака. Строй не рассыпался, не распался, как боялся того воевода, представив себе, как в полной темноте мутанты одного за другим убивают его воинов. Его ряды стали ещё теснее, а между щитами невозможно было проскочить и мыши! На беснующихся тварей падали смертельные удары секир сверху, их кололи снизу, и совсем скоро их натиск иссяк. Что они могли противопоставить сплочённости и умению обращаться с оружием? Только когти и клыки? Так этого мало, чтобы выйти из схватки победителями!

– Сверху! Они прыгают с потолка! – Прогремел голос Сардейла, и тут же на Стального Барса с ужасающей силой кто-то обрушился, заставляя согнуться от непомерной тяжести. Он попытался вывернуться, споткнулся о чьё-то лежащее тело, и упал на спину, придавленный собственным щитом, на котором сидел вампир, пытаясь достать его длинными когтями. Не в состоянии воспользоваться мечом, в голове воеводы мелькнуло, что это последний бой, и что все они погибнут, и что мутанты сейчас растерзают его возлюбленную, какой так и не будет суждено стать женой Владыки страны Лазоревых Гор. В ярости он зарычал, как-то ухитрился достать засапожный нож, и, освободив руку, вонзить его несколько раз в мутанта.

Упырь захрипел, и, теряя остаток сил, ещё скалясь клыками, откатился. Рутгер смог подняться, и первое, что заметил, это воина в серебрёных доспехах, лежащего на спине, а его грудь разрывали два вурдалака. Во все стороны летели сгустки крови, куски мяса, что-то длинное и вязкое. С довольным урчанием твари вгрызались в бездыханный труп, совсем забыв о том, что ещё не все бойцы пали в битве. Они видели перед собой пищу, и спешили утолить голод, насытившись тёплой, человеческой плотью.

Воевода испугался, что этот убитый росс может быть Аласейа, бросился на них, уже понимая, что ничем не сможет тому помочь. Сокрушительный удар окованным ребром щита, треснувший череп, брызги горячей крови, оскаленные клыки, резкий мах длинным ножом, и второй упырь упал с перерезанным горлом. Виг наклонился, оттолкнул в сторону труп вампира, и посмотрел в лицо, изуродованное смертью. Хвала Бессмертному Тэнгри! Это был не царь россов, а один из его телохранителей.

Чуть в стороне, сбоку, что-то мгновенно промелькнуло, и Рутгер повернулся с запозданием, и не успел выставить перед собой сталь ножа. На него наткнулся Ярв. Тяжело дыша, сивд опустил меч, криво улыбнулся, и уперевшись руками в колени, прохрипел:

– Победа… Воевода…

Стальной Барс огляделся, и увидел, что бой уже кончился. На месте схватки осталось несколько трупов мутантов, и пять тел воинов. Глядя на них, можно было сразу, с уверенностью сказать, что воскресить их сможет только чудо. Он с тревогой посмотрел на стоящих бойцов, возбуждённых пролитой кровью, и с облегчением увидел за их спинами Эррилайю, а рядом с ней и Йеге. Главное, что живы. Они смогут вылечить почти любую рану, и поставить на ноги, а это сейчас главное.

– Рут! – Девушка, растолкав вигов, бросилась к воеводе, и помогла подняться. Всё ещё мало что, понимая, он выпрямился, посмотрел на суровые лица тяжело дышавших друзей, и широко улыбнувшись, проговорил:

– Мы победили.

– Слава воеводе! – Нестройным хором откликнулись выжившие, и тут же разбрелись, добивая тварей, и осматривая место битвы.

– Нам опять повезло. – Устало сказал подошедший Аласейа, зажимая плечо, откуда тёмным пятном сочилась кровь. Эрли сдёрнула с плеча мешок, и, порывшись в нём, достала какие-то пахучие травы, и чистую тряпицу. Царь россов безропотно подчинился. Морщась, стянул с себя кольчугу, и присев на труп обезглавленного монстра, подставил плечо меленькой ведьме.

– В чём же? – Спросил Рутгер.

– Их было мало, и они растерялись. Нас спасло то, что мы напали первыми, и всё же, победа нам далась очень высокой ценой…

– Каждая победа отравляется горечью по погибшим товарищам. Хортер! – Позвал Стальной Барс, поворачиваясь к воинам. – Ты не ранен?

– Нет, мой воевода, и готов выполнить любой твой приказ! – Из сумрака, как из ниоткуда возникла тень лазутчика.

Виг благодарно кивнул, поздно спохватившись, что «тёмный» вряд ли смог разглядеть это в полумраке. Как же ему всё-таки повезло, что в его отряд попали лучшие из лучших, на коих можно всегда положиться как на самого себя, и, отдав приказ, сразу же забыть о нём, зная, что он при любых обстоятельствах будет выполнен.

– Нужно найти место, где мы сможем прийти в себя, перевязать раны, и похоронить своих братьев. И, будь осторожен. Твари, наверное, не убрались далеко.

– Я никого не чувствую. – Отозвалась Эрли, заканчивая перевязку, и помогая Аласейа, одеться.

– И всё же, поглядывай по сторонам. – Напутствовал Рутгер стрелка, ощущая, как наваливается на него усталость, и уже не хочется что-либо делать. Хотелось просто лечь, вытянув ноги, и провалиться в чёрный, без видений, сон.

* * *

Глава 11.

Эту еле приметную, совсем не тронутую временем и ржавчиной дверь Хортер нашёл совсем неожиданно, а когда привёл к ней Стального Барса, то тот в очередной раз подивился его зрению. Обычный человек, несомненно, прошёл бы мимо, так ничего и, не заметив, но только не «тёмный»! Можно было подумать, что получеловек, полу-дхор видит в темноте, или какое-то особое чувство подсказывает ему, где и что нужно искать! Может, так оно и есть?

Вигам пришлось немало потрудиться, чтобы попасть внутрь, и при свете факелов осмотреть каждый угол комнаты, где свободно могла разместиться сотня человек. Им пришлось разгребать настоящие завалы из металлических предметов, назначения коих они не знали, да и не могли знать. Какие-то полки, рухнувшие со стен, или сорванные со своих мест неведомой, дьявольской силой.

Рутгер понимал, что всё здесь пропитано духом Древних Богов, и, судя по всему, со дня Апокалипсиса сюда никто не заглядывал. Он смотрел по сторонам, пытаясь разглядеть нечто необычное, то, что он мог когда-то видеть в Храме Бессмертного Тэнгри, то, чем так дорожил его учитель, то, что является настоящим артефактом.

– Рут! Посмотри-ка, что мы нашли!

Вальгер опустил факел ниже, и воевода увидел два иссохшихся скелета в лохмотьях неопределённого цвета. Смерть настигла их обнявшимися, и теперь уже было невозможно определить, чьи кости принадлежали тому, или другому человеку.

– Кто же это? – Тихо спросил Сардейл.

– Это – Древние Боги. – Так же тихо ответил Аласейа, опираясь о плечо ветерана. – А одна из них была женщиной. – Царь россов чуть нагнулся, и самым кончиком ножа приподнял светлые, ломкие волосы. Какие-то из них тут же рассыпались в пыль, но и того, что успели заметить воины, было достаточно.

– Что-то они как-то мелковаты для Древних Богов. – С сомнением проговорил Вальгер.

– Может, это отроки? – Предположил кто-то из бойцов.

– Скорее всего, так и есть.

– Я помолюсь за их души. – Прошептала Эрли так, что это услышали все. – Мы не можем справить по ним тризну, так хоть похороним по-человечески.

– Они верили другим Богам!

– Так что с того? Бог один, только разные народы называют его каждый по-своему…

– Хорошо. – Рутгер выпрямился, и с разочарованием ещё раз окинул взглядом комнату. Он ждал какой-то загадки, тайны, ради какой стоит пожертвовать жизнью, и, преодолев множество препятствий, завладев ею, понять нечто такое, что может перевернуть его представление об Обитаемом Мире, и изменить его дальнейшее существование! Всё оказалось обыденным, каким-то повседневным, словно они нашли не скелеты Древних, а трупы обычных животных, мимо каких можно пройти, и даже не заметить! Что, если впереди, в недалёком будущем, его ждёт ещё большее разочарование, и поход окончится вообще ничем? Что, если Хранитель Очага Бессмертного Тэнгри ошибся? – Запереть дверь! Выставить дозорного. Эрли и Йеге, займитесь ранеными. Остальным ужинать, и ложиться спать. Завтра нам понадобится много сил.

– Мы совсем недавно ужинали, на постоялом дворе. – Пробурчал Сардейл, помогая царю россов сесть возле стены. – Что будем делать с героями? Где будем их хоронить? Здесь нет земли, чтобы оказать им достойные почести.

– Кто погиб? – Спросил Стальной Барс, и у него опять защемило сердце. Нет, к смерти друзей невозможно привыкнуть. Они столько вместе прошли, столько преодолели, и с каждым боем в отряде остаётся всё меньше и меньше воинов. Сколько же их останется, когда они вернутся в страну Лазоревых Гор, да и смогут ли вообще, отправиться в обратный путь?

– Один монах, двое россов, виг, и двое сивдов. Это была хорошая смерть. – Проговорил ветеран, и, вздохнув, добавил: – Геройская.

– Нас всех ждёт смерть. – Со злостью сказал кто-то из сивдов. – Мы не сможем пройти через подземелья. Этих тварей слишком много, и мы не сможем их всех перебить!

Воеводе было не интересно, кто это сказал, и спорить с ним, что-то доказывая, совсем не хотелось. Он думал о том, что является виновником смерти тех шестерых бойцов. Если бы он не повёл их в подземелья! Но что бы изменилось тогда? Останься они на постоялом дворе, им бы всё равно пришлось сражаться, и тогда живые завидовали мёртвым. Кто бы смог существовать в рабстве, каждый день ощущая на руках и ногах кандалы, и знать, что его жизнь зависит от настроения господина? В таком случаи смерть не самое плохое, что может случиться с воином.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что воевода завёл нас в ловушку? – Глядя в полумрак, еле сдерживая гнев, спросил Сардейл, и медленно поднялся, судорожно сжимая кожаную оплётку рукояти секиры. – Встань, и скажи мне это в глаза! Ваш хозяин перебежал на сторону врага, так почему же вы здесь? Почему не остались с ним?

Намечался серьёзный раскол в отряде, но Рутгер ничего не хотел делать. Ему было всё равно. Единственный сивд, кому он мог верить, это Ярв, а остальные наёмники, так, ни рыба, ни мясо. Чем меньше их останется, тем лучше. Никто не предаст, никто не посмотрит косо, пряча глубоко в душе ненависть, и можно будет не опасаться удара в спину. Виги, заулы и россы пойдут с ним до конца, каким бы он ни был, а вот наёмники… Чего от них можно ожидать?

Ассаны. Увгард, скорее всего, ошибается. Как мог ассан попасть в отряд? Разве такое возможно? Разве могут Герфур, или Эвгурн быть неуловимыми убийцами? Один друг с детства, другой уже успел доказать свою преданность, и дал клятву верности. Или клятва для него всего лишь ничего не значащие слова?

Сивды молчали, а Ярв вообще отошёл в сторону, желая этим подчеркнуть, что он с вигами, а не с телохранителями лорда-предателя. Воины устали, может быть немного подавлены, но Стальной Барс был уверен, что отдай он приказ, и виги вырежут наёмников, не задумываясь ни на мгновение. Они верили своему воеводе, и перестанут верить только тогда, когда остановится их сердце.

– Хватит. – Простонала ведьма, зажимая виски ладонями. – Неужели вы ещё не устали убивать?

Этих слов общей любимицы оказалось достаточно, чтобы успокоить всех. Собственно, сивды и не хотели продолжения ссоры. Может быть, в другом месте и при других обстоятельствах они бы схватились за мечи, и вызвали Сардейла на поединок, но не сейчас. Они прекрасно видели и понимали, что происходит в отряде, зная, что виги всё ещё остаются грозными и сильными воинами.

– Что с тобой?м– Спросил воевода, и присел возле Эррилайи, глядя в её бледное лицо. Ему хотелось обнять её, прижать к груди, чтобы часть боли, терзающее её тело, взять себе. Чтобы ей было хоть чуть-чуть легче, чтобы это дорогое, самое замечательное лицо в Обитаемом Мире осветилось простой, добродушной улыбкой.

– Я не знаю… – Смогла она прошептать, и из закрытых глаз полились слёзы.

Было невыносимо смотреть на это, и Рутгер, сняв перчатки, взял её лицо в свои ладони. Сейчас ему было всё равно, что подумают про него другие. Пусть решают, что воевода размяк, что он уже не тот прежний Стальной Барс, суровый воин севера, непреклонный и решительный, каким он хотел казаться в глазах воинов. Сейчас для него не было ничего важнее этой маленькой девчонки и той боли, что её мучила.